Крымское ханство в XVIII веке - читать онлайн книгу. Автор: Василий Смирнов cтр.№ 20

Тем страннее разноречивые показания исторических памятников о скором свержении Крым-Герая, казалось прочно сидевшего на ханском троне. Сестренцевич-Богуш объясняет это свержение простой мстительностью Порты. «Сей Двор, — говорит он, — не прощал Кериму ^[81] возмущения, которое было весьма тягостно для оного, и ожидал токмо случая наказать его за то. Несчастная война с черкасами послужила предлогом». На поход этот первым указал Клееман ^[82], бывший вскоре после свержения Крым-Герая в Крыму.

Между тем русский консул при Крым-Герае Никифоров в своем донесении просто говорит, что «Крым-Герай лишен (власти ханской) за учиненные им Порте многие противности и оскорбления, за многие же всем подданным крымским жителям, так Едичкульским, как Буджацким и Кубанским татарам, обиды и бесчисленные грабежи и насильно чрез разные приметки от Греков, Армян и Жидов вымогательств денег немалых сумм». Ни о каком неудачном походе Крым-Герая на черкесов Никифоров не упоминает. Зато чрезвычайно подробно перечисляет те злодеяния хана, которые довели его до падения. Русский консул, вопреки свидетельству Пейсонеля о популярности Крым-Герая и любви к нему его подданных, утверждает совершенно противное. «Коль скоро, — говорит он, — о лишении Крым-Герая ханства здесь, чрез публику, известно учинилось, так все народы за приключенные неисчислимые обиды и разорения и небывалые тягости с проклятием поносить его начали».

Порта имела обыкновение уступать мятежным притязаниям крымских татар и их ханов, когда не в состоянии была силой подчинить их своим требованиям, откладывая до более благоприятного момента возмездие мятежникам; но ее политические планы и намерения обыкновенно менялись с переменой главных руководителей ее политики — верховных везирей. Крым-Герай сделался ханом при верховном везире Рагыб-паше, свержение же его состоялось тогда, когда Рагыб-паши в живых уже не было: он умер 24 рамазана 1176 года (9 апреля 1763), а Крым-Герай получил отставку в начале ребиу-ль-эввеля 1178 года (начало сентября 1764).

Тому, что Никифоров так беспощадно чернит Крым-Герая, есть свои причины: русский дипломат оказался весьма бестактен и наделал в Крыму глупостей, которые на первых же порах учреждения консулата при хане скомпрометировали русское представительство в его глазах. Чтобы обелить себя, Никифоров, конечно, старался свалить все на безумную грубость и жестокость хана и оттого постарался сгустить краски в изображении нравственных его качеств, будто бы делавших хана ненавистным и самим татарам. Дело, вероятно, было проще: Порта, должно быть, побаивалась слишком самостоятельного поведения Крым-Герая, особенно в такую опасную для нее пору, когда польские смуты и французские интриги втягивали ее во враждебные отношения с Россией, и потому решилась избавиться от него, ибо он тоже не держался в стороне от этих смут, а принимал в них деятельное участие, сбивая Порту с толку своими донесениями. Так оно выходит и из показаний турецких историков. «Крым-Герай-хан, — читаем мы у Васыфа, — славился огромной храбростью; но так как он был далек от рассуждения о конечных результатах обстоятельств, то возможно было, что он раздул бы тлевший под пеплом огонь смятения, нарушив мирные условия. Сверх того, усиленными налогами он разорил государство и принятыми на себя неуместными притязаниями потерял свой престиж и авторитет у державы (то есть Порты). Он сделал необходимым применение к себе смысла стиха „кто слишком много просит, тому непременно будет отказано“: все считали целесообразным свержение его с ханского трона. Командирован был кяхья-капыджи его величества государя, и означенный (хан) был вывезен из Крыма и водворен на острове Хиосе; а капыджи-баши Сулейман-ага был послан, чтобы доставить в Порту вторично признанного достойным ханского ковра Селим-Герай-хана».

