Я поставил печенье и банку колы на ковер и заметил, что на полу, рядом с зеркалом, что-то лежит. Оказалось – сложенный лист бумаги. Он был желтый, немного запачканный и на удивление хрупкий, по-видимому, очень старый. Я развернул его. На нем черными чернилами витиеватым почерком что-то было написано. Поднеся лист ближе к глазам, я прочитал вслух: «Берегись! Принеся это в свой дом, ты принес смерть!»
4
Я несколько раз перечитал записку.
Как эта записка могла оказаться на полу в моей комнате? Я посмотрел в зеркало, и оно отразило мое покрасневшее от злости лицо.
И тут я понял.
– Клодия! – закричал я.
Я услышал в коридоре шаги. Они доносились с той стороны, где была комната Клодии.
Сестра вошла в комнату с круглыми от удивления глазами, изображая полную невинность.
– Ты звал меня, Джейсон?
Я помахал запиской перед ее носом:
– Ха-ха-ха. Очень смешно, Клодия!
– Ты про что? – удивленно спросила она.
– Про эту записку, которую ты написала, чтобы напугать меня.
Она уставилась на желтоватую бумажку.
– Ты что, свихнулся? Ничего я не писала!
– Не писала? Тогда что же, она выпала из-за зеркала? – недоуменно сказал я.
– Ну-ка покажи. – Сестра выхватила листок у меня из рук и быстро прочитала его. Ее рот приоткрылся, а глаза за очками в красной оправе расширились от изумления.
– Джейсон, – прошептала она, – зеркало… Эта записка появилась из самого зеркала.
– Ты ведь опять шутишь, правда?
– Н-нет-т, – прошептала она. Потом повернулась в сторону зеркала. – Вот он, призрак!..
5
Я громко вскрикнул, отступил назад и нечаянно толкнул банку с колой. Ее содержимое пролилось на ковер. Я наклонился и быстро подхватил банку.
– Какой же ты доверчивый, Джейсон! Тебя напугать – легче легкого!
Клодия рассмеялась. Я еще долго слышал смех Клодии, пока она шла по коридору в свою комнату.
– Это совсем не смешно! – со злобой крикнул я. – Я думал, ты сдержишь свое обещание: будешь относиться ко мне лучше. Дашь мне немного передохнуть.
Она не ответила, и я услышал только, как закрылась дверь в ее комнату.
Я вытер пролитую на ковер колу. Вытирая ковер, я то и дело оглядывался на зеркало. В нем и вправду не было ничего страшного. Только мое собственное яркое отражение. Как и в первый раз, удивительно четкое, и такое же реальное, как я сам.
Я снова взял записку и прочитал ее. Действительно, вряд ли ее написала Клодия. Конечно, она обожала проворачивать всякие трюки, но почерк был явно не ее. К тому же Клодия всегда гордится своими выдумками и любит видеть результаты своих штучек-дрючек. Она бы ни за что не ушла к себе.
Тогда откуда же появилась эта пугающая записка?
Я очень аккуратно сложил ее и спустился вниз по лестнице. В гостиной я увидел отца. Он стоял на коленях на полу и пытался починить электрическую розетку. Я подождал, пока он положит на пол все инструменты, и передал ему записку.
– Пап, посмотри-ка на это.
Он быстро прочитал записку и медленно поднялся. Потом сложил руки рупором и закричал:
– Клодия! Клодия! Сейчас же спускайся вниз! Немедленно!
– Конечно же Клодия сказала, что не писала эту записку, – рассказывал я Фреду. – И мне кажется, на этот раз она не соврала.
Я стукнул по мячу, и он медленно покатился по траве. Но Фред поскользнулся и перелетел через мяч, вместо того чтобы отбить его. Это было на следующий день. Стоял холодный, серый полдень. Воздух был тяжелый и влажный. Мы пасовали друг другу мяч, пытаясь играть в футбол, во дворике перед домом.
Я играю в школьной футбольной команде. Командой юниоров ее, пожалуй, не назовешь – не тот у нас состав, но я все равно люблю играть. Футбол – одна из моих любимых спортивных игр. Я все время говорю Фреду, что ему стоит войти в нашу команду. Там все равно много плохих и неуклюжих игроков.
Но, к сожалению, его не убедишь.
– Может, записка была приколота с внутренней стороны зеркала? – спросил Фред, старательно пнув мячик боковой стороной ботинка.
Мяч высоко подлетел и, ударившись один раз о землю, застрял в изгороди, ограждающей наш дом.
– Но кому могло прийти в голову написать такое странное послание? – спросил я, направляясь к мячу.
– Может, это просто чья-то шутка? – высказал предположение Фред.
Я подошел к изгороди, осторожно вытащил мячик и уже собирался бросить его Фреду, как вдруг услышал какой-то странный звук.
Лай. Громкий собачий лай, который доносился из дома.
Баззи? Что с ним могло случиться? Он же никогда не лает.
Я все-таки кинул мячик Фреду, и, на мое удивление, он сразу его поймал.
Где-то в доме заливался неистовым лаем наш пес Баззи.
– Дома никого нет, – сказал я. – Надо посмотреть, что это Баззи так разволновался?
Я бегом обогнул дом, вошел через заднюю дверь и сразу же позвал пса.
– Баззи! Эй, Баззи! Ты где?
Баззи лает крайне редко – когда очень сильно напуган или чем-то возбужден. И вдруг его лай поднялся до такой высокой ноты, стал таким тонким и пронзительным, что больше походил на мышиный писк.
– Баззи! Где ты, Баззи?
Я стал подниматься по лестнице, направляясь на звук собачьего визга. Как выяснилось, вся эта какофония доносилась из моей комнаты.
Пес, фыркая, стоял против моего нового зеркала и усердно обнюхивал стекло. Потом вдруг отступил на несколько шагов назад, и, к моему удивлению, шерсть на его холке встала дыбом. Потом он снова громко залаял.
– Баззи, прекрати немедленно! – крикнул я, торопливо подходя к нему.
Но собачка подошла к зеркалу, остановилась перед ним, пронзительно залаяла и уставилась на свое отражение, явно ошеломленная.
– Что случилось, Баззи? Что ты там увидел? Я нагнулся и взял маленького песика на руки:
– Успокойся, давай уйдем отсюда.
Но пес все время дергался, тянулся в сторону зеркала, и из его маленькой пушистой пасти доносился озлобленный рыкающий лай. Я взял его поудобнее и постарался успокоить несчастное животное.
Что он мог там увидеть? Что его так встревожило?
А может, он просто лаял на свое собственное отражение в зеркале?
Фред заметил, как в зеркале что-то шевельнулось.
Может быть, Баззи увидел то же самое?
6
За обедом я рассказал родителем о том, что произошло с Баззи, но они только посмеялись. Все, что вытворяет наш пес, они считают очень смешным.