Взлеты и падения государств. Силы перемен в посткризисном мире - читать онлайн книгу. Автор: Ручир Шарма cтр.№ 90

Отрицательное воздействие серьезных кредитных запоев на экономический рост страны было еще более разительным. Во всех тридцати случаях, включая те, которые не привели к финансовому кризису, в экономике в некоторый момент времени после повышения частных кредитов более чем на сорок процентных пунктов произошел резкий спад ^[42]. В среднем в этих тридцати случаях темп роста ВВП в течение следующих пяти лет упал больше чем вдвое. Например, в Греции частный долг вырос с 69 % ВВП в 2003 году до 114 % в 2008 году – сорок пять процентных пунктов роста за пять лет. В следующие пять лет среднегодовой рост ВВП Греции упал до отрицательных 5 %, притом что до 2008 года он составлял 3 %. Такие падения происходили, когда период безудержного оптимизма сменялся осознанием того, что заемщики и кредиторы в разгар бума “перебрали” и теперь для них наступил болезненный период строгой экономии для погашения всех этих долгов и ссуд.

Этот результат (тридцать из тридцати), необычно однозначный и убедительный, указывает, похоже, на своего рода закон экономического тяготения – по крайней мере, судя по ходу событий в глобальной экономике за последние пятьдесят лет. Мои исследования показывают также, что темпы роста частных долгов являются важным индикатором и на противоположном конце экономического цикла – в то время, когда кредитомания спадает. Если частные кредиты в течение пяти лет растут существенно медленнее, чем ВВП, это может создать хорошие условия для надежного восстановления экономики. Банки накопят новый запас депозитов и смогут без напряжения снова давать кредиты. Заемщики, снизив бремя своей задолженности, смогут без опаски снова брать кредиты.

Фундаментальный вопрос относительно долгов: растет ли частный долг быстрее или медленнее экономики в течение продолжительного периода? Страну, в которой долги частного сектора росли намного быстрее экономики в течение пяти лет, с большой вероятностью ожидает резкий спад и, возможно, финансовый кризис, поскольку заимствование выходит из-под контроля. И наоборот, если частные кредиты росли намного медленнее экономики в течение пяти лет, в стране следует ожидать восстановления, поскольку кредиторы, скорее всего, привели свои дела в порядок и готовы снова выдавать ссуды.

Таиланд иллюстрирует обе стороны этого правила. После того как в 1993 году пятилетнее увеличение отношения кредитов к ВВП превысило сорок процентных пунктов, среднегодовой рост ВВП в Таиланде рухнул с 11 % (в течение пяти лет до 1993 года) до 2,3 % (в последующие пять лет). Тем не менее рост кредитов продолжился до самого кризиса 1997 года. После этого банкиры и заемщики пошли на попятный, и пока они зализывали раны, кредит как доля ВВП уменьшался в течение пяти лет, кончая 2001-м. Только после такого наведения порядка восстановление в Таиланде пошло полным ходом.

Лидирует частный сектор, государственный следует за ним

Исследования, проведенные задним числом после глобального финансового кризиса 2008 года, помогли лучше понять, как происходят финансовые кризисы и почему они так тесно связаны с долгами частных компаний и физических лиц. Ответ, по сути, сводится к тому, что исходно кредитомания возникает именно в частном секторе. Неожиданный поворот – часто это изобретение или какое-то новшество – заставляет людей думать, что экономика вступает в долгий период быстрого роста, что у их доходов радужные перспективы и что они справятся с дополнительной долговой нагрузкой. В США такими толчками для кредитных бумов служили изобретение водолазного колокола, строительство каналов и железных дорог, появление телевидения, внедрение мощных оптоволоконных сетей и создание новых кредитных инструментов, позволяющих людям брать ссуды под залог своих домов.

Поначалу инновация действительно стимулирует рост экономики и доходов и служит основой для благоприятных прогнозов, которые приводят к еще большему росту заимствований. Этот оптимистичный период может продолжаться еще долго после того, как практическое влияние новшества сойдет на нет, – а экономисты видят, что оно сходит на нет, когда замедляется рост производительности. Однако многие компании будут так увлечены, что продолжат строить железные дороги или оптоволоконные сети даже после того, как текущий спрос на эти объекты перестанет оправдывать инвестиции в них. Другие начнут брать кредиты на строительство домов и офисов, также исходя из предположения, что ажиотажный спрос продолжится. Третьи же будут упорно предлагать все новые и новые виды кредитов, чтобы праздник продолжался.

Когда долги значительно обгоняют экономику, даже компетентные банки не могут избежать серьезных промахов при выдаче такого множества кредитов в столь сжатые сроки. Чем дольше продолжается запой, тем значительнее ошибки, как только в игру вступают мошенники, выдающие кредиты неподходящим частным заемщикам и инвесторам-любителям, подобным описанной Зелински богатой домохозяйке, которая готова инвестировать в “четыре миллиона чего-нибудь”. Когда ускорение экономического роста подпитывается избыточными кредитами, оно весьма уязвимо.

Типичным примером падения качества частных заимствований перед кризисом 2008 года в США стали, как мы теперь знаем, появившиеся в изобилии “субстандартные” кредиторы, некоторые из которых навязывали неподготовленным заемщикам кредиты на обманчиво легких условиях. Хотя доля субстандартного сегмента ипотечного рынка США была невелика, на нем было повышенное количество предложений, характерных для поздней стадии кредитомании, когда ссуды предоставляются без первоначального взноса, без доказательства трудоустройства и без предъявления кредитной истории. Такие ссуды хрупки, как опавшие листья, и именно они стали искрой, которая подожгла в 2008 году груды долговых обязательств.

Обычно власти вмешиваются в процесс только после того, как в него вовлекаются частные кредиторы и заемщики. По мере развития кредитомании власти часто пытаются проконтролировать наиболее сомнительных новых кредиторов и новые схемы кредитования, но это превращается в бесконечные кошки-мышки. Каждый раз, когда власти пытаются прищучить очередного ловчилу, на смену ему выскакивает другой. Если власти запрещают субстандартные ссуды под залог недвижимости, кредиторы-жулики начинают предлагать сверхдешевые кредиты под заклад сборно-разборных, легко перемещаемых домов, без первого взноса и справки с работы.

В итоге веселью приходит конец: после того как Центробанк вынужден резко повысить стоимость денег, чтобы положить конец излишествам, финансовая ситуация серьезно осложняется. Тогда экономика резко затормаживает, и власти начинают пытаться облегчить надвигающийся кредитный кризис, перекладывая бремя долгов обанкротившихся частных заемщиков на плечи государства. Государственный долг тоже растет, поскольку власти часто стремятся смягчить влияние экономического спада и берут кредиты для повышения госрасходов. В опубликованном в 2014 году подробном исследовании финансовых кризисов начиная с 1870 года экономист Алан Тейлор и его коллеги приходят к заключению: “Гипотеза, что финансовые кризисы обычно уходят корнями в фискальные проблемы [связанные с государственными займами], не подтверждается историей”. Корни проблемы обычно кроются в частном секторе, хотя страны, вступающие в кризис с большим госдолгом, испытают более длительную и глубокую рецессию – просто потому что правительству будет сложно брать кредиты для спасения обанкротившихся предприятий и стимулирования экономики.