Примечания книги: Русский край, чужая вера. Этноконфессиональная политика империи в Литве и Белоруссии при Александре II - читать онлайн, бесплатно. Автор: Михаил Долбилов

1

В этом, с точки зрения властей, состояло принципиальное отличие Северо-Западного края от Царства Польского, где, несмотря на сходство политической ситуации, задача массовой деполонизации не ставилась, как не предпринимались и попытки изменить соотношение конфессий в пользу православия. Это соображение, наряду с технической невозможностью одинаково глубокого анализа политики империи в двух регионах бывшей Речи Посполитой, обусловило ограничение географии исследования Виленским генерал-губернаторством. Попытку обзорного сравнения правительственных действий в Царстве Польском, Северо– и Юго-Западном краях в 1860–1870-х годах см. в: Западные окраины Российской империи / Ред. М. Долбилов, А. Миллер. М., 2006. С. 123–300.

2

Недавний призыв С. Коткина реабилитировать в повестке дня западной русистики исследование политических и юридических институтов, управления, экономики и структур обмена – всего того, что значительно потеснено в последние десятилетия изучением идентичностей и их трансформаций, – прозвучал, конечно, в подходящий момент (Kotkin S. Mongol Commonwealth? Exchange and Governance across the Post-Mongol Space // Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History. 2007. Vol. 8. № 3. P. 487–532). Однако мне представляется преувеличением замечание Коткина о том, будто большинство исследователей национализма в российской истории доводят до абсурда концепцию нации как «воображаемого сообщества» Б. Андерсона и, совершая некий онтологический подлог, наделяют идентичность свойствами не дискурсивной конструкции («identity game»), а осязаемой реальности, вожделенной самоцели nation-building, жизненного достояния нации (Ibid. P. 527–530). В моем исследовании понятие «идентичность» используется для анализа попыток бюрократии воздействовать на самосознание и лояльность различных групп населения, причем контекстом анализа является именно повседневная деятельность управленческих институтов.

3

См., напр.: Стейнведел Ч. Создание социальных групп и определение социального статуса индивидуума: Идентификация по сословию, вероисповеданию и национальности в конце имперского периода в России // Российская империя в зарубежной историографии: Работы последних лет / Ред. П. Верт, П.С. Кабытов, А.И. Миллер. М., 2005. С. 610–633.

4

См. об этом: Миллер А. «Народность» и «нация» в русском языке ХIХ века: подготовительные наброски к истории понятий // Российская история. 2009. № 1. С. 151–165.

5

Staliūnas D. Making Russians: Meaning and Practice of Russification in Lithuania and Belarus after 1863. Amsterdam; NY: Rodopi, 2007. P. 71–89, 127–129.

6

Наиболее убедительно этот тезис обосновывается в новейшей статье П. Верта: Werth P. The Institutionalization of Confessional Difference: «Foreign Confessions» in Imperial Russia, 1810–1857 // Defining Self: Essays on Emergent Identities in Russia, Seventeenth to Nineteenth Centuries / Ed. M. Branch. Helsinki: Finnish Literature Society, 2009. P. 152–172. Мне кажется, однако, выбивающимся из общей аргументации статьи утверждение Верта о том, что «в императорской России фактически имелась если не “национальная политика [nationalities policy]”, то ее функциональный эквивалент – конфессиональная политика…» (Ibid. P. 152). В такой трактовке конфессиональная инженерия империи предстает лишь способом разобраться с этническими проблемами. Между тем исследование самого Верта показывает, например, что в подходе властей к неправославным (т. н. иностранным) вероисповеданиям было немало заимствованного из государственной регламентации православия образца XVIII века (в духе Polizeistaat), т. е. из церковной политики, которая прямого отношения к этнонациональным вопросам не имела. В данной монографии я постараюсь доказать, что наследие XVIII века сохраняло актуальность для управления конфессиями и в эпоху крепнущего национализма.

7

Volkov Sh. Germans, Jews, and Antisemites: Trials in Emancipation. Cambridge: Cambridge University Press, 2006. P. 83–84.

8

Эвристичный и информативный обзор новейших подходов к изучению Российской империи (ограниченный, правда, только работами русистов Северной Америки) см. в статье Н. Брейфогла, в целом посвященной осмыслению континуума российско-советской имперскости: Breyfogle N. Enduring Imperium: Russia/Soviet Union/Eurasia as Multiethnic, Multiconfessional Space // Ab Imperio. 2008. № 1. P. 75–129.

9

Миллер А. Империя Романовых и национализм: Эссе по методологии исторического исследования. 2-е изд., испр. и доп. М., 2010. С. 53.

10

О разных представлениях о географическом пространстве в имперском воображении и политике см.: Russian Empire: Space, People, Power, 1730–1930 / Ed. by J. Burbank, M. von Hagen, A. Remnev. Bloomington: Indiana University Press, 2007.

11

Миллер А. Империя Романовых и национализм. С. 227.

12

Там же. С. 50–56, 223–228. См. также: Суни Р. Диалектика империи: Россия и Советский Союз // Новая имперская история постсоветского пространства / Ред. И. Герасимов и др. Казань, 2004. С. 176–196.

13

Geraci R. Window on the East: National and Imperial Identities in Late Tsarist Russia. Ithaca, NY: Cornell University Press, 2001. P. 1–14, 343–351 et passim; цитата – р. 347.

14

Джераси Р. Культурная судьба империи под вопросом: мусульманский Восток в российской этнографии XIX века // Новая имперская история постсоветского пространства. С. 305–306.

15

Holquist P. To Count, to Extract, to Exterminate: Population Statistics and Population Politics in Late Imperial and Soviet Russia // A State of Nations: Empire and Nation-Making in the Age of Lenin and Stalin / Ed. by R. Suny, T. Martin. Oxford, 2001. P. 111–144.

16

Могильнер М. Homo Imperii: История физической антропологии в России (конец XIX – начало XX века). М., 2008. С. 16.

17

Там же. С. 151–179, 258–273, 279–295, 312–324.

18

Это определение заимствуется из работы Я. Коцониса, который связывает реформы и проекты реформ налогообложения в конце XIX – начале ХХ века с более общим процессом усиления государственного присутствия в повседневной жизни населения в целом и индивида в частности: Kotsonis Y. «Face-to-Face»: The State, the Individual, and the Citizen in Russian Taxation, 1863–1917 // Slavic Review. 2004. Vol. 63. № 2. P. 221–246.

19

См. об этом: Yaroshevski D. Empire and Citizenship // Russia’s Orient: Imperial Borderlands and Peoples, 1700–1917 / Ed. by D. Brower, E. Lazzerini. Bloomington: Indiana University Press, 1997. P. 58–79; Sanborn J. Drafting the Russian Nation: Military Conscription, Total War, and Mass Politics, 1905–1925. DeKalb: Northern Illinois University Press, 2003; и тематические выпуски «Subjecthood and Citizenship» журнала «Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History»: 2006. Vol. 7. № 2 (Part I: Intellectual Biographies and Late Imperial Russia); № 3 (Part II: From Alexander II to Brezhnev).

20

О конфликте в позднеимперский период между определением гражданства (гражданственности) в терминах обязанностей перед государством и концепцией гражданства как совокупности прав см.: Lohr E. The Ideal Citizen and Real Subject in Late Imperial Russia // Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History. 2006. Vol. 7. № 2. P. 173–194.

21

Римско-католический алтарик. Молитвослов для юношеского возраста. Изд. 2. Перевел А. Немекша. Вильна, 1870. С. 23–24.

22

См. в особ.: Werth P. Changing Conceptions of Difference, Assimilation, and Faith in the Volga – Kama Region, 1740–1870 // Russian Empire: Space, People, Power. P. 169–195, 181–188 ff.; Shevzov V. Russian Orthodoxy on the Eve of Revolution. Oxford, 2004. P. 12–27, 77–80 etc.; в более общем плане: Freeze G.L. The Parish Clergy in Nineteenth-Century Russia: Crisis, Reform, Counter-Reform. Princeton: Princeton University Press, 1983; Леонтьева Т.Г. Вера и прогресс: Православное сельское духовенство России во второй половине XIX – начале XX века. М., 2002 и др.

23

Russification in the Baltic Provinces and Finland / Ed. by E. Thaden. Princeton: Princeton University Press, 1981. P. 8–9; Thaden E. Russia’s Western Borderlands, 1710–1870. Princeton: Princeton University Press, 1984.

24

Миллер А. Империя Романовых и национализм. С. 57–58; Западные окраины Российской империи. С. 194.

25

Каппелер А. Россия – многонациональная империя: Возникновение. История. Распад. М., 2000 (оригинальное изд.: Kappeler A. Russland als Vielvölkerreich: Entstehung. Geschichte. Zerfall. München, 1992). См. также позднейшие статьи: Каппелер А. Формирование Российской империи в XV – начале XVIII века: Наследство Руси, Византии и Орды // Российская империя в сравнительной перспективе: Сб. ст. / Ред. А.И. Миллер. М., 2004. С. 94–112; Oн же. Центр и элиты периферий в Габсбургской, Российской и Османской империях (1700–1918) // Ab Imperio. 2007. № 2. С. 17–58.

26

Об аналогичной тенденции в литовском этноцентричном нарративе см.: Staliūnas D. Making Russians. P. 3–4, 6–7.

27

Weeks T.R. Nation and State in Late Imperial Russia. Nationalism and Russification on the Western Frontier, 1863–1914. DeKalb: Northern Illinois University Press, 1996. P. 5–18 et passim; цитата – р. 16.

28

Ibid. P. 14. В других случаях он называет сам термин «национальная политика» применительно к империи Романовых «анахроничным» (Ibid. P. 198).

29

С полезной критикой упрощенных и анахроничных подходов к изучению того, как имперское государство трактовало этничность, выступил японский исследователь К. Мацузато. Он отметил, что весьма часто политика в отношении этнических групп опосредовалась самим административно-территориальным строением империи: власти управляли не «территориализованной» этничностью, а крупными регионами, границы которых, как правило, пересекали зоны проживания этнических групп. Мацузато, однако, впадает в схематизм, когда фактически исключает возможность сочетать предложенный им «пространственный» подход с реконструкцией отношения властей к этническим группам поверх административно-территориальных границ (Мацузато К. Генерал-губернаторства в Российской империи: От этнического к пространственному подходу // Новая имперская история постсоветского пространства. С. 427–458).

30

См. в особ.: Weeks T.R. Religion and Russification: Russian Language in the Catholic Churches of the «Northwest Provinces» after 1863 // Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History. 2001. Vol. 2. № 1. P. 87–100; Idem. Russification and the Lithuanians, 1863–1905 // Slavic Review. 2001. Vol. 60. № 1. P. 96–114; Idem. Repräsentationen russischer Herrshaft in Vil’na: Rhetoric, Denkmäler und städtischer Wandel in einer Provinzhaupstadt (1864–1914) // Imperiale Herrschaft in der Provinz: Repräsentationen politischer Macht im späten Zarenreich / Hrsg. J. Baberowski, D. Feest, Ch. Gumb. Frankfurt; NY: Campus Verlag, 2008. S. 121–144; Викс Т. «Мы» или «они»: Белорусы и официальная Россия. 1863–1914 гг. // Российская империя в зарубежной историографии. С. 589–609.

31

Горизонтов Л.Е. Парадоксы имперской политики. Поляки в России и русские в Польше (XIX – начало XX в.). М., 1999. С. 219.

32

См. также мою рецензию на монографию Горизонтова: Вопросы истории. 2001. № 2. С. 160–163.

33

Горизонтов Л.Е. Парадоксы имперской политики. С. 167.

34

См. рецензию А. Смалянчука: Гістарычны альманах. 2000. Т. 3. С. 143–150.

35

Rodkiewicz W. Russian Nationality Policy in Western Provinces of the Empire (1863–1905). Lublin, 1998 (см. в особ. P. 13–28).

36

Миллер А.И. «Украинский вопрос» в политике властей и русском общественном мнении (вторая половина XIX в.). СПб., 2000. С. 48–49.

37

Коррективы к некоторым из наблюдений Миллера касательно целей известного «Валуевского циркуляра» 1863 года предложены недавно финским историком Й. Реми, описавшим также случаи неисполнения циркуляра на уровне местных цензоров: Remy J. The Valuev Circular and Censorship of Ukrainian Publications in the Russian Empire (1863–1876): Intention and Practice // Canadian Slavonic Papers. 2007. Vol. XLIX. № 1/2. p. 87–110.

38

Głębocki H. Fatalna sprawa. Kwestia polska w rosyjskiej myśli politycznej (1856–1866). Kraków, 2000. Развернутую характеристику монографии Х. Глембоцкого см.: Новак А. Борьба за окраины, борьба за выживание: Российская империя XIX века и поляки, поляки и империя (обзор современной польской историографии) // Западные окраины Российской империи. С. 443–448.

39

О дебатах в прессе как факторе формирования русского национализма во второй половине XIX века имеется и важная работа на немецком языке: Renner A. Russischer Nationalismus und Öffentlichkeit im Zarenreich. Köln: Böhlau Verlag, 2000.

40

Głębocki H. Fatalna sprawa. S. 470–521.

41

Некоторые из позднейших статей Х. Глембоцкого, вошедшие в авторский сборник 2006 года (Głębocki H. Kresy Imperium: Szkice i materiały do dziejów polityki Rosji wobec jej peryferii (XVIII–XXI wiek). Kraków, 2006), разбираются в настоящем исследовании – в главах, соответствующих их сюжетам.

42

См. в особ.: Maiorova O. «A horrid dream did burden us…» (1863): Connecting Tiutchev’s Imagery with the Political Rhetoric of His Era // Russian Literature. 2005. Vol. 57. № 1/2. P. 103–124; Idem. War as Peace: The Trope of War in Russian Nationalist Discourse during the Polish Uprising of 1863 // Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History. 2005. Vol. 6. № 2. P. 501–534; Idem. Searching for a New Language of Collective Self: The Symbolism of Russian National Belonging during and after the Crimean War // Ab Imperio. 2006. № 4. С. 187–224; Майорова О. Образ нации и империи в верноподданнейших письмах к царю (1863–1864) // И время, и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата. М., 2008. С. 357–369. В настоящее время к изданию готовится монография: Maiorova O. From the Shadow of Empire: Defining the Russian Nation through Cultural Mythology in the Great Reform Era, 1850s – 1860s.

43

В нескольких моих статьях, посвященных репрезентациям имперского господства в Западном крае накануне и после Январского восстания, акцент сделан на символизме конкретных распоряжений и действий местной администрации, а также поведенческих стереотипов чиновников. См.: Долбилов М.Д. Культурная идиома возрождения России как фактор имперской политики в Северо-Западном крае в 1863–1865 гг. // Ab Imperio. 2001. № 1–2. С. 228–267; Oн же. Полонофобия и политика русификации в Северо-Западном крае империи в 1860-е гг. // Образ врага / Ред. Л. Гудков. М., 2005. С. 127–174. На это направление в историографии Январского восстания и русификации Западного края оказал заметное влияние анализ репрезентационных стратегий верховной власти в фундаментальной монографии Р. Уортмана (Wortman R.S. Scenarios of Power: Myth and Ceremony in Russian Monarchy. Vol. 2: From Alexander II to the Abdication of Nicholas II. Princeton: Princeton University Press, 2000; перевод: Уортман Р. Сценарии власти: Мифы и церемонии русской монархии. Т. 2: От Александра II до отречения Николая II. М., 2004). Для моей работы имели особое методологическое значение выводы и наблюдения Уортмана об экспериментах самодержавия, главным образом при Александре III и Николае II, с тропами воскрешения и пробуждения и с «синхронистической» репрезентацией, которые изображали правящего монарха реликтом славного прошлого и подвергали символическому забвению дистанцию между современностью и этим прошлым (Wortman R.S. Scenarios of Power. Vol. 2. P. 235–244). Если для Александра III хронотопом идеального прошлого выступало Московское царство XVII века, то для русификаторов Западного края 1860-х годов – «русская» Вильна до Люблинской унии 1569 года (образ, несомненно, довольно расплывчатый и не особо прибавлявший в четкости по ходу реставрации православных храмов в городе, насыщенном знаками католического присутствия).

44

Maiorova O. War as Peace. P. 533–534.

45

Комзолова А.А. Политика самодержавия в Северо-Западном крае в эпоху Великих реформ. М., 2005.

46

См. в особ.: Там же. С. 285–286, 313, 341.

47

Более подробный анализ концепции А.А. Комзоловой см. в моей рецензии: Отечественная история. 2007. № 4. С. 181–185.

48

Свидетельством тому, например, машинальное использование термина «польские восстания» даже теми историками, которым вполне очевидна сложность данного феномена именно в этнонациональном разрезе. См. дискуссию об этом: Долбилов М. «Западные окраины Российской империи» и проблема сравнительного изучения окраин // Ab Imperio. 2008. № 4. С. 398–399.

49

В настоящей монографии обзор релевантных ее тематике специальных исследований по «еврейскому вопросу» в Российской империи помещен в главе 9.

50

Staliūnas D. Making Russians. Р. 299.

51

Ibid. P. 1–2.

52

Ibid. P. 132.

53

Ibid. P. 303–304.

54

Ibid. P. 21.

55

Ibid. P. 59–70, 300.

56

Ibid. P. 68–69.

57

Ibid. P. 65, 77, 108.

58

См. подробнее: Западные окраины Российской империи. С. 210–211; Долбилов М.Д. Конструирование образов мятежа: Политика М.Н. Муравьева в Литовско-Белорусском крае в 1863–1865 гг. как объект историко-антропологического анализа // Actio Nova 2000: Сб. ст. / Ред. А.И. Филюшкин. М., 2000. С. 367–382.

59

Staliūnas D. Making Russians. Р. 21.

60

Яркий пример трудностей, которые может встретить историк при попытке описать в терминах целеполагания политику воздействия на идентичности в империи, видится мне в миссионерско-образовательном проекте Н.И. Ильминского, осуществлявшемся с 1860-х годов в Поволжье и имевшем последователей в других регионах, например в казахской Cтепи и на Северном Кавказе. Как показал Р. Джерейси, Ильминского, самоотверженного педагога с сетью знакомств в чиновном Петербурге, побуждали к созданию своей «системы» пессимистическое, à la Победоносцев, воззрение на будущность России, поддавшейся секулярному разложению и подрывным европейским учениям, и страх перед исламом. На стыке этих мотивов и возник замысел поддержать и даже развить языковую самобытность уже существовавших местных православных общин «инородцев», причем насаждение русского языка потому и отвергалось Ильминским, что он скорее опасался русскоязычия как медиума губительных идей современности, чем приветствовал его как средство ассимиляции (Geraci R. Window on the East. P. 47–85). Вряд ли, однако, мотивам Ильминского соответствовали четко поставленные цели. Было ли одной из таковых обращение мусульман в православие? Фактически нет: Ильминский считал ислам почти неуязвимым для православного прозелитизма и сосредотачивал усилия на том населении, которое хотя бы номинально числилось православным, но могло отпасть в мусульманство. Надеялся ли он направить массу русских соотечественников, не устоявших перед секулярными искушениями, к чаемой детской чистоте и невинной простоте «инородческого» православия? Едва ли так прямо. Иными словами, «техническая», казалось бы, задача сдерживания татарско-исламского влияния на локальном уровне исполнялась Ильминским с воинствующим рвением миссионера-первопроходца. И рвение это не объяснить рационально поставленной – и осознанной как достижимая в обозримом будущем – целью в «национальной политике».

61

На сегодня, помимо тома по западным окраинам, в издательстве «Новое литературное обозрение» вышли еще три: Сибирь в составе Российской империи / Ред. Л.М. Дамешек, А.В. Ремнев. М., 2007; Северный Кавказ в составе Российской империи / Ред. В.О. Бобровников, И.Л. Бабич. М., 2007; Центральная Азия в составе Российской империи / Ред. С.Н. Абашин, Д.Ю. Арапов, Н.Е. Бекмаханова. М., 2008. Материалы недавнего обсуждения книг этой серии, включая замечания А. Смалянчука о недооценке авторами «Западных окраин» значимости белорусских сюжетов: Ab Imperio. 2008. № 4. С. 358–520, в особ. с. 365–389.

62

Западные окраины Российской империи. С. 125–140, 161–172 и др. (см. в особ. с. 139, 168).

63

Там же. С. 251–252.

64

Об историографии конфессиональных сюжетов имперской истории, в особенности имперской веротерпимости, подробнее см. в соответствующих местах глав 1 и 2 настоящей книги.

65

Панченко А.А. Христовщина и скопчество: Фольклор и традиционная культура русских мистических сект. М., 2002. С. 153–170, цитата – с. 170.

66

См. не самый удачный, на мой взгляд, пример такого синтеза (автор сильно упрощает картину географического размежевания колониальной и нациостроительной политик внутри империи): Blitstein P. Nation and Empire in Soviet History, 1917–1953 // Ab Imperio. 2006. № 1. P. 207.

67

Ограничусь минимумом примеров: Geraci R. Window on the East; Werth P. At the Margins of Orthodoxy: Mission, Governance, and Confessional Politics in Russia’s Volga – Kama Region, 1827–1905. Ithaca: Cornell University Press, 2002; Бобровников В.О. Мусульмане Северного Кавказа. Обычай, право, насилие: Очерки по истории и этнографии права Нагорного Дагестана. М., 2002; Абашин С.Н. В.П. Наливкин: «…будет то, что неизбежно должно быть; и то, что неизбежно должно быть, уже не может не быть…»: Кризис ориентализма в Российской империи? // Азиатская Россия. Люди и структуры империи: Сб. ст. к 50-летию А.В. Ремнева / Ред. Н.Г. Суворова. Омск, 2005. С. 43–96; Crews R. For Prophet and Tsar: Islam and Empire in Russia and Central Asia. Cambridge: Harvard University Press, 2006; Tolz V. Imperial Scholars and Minority Nationalisms in Late Imperial and Early Soviet Russia // Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History. 2009. Vol. 10. № 2. Р. 261–290. В новаторской монографии Е.А. Правиловой сравнение методов, посредством которых имперские власти управляли различными окраинами, дается сквозь призму финансовой политики: Правилова Е. Финансы империи: Деньги и власть в политике России на национальных окраинах. 1801–1917. М., 2006.

68

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1340. L. 108 ap. – 109.

69

Лавров А.С. Колдовство и религия в России. 1700–1740. М., 2000; Of Religion and Empire: Missions, Conversion, and Tolerance in Tsarist Russia / Ed. R. Geraci and M. Khodarkovsky. Ithaca: Cornell University Press, 2001; Смилянская Е.Б. Волшебники. Богохульники. Еретики. Народная религиозность и «духовные преступления» в России XVIII века. М.: Индрик, 2003; Панченко А.А. Христовщина и скопчество; Paert I. Old Believers, Religious Dissent and Gender in Russia, 1760–1850. Manchester University Press, 2003; Shevzov V. Russian Orthodoxy on the Eve of Revolution. Oxford University Press, 2004; Breyfogle N. Heretics and Colonizers: Forging Russia’s Empire in the South Caucasus. Ithaca: Cornell UP, 2005; Vulpius R. Nationalisierung der Religion. Russifizierungspolitik und ukrainische Nationsbildung, 1860–1920. Wiesbaden: Harrasowitz Verlag, 2005; Sacred Stories: Religion and Spirituality in Modern Russia / Ed. Mark D. Steinberg and Heather Coleman. Indiana University Press, 2007; и др.

70

Werth P. Schism Once Removed: Sects, State Authority, and the Meanings of Religious Toleration in Imperial Russia // Imperial Rule / Ed. by A. Miller and A. Rieber. Budapest: Central European University Press, 2004. P. 85–108; Idem. The Institutionalization of Confessional Difference. P. 152–172; Crews R. For Prophet and Tsar. См. также: Вишленкова Е.А. Заботясь о душах подданных: Религиозная политика в России первой четверти XIX века. Саратов, 2002; Дорская А.А. Государственное и церковное право Российской империи: Проблемы взаимодействия и взаимовлияния. СПб., 2004.

71

В этом духе выдержана недавняя работа А.К. Тихонова, в которой зачастую воспроизводятся принятые когда-то у имперской бюрократии оправдания репрессий, гонений и других ограничительных мер в отношении неправославных исповеданий (Тихонов А.К. Католики, мусульмане, иудеи Российской империи в последней четверти XVIII – начале ХХ века. 2-е изд. СПб., 2008). Как кажется, автор исходит из презумпции о том, что неправославные подданные по определению не могли быть столь же лояльны российскому государству, как православные, и неизбежно были подвержены сепаратистским настроениям. Отсюда трактовка веротерпимости как уникального свойства Российской империи, милосердно разрешавшей неблагонадежным конфессиям существовать на своей территории. С этой точки зрения преследования духовенства или запреты на какие-либо обряды предстают незначительной данью, которую должны же были эти конфессии заплатить за свое признание. См. также рецензии Д. Сталюнаса и П. Верта на первое (2007) издание книги Тихонова (почти ничем не отличающееся в содержании от второго): Pinkas: Annual of the Culture and History of the European Jews. 2008. Vol. 2. P. 172–180 (Сталюнас); Central Eurasian Reader: A Biennial Journal of Critical Bibliography and Epistemology of Central Eurasian Studies. 2008. P. 397–398 (Верт).

72

Crews R. Empire and Confessional State: Islam and Religious Politics in Nineteenth-Century Russia // American Historical Review. 2003. Vol. 108. № 1. P. 50–83.

73

Crews R. For Prophet and Tsar. P. 21.

74

В отечественной историко-правовой литературе бюрократизация конфессии обычно не рассматривается как неотъемлемый элемент режима имперской веротерпимости. См., напр.: Рейснер М.А. Государство и верующая личность: Сборник статей. СПб., 1905; Дорская А.А. Государственное и церковное право Российской империи: Проблемы взаимодействия и взаимовлияния. С. 175 и др.

75

Crews R. For Prophet and Tsar. P. 9–10, 40–43 et passim.

76

См. об. этом: Северный Кавказ в составе Российской империи. С. 251–262.

77

Второй термин, вошедший в Европе в употребление в XIX веке, используется в научной литературе на русском языке чаще, но первый, подразумевающий, что преобразования в римском католицизме начались еще до Реформации и не были только лишь защитной реакцией на нее, более корректен. См.: Апполонов А., Горелов А. Контрреформация // Католическая энциклопедия / Ред. о. Григорий Цёрох. Т. 2. М., 2005. Стб. 1263–1265.

78

В.М. Живов, отмечая несомненное сходство синодального устройства с протестантскими консисториями и связь обоснованного Феофаном Прокоповичем тезиса о праве монарха на управление духовными делами с писаниями протестантских теоретиков государственного права, тем не менее подчеркивает, что «идея подчинения церковного управления государству была в это время общеевропейской модой… так что с собственно протестантским вероучением этот образец мог и не ассоциироваться, его выбор… ни о какой приверженности Петра или Прокоповича к протестантизму не свидетельствует» (Живов В.М. Из церковной истории времен Петра Великого. М., 2004. С. 56–60, цитата – с. 60). Что касается резкой антикатолической риторики Прокоповича, то, по мнению Живова, и она была продиктована не догматическими, а прагматическими интересами и служила инструментом в идеологической атаке на противников из высшего православного клира, чью позицию петровский сподвижник отождествлял с папизмом и «латинством». Иными словами, филиппики Прокоповича против католических догматов или «латинских» ухищрений барочного красноречия (которым он и сам владел в совершенстве) вовсе не исключали заимствования у католиков практик конфессионализации и дисциплинирования.

79

Лавров А.С. Колдовство и религия в России. С. 445.

80

Там же. С. 415–416, 424–434. Закрытие сельских часовен и домовых церквей с целью сосредоточить религиозную жизнь в приходском храме было как раз в начале XVIII века обычным явлением в тех частях католической Европы, где постановления Тридентского собора последовательно исполнялись духовенством. См.: Hsia R. Po-chia. The World of Catholic Renewal, 1540–1770. Cambridge: Cambridge University Press, 1998. P. 205.

81

Лавров А.С. Колдовство и религия в России. С. 39–40, 60–74.

82

См. недавно предложенную трактовку раскола как последствия неудачной политики церковного дисциплинирования: Michels G.B. At War with the Church: Religious Dissent in Seventeenth-Century Russia. Stanford, 1999.

83

Лавров А.С. Колдовство и религия в России. C. 341–343 и др.

84

Там же. С. 343 прим. 5, 416–417, 430 прим. 252.

85

В отечественной литературе, начиная с К.В. Харламповича и кончая В.М. Живовым (Харлампович К.В. Малороссийское влияние на великорусскую церковную жизнь. Т. 1. Казань, 1914; Живов В.М. Вопрос о церковной юрисдикции в российско-украинских отношениях XVII – начала XVIII века // Живов В.М. Разыскания в области истории и предыстории русской культуры. М., 2002. С. 344–363), хорошо изучен вклад русинских клириков из Киевской митрополии в подготовку и проведение никоновской и петровской церковных реформ, но, вероятно, необходимо специальное исследование, которое бы показало, как знакомство этих образованных православных с конкретными практиками католической (да и протестантской) конфессионализации в Речи Посполитой и других странах находило применение в российских условиях.

86

Лавров А.С. Колдовство и религия в России. C. 418, 432.

87

Применительно к европейской истории тезис о пришедшейся на XIX век «второй эре конфессионализации» высказан в работе О. Блашке: Blaschke O. Das 19. Jahrhundert: Ein Zweites Konfessionelles Zeitalter? // Geschichte und Gesellschaft. 2000. Bd. 26. S. 38–75. В моем исследовании внимание уделяется прежде всего специфике конфессионализации в Российской империи и уже во вторую очередь – компаративным параллелям.

88

Лавров А.С. Колдовство и религия в России. C. 446.

89

Один из таких экспертов – А.Н. Мосолов, в 1877–1882 и затем снова в 1894–1904 годах возглавлявший Департамент духовных дел иностранных исповеданий Министерства внутренних дел, – прямо указывал на преемственность российской администрации культов по отношению к иозефинизму. См. гл. 10 наст. изд.

90

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1340. L. 94 ар., 110–110 ар.

91

Живов В.М. Из церковной истории времен Петра Великого. С. 53 прим. 21.

92

Там же. С. 56–57, 119–130.

93

Там же. С. 45–47, 85–119.

94

Там же. С. 194–227, особ. с. 203–205.

95

Там же. С. 45.

96

От этой тенденции несвободна новейшая статья В.М. Живова, в которой вмешательство светской власти в сферу индивидуального религиозного опыта при Петре I и его преемниках описывается как неудавшаяся «дисциплинарная революция» (в развитие концепции Ф. Горски, исследовавшего роль кальвинистского религиозного дисциплинирования в формировании государства эпохи раннего Нового времени [Gorski Ph. The Disciplinary Revolution: Calvinism and the Rise of the State in Early Modern Europe. Chicago, 2003]): «…власть берет религиозное дисциплинирование в свои руки. Это немедленно превращает данный процесс в один из феноменов чистого принуждения… Нельзя сказать, что момент государственного принуждения полностью отсутствовал в религиозном дисциплинировании, например, в католической Германии времен Контрреформации. …С самого начала, однако, это принудительное дисциплинирование сочеталось там с духовной реформой, выдвигавшей на первый план индивидуальную религиозную чувствительность, которая и легла в основу нового католического благочестия. Петр ни к какому обновленному благочестию не стремился» (Живов В. Дисциплинарная революция и борьба с суеверием в России XVIII века: «Провалы» и их последствия // Антропология революции: Сб. ст. / Ред. И. Прохорова и др. М., 2009. С. 327–360, цитата – с. 351–352). Можно согласиться с выводом автора о том, что государственное религиозное дисциплинирование в XVIII веке не было успешным как проект трансформации массовой православной религиозности, но применение с конца XVIII века сходной модели конфессиональной политики к другим вероисповеданиям едва ли дает основание говорить о полном «провале». Да и в отношении православия XIX век принес более гибкие приемы государственного дисциплинирования, основанные на взаимодействии с хотя бы ограниченной инициативой клира и «низовым» благочестием мирян. См., напр.: Shevzov V. Russian Orthodoxy on the Eve of Revolution.

97

Зицер Э. Царство Преображения: Священная пародия и царская харизма при дворе Петра Великого. М., 2008. С. 147–151.

98

Там же. С. 151–157. С трактовкой Зицера интересно сравнить проницательные замечания С. Плохия об исключительной роли Феофана Прокоповича в концептуализации России как «Отечества» (в отличие от государства – царской патримонии) и выработке «протонациональной» версии имперского патриотизма: Plokhy S. The Origins of the Slavic Nations: Premodern Identities in Russia, Ukraine, and Belarus. Cambridge University Press, 2006. P. 277–283.

99

Самарин Ю.Ф. Стефан Яворский и Феофан Прокопович // Самарин Ю.Ф. Избранные произведения. М., 1996. С. 307–351 и др.

100

Львов А.Л. Простонародное движение иудействующих в России XVIII–XIX веков (Методологические аспекты этнографического изучения). Дисс. … канд. ист. наук. СПб., 2007. Гл. 3. Львов связывает такую трактовку сектантами «Первого учения отроком» с сущностными особенностями рецепции текста при устной передаче.

101

Белоголов И. Акты и документы, относящиеся к устройству и управлению Римской Католической Церковью в России. Т. 1 (1762–1825). Пг., 1915. С. 78 (именной указ Екатерины и.д. Минского, Изяславского и Брацлавского генерал-губернатора Тутолмину от 10 января 1795 года).

102

См., напр.: ПСЗ–2. Т. 36. Отд. 2. № 37709. Подробнее см. гл. 7 наст. изд.

103

ПСЗ-1. Т. 7. № 4493 (записка Петра в Синод от 19 апреля 1724 г.). Анализ этого эпизода см. в: Львов А.Л. Простонародное движение иудействующих в России XVIII–XIX веков. С. 82–91.

104

О подобных злоупотреблениях в Закавказье в конце XIX века, где переход в православие сектанта или старообрядца из числа принудительно переселенных давал ему право на возвращение в родные места, см.: Breyfogle N. Heretics and Colonizers: Religious Dissent and Russian Colonization of Transcaucasia. 1830–1890. Ph.D. diss. University of Pennsylvania, 1998. P. 309–310.

