Хранитель ключей - читать онлайн книгу. Автор: Перри О'Шонесси cтр.№ 8

— Мам, послушай: Лей больше нет.

— Нет?

Его взгляд остановился на красной вазе. Он подался вперед и начал возиться с цветами, распрямляя листочки длинными чувствительными пальцами.

— Разве ты не удивилась, что она сегодня не пришла?

— Ну я подумала… Что случилось, Рей? — Она тяжело опустилась на стул.

— Она тебе что-нибудь рассказывала о нас, о том, что происходит?

— Лей не откровенничает со мной. Может, она думает, что я безоговорочно приму твою сторону?

— Мы поссорились.

Она вытерла руки о тряпочку, понимая, что впереди ее ждет бессонная ночь. Она ненавидела, когда ему было так больно.

— Вы поссорились?

— Да, повздорили. Довольно серьезно.

— Не вини себя. Ты не виноват.

— Боюсь, что виноват я. По крайней мере, очень во многом.

Боже, она ненавидела, когда ее мальчик был в таком состоянии. Почему мужчины и женщины, которые по велению природы не могли обходиться друг без друга, так жестоко ссорились и приносили друг другу столько страданий?

— Когда? Когда она ушла?

— В пятницу вечером.

— Ну… и где она? Она вернулась сюда, в Уиттье, к родителям?

— Я понятия не имею, куда она пошла.

— Ты собираешься искать ее?

— Нет смысла. Думаю, она вернется сама, если захочет.

Эсме положила руку ему на плечо. Только когда он мягко убрал ее, она поняла, что нажала так сильно, что, наверное, причинила ему боль.

Парень, с которым Кэт встречалась в этот вечер, приехал из Чехословакии, а точнее, как он объяснил при переписке, из Словакии, поскольку Чехословакия приказала долго жить. Они встретились на летней площадке одного из ресторанов на пляже в Санта-Монике. Устав от изматывающего поиска бесплатного места для стоянки, она расщедрилась на шесть долларов, заплатив за два часа платной стоянки. Кэт посчитала, что встреча продлится не более двух часов. Собрав сумочку, она поспешила по улице на своих шпильках, опоздав всего на пятнадцать минут.

Потенциальный спутник ее жизни занял угловой столик, за которым можно было наблюдать за закатом. Он сидел лицом к морю. Она взглянула на него. Когда он встал поприветствовать ее, то ей понравилось, что он такой высокий. Кэт даже понравилось то, каким жадным взглядом он окинул ее, — короткие рыжие волосы, блестящие благодаря различным дорогущим средствам, изящное тело, грудь, аккуратно упакованная в лифчик от Кельвина Кляйна. Она надеялась, что его внешний вид был более настоящий, чем ее.

Он заказал самое дешевое, что только смог найти в меню, и отказался от салата. Ник на велосипеде не катался. Автостопом не путешествовал. Его не интересовал поиск необычных автомобилей в небольших городишках.

Что ему очень нравилось, так это, по всей видимости, курить. Поскольку в ресторане курить было нельзя, он вцепился в пачку сигарет, щелкнул зажигалкой, пожаловался на местные пуританские нравы и углубился в неспешные воспоминания о прошлом в старой доброй Братиславе и еще каком-то треклятом городишке, где можно было курить где вздумается. Он попытался развлечь Кэт рассказами о своем детстве и юности. Ник приехал в Америку еще мальчишкой перед концом холодной войны.

Кэт поймала себя на том, что смотрит на дверь, гадая, может ли она встретить в этом ресторане Лей и как она сейчас выглядит. Кэт разглядывала проходивших мимо людей, ожидая, что за соседний столик плюхнется какой-нибудь знакомый. Она была готова к такому повороту событий. Джеки действительно заставила ее начать действовать.

Когда принесли кофе, он взял ее за руку, нежно посмотрел в глаза и сказал, слегка коверкая слова:

— Как я люблию американских девушек.

Между тем его американские девушки — белокурые, атлетичные, гибкие — шастали по тротуару, освещенные голливудским закатом. Их коже позавидовала бы любая экранная дива, их головы были свободны от хаоса, в котором пребывал разум Кэт. Ее переполняли противоречивые чувства и одолевали воспоминания о старой подруге. К тому же ей было тридцать пять, в два раза больше, чем некоторым девушкам, от которых он не мог отвести взгляда.

Как бы там ни было, он казался достаточно заинтересованным. Если не считать запаха табака, пах он тоже вполне прилично. Кэт имела слабость к мужчинам и, поскольку никто больше не наклевывался, была не против на время забыть неприятные воспоминания в его объятиях. Кэт была рада, что только сегодня утром накрасила ногти красным цветом и что благодаря всяким лосьонам руки ее до сих пор не утратили мягкости. Она потерла ладони и подумала: «Эх, разведу-ка я его на ночь с собой. Он будет обнимать и целовать меня. Мне не будет одиноко. Я не буду думать ни о Томе, ни о Лей, ни о том, почему все так получилось».

Извинившись, она вышла в туалет, где две молодые женщины озабоченно обсуждали свои первые морщинки. Кэт ополоснула лицо дешевым розовым лосьоном и, вытирая его грубой бумагой, решилась: если он хочет, то он может взять ее — сзади, спереди, хоть вверх ногами.

Она вернулась за столик и, предложив заплатить пополам, встала:

— Ну, нам пора.

На его лице было написано удивление. Он тоже встал, пожал плечами, а потом покрыл ее щеки поцелуями а-ля Европа — «поцелуями смерти».

— Я угощаю, — сказал он. — Я рад, что встретил тебя.

И тут Кэт поняла причину своего безразличия. Ник переключил внимание на высокую, стройную, сексуальную официантку, которая подмигнула ему, когда они только сюда зашли. Он игриво держал свою кредитную карточку так, чтобы она не могла дотянуться. Она наклонилась над ним, широко улыбаясь и делая вид, что пытается схватить карточку.

Кэт оставила Ника наслаждаться ослепительной улыбкой официантки. Она не была оскорблена… Такие свидания давно перестали быть чем-то романтичным. Она могла справиться с приближающейся ночью без него и без любого другого мужчины. Отлично.

По дороге она купила несколько бутылок вина, заскочила в несколько любимых мест, но постоянно возвращалась в мыслях к разговору с сестрой, а потому отправилась домой, вместо того чтобы найти прохладное кафе, где можно было спокойно надраться.

Она жила в Кэндор Корт в Эрмоза-Бич почти полтора года. Ей не нравились местные правила, особенно запрет на содержание домашних животных и парковку на улице, но ее красные герани на балконе второго этажа, освещенные китайским фонариком, который она постоянно оставляла включенным, создавали ощущение уюта. Она поцеловала несколько молодых листочков, сказала им «привет», но герани не ответили.

Бросив ключи на антикварную тарелку, а одежду на пол, она решила не открывать вино, а поработать над своим духом. Солнце еще не зашло, но уже появилась луна. Воздух на балконе посвежел. Год вступил в свой самый сочный, настоящий период — конец лета. На газонах вовсю трудились разбрызгиватели. Ни единое дуновение ветерка не тревожило листья платанов.