Крестовые походы. Под сенью креста - читать онлайн книгу. Автор: Александр Доманин cтр.№ 34

22 июля 1099 года при огромном стечении народа и полном одобрении всего войска, Готфрид был провозглашен защитником Гроба Господня. Скрытый маневр Раймунда и здесь принес свои плоды: в приступе благочестия лотарингский герцог отказался от королевского звания, удовлетворившись уже названным титулом. Таким образом, престол Иерусалимского королевства юридически остался вакантным, что оказалось чревато довольно серьезными последствиями.

Пока же перед новым руководителем встала во весь рост большая военная проблема. Наспех собранное, но все же весьма значительное фатимидское войско под командованием Алафдала к этому времени прошло через пески Синайской пустыни и расположилось в плодородной долине близ Аскалона (теперешний Ашкелон в секторе Газа). Здесь к арабской армии присоединились еще уцелевшие орды сельджуков и довольно крупные бедуинские отряды. Промедление с отражением нового нашествия могло привести к самому плачевному результату, и Готфрид Бульонский не стал терять времени.

12 августа под стенами Аскалона состоялась последняя битва великой крестовой эпопеи. 18-тысячная армия крестоносцев сошлась здесь в жарком бою с 50-тысячным войском фатимидского султана. Однако огромное численное превосходство вновь не помогло мусульманам; в стремительной атаке христианские рыцари прорвали центр арабского строя, который удерживали три тысячи тяжеловооруженных нубийцев. Алафдал, показавший себя никчемным полководцем, бежал с поля боя, хотя положение еще можно было поправить. Бегство командующего вызвало панику, и мусульмане начали в полном беспорядке отходить к морю. Воодушевленные успехом крестоносцы усилили натиск, и вскоре отход превратился в беспощадное избиение фатимидских горе-вояк. Даже Аскалон мог быть взят с налету, настолько велико было смятение в рядах арабов, но промедление Готфрида, увлекшегося преследованием, дало мусульманам необходимую передышку и позволило отстоять город.

И все же, хотя победа и не была полной, она имела огромное историческое значение. Крестоносцы наголову разгромили последний крупный очаг сопротивления. Теперь положение завоеванного Иерусалима было твердым, христиане стали полными хозяевами в Палестине, а Первый крестовый поход с этой победой был, в сущности, доведен до своего логического конца.

Невероятный, оглушительный успех крестового похода в Европе был воспринят как чудо. Волна небывалого религиозного энтузиазма захлестнула все католические страны. Господство подобных настроений легко объяснимо —ведь всего за год до этого весь христианский мир был уверен, что «Христово воинство» обречено на гибель. Масла в огонь подливали вернувшиеся в Европу дезертиры — Стефан Блуаский, Гуго де Вер-мандуа и другие. В стремлении оправдать собственную трусость они еще преувеличивали бедствия, которым подвергались пилигримы, и большинство населения было убеждено, что страшное известие об уничтожении великого крестоносного воинства придет со дня на день. И вдруг — одно радостное сообщение за другим: Анти-охия свободна, полчища Кербоги разбиты наголову, города и замки мусульман сдаются один за другим. А затем, в августе 1099 года, как венец всему, из итальянских портов по дорогам Европы разлетается невообразимая весть — Иерусалим взят (всего нескольких дней не дожил до этой великой новости инициатор похода Урбан II — он скончался 29 июля). А осенью того же года начинают возвращаться герои похода, и в их числе оба Роберта и брат Готфрида Бульонского Евстафий — всеобщее ликование достигает апогея. И пусть число возвратившихся невелико, а великий поход собрал страшную жатву — из огромного трехсоттысячного войска на родину вернулась едва десятая часть, это не умаляет радости. Господь услышал молитвы своей паствы, он ведет и будет вести верных христиан от победы к победе, пока вера Христова не завоюет весь мир — таков был лейтмотив общих настроений.

На волне этого повального энтузиазма возникает идея еще одной крестовой экспедиции — теперь уже для полного разгрома мусульман. Все кричат о победоносном походе на Багдад, самые горячие головы мечтают о завоевании Индии и Китая. Во Франции, Италии, Германии новые сотни тысяч людей принимают крест и встают под знамена своих предводителей; среди этих вождей и замаливающие грех трусости граф Блуаский и Шартрский и Гуго де Вермандуа. Многочисленные фанатики, уверенные в победе, рвутся в бой. К речам немногих сохранивших холодную голову людей не прислушиваются. Ополчения даже не дожидаются друг друга и следуют каждое само по себе. Ученые и до сих пор спорят, сколько армий тогда двинулось на Восток, две или три, но одно не вызывает никаких споров: число новых крестоносцев было не меньшим, чем количество паломников клермонского призыва. Участники этого похода, обычно называемого Арьергардным, были уверены, что им нужно лишь достойно завершить великие деяния предшественников. Они не ожидают сильного сопротивления, считая, что мусульмане полностью разбиты и деморализованы. Они идут не воевать, а побеждать.

Арьергардный крестовый поход закончился полной, сокрушительной катастрофой. Оправившиеся от поражений сельджуки разбили крестоносные армии поодиночке. В этих сражениях или в последующем бегстве погибли сотни тысяч человек. В горах Киликии нашел свою смерть Гуго де Вермандуа, а Стефан Блуаский, сумевший все же добраться до Яффы, погиб уже в Святой Земле, кровью смыв пятно на своей рыцарской чести.

Разгром крестового похода 1101 года имел самые серьезные последствия. Он поставил под сомнение действительно выдающиеся результаты, достигнутые предшественниками. Судьба только что завоеванных земель оказалась под угрозой, и прежде всего потому, что обескровленная Европа, потерявшая за пять лет огромное количество людей (общие потери во всех трех походах достигали пятисот тысяч человек, а возможно, и превышали это число; большинство крестоносцев составляли молодые здоровые мужчины), уже не могла оказать серьезной поддержки еще остававшимся в Святой Земле крестоносцам. Лишь через два поколения, залечив раны, христианский мир оказался вновь способен на большое усилие, пока же возникающие государства крестоносцев, фактически, оказались предоставлены сами себе.

Все же неудача Арьергардного похода не смогла перечеркнуть значение достигнутого первыми воинствующими пилигримами. Сам крах третьей крестоносной волны во многом стал следствием того, что ее участники переоценили первоначальные успехи, но нам вряд ли стоит впадать в другую крайность и умалять значимость свершений Боэмунда со товарищи. Каково же истинное место Первого крестового похода в мировой истории?

Главным следствием Первого похода стал прорыв фактической внутренней изоляции Европы. Долгие столетия Темных Веков разорвали сложившиеся в античную эпоху связи Запада и Востока. Только Византийская империя еще пыталась хоть как-то сохранить наследие великого Рима, но и ее территория, и ее влияние со времен Юстиниана почти непрерывно уменьшались. В конце концов, сложилась ситуация, когда Византия вместо связующего звена превратилась в образование, одинаково чуждое и католическому, и исламскому миру. Западная же Европа замкнулась сама на себя, выплавляя в тигле беспрерывных войн и нашествий элементы новых общественных отношений. К концу XI века этот бурлящий котел готов был взорваться от перегрева, но вовремя открытый клапан позволил сбросить лишнюю энергию вовне. Новая, западноевропейская, цивилизация совершила первый крупный прорыв из своей изоляции.