105

ПСЗ–1. Т. 31. № 24307. Насколько мне известно, вопрос о происхождении термина «иностранные исповедания» затрагивает в историографии только П. Верт. По его гипотезе, такое обозначение неправославных конфессий должно было подчеркнуть отличие веротерпимости Российской империи, где православие сохраняло статус господствующей веры, от введенной незадолго перед тем Наполеоном системы управления конфессиями во Франции, где все признанные государством веры считались равными. Верт приводит свидетельство того, что название новообразованного ведомства первоначально вызывало у некоторых сомнение: Г.И. Карташевский, служивший директором департамента в ГУ ДДИИ в 1824–1829 годах, даже в служебной переписке употреблял выражения «министерство религиозных дел» и «министерство иноверческих дел», избегая слова «иностранные» (Werth P. Imperial Russia’s Multiple Establishments: The Domestication of the «Foreign Confessions» [глава из подготавливаемой к печати монографии «The Imperial Religions of Tsarist Russia»]. Выражаю глубокую благодарность Полу Верту за предоставленную возможность ознакомиться с текстом его исследования до публикации). Объяснение Верта представляется мне правдоподобным. Во всяком случае, спроектировавший это ведомство Сперанский вряд ли мог непосредственно руководствоваться синонимией русского и православного (и, соответственно, неправославного и нерусского = иностранного), типичной для многих русских (прото)националистов.

Серьезные возражения против определения «иностранные» прозвучали уже в эпоху Великих реформ, когда оно было осознано как препятствие к надконфессиональной консолидации русской нации. Так, А.М. Гезен, один из чиновников МВД, специализировавшихся на конфессиональных вопросах, замечал в начале 1880-х годов в подготовленном для начальства историческом очерке: «У нас долгое время господствовало… воззрение, вследствие которого католики и все другие иноверцы считались иностранцами… Многие миллионы русских подданных, родившихся в России, пользующихся правами русских граждан… принуждались самим правительством считать себя иностранцами!» (РГИА. Ф. 821. Оп. 150. Д. 830. Л. 74 – рукопись «Церковно-исторические очерки. I. Пруссия и Ватикан. 1835–1881»). Он предлагал заменить в названии ведомства оборот «духовные дела иностранных исповеданий» таким – «духовные дела иноверческих исповеданий». Предложенная Гезеном формулировка наводит на мысль о том, что за семьдесят лет до того термин «иностранные исповедания», возможно, был окончательно избран в угоду стилистическим прихотям Сперанского и самого Александра I: напрашивавшаяся сама собой замена «иностранцев» «иноверцами» вела к тавтологии («иноверческие исповедания»).

106

Вишленкова Е.А. Заботясь о душах подданных. С. 186–188, 214–216; Попов А.Н. Сношения России с Римом с 1845 по 1850 год // Журнал Министерства народного просвещения. 1870. Т. 148. № 3. С. 102–106.

107

Campbell E. The Autocracy and the Muslim Clergy in the Russian Empire (1850s – 1917) // Russian Studies in History. 2005. Vol. 44. № 2. P. 8–9. О духовной иерархии у мусульман см.: Crews R. For Prophet and Tsar. P. 50–57.

108

Freeze G. Lutheranism in Russia: Critical Reassessment // Luther zwischen den Kulturen: Zeitgenossenschaft – Weltwirkung / Hrg. H. Medick, P. Schmidt. Göttingen, 2004. S. 308–309.

109

См. об. этом: Полунов А.Ю. Обер-прокуратура Святейшего Синода: основные этапы становления и развития // Петр Андреевич Зайончковский: Сборник статей и воспоминаний к столетию историка / Под ред. Л.Г. Захаровой. М., 2008. С. 256–258.

110

Вишленкова Е.А. Заботясь о душах подданных. С. 197–198.

111

Кошелев А.И. Записки Александра Ивановича Кошелева (1812–1883 годы). М.: Наука, 2002. С. 23. Анализ сюжета см.: Werth P. Imperial Russia’s Multiple Establishments (неопубл. текст).

112

О религиозных интересах Тургенева см.: Вишленкова Е.А. Заботясь о душах подданных. С. 61–63 et passim; Мильчина В. Россия и Франция. Дипломаты, литераторы, шпионы. СПб.: Гиперион, 2004. С. 127–143. О связи деятельности Тургенева по управлению конфессиями (а он был и директором Российского Библейского общества) с политико-идеологической программой «Арзамаса» см.: Майофис М. Воззвание к Европе: Литературное общество «Арзамас» и российский модернизационный проект 1815–1818 годов. М., 2008. С. 285–299.

113

ПСЗ-1. Т. 34. № 26624, 18 января 1817 года.

114

Цит. по: Клиер Дж. Россия собирает своих евреев: Происхождение еврейского вопроса в России: 1772–1825. М., 2000. С. 183. (Державин составил обширный меморандум о «преобразовании» евреев по материалам ревизорской поездки в Белоруссию.) Об аналогичном проекте, возникшем при разработке Положения о евреях 1804 года и предполагавшем создание «над всеми кагалами» специального органа – Синедриона («Синедрина») – во главе с «обер-ланд-раввином», см.: Минкина О.Ю. Еврейские депутации в Российской империи: 1773–1825. Дисс. … канд. ист. наук. Санкт-Петербургский Институт истории РАН. СПб., 2008. Гл. 2; Она же. Евреи и власть: депутации 1773–1825 годов в Российской империи // Исторические записки. 2007. Т. 10 (128). С. 180, 189.

115

Минкина О.Ю. Еврейские депутации в Российской империи. Гл. 3.2.

116

Вишленкова Е.А. Заботясь о душах подданных. С. 146–147, 216.

117

Там же. С. 227–228.

118

Там же. С. 217.

119

Werth P. The Institutionalization of Confessional Difference. P. 154, 167 note 13.

120

McIntire С.Th. Changing Religious Establishments and Religious Liberty in France. Part I: 1787–1879 // Freedom and Religion in Europe and the Americas in the Nineteenth Century / Ed. by R. Helmstadter. Stanford, 1997. P. 259. Конечно, между французской и российской системами государственного регулирования вероисповеданий были и капитальные различия. В России государство имело дело с духовными лицами признанных конфессий как со своего рода сословной корпорацией, наделенной привилегиями; гражданское право никак не регулировало эти отношения. Во французской системе не было категории «господствующая вера», и католицизм, хотя и являясь верой 98 % населения Франции, официально пользовался со стороны Министерства вероисповеданий не бóльшим покровительством, чем остальные три религии.

121

См. о разных этапах бюрократической карьеры Блудова и о его идеологической эволюции: Уортман Р. Властители и судии: Развитие правового сознания в императорской России. М., 2004. Гл. 6; Долгих Е.В. К проблеме менталитета российской административной элиты первой половины XIX века: М.А. Корф, Д.Н. Блудов. М., 2006; Майофис М. Воззвание к Европе. С. 348–361, 479–486. П. Верт первым обратил специальное внимание на вклад Блудова в институционализацию «иностранных исповеданий»: Werth P. The Institutionalization of Confessional Difference. P. 155–160.

122

Шилов Д.Н. Государственные деятели Российской империи: 1802–1917: Биобиблиографический справочник. СПб., 2001. С. 82.

123

Gagarin I. L’Impereur Paul et le P. Gruber // Etudes de théologie, de philosophie et d’histoire. 1879. Janvier. Р. 53.

124

Подробный анализ противоречий (вызванных столкновением приоритетов) в имперском подходе к армяно-григорианской церкви см.: Верт П. Глава церкви, подданный императора: Армянский католикос на перекрестке внутренней и внешней политики империи, 1828–1914 // Ab Imperio. 2006. № 3. С. 99–138. Любопытное свидетельство об амбивалентном статусе армянского католикоса в клерикальной элите Российской империи оставил М.А. Корф, так описавший участие Нерсеса в дворцовом богослужении в Петербурге в декабре 1843 года: «Старик хотел присутствовать при литургии в алтаре, но, по справке с прежними делами и преданиями, оказалось, что при коронации имп[ерато]ра Николая находилось случайно тоже два армянских архиерея и что они поставлены были в Успенском соборе не в алтаре, а со всей публикою, что Государь велел сделать и нынче. Нарсес был поставлен перед нами, непосредственно за великими князьями… Очень странно было смотреть на эту черную, с головы до ног, фигуру в остроконечном клобуке посреди блестящих придворных мундиров» (Корф М.А. Дневник. Год 1843-й. М., 2004. С. 407–408).

125

Т.н. «Западный свод», в который вошел ряд норм гражданского и процессуального права из Литовского статута, остался на бумаге, и с 1840 года общеимперское законодательство полностью заменило в западных губерниях Литовский статут. «Свод местных узаконений остзейских губерний» был введен в действие в 1845 году. См.: Нольде А.Э. Очерки по истории кодификации местных гражданских законов при графе Сперанском. Т. 1–2. СПб., 1906; Западные окраины Российской империи. С. 104–105.

126

Werth P. Imperial Russia’s Multiple Establishments (неопубл. текст). Об отношении к религиозному энтузиазму в связи с представлениями в России о квакерах см.: Tsapina O.A. The Image of the Quaker and Critique of the Enthusiasm in Early Modern Russia // Russian History / Histoire russe. 1997. Vol. 24. № 3. P. 251–277.

127

Изложение обстоятельств разработки этого статута основывается на исследовании Верта: Werth P. Imperial Russia’s Multiple Establishments (неопубл. текст).

128

ПСЗ–2. Т. 7. № 5870.

129

Эти нормы вошли позднее в «Уставы духовных дел иностранных исповеданий»: Свод законов Российской империи. Изд. 3-е. 1857. Т. 11. Ч. 1. Кн. 2: О управлении духовных дел христиан протестантского исповедания. Ст. 134–789.

130

Зорин А. Кормя двуглавого орла… Литература и государственная идеология в России последней трети XVIII – первой трети XIX века. М., 2001. С. 359–363. Важные полемические замечания к выводам Зорина о триаде см.: Миллер А. Империя Романовых и национализм: Эссе по методологии исторического исследования. 2-е изд. М., 2010. C. 206.

131

Именно с 1830-х годов термином «фанатизм» все чаще клеймились те или иные проявления религиозности в «иностранных» исповеданиях – прежде всего католицизме, исламе, иудаизме ((см.: Klier J. State Policies and the Conversion of Jews in Imperial Russia // Of Religion and Empire. Missions, Conversion, and Tolerance in Tsarist Russia. P. 98; Werth P. At the Margins of Orthodoxy. P. 181). Неугодный в николаевскую эпоху мистицизм в недрах синодальной православной церкви так все-таки не характеризовался, но, по сути, претензии к нему были того же рода. Старообрядцы, разумеется, прямиком подпадали под категорию «фанатиков».

132

Цит. по: Эльяшевич Д.А. Правительственная политика и еврейская печать в России. 1797–1917: Очерки истории цензуры. СПб.; Иерусалим, 1999. С. 194 (цитируется программный документ Министерства народного просвещения).

133

Werth P. The Institutionalization of Confessional Difference. P. 164.

134

См. об этом: Фриз Г. Мирские нарративы о Священном таинстве: Брак и развод в позднеимперской России // Православие: Конфессия, институты, религиозность (XVII–XX вв.): Сб. ст. / Ред. М.Д. Долбилов, П.Г. Рогозный. СПб., 2009. С. 122–175.

135

Werth P. The Institutionalization of Confessional Difference. P. 164–165.

136

ОР РГБ. Ф. 120. К. 20. Ед. хр. 1. Л. 140 об. (копия письма А.М. Гезена М.Н. Каткову от 7 ноября [1869 года]).

137

Свод законов Российской империи. Изд. 3-е. 1857. Т. 11. Ч. 1. Ст. 11–133.

138

Там же. Ст. 1140–1258.

139

Северный Кавказ в составе Российской империи. С. 255–262.

140

Thaden E. Russia’s Western Borderlands, 1710–1870. Princeton, 1984. P. 129–133; Марозова С.В. Уніяцкая царква ў этнакультурным развіцці Беларусі (1596–1839 гг.). Гродна, 2001; Филатова Е.Н. Конфессиональная политика царского правительства в Беларуси. 1772–1860 гг. Минск, 2006.

141

Winter E. Der Josephinismus. Die Geschichte des österreichen Reformkatholizismus. 1740–1848. Berlin: Rütten&Loening, 1962.

142

Wolff L. Inventing Galicia: Messianic Josephinism and the Recasting of Partitioned Poland // Slavic Review. 2004. Vol. 63. № 4. P. 818–840.

143

Именно тогда и был введен термин «греко-католическая церковь» (вместо «греко-униатская»), чтобы расшатать убеждение римских католиков в недостаточной «католичности» унии.

144

Myovich S. Josephism at Its Boundaries: Nobles, Peasants, Priests and Jews in Galicia, 1772–1790. Ph.D. diss. Indiana University, 1994. P. 169–182. В течение XVII–XVIII веков, и особенно после Замойского собора 1720 года, обрядность униатской церкви смешалась с католической. Об отношении базилиан к церковнославянской литургии, как и о процессах языкового смешения (церковнославянский, латинский, польский, белорусский) в униатском богослужении и проповеди в Белоруссии, см.: Марозова С.В. Уніяцкая царква ў этнакультурным развіцці Беларусі. С. 197–212.

145

Предлагающие такую трактовку историки могут диаметрально расходиться в оценке исторической и моральной правомерности наступления на унию. Так, Б. Скиннер, сходясь со многими русскими исследователями в оценке екатерининских мер как предвозвестия «воссоединения» 1839 года, не скрывает своей антипатии к этой политике. См.: Skinner B. The Irreparable Church Schism: Russian Orthodox Identity and Its Historical Encounter with Catholicism // Polish Encounters, Russian Identity / Ed. by D. Ransel and B. Shallcross. Bloomington: Indiana University Press, 2005. P. 20–36. Излишне распространяться об апологетике уничтожения унии в работах дореволюционных русских историков.

146

Wolff L. The Uniate Church and the Partitions of Poland: Religious Survival in an Age of Enlightened Absolutism // Harvard Ukrainian Studies. 2002–2003. Vol. XXVI (1–4). P. 159–164, 173–176, 186–192.

147

В 1809 году в придачу к существовавшим трем униатским епархиям (Полоцкой, Луцкой, Брестской) была восстановлена Виленская (упраздненная в 1795-м), имевшая статус митрополичьей, самый высокий из всех четырех. См.: Филатова Е.Н. Конфессиональная политика царского правительства в Беларуси. С. 25, 31.

148

Wolff L. The Uniate Church and the Partitions of Poland. P. 201–204.

149

Ibid. P. 172–174.

150

Цит. по: Ibid. P. 220–224.

151

Ibid. P. 208–210.

152

[Василий Лужинский]. Записки Василия Лужинского, архиепископа Полоцкого. Казань: Типография Императорского университета, 1885. С. 29.

153

Flynn J. Iraklii Lisovskii, Metropolitan of the Uniate Church (1806–1809) and Reform in the Russian Empire // Slavonic and East European Review. 1999. Vol. 77. № 1. P. 93–116.

154

В 1828 году вместо упомянутых выше четырех униатских епархий были созданы две – Белорусская и Литовская. См.: ПСЗ-2. Т. 3. № 1977. См. также: Филатова Е.Н. Конфессиональная политика царского правительства в Беларуси. С. 43–44.

155

[Иосиф Семашко]. Записки Иосифа, митрополита Литовского. Т. I. СПб.: Типография Императорской Академии наук, 1883. С. 16. См. также: Beauvois D. Les lumières au carrefour de l’Orthodoxie et du Catholicism: Le cas des Uniates de l’Empire russe au début du XIXe siècle // Cahiers du monde russe et soviétique. 1978. Vol. 19. P. 423–441.

156

[Иосиф Семашко, Антоний Зубко]. Семь проповедей синодального члена Митрополита Литовского и Виленского Иосифа, говоренные при важнейших случаях служения, и о греко-униатской церкви в Западном крае России воспоминания архиепископа Антония. СПб.: Синодальная типография, 1889. С. 45–57. Заметим, что в то время, когда Антоний писал мемуары, в России господствовала совсем иная оценка деятельности Чарторыйского в должности попечителя Виленского учебного округа. Считалось, что он полонизировал систему образования исключительно с целью оторвать бывшие земли Речи Посполитой от империи.

157

Против предположения о существовавшей в 1820-х годах возможности превращения унии в самостоятельную церковь в системе «конфессионального государства» говорит то, что начавшаяся тогда в ГУ ДДИИ, под руководством Д.Н. Блудова, систематическая работа над проектами новых уставов для неправославных конфессий не распространялась на униатство. По мнению П. Верта, «воссоединение» 1839 года было предопределено не столько идеологическими или ситуативными соображениями, сколько общей потребностью имперской власти в «конфессиональной кодификации». Иными словами, власть воспользовалась ею же инициированной рационализацией управления неправославными верами, для того чтобы попутно решить униатскую проблему – способом, который отвечал идеологическому постулату об исконной «православности» униатов (Werth P. The Institutionalization of Confessional Difference. P. 158–159). Я согласен с Вертом в том, что для лучшего понимания смысла мероприятий по отношению к унии их надо рассматривать в более широком контексте конфессиональной политики, сравнивая по возможности с регулированием других вероисповеданий. Однако мне представляется, что в трактовке конкретных факторов «воссоединения» Верт недооценивает влияние, которое оказало на позицию властей Ноябрьское восстание 1830 года, и представляет процесс ликвидации унии более спланированным и прямолинейным, чем он видится при сравнении с политикой Габсбургов.

В недавней монографии Е.Н. Филатовой бесповоротный приступ к отмене унии датируется концом 1827 – началом 1828 года (см.: Филатова Е.Н. Конфессиональная политика царского правительства в Беларуси. С. 65–66). На мой взгляд, документ, который исследовательница называет «проектом по ликвидации униатской церкви» (предлагавший, в частности, учреждение отдельной духовной академии для униатов), и последовавшие за его обсуждением открытие Греко-униатской духовной коллегии и сокращение числа епархий в 1828 году могут быть истолкованы также и по аналогии с реформой греко-католической церкви в Галиции.

158

[Иосиф Семашко, Антоний Зубко]. Семь проповедей. С. 54–55. В известной книге А. Цвикевича (о его концепции «западнорусизма» см. подробнее гл. 4 наст. изд.) упоминается, хотя и без ссылки на источник, возникшая в 1830-х годах в униатской элите идея опереться на «Москву» в борьбе за возрождение унии в качестве самостоятельной церкви. Цвикевич атрибутирует этот план вовсе не Семашко, а Михаилу Бобровскому, слависту, профессору Виленского университета (до закрытия в 1832-м), и связывает его с надеждами на развитие «старобелорусской культуры». Обращение этого плана Николаем I и Блудовым в пользу имперских властей сравнивается с тем, как московские правители XVII века воспользовались нуждой Богдана Хмельницкого в сильном союзнике. См.: Цьвiкевiч А. «Западноруссизм»: Нарысы з гiсторыi грамадзкай мысьлi на Беларусi ў XIX i пачатку XX в. Менск, 1993. С. 150–151.

159

Winter E. Der Josephinismus. S. 123. Специального исследования заслуживает вопрос о том, мог ли «поповско-народный патриотизм» на Гродненщине развиться в рефлексию об этнонациональной обособленности, подобно тому как белое униатское духовенство в Галиции послужило важнейшим ферментом русинского национального движения (см. об этом: Himka J.-P. Religion and Nationality in Western Ukraine: The Greek Catholic Church and the Ruthenian National Movement in Galicia, 1867–1900. Montreal, 1999; интересные наблюдения о том, что греко-католическое духовенство в Галиции приняло на себя функцию ответвления габсбургской бюрократии, и о долгосрочном влиянии иозефинизма на характер русинского национального движения см.: Заярнюк А. Iдioми емансипацiï: «Визвольнi» проєкти i галицьке село в серединi XIX столiття. Киïв: Критика, 2007. С. 91–113). Во всяком случае, предложенная в недавней крупной работе об унии трактовка инициативы Семашко как сознательной измены делу белорусского нациостроительства (Марозова С.В. Уніяцкая царква ў этнакультурным развіцці Беларусі. С. 210–212, 228–233) представляется анахронизмом. «Воссоединение» 1839 года могло быть фактором, сильно затормозившим формирование белорусской нации, но сам Семашко и его последователи едва ли мыслили в категориях современного национализма. На мой взгляд, гораздо ближе им было то чувство исторической и культурно-региональной (но не национальной в современном смысле) отдельности от Великороссии, которое позднее четко выразит М.О. Коялович, сам выходец из униатского духовенства, в своей своеобразной апологии «Западной России» (см. подробнее гл. 4 и 8 наст. изд.).

160

[Иосиф Семашко]. Записки Иосифа, митрополита Литовского. Т. I. СПб., 1883. С. 394.

161

Шавельский Г., прот. Последнее воссоединение с православною церковию униатов Белорусской епархии (1833–1839 гг.). СПб., 1910. С. 119–121; Филатова Е.Н. Конфессиональная политика царского правительства в Беларуси. С. 62–72.

162

[Иосиф Семашко]. Записки Иосифа, митрополита Литовского. Т. II. СПб., 1883. C. 695–696 (отзыв митр. Иосифа на предложения П.Н. Батюшкова относительно реформы приходского духовенства в Западном крае, март 1860 г. Подробнее об этой полемике см. гл. 3).

163

См. подробнее: Шавельский Г., прот. Последнее воссоединение. С. 75–119.

164

В 1780-х годах униатские митрополит Киевский Ясон Смогоржевский в Речи Посполитой (еще не подвергшейся последним разделам) и архиепископ Полоцкий Ираклий Лисовский в Российской империи (на ее западной периферии, еще недавно входившей в состав Речи Посполитой) сходились в стремлении заручиться поддержкой Святого престола для очищения униатской обрядности от латинских заимствований. Семашко же, преследуя ту же цель спустя полвека, не чувствовал нужды в папской санкции.

165

Шавельский Г., прот. Последнее воссоединение. Приложение. С. 39, 40 (письма Нечаеву от 19 февраля 1836 г. и позднейшее, б.д.). Оппозиция Смарагда проекту Семашко вызывалась и опасением того, что в случае его реализации и слияния униатских епархий в Белоруссии с православными епископские кафедры достанутся бывшим униатам, а не «древлеправославным» (как оно затем и произошло).

166

В этих рассуждениях Смарагда находим весьма забавное свидетельство той важной роли, которую, как отмечалось выше, играли в конфессиональной политике со времен Петра I манипуляции с понятием внутренней веры. Укоряя Семашко за фарисейское усердие в насаждении внешнего благочестия, Смарагд в то же время не мог сформулировать суть взыскуемого им «духа» иначе, чем через невнятную «спиритуализацию» вполне внешней приметы: «…носится слух, будто бы Св. Синод согласен оставить униатам брадобритие, если только согласятся они поступить под ведение Синода. Бесспорно, что в браде религии нет; бесспорно и то, что униатское духовенство более рассуждает о брадобритии, о своих сюртуках и о польской вольности более, нежели о догматах. Однако ж крайнюю нужно иметь осторожность в допущении оного прихотливого желания униатского духовенства: ибо православные наши священники, слыша о таком допущении… льстят себя надеждою, что впоследствии и им по примеру униат дозволено будет брадобритие, которое, как говорят они, сблизит их с миром. …В таком случае прощай, наше греческое православие, от коего будет тогда самоближайший переход к лютеранству!» (Шавельский Г., прот. Последнее воссоединение. С. 33–34 – письмо С.Д. Нечаеву от 7 февраля 1835 г.). Словом, «в браде религии нет», а все-таки есть! Вопрос о бороде был весьма деликатным для самих руководителей «воссоединения». См., напр., его отголоски в переписке Семашко, уже в бытность православным архиепископом, со своим викарием Михаилом Голубовичем: Письма архиепископа Литовского Иосифа Семашко к епископу Брестскому Михаилу Голубовичу. Вильна: Типография Свято-Духовского братства, 1898. С. 33, 36, 53 (письма от 27 ноября и 18 декабря 1840 г., 20 декабря 1841 г.).

167

Шавельский Г., прот. Последнее воссоединение. С. 113–118.

168

О том, как эту ситуацию описал в начале 1860-х годов исследователь отмены унии М.О. Коялович, указавший на расхождение между первоначальным замыслом униатского клира и окончательной формулой «воссоединения», см. в гл. 4 наст. изд.

169

Так в публикации. По всей вероятности, следует читать: «частных», т. е. организуемых по отдельным приходам и тем самым препятствующих проведению в будущем «общей меры».

170

Пятидесятилетие (1839–1889) воссоединения с Православною церковью западно-русских униатов. Соборные деяния и торжественные служения в 1839 г. СПб., 1889. С. 45–52 (письмо от 12 октября 1834 г.).

171

Еще в декабре 1830 года (т. е. вскоре после начала Ноябрьского восстания), будучи тогда могилевским губернатором, Муравьев в записке Николаю I «О нравственном положении Могилевской губернии и о способах сближения оной с Российскою Империею» ссылался на слабую конфессионализацию униатской паствы как на предпосылку ее легкого «воссоединения» с православием: «…обращение униатов к православию можно бы привести в исполнение и ныне без большого затруднения… ибо белорусские крестьяне по большей части еще столь невежественны, что мало постигают различие вер…» (Русский архив. 1885. № 6. С. 167).

Высказывания вроде процитированного, составлявшие одно из клише в суждениях современников об униатах, нередко служат историкам основанием для вывода о том, что – цитирую позднейшую работу – «униатское население было довольно индифферентным в религиозной жизни» (Филатова Е.Н. Конфессиональная политика царского правительства в Беларуси. С. 70). Как кажется, религиозность здесь ошибочно отождествляется с конфессионализацией. Проблема соотношения униатской идентичности с разнообразными религиозными практиками местного христианского простонародья требует специального исследования. Думается, что впечатление из ряда вон выходящего «невежества», которое производили униатские крестьяне на русских чиновников, было скорее отражением собственной неуверенности этих последних насчет статуса униатской церкви. При таком подходе неверные или абсурдные ответы униатов на вопросы из катехизиса о догматах или таинствах (которые, если верить бюрократическим отчетам и мемуарам, так любили задавать им пытливые православные гости) принимались за неоспоримое свидетельство деградации церкви, хотя такое же «невежество» было нетрудно обнаружить у православных крестьян где угодно в глубине России.

172

Интересно, что Смарагд, считавший реформу обрядности уловкой униатских иерархов, не желавших сближения «с нами по духу», указывал на значение именно различия в обрядах для успеха миссионерства в приходах: «Теперь несходство внешней стороны униатского богослужения с богослужением греко-восточной церкви… убеждает многих в необходимости воссоединиться. С устранением же разнообразия путем преобразования устранится и это убеждение, ибо простой народ не может видеть настоящей побудительной причины к присоединению, почему есть опасность, чтобы они намерения наши касательно их присоединения не отнесли тогда к частным видам и чтобы, таким образом, не поселились в них мысли, противные православию. В таком случае надо будет прибегнуть к показанию разности в догматах, но таким путем весьма трудно довести простой народ до воссоединения» (Цит. по: Шавельский Г., прот. Последнее воссоединение. С. 76 [письмо С.Д. Нечаеву]).

173

Как доказывает С. Морозова, униатская паства гораздо чувствительнее реагировала на перемену даже мелочей в обрядности или храмовом убранстве, чем на объявление о выводе из-под юрисдикции папы римского и отказ от католических догматов. См.: Марозава С.В. Уніяцкая царква ў этнакультурным развіцці Беларусі. С. 158.

174

В конце 1830-х годов представление о Галиции как о части «русской земли», столь популярное впоследствии, особенно накануне и в период Первой мировой войны, только лишь складывалось в русском обществе, и Муравьев в этом отношении был одним из пионеров. Через десять лет после его поездки, в 1849 году, для многих русских офицеров, проходивших со своими полками через Галицию в Венгрию для подавления революции, встреча с русинами-униатами была неожиданным открытием (см., напр.: Грицак Я. Пророк у своїй вiтчизнi: Франко та його спiльнота (1856–1886). Київ: Критика, 2006. С. 122).

175

Помимо этой записки, Муравьев подготовил и другие, в которых рассуждал об имперском строе в Австрии, администрации и фиске, социально-аграрных отношениях и состоянии сельского хозяйства. Н.К. Шильдер, опубликовавший в конце XIX века эти меморандумы под общим заглавием «Записка графа М.Н. Муравьева об Австрии», относил их к 1839 или 1840 году (Русский вестник. 1891. № 10. С. 3–21; № 12. С. 193–210). Датировка не только приблизительна, но и неверна. В случае же интересующей нас записки о православии и унии эта неточность приводит к недооценке значения документа. Дело в том, что эту часть своего австрийского «травелога» Муравьев представил императору более чем за полгода до того, как состоялось окончательное упразднение унии в России (РГИА. Ф. 797. Оп. 87. Д. 20. Л. 1). Таким образом, рекомендации Муравьева вполне могли укрепить непосредственных организаторов кампании «воссоединения» в их решимости добиться развязки.

176

Русский вестник. 1891. № 12. С. 206–208. И спустя полвека после Муравьева русские путешественники в Галиции, встречаясь с носившими рясу и не брившими бороду местными униатскими священниками, столь же прямолинейно оценивали это как знак подлинно «русской» сущности. См.: Himka J.-P. Religion and Nationality in Western Ukraine. P. 94.

177

Русский вестник. 1891. № 12. С. 208. Эта оценка политических симпатий галицийских униатов предвосхищала политику 1860-х годов, после восстания 1863 года, когда власти в Царстве Польском непосредственно использовали священников-русинов из Галиции для деполонизации униатской церкви в Холмской епархии, рассчитывая на их антипольские настроения (см.: Weeks T.R. The «End» of the Uniate Church in Russia: The Vossoedinenie of 1875 // Jahrbücher für Geschichte Osteuropas. 1996. H. 1. S. 28–40. Акт «воссоединения» униатов с православием 1839 года не распространялся на Царство Польское).

178

Русский вестник. 1891. № 12. С. 209.

179

О вкладе Бортнянского в развитие православного церковного пения см., напр.: Преображенский А.В. Культовая музыка в России. Л.: Academia, 1924. С. 81–82.

180

Русский вестник. 1891. № 12. С. 209.

181

Переписка цесаревича Александра Николаевича с императором Николаем I. 1838–1839 / Ред. Л.Г. Захарова, С.В. Мироненко. М., 2008. С. 336, 349 (письмо Николая Александру от 26 февраля / 10 марта – 3/15 марта и письмо Александра Николаю от 13/25 – 14/26 марта 1839 г.).

182

Пятидесятилетие (1839–1889) воссоединения с Православною церковью западно-русских униатов. С. 14. Архиепископ Антоний Зубко писал в воспоминаниях, что в процессе оправославления обрядности в 1830-х годах приходское униатское духовенство не принуждалось духовным начальством к тому, чтобы в службе «не упоминать папы римского и не прибавлять в символе веры “и от Сына”» ([Иосиф Семашко, Антоний Зубко]. Семь проповедей. С. 66). О косвенных способах, которые использовал Иосиф Семашко для побуждения семинарского хора в Жировицах опускать католическое «и от Сына» (filioque) в певшемся на церковнославянском символе веры, см.: [Маренин В.] Пр[отоиерей] В. М….ъ. Школьные и семейные воспоминания. Ч. II: Первые служебные шаги в Литве. Пг., 1915. С. 34.

183

В историографии мало известен тот факт, что в 1840 году и позднее Николай I и наместник в Царстве Польском кн. И.Ф. Паскевич всерьез рассматривали возможность «воссоединения» с православием и этой униатской епархии, населенной преимущественно русинско-малороссийской паствой. В августе 1840 года греко-униатский епископ Холмский Фелициан Шумборский был весьма повелительно вызван в Петербург для ознакомления с обрядами и чиноположением православной церкви. Там ему прозрачно дали понять, что император ждет от него проведения такой же реформы богослужения и обрядности, которая была предпринята Семашко в 1830-х годах. Шумборский выказывал восхищение пышностью православной литургии, читал православные душеспасительные сочинения, но любое изменение обрядов в своей епархии на манер восточной церкви ставил в зависимость от санкции папы римского: «…знаю, – говорил он (по-польски) приставленному к нему чиновнику, – хотят, чтобы я отказался от Папского ведомства и подчинился Синоду; возможно ли в мои лета изменить троекратно принесенной присяге на послушание Папе… Нет, я никогда сего не сделаю, не острамлю себя, я не Семашко…»

Указывал он и на то, что «в империи воссоединение приготовлялось постепенно, и прошло несколько лет, пока оно созрело, хотя возвращенные от Польши губернии уже почти 50 лет под российским владением», а в Царстве поляки «мечтают еще о народной самостоятельности и предубеждены… противу Православия» (РГИА. Ф. 797. Оп. 87. Д. 26. Л. 7, 10 – рапорты чиновника Комиссии внутренних дел Царства Польского [И.Д.] Пономарева обер-прокурору Синода Н.А. Протасову от 29 октября и 9 ноября 1840 г.).

Оставшийся мне неизвестным автор (несомненно, высокопоставленный) записки от первой половины 1840 года, доказывавшей неотложность мер по оправославлению Холмской епархии, признавал тем не менее, что холмских униатов будет трудно увлечь примером «воссоединения» 1839 года: «Жаль… что воссоединенное духовенство находится ныне в самом тягостном положении. …Теперь… едва ли не необходимо препятствовать сообщению между сими духовенствами – положение воссоединенного духовенства, если особенно дело об окладах для оного не состоится, таково, что скорее отклонит, нежели расположит польских униатских священников к воссоединению с Православною церковью» (Там же. Л. 23–23 об.; начало записки в данном архивном деле отсутствует; датируется по содержанию). От дальнейшего нажима на Шумборского Николая и его советников удержали как опасения политических осложнений в Царстве Польском, так и низкий статус униатского духовенства в социальной структуре Царства, требовавший в случае оправославления больших затрат и вмешательства в отношения священников с местными землевладельцами. После смерти Шумборского в 1851 году Паскевич некоторое время размышлял, «можно ли по политическим видам в настоящее время вести к концу имеющееся в виду предположение воссоединить и здешних униятов, подобно тому как в Империи» (Там же. Л. 36–38 об. – письмо Паскевича Николаю I от 3/15 февраля 1851 г.); однако преемник Шумборского решительно не годился на миссию «холмского Семашко». Деятельность местных властей, которая привела в конце концов к ликвидации Холмской епархии в 1875 году, возобновилась уже после восстания 1863-го.

