Мировая история - читать онлайн книгу. Автор: Джон Робертс, Одд Уэстад cтр.№ 289

В Юго-Восточной Европе повсеместно наблюдалось ускорение темпов перемен. Новая революционная эпоха открывалась там как раз во время, когда в Западной Европе она подходила к своему кульминационному моменту. В 1804 году зажиточный сербский продавец свинины возглавил восстание своих соотечественников против разложившегося турецкого гарнизона Белграда. В тот момент османские власти готовы были одобрить его действия ради обуздания собственных мятежных солдат и подавления сельских христиан, приступивших было к резне городских мусульман. Но конечным результатом этого восстания для Османской империи стало учреждение автономного Сербского княжества в 1817 году. К тому времени турки уступили России область между реками Днестр и Прут под названием Бессарабия и были вынуждены признать тот факт, что их власть над большей частью Греции и Албании всего лишь формальная, а действительная власть находится в руках местных пашей.

Так проявилась, хотя внешне еще не совсем явно, постановка восточного вопроса XIX века в следующей форме: кто или что должны были унаследовать осколки разваливающейся Османской империи? В Европе он занимал власти империй на протяжении более чем столетия; на Балканах и в бывших азиатских провинциях империи войны за обладание османским наследием все еще продолжаются в наши дни. С самого начала там появилось хитросплетение расовых, религиозных, идеологических и дипломатических проблем. Османские территории населяли народы и общины, разбросанные по обширным территориям самым причудливым, не поддающимся никакой логике образом, и в Венском протоколе их среди областей, обеспеченных покровительством великих держав, не числилось. Когда в 1821 году начались события, названные «революцией греков» (то есть православных подданных султана, многих из которых с полным на то основанием относили к разбойникам и пиратам) против османского гнета, русский царь отказался от своих консервативных принципов и встал на сторону мятежников. Религия и давнишнее тяготение русских к своим стратегическим целям в Юго-Восточной Европе лишили вождей Священного союза возможности поддержки исламского правителя, что все равно сделали прочие правители, и в конце русские даже пошли войной на султана. Новое королевство греков появилось в 1832 году, но его границы прочертили иноземцы, и остальные балканские народы получили на примере Греции понятие о том, что их может ожидать. К тому же всем стало ясно, что решение восточного вопроса в XIX веке осложняется притязаниями носителей идеологии национализма, в XVIII веке вообще не существовавших. Перспектива просматривалась весьма нерадостная, так как в начале греческого восстания турки устроили резню греков в Константинополе и Смирне, на что греки тут же ответили резней турок на полуострове Пелопоннес. Проблемы следующих двух веков на Балканах оказались отравленными у самых их корней примерами того, что позже назовут «этническими чистками».

Новый революционный взрыв в Европе пришелся на 1848 год. В какой-то момент появилось ощущение опасности, нависшей над порядком, сложившимся после 1815 года. В 1840-х годах возникли большие экономические трудности, нехватка продовольствия и общая нищета населения во многих местах, особенно в Ирландии, где в 1846 году случился страшный голод, а затем в 1847 году голод сразил Центральную Европу и Францию, где из-за обвала торговли в городах наступил мор народа. Широкое распространение получила безработица. Неприкаянные мужчины занялись грабежами, повсеместно возникали радикальные движения населения. Участники одних массовых беспорядков вдохновляли на мятеж соседей; как говорят, дурной пример суть явление заразительное, и из-за их множества ослабла система международной безопасности, утратившая способность к подавлению новых вспышек насилия. Символический сигнал на старт подали в феврале из Парижа, где Луи-Филипп отрекся от престола, когда обнаружил, что представители среднего класса перестали поддерживать его упорное сопротивление расширению избирательного права. К середине 1848 года во всех ведущих европейских столицах, кроме Лондона и Санкт-Петербурга, правительства свергли или они в лучшем случае едва сопротивлялись отставке. Когда после Февральской революции во Франции появилась республика, в Европе приободрились все революционные и политические эмигранты. Мечты о 1830-х годах заговоров казались им вполне осуществимыми. Снова двинется в путь «Великая нация» и на марш выйдут армии Великой революции, по новой занявшись распространением своих принципов. Однако в действительности происходили совсем другие события. Французы совершили дипломатическое коленопреклонение в направлении страдальцев поляков, тем самым продемонстрировав классический пример либерального сочувствия, но единственные военные действия они предприняли в защиту папы римского по безупречно консервативной причине.

