Прощай, нищета! Краткая экономическая история мира - читать онлайн книгу. Автор: Грегори Кларк cтр.№ 32

Бубонная чума получила такое название из-за «бубонов», или нарывов, причиной которых является распухание лимфатических узлов в паху и под мышками у больного. Чума вызывала особое отвращение из-за внешнего вида больных и из-за того, что от них исходило невыносимое зловоние. Заболевшие обычно умирают в течение четырех-семи дней после появления симптомов, страдая от боли, причиняемой нарывами.

В соответствии с современными представлениями о том, как передается чума, иногда эпидемиям предшествовало массовое появление умирающих крыс. Поскольку крысы не перемещаются на большие расстояния, скорость распространения чумы из одного городского квартала в другой была небольшой.

Однако в доиндустриальной Европе никто не догадывался о связи между крысами и чумой. Вместо этого выдвигались всевозможные абсурдные теории о причинах болезни и методах ее передачи, имевшие хождение даже во время лондонской эпидемии 1665 года. Было распространено убеждение в том, что зараза передается от человека к человеку и что чума вызывается ядовитыми испарениями — «миазмами», — вырывающимися в некоторых местах из земных глубин ^[109]. В силу этого ужас болезни состоял еще и в том, что зараженных часто бросали на произвол судьбы. Иногда по городу или по общине отдавался приказ запечатать все дома, в которых находились больные. Во время эпидемии 1665 года лондонцы в попытках обуздать распространение болезни убивали всех собак и кошек, запирали заболевших в их домах, спасались от зловония с помощью травяных понюшек, жгли на улицах костры, чтобы разогнать якобы зараженный воздух, и прибегали к прочим бесполезным мерам.

Историки обычно считают эпоху с 1347 по 1660-е годы периодом, когда Европа сильно пострадала от чумы. Но если придерживаться мальтузианской логики, то мы поймем, что чума была не суровым наказанием, которое мстительный Бог Ветхого завета обрушил на грешную Европу, а всего лишь легким укором милосердного божества в стиле нью-эйдж. Мы уже видели, что чума, повышая уровень смертности при данном материальном уровне жизни, в эти годы повысила уровень жизни по всей Европе. Поскольку уровень рождаемости был функцией от дохода, в чумные годы он должен был повыситься вместе с повышением дохода, тем самым снижая ожидаемую продолжительность жизни.

Однако из табл. 5.3 следует, что снижение ожидаемой продолжительности жизни у взрослых после прихода чумы носило весьма скромный характер. Ожидаемая продолжительность жизни у 20-летних арендаторов и монахов в чумные годы была не меньше, чем у арендаторов до появления чумы. После первой вспышки чума обеспечила европейцам резкое возрастание материального уровня жизни, достигнутое за счет небольшого сокращения средней продолжительности жизни. В мальтузианском мире небесные дары принимают поразительную форму!

СМЕРТНОСТЬ В ГОЛЛАНДИИ И АНГЛИИ

Чумой объясняется высокий доход многих европейских обществ в средневековый период. Постепенное исчезновение чумы из Европы вследствие того, что передача этой болезни не могла происходить при отсутствии достаточно крупных крысиных популяций, обитающих рядом с человеком, вероятно, было обусловлено повышением гигиенических стандартов в Европе в течение XVII века. В результате во многих европейских обществах, естественно, произошло снижение дохода. Однако доход и в Англии, и в Нидерландах оставался высоким по сравнению с доходом большинства доиндустриальных обществ, особенно в Южной и Восточной Азии. В чем же заключалась причина относительного богатства Англии и Нидерландов в XVIII веке?

Существует мнение, что этим странам удалось вырваться из мальтузианской ловушки — и впервые это сделали Нидерланды около 1600 года ^[110]. Однако, несмотря на то что и в Англии, и в Нидерландах производительность экономики в XVII веке возрастала по доиндустриальным стандартам невиданно быстрыми темпами, их все равно не хватало для того, чтобы повысить доход существенно выше прожиточного минимума, поскольку численность населения по-прежнему была напрямую связана с доходом.

Так, на рис. 5.5 изображена зависимость реальной заработной платы в Нидерландах от численности населения по десятилетиям с 1500-х по 1810-е годы. В начале XVI века Нидерланды, как и вся Европа, вследствие повсеместного роста населения испытали снижение реальной заработной платы. Однако с 1570-х по 1670-е годы голландцы сумели увеличить свои производственные возможности, благодаря чему рост населения сопровождался ростом реальной заработной платы. Тем не менее за периодом повышения экономической эффективности, приходящимся на 1570-1670-е годы, — так называемый золотой век Голландии — последовал период технологической стагнации, характерной для мальтузианских экономик, который продолжался до 1810-х годов. В течение этого 140-летнего застоя, которого более чем хватило для того, чтобы численность населения пришла в соответствие с прожиточным минимумом, реальная заработная плата в Нидерландах оставалась по доиндустриальным стандартам высокой (см. рис. 3.2 и табл.3.4).

РИС. 5.5. Реальная заработная плата и численность населения в Нидерландах, 1500-1810-е годы

Высокий уровень реальной заработной платы в Голландии, по-видимому, был обусловлен плохим состоянием здоровья, воздействие которого проявлялось двояко. Во-первых, с учетом того как в Англии доход был связан с общей фертильностью, фертильность в Голландии оставалась удивительно невысокой, несмотря на высокий уровень заработной платы. Можно было бы ожидать, что следствием хороших заработков будет переизбыток детей у голландцев, но этого не произошло. Несмотря на высокий реальный уровень жизни, уровень фертильности в Голландии, по-видимому, был не более высоким, чем в Восточной Азии. Во-вторых, высокий уровень заработной платы в Нидерландах вопреки ожиданиям отнюдь не снижал уровня смертности.

В Англии, где повышение экономической эффективности в 1700-1790-х годах было незначительным или нулевым, сохранение относительно высокого уровня реальной заработной платы опять же было обусловлено необычно низкой фертильностью и высокой смертностью.

Одним из тех факторов, которые в течение XVIII века позволяли сохранять высокий доход в Англии и Нидерландах, была нарастающая урбанизация этих обществ. На рис. 5.6 показана доля городского населения в северной Италии, Англии и Нидерландах для периода с 1500 по 1800 год по пятидесятилетним (а для более раннего периода — по столетним) интервалам в зависимости от уровня реальной заработной платы. Линии, соединяющие точки, показывают изменение этой зависимости для каждого региона с течением времени. Этот график позволяет сделать два вывода. Во-первых, в Европе до 1800 года реальная заработная плата и урбанизация были слабо связаны друг с другом даже на национальном уровне. В северной Италии урбанизация всегда находилась на уровне около 20 %, даже несмотря на двукратное изменение уровня реальной заработной платы. В Англии в 1400 году уровень урбанизации составлял менее 5 %, несмотря на то что уровень заработной платы был существенно выше, чем в 1800 году, когда уровень урбанизации превышал 25 %. Движущей силой урбанизации служили иные факторы, нежели реальная заработная плата.