Рок семьи Романовых. "Мы не хотим и не можем бежать..." - читать онлайн книгу. Автор: Хелен Раппапорт cтр.№ 39

В ночь на 14 августа 1917 года Георгий Лукомский, недавно назначенный правительством Керенского уполномоченным по сохранению дворцов Царского Села, оказался одним из немногочисленных свидетелей отъезда русской царской семьи из дворца, который двадцать три года служил им домом. До этого Лукомский провел несколько дней в Александровском дворце, оценивая его убранство и прикидывая, как будет лучше содержать его, когда после отъезда царской семьи он станет музеем.

Вместе с Керенским и бароном Штейнхелем, политическим администратором Александровского дворца, Лукомский смотрел, как царская семья в ту ночь терпеливо ждет своего отъезда. В соответствии с данными им указаниями чемоданы были уложены и готовы к отъезду, намеченному на полночь, но даже теперь, после нескольких часов ожидания, кортеж автомобилей, который должен был отвезти их на железнодорожную станцию, так и не прибыл. Керенский весь изнервничался, вспоминал Лукомский, ходя взад и вперед и непрестанно звоня, пытаясь выяснить, в чем дело. Он был так взвинчен, что не мог сдержать своего раздражения из-за этой задержки. Романовы между тем хранили спокойствие, четыре сестры боролись с желанием заснуть, а цесаревич, одетый в костюмчик цвета хаки, играл на паркетном полу. В пять утра автомобили наконец прибыли, и Лукомский видел, как царь с трогательным выражением спокойствия на лице, которое он сохранял всю ночь, поддерживал царицу, закутанную в черный шелковый плащ, когда они спускались по лестнице дворца⁶⁰. В это время солдаты во дворе неожиданно образовали почетный караул и приветствовали их традиционным «Доброго утречка, царь-батюшка». Лукомский смотрел, как над Александровским садом разгорается рассвет, пока автомобильная процессия уезжает прочь; позже он написал, что, глядя вслед Романовым, он невольно подумал о Великой французской революции и о той роковой ночи в июне 1791 года, когда король Людовик XVI и его семья бежали из дворца Тюильри в Варенн, чтобы искать поддержки делу контрреволюции.

После того как Романовы освободили свои шестнадцатикомнатные апартаменты, Лукомский обошел их, делая фотографии всех комнат. Он был поражен тем, как они отражали дух семьи и особенно бывшего государя. Ибо в этом величественном дворце, построенном для Екатерины II великим архитектором Джакомо Кваренги, царская семья вела образ жизни скромных буржуа, явно ограничивая себя в своих пристрастиях. «Все личное имущество царя было оставлено в идеальном порядке», – сказал Лукомский журналисту в 1928 году:

В отличие от его комнат, вспоминал Лукомский, в апартаментах императрицы «царил невообразимый беспорядок; опустошенные шкатулки были свалены в кучу»⁶¹. Произведя осмотр всех комнат, Лукомский опечатал их: так была проведена окончательная символическая черта между старым царским режимом и новой социалистической Россией. Он был удручен тем, что все не произошло иначе. «В то время, – сказал он в 1928 году, – объявись несколько решительных мужчин, никто бы им не помешал, и я уверен, императорская семья была бы спасена, а мир, возможно, ждала бы иная судьба»⁶².

За два дня до отъезда из Александровского дворца Романовым сказали, чтобы они уложили в чемоданы теплые вещи, а сопровождавшему их повару было велено «приготовить провизии на пять дней». Императорская семья, разумеется, уезжала из Царского Села не одна и не без помощи – с ней ехала изрядная свита. Она включала в себя тридцать девять слуг – горничных, поваров, лакеев – а также семейного врача Евгения Боткина и гувернера Пьера Жильяра. Позже за ними последовали Сидни Гиббс, баронесса Буксгевден, дети доктора Боткина и еще несколько слуг. Царскую семью также сопровождали две личных фрейлины Александры, Анастасия Гендрикова и Екатерина Шнейдер, и два конюших Николая, граф Илья Татищев и князь Василий Долгоруков. Они ехали в двух поездах в сопровождении охраны из более чем трехсот солдат, вооруженных пулеметами, под командой бывшего коменданта дворца Кобылинского, которому было поручено благополучно довезти царскую семью до Тобольска.

Но двое придворных, служивших семье Романовых дольше всех и наиболее ей преданных – Елизавета Нарышкина и граф Павел Бенкендорф – были вынуждены остаться из-за возраста и слабого здоровья. Бенкендорф переживал эту разлуку особенно тяжело, однако затем на протяжении нескольких месяцев именно он будет важнейшим звеном связи с императорской семьей. Его пасынок, князь Долгоруков, будет писать ему из Тобольска, рассказывая о том, как живет там семья бывшего царя. Бенкендорф был также важным источником новостей для находящейся в Крыму вдовствующей императрицы. В одном из своих писем, которое он писал со 2 по 8 августа 1917 года, он сообщал ей, что последние дни в Царском Селе прошли «чрезвычайно болезненно». «Император держится хорошо, насколько это вообще возможно в этих ужасных обстоятельствах, – написал он вдовствующей императрице. – Однако физически он сдал и стал нервным. Он старается как можно больше утомлять себя, занимаясь физическим трудом, что приносит ему душевное облегчение». Императрица же «полна иллюзий» относительно того, что принесет с собой будущее. Более всего Бенкендорф беспокоился об Ольге Николаевне, старшей и наиболее впечатлительной из дочерей Николая и Александры, которая, по его словам, пребывала «в таком меланхолическом состоянии, что это не могло не тревожить. Она похудела и не может сдерживать слез»¹. Отречение отца Ольга, судя по всему, переживала сильнее всех; она, похоже, находила резкую перемену обстоятельств мучительной и никак не могла с ней смириться. Она была особенно удручена лютой ненавистью, направленной на ее родителей, хотя, по ее разумению, они всегда делали только одно – любили Россию и желали всего самого лучшего ей и ее народу.

* * *

Трехдневная поездка по железной дороге в Сибирь оказалась на удивление комфортной для семьи Романовых, которые ехали в вагоне первого класса международной компании железнодорожных пассажирских перевозок класса «люкс» International Wagons-Lits Company. В пути им подавали утренний кофе, обед, чай и ужин так же исправно и церемонно, как если бы они по-прежнему находились в Александровском дворце. Каждый день поезд делал часовую остановку, чтобы царская семья могла погулять и размять ноги. Последняя часть поездки прошла на пароходе вверх по реке Туре и затем по реке Тобол после того, как поезд прибыл на железнодорожный вокзал в город Тюмень. Романовы прибыли в Тобольск в шесть вечера 19 августа и были встречены на набережной пришедшей поглазеть на них любопытной и почтительно настроенной толпой – местное население в основном сочувствовало царской семье и позднее приносило им сладости, яйца и другую дефицитную еду².