Просто вместе - читать онлайн книгу. Автор: Анна Гавальда cтр.№ 97

- А ты можешь рассказать о ком-нибудь поподробнее?

- Нет.

- Ну, например, о Беллини… За что именно ты его любишь?

- За портрет дожа Леонардо Лоредана…

- Почему именно за этот портрет?

- Не знаю… Нужно отправиться в Лондон - в Национальную картинную галерею, если я не ошибаюсь, - и увидеть эту картину, чтобы разобраться… Это… Это… Нет, не хочу произносить благоглупости…

- Ладно… - сдались они, - в конце концов, это всего лишь игра. Не станем же мы тебя принуждать…

- Вспомнил! - закричал Франк. - Я вспомнил, что не назвал вам! Шейную часть, конечно! Или шейку… Ее готовят с соусом бешамель…

Так что Камилла ходила в отстающих.

Но в понедельник вечером, когда они стояли после развилки в Сент-Арну в пробках и пребывали в полудреме от усталости, она внезапно объявила:

- Я придумала!

- А?

- Про кого могу рассказать! Только про него! Я много лет назад выучила все про него наизусть!

- Тогда вперед, мы слушаем…

- Хокусай [116] , рисовальщик, я его обожаю… Помните его волну? А виды горы Фудзи? Ну как же?! Бирюзовая, обрамленная белой пеной волна? Так вот, он… Это просто чудо… Если бы вы только знали, сколько он создал, это даже представить себе невозможно…

- И это все? «Просто чудо» - и ничего больше?

- Сейчас, сейчас… Я пытаюсь собраться с мыслями…

В опускающихся на унылое предместье - слева завод, справа гигантский торговый центр - сумерках, между серой громадой Парижа и угрюмо мычащим стадом, возвращающимся на ночь в стойло, Камилла медленно произнесла свой монолог:

С шести лет я усердствовал в изображении формы предметов.

К пятидесяти годам я опубликовал бессчетное количество рисунков, но все, что я делал до семидесяти лет, ничего не стоит.

В шестьдесят три года я начал постигать структуру живой природы, животных, деревьев, птиц и насекомых.

Полагаю, что к восьмидесяти годам я продвинусь еще дальше; в девяносто лет я проникну в тайную суть вещей; в столетнем возрасте я смогу творить чудеса, а когда мне исполнится сто десять, вдохну жизнь во все мои точки и линии.

Я прошу тех, кто проживет так же долго, убедиться, что я держу свое слово.

Написано в возрасте семидесяти пяти лет мною, Хокусаем, влюбленным в живопись стариком.

«Все будет живым - мои точки и мои линии…» -повторила она.

Остаток пути они проделали в молчании, и каждый думал о своем.

На Пасху их пригласили в замок.

Филибер нервничал.

Боялся уронить свой престиж…

Он обращался на «вы» к родителям, те говорили «вы» ему и друг другу.

- Здравствуйте, отец.

- А, вот и вы, сын мой… Прошу вас, Изабель, предупредите вашу матушку… Мари-Лоранс, вы ведь знаете, где стоит виски? Никак не могу найти…

- Попросите помощи у Святого Антония, друг мой! Сначала они изумлялись, потом перестали обращать внимание.

За ужином гостям пришлось нелегко. Маркиз и маркиза задавали кучу вопросов, но не с целью составить мнение о гостях. Они вообще не ждали ответов. Да и вопросы оказались «на грани фола».

- Чем занимается ваш отец?

- Он умер.

- Ах, простите…

- Э-э-э… А ваш?

- Я его не знал…

- Прекрасно… Вы… Не хотите ли еще салата?

- Спасибо, довольно.

По старинной столовой пролетел тихий ангел.

- Итак, вы… Повар, не так ли?

- Да.

- А вы?

Камилла повернулась к Филиберу.

- Она художница, - ответил он за нее.

- Художница? Как это необычно! И вы… Вы этим зарабатываете?

- Да. В общем… Я… Полагаю, что так…

- Очаровательно… Вы живете в одном доме с Филибером?

- Прямо над ним…

Маркиз судорожно искал на жестком диске памяти светский файл.

- …Значит, вы - малышка Рульеде Мортемар! Камилла запаниковала.

- Э-э… Моя фамилия Фок…

И добавила, отчаянно пытаясь спасти положение:

- Камилла Мари Элизабет Фок.

- Фок? Какая прелесть… Я знавал одного Фока… Весьма достойный был человек… Кажется, Шарль… Не ваш ли он родственник?

- О… Нет…

Полетта за весь вечер не вымолвила ни слова. Она сорок лет прислуживала за столом людям их круга и слишком неловко себя чувствовала, чтобы «выступать» на «рауте».

За кофе легче не стало…

Теперь отдуваться пришлось Филу.

- Итак, сын мой… Вы по-прежнему занимаетесь открытками?

- Да, отец.

- Увлекательно, не правда ли?

- Я этого никогда не утверждал…

- Не будьте столь ироничны, прошу вас… Ирония - удел лодырей, думаю, я достаточно часто вам это повторял…

- Да, отец… «Крепость», Сент-Эк…

- Что-что?

- Сент-Экзюпери.

Маркиз сглотнул, дернув кадыком.

Когда они покинули наконец мрачную залу, где по стенам над их головами висели набитые соломой головы представителей местной фауны, в том числе драного павлина и даже олененка, Франк на руках отнес Полетту в ее комнату. «Как новобрачную», - прошептал он ей на ухо и уныло покачал головой, сообразив, что будет спать за тысячу миллиардов километров от своих принцесс - двумя этажами выше.

Он отвернулся и рассеянно держал за ногу чучело кабана, пока Камилла раздевала Полетту.

- Поверить не могу… Нет, вы когда-нибудь видели такую мерзкую жратву? Бредятина какая-то! Дрянь, а не ужин! Своим гостям я бы никогда такого не подал! Лучше уж приготовить омлет или гренки.

- Может, они стеснены в средствах?

- Брось, у любого хватит денег на пышный омлет. Я не понимаю… Просто не врубаюсь… Хлебать дерьмо старинным серебром и наливать дешевый пикет [117] в хрустальный графин - может, я придурок и чего-то не понимаю… Да продай они один из своих пятидесяти двух подсвечников - могли бы прилично питаться целый год…