Тринадцать подвигов Шишкина - читать онлайн книгу. Автор: Олег Петров cтр.№ 148

Страница

– Здорово! Это прямо-таки учебник для начинающих писателей!

– Ну ты уж откровенно мне льстишь! Бросаю школу и подаюсь в литературные критики! – рассмеялся Александр, обняв девушку. Пачка исписанных листов выскользнула у неё из пальцев и веером рассыпалась по полу…

Но читатель, надеемся, согласится, что «В гостях у Пегаса» работа проведена немалая. И конюшня заметно подчищена, и сам Пегас к некоторому порядку призван. Ваш покорный слуга вообще считает, что всё изложенное на этот раз, наиболее полезно для осмысления читателями и особенно литераторствующей братией. Поэтому внесём содеянное в анналы как десятый подвиг главного героя нашего эпоса Шишкина Александра.

1

Школу лихорадило. Обычное майское заболевание. У выпускников – предэкзаменационная страда. У восьмиклассников – то же самое, но ещё страшнее: для них экзамены впервые. Однако, как виделось Шишкину-младшему, наибольший ажиотаж царил в девятом – оставались считанные дни до выезда его подопечных в райцентр, на районные сборы-соревнования по начальной военной подготовке.

В близлежащем карьере чуть ли не ежедневно щелкали «мелкашки» – оттачивалась практика огневой подготовки. В классе НВП лязгало железо – вгонялись в нормативное время навыки неполной разборки и сборки после неполной разборки автомата Калашникова, снаряжения автоматного магазина-«рожка» патронами. На школьном дворе – это уж точно ежедневно – гремел топот, взлетали громкие команды – шлифовалась строевая подготовка. Уроки физкультуры у девятиклассников превратились в сплошные кроссы, подтягивания на перекладине (для пацанов) и отжимания от скамейки (девчонки), прыжки в длину и высоту и прочую так называемую лёгкую атлетику.

Но не только учитель физкультуры и НВП Сергей Доржиев и классный руководитель девятого класса Шишкин-младший были озабочены подготовкой будущих защитников Родины к предстоящим сборам. Основам оказания первой медицинской помощи «на поле боя» девчонок обучала чмаровский фельдшер Анжелика Фёдоровна Заиграева. Понятно, что болела голова и у директора школы.

– Сергей Балданович, на карту поставлен не только престиж школы, но и всего колхоза, всего нашего села, – неторопливо, но со зловещей, как любят демонстрировать в соответствующих кинолентах, сталинской интонацией, в который раз разъясняла Доржиеву Валентина Ивановна. Переводила ему, так сказать, с русского на русский (любимая присказка Доржиева, как знает читатель).

Доржиев крепился. Вскочить и клятвенно заверить Валентину Ивановну в безусловной победе не позволяла совесть. К ребятне претензий не было – старались, и результаты этих стараний радовали. Но уверенность в безоговорочной победе на сборах выглядела философически. Доржиев знал сильных соперников. Конкуренты из двух школ райцентра, из Ново-Подгорного, из Нагаевского тоже не сопли жуют. А уж из окопавшегося в таёжной глубинке армейского гарнизона, территориально входившего в район, – те и вовсе являлись для Сергея бессонным кошмаром, прилетающим по ночам на перепончатых крыльях ужаса. Но в жилах Доржиева текла кровь чингисидов, а это перевешивало многое.

К тому же не стоит демонизировать Валентину Ивановну. Она разрывалась. Пятидневные «военные» сборы девятиклассников являлись, по сути, преходящим мероприятием, в котором Валентину Ивановну, при всём её желании утереть нос коллегам из других школ, больше волновало другое: абы всё прошло без ЧП типа травм и др. А вот нависающие экзамены в десятом и восьмом… Тут уж – извините. Проверка результативности всей работы школы! И оценка деятельности директора как руководителя.

Но и всё перечисленное казалось совершенными пустяками на фоне главной головной боли супруги председателя колхоза «Заря ХХII партсъезда» тов. П.П. Непомнящих. Как и его самого тоже внезапно открывшиеся жизненные обстоятельства вогнали в такие переживания, что, будь он духом похлипче, – минимум бы запил.

Что же за беда обрушилась на главное чмаровское семейство? Да, вот, как обозначить – беда это или радость? Уже семимесячная беременность студентки четвёртого курса стоматологического факультета мединститута Татьяны Потаповны Непомнящих, родной дочуры. Даже трудно сказать, кто и как давно, мать или отец, или оба вместе, вздыхали, мечтая о внуке или внучке. Причём Потапу Потаповичу хотелось качать на коленке и, зажмурившись, нюхать макушечку внученьки, а Валентине Ивановне купать в ванночке и перебирать крошечные пальчики игривого и вертлявого внучонка… Но одно дело золотые дедабабкины мечты, а другое – жизненная реалия.

А она выглядела так. Когда изменения во внешности будущего стоматолога стали однозначно очевидными, Татьяна превратилась в невыездную. Из города. Валентина Ивановна представить себе не могла, как объяснить чмаровским бабам создавшуюся ситуацию. Вернее, как они сами её объяснят. Скорее всего, сильно заморачиваться не будут: «Нагуляла председателева Танька!», а наиболее едкие на язык не преминут громогласно добавить: «Зато еёшние мамка с папкой всё нас правильной жизни учат. Один – с трибуны, другая – в школе…»

Но Танька-то, Танька!.. Нет, чтобы вовремя всё матери рассказать, с кавалером этим своим давай отношения выяснять. «Господи, да что ж это за поколение такое растёт?! – в который раз взывала к силам небесным Валентина Ивановна. – Танька со своей любовью – дура дурой! Совсем без глаз! Да я же сразу разглядела, что от этого хлыща городского добра не жди! Ещё в ноябре ей об этом талдычила! А она уже тогда другим местом думала, ляжки свои раскинула!..»

Да! Волшебный миг зачатия новой жизни Татьяна Непомнящих и Виктор Лямин, тоже будущий стоматолог, но пятикурсник, заканчивающий своё пребывание в альма-матер, получается, опрометчиво допустили как раз в минувшем ноябре. Скажем так: на почве общих интересов в мире музыки. Витёк, как помнит читатель, виртуозит на соло-гитаре в мединститутовском ВИА «Плацебо», который приезжал на гастроль в Чмарово в дни юбилейных колхозных празднеств. А Татьяна, фанатея, как десятки других молодых дурочек, от «плацебщиков», сумела-таки пробиться к телу соло-гитариста, ну и…

Витёк, которого тогда, в ноябре, Валентина Ивановна впервые узрела, а больше и не видела, ей не понравился не по причине традиционной материнской ревности. Жизненный опыт и трезвость ума – а уж этого у Валентины Ивановны не отнять, – враз помогли разглядеть, что зятя из Танькиного избранника не получится. Так оно и вышло. Витёк, прижатый к стенке Татьяниным батей, бледнел-краснел, но, и скукожившись, упорно сидел в уклонистах. Когда Потап Потапыч недвусмысленно призвал его к ответу, родная дочь грудью и уже заметно оформившимся животом заслонила отца своего будущего ребёнка, заявив, что дело не в свидетельстве о заключении брака, а в глубине чувств. Глубина, с её слов, просматривалась океанская.

Страница