184

Филатова Е.Н. Конфессиональная политика царского правительства в Беларуси. С. 92–98.

185

Корф М.А. Дневник: Год 1843-й. С. 181. В начале 1840-х годов корреспонденция на имя Семашко перлюстрировалась по распоряжению императора: РГИА. Ф. 797. Оп. 87. Д. 137. Л. 1–18 (перлюстрация содержимого пакета, сообщенная главноначальствующим над Почтовым департаментом кн. А.Н. Голицыным обер-прокурору Н.А. Протасову 29 декабря 1840 г.).

186

Werth P. Changing Conceptions of Difference, Assimilation, and Faith in the Volga – Kama Region, 1740–1870 // Russian Empire: Space, People, Power. 1700–1930 / Ed. by J. Burbank, M. von Hagen, A. Remnev. Bloomington and Indianapolis: Indiana University Press, 2007. P. 173–175.

187

[Иосиф Семашко]. Записки Иосифа, митрополита Литовского. Т. III. СПб., 1883. Стб. 518–520 (отношение Семашко Протасову от 14 мая 1840 г.).

188

См., напр., заметки о поездке по Виленской и Гродненской губерниям в 1862 году чиновника Виленского учебного округа В.П. Кулина: РГИА. Ф. 970. Оп. 1. Д. 876. Л. 1–30 об.

189

РГИА. Ф. 797. Оп. 87. Д. 25. Л. 1–1 об. (отношение епископа Антония Н.А. Протасову от 2 июля 1840 г. Курсив мой.).

190

Там же. Л. 8 (отношение епископа Антония Протасову от 5 июня 1840 г.).

191

Антоний не предлагал требовать прямых деклараций такого рода, однако немедленное подчинение католической церкви православному Синоду было бы более чем красноречивой акцией. Напомню, что греко-униатская церковь, будучи выведена в 1828 году из юрисдикции Римско-католической коллегии, перешла в ведение вновь учрежденной Греко-униатской коллегии, а не Синода. Только в 1837 году Греко-униатская коллегия была передана из ведения МВД в управление обер-прокурора Синода.

192

Антоний не использовал термин «уния» для обозначения переходного состояния римско-католической церкви, подчиненной Синоду (и уклонялся от разрешения противоречия, вытекающего из сохранения за ней наименования «римско-католическая»). То, что имелась в виду именно унионная форма, видно из текста «расписки», которую под нажимом Антония дал в июне 1840 года прелат Иоанн (Ян) Домбровский, рекомендуемый Антонием на должность главы Минской католической епархии: «Убежденный в Православии Греко-Российской церкви и искренно желая, дабы все подданные Великого Царя Русского, составляя одну Церковь, единым сердцем стремились и к вечному Спасению и Благу Русского Государства, объявляю сим, что я готов в свое время, когда сие потребуется Правительством, присоединиться к Православной Греко-Российской Церкви и содействовать к таковому соединению прочих, с тем чтобы мне и Римско-католическому духовенству, соединенному с Греко-Российскою Церковью, дозволено было употреблять в богослужении латинский язык и соблюдать непротивные Православию обряды и обыкновения Римской церкви; а также дабы были оставлены теперешние гиерархический местный порядок с подчинением оного верховной духовной власти Св[ятейшего] Синода и одеяние церковное и домашнее» (РГИА. Ф. 797. Оп. 87. Д. 25. Л. 4 – расписка прелата Домбровского от 30 июня 1840 г.).

193

РГИА. Ф. 797. Оп. 87. Д. 25. Л. 2 (отношение Антония Протасову от 2 июля 1840 г.).

194

Там же. Л. 1–1 об.

195

Этот случай описан в новейшем исследовании И.Н. Вибе, где показано также и то, как ужесточение в 1839–1840 годах наказаний за отпадение и «совращение» из католичества в православие вызвало среди католического населения Западного края слухи о грядущем гонении на всех католиков западных губерний (см.: Вибе И.Н. Вероисповедная политика самодержавия в Западном крае (1830–1855). Дисс. … канд. ист. наук. Санкт-Петербургский Институт истории РАН. СПб., 2009. С. 190–195, 152–170). В этих обстоятельствах уния с православной церковью могла представляться шагом, упреждающим репрессии и позволяющим сохранить хотя бы что-то из католической обрядности и церковного обихода. О том, как архиепископ Антоний спустя четверть века, в 1865 году, в пору нового наступления властей на католицизм, возобновил в сотрудничестве по меньшей мере с одним католиком проект «обратной унии», см.: Долбилов М.Д., Сталюнас Д. «Обратная уния»: Проект присоединения католиков к православной церкви в Российской империи (1865–1866 гг.) // Славяноведение. 2005. № 5. С. 10–34.

196

РГИА. Ф. 797. Оп. 87. Д. 25. Л. 2.

197

Там же. Л. 3 (резолюция Николая I на всеподданнейшем докладе Н.А. Протасова от 11 июля 1840 г.). В декабре 1840 года Антоний Зубко подал Н.А. Протасову прошение об удалении на покой, мотивируя его нездоровьем и отсутствием административных способностей, что трудно было бы предположить по его энергичным обещаниям вербовки сочувствующих католиков в проекте, поданном полугодом ранее (см.: Там же. Д. 136. Л. 1–1 об.). Вероятно, он действительно многого ожидал от реализации этого проекта. Прошение не было удовлетворено, и удалиться на покой Антонию удалось только в 1848 году.

198

Еще одно, впрочем, весьма глухое свидетельство об этом плане – обмолвка в написанном гораздо позже, в конце 1850-х годов, фрагменте мемуаров Иосифа Семашко: «…у покойного Государя была мысль присоединить латинян в России к Православию, таким же путем, как униатов. С выбытием из Петербурга (в 1844 году; Семашко находился там для участия в работе Синода. – М.Д.) я не мог иметь участия в сем деле, ни знать положительно о дальнейшем его ходе; известно мне было, однако ж, что взявшиеся вести это дело по министерству внутренних дел вздумали употребить средства, которые так успешно повели дело униатское, не обратив внимания, что латиняне находились в совершенно другом положении, нежели униаты. При том не имели надежного деятеля из среды Римско-католического духовенства. Естественно, такое подражание не могло иметь доброго успеха – вместо пользы Православию помогали только Латинству и усиливали оное» ([Иосиф Семашко]. Записки Иосифа, митрополита Литовского. Т. I. С. 255–256). Как видим, Семашко уклоняется от разъяснения, кому же принадлежала эта инициатива, – из его слов можно понять и так, что самому Николаю I. То ли мемуарист действительно ничего не знал о предложении Антония, то ли (что более вероятно) желал скрыть причастность своего соратника к тому, что считал авантюрой. Из приведенного отрывка также явствует, что план перестал обсуждаться в ДДДИИ никак не раньше 1844 года, что не подтверждается материалами изученного мною дела из фонда обер-прокурора Синода, где переписка завершается в октябре 1840-го.

Наконец, по поводу упоминания Иосифом Министерства внутренних дел замечу, что В.В. Скрипицын, в 1838–1839 годах в качестве синодального чиновника активно участвовавший в «воссоединении» униатов, а в 1843–1855 – директор ДДДИИ МВД, действительно вместе с Антонием Зубко вел в Минске в 1840 году беседы с прелатом Домбровским об унии католиков Западного края с православием (РГИА. Ф. 797. Оп. 87. Д. 25. Л. 8–8 об. – отношение Антония Н.А. Протасову от 5 июня 1840 г.).

199

О том, что такие идеи могли циркулировать в кругах, достаточно близких ко двору, свидетельствует, например, письмо А.И. Тургенева, бывшего директора департамента ГУ ДДИИ, П.А. Вяземскому и В.А. Жуковскому от 1836 года из Парижа: «К утешению благочестивых и к исправлению ошибочного мнения о теперешнем состоянии церкви французской и о расположении умов… должно заметить, что здесь не все сенсимонисты, не все шателисты и озуисты [последователи т. н. Французской церкви аббата Шателя и Французской апостольской церкви аббата Озу. – М.Д.); возникает какое-то чувство к християнству вообще и католицизму галликанской церкви в особенности. Между молодыми людьми – множество любителей духовного; множество ученых, кои избрали предметом – церковь…» (Цит. по: Мильчина В. Россия и Франция. Дипломаты. Литераторы. Шпионы. С. 128).

200

Вообще в современных отечественных работах, так или иначе касающихся истории католицизма в России XIX века, рассматриваются прежде всего обращения в эту веру в образованном обществе, интеллектуальные искания русских католиков-эмигрантов, дипломатические связи между Петербургом и Ватиканом; начато и изучение юридического положения церковных институтов (Цимбаева Е.Н. Русский католицизм: Забытое прошлое российского либерализма. М., 1999; Она же. Русский католицизм: Идея всеевропейского единства в России XIX века. М., 2008; Первухина-Камышникова Н.М. В.С. Печерин: Эмигрант на все времена. М., 2006; Россия и Ватикан в конце XIX – первой трети XX века [Вып. 1] / Ред. Е.С. Токарева, А.В. Юдин. СПб., 2003; Россия и Ватикан. Вып. 2 / Ред. Е.С. Токарева, А.В. Юдин. М., 2007; Лиценбергер О.А. Римско-католическая церковь в России: История и правовое положение. Саратов, 2001). Работы белорусских историков, посвященные католицизму в XIX веке на территории современной Белоруссии, недостаточно учитывают общеимперский контекст конфессиональной политики (см.: Канфесii на Беларусi (к. XVIII – XX ст.) / Рэд. У.I. Навiцкi. Мiнск, 1998; Яноўская В.В. Хрысцiянская царква ў Беларусi ў 1863–1914 гг. Мiнск, 2002; Филатова Е.Н. Конфессиональная политика царского правительства в Беларуси; Ганчар А.И. Римско-католический костел в Беларуси (1864–1905 гг.). Гродно, 2008). Католицизм как вера значительной массы простонародья остается, в сущности, мало знаком исследователям Российской империи; не предпринималось и специального изучения социокультурного облика обновляющейся римско-католической церкви в глазах имперских властей.

201

Попов А.Н. Сношения России с Римом с 1845 по 1850 год // Журнал Министерства народного просвещения (далеее – ЖМНП). 1870. Т. 147. № 1. С. 49–72; № 2. С. 302–344; Т. 148. № 3. С. 94–126; Т. 149. № 5. С. 1–43; № 6. С. 245–281; Т. 150. № 7. С. 1–38 (везде – 2-я пагинация); Богословский К. Государственное положение римско-католической церкви в России от Екатерины Великой до настоящего времени. Харьков: Типография губернского правления, 1898.

202

Винтер Э. Папство и царизм. М., 1964.

203

См., напр.: Theiner A. Die neuesten Zustände der katholischen Kirche beider Ritus in Polen und Russland… von einem Priester aus der Congragation des Oratoriums des heil. Philippus Neri. Augsburg, 1841; Horrer M.J. de. Persécution et suffrances de l’église catholique en Russie. Paris, 1842.

204

См., напр.: Lescoeur [Le P. Lescoeur, prêtre de l’Oratoire]. L’Église Catholique en Pologne sous le gouvernement russe depuis le première partage jusqu’a nos jours (1772–1875). Deuxième édition. Paris: E. Plon et C^ie, 1876. T. 1. В меньшей степени эта тенденциозность присуща авторитетному, хотя и значительно устаревшему исследованию Адриана Буду, которое вышло сначала на французском, а вскоре было переведено на польский язык: Boudou A. Stolica Święta a Rosja: Stosunki dyplomatyczne między niemi w XIX stuleciu. T. 1–2. Kraków, 1930. Из последних работ, не свободных от виктимизации истории католиков в Российской империи, можно назвать: Radwan М. Polityka wyznaniowa caratu na Białorusi w XIX w. Implikacje duszpasterskie // Nasza Przeszłość. 2001. T. 95. S. 170–240; Радван М. Введение // Католическая Церковь накануне революции 1917 года: Сборник документов / Сост., ред. М. Радван. Люблин, 2003; Dunn D.J. The Catholic Church and Russia: Popes, Patriarchs, Tsars, and Commissars. Aldershot, Eng.: Ashgate, 2004.

205

См.: Лиценбергер О.А. Римско-католическая Церковь в России. С. 100.

206

Вибе И.Н. Вероисповедная политика самодержавия в Западном крае. См. также: Она же. Дворяне Западного края в судебных процессах об отпадении православных в католицизм (1831–1839 гг.) // Православие: Конфессия, институты, религиозность (XVII–XX вв.). С. 47–71.

207

Филатова Е.Н. Конфессиональная политика царского правительства в Беларуси. С. 47–48, 159–162.

208

ПСЗ-2. Т. 16, отд. 2. № 15153 (указ Сенату от 25 декабря 1841 года «О передаче в ведение и управление Министерства Государственных Имуществ всех недвижимых населенных имений иноверного духовенства Западных губерний»); Т. 17, отд. 1. № 15188 (указ Сенату от 1 января 1842 года «О штатах Римско-Католическим епархиальным управлениям и монастырям в Западных губерниях»).

209

Radwan M. Antyzakonna polityka caratu w XIX wieku // Studia Catholica Podoliae. 2002. № 1. S. 157–207; Попов А. Последняя судьба папской политики в России. 1845–1867 гг. СПб.: В типографии Ф.С. Сущинского, 1868. С. 59. Среди 36 мужских монастырей в западных губерниях, причисленных в 1842 году к штатным, полнее других орденов были представлены бернардинцы (10 монастырей), доминиканцы (7) и капуцины (4). Но и некоторые из этих монастырей не убереглись от последующих закрытий.

210

Jabłońska-Deptuła E. Katolicyzm łaciński w Imperium Rosyjskim w XIX wieku // Katolicyzm w Rosji i Prawosławie w Polsce (XI – XX w.) / Red. J. Bardach i in. Warszawa, 1997. S. 264–265.

211

ПСЗ–2. Т. 16, отд. 2. № 15153 (см. выше прим. 68); Т. 18, отд. 1. № 17403 (указ Сенату от 15 декабря 1843 года «О содержании приходского Римско-Католического духовенства в Западных губерниях»).

212

Филатова Е.Н. Конфессиональная политика царского правительства в Беларуси. С. 48–49, 84–85.

213

Попов А. Сношения России с Римом с 1845 по 1850 год // ЖМНП. 1870. Т. 147. Отд. 2. № 2. С. 338.

214

Богословский К. Государственное положение римско-католической церкви в России. С. 151.

215

Столь же демонстративно власти профинансировали в конце 1830-х годов реставрацию кафедрального собора Варшавской архиепархии. «Правительство не только не оставляет в небрежении всего, что относится до религии в Царстве, но при недостатке усердия Римских католиков не щадит издержек на сохранение благолепия, приличного храму Господню», – писал наместник в Царстве Польском И.Ф. Паскевич министру иностранных дел К.В. Нессельроде в январе 1841 года (Русский архив. 1887. № 12. С. 535–536).

216

ПСЗ–1. Т. 31. № 24320 (Сенатский указ от 8 августа 1810 года «О назначении срока Униатам, перешедшим самовольно в Римский обряд, для возвращения их в Унию по-прежнему»).

217

См., напр., данные на 1856 год, собранные Е.Н. Филатовой по Минской католической епархии: Филатова Е.Н. Конфессиональная политика царского правительства в Беларуси. С. 170–171. История «разбора», при условии привлечения источников из архивов местных учреждений, могла бы стать темой очень интересного исследования на стыке истории церкви и антропологии религии.

218

Аналогом петровской административно-полицейской конфессионализации православия был и указ 1846 года о заведении во всех католических приходских храмах книг для записи исповедующихся и причащающихся: ПСЗ–2. Т. 26. № 25448.

219

Филатова Е.Н. Конфессиональная политика царского правительства в Беларуси. С. 105–107.

220

[Иосиф Семашко]. Записки Иосифа, митрополита Литовского. Т. III. Стб. 518–520 (отношение Иосифа Семашко Н.А. Протасову от 14 мая 1840 г.). Присутствие депутата униатского или римско-католического исповедания, призванного засвидетельствовать добровольность перехода униатов в православие, вводилось еще указом 1800 года: ПСЗ–1. Т. 26. № 19263 (Сенатский указ от 1 февраля 1800 г. «О несовращении в Унию людей, присоединившихся к Православной вере, и о непрепятствовании Униатам приступать к оной»).

221

[Иосиф Семашко]. Записки Иосифа, митрополита Литовского. Т. III. Стб. 659–661.

222

РО РНБ. Ф. 52. Ед. хр. 29. Л. 1 об. (вставка Сербиновича в черновой версии записки П.Н. Батюшкова «О латинской пропаганде на западе России», 1859 г.). Высказывание Сербиновича, весьма типичное для фазы подъема католикофобии в России 1860-х годов, по всей вероятности, адекватно отразило также и представления ряда бюрократов 1840-х о польском католическом духовенстве. Красноречиво употребление столь сильного выражения, как «равнодушие к вере», вместо явствующих из контекста характеристик «терпимость» или «отсутствие миссионерского рвения». За этой проговоркой стояло объединявшее многих имперских администраторов конфессий предпочтение скорее теплой, а то и прохладной, нежели горячей религиозности подданных.

223

Цит. по: Попов А.Н. Сношения России с Римом с 1845 по 1850 год // ЖМНП. 1870. Т. 148. № 3. Отд. 2. С. 95.

224

Цит. по: Попов А.Н. Сношения России с Римом с 1845 по 1850 год // ЖМНП. 1870. Т. 149. № 5. Отд. 2. С. 23.

225

Славянофил А.Н. Попов, по переводу которого цитируется аллокуция, по понятным причинам отождествлял «ruthena» c «русским». Такой перевод записывал Пия IX, вопреки его претензиям к России по поводу ликвидации унии, в ряды сторонников воззрения на бывших униатов, в основном белорусов, как на часть русского народа. Точнее было бы перевести «ruthena» как «рутенский», «русинский» или «руський».

226

Цит. по: Попов А.Н. Сношения России с Римом с 1845 по 1850 год // ЖМНП. 1870. Т. 150. № 7. Отд. 2. С. 26. См. также: Boudou A. Stolica Święta a Rosja. T. 2. S. 117.

227

Цит. по: Попов А.Н. Сношения России с Римом с 1845 по 1850 год // ЖМНП. 1870. Т. 150. № 7. Отд. 2. С. 25.

228

Там же. С. 24. Здесь мы имеем дело с софизмом: действительно, «перечисление» униатов в православие совершалось на основании не императорского указа, а постановления съезда высшего униатского духовенства – однако за последним стояла сила государственной машины.

229

Точное название епархии – Каменецкая (Каменец-Подольский).

230

Там же. С. 26–28.

231

[Иосиф Семашко]. Записки Иосифа, митрополита Литовского. Т. III. Стб. 665–667 (отношение Семашко Н.А. Протасову от 21 июля 1842 г. о закрытии Курской временной обители); Филатова Е.Н. Конфессиональная политика царского правительства в Беларуси. С. 69.

232

Цит. по: Попов А.Н. Сношения России с Римом с 1845 по 1850 год // ЖМНП. 1870. Т. 150. № 7. Отд. 2. С. 26.

233

РГИА. Ф. 821. Оп. 1. Д. 637. Л. 1–2 об. (отношение черниговского губернатора министру внутренних дел С.С. Ланскому от 24 марта 1860 г.).

234

Там же. Л. 12–13 об. (доклад директора ДДДИИ Э.К. Сиверса министру внутренних дел П.А. Валуеву от мая 1862 г.; резолюция последнего – «Согласен»). Благоприятному для Манцевича-сына решению могло способствовать, помимо скептического отношения тогдашнего руководства МВД к розыску униатов, «долженствующих принадлежать» к православию (см. подробнее гл. 3 наст. изд.), и то обстоятельство, что в его свидетельстве о рождении и крещении было указано лишь вероисповедание его отца (греко-униатское – сын родился еще до «воссоединения» 1839 года), но не его собственное.

235

Богословский К. Государственное положение римско-католической церкви в России. С. 148–149.

236

Цит. по: Попов А.Н. Сношения России с Римом с 1845 по 1850 год // ЖМНП. 1870. Т. 147. № 1. Отд. 2. С. 52–53.

237

Там же. С. 67–68.

238

Об этой дилемме в конфессиональной политике Российской империи см.: Werth P. Schism Once Removed: Sects, State Authority, and the Meanings of Religious Toleration in Imperial Russia // Imperial Rule / Ed. by A. Miller and A. Rieber. Budapest: Central European University Press, 2004. P. 85–108.

239

Цит. по: Горизонтов Л.Е. Парадоксы имперской политики: Поляки в России и русские в Польше. М., 1999. С. 238–239 (Приложение № 3 – «Описание аудиенции у Государя Императора Николая I^го Римско-католического митрополита и 5^ти епископов»).

240

Цит. по: Горизонтов Л.Е. Парадоксы имперской политики. С. 239.

241

Савин А.Н. Николай I и цесаревич Александр Николаевич // Труды Ин-та истории РАНИИОН. 1925. Вып. 1. С. 134. Заметим, что Николай критикует папство за неспособность стать современнее, за отсутствие воли к внутренней реформе. Этот прогрессистский мотив, на первый взгляд несовместимый с осуждением папы за «угождение» «духу времени», станет особенно популярным в российском антикатолическом дискурсе эпохи Великих реформ.

242

[Муравьев А.] Слово Кафолического православия римскому католичеству. СПб., 1853.

243

См.: Переписка цесаревича Александра Николаевича с императором Николаем I. 1838–1839. С. 148, 158, 193, 223, 332 (цитаты – с. 158, 332: письма Николая от 20 октября / 1 ноября – 26 октября / 7 ноября 1838 г. и от 14/26 февраля – 23 февраля / 7 марта 1839 г.); [Ольга Николаевна, вел. кн.]. Сон юности. Воспоминания великой княжны Ольги Николаевны. 1825–1846 // Николай I. Муж. Отец. Император. М., 2000. С. 219.

244

Цит. по: Попов А.Н. Сношения России с Римом с 1845 по 1850 год // ЖМНП. 1870. Т. 149. № 5. Отд. 2. С. 42–43 (Блудов привел свои слова в частной депеше К.В. Нессельроде).

245

Там же. Т. 150. № 7. Отд. 2. С. 14–15 (депеша Блудова Нессельроде от 19 июля 1847 г.).

246

Как будет показано в гл. 7, ситуацию, которую умозрительно описал Блудов (отсутствие епископов и нехватка ксендзов), спустя два десятилетия, в 1864–1867 годах, пытались смоделировать на практике сторонники массового обращения католиков в православие в северо-западных губерниях.

247

Попов А.Н. Сношения России с Римом с 1845 по 1850 год // ЖМНП. 1870. Т. 148. № 3. Отд. 2. С. 97.

248

Там же. С. 100.

249

Пржецлавский О.А. Воспоминания. Митрополит Головинский. 1807–1855 // Русская старина. 1890. № 5. С. 382.

250

РГИА. Ф. 797. Оп. 87. Д. 25. Л. 5–5 об. (текст письма приводится в отношении епископа Антония Н.А. Протасову от 30 мая 1840 г. Нет оснований полагать, что Антоний приписал Головинскому то, что хотел услышать от образованного католического клирика, но все же надо иметь в виду, что он цитировал Протасову письмо Головинского в переводе, возможно, не располагая подлинником).

251

Там же. Л. 9 (отношение Антония Протасову от 5 июня 1840 г.).

252

Базылёв Л. Поляки в Петербурге / Пер. Ю.Н. Беспятых. СПб., 2003. С. 205–209, 216–217, цитата – с. 206 (цитируется частное письмо Головинского 1845 г.). См. также: Шишова Т. Головиньский (Hołowiński) Игнатий // Католическая энциклопедия / Общ. ред. о. Григорий Цёрох. Т. 1. М.: Изд-во Францисканцев, 2002. Стб. 1361–1362. П. Бушкович отмечает прямое влияние современных европейских католических писателей на формирование православно-антизападнических настроений в николаевской России (Bushkovitch P. Orthodoxy and Old Rus’ in the Thought of S.P. Shevyrev // Forschungen zur osteuropäischen Geschichte. 1992. B. 46. S. 203–220), но, насколько мне известно, о духовном родстве «отечественных» католиков, подобных Головинскому, и таких русских консерваторов, как, например, С.П. Шевырев, в историографии нет специальных исследований.

253

Свод законов Российской империи. Изд. 3-е. 1857. Т. 11. Ч. 1. Об управлении духовных дел христиан римско-католического исповедания. Ст. 24, 28, 33, 38, 44, 47, 60–62 и др.

254

Там же. Об управлении духовных дел христиан римско-католического исповедания. Ст. 12, 13.

255

Несмотря на номинальное старшинство в католическом клире империи архиепископа Могилевского, носившего звание митрополита всех римско-католических церквей в империи и – номинально же – возглавлявшего т. н. митрополичью провинцию, в каноническом отношении глава каждой епархии подчинялся непосредственно Римской курии. На практике вмешаться в дела других епархий архиепископ Могилевский мог через Римско-католическую Духовную коллегию, где он председательствовал, но отсутствие у этого органа санкции Ватикана (в сущности, делавшее название «римско-католическая» парадоксальным) ограничивало и эту возможность. Вот как описывалась эта сложная ситуация в одной из справок ДДДИИ, составленных в 1866 году в связи с разрывом конкордата 1847 года: «[Согласно взгляду Римской курии на епископскую власть,] митрополит есть не более как епархиальный начальник и права юрисдикции в других епархиях не имеет; в деле управления епархиею епископы все равны между собою и, следственно, все от своего имени могут сноситься с папою. Конкордат 1847 года упрочил идею о самостоятельности епископов в деле управления церквами своей епархии… Само название суффраганов придается епископам относительно митрополита только потому, что на провинциальном соборе они вместе с митрополитом имеют право подавать голос (suffragare) в делах, касающихся провинции; но они совсем не то, что суффраганы при епархиальных епископах, вполне от них зависящие и не имеющие никакой юрисдикции» (РГИА. Ф. 821. Оп. 138. Д. 45. Л. 85–85 об.). Ср. более раннее высказывание на этот счет митрополита Головинского в передаче мемуариста: «…моя провинция состоит из шести епархий, все их епископы – мои суф[ф]раганы, но у себя они так полновластны, что если бы я, найдясь, например, в Вильне, Минске или Каменце, позволил себе, не спросив на то согласия местного епископа, отслужить там литургию или хотя бы исповедовать кого-нибудь, даже прихожанина собственной моей Могилевской паствы, то за одно это… лишаюсь архиепископского сана» (Пржецлавский О.А. Воспоминания. Митрополит Головинский. С. 389–390).

256

Лиценбергер О.А. Римско-католическая Церковь в России. С. 99–108, 158–160; Филатова Е.Н. Конфессиональная политика царского правительства в Беларуси. С. 45–46.

257

Попов А.Н. Последняя судьба папской политики в России. С. 52–59.

258

Там же. С. 50–51, прим.

259

Живов В. Из церковной истории времен Петра Великого. С. 56–63, 104–106 и др.

260

Boudou A. Stolica Święta a Rosja. T. 2. S. 109–111. Дальнейшая карьера Фиалковского показательна для перепадов иозефинистских настроений в среде российского католического духовенства. В 1856 году он был представлен Александром II к назначению на должность епископа Каменецкого. Несмотря на убеждение Пия IX и его советников в приверженности Фиалковского фебронианству (почитание земной власти в мере, допустимой лишь для сакрального авторитета), Римская курия, поколебавшись, не стала затевать канонической процедуры отклонения кандидатуры, тем более что от Александра II в Риме ждали тогда еще благодеяний католикам в империи. В 1866 году, когда власти на волне антикатолических репрессий после Январского восстания упразднили без всякого согласования с папой Каменецкую епархию (см. гл. 10 наст. изд.), Фиалковский вполне оправдал репутацию самого лояльного престолу католического епископа: он безропотно принял свое увольнение и удалился на покой в Крым. В 1872 году, в пору нового, осторожного, сближения между Петербургом и Ватиканом, Фиалковский был вновь призван правительством к архипастырской деятельности и получил от Пия IX каноническое утверждение на высшую в российской католической иерархии должность архиепископа Могилевского и митрополита римско-католических церквей в империи. Вероятно, доверие, оказанное ему понтификом, сделало семидесятидвухлетнего Фиалковского хотя бы несколько менее сервильным по отношению к имперским властям: так, он тайно жаловался Курии на предписанный императором окончательный перенос Могилевской кафедры из Могилева в Петербург, под ближайший надзор светской администрации (РГИА. Ф. 821. Оп. 138. Д. 19. Л. 268–269 [доклад МВД о назначении Фиалковского архиепископом Могилевским, июнь 1872 г.]; Ф. 821. Оп. 138. Д. 4. Л. 122 [справка ДДДИИ для предстоящего совещания особого Комитета «по римско-католическим делам», апрель 1874 г.]). О сочувствии Фиалковского намерению местного польского дворянства в 1862 году ходатайствовать о присоединении Подольской губернии к Царству Польскому (что было принято в Петербурге как сепаратистский вызов) см. во всеподданнейшем отчете III Отделения за 1862 год: Россия под надзором: Отчеты III Отделения. 1827–1869 / Сост. М.В. Сидорова, Е.И. Щербакова. М.: Российский архив, 2006. С. 583.

261

Попов А.Н. Сношения России с Римом с 1845 по 1850 год // ЖМНП. Т. 149. № 6. Отд. 2. С. 251–252; Он же. Последняя судьба папской политики в России. С. 100–101; Филатова Е.Н. Конфессиональная политика царского правительства в Беларуси. С. 48.

262

См. подробнее гл. 5 наст. изд. Объективный для своего времени сравнительный анализ порядка сношений Святого престола с католиками в разных европейских государствах см. в справке ДДДИИ, датируемой 1866 годом: РГИА. Ф. 821. Оп. 138. Д. 45. Л. 140–157. Разумеется, стоит помнить, что в той же Пруссии не за горами была эпоха Kulturkampf, когда идея духовного суверенитета папы римского над католиками была признана несовместимой с политической лояльностью граждан государству.

263

Цит. по: Попов А. Последняя судьба папской политики в России. С. 129–130.

264

Цит. по: Попов А. Сношения России с Римом с 1845 по 1850 год // ЖМНП. 1870. Т. 148. № 3. Отд. 2. С. 106–107.

265

Так, на аудиенции 1849 года Николай сурово выговорил епископам из Царства Польского: «Власть духовная отделена от светской, не хочу ее ограничивать, напротив, желаю, чтобы она действовала в полной своей силе. У вас в Польше частые разводы… Разводы противны уставам Католической церкви. В этом отношении епископы должны руководствоваться собственною совестью и верою, в чем им не препятствую» (цит. по: Горизонтов Л.Е. Парадоксы имперской политики. С. 239).

266

Попов А. Сношения России с Римом с 1845 по 1850 год // ЖМНП. 1870. Т. 149. № 5. С. 12–13; № 6. С. 254–261; Свод законов Российской империи. Изд. 3-е. 1857. Т. 11. Ч. 1. Об управлении духовных дел христиан римско-католического исповедания. Ст. 47.

267

Радван М. Введение // Католическая Церковь накануне революции 1917 года. С. 27–28.

268

Попов А. Последняя судьба папской политики в России. С. 62. О позднейшей позиции Ватикана по смешанным бракам в связи с антикатолическими мероприятиями в Российской империи см.: Werth P. Empire, Religious Freedom, and the Legal Regulation of «Mixed» Marriage in Imperial Russia // Journal of Modern History. 2008. Vol. 80. № 2. P. 316–324; Веременко В.А. Межконфессиональные браки в России во второй половине XIX – начале XX века // Гендер и общество в истории / Ред. Л.П. Репина, А.В. Стогова, А.Г. Суприянович. СПб.: Алетейя, 2007. С. 205–208.

269

Попов А. Сношения России с Римом с 1845 по 1850 год // ЖМНП. 1870. Т. 147. № 2. С. 326, 337, 340.

270

Понятно, что отношение Святого престола к тем католическим клирикам в России, кто – не обязательно из-под палки – сотрудничал с властями в насаждении веротерпимости такого рода, было негативным. Так, Доминик Стацевич (Сташевич), вице-приор Доминиканского монастыря при церкви Св. Екатерины в Петербурге, в 1850–1860-х годах ректор Духовной академии, один из немногих католических теологов в России, вызвал резкое недовольство Пия IX своей практикой благословения смешанных браков, почему и не удостоился возведения в епископы. «И своим вредишь, и чужих за собой не увлекаешь», – такую отповедь выслушал Стацевич на аудиенции у папы в 1862 году (Boudou A. Stolica Święta a Rosja. T. 2. S. 95–103).

271

Цит. по: Попов А. Сношения России с Римом с 1845 по 1850 год // ЖМНП. 1870. Т. 149. № 5. С. 41 (в скобках Попов дает оригинальное выражение Блудова на французском – надо сказать, довольно ироничное).

272

РГИА. Ф. 797. Оп. 87. Д. 136. Л. 19 (отношение преосв. Иосифа Протасову от 8 января 1848 г.).

273

Филатова Е.Н. Конфессиональная политика царского правительства в Беларуси. С. 68–70.

274

См. прим. 58 в наст. главе.

