Весна и осень чехословацкого социализма. Чехословакия в 1938–1968 гг. Часть 2. Осень чехословацкого социализма. 1948–1968 гг. | Николай Платошкин | страница 89 | LoveRead.ec

С 17 лет Александр Дубчек был членом подпольной компартии Словакии.

Александр работал на заводе вместе с симпатичной девушкой Анной Ондрисовой, которую знал еще по Киргизии. С лета 1941 года они уже регулярно встречались.

Словацкая полиция между тем регулярно громила нелегальное руководство компартии Словакии. В апреле 1942 года после ареста второго состава подпольного ЦК в третий состав вошли отец Дубчека, а также Ян Осога и Йозеф Литавец. Но через три месяца арестовали и их. Отец до ареста скрывался у одной вдовы в Топольчанах. Между ними возникли близкие отношения, и в семью Стефан Дубчек уже не вернулся. Его арестовали на конспиративной встрече в одном из братиславских парков в июле 1942 года и отправили в тюрьму в город Нитра. Там его навестил Александр.

В конце августа 1944 года под руководством Словацкого национального совета, куда от компартии входили Гусак и Новоместский (будущие «буржуазные националисты»), вспыхнуло Словацкое национальное восстание. Но немцы вовремя разоружили словацкую армию на карпатских перевалах, и Красная армия так и не смогла, несмотря на огромные потери, пробиться в Словакию.

Александр и Юлиус Дубчек немедленно присоединились к восставшим, и Юлиус погиб. Александр был рядовым бойцом и, согласно его воспоминаниям, в крупных боях участия не принимал. После разгрома основных сил повстанцев в конце октября 1944 года раненный в ногу Дубчек скрывался у доктора Бойко (сына русских эмигрантов, приехавших в Чехословакию после революции 1917 года).

Дубчека-старшего немцы в феврале 1945 года переправили в концлагерь Маутхаузен в Австрии. По пути во время бомбежки авиацией союзников колонны узников Стефану удалось бежать, но его поймали. При освобождении лагеря американцами в мае 1945 года Стефан Дубчек весил менее 50 килограммов.

15 сентября 1945 года Александр Дубчек и Анна Ондрисова сыграли свадьбу. Свидетелем был тот самый Александр Транчик, в честь которого Дубчек и получил свое имя. Отец и мать пришли на торжество уже по отдельности.

Александр работал в городе Тренчин на заводе по производству дрожжей оператором дистилляционной системы, его отец после войны никакой роли в политике не играл. Дубчека-младшего тогда, видимо, политика тоже не интересовала. Он занимался только семьей: в 1948 году у Александра и Анны родился сын Павел (первенец умер в младенчестве зимой 1947-го от воспаления легких), в 1950 году – Петер, а в 1953 – Милан.

Мощная политическая борьба за власть в Словакии между компартией и демократической партией осенью 1947 – зимой 1948 года прошла без всякого участия будущего лидера ЧССР.

Однако друзья отца все же помогли Дубчеку перейти на партийную работу. В июне 1949 года его пригласили в райком компартии в Тренчине и предложили стать партийным работником – вести все организационные дела райкома. Дубчек вспоминал, что колебался – ведь он терял в зарплате по сравнению со своим местом на заводе почти в два раза. Это весьма характерно для Дубчека и ясно показывает, насколько глубокими были его коммунистические убеждения. Тот же Новотный до войны годами работал на заводе, а партийной работой (причем гораздо более ответственной, чем та, что предложили Дубчеку) занимался бесплатно по вечерам в свободное время. Тем более что в 20-30-е годы КПЧ не была правящей партией и время от времени подвергалась преследованиям властей.

Дубчек же всегда любил спокойную, комфортную жизнь. Они с женой решили, что временная потеря в заработке с лихвой компенсируется перспективами карьерного роста.

Через три месяца молодого партийного функционера направили на шестимесячные курсы политической учебы в Братиславу. В это же время под поезд бросился брат отца Михал, которого несправедливо обвинили в растрате средств кооператива портных, где он работал.

Александр Дубчек продвигался по карьерной лестнице и через год после перехода на партийную работу стал ведущим секретарем районной парторганизации в Тренчине. Он воочию наблюдал чистки и борьбу против «словацких буржуазных националистов» начала 50-х годов. Конечно, на своем низком посту Дубчек не принимал решений об арестах (в воспоминаниях он осторожно написал: «По крайней мере, я этого не помню»)^[331]. Потом это сильно помогло ему предстать в глазах общественности человеком, никак не запятнанным массовыми репрессиями.

Его отец считал, что в Словакии главную ответственность за репрессии нес Вильям Широкий, и Александр Дубчек этого не забыл. В то же время отец весьма прохладно относился к арестованному «националисту» Гусаку, так как тот до начала Словацкого восстания был на легальном положении и даже работал адвокатом в Братиславе. К тому же Гусак (как, кстати, и Новотный) имел репутацию холодного, малоприятного в общении человека, что было нетипичным именно для населения Словакии, в целом более спонтанного, радушного и эмоционального, чем в Чехии.

Отец Дубчека во время «пражской весны» 1968 года (когда сын был первым лицом в государстве) активно искал в архивах документы, изобличавшие Широкого в организации репрессий, но так ничего и не нашел.

Во время чисток начала 50-х темп карьерного роста Александра Дубчека сильно ускорился. В октябре 1951 года его перевели в ЦК компартии Словакии в Братиславу, где он начал работать в организационном отделе. То, что молодого партийца Дубчека поначалу не использовали на политической работе, а доверяли ему лишь организационные вопросы, характерно в принципе.

В январе 1953 года Дубчека назначили секретарем областной организации КПЧ в городе Банска-Бистрица (в 1944 году это был центр Словацкого национального восстания). В воспоминаниях Александр Дубчек описал это следующим образом: «Не могу сказать, что меня это не удивило, но одновременно меня это и порадовало. Не то, чтобы мне не нравилась Братислава, но Банска-Бистрица была ближе к нашему с Анной старому дому и нашим сердцам»^[332]. Однако ему везло – в 1952 году старый приятель отца Людовит Бенада стал работать в секретариате ЦК КПС, и карьера Дубчека опять резко пошла в гору. Именно Бенада и сделал Дубчека фактически хозяином самой престижной в Словакии области.

По словам Дубчека, именно в Банска-Бистрице он после смерти Сталина и Готвальда впервые задумался о политической оттепели. Это весьма сомнительно, так как далее в воспоминаниях он пишет: «Но если уж говорить правду, то больше всего воспоминаний из Банска-Бистрицы связано у меня с семейной жизнью. Большой радостью для меня были дети. В хорошую погоду, если у меня было немного свободного времени, мы с Анной охотно брали их на прогулки по окрестностям. Мы часто ездили в Высокие и Низкие Татры ходить на лыжах, совершали пешие прогулки, собирали грибы и другие плоды леса»^[333].