Жан Батист де Траверсе министр флота Российского - читать онлайн книгу. Автор: Мадлен дю Шатне cтр.№ 101

Александр Траверсе вернулся в Кронштадт на борту английского транспорта “Фейриленд”, которым командовал капитан-лейтенант Богданов; для экипажей проданной эскадры были выделены испанские транспорты. У Ютландии они потерпели крушение, много матросов погибло ^[260].

В 1818 г. Алексадр Траверсе был вновь послан в Мадрид с царскими депешами; он ехал сухопутным путем и прибыл к месту назначения 20 октября. Оттуда он уехал в Париж, 2 января 1819 г. вернулся в Мадрид и вновь уехал в Париж. 20 октября Его Католическое Величество отметил служебное рвение русского офицера, наградив его орденом Карла III. ^[261] Не приходится сомневаться, что сыну русского морского министра было поручено следить за исполнением этой сложной межгосударственной сделки.

Была ли связь между продажей Испании русской эскадры и закреплением России на американском континенте? Какие у России были права на те земли в Калифорнии, которые использовались ею для ведения выгодных торговых операций и для строительства важных морских баз?

В 1811 г. русские в обмен на три одеяла, два топора, три мотыги и несколько стеклянных шариков приобрели у индейского вождя участок земли в восемнадцати милях к северу от залива Бодега, неподалеку от Иерба Буена (так в то время назывался Сан-Франциско).

Мадрид устами Сеа Бермудеса, своего посла в Санкт-Петербурге, неоднократно заявлял протесты по поводу расположения главных калифорнийских баз Российско-американской компании: это Форт-Росс к северу от Иерба Буэна и Фаральонские острова у выхода из обширного залива.

Царь, хотя и являлся акционером Компании, предоставлял ей возможность действовать в Калифорнии в качестве частного предприятия. Такая позиция позволяла ему в зависимости от развития событий либо отмежевываться от территориальных приобретений Компании, либо их санкционировать.

Беспокойство испанцев тем временем нарастало, и, наконец, в ноте от 15 мая 1817 г. Бермудес потребовал от России ликвидации ее фортов в Калифорнии. Санкт-Петербург ответил в расплывчатых выражениях; вместе с тем, чтобы подвести под свои права юридическую базу, русские пригласили в Форт-Росс индейских вождей, подписали с ними соглашение и даже вручили им серебряные медали с надписью “союзные России”.

Однако права собственности, полученные по соглашению с индейцами, не имели значения в глазах цивилизованных наций, тогда как права Испании на Калифорнию были подкреплены всей системой международных договоров.

Калифорния — настоящее золотое дно. Значительный доход приносила добыча пушнины: каждый год от полутора до двух тысяч шкурок морской выдры доставлялось в Ново-Архангельск. Так, может быть, именно для того, чтобы удержать за собой калифорнийские территории, русские и пошли на соглашение о продаже кораблей? Может, это своеобразное отступное, которое пришлось дать Испании?

И кроме того, помощь, оказанная Фердинанду VII в его борьбе против восставших колоний, вполне укладывалась в ту политическую стратегию России, которая была закреплена в Священном союзе.

Именно к этому времени относится известное высказывание графа Ламбера: “Россия в силу своего географического положения не нуждается в значительных военно-морских силах и не способна владеть колониями в Америке”. Поразительно, как решился заявить такое высокопоставленный чиновник, к тому же близко соприкасавшийся по службе с графом Гурьевым, имевшим в американских колониях непосредственную заинтересованность.

Первую часть этого высказывания многие историки, не слишком заботясь о правдоподобии, считают своего рода исповеданием веры русского морского министра ^[262].

Летом 1820 г. с позволения великого князя Николая, курировавшего порты и всю береговую оборону Империи, маркиз совершил инспекционную поездку по северному и южному побережью Финского залива. Он побывал также в Архангельске, где посетил старейшие в России верфи, и пришел к выводу, что оборонительные сооружения из дерева необходимо менять на каменные. Вернувшись в Санкт-Петербург, он неоднократно поднимал вопрос об увеличении средств, выделяемых на оборону морских границ.

В записке, представленной кабинету министров осенью 1820 г., Траверсе совершенно определенно указал на критическое положение флота.

“За девять лет, что я несу ответственность за морское министерство, не было года, чтобы бюджет отвечал его действительным нуждам. В связи с особыми обстоятельствами Балтийский флот лишился одиннадцати кораблей, проданных Испании: причины, повлекшие это решение, и вред, нанесенный флоту, поистине несоизмеримы! Из-за недостатка средств деревянные укрепления в Кронштадте пришли в негодность: починки, предпринимаемые ежегодно, не могут уже спасти их от неминуемого разрушения, если не будут взяты более решительные меры. Гражданские строения во всех портах обретаются в столь же плачевном состоянии.

Я должен отметить то обстоятельство, что за семь лет число линейных кораблей на Балтике увеличилось с восьми до двадцати семи. Число работающих также увеличилось и была произведена перепись всех, взятых на работу, из чего следует, что экономия не останавливала дело.

В последние годы министерства адмирала Чичагова бюджет флота был значительно больше, если взять во внимание изменение обменного курса и тройной, если не четверной, рост цен на съестные припасы и строительные материалы. В нынешнее время потребность министерства в средствах значительно превышает те, что ему выделяются.

Я считаю своим священным долгом заявить, что эта продолжающаяся из года в год экономия есть плод ошибочного расчета, могущего повлечь за собой тяжкие последствия. Имея честь представить настоящий доклад Комитету министров, я прошу уделить ему особое внимание ввиду двойной цели, мной преследуемой: исполнить волю Его Императорского Величества, желающего, чтобы его флот ни в чем не испытывал недостатка, а также отвести от меня обвинения в том, что сейчас там происходит и что объясняется недостатком средств.

России нужен флот, чтобы флаг ее уважали, чтобы вести морскую торговлю, чтобы держать в узде своих неприятелей. Этого не будет, если флот не снабжать и не содержать в лучшем виде” ^[263].

Министерство финансов неуклонно урезало сметы, представляемые морским министерством. В 1813 г. вместо запрошенных двадцати двух миллионов было дано всего семнадцать. В 1815 г. сумма, отпущенная на флот, упала до пятнадцати миллионов, и граф Гурьев заявил, что превышать ее недопустимо. На морские экспедиции также выделялись очень небольшие деньги. Скудость средств особенно сказывалась на строительстве и вооружении кораблей ^[264].