Король Георг V - читать онлайн книгу. Автор: Кеннет Роуз cтр.№ 56

— Чтобы отрубить мне голову? — спросил король.

— Чтобы распустить парламент, — пояснил Розбери.

Эшер тоже потревожил тень Кромвеля, причем его совет был столь же неутешительным, что и замечание Розбери. Король, заявлял он, может использовать все свое искусство, чтобы убедить министров, но, оказавшись не в силах отговорить их от выбранного курса, должен принять их совет, каким бы пагубным тот ни был для государства. Эшер сурово заключает:

Король мог бы на это ответить, что казнь монарха, особенно если это войдет в конституционную практику, уничтожит монархию еще быстрее. Во всяком случае, он должен был не терять головы и пытаться спасти Ирландию от гражданской войны, одновременно сохраняя политическую беспристрастность.

Весной 1913 г., когда билль о гомруле начал второй из трех необходимых парламентских витков, при королевском дворе произошли важные изменения. Лорд Кноллис ушел на пенсию, оставив лорда Стамфордхэма в роли единственного личного секретаря суверена. Впрочем, это казалось вполне естественным. Кноллису уже исполнилось семьдесят шесть, он был на четырнадцать лет старше Стамфордхэма и после смерти короля Эдуарда согласился остаться в Букингемском дворце только после настойчивых уговоров нового монарха. «Придворный циркуляр» напечатал благодарность короля Кноллису за более чем полувековую безупречную службу. Во время частной аудиенции король повторил слова благодарности в более теплых выражениях и преподнес Кноллису серебряный чернильный прибор. За этими проявлениями любезности скрывалась, однако, целая история, причем не слишком радостная. 13 февраля 1913 г. король записал в дневнике:

Через три дня Кноллис дал Асквиту свое объяснение этому событию:

Пропасть, разделившая двух личных секретарей после их сражения за мнение короля в ноябре 1910 г., в основном образовалась из-за причин политического характера. Каждый из них заботился об интересах хозяина, но Кноллис в глубине души был либералом, а Стамфордхэм — консерватором. Кноллис считал, что трон может быть наилучшим образом сохранен, если благоразумно подчиниться рекомендациям правительства; Стамфордхэм опасался, что подобное размывание королевской прерогативы приведет к краху как монархии, так и стабильности в обществе. Едины они были лишь в усердии, с которым выговаривали министрам за неудачную фразу или за то, что те оставляли короля в неведении о каком-либо решении своего ведомства. По более серьезным политическим вопросам, вроде вопроса о гарантиях, их позиции были совершенно противоположными.

Присущая Стамфордхэму резкость пера и языка еще более подчеркивала всю остроту противостояния их политических убеждений. 15 ноября 1912 г. он писал:

Даже сам премьер-министр не был избавлен от увещеваний Стамфордхэма. «Вчера я получил от него письмо, — в том же году жаловался Асквит, — которое и по тону, и по содержанию крайне необычно для моего общения с короной». После случайной встречи в Букингемском дворце лорд Линкольншир написал о Стамфордхэме: «Он очень ревностный тори и, не колеблясь, демонстрирует свои цвета. Мне кажется, он постепенно превращается в угрозу обществу. Слава Богу, что Фрэнсис Кноллис продолжает служить». А когда Кноллис ушел в отставку, Хобхаус отметил гнетущее впечатление, которое это событие оказало на кабинет: «Все оплакивали потерю Кноллиса и жаловались на влияние Стамфордхэма, которому П.М. искренне хотел бы подрезать крылья». Таково было впечатление, которое производил в течение очень продолжительного времени — конец 1890-х — начало 1910 гг. — самый корректный, осторожный и политически беспристрастный личный секретарь британских монархов.

У Кноллиса тоже были свои критики. Юнионисты видели в нем союзника, а возможно, даже агента либералов и обращались с ним, по его словам, «с умышленной холодностью». Бальфур, который когда-то был его другом, испытывал такую антипатию к этому человеку и его методам, что к осени 1911 г. перестал встречаться с ним в неофициальной обстановке; а ведь из всех политиков Бальфур был не самым вздорным.

Причина разрыва заключалась в конституционном кризисе 1910 г. Кноллис, полный решимости избежать конфликта между короной и кабинетом, заявил королю: если Асквита сместят или вынудят подать в отставку, Бальфур откажется сформировать альтернативный кабинет. Таким образом, королю ничего не оставалось, как уступить требованию Асквита и заключить тайную сделку о назначении неограниченного числа пэров. Это был первый случай, когда Кноллис якобы несправедливо поступил с Бальфуром. Второй произошел два месяца спустя, когда король все еще размышлял, следует ли ему противостоять давлению Асквита, угрожающему отставкой, и, вопреки совету Кноллиса, «послать за Бальфуром». ^[65] С ведома короля Кноллис в январе за частным ужином спросил Бальфура, был ли он готов в ноябре сформировать правительство. Тот ответил, что в интересах своей партии ему, возможно, пришлось бы за это взяться, но что касается короля, то было бы неблагоразумно с его стороны увольнять своих министров и посылать за лидером оппозиции. Кноллис получил такой ответ, который искал; задним числом он как будто оправдывал его действия в ноябре. Этот ответ, однако, основывался на ложных предпосылках. В январе 1911 г. Бальфур считал, что проблема заключалась лишь в нежелании короля дать Асквиту согласие на роспуск парламента — а значит, и на проведение всеобщих выборов — второй раз за год. Кноллис не стал напоминать, что на карту было поставлено значительно больше. В августе того же года, когда тайное обещание короля уже стало известно, Бальфур писал: