Братья. Книга 2. Царский витязь. Том 2 - читать онлайн книгу. Автор: Мария Семенова cтр.№ 84

– Велишь, господин витязь, твоего следа держаться? – окликнул молодой возчик.

Приметы приметами, но верный след вернее всего. Светел махнул рукой и умчался, толкаясь кайком. Незачем знать поезжанам, что господин витязь, такой уверенный и суровый, сам все обереги перебрал. Мальчишка, ухарь, авосьник!..

С обозом он всегда тосковал по быстрому бегу. Оттого летел по Нетечи-речке к первой примете, Злому бойцу, будто из клетки на волю. Каёк протыкал неглубокий уброд, стучал по крепкому черепу. Не серен какой, оботурам ноги сдирать. Легко пройдут, без натуги…

Злой боец, некогда грудью принимавший напор речных струй, до сих пор казался из снега, как воин из груды вражеских тел. Светел поклонился гордому камню, огляделся, опознаваясь. От Бойца начинался подъём. До самых Близнецов-скал, проткнувших макушками облака, стелился широкий гладкий бедовник. Здесь Светел умерил прыть, пошёл плавными локтями, чтобы не съёрзнули на льду гружёные сани.

С каждым поворотом тучи всё ниже садились на голову, зато распахивался окоём. Такой видел земную твердь Рыжик, когда золотой искрой скользил над ней в вышине. Вот лукоморье Кияна, плавно изогнувшееся до Старых Отоков. Сам торжок, покатый белый холм в сплошной белизне, оставался неразличим. Зато был хорошо виден разрушенный островняк и за ним – беспредельная даль с рыбьими костяками торосов. Серая мгла, затянувшая грань моря и неба…

Далеко-далеко внизу медленно пресмыкался обоз, едва обогнувший каменное плечо Шепетухи.

Топор-камень, разрубленный Бедой, нашёлся у края леса на северном склоне. Оттепельной поляны нигде рядом не было, но одну-то ночь скоротать… А назавтра Кривым Корытом скоренько вниз!

Здесь Светел остановился в раздумье. Проезжая стезя взбиралась на перемычку хорошо если в треть полной высоты Шепетухи. Могучий кряж, полуостровом высунувшийся в Киян, тяжело сутулился западнее. Где-то там, на самом верху, плыл сквозь вечные тучи разорённый кремль Прежних. Любопытство подначивало Светела сойти с пути, поискать крепостцу. Мало ли, вдруг ещё видна?.. А с поездом ничего не случится. Ползёт себе и ползти будет. Не на самый верх, но хоть до тумана дойти?.. Всего-то сотню шагов?

Светел не послушал вражьего голоса. Развернулся прыжком, ринулся назад по своему следу. На крыльях пронёсся долгим бедовником: лёту больше, чем бега! Развернулся, вздыбив снежную тучу, так, что шарахнулись работники, а головной возчик окликнул:

– За тобой, господин опасный витязь, нешто души безугомонные погнались?..

Светел рассмеялся, принял гордый вид, побежал к хвосту поезда.

Непогодье вёл упряжку, парень с девкой, держась по-прежнему неразлучно, шли за нартой.

– Значит, – спросил Светел, – в ваших местах Прежними пугать принято? Их песнями боевыми?

– Кто пугал, того пытай, – ответил хмурый старшак.

Неугас весело добавил:

– Про песни боевые Галуха всё знает.

– Галуха?

– Гудила, с нами пришёл. Ты его в сани взять велел.

– А он и пригрелся, – вставила девка.

– Теперь у Зорка со стола крошки клюёт, нас знать не хочет.

У Топор-камня сладили привал. Зорко с домочадцами по одну сторону, непогодичи по другую. Светелу не было дела: пусть супорятся, лишь бы не дрались, а схлестнутся, уж он управу найдёт. Распряжённые оботуры долбили мощными копытами снег, жевали хвойные ветки. Мальчишек постарше отправили искать сушняк. Первые же найденные хворостины обратились в мечи.

– Я Ойдриг Воин буду! Он злое племя прогнал!

– Я старше. Мне Ойдригом быть. А ты…

– Я тогда Эрелис Перводержавный!

– А кто враг будет?

– Иди сюда, Котёха!

Спесивая Котёхина мачеха лебезила перед шибаем, отряхивала валеночки большухе. Пасынок боялся ига, трепетал взрослых, робел сверстников.

– Ты вроде бой давал дикомытам? В снежки?

– Ну…

– Как было, сказывай!

Светел, идя мимо с возчиками, поглядел мельком. Котёха залился густой краской:

– Так и было. В снег под ногу затоптали…

– Во! Ныне ты у нас дикомыт. Становись, притаптывать будем.

– Да не мы. Они нас…

Его не услышали. Поднялась ребячья возня, оживлявшая прошлое так, как оно помнилось людям.

В сумерках зажгли костры. Зорковичи – на железном поддоне, непогодичи – в старом котле. Не ради пищи или тепла, ради обереженья. Многим начало казаться, будто удача похода переменилась. С севера налетел гудящий порыв, за ним сильней и сильней, задуло неровно, бахорями, голомянами, вихрями. Лес отзывался сперва шорохами, это съезжали наросшие панцири снега. Потом… повеяли гулы. Глухие, неясные. Тысячные рокоты невидимых струн. С неба… из-под земли… из-за хрустальной грани миров…

Возле костров примолкли все разговоры, поезжане творили святые знамения, жались испуганной кучкой. Смотрели, не пойдёт ли пламя зловещими зелёными язычками. Светел неволей припомнил Острахиль-птицу, кликавшую ужасом среди звёзд. Нет! Тому зыку не было имени и природы. Нынешний – жил, стучался, звал душу.

«Прежние! С песнями боевыми…»

Он сидел у костра Непогодья, привалясь спиной к своим санкам. Руки сами нашли чехолок с гуслями, лежавший сразу под бронёй и мечами.

Крылья лебединые, щёкот соловьиный, сердце соколье…

Светел поставил Пернатые ребром на колени, взялся за шпеньки, слаживая сутуги под голосницу лесных струн. Одна повела, другая приговорила! Светел начал перебирать, угадывая созвучия. «Древние Боги», что Крыло пел? Нет… «Кто ты, витязь»? Вновь мимо…

– Лес отзывается, – прошептала Избава.

Светелу тоже стало казаться – скрипы, вздохи, медленные стоны вековых елей соглашались с его тонкими струночками. Сами что-то вспоминали, ему хотели напомнить. Былую зелёную стоголосицу? Солнце, небо, звоны ручьёв, прыгающих по скалам?..

Может, лес памятовал Прежних, что пели здесь свои песни? Сперва мудрые и весёлые, после – непоклонные боевые… А тризненных и воспеть некому было.

«Лихо в Торожихе»? Нет, не оно…

Слово за словом пробудился в памяти сказ, давний, складный. Только погудку к нему Светел сразу не отыскал. Теперь она плыла столетним еловым бором, возникая, пропадая, сплетаясь и расплетаясь неуловимыми прядями. Знакомая тень в серой, всё отступающей пелене… Ладонью машет, ведёт…

Неугас рукодельничал при свете огня. Распускал длинную верёвку, плёл узорный девичий поясок. Узелки, правда, нынче медленно прибывали: гусельный лад влёк парня неудержимо.

– Слышишь, что ли, Галуха? – громче нужного долетело из-за скалы. – Кто там у приблудных играет?

– Не ведаю, батюшка.

– А хороша ли игра? – ещё зычней спросил Зорко. – К нам сюда игреца, может, позвать?