Мировая история - читать онлайн книгу. Автор: Джон Робертс, Одд Уэстад cтр.№ 201

Масштаб такого разрыва с прошлым сразу осознанию не поддается. В Средиземноморье и на Балканах европейцы все еще чувствовали себя перепуганными и агрессию себе не позволяли. Искусство мореплавания и судовождения все еще находилось в зачаточном виде – хронометрист начнет давать достаточно точный отсчет времени для выполнения рейса, например, не раньше XVIII века. Зато открывался путь к налаживанию новых отношений между Европой и остальным миром, а также между теми же европейскими странами. За открытием новых земель последует покорение их населения, а со временем начнется эксплуатация европейцами богатейших зарубежных ресурсов. Поднималась заря коренного преобразования мира. Некое равновесие, просуществовавшее тысячу лет, уходило в прошлое. По мере развертывания следующих двух столетий тысячи судов из года в год, изо дня в день будут покидать причалы Лиссабона, Севильи, Лондона, Бристоля, Нанта, Антверпена и многих других европейских портов. Их экипажи отправятся на поиск новых рынков сбыта и получения барыша на остальных континентах. Причаливать им предстоит в Каликуте, Кантоне, Нагасаки… Со временем к ним должны присоединиться суда из мест, где европейцы утвердились за границей, – из Бостона и Филадельфии, Батавии и Макао. И в течение всего этого времени ни одно одномачтовое арабское каботажное судно не нашло пути в Европу; только в 1848 году китайскую джонку ввели в русло Темзы. Только в 1867 году японское судно пересекло Тихий океан по пути в Сан-Франциско, когда европейцы уже широко использовали накатанные великие морские маршруты.

В 1500 году Европа уже однозначно выглядела центром новой цивилизации; в скором времени этой цивилизации предстояло распространиться на остальные земли. Ее стержнем все еще служила религия. О правовых последствиях всего этого речь уже шла выше; мощным фактором общественного регулирования и управления выступала церковь, несмотря на все превратности, выпавшие на ее долю. К тому же ей досталась роль хранителя культуры и просветителя всего народа, мотора и вместилища самой цивилизации. Начиная с XIII века бремя ведения летописи, просвещения и научных исследований, долгое время лежавшее на монастырских монахах, теперь разделили монахи нищенствующих орденов и, главное, сотрудники новых учреждений, в которых монахи иногда играли заметную роль, – университетов. Первые из них появились в Болонье, Париже и Оксфорде; к 1400 году образовалось еще 53 университета. Важность университетов для будущего Европы тем не менее состояла в том, что своим существованием они обеспечивали такое положение вещей, при котором с появлением образованных мирян в значительном количестве их формирование шло под влиянием ведомства, находящегося под крылом церкви и освященного религией. Кроме того, университетам предстояло послужить великой объединяющей, свободной от национальных предрассудков культурной силой.

Лекции в европейских университетах читали на латыни, то есть на языке церкви. Его былой статус языка просвещения все еще проявляется в рудиментарной латыни университетских церемоний и названиях ученых степеней.

Появление нового учреждения просвещения пошло на пользу с точки зрения популяризации права, медицины, богословия и философии. Философия на заре Средневековья практически растворилась в богословии. Затем в XII веке, когда специалисты приступили к прямому переводу философских трудов с греческого языка на латынь, европейские ученые получили возможность самостоятельно ознакомиться с наследием классических философов. Появился перевод трудов из исламских источников. Когда на латынь переложили произведения Аристотеля и Гиппократа, к ним сначала отнеслись с большим недоверием. Такое отношение сохранялось практически до середины XIII века, но постепенно полным ходом пошел поиск путей согласования между классическим и христианским описанием мира, когда прояснилось, прежде всего благодаря трудам двух доминиканцев – Альберта Магнуса и его ученика Фомы Аквинского, что согласование и синтез на самом деле возможны. Так случилось, что классическое наследие в Западной Европе возвратили к жизни и повторно окрестили. Вместо противопоставления и критического подхода к духо-центрической культуре христианского мира это наследие включили в нее. Классический мир начали рассматривать в качестве предшественника мира христианского. На протяжении многих веков человек станет в делах интеллектуальных обращаться к авторитету религии или классики. Из классиков первым числится Аристотель, наследие которого ценится выше всего. Если его не смогли причислить к лику святых, то духовенство относится к нему по меньшей мере как к своего рода пророку.

Прямое доказательство заключалось в выдающемся системном и рациональном достижении средневековой схоластики. Такое название присвоили интеллектуальному усилию по проникновению в суть христианского учения. Сила схоластики лежит в ее широте охвата явлений жизни, блестяще, как нигде, проявившемся в труде аквинцев Summa Theologica, который выше всего ценится за его конечное достижение и тонкий синтез. Его составители попытались описать все явления. Его слабость лежит в плоскости нежелания авторов обратиться к созерцанию и эксперименту. Христианство обеспечило средневековому уму мощную подготовку в логическом мышлении, но совсем немногие мыслители, обособленные и не похожие на других людей, смогли смутно разглядеть возможность прорыва через авторитет к действительно экспериментальному методу.

Как бы там ни было, внутри христианских культурных достижений можно разглядеть первые признаки освобождения от закрытого мира раннего Средневековья. Как это ни парадоксально, но христианский мир обязан им исламу, хотя на протяжении долгого времени сохранялось глубокое подозрение и страх в отношениях простолюдинов к арабской цивилизации. К тому же не следует забывать о невежестве; перевод Корана на латынь появился только в 1143 году. Непринужденные и терпимые отношения между верующими и иноверцами (обе стороны относились друг к другу именно так) встречались очень редко. Сосуществование двух этих культур наблюдалось, прежде всего, на Сицилии и в Испании. В XII и XIII веках там славно поработали переводчики, совершившие великое дело. К германскому королю и императору Священной Римской империи Фридриху II относились с глубочайшим подозрением потому, что наряду с гонениями на еретиков он одновременно приглашал евреев с сарацинами к своему двору в Палермо. Еще одним особенно важным местом считалась древняя столица вестготов город Толедо. В таких местах писцы переписывали с подлинников и копий труды на латыни, которым предстоит пользоваться огромным спросом на протяжении ближайших шести веков. Работы Евклида сначала переписывали от руки, а потом издавали полиграфическим способом. В конечном счете тираж его трудов превысил тираж любого другого автора, кроме Библии, – по крайней мере, до XX века. Они стали фундаментом математической науки Западной Европы и сохраняли это свойство вплоть до XIX века. Таким манером эллинистический мир снова превратился в источник орошения мышления европейцев.

Проще говоря, исламская передача Античности европейцам началась с астрологии, астрономии и математики, то есть с предметов, близко связанных друг с другом. Как раз этим путем в Европу пришла астрономия Птолемея, и до XVI века она считалась достойным основанием для космологии с навигацией. Исламская картография считалась фактически более передовой, чем европейская, практически на всем протяжении Средневековья, а арабские моряки использовали магнит для судовождения задолго до их европейских коллег (хотя как раз европейцам предстояло осуществить великие океанские открытия). Астролябия числится греческим изобретением, но ее применение получило широкое распространение в Европе благодаря арабским писаниям. Когда Чосер написал свой трактат на тему использования астролябии, он взял в качестве ее образца древнюю арабскую астролябию. Самым важным событием можно назвать поступление из арабских источников новой системы исчисления и десятичной запятой (то и другое индийского происхождения); пользу десятичной запятой в упрощении вычислений можно понять через попытку написания суммы в римских цифрах.