275

В середине 1830-х годов, после ухода с военной службы, Скрипицын, благодаря знакомству с М.Н. Муравьевым, получил должность советника губернского правления в Курске, куда сам Муравьев был переведен губернатором из Гродно. Через пару лет Муравьев, который и из Курска старался влиять на развитие «униатского вопроса», устроил Скрипицына на вакансию чиновника по особым поручениям при обер-прокуроре Синода Н.А.Протасове ([Толстой-Знаменский Д.Н.] Несколько слов в память В.В. Скрипицына (Из письма к издателю «Русского архива») // Русский архив. 1881. Кн. 3. С. 421–422). Примечательно, что сам Протасов еще до назначения обер-прокурором входил вместе с Муравьевым и Иосифом Семашко в дружескую компанию единомышленников, заявлявших о себе как о просвещенных, «благонамеренных» националистах. Еще одним членом кружка, в петербургском доме которого устраивались эти собрания, был Ф.Ф. Вигель, тогда директор ДДДИИ, сторонник «воссоединения» униатов по плану Семашко (Вигель Ф.Ф. Записки / Под ред. С.Я. Штрайха. М., 1928. С. 325–330). Этих людей объединяли как политические воззрения (взгляд на распространение православия как средство интеграции разных областей империи), так и сфера профессиональной компетенции. Сквозь состав неофициального кружка просматривалась структура учреждений, отвечавших за конфессиональную политику в империи. Как можно предположить, Скрипицын был введен в кружок Муравьевым, и это-то открыло ему путь к дальнейшему служебному росту. Поддержка Муравьева оказалась полезной Скрипицыну и в ходе мероприятий по подготовке к «воссоединению» 1839 года: униатским священникам Белорусской епархии, не желавшим вводить православные обряды, грозили ссылкой в монастыри на покаяние и обучение православному чину богослужения не куда-нибудь, а в Курскую губернию, и устрашающая репутация Муравьева, несомненно, подействовала на многих несогласных (Шавельский Г., прот. Последнее воссоединение. С. 290).

276

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 4. Л. 1–2 (отношение МВД – Римско-католической духовной коллегии от 7 мая 1845 г.).

277

В 1863 году, после начала Январского восстания, Скрипицын, к тому времени давно уже бывший в отставке, призывал новое поколение администраторов в лице Д.А. Милютина к решительному наступлению на католицизм (см.: Милютин Д.А. Воспоминания. 1863–1864. М., 2003. С. 260–261).

278

Попов А.Н. Последняя судьба папской политики в России. С. 50–59.

279

О значимости проведенной Протасовым институциональной реформы Синода см.: Полунов А.Ю. Обер-прокуратура Святейшего Синода: основные этапы становления и развития. С. 256–258.

280

См. о нем: Никулин М.В. Православная церковь в общественной жизни России (конец 1850-х – конец 1870-х годов). М., 2006. С. 63–65.

281

Freeze G. Parish Clergy in Nineteenth-Century Russia: Crisis, Reform, Counter-Reform. Princeton, 1983. P. 195–200; Алексеева С.И. Святейший Синод в системе высших и центральных государственных учреждений пореформенной России. 1856–1904 гг. СПб., 2003. С. 81–88.

282

[Шереметев С.Д.] Мемуары графа С.Д. Шереметва. Т. 1 / Сост. Л.И. Шохин. М., 2004. С. 206.

283

Критика А.Н. Муравьевым протасовского управления как одного из порождений «министерской системы» была созвучна выступлениям его старшего брата Михаила (в то время министра государственных имуществ) против прерогатив глав отдельных ведомств и за восстановление авторитета Сената и губернских учреждений. В предложениях обоих братьев действительная озабоченность положением дел сочеталась с гипертрофированной античиновничьей риторикой. При этом оба брата для упразднения критикуемых ими учреждений добивались своего назначения именно во главе их. См.: Долбилов М.Д. М.Н. Муравьев и освобождение крестьян: Проблема консервативно-бюрократического реформаторства // Отечественная история. 2002. № 6. С. 84–86.

284

Цит. по: Алексеева С.И. Святейший Синод. С. 84.

285

Freeze G. Parish Clergy in Nineteenth-Century Russia. P. 205–213.

286

Ibid. P. 213–219.

287

Norris S.M. A War of Images: Russian Popular Prints, Wartime Culture, and National Identity, 1812–1945. DeKalb: Northern Illinois University Press, 2006. P. 57–69.

288

Уортман Р. Сценарии власти: Мифы и церемонии русской монархии. Т. 2: От Александра II до отречения Николая II. М., 2004. С. 45–47.

289

В известных мемуарах М.А. Дмитриева, писавшихся в конце 1850-х – начале 1860-х годов, находим выразительное противопоставление «казенной» воцерковленности Николая и «душевной» теплоты веры Александра – противопоставление, под которое, как кажется, подгонялись и воспоминания мемуариста о далеком прошлом. Речь идет о коронации Николая I в 1826 году: «Николай Павлович прочел символ веры громко и молодецки! – Откровенно скажу, что во все продолжение этой августейшей церемонии я не заметил на его лице не только никакого растроганного чувства, но даже и самого простого благоговения. Он делал все как-то смело, отчетисто… и как будто не в соборе, а на плац-параде! …Маленькой наследник, нынешний Император Александр II, бывший тогда осьми лет, стоял во все время церемонии возле великой княгини Елены Павловны и во все время тихонько плакал: видно, этот обряд, величественный и священный, растрогал его мягкое отроческое сердце». Последняя, сохранившаяся лишь в черновом наброске, глава мемуаров Дмитриева, где он собирался описать время восшествия на престол Александра, возвращает читателя к той же, в сущности, антитезе: «Желаю… одного: чтобы замолчала перед ним (Александром II. – М.Д.) проклятая лесть, которая кадила отцу его, чтоб она не заразила чадом его простую душу!» (Дмитриев М.А. Главы из воспоминаний моей жизни. М., 1998. С. 247, 248, 502).

290

См.: Волгин И. Колеблясь над бездной: Достоевский и русский императорский дом. М., 1998. С. 244–245.

291

Достоевский Ф.М. ПСС: В 30 т. Л., 1972. Т. 2. С. 409–410.

292

LVIA. F. 378. BS, 1866. B. 1146. L. 13 (прошение Деспот-Зеновича Виленскому генерал-губернатору К.П. Кауфману от 18 марта 1866 г. Курсив мой).

293

Уортман Р. Сценарии власти. Т. 2. С. 95–96.

294

Там же. С. 44–45. Конечно, сравнение Александра с Наполеоном III если и высказывалось открытым текстом, то в частном порядке. Оно было в ходу даже в славянофильском кружке: в сентябре 1858 года, вскоре после сердитой речи императора в Московском дворянском комитете по крестьянскому делу, А.И. Кошелев восторженно писал Ю.Ф. Самарину: «Каков царь! Каковы его речи напечатанные и какова ненапечатанная и произнесенная в Москве! Просто Наполеон III. Хват, да и только!» (Цит. по: Цимбаев Н.И. Славянофильство (Из истории русской общественно-политической мысли ХIХ века). М., 1986. С. 262).

295

Harris R. Lourdes: Body and Spirit in the Secular Age. Allen Lane, 1999. P. 113–114. О «народном католицизме» см. гл. 5 наст. изд.

296

РГИА. Ф. 869. Оп. 1. Д. 1136. Л. 144 об. – 145 (запись в дневнике М.А. Милютиной, жены Н.А. Милютина; слова Наполеона приводятся в тексте на фр. яз.).

297

Московские ведомости. 1870, 14 мая. № 102.

298

Запутаться тем легче, что Д.А. Толстой, впоследствии, в 1860-х годах, обер-прокурор Синода и министр народного просвещения (а при Александре III – министр внутренних дел), с 1847 по 1853 год служил в ДДДИИ, в последние два года – вице-директором (Шилов Д.Н. Государственные деятели Российской империи: 1801–1917. Биобиблиографический справочник. СПб., 2001. С. 659–660). Там он и собрал основной массив материалов, на которых написана его двухтомная книга «Римский католицизм в России», первоначально вышедшая на французском (русское издание – СПб., 1876–1877).

299

Бутурлин М.Д. Записки графа М.Д. Бутурлина. Т. 2. М., 2006. С. 289–290.

300

Слова Сиверса приводятся в передаче его подчиненного, чиновника по особым поручениям А.М. Гезена: ОР РГБ. Ф. 120. К. 20. Ед. хр. 1. Л. 67 об. – 68 (копия письма Гезена М.Н. Каткову от 26 сентября 1865 г.). То, что Гезен не вложил в уста начальника собственное мнение, подтверждается собственноручно написанным Сиверсом в тот же период меморандумом, где политике в отношении католицизма в 1840-х годах дается оценка, созвучная процитированному высказыванию (РГИА. Ф. 821. Оп. 138. Д. 45. Л. 169).

301

Оболенский Д.А. Записки князя Дмитрия Александровича Оболенского. 1855–1879 / Отв. ред. В.Г. Чернуха. СПб., 2005. С. 106–107, 117 (записи от 16 декабря 1855 г. и 8 марта 1856 г.).

302

Письмо цитируется Г. Фризом: Freeze G. Parish Clergy in Nineteenth-Century Russia. P. 227.

303

Boudou A. Stolica Święta a Rosja: Stosunki dyplomatyczne między niemi w XIX stuleciu. T. 2. Kraków, 1930. S. 74–85.

304

Надежды польской аристократии на благодеяния российских властей католикам отразились в анонимной записке о пребывании Киги в Варшаве на пути в Москву и обратно (копию записки получил Синод): РГИА. Ф. 796. Оп. 205. Д. 368. Л. 1–15.

305

Показателем преувеличенных антикатолических страхов в связи с оглашением конкордата может служить запись в дневнике Д.А. Оболенского в марте 1856 года: «Уже объявлено, что в разных местах России учреждаются 7 католических епископств…» (Оболенский Д.А. Записки. С. 117). Судя по формулировке, этот осведомленный чиновник не знал, что шесть из семи санкционированных конкордатом епархий существовали в тех же самых местностях и до его подписания. Объявление конкордата рисовалось воображению как какой-то прорыв католичества в Россию.

306

Попов А.Н. Последняя судьба папской политики в России. С. 56–63, 101; Богословский К. Государственное положение римско-католической церкви в России от Екатерины Великой до настоящего времени. С. 171–175; Boudou A. Stolica Święta a Rosja. T. 2. S. 67–73. Из бюрократов среднего звена в Комитет 1855 года входил чиновник II Отделения СЕИВК, правовед Р. Губе, католик и поляк, которому враждебная молва приписывала решающее влияние на Блудова, а через Блудова – на Николая I при заключении конкордата 1847 года. Так, если верить позднейшему свидетельству анонимного советника виленского генерал-губернатора К.П. Кауфмана, в 1857 году военный министр Н.О. Сухозанет в докладе императору так растолковывал предложения Блудова о служебных льготах «уроженцам западных губерний»: «…в тридцатых годах во всех слоях петербургского общества были рассеяны немаловажные элементы к усилению западного преобладания. Много ли переменилось? Думать надобно, что все осталось по-прежнему, и не последним на то доказательством может служить настоящее ходатайство графа Блудова. Кому неизвестно, что по душе и по сердцу он истинный русский боярин, но он испытывает, как видно, в свою очередь, влияние постороннего воззрения» (LVIA. F. 378. PS, 1866. B. 259. L. 4 – копия всеподданнейшего доклада Сухозанета от 2 июля 1857 г. с комментариями лица, представившего этот текст Кауфману в 1866 году).

307

Boudou A. Stolica Święta a Rosja. T. 2. S. 87.

308

В России его фамилию Souaillard произносили и как Сульяр, Сольяр.

309

Донесения шефу жандармов кн. В.А. Долгорукову на французском языке о проповедях Сояра и его контактах в Петербурге см.: ГАРФ. Ф. 109. Секр. архив. Оп. 3. Д. 1535. Агенты отмечали присущий Сояру дар слова, отменные светские манеры, «ловкость» и «вкрадчивость» (Там же. Л. 3–3 об.), но, кажется, не очень интересовались его попытками исполнить поручение генерала доминиканцев.

310

Boudou A. Stolica Święta a Rosja. T. 2. S. 97–100.

311

Статья, вероятно, по редакторскому недосмотру вышла без подписи: О французском проповеднике Сойаре // Духовная беседа. 1859. Т. 5. № 2. С. 57–60. В последовавшей полемике с Д.П. Хрущовым Толстой не скрывал своего имени. См.: Толстой Д. По поводу статьи г. Д. Хрущова в «Петербургских ведомостях»// Духовная беседа. 1859. № 9.

312

[Толстой Д.А.] О французском проповеднике Сойаре. С. 59, 58.

313

Boudou A. Stolica Święta a Rosja. T. 2. S. 98.

314

Наиболее полная биография Гагарина, с акцентом на его экуменизм и с привлечением новых архивных материалов: Beshoner J.B. Ivan Sergeevich Gagarin. The Search for Orthodox and Catholic Union. Notre Dame, Indiana: University of Notre Dame Press, 2002. А. Валицкий рассматривает те же сюжеты с позиции интеллектуальной истории: Walicki A. Rosja, katolicyzm i sprawa polska. Warszawa, 2002. S. 285–360.

315

Подробнее см.: Walicki A. Rosja, katolicyzm i sprawa polska. S. 321–322.

316

Beshoner J.B. Ivan Sergeevich Gagarin. P. 121–126, 263 note 77.

317

В упомянутом выше письме митрополиту Филарету обер-прокурор Синода А.П. Толстой противопоставлял Батюшкова как защитника православия всем остальным чиновникам ДДДИИ, однако изменил это благоприятное мнение после подачи Батюшковым записки, о которой речь ниже.

318

См. несколько более позднюю, 1862 года, записку Батюшкова «О польском элементе в западных наших губерниях», представленную императрице: РО РНБ. Ф. 52. Ед. хр. 47. Л. 1 (помета автора о подаче записки). В последующих предложениях, подававшихся им в комитет, Батюшков ссылался на собственную записку как на сочинение «неизвестного автора», намекая при этом на особый авторитет этого анонима. Эти приемы по меньшей мере не противоречат той резкой характеристике, которую дал Батюшкову С.Д. Шереметев: «Великий честолюбец, он промышлял официальным патриотизмом и принадлежал к группе тех узких людей, нетерпимых и повелительных, которые при отсутствии сердечности стяжали себе какое-то особое положение в служебной иерархии и в обществе, воплощая в себе все неприглядное и отталкивающее типа так называемых “простых русских людей”. Эти “простые русские люди” были… не без лукавства, и, действуя именем патриотической идеи, они способны были, как люди крайние и доктринеры, примешать к своей с виду почтенной деятельности черты совсем иного свойства» (Шереметев С.Д. Мемуары. С. 216). На этих страницах мы еще встретимся с Батюшковым в качестве попечителя Виленского учебного округа (1868–1869).

319

Freeze G. Parish Clergy in Nineteenth-Century Russia. Р. 201–205, 226–227.

320

Цит. по: Лиценбергер О.А. Римско-католическая церковь в России. С. 112.

321

См. его краткую биографию: Там же. С. 341.

322

РО РНБ. Ф. 52. Ед. хр. 29. Л. 1–8 об.

323

Там же. Ф. 573. Ед. хр. AI/60. Л. 42 об.

324

О разработке и принятии Положения 1842 года см.: Римский С.В. Российская церковь в эпоху Великих реформ (Церковные реформы в России 1860–1870-х годов). М., 1999. С. 179–183.

325

РО РНБ. Ф. 573. Ед. хр. AI/60. Л. 42а–43, 46 об.

326

Freeze G. Parish Clergy in Nineteenth-Century Russia. P. 228.

327

РО РНБ. Ф. 573. Ед. хр. AI/60. Л. 50–54 об. Один из аргументов в пользу такого преобразования непосредственно касался вопроса о размытом этнокультурном самосознании «русских» крестьян в Западном крае. Обновленному духовенству предстояло не только открыть множество приходских школ, но и мобилизовать их на борьбу против наступления «полонизма» – ведь это так важно в «настоящее время, когда польская литература провозглашает во весь голос свою национальность, стараясь уверить, что западные области наши до Смоленска и Пскова составляют исконную Польшу; когда в помещичьих имениях учреждаются сельские школы, где по примеру, данному австрийским правительством в Галиции, вводятся учебники на местном крестьянском русском наречии, печатанные польским шрифтом, и когда латинское духовенство и помещичьи прикащики внушают крестьянам мысль, что они поляки, а не русские…» (Там же. Л. 54). В начале 1860 года Батюшков весьма четко формулировал задачу, актуальность которой более влиятельные бюрократы националистической закваски признáют только в преддверии Январского восстания. Например, виленский генерал-губернатор В.И. Назимов переключился в этот националистический дискурс где-то в середине 1862 года (см.: Западные окраины Российской империи. С. 164–166).

328

РО РНБ. Ф. 573. Ед. хр. AI/60. Л. 47–47 об., 50.

329

См.: Freeze G. Parish Clergy in Nineteenth-Century Russia. P. 228; Римский С.В. Российская церковь в эпоху Великих реформ. С. 217–220.

330

РО РНБ. Ф. 573. Ед. хр. AI/60. Л. 42а, 43, 55–55 об.

331

«[Униатское приходское духовенство] состояло в решительной зависимости от Латинян и безмолвствовало при совращении Униатского народа в Латинство. Ныне даже случающиеся совращения есть плод того восхваляемого сочинителем времени» (РГИА. Ф. 796. Оп. 205. Д. 284. Л. 137 об. – копия записки от марта 1860 года, представленная при отношении митрополита Иосифа митрополиту Санкт-Петербургскому Исидору от 9 августа 1864 г.; с несущественными разночтениями и без указания, кто был автором критикуемого Семашко проекта, текст записки от марта 1860 года опубл. в: [Иосиф Семашко]. Записки Иосифа, митрополита Литовского. СПб., 1883. Т. II. С. 691–696, цитата – с. 695–696).

332

РГИА. Ф. 796. Оп. 205. Д. 284. Л. 135–136 об., 137.

333

Там же. Л. 136 об. См. также: Freeze G. Parish Clergy in Nineteenth-Century Russia. P. 229.

334

Показательно, что и после восстания Батюшков продолжал писать о моральной деградации экс-униатского духовенства: случаи смелого, даже ценой жизни, сопротивления местных православных священников повстанческим отрядам не меняли для него общей картины. В последующих главах это воззрение на экс-униатский клир, довольно распространенное среди чиновников, подвергается подробному анализу.

335

Характеристику преосвященного Исидора (Никольского), которая отчасти объясняет, почему Батюшков мог надеяться на его содействие своему проекту, см.: Алексеева С.И. Святейший Синод. С. 47–48.

336

РГИА. Ф. 796. Оп. 205. Д. 284. Л. 133 (отношение митрополита Иосифа митрополиту Исидору от 9 августа 1864 г.).

337

Характер записей приближен к официальному; это видно из того, что в одной из них Муравьев, упоминая о Карском, называет его не братом, а «нынешним наместником» (LVIA. F. 439. Ap. 1. B. 3. L. 57).

338

LVIA. F. 439. Ap. 1. B. 3. L. 52 ap. – 53, 60, 77 ap. – 78, 79 ap.

339

Ibid. L. 55 ap. – 56 (запись от 8 июля 1856 г.).

340

Северный Кавказ в составе Российской империи. С. 103–106.

341

О «системе Ильминского» в Поволжье см.: Geraci R. Window on the East: National and Imperial Identities in Late Tsarist Russia. Ithaca, NY, 2001. P. 47–85; Werth P. At the Margins of Orthodoxy: Mission, Governance, and Confessional Politics in Russia’s Volga – Kama Region, 1827–1905. Ithaca, NY, 2002. P. 183–196, 223–235.

342

Jersild A. Orientalism and Empire: North Caucasus Mountain Peoples and the Georgian Frontier, 1845–1917. Montreal, 2002. P. 59–88.

343

Северный Кавказ в составе Российской империи. С. 109–110.

344

LVIA. F. 439. Ap. 1. B. 3. L. 58–59. Отчасти Муравьев последует собственному совету спустя семь лет на посту виленского генерал-губернатора. Местные старообрядцы (причем даже не единоверцы), давшие отпор повстанцам, получат от него некоторые религиозные и материальные льготы (право открывать молельные дома, гарантию против их сгона с арендованных у помещиков участков), которые, впрочем, будут взяты назад, как только возникнут подозрения в «совращении» их православных соседей в раскол (см.: Западные окраины Российской империи. С. 243–245).

345

Freeze G. Parish Clergy in Nineteenth-Century Russia. P. 200–205.

346

Дыярыюш з XIX стагоддзя: Дзённiкi М. Галубовiча як гiсторычна крынiца / Ред. Я. Янушкевiч. Мiнск, 2003. С. 40 (запись в дневнике архиепископа Михаила от 17 августа 1858 г.; ориг. на польском). Знакомство Голубовича с Муравьевым состоялось гораздо раньше, в 1830-х годах, в бытность первого вице-председателем Литовской униатской консистории в иерейском сане, а второго – гродненским губернатором. В мемуарах Муравьева, продиктованных уже после Январского восстания, незадолго до смерти, описывается один давний эпизод с участием Голубовича. Когда в 1834 году Иосиф Семашко начал практиковать в Жировицах – центре Литовской униатской епархии – службу без возглашения имени папы римского и стал собирать со старших клириков подписки о готовности присоединиться к православию, то «один Михаил Голубович… противился этому по наущению католиков». И далее с интригующим умолчанием о методах воздействия: «Семашко обратился ко мне, и вскоре Голубович смирился, сделавшись впоследствии ревностным православным» (Русская старина. 1882. № 12. С. 630–631). Мне не удалось проверить точность рассказа Муравьева по каким-либо другим источникам; если принять его на веру, то можно позавидовать наделенному чувством юмора Голубовичу, которого Муравьев в 1830-х распекал за приверженность католицизму, а в 1850-х побуждал учиться у католиков. Сам Муравьев под конец жизни куда охотнее вспоминал свои свершения 1830-х, чем 1850-х годов.

347

О разработке «Правил» см.: Geraci R. Window on the East. P. 116–125.

348

РГИА. Ф. 970. Оп. 1. Д. 99. Л. 2–3 (черновик отзыва Корнилова на записку П.Д. Шестакова, датирован 3 декабря 1869 г.).

349

Там же. Л. 4–4 об.

350

Корнилов, конечно же, претендовал на то, чтобы его соображения о «народах и духовенствах» были прочитаны как мнение опытного эксперта. Хотя они не были для того времени особо оригинальны (и представляют интерес именно потому, что прозвучали из уст высокопоставленного бюрократа как аргумент в служебной дискуссии), какая-то толика непосредственных впечатлений и опыта в них отразилась. Даже с той религией, которая в глазах его виленских сослуживцев оставалась совершенно экзотической, Корнилову довелось соприкоснуться: в конце 1840-х годов, еще до перехода с военной службы в ведомство народного просвещения, он путешествовал по Бурятии и изучал там ламаистские обрядовые практики (см., напр.: РГИА. Ф. 970. Оп. 1. Д. 255, 691 и др.).

351

Санкт-Петербургский филиал Архива РАН. Ф. 35. Оп. 1. Д. 1. Л. 74 (письмо от 11 декабря 1866 г.).

352

Материалы комиссии по устройству быта евреев (по Империи). Ч. II. СПб., 1879. С. 146–147 (представленный в Государственный совет министром внутренних дел П.А. Валуевым проект учреждения «уездного управления делами веры евреев», май 1864 г.).

353

Цит. по: Алексеева С.И. Святейший Синод. С. 89.

354

См. об этом: Фриз Г. Мирские нарративы о Священном таинстве: Брак и развод в позднеимперской России. С. 122–175.

355

Freeze Ch.Y. Jewish Marriage and Divorce in Imperial Russia. Brandeis University Press, 2002. P. 84–98.

356

Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей». 1865 год. М., 1897. С. 409 (передовица от 7 июля). Ср.: Он же. Собрание передовых статей «Московских ведомостей». 1866 год. М., 1897. С. 313 (передовица от 15 июля).

357

В гл. 9 и 11 наст. изд. этот поворот анализируется подробнее, во взаимосвязи с государственной политикой отдельного образования для евреев.

358

Материалы комиссии по устройству быта евреев (по Империи). Ч. II. С. 153–161, 166, 175–176, 183.

359

Там же. С. 162–166, 185–186.

360

Круг лиц, допускавшихся к замещению должности казенного раввина, был значительно расширен законом от 13 мая 1857 года, который фактически отменил обязательность для соискателей специального религиозного образования. См. об этом: Freeze Сh.Y. Jewish Marriage and Divorce in Imperial Russia. P. 98–106.

361

О том, как подобные обвинения становились в 1860-х годах оружием в борьбе разных еврейских групп за покровительство имперской администрации, см. гл. 9 наст. изд.

362

Материалы комиссии по устройству быта евреев (по Империи). Ч. II. С. 146–148.

363

Одной из причин сдачи проекта МВД в архив было временное смещение инициативы в «еврейской политике» в 1864 году из Петербурга в Вильну, на уровень генерал-губернаторской администрации, о чем подробнее речь пойдет в гл. 9 и 11 наст. изд.

364

Известный мне случай, когда раввин высказал прямо противоположное мнение об объеме своих обязанностей, свидетельствует о секуляризующем эффекте определения, которое МВД давало «духовно-административным делам». Маскильски настроенный раввин уездного городка Режица (Витебская губерния), выпускник Виленского раввинского училища Б.А. Гительсон в 1872 году, ходатайствуя о разрешении преподавать в частном еврейском училище, доказывал, что исполнение раввинских обязанностей оставляет ему массу свободного времени, которое можно было бы с пользой для дела употребить на обучение детей русской грамоте («…лишать раввина права обучать своих единоверцев русской грамоте равно отнять у портного одно из главных его орудий – иглу»): «У евреев вовсе нет экстренных религиозных обрядов, которые не терпели бы отлагательства на несколько часов… Обряды обрезания и нарекания имен младенцам совершаются во время утренней молитвы, часов в 7 или 8 утра, и есть работа никак не более 10-ти минут, а обряд бракосочетания обыкновенно бывает в ночное время и никогда ранее 6-ти часов вечера и есть тоже работа не более 10-ти минут…» (LVIA. F. 567. Ap. 5. B. 3523. L. 35–35 ap.). Поистине арифметическая простота аргументации: значимость ритуала сводится к его продолжительности. Маскил, возможно, желал польстить адресатам своего прошения, делая этот завуалированный комплимент православной литургии.

365

Freeze Ch. Y. Jewish Marriage and Divorce in Imperial Russia. P. 116–130 et passim.

366

См. важные наблюдения на этот счет: LeDonne J.P. Building an Infrastructure of Empire in Russia’s Eastern Theater, 1650s – 1840s // Cahiers du monde russe. 2006. Vol. 47. № 3. P. 607–608.

367

Jersild A. Empire and Orientalism. P. 12–37.

368

Северный Кавказ в составе Российской империи. С. 96–100, 140–142, цитата из приводимого авторами фрагмента донесения Лорис-Меликова наместнику Кавказскому – с. 141. В начале 1860-х годов Р.А. Фадеев, тогда офицер при штабе наместника, а впоследствии известный публицист и идеолог российского господства на Северном Кавказе и в Закавказье, проводил прямую параллель между «зикристами» и польскими повстанцами: «Представляется более чем вероятным, – писал он в докладе новоназначенному наместнику вел. кн. Михаилу Николаевичу, – что распространение зикры на Кавказе подчинено правильному плану, что руководители зикристов в Чечне и Дагестане находятся во взаимной связи между собой и с Турцией. Подобное сотоварищество представляет очевидное сходство с польским революционным комитетом по цели и даже по образу действий, хотя основания того и другого различны между собой, как Азия и Европа» (Фадеев Р.А. Собр. соч. СПб., 1889. Т. 1. Ч. 2. С. 79–96).

369

Северный Кавказ в составе Российской империи. С. 250–254 (авторы соответствующей главы: И.Л. Бабич, В.О. Бобровников, Л.Т. Соловьева).

370

Кавказ и Российская империя: проекты, идеи, иллюзии и реальность. Начало XIX – начало XX века / Сост. Я.А. Гордин, В.В. Лапин, Г.Г. Лисицына, Б.П. Миловидов. СПб.: Изд-во журнала «Звезда», 2005. С. 406–407. Критикуя доверие предшественников к мусульманским религиозным лидерам, Барятинский мог бы, имей он такую возможность, удачно процитировать инструкцию Николая I командиру Отдельного Кавказского корпуса А.И. Нейдгарту 1842 года. Император наставлял генерала «действовать на умы разнообразного населения, для того в особенности ласкать различное духовенство, влияние которого столь сильно» (Там же. С. 382).

371

Кавказ и Российская империя. С. 408–409.

372

Jersild A. Orientalism and Empire. P. 38–58.

373

Северный Кавказ в составе Российской империи. С. 254–262.

374

Здесь надо заметить, что между планом Барятинского и «игнорированием» по Кауфману имелось существенное различие: туркестанский правитель совершенно не приветствовал обращение среднеазиатских мусульман в православие, видя главный инструмент аккультурации в секулярном влиянии русской «гражданственности»: школ, путей сообщения, театра, европейской кухни и гигиены и проч. (см., напр.: Khalid А. The Politics of Muslim Cultural Reform. Jadidism in Central Asia. Berkeley, 1998. P. 50–61).

375

Западные окраины Российской империи. С. 151–152.

376

Crews R. For Prophet and Tsar. P. 192–210. См. также: Ремнев А.В. Российская империя и ислам в казахской степи (60–80-е годы XIX века) // Расы и народы: современные этнические и расовые проблемы: Ежегодник / Институт этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН. М., 2006. С. 238–277.

377

Crews R. For Prophet and Tsar. P. 210–221; Martin V. Kazakh Oath Taking in Colonial Courtrooms: A Legal-Cultural Perspective on Russian Empire Building // Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History. 2004. Vol. 5. № 3. P. 483–514.

378

Арапов Д.Ю. Система государственного регулирования ислама в Российской империи (последняя треть XVIII – начало XX века. М.: МПГУ, 2004. С. 113–120.

379

Staliūnas D. Making Russians. Р. 260–277; Долбилов М.Д. Превратности кириллизации: Запрет латиницы и бюрократическая русификация литовцев в Виленском генерал-губернаторстве в 1864–1882 гг. // Ab Imperio. 2005. № 2. С. 272–289.

380

Арапов Д.Ю. Система государственного регулирования ислама в Российской империи. С. 121–124.

381

Об устойчивости механизма политики веротерпимости, который если и не мог заблокировать репрессивные меры против мусульманских элит, то во всяком случае заставлял действовать в этом направлении осмотрительно и с готовностью дать задний ход, см.: Crews R. For Prophet and Tsar. P. 221–238 et passim.

382

Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального штаба. Виленская губерния / Сост. А. Корева. СПб.: В типографии Иосафата Огрызко, 1861. С. 639–643. Подробнее о трезвенном движении в Тельшевской епархии см.: Gieczys K. Bractwa trzeźwości w diecezji Żmudzkiej w latach 1858–1864: Disertacja doktorska (Studja teologiczne, t. 4). Wilno, 1935.

383

См. гл. 5 наст. изд.

384

РО РНБ. Ф. 629. Ед. хр. 336. Л. 1–1 об., 5 (копия неподписанной записки «Несколько мыслей на общества трезвости в западном крае России», сохранившаяся в архивном фонде официального историографа «польских мятежей» В.Ф. Ратча. Имя автора, сведения о нем и дата – 1859 год – вписаны рукой Ратча; датировка подтверждается содержанием записки).

385

Аналог православного благочинного. – М.Д.

386

Там же. Л. 3–4 об. Не исключено, что цитировавшаяся выше записка П.Н. Батюшкова «О латинской пропаганде на западе России» (1860) опиралась в части, касающейся движения трезвости, на информацию Буржинского.

387

Указывая на угрозу дальнейшей эволюции братств трезвости, Буржинский, при всех его конспирологических перегибах, не совсем уж блажил. Как доказывают сегодня литовские историки, для литовских крестьян братства стали важным опытом социальной мобилизации (хотя и не связанным непременно с политической борьбой) и в конечном счете внесли лепту в нациостроительство (см.: Merkys V. Bishop Motiejus Valančius, Catholic Universalism and Nationalism // Lithuanian Historical Studies. 2001. Vol. 6. P. 78–79). Другое дело, что менее всего Буржинского интересовал как раз специфически литовский характер движения в Ковенской и части Виленской губернии; между тем из 19 пастырских обращений епископа Тельшевского М. Волончевского, посвященных трезвости, 16 было написано по-литовски и лишь 3 – по-польски.

388

LVIA. F. 604. Ap. 1. B. 4694. L. 1–2. Как и в записке Буржинского, в губернаторском циркуляре шла речь о клерикальном насилии над паствой, в частности, об исходивших от ксендзов угрозах «недопущением к исповеди, причастию Св. Таин и христианскому погребению».

389

Стороженки. Фамильный архив. Киев, 1910. Т. 4. С. 414–417 (письмо Скворцова В.А. Стороженко от 8 января 1859 г.). Кроме того, жандармский начальник разобрался в этническом составе обществ трезвости; он отмечал, что епископ Волончевский «издал на жмудском языке брошюру с описанием устава общества», который, «хотя в нем предъявлялось много исполнимых требований», пришлось запретить, так как «обещано было от имени папы много бессмысленных отпущений грехов по годам, по месяцам и даже по дням».

390

Материалы для географии и статистики России… Виленская губерния. С. 639–643; Материалы для географии и статистики России… Ковенская губерния / Сост. Д. Афанасьев. СПб., 1861. С. 591. Еще любопытный штрих: герой романа Н.С. Лескова «Соборяне» протоиерей Туберозов отзывается о руководимых ксендзами обществах трезвости в Литве одобрительно и с сожалением – о невозможности повторить их опыт в православной России (Лесков Н.С. Собр. соч. М., 1957. Т. 4. С. 65).

391

Материалы для географии и статистики России… Гродненская губерния / Сост. П. Бобровский. Ч. 1. СПб.: В типографии Департамента Генерального штаба, 1863. С. 691, 692. Некоторая заданность этого дидактического противопоставления видна из того, что в другом контексте, например рассуждая о «суевериях» и «предрассудках» крестьян, Бобровский не делает различия между католиками и православными: «Неосновательное и безрассудное верование в некоторые естественные приключения как в нечто необыкновенное, предубеждения, вера в колдовство и чародейство образуют для них религию, свою мораль, загадку и разгадку обыденной жизни, книгу судеб. По недостатку истинно религиозных убеждений, исполняя все церковные обряды машинально, здешний крестьянин, будь он православный или католик, создал свою веру, свою нравственную философию…» (Там же. С. 821).

