Мы с Алексом
переглянулись.
Но поначалу поход
нам нравился. Лес освещала полная луна. Мы шагали по тропинке вдоль берега
озера.
Казалось, все в
отличном настроении. Мы столько раз повторяли лагерную песню, что я запомнил
почти все слова!
На полпути вокруг
озера мы встретили двух оленей — олениху и малыша.
Малыш был таким
симпатичным — вылитый Бемби!
Олени уставились
на нас, поводя носами и будто спрашивая: «Что вам понадобилось в нашем лесу?»
Наконец они спокойно удалились.
Наш путь пролегал
через маленькую круглую поляну. Когда мы вышли на неё, всё вокруг вдруг
осветилось. Вышедшая из-за туч луна озарила каждый куст, травинку и листок. Это
было здорово!
Постепенно я начал
успокаиваться. Мы с Сэмом и Джои дружно пели, коверкая слова знакомых песен.
Песню о спагетти мы повторили двадцать раз — пока она не надоела всем
остальным.
Разве мне плохо
живётся здесь, в лагере?
У меня появились
новые друзья, я отлично провожу время.
Я чувствовал себя
превосходно — до тех пор, пока мы не вернулись в лагерь.
Вскоре вновь
возник чёрный туман. Он захватил нас в холодные сырые объятья, скрыл из виду
небо, землю и весь лагерь.
— Отбой через
десять минут! — объявил дядя Марв.
Ребята разбежались
по домикам.
А меня удержали
две сильные руки.
— Что за шутки? —
вскликнул я, почувствовав как меня тащат за дерево.
— Т-с-с! —
прошептал кто-то мне в ухо.
Обернувшись, я
увидел Люси.
— Что ты делаешь? —
прошептал я. — Нам пора идти спать. Скоро объявят отбой, и…
— Т-с-с! — снова
прошипела она, вглядываясь мне в лицо. Мне показалось, что глаза Люси припухли
от слёз.
Туман заволакивал
лагерь.
Люси отпустила мою
руку, но не отвела глаз.
— Гарри, ты должен
помочь мне, — прошептала она.
Я сглотнул.
— В чём дело,
Люси?
— По-моему, ты и
сам уже понял, — отозвалась она. — То, л чём ты думаешь — правда.
Ничего не понимая,
я уставился на неё с разинутым ртом.
— Мы призраки,
Гарри, — объяснила Люси. — Все, кто живёт в лагере.
— А как же… —
начал я.
— Да, — печально
кинула она, — да, да. И я тоже призрак.
19
Деревья скрылись в
тумане. В лунном свете глаза Люси сверкали, как драгоценные камни, но их сияние
меркло, по мере того как туман заслонял луну.
Я не шевелился,
словно вдруг превратился в дерево.
— Ты шутишь? —
наконец выговорил я. — Это ещё одна шутка лагеря «Волшебная луна»?
Но я уже знал,
каким будет ответ.
Я прочёл его в
тёмных глазах Люси, в очертании дрожащих губ, на бледной коже.
— Я призрак, —
грустно повторила она. — Все страшные истории — правда.
Но я же не верю в
призраков!
Я чуть было не
выпалил эти слова.
Но как я мог не
верить в них, когда призрак стоял прямо передо мной, глядя мне в глаза?
Разве я мог не
верить Люси?
— Я не верю тебе, —
прошептал я.
Она вздохнула и
отвернулась.
— Как это
случилось? — спросил я.
— Точно так, как
в истории дяди Марва, — ответила она. — Мы сидели у костра — как в ту ночь,
когда в лагере появился ты. Внезапно нас окутал густой тёмный туман.
Она снова
вздохнула. Даже в темноте я разглядел, что в её глазах блестят слёзы.
— Когда туман
наконец рассеялся, — продолжала Люси, — мы были мертвы. Мы стали призраками. С
тех пор мы не покидали лагерь.
Больше мне нечего
сказать — я ничего не знаю.
— Когда же это
случилось? — допытывался я. — Давно ты стала призраком?
Она пожала
плечами.
— Не знаю, я
потеряла счёт времени. Для призраков времени не существует. Один день сливается
с другим. Наверное, я провёл здесь целую вечность.
Я молча уставился
на неё.
Меня била дрожь,
тело охватил озноб. Я даже не пытался успокоиться.
Потянувшись, я
взял её за руку.
Наверное, мне
хотелось проверить, настоящая она или нет, — на всякий случай. Что, если Люси
просто пошутила?
— Ой! — Я
отпустил её ледяную руку. Пальцы были холодны, как чёрный туман.
— Теперь ты веришь
мне? — тихо спросила она, испытующе вглядываясь в мои глаза.
Я кивнул.
— Да, верю, —
запинаясь, ответил я. — Я верю тебе, Люси.
Она молчала.
Я никак не мог
согреть пальцы.
— А синие лужи? —
вдруг вспомнил я. — Липкие синие лужи на полу в домике. Ты знаешь, что это
такое?
— Да, — кивнула
Люси. — Это протоплазма. — И, заметив мой недоумённый взгляд, пояснила: — Лужи
возникают, когда мы материализуемся. Когда становимся видимыми. — Она
нахмурилась. — Становиться видимыми так трудно! Это отнимает много сил и
энергии. Потому и возникают лужи протоплазмы.
Я ничего не понял.
Но липкие синие
лужи сразу показались мне странными, неземными.
Следы призраков…
— А наши с
Алексом видения? — продолжал я. — Значит, всё, что мы видели, правда? Вы
действительно умеете висеть в воздухе, у вас горят глаза в темноте? Вы можете проткнуть
себе руку и шею и не почувствовать боли?
— Ребята пытались
запугать тебя, — призналась Люси. — Они просто шутили, Гарри. Быть призраком
невесело, можешь мне поверить. Нам давно надоело торчать здесь день за днём,
зная, что мы никогда не вырастем и не изменимся… — У неё вырвался громкий
всхлип. — У нас никогда не будет настоящей жизни!
— Я… так тебе
сочувствую, — пробормотал я.
Лицо Люси
изменилось. Она прищурилась, губы неприятно скривились.
Мне вдруг стало
страшно, я попятился.
— Помоги мне,
Гарри, — прошептала Люси. — Больше я не выдержу здесь ни дня. Ты должен помочь
мне сбежать отсюда.
— Сбежать? —
переспросил я, продолжая пятиться. — Но как?
— Разреши
вселиться в тебя, — настаивала Люси. — Отдай мне своё тело!
20
— Нет! — ужаснулся
я.
Меня охватила
паника, все мускулы напряглись, кровь застучала в висках.