Русский край, чужая вера. Этноконфессиональная политика империи в Литве и Белоруссии при Александре II - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Долбилов cтр.№ 202

Страница

Под прикрытием генерал-губернаторского авторитета к осени 1867 года обратители вновь почувствовали себя хозяевами положения. Резкий тон цитированной корреспонденции Баранова с МВД отражал не столько его личный настрой, сколько батальный азарт обратителей, которые предвкушали, как они выражались, «падение» ряда крупных приходов в Минской губернии. После порозовской неудачи Стороженко сосредоточил кампанию на католическом простонародье, проживавшем в трех смежных уездах Минской губернии: Слуцком, Пинском и Новогрудском. Именно там находились местечки Кривошино и Липск, где в начале 1867 года ему, при содействии воинских команд, удалось предотвратить отпадение новообращенных. Теперь Стороженко переходил из обороны в атаку. Именно на этом – по счастью, последнем – этапе массовых обращений прагматизм обратителей выродился в цинизм, легко уживавшийся с возвышенным представлением о себе как истребителях «латинства».

Главным объектом атаки избрали местечко Ляховичи Слуцкого уезда, центр многолюдного католического прихода и место проведения двух ежегодных ярмарок. За Ляховичи «принялись» (тоже словцо Стороженко ^[1309]) еще в 1866 году, когда мировой посредник В.А. Захаров собирал на волостных и сельских сходах подписки о присоединении к православию. При этом четыре схода «присоединившихся» (т. е. давших подписки), со 170 участниками, и один сход «чистых» католиков, с 16 участниками, постановили ходатайствовать о переделке Ляховичского костела в православную церковь ^[1310]. В феврале 1867 года Баранов, ссылаясь на эти приговоры и упирая на вклад костела в разжигание католического «фанатизма» в обширной округе, сделал соответствующее представление в МВД. В представлении допущена «невинная» передержка: все участники сходов названы католиками ^[1311]. Иными словами, если крестьянам внушали, что выдача подписки есть акт бесповоротного принятия православия, то для обоснования поданного наверх предложения о закрытии костела их было выгоднее зачислить в католики: едва ли у Валуева нашло бы понимание прошение о закрытии католической церкви, поданное православными. Мы вновь видим, какие возможности давала процедура подписки для манипулятивного приписывания конфессиональной идентичности.

Несмотря на то, что прошения поступили от незначительного меньшинства прихожан (в Ляховичском приходе насчитывалось более 3000 католиков), Валуев дал себя убедить доводом о «вредности» костела и в марте 1867 года утвердил представление. Немедленно после этого Баранов фактически своей властью, помимо католической церковной администрации, назначил настоятелем Ляховичского прихода протеже Стороженко – ксендза Анзельма Гирдвойна ^[1312], в 1866 году способствовавшего переходу в православие своих собственных прихожан в Кривошине, где он был викарием. Настоятельскую должность Гирдвойн получал под условием, что примет православие сам и увлечет за собой сколь можно больше прихожан. Через два месяца после назначения настоятель, напрочь игнорировавший свое духовное начальство, рапортовал Стороженко: «Обращение в православие Ляховицких прихожан католиков пока что идет туго; но с помощью Божиею с переделкою Костела на Церковь, Бог даст, успеем что-нибудь сделать». Он просил ускорить эту переделку и «дать мне возможность скорее исполнить мой обет присоединиться к Православной церкви» ^[1313]. Ни Гирдвойна, ни Стороженко нисколько не смущало извращение самой идеи миссионерства: закрытие храма должно было стать у них не следствием принятия прихожанами другой веры, а орудием морального давления на прихожан.

Костел закрыли в середине июля 1867 года ^[1314]. Переделка его в православный храм не ограничилась обычными в таких случаях установкой иконостаса и выносом статуй ^[1315]. За несколько недель произвели капитальный ремонт всего здания, который тоже служил средством пропаганды: предполагалось, что столь наглядная забота властей о храме заманит под его своды множество любопытствующих. Правда, оплачивались все эти работы не из казны, а из конфискованного у слуцкого католического декана завещательного вклада одного местного помещика (на сумму 1500 рублей). Деньги предназначались на ремонт этого самого костела, но до решения о переделке его в церковь власти запрещали производить даже мелкие починки. К торжеству освящения, по заказу Баранова, настоятель придворного собора при Зимнем дворце протопресвитер Василий Бажанов прислал от имени императора в дар новой церкви икону Спасителя ^[1316]. Тема «царской веры» и царского дара так усердно педалировалась обратителями, что губернатор П.Н. Шелгунов в своем приветствии крестьянам после освящения, стоя посреди столов с «огромными чанами» вина и закуской, не удержался от рискованной евхаристической аллюзии (как если бы это был ответ на католические празднества по случаю сорокачасового богослужения): «…этим милостивым даром [царь] как бы сам теперь невидимо присутствует между нами» ^[1317]. Кроме губернатора, в этом с размахом устроенном празднестве, собравшем множество народа из соседних волостей, участвовали архиепископ Минский Михаил, разный чиновный и военный люд из Минска; генерал-губернатора представлял Стороженко. В восторженной телеграмме Баранову от 14 сентября Стороженко сообщал о присоединении в общей сложности 2500 душ и переходе в православие Гирдвойна, нареченного Антонием ^[1318].

Страница