Их поведение выглядит предельно показательным. Французские революционеры 1848 года руководствовались императивами конкретной ситуации, преследовали самые разнообразные цели и двигались по расходящимся и сбивающим с толку путям. В большинстве городов Италии и Центральной Европы они выступали против властей, которых считали тираническими потому, что они не придерживались либеральных принципов; там выдвигалось великое символическое требование по конституционному закреплению основных свобод человека. Когда такая революция случилась в самой Вене, ее канцлер Меттерних, считающийся архитектором консервативного порядка в Европе после 1815 года, отправился в изгнание. Успешная революция в Вене послужила причиной паралича в Центральной Европе с последующим расстройством там всех дел. Немцам теперь никто не мешал в организации собственных революций без оглядки на вмешательство австрийцев, стороживших старинные порядки на территории малых государств. Свободу действий получили и остальные народы австрийских доминионов; итальянцы (во главе с честолюбивым, но сообразительным королем Сардинии, придерживавшимся консервативных взглядов) напали на гарнизоны австрийской армии в Ломбардии и Венеции, венгры подняли мятеж в Будапеште, а чехи – в Праге. Ситуация в результате всех этих выступлений радикально усложнилась. Многие из этих революционеров требовали национальной независимости, а не внедрения конституционной системы управления, хотя конституционализм (как строгое соблюдение конституционных принципов) какое-то время казался путем к независимости, так как им отвергалось династическое самодержавие.

Если бы либералам удалось добиться назначения правительств в соответствии с конституционными нормами во всех столицах Центральной Европы и Италии, тогда там фактически появились бы нации, до того времени не знавшие собственных государственных структур или, по крайней мере, не располагавшие ими на протяжении очень долгого времени. Если бы славяне добились своего собственного национального освобождения, то государства, раньше считавшиеся немецкими, лишились огромных участков собственной территории, особенно в Польше и Богемии. Потребовалось время на то, чтобы такая истина дошла до сознания народов. Немецкие либералы внезапно споткнулись об эту проблему в 1848 году и тут же пришли к достойному умозаключению; они выбрали национализм. (100 лет спустя итальянцы все еще не могли определиться со своей собственной версией дилеммы в Южном Тироле.) Немецкие революции 1848 года потерпели по существу неудачу потому, что их соотечественники либералы решили, что немецкий национализм требует предохранения немецких земель на востоке. Следовательно, нужна была сильная Пруссии, народ которой должен согласиться с их условиями обеспечения будущего Германии. Можно к тому же привести дополнительные признаки того, что направление течения истории к концу 1848 года поменялось. Австрийцы силой оружия справились с мятежными итальянцами. В Париже мятежников, попытавшихся придать революции новую инерцию для движения в направлении демократии, в июне сокрушили с пролитием большой крови. Республику в конце концов решили строить на принципах трезвого консерватизма. Конец наступил в 1849 году. Австрийцы опрокинули армию революционеров Сардинии, служившую единственным щитом итальянских революций, и тогда монархи на всем протяжении полуострова начали отменять конституционные уступки, на которые им пришлось пойти, а правитель Австрийской державы на все происходящее взирал как бы со стороны. Немецкие правители делали то же самое, а тон среди них задавал эрцгерцог Пруссии. Нажим на Габсбургов продолжали хорваты с венграми, но позже на помощь своему союзнику пришла русская армия.