Срединное море. История Средиземноморья - читать онлайн книгу. Автор: Джон Джулиус Норвич cтр.№ 97

Несмотря на то что он совершил предательство по отношению к королю, Бурбон был харизматической личностью. Всех восхищала его храбрость. Он никогда не уклонялся от стычек; его всегда можно было найти в самой гуще боя и легко опознать по белой с серебром мантии, которую он всегда носил, и по черно-бело-желтому штандарту, на котором было написано слово «Esperance». ^[209] Ныне, пока он продвигался к югу от Милана во главе армии, насчитывавшей около 20 000 немцев и испанцев, жители всех городов, лежавших у него на пути — Пьяченцы и Пармы, Реджио, Модены и Болоньи, — отчаянно трудились над укреплением оборонительных сооружений. Однако они могли не беспокоиться: герцог не собирался тратить на них время и привел армию прямо к Риму. Войско поднялось на холм Яникул, находившийся сразу за городскими стенами с северной стороны, и в четыре часа утра 6 мая 1527 г. штурм начался.

Не имея тяжелой артиллерии, Бурбон рассудил, что на стены надо будет взобраться по лестницам — метод весьма трудный и опасный; куда проще обстреливать стены до тех пор, пока они не развалятся. Одной из первых жертв стал он сам: только что он привел отряд немецких ландскнехтов ^[210] к подножию стены и уже устанавливал лестницу, как пуля из вражеской аркебузы прострелила ему грудь. Падение его безошибочно узнаваемой, одетой в белое фигуры заметили и осаждавшие, и осажденные, и примерно в течение часа судьба штурма висела на волоске. Но затем мысль о мщении подвигла испанцев и немцев на еще большие усилия, и между шестью и семью часами утра имперская армия ворвалась в город. С этого момента сопротивление почти прекратилось. Римляне бросились со стен, чтобы забаррикадироваться в своих домах, а многие солдаты папских войск присоединились к врагу, желая спасти себя. Только швейцарские папские войска и часть папской милиции героически сражались, пока их не уничтожили. ^[211]

Когда интервенты приблизились к Ватикану, папа поспешил прочь из собора Святого Петра и во второй раз направился по тайному ходу в замок Сант-Анджело, уже переполненный охваченными паникой семьями, искавшими убежища. Толпы были так велики, что подъемный мост удалось поднять лишь с величайшим трудом. За стенами замка в Борго и Трастевере, несмотря на специальные приказы командиров, солдаты начали вакханалию убийств, уничтожая всех мужчин, женщин и детей на своем пути. Почти все пациенты госпиталя Санто-Спирито были перебиты; не осталось в живых и никого из сирот, находившихся в приюте Пьета.

Имперская армия пересекла Тибр незадолго до полуночи; германские ландскнехты расположились на Кампо деи Фьори, испанцы — на пьяцца Навона. Разграбление, последовавшее затем, описано как «одно из ужаснейших в мировой истории». ^[212] Кровопролитие, начавшееся за Тибром, продолжалось непрерывно: осмелиться выйти на улицу означало накликать почти неминуемую смерть, но и оставаться в зданиях было почти столь же опасно; едва ли хоть одна церковь, дворец или дом, и большой и малый, обошли стороной грабеж и опустошение. Монастыри были разграблены, их насельницы изнасилованы; самых красивых монашек продавали на улице по джулио ^[213] за каждую. Никакого уважения интервенты — особенно испанцы — не оказывали и высшим сановникам папской курии. По меньшей мере двух кардиналов протащили вниз по улицам и подвергли пыткам; один из них, которому перевалило за 80, впоследствии умер от увечий.

Прошло четыре дня и четыре ночи, прежде чем Рим наконец получил передышку. Лишь с прибытием 10 мая Помпео Колонна и двух его братьев с 8000 солдат порядок, хотя бы внешне, восстановился. К этому времени буквально все римские улицы оказались разрушены и завалены трупами. Один захваченный в плен испанский сапер позднее сообщал, что только на северном берегу Тибра он и его товарищи закопали почти 10 000 тел, а еще 20 000 побросали в реку. Шесть месяцев спустя из-за повсеместного голода и долгой эпидемии чумы население Рима составляло менее половины по сравнению с тем, каким оно было накануне осады; в большей части города от зданий остались лишь дымящиеся остовы, меж которыми лежали тела, брошенные без погребения в самое жаркое время года. В культурном отношении потери также не поддавались исчислению. Живопись, скульптура, целые библиотеки — включая Ватиканскую — были разорены и уничтожены, папские архивы разграблены. Школа Рафаэля закрылась; художника Пармиджанино бросили в тюрьму, и он спасся только благодаря тому, что рисовал портреты своих тюремщиков, пока ему не удалось бежать в Болонью.

Тем временем императорская армия страдала почти так же, как жители Рима. Она также практически осталась без продовольствия; ее солдаты — которым месяцами не платили жалованья, — полностью деморализованные, интересовались только грабежом и мародерством. Дисциплина упала; ландскнехты и испанцы готовы были перегрызть друг другу глотки. По-видимому, оставалось надеяться только на армию лиги, которой командовал слегка оскандалившийся граф Урбино. Учитывая состояние имперского войска, он вполне мог ворваться в город, выручить из беды папу и спасти положение. Но трусливый, как всегда, он ничего не предпринял. В конце концов Климент вновь вынужден был капитулировать. По официальным сведениям, в качестве платы ему пришлось отдать Остию, Чивитавеккью, Пьяченцу и Модену, а также 400 000 дукатов; в действительности цена оказалась еще выше, так как венецианцы, хотя и состояли с папой в союзе, заняли Равенну и Червию, тогда как герцог Феррарский захватил Модену. Папская область, где впервые в истории появилось эффективно действующее правительство, фактически перестала существовать.

Но даже теперь борьба — основными противниками, принимавшими в ней участие, стали уже империя и Франция — продолжалась. Наступивший в конце концов мир стал результатом переговоров, начавшихся зимой 1528/29 г. между теткой Карла Маргаритой Савойской и ее невесткой Луизой, матерью короля Франции. Они встретились в Камбре 5 июля 1529 г.; результатом этой встречи стал договор, подписанный на первой неделе августа. Дамский мир, как его впоследствии стали называть, закреплял власть Испании над Италией. Франциск отказывался от всех своих притязаний на эти территории, взамен получая от Карла обещание, что империя не будет претендовать на Бургундию. Однако союзников Франции по Коньякской лиге совершенно не приняли в расчет. В результате они впоследствии вынуждены были принять условия, которые Карл поставил им в конце года: среди прочего Венеция должна была отказаться от всех своих владений в Южной Италии в пользу Неаполитанского королевства, которым владели испанцы. В Милане восстанавливалась власть Франческо Марии Сфорца (хотя Карл оставил за собой право держать в цитадели свой гарнизон); было также восстановлено правление Медичи, изгнанных из Флоренции в 1527 г. (хотя потребовалась десятимесячная осада, чтобы осуществить реставрацию); наконец, остров Мальта в 1530 г. был дарован рыцарям ордена Святого Иоанна.