В этом известии мотив отрешения Крым-Герая тот же, что и в донесении Никифорова; но сам способ свержения представлен не вполне согласно с другими источниками. Халим-Герай говорит, что Крым-Герай был вывезен из Крыма «под предлогом приглашения к Высочайшему Стремени и сослан на остров Родос». Это как будто более вяжется с описанием у Никифорова тех предосторожностей, которые были приняты как Портой при аресте хана, так, в свою очередь, и этим последним, чувствовавшим, должно быть, беду, но надеявшимся как-нибудь избежать ее.

Об отставке Крым-Герая сохранились исторические анекдоты. Но в основании исторических анекдотов обыкновенно всегда лежит какой-нибудь действительный случай, а потому и такой рассказ стоит того, чтобы его привести здесь сполна, ради его курьезности: может быть, когда-нибудь со временем найдутся данные, которые раскроют истинное значение этого курьеза.

«Один из шапочников терьяки ^[83] в Терьяки-Таршисы ^[84], в столице, говорил, что как только он узнал от крымских купцов путь производить с маленьким капиталом большую торговлю, то в прошлом году отправился в Бакче-Сарай в Крыму для продажи пятисот шапок. „Кроме того, — говорил он другому, — что я все продал за тройную цену стоимости их, штуки две-три шапок подарил также и хану крымскому. Взамен этого он мне пожаловал двух невольниц да двух невольников, ценой в четыре кисета ^[85]. Когда я прибыл в столицу, то я на эту сумму купил себе дом, завел ковры и прочую утварь, а на оставшиеся деньги отправился в Хиджаз. Я и священный хадж совершил да набрал много вещей из сюрпризных предметов и привез в столицу. От продажи их, кроме того, что покрыты были издержки по пилигримству, но еще порядочная толика осталась. Теперь я ни в чем не нуждаюсь. Только этого секрета никому не разглашай, а то если кто-нибудь спроведует об этом, то все твое старание прахом пойдет“… Другой терьяки принял это за правду: наготовил много шапок, затем нагрузил их на судно и отправился в Крым. По прибытии в Бакче-Сарай он узнал, что там нет ни одного человека в шапках: все татары, мурзы и ханские султаны ничего не носят, кроме колпаков, которые шьются их же женами из ягнячьих шкурок. Прошло несколько дней, и ни один покупатель не являлся. Тогда он описал все дело как есть и подал прошение в Диван Крым-Герай-хана. Из полного благодушия и ради забавы хан, жалея старика, назначил цену его шапкам; а чтобы не причинить убытки от назначения цены и заставить его за себя молиться Богу, когда тот вернется в свою лавку, он издал ханский ярлык относительно того, чтобы ширинцам и всем прочим мурзам быть на другой день в ханском Диване в шапках и тюрбанах. И терьяки в один-два часа распродал по назначенной цене свои шапки. Когда стало известно, что продажа совершилась, опять состоялось запрещение надевать эти шапки. Терьяки с богатой щедростью вернулся в столицу. Московские гяуры, давно уже трепетавшие и страшившиеся мужества и силы Крым-Герая, прознав об этом обстоятельстве, распустили молву, что Крымский хан вышел из повиновения Высокой Державы: выбрал семьсот двадцать гонцов и посылает их для добывания новостей из столицы, так что ежедневно один гонец выезжает из Бакче-Сарая в Стамбул, а другой из Стамбула в Бакче-Сарай; расстояние в семь часов они пролетают в одну неделю, и каждый день хан получает новости из столицы. А так как все это только для того, чтобы напасть на столицу, то он сам и его свита надели шапки. Этой вздорной ложью, однако же, они встревожили Высокую Державу; проверить же, что хорошо и что худо, не было времени, и вышеупомянутого хана отрешили и назначили другого».