392

(«[Надо] внушить народу, что тайные, невольные клятвы необязательны, что всякое Общество, без воли Правительства учрежденное, есть преступление…» (РО РНБ. Ф. 629. Ед. хр. 336. Л. 5 об.).

393

Сведения о порозовском деле, изложенные в официозном антикатолическом ключе, см.: Орловский Е.Ф. Судьбы православия в связи с историею латинства и унии в Гродненской губернии в XIX столетии (1794–1900). Гродно, 1903.

394

[Иосиф Семашко]. Записки Иосифа, митрополита Литовского. Т. II. С. 626–630 (отношение митрополита Иосифа обер-прокурору Синода гр. А.П. Толстому от 17 июня 1858 г.); Т. III. Cтб. 1218–1221 (отношение митрополита Иосифа генерал-губернатору В.И. Назимову от 17 июня 1858 г.).

395

[Иосиф Семашко]. Записки Иосифа, митрополита Литовского. Т. II. С. 650–655 (отношение митрополита Иосифа В.И. Назимову от 5 апреля 1859 г.); LVIA. F. 378. BS, 1866. B. 1152. L. 123–125 (историческая справка, включенная в отношение гродненского губернатора кн. Д.Н. Кропоткина генерал-губернатору А.Л. Потапову от 15 сентября 1868 г.).

396

РГИА. Ф. 821. Оп. 138. Д. 19. Л. 12, 14 об., 16–16 об. (отношение Назимова митрополиту Иосифу от 20 апреля 1859 г.).

397

Впрочем, в середине 1860-х годов конфессиональный конфликт в Порозово возобновился, о чем см. гл. 7 наст. изд.

398

Надо учесть и то, что после отмены Витебского генерал-губернаторства весьма неровно складывались отношения между сменявшими друг друга губернаторами и православным архиепископом Полоцким Василием Лужинским, бывшим униатом, весьма противоречивой фигурой, которого одни чиновники, в частности предпоследний витебский генерал-губернатор П.Н. Игнатьев, обвиняли в полонофобии и подстрекательстве приходского духовенства к доносам на польских помещиков, а другие – в преследовании «древлеправославного» духовенства и полонофильстве, выражавшемся, например, в нарочитом использовании польской речи на публике. См.: [Василий Лужинский]. Записки Василия Лужинского, архиепископа Полоцкого. Казань, 1885. С. 232–241, 259–267; РГИА. Ф. 797. Оп. 87. Д. 146. Л. 4–6 (доносы на Лужинского в III Отделение 1842–1843 гг.).

399

Щербинин М. Из жизни витебских крестьян 1858 года // Русский архив. 1872. Кн. 2. Стб. 1578–1587; Коялович М. Письма к отцу Иосифу Васильеву (протоиерею посольской церкви в Париже) об униатском вопросе // День. 1863. № 24 (15 июня). С. 4.

400

Щербинин М. Из жизни витебских крестьян 1858 года. Стб. 1588–1591.

401

Boudou A. Stolica Święta a Rosja. T. 2. S. 113–115; см. также опубликованный во французском переводе текст жалобы на притеснения униатов и католиков в России, которая в июне 1862 года была подана на польском языке архиепископу Гнезненскому и Познанскому, примасу Польши Ледуховскому за подписями, если верить анонимным подателям, 25 тысяч жителей западных губерний, и затем была доставлена в Рим: Adresse des habitants de la Lithuanie et de la Russie-Blanche. Envoyée a` Monseigneur Przyluski, a Rome // Le Monde. 1862. № 245.

402

Об историко-политических воззрениях Кояловича подробнее см. гл. 4 наст. изд.

403

Коялович придавал особое значение близости Дзерновиц к Полоцку с его традициями «иезуитизма» (имелась в виду Полоцкая иезуитская академия) и популярным в простонародье культом Иосафата Кунцевича (униатского епископа, убитого православными в 1623 году в Витебске) и предлагал читателям присмотреться к конфессиональному ландшафту, который расстилается за окном поезда, следующего через Витебскую губернию по только что построенной дороге: «[Вас удивит] множество изящно выстроенных костелов и немалое число латинских монастырей, и при первой встрече с латинскими жителями этих местностей вы убедитесь, что эти костелы и монастыри недаром существуют, вы чувствуете, что будто попали в Испанию времен инквизиции. …Вот среди этих-то враждебных сил живут несчастные православные белоруссы Витебской губернии» (Коялович М. Письма к отцу Иосифу Васильеву. С. 3).

404

РО ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 2. Ед. хр. 22. Л. 72–73 об. (письмо И.С. Аксакова М.О. Кояловичу, б.д. [начало июня 1863 г.; датируется по содержанию]).

405

Щербинин М. Из жизни витебских крестьян 1858 года. Стб. 1593.

406

РГИА. Ф. 821. Оп. 1. Д. 613. Л. 3–4 об., 6 об. – 7 (доклад ДДДИИ – министру ВД, декабрь 1859 г.).

407

Там же. Л. 8 об. – 9 об. (доклад ДДДИИ), 22 (проект всеподданнейшего доклада министра ВД, январь 1860 г.).

408

Копия доклада отложилась также в личном фонде П.А. Валуева. Обнаруживший ее М.В. Никулин ошибочно атрибутирует доклад самому Валуеву (Никулин М.В. Православная церковь в общественной жизни России. С. 118), между тем как последний в 1860 году еще не был министром внутренних дел и вообще служил в другом министерстве – государственных имуществ. Однако нет сомнений в том, что Валуев разделял идею об отмене этой «перерегистрации» бывших униатов; он мог использовать доклад позднее, уже будучи министром ВД, для подготовки собственных предложений о смягчении конфессиональной регламентации, в частности законов о смешанных браках.

409

О решении, принятом Комитетом министров (с подачи МВД) и одобренном императором как раз в 1861 году, не требовать «возвращения» в православие двоих сестер-дворянок – дочерей от брака католички и экс-униата, см. в: Веременко В.А. Дворянская семья и государственная политика России (вторая половина XIX – начало ХХ века). СПб., 2007. С. 115.

410

Представление об этом порядке, фактически так и не изменившемся до 1917 года, и о его восприятии католическим клиром дает следующая выдержка из обстоятельной записки архиепископа Могилевского, митрополита римско-католических церквей в России Георгия Эдварда Шембека министру внутренних дел П.Д. Святополк-Мирскому (1904 г.): «…сие правило влечет за собой величайшую проволочку в решении обыкновенно спешных дел, так что если при непосредственной переписке ответ Римской Курии на запрос просителя мог бы быть доставлен в продолжении 4 недель, то при нынешних условиях приходится ожидать ответа в продолжении 6 месяцев, а иногда 1 года и больше; в это время зло, которое предполагалось устранить посредством папского разрешения от канонических препятствий, существует, соблазн растет, или же люди умирают, не дождавшись требуемой милости. …По одному… делу, представленному мною осенью 1902 года, а сообщенному официальным путем Римской Курии спустя ½ года, при жизни Папы Льва XIII, и разрешенному сим последним в продолжение нескольких недель, мне был доставлен ответ спустя 8 месяцев после смерти Льва XIII… В высшей же степени смущает факт, что духовные разрешения, вполне секретные, касающиеся исключительно совести исповедующихся и выдаваемые римскому Пенитенциарию с соблюдением строжайших правил о сохранении тайны исповеди, а потому доставляемые на имя епископа и духовника с угрозою тяжелого церковного запрещения при несоблюдении ими оной тайны… вскрываются без всякого стеснения и беззаботно светскими чинами гражданской власти, несмотря на то, что, в сущности, гражданская власть по оным документам не может прийти к какому-либо положительному заключению о свойстве документа, коль скоро в нем завсегда излагается так называемый “casus” в общих выражениях, вполне недоступный для светских лиц, не посвященных в подробности нравственного богословия и его терминологии» (Католическая Церковь накануне революции 1917 года. С. 83–84).

411

РГИА. Ф. 821. Оп. 138. Д. 45. Л. 87–87 об. (собственноручная записка Сиверса без заглавия, от 11 ноября 1866 г.).

412

Там же. Л. 87 об.

413

По Сиверсу, правительство не должно было полностью отказываться от надзора за коммуникацией епископов с Римской курией: проект допускал прямые сношения под условием, чтобы «никакая из получаемых ими [епископами] из Рима духовных властей или диспенсаций не могла быть приведена в действие или исполнение без предварительного представления нашему Правительству и разрешения им». За образец в данном случае принимались т. н. органические статьи (articles organiques), дополнявшие конкордат Франции со Святым престолом 1801 года (Там же. Л. 86).

414

Там же. Л. 88. В этом пункте предложение Сиверса, как мне видится, обнаруживает родство с более ранним (1861–1863) проектом учреждения папской нунциатуры в Петербурге. Назначение папского нунция, чему были лишь эпизодические прецеденты при Екатерине II и Павле I, фигурировало в повестке дня переговоров между Петербургом и Ватиканом со времени заключения конкордата 1847 года и в ситуации начала 1860-х годов интересовало российское правительство как мера, могущая задействовать консервативно-легитимистский потенциал католицизма для отпора польскому национализму. В 1862 году стороны были, как никогда, близки к соглашению, но камнем преткновения стал вопрос о том, будет ли распространяться на нунция принятый в империи порядок опосредованной коммуникации католиков со Святым престолом. Уступка со стороны империи (согласие на то, чтобы нунций в России занимал то же положение, что и нунций во Франции по условиям действующего конкордата) была сделана после проволочек, причем, как видно из отношения министра иностранных дел А.М. Горчакова министру-резиденту при Римской курии Н.Д. Киселеву, делалась, в сущности, так, чтобы ее предвидимое отклонение дискредитировало контрагента: «Я готов думать, что римский двор желает большего, однако трудно допустить, чтобы он решился выразить подобное желание открыто, потому что это значило бы снять с себя маску перед лицом всей Европы. Если папское правительство не удовольствуется тем, что папский нунций при императорском дворе будет принят точно так, как принимают папских нунциев в стране, где римско-католическая религия считается господствующею, то в таком случае ответственность за нежелание принять делаемое нами предложение падет не на нас…» (Цит. по: Попов А.Н. Последняя судьба папской политики в России. С. 210). Та же несколько парадоксальная логика, приемлющая и возможность нормализовать ситуацию, и выгоду, которую можно извлечь из ухудшения ситуации (логика, думается, показательная для дуализма дискредитации и регламентации в конфессиональной политике), угадывается и в предложении Сиверса 1866 года; заметим, что и он в своих построениях частично ориентируется на наполеоновский конкордат со Святым престолом.

415

Ср. наблюдения Р. Джерейси о менявшемся отношении православных миссионеров к исламу в Поволжье в течение второй половины XIX – начала XX века: после 1905 года православные борцы с мусульманским влиянием, не отказываясь от прежних стереотипов «фанатичного магометанства», дозрели до признания мусульман достойным противником, в чем-то являющим собой пример для подражания, особенно по части защиты своей религии, духовной сплоченности, твердости в вере, при характеристике которой слово «фанатизм» теперь иногда заменялось другим определением – «энтузиазм» (Geraci R. Window on the East. P. 296–308, 350). По отношению к католицизму в западных губерниях это сочетание презрения и невольного уважения заявило о себе гораздо раньше (см. в особ. гл. 5 и 6 наст. изд.).

416

В тексте данного раздела использованы материалы раздела 1-го главы 5-й книги «Западные окраины Российской империи» (М., 2006), написанного мною в соавторстве с А.И. Миллером.

417

К примеру, в марте 1854 года генерал-адъютант Я.И. Ростовцев (впоследствии, в 1859–1860-м, председатель Редакционных комиссий по крестьянскому делу), близкий к тогдашнему наследнику престола вел. кн. Александру Николаевичу, убеждал последнего способствовать приостановке введения инвентарных правил в помещичьих имениях Виленской, Ковенской, Гродненской и Минской губерний: «Упросите Государя, пока еще время, приостановить введение Инвентарей в так называемых Польских Губерниях до окончания войны» (ГАРФ. Ф. 1155. Оп. 1. Д. 3497. Л. 1–1 об.; подробнее об этом сюжете см.: Долбилов М.Д. Александр II и отмена крепостного права // Вопросы истории. 1998. № 10. С. 37).

418

РГИА. Ф. 1282. Оп. 2. Д. 330. Л. 94–101 об. (отношение митрополита Иосифа Протасову от 10 января 1855 г.). Опубл.: [Иосиф Семашко]. Записки Иосифа, митрополита Литовского. Т. II. С. 543–547. Послание Семашко уже не застало Протасова в живых и было представлено императору (которому тоже оставалось жить считанные недели) и.д. обер-прокурора Синода Карасевским (Там же. С. 593).

419

Горизонтов Л.Е. Парадоксы имперской политики. С. 42–47; Staliūnas D. Making Russians. P. 90–91.

420

РГИА. Ф. 1282. Оп. 2. Д. 330. Л. 1–2.

421

Zasztowt L. Kresy 1832–1864. Szkolnictwo na ziemiach litewskich i ruskich dawnej Rzeczypospolitej. Warszawa, 1997. S. 89, 247–249; Улащик Н.Н. Предпосылки крестьянской реформы 1861 года в Литве и Западной Белоруссии. М., 1965. С. 453–458.

422

См., напр.: Beauvois D. Trójkąt ukraiński: Szlachta, carat i lud na Wołyniu, Podolu i Kijowszczyźnie 1793–1914. Lublin: Wydawnictwo Uniwersytetu Marii Curie-Skłodowskiej, 2005. S. 284–290. Перевод книги на русский язык готовится к печати в издательстве «Новое литературное обозрение».

423

Для понимания логики Семашко, чувствительно относившегося к репутации в России бывших униатов, стоит процитировать этот отзыв: «Он (И.Г. Бибиков. – М.Д.) увидел, что самый верный способ понравиться сей партии есть действовать или по крайней мере прикидываться действующим против Православных; а чтобы поддержать за собою славу и ревностного Православного, он, подобно многим у нас великороссам, покровительствует нескольким древлеправославным попам и порицает воссоединенное ведомство (т. е. бывших униатов. – М.Д.). Жалкое, смешное фиглярство, достойное какого-нибудь мелочного полицейского, а не высокого государственного сановника» ([Иосиф Семашко.] Записки Иосифа, митрополита Литовского. Т. II. С. 446–447 – отношение Протасову от 20 октября 1851 г.).

424

РГИА. Ф. 1282. Оп. 2. Д. 330. Л. 7–8 об., 12 об. Д.Г. Бибиков раздраженно пометил на первой странице братниной реляции: «Или не понял, или не хотел понять, никто не требовал от Г[енерал-]Г[убернаторов] вдруг переменить…» (Там же. Л. 6).

425

Там же. Л. 7, 11 об.

426

Там же. Л. 31.

427

См.: Beauvois D. Trójkąt ukraiński. S. 371–375; Zasztowt L. Kresy 1832–1864. S. 94. Реагируя весной 1855 года на повеление о замене «туземцев», Васильчиков, как и его виленский коллега, предостерег министра Д.Г. Бибикова от перетряски состава чиновников, причем привел министру в пример его же собственный опыт управления этим краем: «[Вам] совершенно известно, как необходимы здесь чиновники хорошие… знающие дело и как мало есть людей из русских уроженцев, немного и из местных православного исповедания, которые могли бы отвечать назначению своему. Это побуждало и Вас во время управления здешним краем, вынуждает теперь и меня – предоставлять разные должности туземцам и лицам латинского исповедания…» (РГИА. Ф. 1282. Оп. 2. Д. 330. Л. 48 – отношение Васильчикова Д. Бибикову от 7 мая 1855 г.).

428

См., напр.: Западные окраины Российской империи. С. 215–216. О союзе Васильчикова с лидерами подготовки крестьянской реформы в Петербурге, в том числе и по вопросу о защите малороссийских крестьян от польского дворянства (к 1860 году он уже не использовал уклончивого термина «туземцы» и прямо писал о «враждебно[м] правительству польско[м] дворянств[е]»), см.: Захарова Л.Г. Самодержавие и отмена крепостного права в России. 1856–1861. М., 1984. С. 86–87; Долбилов М.Д. Полонофобия и политика русификации в Северо-Западном крае империи в 1860-е годы // Образ врага / Ред. Л. Гудков. М., 2005. С. 136–137.

429

РГИА. Ф. 1282. Оп. 2. Д. 330. Л. 108, 113 (отношение Васильчикова Ланскому от января 1856 г. и записка Васильчикова).

430

Там же. Л. 131–131 об. (отношение П.Д. Киселева С.С. Ланскому от 19 июля 1856 г.).

431

Горизонтов Л.Е. Парадоксы имперской политики. С. 47.

432

РГИА. Ф. 1282. Оп. 2. Д. 330. Л. 161–161 об.

433

Цит. по: Милютин Д.А. Воспоминания. 1843–1856. М., 2000. С. 429.

434

Минская губерния была изъята из ведения виленского генерал-губернатора спустя два месяца после назначения Назимова в Вильну и даже еще до его приезда к месту службы, в феврале 1856 года (Шилов Д.Н., Кузьмин Ю.А. Члены Государственного совета Российской империи. 1801–1906: Биобиблиографический справочник. СПб., 2006. С. 538).

435

Никотин И.А. Записки // Русская старина. 1902. № 1. С. 72.

436

LeDonne J. Frontier Governors General 1772–1825 // Jahrbücher für Geschichte Osteuropas. 2000. H. 3. S. 334–340.

437

Дворянка Вилькомирского уезда Ковенской губернии Пац-Помарнацкая; упоминается в позднейшем (от 28 апреля 1868 г.) письме Н.Н. Новикова И.П. Корнилову (РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 948. Л. 17).

438

LVIA. F. 378. BS. 1857. B. 1266. L. 5 ap., 7–8, 9 ap., 135 ap. – 136, 155 ap. и др.; [Павлов А.С.] Владимир Иванович Назимов. Очерк из новейшей летописи Северо-Западной России // Русская старина. 1885. № 3. С. 573–580.

439

Горизонтов Л.Е. Польский аспект подготовки крестьянской реформы в России // Иван Александрович Воронков – профессор-славист Московского университета. Матер. научн. чтений. М., 2001. С. 98–99.

440

Неупокоев В.И. Крестьянский вопрос в Литве во второй трети XIX века. М., 1976. С. 262–284. См. новейшее исследование о шляхетской общественной активности в Западном крае в начале правления Александра II: Szpoper D. Pomiędzy caratem a snem o Rzeczypospolitej. Myśl polityczna i działalność konserwatystów polskich w guberniach zachodnich Cesarstwa Rosyjskiego w latach 1855–1862. Gdańsk, 2003.

441

Соловьев Я.А. Записки // Русская старина. 1881. № 4. С. 741; Татищев С.С. Император Александр II. Его жизнь и царствование. М., 1996. Кн. 1. С. 373.

442

Первое издание Материалов Редакционных комиссий. Ч. VI. Дополнение к докладам Хозяйственного отделения I. С. 24–25; Ч. X. Доклад Хозяйственного отделения № 23. С. 85–86.

443

РГИА. Ф. 869. Оп. 1. Д. 517. Л. 5 об.–6.

444

Чичерин Б.Н. Об общих началах европейской политики и в особенности о внешней политике России / Публ. М.А. Чепелкина // Российский архив. История Отечества в свидетельствах и документах. XVIII – XX вв.: Альманах. Вып. XIII. М., 2004. C. 315–320.

445

Аргументацию этого тезиса см. в: Dolbilov M. The Emancipation Reform of 1861 in Russia and the Nationalism of Imperial Bureaucracy // Construction and Deconstruction of National Histories in Slavic Eurasia / Ed. by T. Hayashi. Sapporo: Slavic Research Center, Hokkaido University, 2003. P. 205–235. О роли органицистской риторики в политике Великих реформ см.: Майорова О. Царевич-самозванец в социальной мифологии пореформенной эпохи // Россия/Russia. Вып. 3. Культурные практики в идеологической перспективе. М., 1999. С. 210–217.

446

[Иосиф Семашко]. Записки Иосифа, митрополита Литовского. Т. II. С. 561–562.

447

См. подробнее: Западные окраины Российской империи. С. 144–155.

448

Валуев П.А. Дневник П.А. Валуева, министра внутренних дел. М., 1961. Т. 1. С. 116.

449

Staliūnas D. Litewscy bialy i władze carskie przed powstaniem styczniowym: między konfrontacją a kompromisem // Przegląd Historyczny. 1998. T. LXXXIX, zesz. 3. S. 383–401; Głębocki H. Dzieje «Litewskiego Wielopolskiego»: Hr. Wiktor Starzeński i projekty autonomii prowincij litewskich przed powstaniem styczniowym // Naród – Państwo. Europa Środkowa w XIX i XX wieku: Studia ofiarowane Michałowi Pułaskiemu w pięćdziesięciolecie pracy naukowej / Pod red. A. Patka i W. Rojka. Kraków, 2006. S. 45–56.

450

Сборник документов музея графа М.Н. Муравьева / Сост. А. Белецкий. Вильна, 1906. Т. I. С. 144–151.

451

Архивные материалы Муравьевского музея, относящиеся к польскому восстанию 1863–1864 годов в пределах Северо-Западного края. Вильна, 1913. Ч. 1 (Виленский временник, Кн. VI). С. 107–112, 433–436; LVIA. F. 378. BS. 1862. B. 629. L. 84.

452

Русско-польские революционные связи. М., 1963. Т. I. С. 234.

453

Сборник документов музея графа М.Н. Муравьева. Т. I. С. 229–233.

454

Одна такая сцена подробно, с упором на «москальскую» грубость Назимова (ударил старика-крестьянина, пытавшегося сказать, что под «панами» до освобождения жилось не так уж плохо), описана оппозиционно настроенным поляком: Революционный подъем в Литве и Белоруссии в 1861–1862 гг. М., 1964. С. 38–40.

455

РО РНБ. Ф. 52. Ед. хр. 47. Л. 1–4 об., 8 (записка П.Н. Батюшкова от сентября 1862 г., согласованная с В.И. Назимовым, поданная императрице Марии Александровне и в конце того же года обсуждавшаяся как анонимный проект во вновь созданном Западном комитете [подготовленная для комитета печатная версия ошибочно датирует беседу автора с Назимовым сентябрем 1861 г. – см., напр.: ОР РГБ. Ф. 169. К. 42. Ед. хр. 2. Л. 46–47]); РГИА. Ф. 1282. Оп. 2. Д. 339. Л. 40–40 об. (отношение Назимова П.А. Валуеву от 14 марта 1863 г.). См. также: Миллер А.И. «Украинский вопрос» в политике властей и русском общественном мнении (вторая половина XIX в.). СПб, 2000. С. 140.

456

Подробнее об этой структуре управления имперскими окраинами см., напр.: Ремнев А.В. Комитет министров и высшие территориальные комитеты в 60–80-х гг. XIX в. (Российский вариант организации регионального управления) // Общественное движение и культурная жизнь Сибири (XVIII–XX вв.). Омск, 1996. С. 55–66.

457

Подробнее см.: Долбилов М.Д. Рождение императорских решений: Монарх, советник и «высочайшая воля» в России XIX в. // Исторические записки. Т. 9 (127) / Отв. ред. акад. Б.В. Ананьич. М., 2006. С. 31–38.

458

Сборник документов музея графа М.Н. Муравьева. Т. I. С. 7–23.

459

Миллер А.И. «Украинский вопрос». СПб, 2000. С. 31–41; Горизонтов Л.Е. «Большая русская нация» в имперской и региональной стратегии самодержавия // Пространство власти: Исторический опыт России и вызовы современности. М., 2001. С. 129–150; Долбилов М., Сталюнас Д. Введение к форуму «Алфавит, язык и национальная идентичность в Российской империи» // Ab Imperio. 2005. № 2. С. 128–131.

460

О роли военного ведомства в развитии статистики и превращении ее в инструмент управления см.: Holquist P. To Count, to Exctract, to Exterminate: Population Statistics and Population Politics in Late Imperial and Soviet Russia // A State of Nations: Empire and Nation-Making in the Age of Lenin and Stalin / Ed. by R. Suny, T. Martin. Oxford, 2001. P. 111–144.

461

Staliūnas D. Nationality Statistics and Russian Politics in the Mid-Nineteenth Century // Lithuanian Histotical Studies. Vol. 8. 2003. P. 99–102; Petronis V. Constructing Lithuania. Ethnic Mapping in Tsarist Russia, ca. 1800–1914. (Stockholm Studies in History 91). Stockholm: Stockholm University, 2007. P. 184–194; Терешкович П. Пограничье как судьба: Метаморфозы идентичности в восточноевропейском пограничье // Ab Imperio. 2009. № 1. С. 202–208.

462

Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального штаба. Гродненская губерния / Сост. П. Бобровский. Ч. 1. СПб., 1863. С. 674–677.

463

Там же. С. 614–615. Категорию «славяне» использовал при обобщении данных и составитель тома по Виленской губернии капитан А. Корева, потомок старинного знатного рода Великого княжества Литовского: Материалы для географии и статистики России… Виленская губерния. Гл. II.

464

Материалы для географии и статистики России… Ковенская губерния. С. 500, 590. Спустя несколько лет чиновник Виленского учебного округа Н.Н. Новиков, рьяно принявшийся за русификацию литовцев, использовал афанасьевское описание конфессиональной ситуации в Ковенской губернии для опрометчивого вывода о религиозной индифферентности литовцев-католиков. См.: Долбилов М. Превратности кириллизации: Запрет латиницы и бюрократическая русификация литовцев в Виленском генерал-губернаторстве. 1864–1882 гг. // Ab Imperio. 2005. № 2. С. 266; РО РНБ. Ф. 523. Ед. хр. 66. Л. 13–18, 126–126 об.

465

Смалянчук А. Паміж краёвасцю і нацыянальнай ідэяй: Польскі рух на беларускіх і літоўскіх землях. 1864 – люты 1917 г. Выд. 2. СПб., 2004. С. 19; Терешкович П. Пограничье как судьба. С. 194–202.

466

Булгакаў В. Злыя дэманы беларускай гісторыі // Arche/Пачатак. 2007. № 9. С. 113–115.

467

Киркор А. Этнографический взгляд на Виленскую губернию // Вестник Императорского Русского географического общества. 1857. Кн. 4. С. 236–257.

468

Материалы для географии и статистики России… Гродненская губерния. Ч. 1. С. 619–623.

469

См. репродукцию карты и комментарии: Западные окраины Российской империи. С. 176 прим. 61 и вклейка.

470

Subačius G. Development of the Cyrillic Orthography for Lithuanian in 1864–1904 // Lituanus. 2005. Vol. 51. № 2. Р. 29–55.

471

ОПИ ГИМ. Ф. 56. Ед. хр. 505. Л. 45 об. (письмо Микуцкого П.А. Бессонову от 27 ноября 1862 г. В следующем году, уже после начала Январского восстания, Микуцкий направил анонимное письмо генерал-губернатору М.Н. Муравьеву, где снова предлагал «изгнать из официального слога» слова «Россия» и «российский» и приписывал их появление в русском языке «иезуитско-польскому внушению». См.: РГИА. Ф. 1670. Оп. 1. Д. 9. Л. 120 [атрибутируется Микуцкому на основании общего содержания, ряда конкретных высказываний и особенностей словоупотребления]).

472

Об исторических аргументах Киркора см., напр.: Долбилов М.Д., Сталюнас Д. «Обратная уния»: Проект присоединения католиков к православной церкви в Российской империи (1865–1866 гг.) // Славяноведение. 2005. № 5. С. 19–21.

473

Staliūnas D. Lietuviškojo patriotizmo pėdsakai XIX a. viduryje // Lietuvos istorijos metraštis. 2000. Vilnius, 2001. P. 317, 320–321 (цитата из публикации оригинального текста на русском языке).

474

Ibid. P. 318.

475

См. подробнее: Мизернюк Н. К истории Виленского музея древностей // Славянский альманах. 2003. М., 2004. С. 148–163.

476

См., напр.: [Киркор А.К., Кукольник П.В.] Черты из истории и жизни литовского народа. Вильно, 1854.

477

Staliūnas D. Lietuviškojo patriotizmo pėdsakai XIX a. viduryje. Р. 316.

478

Idem. Making Russians. Р. 233–277.

479

По мнению А.А. Комзоловой, специалисты по этнографической статистике, действуя в интересах научного знания, первыми сформулировали вывод о «русском» характере Северо-Западного края, тогда как власти лишь повторили это утверждение и использовали собранные материалы «прежде всего в качестве орудия пропаганды». При этом были проигнорированы сведения, досадно усложнявшие картину преобладания «русских» над «поляками» (Комзолова А.А. Арифметика русификации: Статистика этноконфессионального состава населения Северо-Западного края Российской империи (середина XIX века) // Петр Андреевич Зайончковский: Сборник статей и воспоминаний к столетию историка / Под ред. Л.Г. Захаровой. М., 2008. С. 550–564). Мне представляется неоспоримым различие в подходах между учеными и бюрократами, но очевидно и то, что уже в конце 1850-х годов статистики догадывались о том, какого рода выкладки имеют больше шансов устроить чиновников, и прибегали к произвольным интерпретациям данных, к натяжкам и ретушированию.

480

Staliūnas D. Nationality Statistics and Russian Politics in the Mid-Nineteenth Century. P. 104–105.

481

К примеру, составитель тома по Минской губернии, фактически постулировавший тождественность православия и русскости, в то же время признавал внутреннюю фрагментацию православного населения – там, где «большинство, исповедуя по наружности одну веру православную, представляет, в сущности, две отличные одна от другой части: бывших униатов и издревле православных. Недоверчивость и даже нерасположение первых к православному духовенству обнаруживались иногда слишком ясно…» (Материалы для географии и статистики России… Минская губерния / Сост. И. Зеленский. Ч. 1. СПб., 1864. С. 569).

482

Petronis V. Constructing Lithuania. P. 199–209.

483

Коялович М. Взгляд г. Эркерта на Западную Россию. СПб., 1864. С. 15, 19–21, 39–40; ср.: Эркерт Р. Взгляд на историю и этнографию западных губерний России. СПб., 1864. С. 65–66. И.С. Аксаков поддержал Кояловича: «Статья Ваша против Эркерта очень хороша. Особенности Западного края дозволяют некоторое уклонение от принципа о неразрывности русской народности с православием – в том именно предположении, что тамошние окатоличившиеся русские не настоящие католики» (РО ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 2. Ед. хр. 22. Л. 86 об. – письмо Аксакова Кояловичу от 13 августа 1864 г.).

484

Petronis V. Constructing Lithuania. P. 201 (репродукция фрагментов обеих карт), 203, 207. Словно в утешение русским читателям, Эркерт пощедрее, чем в издании на французском, «рассыпал» белорусские островки вдоль юго-восточной кромки территории компактного проживания литовцев (приблизив белорусов к Вильне); при этом южная граница расселения белорусов в Гродненской губернии заметно подтянулась к северу по сравнению с французским изданием, дав больше места малороссам. В сопроводительных текстах Эркерта эти различия не объясняются, что лишний раз свидетельствует о посторонних научной картографии мотивах таких рокировок.

485

В отношении местного высшего сословия эти этнографы и статистики склонялись к определению национальной принадлежности главным образом через конфессию, которая понималась, в свою очередь, как политическое кредо. Коялович, критикуя Эркерта за отождествление католицизма с польскостью применительно к простонародью, оговаривался: «Достоинство этой теории разве то, что при ней ни один истый поляк, т. е. политический поляк, не будет причислен к русским, хотя бы и говорил по-русски, как на родном языке, а по-польски плохо» (Коялович М. Взгляд г. Эркерта на Западную Россию. С. 20–21). См. подробнее: Staliūnas D. Making Russians. P. 76–89, 117–118, 127–129.

486

Petronis V. Constructing Lithuania. P. 153–159, 218. О сегодняшних дискуссиях вокруг проблемы белорусско-польской диглоссии во второй половине XIX века см.: Смалянчук А. Паміж краёвасцю і нацыянальнай ідэяй. С. 39–41, 106–107.

487

«Литовцы» в данном своде – это одна из двух категорий литовскоязычного (почти сплошь католического) населения. Вторая – «жмудины», выделенные по диалектологическому признаку и насчитывавшие 447 805 человек (в Ковенской губернии). В политике властей это различие между восточной и западной группами диалектов, нередко постулировавшееся в изданиях вроде «Атласа» Риттиха, фактически не учитывалось.

488

Ср.: Атлас народонаселения Западнорусского края по исповеданиям. Составлен при Министерстве внутренних дел, в канцелярии заведывающего устройством православных церквей в западных губерниях. СПб., 1863; и Атлас народонаселения Западнорусского края по исповеданиям. Изд. 2-е, испр. и доп. СПб., 1864. Прибавка белорусов-католиков была сделана исключительно по Виленской губернии (270 785 в версии 1864 года против 2609 в первоначальной версии). Если эта исправленная оценка может представляться преувеличением, то по Минской губернии во второй версии значится тот же явно заниженный показатель, что и в первой, – 7354 белоруса-католика.

489

См., напр., о таком применении слова «литвины» в ответах приходского духовенства ряда уездов Виленской, Витебской и Минской губерний на составленную П.И. Кеппеном анкету (ответы в числе других источников привлекались Риттихом для составления «Атласа»): Терешкович П. Пограничье как судьба. С. 205. А иногда местные чиновники прилагали территориально-историческое обозначение «литовско-русского происхождения» даже к евреям и старообрядцам. См.: Staliūnas D. Making Russians. P. 120.

490

Впечатление точности подсчета объясняется, конечно, не проведением местных обследований, а тем, что Риттих перечислял в белорусы целые деревни или волости, с зафиксированной в том или другом статистическом источнике численностью населения. Разумеется, с научной точки зрения было бы честнее ограничиться приблизительной оценкой масштаба ошибки, допущенной в ранней версии «Атласа».

