Повседневная жизнь этрусков - читать онлайн книгу. Автор: Жак Эргон cтр.№ 35

Земледельческие орудия этрусков широко представлены в экспозиции музея Флоренции. Это — железные инструменты из Луны и Теламона, а также обнаруженные там же предметы, принесенные в дар богам в 225 году до н. э. по случаю победы этрусков и римлян над галлами . Они отлиты из бронзы, поскольку носят религиозный характер; религия заставляла использовать этот сплав и в железном веке: легендарный мудрец Тагес велел проложить бронзовым лемехом борозду, разделявшую города . Во всяком случае, перед нами полное собрание орудий, куда входят кирки и сапки, лопаты и мотыги, садовые ножи для обрезания ветвей, серпы, косы и две сохи, позволяющие составить четкое представление об обработке земли в Этрурии.

Нужно ли напоминать, что наш плуг с передком на двух колесах впервые появился на равнинах Севера и что древние авторы говорят о нем в I веке до н. э. как о недавнем изобретении ретийских галлов? Далее мы увидим, что кельтские племена ушли далеко вперед в том, что касалось повозок и телег. Средиземноморские народы долгое время довольствовались легкой сохой, больше подходившей к их почве и к рельефу местности . Одна из сох Теламона в некотором смысле является ритуальной и относится к довольно примитивным орудиям: это просто длинная рукоять, оканчивающаяся крюком. Именно такой предмет изображен на барельефах, где легендарный воин, сражавшийся при Марафоне одной только сохой, размахивает ею, как оружием .

В этой же музейной коллекции находится плоский лемех в форме ковша, который насаживали на полевую доску. Вторая соха имеет более сложное строение: она состоит из заостренного лемеха, рукоятки с ручкой и длинного дышла, на конце которого закреплено ярмо с тремя выступами, для направления ремней упряжи . Похожая соха встречается с конца VI века до н. э. на фризах болонского кладбища Чертоза, где изображен землепашец, отправляющийся в поле с сохой на плече, погоняя перед собой волов, а более усовершенствованная ее разновидность — на бронзовой фигурке из Ареццо, относящейся к началу IV века, изображающей землепашца, идущего за сохой, которую тянут волы . Но это еще не тот плуг, который описывали Плиний и Вергилий — с плужным ножом впереди лемеха, вспарывающим борозду, и с отвалами.

Интерес этрусков к обработке земли проявляется в трактатах по сельскому хозяйству. Неслучайно отрывок из откровения Вегойи находился в сборнике текстов, посвященных землеизмерению, вместе с произведением знаменитого карфагенского агронома Магона: «Ех libris Magonis et Vegoiae auctorum» («Из книг Магона и пророчеств Вегойи»). После Третьей Пунической войны 28 его книг были переведены на греческий и латинский языки, а вековые связи между Этрурией и Карфагеном привлекли к нему внимание этрусков.

Но уж Сасерна, судя по его имени, должен был быть этруском. Его труд, написанный в конце II века до н. э. и продолженный его сыном, часто упоминается Вар-роном, Колумеллой и Плинием со смесью похвал и насмешек. В качестве примера Сасерна приводит свое имение в Цизальпинской Галлии, куда этрусские поселенцы пришли раньше римских, вероятно, в районе Пьяченцы или Веллейи, ровные долины и невысокие холмы которых Варрон противопоставлял обрывистым склонам соседней Лигурии . Римляне конца Республики частенько посмеивались над пикантной нелепостью его советов, ибо Сасерна включал в понятие сельского хозяйства и медицину, и гигиену, и уход за телом. Вот, к примеру, рекомендуемое им надежное средство от клопов : «Возьмите корень горца змеиного, отварите и полученным отваром облейте место, где вы собираетесь спать: ни один клоп даже близко не подойдет. Или же смешайте бычью желчь с уксусом и натрите ею кровать». Для удаления волос с тела следовало бросить в кипящую воду желтую древесную лягушку и, когда она съежится и уменьшится на две трети, умастить ею тело: «Если же вареную лягушку дать съесть собаке, то она будет верно следовать за вами повсюду». Но главное — Сасерна открыл магическое заклинание для лечения подагры (Варрон узнал о нем от некоего Тарквенны, разумеется, тоже этруска): «Как только возникнет боль в ногах, надо 27 раз повторить натощак, сплюнув и коснувшись земли: „Я думаю о тебе, исцели мои ноги, пусть земля заберет мою боль, пусть здоровье вернется к моим ногам“».

Надо сказать, что такие бабьи заговоры встречаются в фольклоре всех стран; Катон тоже знал заклятие от вывихов, и даже в прикосновении к матери-земле нет ничего специфически этрусского. Гораздо интереснее то, что очень широкое толкование Сасерной понятия «сельское хозяйство» говорит о привычке помещика производить на месте все необходимое для хранения и продажи урожая. Ферма Сасерны была маленьким самодостаточным миром. Если, к великому негодованию римлян эпохи конца Республики, он уделял целую главу описанию глиняных карьеров (figilinae) , то только оттого, что разрабатывал их на своей земле, снабжая гончаров глиной для изготовления кувшинов для зерна и амфор для вина и масла. В крупных поместьях были свои врачи, сукновалы и прочие специалисты-ремесленники, что лишало сельских тружеников повода «разгуливать в будни в праздничной одежде».

Сасерна, унаследовавший огромный опыт в решении вопросов, связанных с рабочей силой, еще строже, чем Катон, настаивал на соблюдении дисциплины в familia rustica: «Запрещается покидать территорию кому бы то ни было, за исключением управляющего, раба, несущего продукты, или того, кто выполняет поручение управляющего. Отсутствующий, несмотря на запрет, должен быть наказан; иначе ответственность ложится на управляющего» . Он также приводит точные данные о количестве людей, необходимых для выполнения заданного урока: один человек может вскопать за 45 дней восемь югеров, то есть примерно два гектара земли; на самом деле, он мог бы вскопать один югер (25 аров) за четыре дня, но следует прибавить 13 лишних дней на случай болезни, плохой погоды или нерадения . Для того чтобы вспахать участок земли в 200 югеров (около 50 гектаров), требуется две упряжки волов — это дает нам представление о размерах типичного поместья, «золотой середины» между небольшими наделами римских колонов в один-два гектара в Модене или в Парме и большим имением Плиния Младшего в 750 гектаров . Еще во времена Марциала, самого богатого землевладельца в Цере, некто Гилар, наследник старинного местного рода, отдавал земледельцам в аренду участки, площадь одного из которых, описываемого поэтом, не превышала трех с половиной гектаров . Так что нужно внести некоторые коррективы в распространенные представления о латифундий.

На пастбищах прибрежных латифундий и в лесистых ложбинах центральных областей паслись тучные стада, быки в Этрурии были коренастыми и сильными, телочки из страны фалисков — белоснежными, и потому именно их приносили в жертву богам , — в этой картине нет ничего примечательного. Зато до нас дошла слава овечьего сыра «пекорино» из Луны на границе Лигурии: он был гигантского размера и весил иногда до тысячи римских фунтов — 327 килограммов. В римскую эпоху его помечали полумесяцем, а Марциал среди подарков, отправленных друзьям, упоминает голову caseus Lunensis (сыра из Луны) — ее хватило бы на тысячу обедов для рабов одной familia .