Аквитанки - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Галанина cтр.№ 96

С непривычки глаза съезжали в кучу и одноглазо смотреть на мир было неприятно. Даже голова разболелась

* * *

Крупнейший городской базар оглушил Жаккетту звуками и запахами.

Насколько тихими и безлюдными были улочки мусульманского города, настолько шумным и многолюдным был восточный сук.

В лавках, на лотках, просто на земле (в корзинах и на ковриках) лежали груды самых разнообразных товаров, притягивающие к себе яркостью красок, красотой форм или дразнящими нос запахами.

В темных углублениях расположенных в наиболее удобных местах лавок, где прятались более дорогие товары, гнездились самые солидные люди города – уважаемые торговцы, про которых даже пророк (да благословит его Аллах и да приветствует!) сказал:

«Прекрасно положение, созданное богатством!»

Жаккетта боялась, что в такой толчее людей, животных и товаров ее кто–нибудь толкнет, или укусит навьюченный осел, или она свалится на коврик, где египетскими пирамидами выложены фрукты.

Пока они дошли до лавки с благовониями, Жаккетта сто раз вспотела.

Фатима долго выбирала нужные благовония и нудно (на взгляд Жаккетты) торговалась с владельцем лавки из–за каждого дирхема.

Судя по довольным ноткам в голосе хозяйки, Фатима так не считала, и вела торг, наслаждаясь процедурой.

И Аллаху было так угодно, что в этот же час в лавку пришла Бибигюль.

Она увидела покрывало своей врагини и с порога кинулась в атаку.

– Приветствую тебя Фатима, мир тебе! – пропела Бибигюль. – Во имя Аллаха высокого, великого! Я вижу дела у тебя идут неблестяще, раз ты сражаешься за каждый фельс ^[68] и покупаешь не больше кирата ^[69].

– Мир и тебе, Аллах великий да будет к тебе милосерден! – спокойно отозвалась Фатима. – Ты не заглядывала в мой сундук, чтобы так говорить!

– Но ведь ты по–прежнему ездишь на ослике? – осведомилась Бибигюль. – Моя служанка тоже так делает. А зачем ты притащила с собой в порядочную лавку очесок пакли, подобранный тобой у корабля? Предложить этот обрывок лохмотьев в обмен на щепотку шафрана? Это будет невыгодная сделка для почтенного господина Махмуда, чьи дела, по воле Аллаха, идут прекрасно и нет нужды брать заботы о содержании невольницы, которая не обрадует ни глаза, ни слуха.

– Чего хочет Аллах, то бывает, а чего не хочет он, то не бывает! Несравненная Бибигюль, ты пришла сюда сделать покупки или расплескать свою злость, потому что твой кошель пустой? – бросила Фатима.

В пылу перепалки, чтобы обозлить свою соперницу, она, не торгуясь, купила у купца драгоценные благовонные четки, чьи шарики были сделаны с добавлением мускуса и амбры.

– Ручки у моей бирюзовоокой красавицы так нежны, – басом пояснила Фатима торговцу, метя стрелу в Бибигюль, – что только подобные четки могут перебирать ее крохотные пухленькие пальчики.

– Неисповедимы пути Аллаха! – так же торговцу сообщила Бибигюль. – Нежные ручки у служанки!

И потребовала четки еще дороже. Сообразительный купец тут же поднял цену точно таких же на треть.

Тогда Фатима купила украшенную резьбой коробочку и палочку слоновой кости, предназначенных для хранения и нанесения кохла.

Бибигюль в ответ приобрела серебряный кувшинчик для ароматического масла.

Купец был в полном восторге от покупательниц, довольно потирал длинную, крашенную хной бороду и возносил хвалу Аллаху, столкнувшему в его лавке, на узкой дорожке двух дам. Он сделал в этот день такую выручку, которую не делал и за неделю.

Пока Бибигюль прикидывала, не прикупить ли для нужд дома пару–тройку макуков ^[70] розового масла и тем сразить противницу наповал, Фатима, решившая, что отход с поля боя еще не поражение, решила удалиться.

– Извини, Бибигюль, приятно было поговорить с тобой, но нам пора! По воле Аллаха милостивого, у альмеи времени всегда мало. Надо успеть приготовится к пиру. Люди любят мое искусство, каким наделил меня великий Аллах!

И Фатима с Жаккеттой гордо удалились.

* * *

Наступил вечер.

Покрывало взлетело в руках Масрура и опустилось на Жаккетту. Теперь она была полностью упакована. Рядом злилась уже одетая Фатима.

– Скорее! Масрур, ты ленивая ящерица!

По просьбе очень уважаемых людей города Фатима должна была на пиру показать искусство настоящей альмеи. (Двинуть, так сказать, пэрсиком по правоверным.)

Пользуясь столь удачно подвернувшимся случаем, Фатима решила превратить процесс обучения Жаккетты в наглядный и продемонстрировать, как же правильно исполнять услаждающий сердца мужчин танец.

Масрур взвалил в мешок с финтифлюшками Фатимы, и они втроем вышли из калитки.

Идти было недалеко, в этом же квартале.

* * *

Пир был уже в полном разгаре.

Гости, обрызганные розовой водой ^[71], расположились в просторном, украшенном арками, резными решетками и занавесками зале.

Сидя на роскошнейшем ковре за маленьким столиками, купцы угощали тощего, вредного на вид кади ^[72], ради ублажения которого и был затеян весь пир. Фатима считалась гвоздем программы.

В углу трудились музыканты. Бухал барабан, ныла флейта и звенели струны лютнеобразных инструментов.

Фатима лично установила Жаккетту перед удобной щелочкой, откуда хорошо было видно весь зал, и отправилась переодеваться в праздничный костюм.

* * *

… Наконец пришло время небесным гуриям спустится на землю и посетить пир.

Под звуки музыки на середину зала выплыла покрытая тонким, изукрашенным золоченой тесьмой покрывалом, необъятная госпожа Фатима.

Зрители приветствовали ее выход криками восторга.

Фатима затянула воющую песню на одной ноте, сбросила с себя покрывало и осталась только в узкой, собранной складками, безрукавке и огненно–красных шальварах.

Обнаженный живот вываливался из складок ткани, как тесто из квашни. Он нависал над чеканным золотым поясом, украшенным самоцветами; груди и бедра поражали необъятностью.

Круглое, как блин, лицо было ярко накрашено. Расшитая драгоценными камнями маленькая бархатная шапочка кокетливо сидела макушке.