491

Głębocki H. Kresy Imperium: Szkice i materiały do dziejów polityki Rosji wobec jej peryferii (XVIII–XXI wiek). Kraków, 2006. S. 186–244, цитаты – 203–204, 215. См. также в сокращенном переводе на русский: Глембоцкий Х. Александр Гильфердинг и славянофильские проекты изменения национально-культурной идентичности на западных окраинах Российской империи // Ab Imperio. 2005. № 2. С. 135–166.

492

Głębocki H. Kresy Imperium. S. 202; Комзолова А.А. Политика самодержавия в Северо-Западном крае в эпоху Великих реформ. М., 2005. С. 116; Западные окраины Российской империи. С. 280.

493

Цимбаев Н.И. И.С. Аксаков в общественной жизни пореформенной России. М., 1978. С. 108–113; Głębocki H. Fatalna sprawa: Kwestia polska w rosyjskiej myśli politycznej (1856–1866). Kraków, 2000. S. 183–227.

494

Вот как раскрывалась эта стратагема в приватном отклике В.А. Черкасского на принципиальную статью Аксакова в 6-м номере «Дня» за 1861 год: «[Статья] образцовая, если только исключить из нее несколько строк, в коих намекается на возможность очистить Польшу теперь и у границы ее ждать, пока совершится над нею процесс внутреннего ее разложения или, так сказать, самосгорания. Эта мысль, по моему мнению, неверна. То, что Вы предлагаете, равносильно немедленной войне с Польшею и новому, неизбежному и для нее и для нас порабощению нами. Конечно, Вы не того желаете и не того ищете; мы не можем теперь покинуть Польшу, ибо тут немедленно образовывается пустое место; а природа не терпит пустоты ни в мире физическом, ни в мире нравственном. Польша должна быть нами занята, покуда не воскреснет; и (как необходимое последствие этой практической посылки) Польша должна быть нами воскрешена и нами организована; мы должны не покинуть ее, но дать ей прочную остойчивость и династию; но – увы! мы не можем этого сделать, покуда не решимся расчесться с Австриею и обменять Польшу на Галицию (т. е. дать Польше независимость при условии российской аннексии Восточной Галиции. – М.Д.), а на это не хватает, кажется, ни денег, ни сил. Вот – наша трагическая сторона; здесь-то именно может литература оказать огромную помощь, обнародовав во всеобщую известность и дав право гражданства и в России и в Польше плану, которого дипломатия наша покуда не может еще признать, но который она должна будет осуществить, когда дело созреет в общественном сознании двух стран – России и Польши» (РО ИРЛИ. Ф. 3. К. 4. Ед. хр. 672. Л. 30 об. – 31 об. – письмо Черкасского И.С. Аксакову от конца ноября – начала декабря 1861 г.). Об актуализации в конце 1850-х – начале 1860-х годов плана, восходящего ко времени второго и третьего разделов Речи Посполитой, даровать Польше более или менее номинальную независимость под скипетром одной из младших ветвей династии Романовых см.: Западные окраины Российской империи. С. 138.

495

Наполеон III поднял вопрос о возможности передачи Галиции Российской империи в личной беседе с вел. кн. Константином весной 1857 года, при обсуждении выгод, какие могли бы извлечь Россия и Франция из подъема национальной борьбы в Австрийской и Османской империях: Головнин А.В. Материалы для жизнеописания царевича и великого князя Константина Николаевича. СПб., 2006. С. 114. Ср. запись от сентября 1861 г. в дневнике адъютанта вел. кн. Константина А.А. Киреева, цитируемую Х. Глембоцким: Głębocki H. Fatalna sprawa. S. 202.

496

См. об этом: Миллер А.И. «Украинский вопрос». С. 116–119, 141–143, 148–150; Стафёрова Е.Л. А.В. Головнин и либеральные реформы в просвещении (первая половина 1860-х гг.). М., 2007. С. 253–260. Стафёрова вписывает проект использования «местных наречий» в контекст борьбы между Министерством народного просвещения и Синодом за руководство начальным образованием.

497

О Западном комитете см.: Комзолова А.А. Западный комитет (1862–1864) и виленский генерал-губернатор М.Н. Муравьев // Россия и реформы: Сб. ст. / Ред. О. Айрапетов. М., 2002. С. 9–34.

498

Staliūnas D. Between Russification and Divide and Rule: Russian Nationality Policy in the Western Borderlands in mid-19th Century // Jahrbücher für Geschichte Osteuropas. 2007. B. 55. H. 3. S. 361–364.

499

В конечном счете проект не был утвержден императором. См.: Głębocki H. Fatalna sprawa. S. 246–252; Западные окраины Российской империи. С. 137–138.

500

Staliūnas D. Between Russification and Divide and Rule. S. 365–366.

501

Цит. по: Сталюнас Д. Границы в пограничье: Белорусы и этнолингвистическая политика Российской империи на западных окраинах в период Великих реформ // Ab Imperio. 2003. № 1. С. 269.

502

Валуев П.А. Дневник. Т. 1. С. 190.

503

Об использовании наименования «белорусский» в поздней Речи Посполитой см.: Łatyszonek O. Od Rusinów Białych do Białorusinów: U źródeł białoruskiej idei narodowej. Białystok, 2006. S. 235–264.

504

Zasztowt L. Kresy 1832–1864. S. 86–88. Витебская и Могилевская губернии, которые чаще называли Белоруссией, входили в Петербургский учебный округ, пока в 1864 году не были переведены под начало попечителя Виленского учебного округа (как назывался с 1850 года бывший Белорусский).

505

Дело Сухово-Кобылина / Сост. В.М. Селезнев, Е.О. Селезнева. М., 2002. С. 318.

506

Булгаков В. История белорусского национализма. Вильнюс, 2006. С. 109–189; Булгакаў В. Злыя дэманы беларускай гісторыі. С. 97–178, особенно с. 140–148 (цитата – с. 142). Предложенная Булгаковым концепция истории формирования белорусского национализма не во всем убедительна – в основном из-за перевеса теоретических выкладок над эмпирическим материалом и гиперболизации роли дискурса в нациостроительстве. Однако, по моему мнению, она достаточно эвристична в части анализа имперского вклада в тему белорусской самобытности.

507

См. подробнее мое выступление на круглом столе в Отделе восточного славянства Института славяноведения РАН «Механизмы формирования украинской и белорусской наций в российском и общеславянском контексте»: Белоруссия и Украина. История и культура. Ежегодник. 2003. М., 2003. С. 146–147, 184–188.

508

Коялович М. Давайте книг для западнорусского народа или бросьте все заботы об открытии для него школ // День. 1863. № 6. 8 февраля. С. 2.

509

Ср. в уже цитированной статье: «…пишу к вам как белорусс, с глубокою тоскою в душе» – и фразу чуть ниже из рассуждений об угрозах для «племенной» самобытности тех же белорусских крестьян: «Дитя как только выступает из народной среды – из провинции, деревни, от которых все-таки веет старым, родным литовским, так его немедленно окружает пустота морального русского (т. е. государственного, «казенного». – М.Д.) влияния и самая густая и проедающая атмосфера польская, насыщенная до невероятности иезуитским латинством» (Коялович М. Давайте книг для западнорусского народа. С. 2, 3. Курсив мой). См. также: Цьвiкевiч А. «Западноруссизм»: Нарысы з гiсторыi грамадзкай мысьлi на Беларусi ў XIX i пачатку XX в. Менск, 1993. С. 148–149.

510

См. также об этом: Petronis V. Constructing Lithuania. P. 172, 220–221.

511

Булгакаў В. Злыя дэманы беларускай гісторыі. С. 113–118, 175 et passim.

512

См. подробнее: Токть С. Латиница или кириллица: Проблема выбора алфавита в белорусском национальном движении во второй половине XIX – начале XX века // Ab Imperio. 2005. № 2. С. 299.

513

Миллер А., Остапчук О. Латиница и кириллица в украинском национальном дискурсе и языковой политике Российской и Габсбургской империй // Славяноведение. 2006. № 5. С. 25–48; Миллер А.И. «Украинский вопрос». С. 65; Remy J. The Ukrainian Alphabet as a Political Question in the Russian Empire before 1876 // Ab Imperio. 2005. № 2. С. 182–183.

514

Дыярыюш з XIX стагоддзя: Дзённiкi М. Галубовiча як гiсторычна крынiца / Ред. Я. Янушкевiч. Мiнск: Хурсiк, 2003. С. 86.

515

LVIA. F. 378. BS. 1863. B. 1366. L. 24–25 ap.

516

См. подробнее: Dolbilov M. Russification and the Bureaucratic Mind in the Russian Empire’s Northwestern Region in the 1860s // Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History. 2004. № 2. P. 258–259. О проекте Западнорусского братства с самого начала был осведомлен (а возможно, и участвовал в составлении) Коялович, который писал И.С. Аксакову о том, что мысль «вышла из Виленского литературного кружка русского» (РО ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Ед. хр. 297. Л. 45 об. – 46 – письмо от 24 февраля [1863 г.]). Черновую версию устава братства, написанную рукой В.П. Кулина, см.: РГИА. Ф. 970. Оп. 1. Д. 900.

517

LVIA. F. 567. Ap. 4. B. 915. L. 16–16 ap. (записка Щебальского от 23 сентября 1862 г. Курсив мой). В более ранней записке Щебальский предлагал поручить издание какому-либо частному обществу вроде комитета грамотности и делал любопытное замечание, свидетельствующее об инклюзивном характере видевшегося ему национального сообщества: «Если же оказалось бы возможным привлечь к этому делу участие и пособие нескольких богатых евреев, последствия могли бы быть весьма важны» (Ibid. L. 22 ap. – 23 – записка от 1 мая 1862 г.). Идея журнала была связана с поручением министра народного просвещения А.В. Головнина Щебальскому разработать проект сети школ для крестьянских детей в северо-западных губерниях. Любопытно, что деятельность Щебальского не встретила сочувствия у славянофилов, на чью националистическую «запальчивость» и «страсть» он, казалось бы, мог рассчитывать. Вместо того чтобы обрадоваться появлению в рядах бюрократии союзников в борьбе за народ «Западной России», публицисты «Дня» забили тревогу о вмешательстве мертвящей казенщины. Так, В.И. Ламанский писал И.С. Аксакову 26 апреля 1862 года: «Будь у этих господ деньги, они бы учредили школы деревенские и ввели бы обязательное учение. Знаете, очень опасно теперь поручение, данное Министерством Щебальскому, завести школы в Литве и Белоруссии, для противудействия полякам. Я говорил со Щеб[альским], указывал ему тонкость и хрупкость такой вещицы. Отвлеченно он все это понимает, но духа в человека не вложите» (С.-Петербургский филиал архива РАН. Ф. 35. Оп. 1. Д. 1. Л. 50–50 об.). Это лишь один из случаев, когда романтический национализм славянофилов сочетался с недоверием к тому, что позднейшие теоретики национализма назвали бы модерным способом нациостроительства (ведь речь шла о финансируемой государством системе всеобщего начального образования!).

518

LVIA. F. 567. Ap. 4. B. 915. L. 23 ар. (записка Щебальского от 1 мая 1862 г.), 8 (отношение Назимова министру народного просвещения от 15 июня 1862 г.).

519

LVIA. F. 378. BS. 1862. B. 629. L. 93 (отпуск отношения от 1 февраля 1863 г.).

520

LVIA. F. 567. Ap. 4. B. 915. L. 54–55 (черновик отношения Корнилова в МНП от 14 апреля 1864 г.). См. также: Staliūnas D. Making Russians. P. 283–296; Głębocki H. Kresy Imperium. S. 204–205.

521

LVIA. F. 567. Ap. 4. B. 915. L. 24–24 ар. (записка Щебальского от 1 мая 1862 г.). В чем-то сходными с этими возражениями были опасения славянофильских критиков Щебальского (см. выше прим. 101).

522

Рассказы на белорусском наречии. Вильно, 1863.

523

LVIA. F. 378. BS. 1862. B. 629. L. 200 (инструкция от октября 1863 г.).

524

См.: Латышонак А. Гутарка «царкоўнага старасты Янкі» з «Яськам гаспадаром з-пад Вільні» // Дзеяслоў. 2004. № 9. Электронная версия: http://www.dziejaslou.by/inter/dzeja/dzeja.nsf/htmlpage/lat9?OpenDocument (последнее посещение 27 января 2009 г.).

525

Рассказы на белорусском наречии. С. 28, 7, 19–21. Курсив везде мой.

526

Цьвiкевiч А. «Западноруссизм». С. 142–181.

527

Смалянчук А. Паміж краёвасцю і нацыянальнай ідэяй. С. 37–124, цитаты – с. 119, 59.

528

Там же. С. 119–120.

529

Черепица В.Н. Михаил Осипович Коялович. История жизни и творчества. Гродно, 1998. С. 8–14 et pass. См. также полезный обзор: Токть С. Российская империя и ее политика на белорусских землях в XIX – начале XX века в современной белорусской историографии // Западные окраины Российской империи. С. 503–532.

530

Черепица полагает, что для Цвикевича «западнорусизм» был спекуляцией, которая помогала этому политику и публицисту, в прошлом главе правительства несостоявшейся Белорусской Народной Республики, вернувшемуся из эмиграции уже в БССР, прилаживать проект независимой Белоруссии к контррусификаторской политике коренизации 1920-х годов, подыгрывая большевистской ненависти к царизму. «Общерусскость этого течения («западнорусизма». – М.Д.), как признак национального самосознания белорусского народа (нет ли противоречия между общерусскостью и белорусским национальным самосознанием? – М.Д.), была недопустима и непонятна ему, человеку, выросшему в униатско-католической среде, впитавшему с молоком матери ненависть ко всему русскому и православному», – пишет Черепица о Цвикевиче, воспроизводя с механической точностью риторику героя своей книги, который, впрочем, высказывал и более тонкие мысли, а об унии выражался не столь однозначно (Черепица В.Н. Михаил Осипович Коялович. С. 11). Без сомнения, концепция «западнорусизма» является частью столько же историографии (преимущественно белорусской), сколько наследия этноцентричного белорусского национализма. Однако это еще не основание считать анализ Цвикевича намеренной фальсификацией воззрений и деятельности Кояловича. Сочинение Черепицы даст солидную фору работе Цвикевича по части идеологизации истории.

531

Булгаков В. История белорусского национализма. С. 139–161; Булгакаў В. Злыя дэманы беларускай гісторыі. С. 116–118. Любопытно, но спорно еще одно наблюдение Булгакова, согласно которому для Кояловича «и Великое княжество Литовское, и белорусский язык имели чисто научный, а не экзистенциальный интерес». Возможно, оно навеяно отзывом о Кояловиче его недоброжелателя П.А. Бессонова, которому Булгаков атрибутирует заслугу сотворения особого романтического образа Белоруссии – страны с великой, завораживающей, но давно оконченной историей (Там же. С. 175 [цитата], 118, 146; Булгаков В. История белорусского национализма. С. 179–182): «Такие передовые деятели, как М.О. Коялович, поглощены историей политической или церковной и, живя давно вне своего края, не имеют прямого интереса к живейшим вопросам местной народности…» (Бессонов П. Белорусские песни, с подробными объяснениями их творчества и языка, с очерками народного обряда, обычая и всего быта. М., 1871. С. xxviii – xxix). О расхождениях между Бессоновым и Кояловичем в концептуализации белорусскости см. гл. 8 наст. изд.

532

См., напр.: Tichomirow A. Westrus’ism as a Research Problem // East and West. History and Contemporary State of Eastern Studies / Ed. by J. Malicki, L. Zasztowt. Warsaw, 2009 (Bibliotheca Europea Orientalis, XXXIV). P. 153–168.

533

См. об этом начатую недавно дискуссию: Долбилов М., Сталюнас Д. Предисловие к форуму «Алфавит, язык и национальная идентичность». С. 128–131; Вульпиус Р. Слова и люди в империи: К дискуссии о «проекте большой русской нации», украино– и русофилах, наречиях и народностях… // Ab Imperio. 2006. № 1. С. 353–358; Долбилов М., Сталюнас Д. Слова, люди и имперские контексты: дискуссия продолжается // Ab Imperio. 2006. № 1. С. 359–365; Гыйдель Э. Об «украинофильстве» Георгия Вернадского, или вариация на тему национальных и государственных лояльностей // Ab Imperio. 2006. № 4. С. 329–346.

534

См. об этом: Plokhy S. The Origins of the Slavic Nations: Premodern Identities in Russia, Ukraine, and Belarus. Cambridge University Press, 2006.

535

Примером могут послужить католик А.К. Киркор и православный Е.А. Лопушинский, не раз появляющиеся на страницах данной работы.

536

Цьвiкевiч А. «Западноруссизм». Гл. 1, 2; Черепица В.Н. Михаил Осипович Коялович. С. 74.

537

Цвикевич, впрочем, мимоходом отмечает неприязнь, которую Коялович питал к Говорскому за уклонение того от содействия местным «русским» уроженцам, обойденным по службе приезжими из Великороссии. См.: Цьвiкевiч А. «Западноруссизм». С. 169.

538

См.: Гумеров Ш.А. Коялович Михаил Иосифович (Осипович) // Русские писатели: Биографический словарь. 1800–1917. М., 1994. Т. 3. С. 120–121. О связях Кояловича в среде православного духовенства в Северо-Западном крае см. в письме И.С. Аксакову от 14 октября 1862 г. («…теперь у меня список лиц, могущих быть Вашими корреспондентами, заходит за 120 человек. Почти всё это священники Западного края… Большею частью это люди молодые и энергичные»): РО ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Ед. хр. 297. Л. 3 об.

539

РО ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Ед. хр. 297. Л. 65–66 (письмо от 26 июня [1864 г.]).

540

В текстах Кояловича встречается написание слова «западная» как со строчной, так и с прописной буквы. Последний вариант, оттенявший историческую и культурную особость края, чаще встречается в частной переписке.

541

Коялович М. Ответ г. Костомарову на его статью в № 118 газеты «Голос». СПб., 1864. С. 20.

542

«Я мог бы вдаться в разъяснения того мнения, что г. Костомаров смотрит на великоруссов так, что от них нужно держать себя подальше и с утра до вечера, на каждом шагу показывать им, что мы их понимаем, т. е. показывать им постоянно всю их негодность». См.: Коялович М. Ответ г. Костомарову. С. 14.

543

Там же. С. 20, 21. Интересные замечания о ментальной географии «Западной России» см.: Tichomirow A. Westrus’ism as a Research Problem. P. 156, 161.

544

Коялович М. Лекции по истории Западной России. М., 1864. С. 22–23.

545

Он же. Ответ г. Костомарову. С. 21.

546

См. в особ.: Миллер А.И. Империя Романовых и национализм: Эссе по методологии исторического исследования. 2-е изд. М., 2010. С. 201–205.

547

[Устрялов Н.Г.] Русская история Н. Устрялова. Ч. 1: Древняя история. Изд. 5. СПб., 1855. C. 159–177, 193–200, 255–274, 434–446, цитата – с. 446.

548

См. подробнее: Долбилов М.Д. Культурная идиома возрождения России как фактор имперской политики в Северо-Западном крае в 1863–1865 гг. // Ab Imperio. 2001. № 1–2. С. 228–267.

549

LVIA. F. 378. BS. 1864. B. 1672. L. 1 ap. – 2 (отношение М.Н. Муравьева попечителю Московского учебного округа Д.С. Левшину от 10 июля 1864 г. Муравьев предлагал объявить конкурс от имени Совета Московского университета).

550

О контактах Кояловича и Киркора в Вильне в 1862 году см. сведения, которые А. Цвикевич почерпнул из частной переписки Кояловича, впоследствии утраченной: Цьвiкевiч А. «Западноруссизм». С. 156–157.

551

Лишь в теории Коялович допускал возможность доброго соседства польского и восточнославянского простонародья в Западном крае: «Против чистого народного польского элемента я ничего не могу иметь и не имею. Я бы даже признавал его совершенно безвредным для Западной России, если бы мог представить, что он может туда проникать в чистом виде, без шляхетских, иезуитских и революционных особенностей» (Коялович М. Что нужно Западной России? Письмо к редактору // День. 1863. № 10. 9 марта. С. 1–2).

552

Коялович М. Лекции по истории Западной России. С. 6–7; Он же. Ответ г. Костомарову. С. 24, 22; Он же. Что нужно Западной России? Письмо к редактору // День. 1863. № 10. 9 марта. С. 1–2.

553

Dolbilov M. Russification and the Bureaucratic Mind. P. 262–264.

554

Коялович М. Народное движение в Западной России // День. 1863. № 18. 4 мая. С. 3–7.

555

О двойственности в воззрении властей на старообрядцев и сектантов в контексте имперской политики на окраинах см.: Breyfogle N. Heretics and Colonizers: Forging Russia’s Empire in the South Caucasus. Ithaca: Cornell University Press, 2005.

556

См. его передовицу: Московские ведомости. 1863. № 128. 13 июня.

557

Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей». 1865. М., 1897. С. 339–341 – передовая от 4 июня.

558

Коялович М. Встреча народности в Западной России с Русскою государственностию и Великорусскою народностию. По поводу народных караулов в Западной России // День. 1863. № 23. 8 июня. С. 5; Он же. Народное движение в Западной России // День. 1863. № 18. 4 мая. С. 4.

559

Впрочем, в «Лекциях по истории Западной России» 1864 года встречается единичное упоминание о старообрядцах, но и оно, судя по контексту, было включено, чтобы драматизировать антиномию подспудной энергии и социальной забитости белорусов (о которой в настоящей главе подробнее говорится ниже): «[В 1863 году] робкие белоруссы сами… не могли ничего предпринять. …Нужно было, чтобы около Динабурга начали дело раскольники. Тогда поднялись и белоруссы и, как люди слабосильные, дозволили себе те крайности, какие обыкновенно дозволяют люди в подобном положении». См.: Коялович М. Лекции по истории Западной России. С. 42.

560

В.Б. Еворовский доказывает связь построений Кояловича с духовным наследием Киево-Могилянской академии и воспитанного ею православного клира XVII века, в частности Симеона Полоцкого (см.: Еворовский В.Б. Польско-российское интеллектуальное соперничество в Беларуси и становление ее национального самосознания (век девятнадцатый): Опыт историко-антропологической реконструкции // Words, deeds and values: The intelligentsias in Russia and Poland during the nineteenth and twentieth centuries / Eds. F. Björling, A. Pereswetoff-Morath. Lund: Lund University, 2005 [Slavica Lundensia, 22]. P. 58). На мой взгляд, влияние раннемодерной русинской идентичности на его представление о Западной России не стоит определять в моноконфессиональных терминах. Уния и униатство значили для Кояловича больше, чем если бы были только предметом академических разысканий.

561

Коялович М. Лекции по истории Западной России. С. 8.

562

О ревизии славянофильской двучленной схемы «земля – государство» И.С. Аксаковым, выступившим в начале 1860-х гг. со своей трактовкой роли «общества» в русской истории, см.: Цимбаев Н.И. И.С. Аксаков в общественной жизни пореформенной России. С. 171–190. В отличие от Ивана Аксакова, Коялович, как кажется, безоговорочно принимал дихотомию Константина Аксакова, проецируя ее на историю «Западной России».

563

РГИА. Ф. 970. Оп. 1. Д. 753. Л. 3 об. (письмо от 25 апреля 1866 г.).

564

Коялович М. Об отношении русского общества к Западной России. Письмо к редактору // День. 1863. № 27. 6 июля. С. 6.

565

РО ИРЛИ. Ф. 3. ОП. 4. Ед. хр. 297. Л. 99 (край письма с указанием даты частично оборван, уцелевшая надпись «61 г.» прочитывается предположительно; но по содержанию письмо несомненно датируется августом – сентябрем 1861 года: Аксаков начинает издавать «День», Коялович обещает ему первую статью к октябрю). Не исключено, что Коялович, тогда еще плохо знавший московского публициста, в этом письме придавал своим чувствам к «Литве» характер любования прошлым, дабы разговором о ее самобытности в будущем не расстроить начавшегося сотрудничества.

566

В связи с вопросом о роли государства в формировании национального самосознания Аксаков особенно настойчиво предостерегал Кояловича от сотрудничества с катковскими «Московскими ведомостями» – газетой, которая «вносит элемент государственный в самое сердце, в самую душу общества, не давая ему никаких настоящих сил. Она создает страшнейшую мерзость – штатс-общество!» (РО ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 2. Ед. хр. 22. Л. 70 об. – письмо от 5 декабря 1863 г.).

567

Там же. Ф. Оп. 4. Ед. хр. 297. Л. 100 об. (письмо от 21 февраля [1863 г.]). В том же письме содержится следующий выразительный пассаж, интересный также и с точки зрения терминов, употреблявшихся Кояловичем для обозначения населения Западной России: «…мне иногда кажется, что Вы и Ваши друзья более способны любить Польшу, чем Литву и Западную Россию вообще, потому что народ польский (его я разумею) чище и крепче все-таки народа западнорусского, смешанного и, повторю, страшно избитого. Я понимаю естественность такого отношения, понимаю даже правду его в некотором смысле, но мне-то как литовцу от этого не легче, и тем более не легче, что могу считать такие мотивы общерусскими: следовательно, беде литовской нет конца: так-таки возьми и пропадай, Литва!» (Там же. Л. 101 об.).

568

Коялович М. Лекции по истории Западной России. С. 21.

569

Там же. С. 20; Коялович М. Что нужно Западной России? Письмо к редактору. С. 1–2 // День. 1863. № 10. 9 марта.

570

Коялович М. Встреча народности в Западной России с Русскою государственностию и Великорусскою народностию. По поводу народных караулов в Западной России // День. 1863. № 23. 8 июня. С. 5 (первоначально статья была напечатана в «Русском инвалиде»).

571

См., напр.: Коялович М. Письмо к редактору Дня // День. 1863. № 3. 19 января; Он же. О разных недоумениях и странных суждениях по поводу православных западнорусских братств // День. 1864. № 8. 22 февраля. Любопытно, что в первой из указанных статей автор признает, что одним из стимулов к созданию новых православных братств послужила аналогичная инициатива в среде католического простонародья: «Жмудские братства трезвости в 1860 году, как я… положительно знаю, зашевелили… весь белорусский народ без различия вероисповеданий». Католическая религиозность простонародья (даже литовского) казалась ему куда менее опасной, чем религиозный «фанатизм» местной элиты.

572

Употребляю этот окказионализм, чтобы отличить православных клириков, которые ранее были униатами (и их детей), от тех, которые приехали в край из центральных губерний России уже после ликвидации унии. Эта последняя категория была немногочисленной в северо-западных губерниях.

573

Коялович М. История воссоединения западнорусских униатов старых времен. СПб.: В Типографии Второго отделения СЕИВК, 1873.

574

РГИА. Ф. 1282. Оп. 2. Д. 2022. Л. 19, 37–37 об., 39–39 об. (записки Кояловича Блудову от 26 апреля 1862 г. и 4 декабря 1862 г. Первоначальный план работы Кояловича был лично утвержден по докладу Блудова Александром II). Два года спустя, уже после восстания, Коялович высказал те же соображения публично. В печатавшихся в «Дне» «Лекциях по истории Западной России» он подчеркивал, что «пересоздание» унии, как оно задумывалось Семашко и др., вовсе не требовало скорейшего воссоединения: «Польское восстание 1831 года резко изменило это естественное, постепенное православное развитие унии. …Воссоединение, таким образом, получило в высшей степени политическое значение. Правительство не могло не желать ускорения униатского дела и не удвоить своего содействия ему. В этом убеждении правительство было утверждено православными архиереями, бывшими тогда в нескольких пунктах Западной России, которые, когда были спрошены, как подвинуть в этой стране православие, единодушно отвечали, что они в этом деле ничего не могут сделать, что только правительство может успеть в нем!! Как бы следуя этой несогласной с духом церкви программе… они часто обращались к содействию чиновников в делах по обращению униатов в православие и нередко злоупотребляли им, особенно в казенных имениях. Эта усиленная система частных обращений униатов в православие совершенно парализировала систему постепенного, нравственного пересоздания унии и перевоспитания униатов. …[В свою очередь, “польская латинская партия” стала распространять слухи, что] деятели униатские, очищавшие унию от латинства, то же делают, что и православные власти, что всех ожидает то же самое насилие совести… Деятели воссоединения пришли к убеждению, что почва у них выхватывается из-под ног наибеззаконнейшим способом… что святое, вековое дело западнорусской жизни может погибнуть. Под влиянием этих опасений… они согласились на ускорение дела о воссоединении униатов, согласились дать ему невозвратное направление» (Коялович М. Лекции по истории Западной России. С. 386–388). Обратим внимание: последняя фраза в процитированном фрагменте («невозвратное направление») вроде бы предполагает, что первоначальный замысел Семашко не исключал сохранения унии в качестве лояльной властям церкви, автономной и от католичества, и от православия.

575

РГИА. Ф. 1282. Оп. 2. Д. 2022. Л. 37 об. – 38. Александр II одобрил и новый план записки, скорректированный Кояловичем после поездки и содержащий критические отзывы о действиях администрации и православных иерархов в 1830-х годах.

576

Неслучайно в полемике с Н.И. Костомаровым в 1864 году Коялович заметил, что в магистерской диссертации его оппонента «до крайности… восхваляется стремление народа западнорусского к соединению с Россией и православием и всё, что официально сделано в деле воссоединения униатов» (хотя в других сочинениях Костомарова по истории Малороссии, по наблюдению Кояловича, влияние Великороссии не оценивается столь уж высоко). См.: Коялович М. Ответ г. Костомарову. С. 14–15, прим.

577

Коялович М. Историческое призвание западнорусского православного духовенства. Вильно, 1863. С. 2, 8, 14–15.

578

Цимбаев Н.И. И.С. Аксаков в общественной жизни пореформенной России. С. 84–94. См. также о полемике Елагина в «Дне» с польским публицистом М. Грабовским, сторонником оригинальной консервативной программы федерализации империи: Głębocki H. Kresy Imperium. S. 455–462.

579

В свою очередь, В.А. Елагин считал сосредоточенность Кояловича на проблеме Западной России следствием провинциального воззрения на культурные и геополитические вызовы, брошенные России Январским восстанием: «Мы великоруссы – не белоруссы, боремся не с Польшею – а с целым латинским миром. …[Мы должны] вмешаться во внутренние дела спасенной нами Австрии и отразить злобную пропаганду восстановлением Венгрии, Богемии, Польши. …Мы должны уничтожить вовсе не Польшу – а целую латино-французскую пропаганду» (РО ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Ед. хр. 203. Л. 43–43 об. – письмо И.С. Аксакову от 21 мая [1863 г.]).

580

РО ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Ед. хр. 297. Л. 55–55 об., 53 об. (письма от 1 мая и 27 апреля [1862 г.]).

581

Белорусс. Из Литвы: подробные сведения о некоторых школах // День. 1863. № 14. 10 апреля. С. 6–9. Под тем же псевдонимом в 1863–1864 годах в «Дне» была напечатана целая серия очерков «Белорусские письма». В них не раз затрагивался вопрос о культурных отличиях экс-униатского духовенства от «древлеправославного». Например, в письме девятом читаем: «Известно, что униатское духовенство не представляло само в себе замкнутого сословия; в число униатских священников поступали католики и униаты, шляхта, дворовые люди, военные и дворяне… В униатском духовенстве были лица образованные, любознательные, с вкусом к чтению, развитым польской литературой» (День. 1863. № 41. 12 октября. С. 12). К сожалению, у меня нет сколько-нибудь определенного заключения об атрибуции «Белорусских писем». Маловероятно, впрочем, чтобы под этой личиной скрывался все тот же Коялович, упоминающийся в письмах в третьем лице.

582

Одно слово написано неразборчиво; смысл, явствующий из контекста, – «повсюду».

583

РО ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Ед. хр. 297. Л. 3 об., 35 об. – 36 (письма от 14 октября 1862 г. и 1 сентября [1862 г.]).

584

Там же. Л. 71 об. – 72, 87–88 об. (письма от 2 и 23 сентября [1863 г.]). Примечательно, что во главе обеих названных Кояловичем епархий стояли бывшие униатские архиереи – Иосиф Семашко и Василий Лужинский.

585

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 294. Л. 4–5.

586

Коялович М. По поводу указа Сенату 31 марта о даровании амнистии поднявшим оружие против правительства в Западных губерниях // День. 1863. № 15. 15 апреля. С. 4.

587

Миллер А.И. «Украинский вопрос». С. 76–95, 103–111, цитата – с. 111.

588

Коялович М. Что нужно Западной России? Письмо к редактору // День. 1863. № 10. 9 марта. С. 1–2.

589

РО ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Ед. хр. 297. Л. 101 (письмо от 21 февраля [1863 г.]).

590

Цьвiкевiч А. «Западноруссизм». С. 28–32, 41. Цвикевич сильно преувеличивает роль «Вестника Западной России» в формировании официального воззрения на украинофильство. Говорский, возможно, грубее всех в российской прессе ругал украинофилов, но начал он это делать уже после того, как издания Каткова «Русский вестник» и «Московские ведомости» разработали концептуальную почву для подобной полемики, отождествив украинофильство с сепаратизмом.

591

Коялович М. По поводу указа Сенату 31 марта о даровании амнистии поднявшим оружие против правительства в Западных губерниях // День. 1863. № 15. 15 апреля. С. 4; РО ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Ед. хр .297. Л. 85–86 об. (недатированное письмо; датируется на основании содержания предположительно июнем – началом июля 1863 г.).

592

Что касается неприятия катковского унификаторства, то стоит вспомнить, что в течение 1862 года Коялович на страницах «Дня» всячески приветствовал тогдашнюю линию Виленского учебного округа на относительно широкое использование белорусского «наречия», наряду с русским языком, в обучении крестьянских детей грамоте: «…в открываемых школах, при русском обучении, дан свободный простор местному наречию, народному, – учителя должны как можно чаще объясняться с учениками на местном наречии, и в букваре, составленном для этих школ, помещено немало белорусских статей рядом с русскими» (Коялович М. Известия из Белоруссии // День. 1862. № 46. 17 ноября. С. 11). См. также: Głębocki H. Kresy Imperium. S. 205.

593

РО ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 2. Ед. хр. 22. Л. 57 об. – 58 (письмо Аксакова Кояловичу от 19 августа 1863 г.).

594

Там же. Оп. 4. Ед. хр. 297. Л. 79–79 об. (недатированное письмо, отсутствует начальная часть; датируется маем 1864 г. на основании содержания: упоминаются приезд М.Н. Муравьева в Петербург для обсуждения дальнейшей политики в Северо-Западном крае и подготовка новой порции лекций по «истории Западной России»).

595

Коялович М. Ответ г. Костомарову. С. 15–17, 33.

596

Там же. С. 23–24.

597

РО ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Ед. хр. 297. Л. 77 об. – 78 (письмо от 4 декабря [1863 г.]).

598

Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей». 1863. С. 506.

599

РО ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Ед. хр. 312. Л. 2 об. (письмо Кулина Аксакову от 25 сентября 1863 г.).

600

Русский [Кулин В.П.]. Из Вильна. Письмо в редакцию «Московских ведомостей» // День. 1863. № 40. 5 октября. С. 17–18 (авторство раскрыто на основании упомянутого письма Кулина Аксакову).

601

См. в особенности: Бессонов П. Белорусские песни. С. xv – xvi, lxxvii – lxxviii и др.

602

В особенности Черкасский надеялся на содействие Бессонова в проекте декатолизации и деполонизации униатов Холмщины. См. его письмо Милютину от 24 сентября / 6 октября 1864 г.: Из переписки кн. В.А. Черкасского и Н.А. Милютина // Славянское обозрение. 1892. № 11/12. С. 317.

603

ОР РГБ. Ф. 327/II. К. 5. Ед. хр. 30. Л. 6 об. – 8 (письмо Бессонова Черкасскому от 5 января 1864 г.). В числе ученых, которых Бессонов настойчиво рекомендовал милютинцам привлечь к сотрудничеству, был А.Ф. Гильфердинг, внесший затем, как показал Х. Глембоцкий, существенный вклад в идеологию и программу реформ Учредительного комитета.

604

См.: Plokhy S. The Origins of the Slavic Nations. Р. 183.

605

ОР РГБ. Ф. 327/II. К. 5. Ед. хр. 30. Л. 8 об. – 9 об. Бессонов подчеркивал, что надо побудить потенциальных колонизаторов смотреть на переселение как «добровольное искание рая» (а не реминисценцию памятных веткинских депортаций XVIII века), и вскоре уже сообщал Черкасскому об успехе своей агитации в среде старообрядцев, приехавших в Москву для подачи прошения: «Я намекал им на Запад (т. е. Западный край. – М.Д.) как Эльдорадо в известном отношении; встретил величайшую радость и готовность. Один был за советом у И.С. Аксакова и при подобном же намеке вскочил, воскликнув: “тотчас пошлем миллион поселенцев!”» (Там же. Л. 9, 11 – письма Черкасскому от 5 января и 21 января 1864 г.).

606

Гражданин. 1873. № 34. 20 августа.

607

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1340. L. 108 ap. («Записка о действиях Ревизионной комиссии, учрежденной в г. Вильне по делам Римско-католического духовенства Северо-Западного края», представленная в МВД 26 апреля 1868 г.).

608

ГАРФ. Ф. 109. Секр. архив. Оп. 2. Д. 525. Л. 3–5, 6–8 (донесения Деревицкого виленскому генерал-губернатору А.Л. Потапову из Крейцнаха от 2/14 июня и 15/27 июня 1868 г.).

609

Достоевский Ф.М. ПСС: В 30 т. Л., 1973. Т. 8. С. 509 (Часть 4, XII).

610

Михаил Никифорович Катков и граф Петр Александрович Валуев в их переписке // Русская старина. 1915. № 11. С. 247 (письмо от 19 сентября 1863 г.).

611

РГИА. Ф. 821. Оп. 138. Д. 45. Л. 169. Подобное суждение, но в гораздо более резкой форме, в 1860–1870-х годах многократно высказывал известный католик-эмигрант И.С. Гагарин, полагавший, что триада «Православие, самодержавие, народность» явилась для российских властей непосредственным толчком к смешению католицизма и польскости. Более того, Гагарин полагал, что сближение России со Святым престолом может вовсе снять проблему польской национальной независимости: подлинная терпимость к католицизму примирит поляков с российским подданством (См.: Beshoner J.B. Ivan Sergeevich Gagarin. Р. 178–179 et passim). С Гагариным был знаком А.М. Гезен, ближайший советник Сиверса по католическим делам.

612

Porter B. Thy Kingdom Come: Patriotism, Prophecy, and the Catholic Hierarchy in Nineteenth-Century Poland // The Catholic Historical Review. 2003. Vol. 89. № 2. Р. 213–239, 223 ff.

613

См. в особ.: Sperber J. Popular Catholicism in 19^th century Germany. Princeton University Press, 1984; Blackbourn D. Marpingen: Apparitions of the Virgin Mary in Nineteenth-Century Germany. New York: Alfred A. Knopf, 1994.

614

Разумеется, нельзя упускать из виду, что удельный вес католиков в общей массе населения Пруссии и затем Германской империи был гораздо выше, чем тот же показатель в Российской империи (в начале 1870-х в новосозданном Рейхе католики составляли 36,7 % населения, а протестанты – 61,6 %; см. важные замечания в связи с этим: Borutta M. Enemies at the Gate: The Moabit Klostersturm and the Kulturkampf: Germany // Culture Wars: Secular-Catholic Conflict in Nineteenth-Century Europe / Ed. by Ch. Clark and W. Kaiser. Cambridge, 2009 [first publ. 2003]. Р. 229, 247). Однако, принимая во внимание огромную площадь, сравнительную густонаселенность, обособленное положение внутри империи и вместе с тем геополитическую значимость Западного края, сравнение с Германией (с поправкой на названные факторы) не кажется натяжкой. По данным Центрального статистического комитета МВД на середину 1860-х годов, доля католиков в населении Виленской губернии равнялась 66 %, Ковенской – 85 %, Гродненской – 33 %, Витебской – 28 %, Минской – 18 %, Могилевской – 3 % (РГИА. Ф. 384. Оп. 12. Д. 360. Л. 45).

615

Smith H.W. German Nationalism and Religious Conflict. Culture, Ideology, Politics, 1870–1914. Princeton: Princeton UP, 1995. Р. 35–41, 58 et passim.; Ross R.J. The Failure of Bismarck’s Kulturkampf. Catholicism and State Power in Imperial Germany, 1871–1887. Washington, D.C.: The Catholic University of America Press, 1998. Р. 15–34. В более широком контексте эта проблема рассматривается в исследовании: McLeod H. Secularisation in Western Europe, 1848–1914. New York, 2000. Chapter 6.

616

Как отметил недавно Ф. Тер, Пруссия еще до официального провозглашения создания Германской империи представляла собой государство с элементами имперской политики: Ther Ph. Imperial instead of National History: Positioning Modern German History on the Map of European Empires // Imperial Rule / Ed. A. Miller, A. Rieber. Budapest: CEU Press, 2004. Р. 47–66.

617

ОР РГБ. Ф. 120. К. 20. Ед. хр. 1. Л. 79–79 об. (копия письма от 20 декабря 1866 г.).

618

Об их циркуляции в разных европейских странах см., напр.: McLeod H. Secularisation in Western Europe. Р. 225–238; Леруа М. Миф о иезуитах: От Беранже до Мишле. М.: Языки славянской культуры, 2001.

619

Тезис о том, что антикатолические идеология, настроения и эмоции были неотъемлемым компонентом германского либерализма, аргументируется в исследовании: Gross M.B. The War against Catholicism. Liberalism and the Anti-Catholic Imagination in Nineteenth Century. Ann Arbor: The University of Michigan Press, 2004.

620

Sperber J. Popular Catholicism. Р. 96–98.

621

Генерализация Дж. Спербера о том, что католическое возрождение «контрреволюционно» по своей сути, была подвергнута критике, см.: Anderson M. Piety and Politics: Recent Works on German Catholicism // Journal of Modern History. 1991. Vol. 63. № 4. Р. 686–690.

622

Яркий пример описания миссии несочувственным наблюдателем находим в аналитической записке об общественно-политической ситуации во Франции в 1829 году (когда католическое возрождение уже набирало там силу), составленной агентом российского дипломатического ведомства Г.-Т. Фабером: «Они (миссионеры. – М.Д.) принялись проповедовать христианство в стране христианнейших королей так, как если оно никогда не было там известно и как если бы им предстояло обратить в истинную веру край сугубо языческий. В стране цивилизованной эти невежественные миссионеры употребили средства варварские и, выступив в поход, принялись обходить ее с фанфарами и победными кличами. Кресты, которые они тащили за собой, нимало не напоминали о христианском смирении и призваны были лишь гордо возвещать о триумфе крестителей; кичась и бахвалясь, они водружали эти кресты в самых видных местах… За исключением женщин, по преимуществу покорившихся влиянию новых реформаторов, апостолы эти нашли весьма малое число адептов» (цит. по: Мильчина В. Россия и Франция. Дипломаты. Литераторы. Шпионы. СПб., 2004. С. 69–70). Из Франции миссии проникли в Бельгию и Швейцарию, а затем и в германские государства. Зафиксированное многими наблюдателями впечатление театральности и даже артистизма миссий следует корректировать не менее многочисленными свидетельствами о будничной стороне этих действ, об изнурительном труде проповедников и исповедующих, о лишениях и настоящих страданиях, которые приходилось претерпевать миссионерам. См., напр., описание редемптористской миссии в Ирландии в первой половине 1850-х годов, в которой принимал участие известный русский эмигрант В. Печерин: Первухина-Камышникова Н.М. В.С. Печерин: Эмигрант на все времена. М.: Языки славянской культуры, 2006. С. 212–216.

623

Sperber J. Popular Catholicism. Р. 56–63.

624

Ibid. Р. 63–73.

625

Ibid. Р. 73–80; Anderson M. Piety and Politics. Р. 694–695; Zammit P.N. Scapulars // New Catholic Encyclopedia. 2^nd ed. Detroit at al.: Thomson/Gale; The Catholic University of America, 2003. Vol. 12. P. 721–723.

626

Blackbourn D. Marpingen. Р. 173–201, 182–186 ff.

627

Harris R. Lourdes: Body and Spirit in the Secular Age. Allen Lane: The Penguin Press, 1999. Р. 110–135.

628

Blackbourn D. Marpingen. Р. 226–235 ff. Интересно, что после франко-прусской войны российские власти также проявляли чувствительность к политическим коннотациям лурдского культа Девы Марии. В 1874 году ДДДИИ запретил распространение в Северо-Западном крае репродукций с изображением знаменитого грота в Лурде и сцены явления – на том основании, что «лурдские паломничества имели политический характер, и наглядное напоминание об них может дать повод к каким-либо проявлениям фанатизма» (РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 337. Л. 6–9).

629

Blackbourn D. Marpingen. Р. 119–130, 240–241, 369.

630

Беспрецедентный культ Пия IX, предвосхищавший, по мнению К. Кларка, «в некоторых отношениях тоталитарные культы [личности] двадцатого века», также формировался на волне сочувствия католиков разных стран к папе – жертве Рисорджименто, «страдальцу» и «мученику», преследуемому революционерами и светским государством и теряющему свои исторические владения (захват Папской области Итальянским королевством): Sperber J. Popular Catholicism. Р. 97, 225–227; Clark Ch. The New Catholicism and the European Culture Wars // Culture Wars. Р. 21–23 (цитата – p. 23).

631

Smith H.W. German Nationalism and Religious Conflict. Р. 57.

632

Blackbourn D. Marpingen. Р. 254–256.

633

Ibid. Р. 250–251; Smith H.W. German Nationalism and Religious Conflict. Р. 36; Gross M.B. The War against Catholicism. Р. 128–184.

634

Blackbourn D. Marpingen. Р. 257–258. В своей новейшей монографии Блэкборн показал, как подобные «дренажные» метафоры, прилагавшиеся к тем или иным категориям населения Германии и соседних стран, включая католиков, реализовывались в радикальных проектах и кампаниях по переделке ландшафта, предполагавших физическое перемещение или уничтожение большого числа людей: Blackbourn D. The Conquest of Nature: Water, Landscape and the Making of Modern Germany. London: Pimlico, 2007 [first publ.: Jonathan Cape, 2006]. Р. 166, 173, 239–249 et passim.

635

Harris R. Lourdes. Р. 331–339.

636

Цитируемый ниже фрагмент из отчета чиновника Виленского учебного округа Н.Н. Новикова о посещении в 1865 году католической семинарии Тельшевской епархии (в местечке Ворни Ковенской губернии; большинство учащихся составляли литовцы) служит образчиком того, как российский антикатолический дискурс сплетал тему физической нечистоты со стереотипом религиозного обскурантизма католиков и их умственной и телесной деградации: «Общая неопрятность как-то особенно увеличивается от чуть видных под чернотою и копотью масляных картин и портретов плохой работы. Несмотря на обеденное время, мне не показали клириков за обедом. Но по столовой можно заключить и об обеде. Та же неопрятность, мрачность, сырость и какой-то особенный, тяжелый и прокислый воздух отличают и жилища семинаристов. [Снаружи здание выглядит сносно, но внутри] так все не чисто, что в один год не могло бы дойти до сплошного грязного цвета, местами отполированного сальными пятнами. Полы, с виду, никогда не моются. …Характернее всего в библиотеке толстый слой пыли, который лежит на всем мерилом того, как часто посещают ее и предлагающие свет учения, и его ищущие. …[Стекла] от влияния внутренней и внешней сырости, пыли, нечистоты… или совсем потеряли свою прозрачность, или только вполовину пропускают свет Божий. … [Состав учащихся] не производит отрадного впечатления. Всё это по большей части желтоватые, испитые лица, смотрят исподлобья, говорят тихо и нехотя и вообще как-то особенно неловки в движениях» (РО РНБ. Ф. 523.Ед. хр. 47. Л. 102 об. – 103 об., 109, 109 об. – 104 [пагинация не совпадает с последовательностью текста]). Ср. наблюдения Р. Джерейси об аналогичных современных описаниях традиционных мусульманских школ: Geraci R. Window on the East. Р. 136–137.

637

Smith H.W. German Nationalism and Religious Conflict. Р. 54. В дополнение к цитированным выше работам см. недавнюю статью о католическом противодействии такой дискредитации: Hiort Р. Constructing Another Kind of German: Catholic Commemorations of German Unification in Baden, 1870–1876 // The Catholic Historical Review. 2007. Vol. 93. № 1. Р. 17–46.

638

Blackbourn D. Marpingen. Р. 371.

639

Smith H.W. German Nationalism and Religious Conflict. Р. 52, 57.

640

Авторы новаторских исследований по европейскому католицизму, как кажется, не относят бывшие земли Речи Посполитой к сфере своих научных интересов. Как объясняют редакторы недавнего сборника, анализирующего конфликты между секулярными силами и католицизмом в XIX веке в широком контексте нациостроительства в Европе, Польша (вместе с Ирландией) не была включена в число case studies на том основании, что борьба поляков за национальную независимость перекрывала те спорные вопросы, которые ставились и решались в других странах в ходе противоборства между католиками и антиклерикалами, зачастую принадлежащими к одному этноязыковому сообществу (Clark Ch., Kaiser W. Introduction: The European Culture Wars // Culture Wars. Р. 7–8). На мой взгляд, в действиях имперской бюрократии на землях бывшей Речи Посполитой против различных представителей католического сообщества – не обязательно польскоязычных и боровшихся за национальную независимость! – наличествовала и специфически антиклерикальная компонента.

Сходные с приведенными выше наблюдения, сделанные на примере другого пограничного региона с многочисленным польскоязычным населением, см. в: Bjork J.E. Neither German nor Pole: Catholicism and National Indifference in a Central European Borderland. Ann Arbor: The University of Michigan Press, 2008. Р. 10–14. Монография исследует случай католицизма в Верхней Силезии, где в конце XIX – начале XX века углублявшееся католическое самосознание населения, подвластного Германскому рейху, смягчало необходимость национального выбора – быть поляком или немцем.

641

Д. Ольшевский, впрочем, проводит параллель между народной религиозностью католиков в Польше и таковой же в западноевропейских странах, особенно в Бельгии и во Франции, особенно с точки зрения «потребительской» веры простонародья в чудеса, чудесные исцеления и проч. Предостерегая от поспешных обобщений насчет соотношения религиозных и магических элементов, Ольшевский тем не менее обходит вопрос о динамике народного католицизма. Говоря о магических верованиях, он, как кажется, имеет в виду некий статичный «языческий» субстрат народного сознания (Olszewski D. Polska kultura religijna na przelomie XIX i XX wieku. Warszawa, 1996. S. 207–208). Между тем исследования народного католицизма в Германии показывают, что динамичное (и, конечно, небесконфликтное) взаимодействие канонической доктрины и народных верований и обычаев было типично именно для модерной эпохи второй половины XIX века. О взаимодействии магических верований и официальной доктрины в народной религиозности на примере православия в России см.: Смилянская Е.Б. Волшебники. Богохульники. Еретики. Народная религиозность и «духовные преступления» в России XVIII века. М.: Индрик, 2003. С. 30–41, 140 и след.

642

Olszewski D. Polska kultura religijna na przelomie XIX i XX wieku. S. 217–218; Merkys V. Bishop Motiejus Valančius, Catholic Universalism and Nationalism // Lithuanian Historical Studies. 2001. Vol. 6. Р. 69–88.

643

См. об этом: Kaiser W. «Clericalism – That is Our Enemy!»: European Anticlericalism and the Culture Wars // Culture Wars. Р. 47–76, и ряд других статей в этом сборнике, посвященных отдельным странам.

644

Проблема заимствования в России антикатолических стереотипов из Германии заслуживает специального анализа. Стоит напомнить, что еще Феофан Прокопович использовал реформационную традицию для борьбы с народными «суевериями» в православной пастве (см.: Смилянская Е.Б. Волшебники. Богохульники. Еретики. С. 324), аналоги которых творцы конфессиональной политики второй половины XIX века обнаружили на западе империи в католицизме. Полемическое оружие направлялось на врага, против которого было в свое время выковано.

645

[Тютчев Ф.И.] Письма Ф.И. Тютчева к его второй жене, урожд. бар. Пфеффель (1859–1867). Пг., 1916. С. 183–184 второй пагинации (письмо от 1/13 июня 1862 года; ориг. текст на франц. – с. 192 первой пагинации). Ср. впечатления А.Н. Островского, побывавшего в Вильне двумя месяцами ранее: «Здесь я в первый раз увидал католическую набожность. Мужчины и женщины на коленях, с книжками, совершенно погружены в молитву, и не только в костелах, но и на улице перед воротами Остро-брамы. …Костелы открыты целый день, и всегда найдете молящихся, преимущественно женщин, которые по случаю Страстной недели смотрят очень серьезно» (Островский А.Н. ПСС. Т. 13. М., 1952. С. 238–240). В течение 1860-х годов многие русские открывали для себя Вильну благодаря участившимся поездкам за границу по новопроложенной железной дороге.

646

РГИА. Ф. 821. Оп. 138. Д. 16. Л. 49–50, 70 об. – 71.

647

Заметим попутно, что такая трактовка, вопреки намерению авторов, могла прозвучать как упрек властям, своими опрометчивыми действиями толкнувшим ксендзов «под знамя народности».

648

Там же. Д. 19. Л. 26 об. – 27 об. О проекте православно-католической унии см.: Долбилов М.Д., Сталюнас Д. «Обратная уния». С. 3–34.

649

РГИА. Ф. 821. Оп. 138. Д. 19. Л. 29 об. – 30 об.

650

В записке обходятся молчанием факты усиления ультрамонтанства в той же Франции. Лурдское явление Девы Марии было истолковано Пием IX как подтверждение догмата Непорочного Зачатия, провозглашенного лишь четырьмя годами ранее, и эта санкция много способствовала возвеличению лурдской святыни (см., напр.: Blackbourn D. Marpingen. Р. 361). Муханов в цитированной выше записке более трезво (хотя и с враждебной католицизму позиции) судил о перспективах подрыва папского авторитета: «В XIX веке вообще незаметно среди европейских католиков такого религиозного настроения, которое не могло бы ужиться с самыми крайними учениями Римской курии. Истинно благочестивые люди отказались от самостоятельного мышления, безусловно подчиняясь велениям Ватикана; массы усвоили себе только обрядность, не дающую места ни сомнениям, ни тревогам; так называемые либеральные католики слишком умеренны и малочисленны, чтобы произвести раскол…» (РГИА. Ф. 821. Оп. 138. Д. 16. Л. 69 об. – 70).

651

РГИА. Ф. 821. Оп. 138. Д. 19. Л. 30 об.

652

Непосредственным адресатом письма был епископ Минский Войткевич, с которым Антоний вел диспуты о будущности католицизма. См. также: Антоний, архиепископ. Сходство и разница учения Православной и Римской церквей. Вильна, 1867.

653

LVIA. F. 378. BS. 1864. B. 1461. L. 5.

654

Smith H.W. German Nationalism and Religious Conflict. Р. 56.

655

Вот типичное в этом отношении суждение редактора газеты «Виленский вестник» М.Ф. Де Пуле (ср. с эпиграфом из «Бесов» к данной главе): «Светская власть папы еще более шатается, чем власть мусульманского падишаха; ультрамонтанство доживает свои последние годы… и все идет к тому, что несчастные народы, зараженные им, должны будут скоро освободиться от язвы и преуспевать на пути прогресса, которому нисколько не мешает католичество Франции, Бельгии и самой Италии» (Виленский вестник. 1867. № 41. 8 апреля).

656

Толстой Д.А. Римско-католическая пропаганда в России. СПб., 1865. С. 5–6.

657

В русском языке до сих пор в отношении этого догмата принято использовать не вполне корректный, нарочито двусмысленный перевод термина «infallibilitas» – непогрешимость.

658

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 3071. Л. 73 об. (отношение Оболенского генерал-губернатору Потапову от 9 марта 1871 г.).

659

Розанов В.В. Папская «непогрешимость» как орудие Реформации без революции // Розанов В.В. Около церковных стен / Ред. А.Н. Николюкин. М., 1995. С. 267.

660

[Победоносцев К.П.] Церковь и государство в Германии // Гражданин. 1873. № 40. 1 октября. С. 1064–1066. См. также: Z.Z. [Победоносцев К.П.] Борьба государства с церковью в Германии // Там же. 1873. № 34. 20 августа. С. 915–918; Он же. Церковные дела в Германии // Там же. 1873. № 51. 17 декабря. С. 1367–1369; Он же. Церковные дела в Германии // Там же. 1874. № 4. 29 января; Он же. Церковные дела в Германии // Там же. 1874. № 5. 4 февраля. За консультацию по этому сюжету благодарю В.В. Ведерникова, под чьей редакцией готовится к печати сборник публицистики Победоносцева, включающий и названные статьи: Победоносцев К.П. «Будь тверд и мужествен…»: Статьи из еженедельника «Гражданин» 1873–1875 гг. Письма / Публ., вступ. ст., коммент. В.В. Ведерникова. СПб., 2010.

661

Впрочем, сам Победоносцев ни словом не упоминал о напрашивающейся ближайшей параллели – положении российских католиков в Западном крае. Как кажется, Kulturkampf давал ему повод сформулировать мысли о природе и статусе церковной власти, которые он считал актуальными прежде всего для разобщенного и пассивного православного клира в России; католицизм как таковой мало его заботил.

662

Об обстоятельствах подготовки и оглашения этих документов, представлявших собой импровизацию нескольких лиц, с которой Пий IX не успел толком ознакомиться, см.: Clark Ch. The New Catholicism. Р. 28–29. Анализ сложных взаимоотношений между католической церковью и светским государством, с одной стороны, и между католическим вероучением и принципами свободы и индивидуализма, с другой, приводит современных исследователей к заключению, что ожесточенная критика Святым престолом многих феноменов модерной эпохи не мешала (а косвенным образом даже помогала) католицизму модернизировать формы своего присутствия в социальной, культурной и полититической жизни, сплачивая паству и клир, насаждая чувство общей идентичности и т. д. См., напр.: Grew R. Liberty and the Catholic Church in Nineteenth-Century Europe // Freedom and Religion in Europe and the Americas in the Nineteenth Century / Ed. by R. Helmstadter. Stanford: Stanford UP, 1997. Р. 196–232, 201–209 ff.

663

[Иосиф Семашко, Антоний Зубко]. Семь проповедей синодального члена Митрополита Литовского и Виленского Иосифа, говоренные при важнейших случаях служения, и о греко-унитской церкви в Западном крае России воспоминания архиепископа Антония. СПб., 1889. С. 57. Воспоминания Антония написаны в первой половине 1860-х годов.

664

LVIA. F. 378. BS. 1864. B. 1461. L. 5.

665

Geraci R. Window on the East. Р. 86–114, 95–97, 100–103 ff.

666

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1340. L. 91–92 ap.; 1867. B. 2526. L. 49 ap. – 50 ap.

667

Ibid. 1864. B. 1461. L. 31–31 ap.

668

РГИА. Ф. 821. Оп. 138. Д. 19. Л. 43.

669

См. напр.: Freeze G. Institutionalizing Piety: The Church and Popular Religion, 1750–1850 // Imperial Russia. New Histories for the Empire / Ed. by J. Burbank and D. Ransel. Bloomington: Indiana UP, 1998. Р. 240–241 et passim.

670

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 3076. Л. 20.

671

Образчик воззрения на римско-католический клир как обмирщенную, жаждущую политической власти «олигархию» см. в цитируемом Д.А. Милютиным письме бывшего директора ДДДИИ В.В. Скрипицына от марта 1863 года: Милютин Д.А. Воспоминания генерал-фельдмаршала графа Дмитрия Алексеевича Милютина. 1863–1864. М., 2003. С. 260–261. Впрочем, при смене ракурса папство, якобы неподвластное течению времени, представало в глазах государственных мужей достойным подражания историческим противником. Так, в 1862 году один из высокопоставленных бюрократов МВД Д.Н. Толстой в частном письме делился со своим начальником П.А. Валуевым размышлениями по поводу поездки глав католических епархий Российской империи на церемонию в Рим: «Самый акт в самом себе ничтожен, но он важен как отрицание принципа, которого Россия держалась со времени Екатерины: не допускать непосредственных сношений с Римом духовенства Империи, – и я уверен, что это у Вас проскользнуло мимо рук. Опасно изменять системы. …Уверяют, что эти быстрые переходы направлений, какие мы видим от Екатерины к Павлу, от Павла к Александру I, от этого к Николаю и от Николая к Александру II, суть неизбежные атрибуты самодержавия. Но отчего же папство – этот прототип самодержавной власти – так верно самому себе, что Пий IX делает то же, что Пий I? В этом его сила» (РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 763. Л. 66–66 об. – письмо от 14/26 мая 1862 г.).

672

См. подробнее: Долбилов М.Д. Сословная программа дворянских «олигархов» 1850–1860-х годов // Вопросы истории. 2000. № 6. С. 32–52.

673

Уортман Р. Сценарии власти: Мифы и церемонии русской монархии. Т. 2: От Александра II до отречения Николая II. М., 2004. C. 37–134.

674

В недавней монографии А.А. Комзоловой, подробно и с привлечением новых материалов освещающей деятельность Муравьева по ряду важных направлений, заметна тенденция к преувеличению цельности и продуманности его программы, к которой исследовательница вслед за своим героем прилагает термин «система» в буквальном значении слова (Комзолова А.А. Политика самодержавия в Северо-Западном крае в эпоху Великих реформ. М., 2005. С. 38–110). Мне приятно солидаризироваться с высказыванием Александра II насчет муравьевской «системы», которое цитируется в прим. 139 к наст. гл.

675

Из экономии места мне приходится опустить очерк генерал-губернаторской деятельности Муравьева, ограничившись ссылкой на предшествующие публикации: Долбилов М.Д. Конструирование образов мятежа: Политика М.Н. Муравьева в Литовско-Белорусском крае в 1863–1865 гг. как объект историко-антропологического анализа // Actio nova 2000: Сб. ст. / Ред. А.И. Филюшкин. М., 2000. С. 338–408; Он же. Полонофобия и политика русификации в Северо-Западном крае империи в 1860-е гг. // Образ врага / Ред. Л. Гудков. М., 2005. С. 127–174; Он же. Муравьев Михаил Николаевич // Общественная мысль России XVIII – начала XX века. Энциклопедия. М., 2005. С. 308–310; [Долбилов М.Д., Миллер А.И.] Политика «русского дела» в западных губерниях в 1863–1868 гг. // Западные окраины Российской империи. С. 207–258.

676

Противоречия и амбивалентность русификаторских мер Муравьева убедительно показаны в работах Д. Сталюнаса. См. в особ.: Staliūnas D. Making Russians: Meaning and Practice of Russification in Lithuania and Belarus after 1863. Amsterdam; New York, 2007; Сталюнас Д. Этнополитическая ситуация Северо-Западного края в оценке М.Н. Муравьева (1863–1865) // Балтийский архив: Русская культура в Прибалтике. 2002. Вып. 7. С. 250–271.

677

См. многочисленные упоминания таких эпизодов в рапортах и донесениях местных властей, опубликованных в: Революционный подъем в Литве и Белоруссии в 1861–1862 гг. М., 1964 (Серия: Восстание 1863 года: Материалы и документы). С. 33, 65–66, 246–247, 250–251, 267, 275–276, 339–340, 438–440 и др.

678

Авейде О. Показания и записки о польском восстании 1863 года Оскара Авейде. М., 1961 (Серия: Восстание 1863 года: Материалы и документы). С. 396–397.

679

О восприятии католического духовенства российскими властями см. специальный анализ: Wiech S. Społeszeństwo Królestwa Polskiego w oczach carskiej policji politycznej (1866–1896). Kielce, 2002. S. 50–86.

680

LVIA. F. 378. BS. 1864. B. 2319. L. 2–2 ap. (курсив мой).

681

Голос минувшего. 1913. № 9. С. 252 (письмо Муравьева министру государственных имуществ А.А. Зеленому от 17–18 мая 1863 г.).

682

ГАРФ. Ф. 109. 1-я эксп. Оп. 38. 1863 г. Д. 23. Ч. 319. Л. 4 об. – 5 (донесение псковского жандармского штаб-офицера шефу жандармов).

683

См., напр., направленную против администрации генерал-губернатора К.П. фон Кауфмана анонимную записку от 28 мая 1866 г. «Настоящее положение северо-западных губерний», атрибутируемую упоминавшемуся выше А. Киркору: РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 271. Л. 22. Говоря об административном принуждении католического простонародья к переходу в православие, автор замечал: «…меры, которые принимаются для этого обращения, некоторые стеснения обрядов, как, напр., воспрещение несколько столетий существовавших крестных ходов, особенно торжественно празднуемых у католиков, как, напр., в день Тела Господня, в день св. Марка… допускавшиеся графом Муравьевым даже во время самого разгара мятежа …дают возможность врагам нашим обвинять правительство в религиозной нетерпимости…». Аргументы в пользу авторства Киркора см.: Долбилов М.Д., Сталюнас Д. «Обратная уния». С. 18–23.

684

Всеподданнейший отчет графа М.Н. Муравьева по управлению Северо-Западным краем (с 1 мая 1863 г. по 17 апреля 1865 г.) // Русская старина. 1902. № 6. С. 491. Представление о том, как российская бюрократия восприняла протестное прекращение богослужения в католических храмах Варшавы осенью 1861 года, дают мемуары Д.А. Милютина: Милютин Д.А. Воспоминания. 1860–1862. М., 1999. С. 182–183.

685

ГАРФ. Ф. 109. 1-я эксп. 1863 г. Д. 23. Ч. 13. Л. 128 (донесение виленского жандармского штаб-офицера Лосева от 24 июля 1863 г.).

686

Русский архив. 1885. № 6. С. 193.

687

Там же. С. 192–193.

688

LVIA. F. 439. Аp. 1. B. 43. L. 11 ap.

689

LVIA. F. 378. BS. 1864. B. 2319. L. 11–12 ap. (отношение Заболоцкого Стороженко от 4 сентября 1864 г.).

690

Ibid. B. 1432. L. 1–2 (донесение Стороженко Муравьеву от 26 сентября 1864 г.). Четырьмя годами ранее в монастыри в Кимбаровке заехал по приглашению католического настоятеля православный архиепископ Минский и Бобруйский Михаил Голубович. Его впечатление было противоречивым, но опасности прозелитизма он не усмотрел. Найдя «достойными осмотра» тщательно исполненные скульптуры в мужском монастыре, он тут же отмечал: «Монахи же и монашки – развалины. Всюду грязь и бедность» (Дыярыюш з XIX стагоддзя. C. 122 – запись от 13 августа 1860 г.; ориг. на польском).

691

LVIA. F. 378. BS. 1865. B. 1354. L. 33 (донесение Стороженко Муравьеву от 23 февраля 1865 г.).

692

Ibid. L. 26 (донесение Стороженко Муравьеву от 31 января 1865 г.).

693

Ibid. L. 23‘а’–23‘а’ ap. (донесение Стороженко Муравьеву от 5 февраля 1865 г.).

694

Ibid. L. 26–26 ар., 28–28 ар.

695

Марозава С.В. Уніяцкая царква ў этнакультурным развіцці Беларусі (1596–1839 гады). Гродна, 2001. С. 156.

696

LVIA. F. 378. BS. 1865. B. 1354. L. 25 ар. – 26.

697

Черевин П.А. Воспоминания. 1863–1865. Кострома, 1920. С. 65–66. Костромское научное общество по изучению местного края опубликовало воспоминания по рукописи, обнаруженной в архиве разгромленной усадьбы Нероново в Солигаличском уезде (Там же. С. I – предисловие Ф. Рязановского). По всей видимости, именно эта рукопись хранится ныне в личном фонде Черевина в РГИА. Процитированный (РГИА. Ф. 1670. Оп. 1. Д. 31. Л. 161 об.) и цитируемые ниже фрагменты текста в публикации и данной рукописи, если не считать не оговоренного в публикации раскрытия сокращений слов, идентичны. Список воспоминаний Черевина имеется и в ГАРФ в фонде рукописного отделения библиотеки Зимнего дворца: ГАРФ. Ф. 728. Оп. 1. Д. 2750.

698

Должность в католической иерархии, аналогичная православному благочинному – священнику, курирующему несколько приходов.

699

Конечно, необходимо принимать в расчет вероятность пристрастной трактовки губернатором и архиереем этого эпизода. Тем не менее не во всех подобных случаях вышестоящие власти отрицали справедливость обвинений местных чиновников в применении угроз или обмана с целью ускорить обращение в православие.

700

LVIA. F. 378. BS. 1864. B. 1507. L. 1–9 ap.

701

Ibid. L. 12 ар. (письмо от 13 декабря 1864 г.; все крестьяне подписались по неграмотности крестиками).

702

Ibid. L. 12 ар. – 13.

703

См.: Rambo L.R. Anthropology and the Study of Conversion // The Anthropology of Religious Conversion / Ed. by A. Buckser and S.D. Glazier. NY: Rowman & Littlefield Publishers, 2003. Р. 213–214.

704

Канонизация Тихона Задонского состоялась незадолго до описываемых событий, в 1861 году (но уже после исцеления Высоцкого, что важно учесть для понимания его мотивов). О ее связи с правительственной политикой эпохи реформ см.: Freeze G. Institutionalizing Piety. Р. 221.

705

LVIA. F. 378. BS. 1864. B. 1719. L. 1–3 (отношение преосв. Михаила Муравьеву от 28 сентября и ответное от 12 октября 1864 г.).

706

Ibid. Аp. 121. B. 515. L. 20 ap. (письмо от 30 марта 1865 г.). Показательно, что Высоцкий, гордо подписывавшийся «Мисс[ионер]», получил право или считал себя вправе писать лично одному из высших администраторов края.

707

Ibid. L. 20.

708

Ibid. L. 20 ар. – 21.

709

Ibid. BS. 1864. B. 1511. L. 5–13, 29–33, 72 etc. О том, как для противодействия переводу их в православие логишинцы в 1867 году пустили в ход легенду о происхождении католической веры на Пинщине, см.: Долбилов М.Д. Конфессиональная идентичность и аргументы памяти: Католический ответ на русификацию в Западном крае империи после Январского восстания // Православие: Конфессия, институты, религиозность (XVII–XX вв.). С. 80–87.

710

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 302. Л. 19 об. (доклад Булыгина Николаю II от 4 июня 1905 г.).

711

См. подробнее: Горизонтов Л.Е. Парадоксы имперской политики. С. 75–99.

712

LVIA. F. 378. BS. 1865. B. 1651. L. 1–6 ap. (отношения Скворцова Кауфману от 21 июня 1865 г. и преосв. Игнатия – Кауфману от 20 июня 1865 г.); F. 439. Аp. 1. B. 64. L. 1–2 (письмо Скворцова Муравьеву от 24 июня 1865 г.).

713

Werth Р. Empire, Religious Freedom, and the Legal Regulation of «Mixed» Marriages in Russia // The Journal of Modern History. 2008. Vol. 80. Р. 296–331, 309–314 ff.

714

Еще до начала открытого восстания имперские администраторы Западного края, сдержанно симпатизирующие местному польскоязычному дворянству, такие как начальник Виленского округа жандармского корпуса А.М. Гильдебрант, отмечали в донесениях начальству, что «отмена стеснительных постановлений о смешанных браках», наряду с другими льготами, могла бы «успокои[ть] умы в крае» (Революционный подъем в Литве и Белоруссии в 1861–1862 гг. С. 78 – донесение Гильдебранта шефу жандармов В.А. Долгорукову от 1 декабря 1861 г.). Неудивительно, что Гильдебрант слетел с должности на следующий же день после приезда М.Н. Муравьева в Вильну в мае 1863 года.

715

Werth Р. Empire, Religious Freedom, and the Legal Regulation of «Mixed» Marriages. Р. 316–324.

716

Спустя год после предложения Скворцова генерал В.Ф. Ратч, член Виленской ревизионной комиссии по делам римско-католического духовенства, призвал к продолжению политики смешанных браков ради скорейшего обращения всех местных католиков в православие: «В местностях с смешанным населением всем влиянием местных властей, а впоследствии влиянием русских землевладельцев должно разбить упорное сопротивление ксендзов, выражающееся лишением даже причастия, разбить предубеждение против смешанных браков. Сколько ксендзы были их ретивыми поборниками во времена унии, столько они теперь обратились в ярых им противников» (РГИА. Ф. 821. Оп. 150. Д. 584. Л. 57 об. – записка «О ксендзовско-польской пропаганде»).

717

LVIA. F. 378. BS. 1865. B. 1651. L. 10–11 (отношение преосв. Иосифа Баранову от 21 февраля 1867 г.). Баранов был готов дать ход проекту (Ibid. L. 7–8), но передумал после получения отзыва Иосифа.

718

О продолжении разбора паствы в 1865–1867 гг., слившегося с псевдомиссионерской кампанией местной администрации, см. гл. 7 наст. изд.

719

Русская старина. 1902. № 6. С. 503. О закрытии костелов и каплиц (часовен) Муравьев упоминал только как о результате «воссоединения» прихожан с православием («на точном основании закона, по неимению прихожан»), но не как о мере, призванной подтолкнуть к «воссоединению». Между тем такие закрытия начали практиковаться при нем.

720

РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 271. Л. 16. На копии записки, направленной Киркором в МВД, ближайший сотрудник министра П.А. Валуева, правитель Особенной канцелярии МВД Л.С. Маков, в 1863 году служивший в администрации Муравьева в Вильне, пометил: «Сам был неоднократно свидетелем» (Там же).

721

См.: Dolbilov M. Russification and the Bureaucratic Mind in the Russian Empire’s Northwestern Region in the 1860s. Р. 259–260.

722

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 450. Л. 55 (письмо Альбединского министру внутренних дел А.Е. Тимашеву от 27 декабря 1876 г.). Свидетельства современников о муравьевской терпимости к католицизму как признанному государством вероисповеданию легко умножить, но далеко не все они заслуживают полного доверия. Приведу еще один пример. В 1900 году католический священник Ф. Сенчиковский, в 1870-х один из активных участников кампании по введению русского языка в дополнительное католическое богослужение в Минской губернии, вспоминал, ссылаясь на слышанное от православного епископа Минского (ранее Ковенского) Александра: «…когда митрополит Иосиф Семашко, в присутствии епископа Александра, сказал Муравьеву: “Не успешнее ли пойдет дело усмирения мятежа, если закрыть все костелы и удалить всех ксендзов?”, то Муравьев прямо сказал: “Нет, это будет уже явное преследование и гонение католицизма, а я задался только целью преследования бунтовщиков. И понятно, что там, где ксендзы обратили костелы в арсеналы или в арену политическо-польской пропаганды, там я костелы эти закрываю, а ксендзов накажу”» (цит. по: Жиркевич А.В. Из-за русского языка (Биография каноника Сенчиковского). Ч. 2. Вильна, 1911. С. 448). В достоверности рассказа заставляет усомниться то, что планы антикатолической агрессии приписываются Иосифу Семашко, который после 1863 года, как ясно из многочисленных современных документов за его подписью, стремился избежать обострения конфликта с католической церковью.

723

ГАРФ. Ф. 109. 1-я эксп. Оп. 39. Д. 82. Л. 1–1 об. (донесение жандармского штаб-офицера Лелякова главноупр. III Отделением В.А. Долгорукову от 11 марта 1864 г.). Показательно, что кто-то из высших жандармских чинов, скорее всего начальник штаба Корпуса жандармов А.Л. Потапов, сразу по получении донесения затребовал дополнительные сведения о том, «как это обращение совершалось»: умолчание о роли православного духовенства вызывало тревогу.

724

LVIA. F. 378. BS. 1864. B. 1289. L. 1–23, 154–156, 200. Муравьев распорядился принять пожертвование с условием использовать здание не под православный храм (дабы не озлоблять еще сильнее католиков, вложивших средства в строительство, но не подписавших прошения), а под народное училище или «богоугодное заведение» (отношение Муравьева гродненскому губернатору от 25 апреля 1864 г.).

725

ГАРФ. Ф. 109. 1-я эксп. Оп. 39. Д. 82. Л. 4–5 об. (донесение Лелякова Потапову от 18 апреля 1864 г.). Крестьянская супружеская чета, чьи действия на сходе квалифицировались как подстрекательство к «буйству», была выслана в Томскую губернию для поселения на казенных землях. Эллис получил выговор, а Антонов снят с должности. См.: Там же. Л. 12–13 (донесение Потапова, в качестве помощника виленского генерал-губернатора, начальнику штаба Корпуса жандармов Н.В. Мезенцову от марта 1865 г.).

726

ГАРФ. Ф. 109. 1-я эксп. Оп. 39. Д. 82. Л. 6–6 об.

727

См. об этом важные замечания: Werth Р. At the Margins of Orthodoxy. Р. 91.

728

РГИА. Ф. 796. Оп. 205. Д. 284. Л. 113 об. – 114 (копия отношения митр. Иосифа еп. Игнатию от 24 апреля 1864 г.). Сходную риторику находим в незадолго до того изданном законоположении, касавшемся, правда, обращения нехристиан: ПСЗ-2. Т. 36. Отд. 2. № 37709 (высочайше утвержденное 4 декабря 1861 г. и распубликованное 22 января 1862 г. мнение Государственного совета «О порядке приготовления иноверцев нехристиан к принятию Православной веры и совершения над сими лицами таинства Святого крещения…»).

729

Черевин П.А. Воспоминания. С. 66; РГИА. Ф. 1670. Оп. 1. Д. 31. Л. 161об. – 162.

730

Przybyszewski J. Język rosyjski w katolickim rytuale i w dodatkowem nabożeństwie (Czy może być wprowadzony język rosyjski do kościołów katolickich na Litwie?). Lwów: Z drukarni W.A. Szyjkowskiego, 1897. S. 157–158. Ср. в мемуарах Черевина сцену выдворения из Вильны в марте 1865 года монастыря ордена Визитации Девы Марии (визитантинок, в просторечии «визиток»), при котором Немекша, как на то прозрачно намекает мемуарист, отпускал кощунственно-порнографические шутки по адресу монахинь, вынужденных спешно поглотить большой запас Св. Даров (облаток): Черевин П.А. Воспоминания. С. 60–63.

731

ГАРФ. Ф. 109. Секр. архив. Оп. 2. Д. 705. Л. 23–24.

732

Восстание в Литве и Белоруссии в 1863–1864 гг. М., 1965 (Серия: Восстание 1863 года: Материалы и документы). С. 519–522 (записка от 24 марта 1864 г.). В этой и других записках Валуеву того же периода Стороженко (формально подчиненный министру внутренних дел), будучи осведомлен об обострении конфликта между Муравьевым и Валуевым, давал понять, что удаление Муравьева из края приведет к гибельным последствиям. «Пока Михаил Николаевич в крае, всё будет спокойно, а с его отсутствием никакое красноречие не подействует на крестьян», – писал он Валуеву 7 февраля 1864 г. (LVIA. F. 439. Аp. 1. B. 213. L. 689).

733

Кострыкин А.Н. Формирование новой конфессиональной политики России в Царстве Польском (середина 60-х годов XIX века) // Вестник Московского ун-та. Сер. 8: История. 1995. № 4. С. 57–69; см. также публикацию письма В.А. Черкасского Н.А. Милютину от 21 марта / 2 апреля 1866 г.: «У нас возможна только имперская римско-католическая церковь…» / Публ. А. Кострыкина // Родина. 1994. № 12. C. 107–109.

734

РГИА. Ф. 821. Оп. 138. Д. 16. Л. 70 об. – 71.

735

О намерении Сестренцевича учредить отдельную от Рима католическую церковь в России см., напр.: Вишленкова Е.А. Заботясь о душах подданных. С. 227–228.

736

Tolstoi D. Le catholicisme romain en Russie. Etudes historiques. T. 1–2. Paris, 1863–1864. Полный перевод на русский язык вышел позднее: Толстой Д.А. Римский католицизм в России: Историческое исследование. Т. 1–2. СПб., 1876–1877.

737

Мосолов А.Н. Виленские очерки 1863–1865 гг. (Муравьевское время). СПб., 1898. С. 200–201.

738

Напомню отзыв епископа Антония Зубко в письме обер-прокурору Синода Н.А. Протасову в 1840 году о священнике Игнатии Головинском, действительно ставшем впоследствии католическим митрополитом в империи, но, в отличие от Сестренцевича, управлявшем клиром и паствой на условиях заключенного в 1847 году конкордата: «…он мог бы быть не Богушем, а Иосифом в руках Вашего Сиятельства» (РГИА. Ф. 797. Оп. 87. Д. 25. Л. 9).

739

Цит. по: Сталюнас Д. Границы в пограничье: Белорусы и этнолингвистическая политика Российской империи на западных окраинах в период Великих реформ // Ab Imperio. 2003. № 1. С. 280 (цитируется вычеркнутый пассаж из отпуска официальной записки Муравьева).

740

Черевин П.А. Воспоминания. С. 17.

741

Владимиров А.П. История располячения западнорусского костела. М., 1896. С. 66–67. Мне не удалось отыскать в архивах материалов упомянутой ревизии.

742

LVIA. F. 378. BS. 1865. B. 1354. L. 17–18 ap. (распоряжение Муравьева о командировании А.П. Стороженко в Мозырский и Слуцкий уезд Минской губернии в январе 1865 года для улаживания раздоров между мировыми посредниками и духовенством).

743

Можно допустить, что именно запущенные Муравьевым «пробные шары» насчет отмены папской юрисдикции над католической церковью в России подали мысль небольшой группе местных католиков и православных, включавшей и архиепископа Антония Зубко, обратиться осенью 1865 года в III Отделение и МВД с секретным проектом постепенного присоединения католиков Западного края к православию через унию. Проект этот, однако, если и обсуждался бюрократами в Петербурге и Вильне, то конфиденциально, бесследно для делопроизводства и не имел практических последствий. Д. Сталюнасом и мною в соавторстве высказано предположение, что активное участие в этом проекте католика А. Киркора, было связано с реакцией на ужесточение и систематизацию антикатолической политики при Кауфмане. В момент, когда многим казалось, что притеснения довершатся полным запретом католического вероисповедания в Западном крае, авторы проекта от лица католического сообщества предлагали властям взять эту церковь под еще более жесткий, чем до Январского восстания, надзор, лишь бы сохранить хоть какую-то специфику латинского богослужения и обрядности. В каком-то смысле католики пытались пробудить в бюрократии, чересчур увлекшейся национализмом и дискредитацией «чужой» веры, иозефинистский «инстинкт». См. подробнее: Долбилов М.Д., Сталюнас Д. «Обратная уния».

744

Фактуальная канва борьбы в высшей бюрократии вокруг отставки Муравьева и назначения его преемника обстоятельно описана в монографии А.А. Комзоловой, однако предложенная ею трактовка этого соперничества как противостояния двух групп – «космополитов» и «ультрапатриотов» – грешит прямолинейностью: Комзолова А.А. Политика самодержавия в Северо-Западном крае. С. 111–171, 192–193.

745

Согласно дневниковой записи А.Н. Мосолова, сделанной со слов Муравьева вскоре после его аудиенции у Александра II 26 марта 1865 года, император выразил свое недовольство более откровенно, чем представлено в позднейших мемуарах Муравьева и самого Мосолова: «При первых словах Михаила Николаевича Государь возразил противуположные ему мнения; когда Муравьев стал настаивать на необходимости системы, Госуд[арь] сказал, что теперь уже не время… сочинять системы, а скорее необходимо дать краю разные льготы…» (ОР РГБ. Ф. 514. К. 1. Ед. хр. 1. Л. 83 об. – 84 – запись от 5 апреля 1865 г.).

746

Русская старина. 1902. № 6. С. 496, 503, 506, 510, 504.

747

РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 252. Л. 7–7 об.

748

Долбилов М.Д. «Считал себя обязанным в сем участвовать»: Почему М.Н. Муравьев не отрекся от Союза благоденствия // Декабристы: Актуальные проблемы и новые подходы / Ред. О.И. Киянская. М.: РГГУ, 2008. С. 195–215.

749

Голос минувшего. 1913. № 10. С. 207 (письмо от 1 февраля 1864 г.).

750

Русская старина. 1902. № 6. С. 503.

751

Ярким примером может служить его отданный в мае 1863 года приказ о вырубке леса вдоль полотна железных дорог на всей территории Северо-Западного края. Разумеется, прежде всего преследовалась утилитарная цель: обеспечить безопасность движения на открытых незадолго до того линиях, имевших военное значение. Но при этом само наступление на лес – убежище повстанцев – связывалось с идеей возмездия польской шляхте. Неслучайно Муравьев, когда до него дошли слухи о сопротивлении землевладельцев убыточному для них мероприятию, изрек в адрес лесов свирепую угрозу, как если бы это был живой враг: «Если некем будет вырубить леса, я их сожгу» (Дельвиг А.И. Мои воспоминания. Т. III. [М., 1913]. С. 240). Кто знает, не было ли это сказано под свежим впечатлением от письма, которое ему послал безвестный отставной прапорщик из Тульской губернии (один из многих подобных доброжелателей Муравьева из «народа»), уловивший подразумеваемый смысл вырубки леса: «…пожалейте русскую кровь, не откладая даже и на час время, велите леса жечь, мы в настоящее время не с поляками воюем, а с лесами… Лутчий пример 12-го года, не дрожали русские руки зажигать собственные дома, стоющие по миллиону… Пророчески говорю, что, если огонь начиная не с середины, а от границ [охватит] лес пламенем, это самая верная для поляков огненная облава, и когда горящие деревья засвистят им в уши, то все мерзавцы с криком падам до но[г] (издевательское использование традиционной польской формулы изъявления преданности padam do nóg. – М.Д.), как гнилые груши» (РГИА. Ф. 1670. Оп. 1. Д. 9. Л. 12 об. – 13 об. – письмо Александра (фамилия нрзб.) из Новосиля от 18 июня 1863 г.).

752

Феномен, который Х. Глембоцкий называет «почти религиозным культом» Муравьева (Głębocki H. Fatalna sprawa. S. 276), требует специального изучения. Но и в первом приближении ясно, что популярность Муравьева в различных слоях националистически настроенного общества принимала иногда оттенок недовольства официальным Петербургом и выражалась в новаторских для того времени формах гражданской активности и пропагандистского китча – от кампании телеграфных поздравлений («…с того времени, – вспоминал А.Н. Мосолов, – развился у нас в России обычай посылать сочувственные телеграммы», – обычай, надо добавить, весьма важный для мобилизации общественного мнения [Русская старина. 1883. № 11. С. 405]) и вплоть до, если верить Н.И. Цылову, выпуска в продажу конфет с портретом Муравьева (Дневник Н.И. Цылова. 1863–1864 гг. // Русский архив. 1906. Кн. 3. С. 293 – запись от 3 января 1864 г.). В крестьянских домах можно было увидеть лубочный портрет Муравьева в генерал-адъютантском мундире, как бы в пику Александру II, который из антипатии к Муравьеву так и не произвел его в генерал-адъютанты. Эта деталь доставляла удовлетворение чиновникам-«муравьевцам» (см., напр.: РО РНБ. Ф. 523. Ед. хр. 66. Л. 156 – письмо Н.Н. Новикова И.П. Корнилову от апреля 1867 г.).

753

Деятельность Кауфмана в Туркестане изучается в последнее время весьма интенсивно: Brower D. Turkestan and the Fate of the Russian Empire. London and New York: RoutledgeCurzon, 2003. Р. 26–56 et passim; Khalid A. The Politics of Muslim Cultural Reform. Jadidism in Central Asia. Berkeley, 1998. Р. 50–61; Центральная Азия в составе Российской империи / Ред. С.Н. Абашин, Д.Ю. Арапов, Н.Е. Бекмаханова. М., 2008. С. 90–96, 100–101, 247–250; Литвинов П.П. Государство и ислам в русском Туркестане (1865–1917): По архивным материалам. Елец, 1998; и др. работы.

754

Это свидетельство принадлежит П.А. Черевину: Черевин П.А. Воспоминания. С. 69. Ср.: Мосолов А.Н. Виленские очерки. С. 218–219. Соответствующий фрагмент в воспоминаниях Муравьева: Русская старина. 1883. № 1. С. 156–164.

755

В конце марта – начале апреля 1865 года, по приезде Муравьева из Вильны в Петербург, Александр II обсуждал с ближайшими советниками кадровую комбинацию, по которой высшая гражданская власть в Северо-Западном крае отделялась от военной: исполняющим должность генерал-губернатора становился А.Л. Потапов, а командующим Виленским военным округом – А.П. Хрущов, при Муравьеве служивший помощником генерал-губернатора по военной части. В историографии существует мнение, что инициаторами этой комбинации были сам Потапов и П.А. Валуев (см.: Комзолова А.А. Политика самодержавия в Северо-Западном крае. С. 168–170). Между тем есть основания считать, что проект тандема вышел из головы не кого иного, как Муравьева. Согласно дневниковой записи А.Н. Мосолова, на первой по приезде из Вильны аудиенции у Александра 26 марта Муравьев убедился в том, что император намерен назначить генерал-губернатором и командующим округом Хрущова, и ему, Муравьеву, «улыбнулась мысль раздвоения власти, и он ее предложил в противность здравому смыслу par acquit de conscience (фр. для очистки совести. – М.Д.), чтоб не обидеть и Потапова» – и, надо полагать, чтобы не слишком возвышать Хрущова (ОР РГБ. Ф. 514. К. 1. Ед. хр. 1. Л. 83 об. – 84). При этом, по сведениям Б.М. Маркевича, предполагалось изъять из генерал-губернаторского подчинения Могилевскую, Витебскую и, возможно, Минскую губернии (что и произошло после того, как Потапов стал-таки генерал-губернатором через три года), а вот в юрисдикции командующего округом оставить все шесть северо-западных губерний (ОР РГБ. Ф. 120. К. 7. Ед. хр. 29. Л. 43 об. – письмо Маркевича М.Н. Каткову от 4 апреля 1865 г.). Мысль об отделении должности генерал-губернатора от полномочий командующего округом в будущем, после окончательного подавления «мятежа», Муравьев сформулировал еще в мае 1864 года, и тогда это помогло ему заполучить в помощники сразу двух генералов – по военной и по гражданской части (ГАРФ. Ф. 811. Оп. 1. Д. 48. Л. 17 об. – черновик всеподданнейшего доклада). На мой взгляд, идея назначения двух преемников в марте 1865 года вытекала из своекорыстного желания Муравьева подчеркнуть уникальность и огромность выполненной им миссии, а возможно, и сохранить за собой еще на какое-то время всю полноту власти в Вильне. Потому-то Валуев и записывал с неудовольствием: «Воображают, что Муравьева нельзя заменить в единственном числе». Отчасти Муравьев добился желаемого эффекта: Кауфман, по возвращении из Вильны спрошенный императором, «как согласить Потапова и Хрущова», отвечал, что в крае «необходима единая, сильная власть, которая могла бы привести к благополучному концу планы М.Н. М[уравьева], а эту власть никто, кроме его самого, не в состоянии нести» (Валуев П.А. Дневник П.А. Валуева, министра внутренних дел. М., 1961. Т. 2. С. 29; ОР РГБ. Ф. 120. К. 7. Ед. хр. 29. Л. 95 – письмо Маркевича М.Н. Каткову от 5 мая 1865 г.).

756

ОР РГБ. Ф. 120. К. 7. Ед. хр. 29. Л. 95–95 об. (письмо Маркевича Каткову от 5 мая 1865 г.). Д.А. Милютин в мемуарах ни разу не упоминает о колебаниях Кауфмана и подчеркивает свою роль в организации его назначения в Вильну: Милютин Д.А. Воспоминания. 1865–1867. М., 2005. С. 44–45, 103–105.

757

Письма названных офицеров Кауфману и являются источником сведений об императорском поручении 1865 году: РГИА. Ф. 954. Оп. 1. Д. 40. Л. 1–1 об.; Д. 56. Л. 1–2 (письма соответственно Комарова и Райковского от 10 октября 1866 г.). Часть материалов, собранных Райковским, легла в основу его позднейшей публикации: Райковский С. Польская молодежь Западного края в мятеже 1861–1863 годов // Русский вестник. 1869. Кн. 1. С. 113–160; Кн. 2. С. 597–661; Кн. 3. С. 246–291. В марте 1867 года Комаров и Райковский подготовили для Кауфмана неофициальный доклад о деятельности его преемника на посту виленского генерал-губернатора графа Э.Т. Баранова, где главное внимание уделялось судьбе кауфмановских начинаний: РО ИРЛИ. Ф. 76. Ед. хр. 266. Л. 1–18.

758

РГИА. Ф. 954. Оп. 1. Д. 40. Л. 2 об. (письмо от 10 октября 1866 г.). Комаров, уже тогда сотрудничавший с «Московскими ведомостями», впоследствии издавал газеты своеобразного националистического толка: «Русский мир» и «Свет» (Лукин В.М. Комаров Виссарион Виссарионович // Русские писатели. 1800–1917: Биографический словарь. Т. 3. М., 1994. С. 41–42).

759

Валуев П.А. Дневник. Т. 2. С. 33; ОР РГБ. Ф. 120. К. 20. Ед. хр. 1. Л. 67–67 об. (копия письма Гезена М.Н. Каткову от 26 сентября 1865 г.). Насчет фразы «был человек умный» стоит напомнить, что Муравьеву тогда оставалось жить год и еще предстояло возглавить Следственную комиссию по делу о покушении Каракозова. Форма прошедшего времени, употребленная Валуевым, свидетельствует, что после отставки Муравьева с поста виленского генерал-губернатора в апреле 1865 года он считал его карьеру бесповоротно конченной.

760

РО ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Ед. хр. 507. Л. 9 (письмо Рачинского И.С. Аксакову от 10 апреля 1868 г.). Спустя много лет Н.А. Зиновьев, в 1865 году член особой комиссии по крестьянским делам при виленском генерал-губернаторе, вспоминал в беседе с А.С. Сувориным: «Кауфман в спокойное время поступал как в революционное. Он хотел ввести в Западном крае общину. …“Я бы не остановился перед оружием, чтобы ввести общину”, – говорил он» (Дневник Алексея Сергеевича Суворина / Подгот. текста Д. Рейфилда, О.Е. Макаровой. 2-е изд., испр. и доп. М., 2000. С. 544–545 – запись от сентября 1909 г.). Вызревшие именно в Вильне симпатии Кауфмана к общине вскоре воплотились в его программе земельной реформы в Туркестане (см.: Центральная Азия в составе Российской империи. С. 138).

761

См. об этом подробнее: Долбилов М.Д. Конструирование образов мятежа. С. 358, прим. 49.

762

См.: Комзолова А.А. Политика самодержавия в Северо-Западном крае. С. 172; Западные окраины Российской империи. С. 210.

763

Воинственная риторика Кауфмана, памятная жителям края в течение последующих десятилетий, обыгрывалась в бытовавшей среди виленцев шутке о последовательной деградации сменявших друг друга генерал-губернаторов: «Муравьев мало говорил, а много делал; Кауфман много говорил, а мало делал; Баранов мало говорил и мало делал; Потапов одно говорил, другое делал; Альбединский ничего не говорил и ничего не делал; Тотлебен знал, чего не говорил и не делал; Каханов не знал, что говорил и делал» (РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 1382. Л. 3 – запись бывшего чиновника Виленского учебного округа А.П. Владимирова от 5 февраля 1889 г.). Ср.: Гене А. Виленские воспоминания // Русская старина. 1914. № 6. С. 581.

764

Как в современных, так и в позднейших отзывах лиц, служивших под началом Кауфмана, – даже тех, кто не питал к нему лично вражды и получал от него льготы, – эта его черта истолковывалась как проявление слабости и внушаемости. Обрусевший латыш И. Спрогис, участвовавший в санкционированном Кауфманом проекте замены латиницы кириллицей в литовской и латышской письменности, так объяснял суровость запрета на латиницу: «Его (Кауфмана. – М.Д.) патриотизмом спешили воспользоваться все званые и незваные, для целей хороших и целей, породивших плачевные последствия» (РГИА. Ф. 970. Оп. 1. Д. 1056. Л. 2–2 об. – копия письма И. Спрогиса Х. Вольдемару от 16 мая 1887 г.; см. подробнее: Долбилов М. Превратности кириллизации. С. 270). Педагог и журналист М.Ф. Де Пуле, приехавший на службу в Вильну при Кауфмане, сообщал в частном письме, что генерал-губернатор – «симпатичный, но слабый, поддающийся влиянию человек. Трепещущие перед Муравьевым вертят Кауфманом» (РГАЛИ. Ф. 46. Оп. 1. Д. 560. Л. 98 – письмо П.И. Бартеневу от 23 марта 1866 г.). Свитский генерал-майор А.Д. Столыпин, занимавший при Кауфмане видное место в виленской администрации, вскоре после его отставки сокрушался: «…из омута чиновничьего всплыла интрига, алчность и обман, противу которых не в силах была бороться честная и добродушная натура Кауфмана!» (ГАРФ. Ф. 109. 1-я эксп. Оп. 38. 1863 г. Д. 23. Ч. 175. Л. 83 об. – 84 – записка Столыпина «Несколько слов о настоящем положении Северо-Западного края», поданная в III Отделение в ноябре 1866 г.).

765

См. корреспонденцию о постановке в виленском театре его политически злободневной пьесы «София»: Новая пьеса на виленской сцене // Виленский вестник. 1866. № 19. 24 января. С. 1–2. Столыпин был также автором «Писем из Западного края», печатавшихся в «Военном сборнике» и «Вестнике Западной России». В этом цикле выделяется художественно-публицистический очерк, где генерал-губернатор М.Н. Муравьев представлен мистически «подслушавшим» мудрые слова о «польском мятеже», произнесенные простецом-солдатом. См.: Ст. Письма из западного края (IX) // Вестник Западной России. 1864/1865. Т. II. Кн. 7 (январь). Отд. IV. С. 340–346. За сообщение сведений, позволяющих атрибутировать «Письма…» Столыпину, приношу благодарность А.А. Комзоловой.

766

Послужной список Стороженко см.: Стороженки. Фамильный архив. Киев, 1910. Т. 4. С. 73–78.

767

Стороженки. Фамильный архив. Киев, 1902. Т. 1. С. 458 (письмо Стороженко В.И. Белому от 13 декабря 1873 г.). См. также: Екельчик С. Человеческое тело и национальная мифология: Некоторые мотивы украинского национального возрождения XIX века // Ab Imperio. 2006. № 3. С. 48, 50–51.

768

См., напр., его опыт полонофобской готики – аллегорический рассказ «Видение в Несвижском замке»: Вестник Западной России. 1864/1865. Т. II. Кн. 6 (декабрь). Отд. IV. С. 224–233. Символом безнадежного состояния польской аристократии выступают призраки, сошедшие со старинных портретов в заброшенном замке князей Радзивиллов.

769

Миллер А.И. «Украинский вопрос». С. 132–135.

770

В начале 1870-х годов, проживая после отставки в имении под Брестом, Стороженко дописал начатый еще в годы службы роман под названием «Былое не минувшее. Записки русского землевладельца». Посылая рукопись А.А. Краевскому (который оставался еще номинальным редактором «Отечественных записок»), он пояснял: «Сюжет романа из польской революции 1863 г. …Прослуживши в крае с самого начала мятежа и до окончания, я был посвящен во все таинства польской интриги и имел возможность собрать все факты, относящиеся к мятежу. Кроме того, 40 лет изучаю я шляхту и, признаюсь, вызубрил польскую натуру в совершенстве. Описывая проделки (польских. – М.Д.) патриотов, я не подводил их, по обыкновению, к одному знаменателю, а отмечал и другие личности, которые были исключением из общей массы юродивых. …По случаю годовщины (100) первого раздела (Речи Посполитой. – М.Д.) шляхта славно хорохорится. Время для напечатания романа весьма удобное». Вопрос о публикации не был решен до смерти автора в 1874 году. В 1875-м знакомый покойного Л.Н. Антропов, исполняя пожелание, высказанное ранее Краевским, сократил рукопись романа, дабы «выделить то, что сверх литературного интереса заключает в себе интерес исторически-этнографический», и предложил его к публикации в газете Краевского «Голос» (Стороженко О. Твори. Т. 4: Повiстi, оповiдання i биографичнi та бiблiографични матерiялi. Вiд. 2 / Ред. А. Шамрай. Харкiв, 1931. С. 209–210 – письмо Стороженко Краевскому от 25 февраля 1872 г.; РО РНБ. Ф. 391. Ед. хр. 159. Л. 1–2 об. – письма Антропова Краевскому от 20 сентября и 24 октября 1875 г.). Роман так и не был напечатан. Мне не удалось обнаружить в архивах ни его автографа, ни списков. Судя по реакции Краевского, роман представлял собой графоманское сочинение, но в качестве исторического источника он мог бы помочь в поиске ответа на некоторые исследовательские вопросы о самосознании русификаторов.

771

[Бессонов П.А.] Из Москвы // Виленский вестник. 1867. № 109. 19 сентября.

772

С.А. Райковский, один из ближайших сотрудников Кауфмана, писал в июне 1866 года Каткову, что Забелин «на казенный счет только ссорит нас с жидами да проповедует фанатизм против латинства» (ОР РГБ. Ф. 120. К. 22. Л. 47). Сам Забелин в августе того же года в письме М.П. Погодину выставлял гонимой стороной себя. Он жаловался на то, что «из угождения» Каткову («Московскому Папе») «нам здесь [т. е. редакции “Виленского Вестника”] не позволяли высказываться о всей гибели введения русского языка в латино-польское богослужение и постоянно меня преследовали за разоблачение жидовского царства» (ГАРФ. Ф. 109. Секр. архив. Оп. 1. Д. 2030. Л. 3). Интересно, что спустя пятнадцать лет Забелин, тогда служивший цензором в Петербурге, достаточно либерально курировал русско-еврейский журнал «Рассвет» и оказывал помощь начинающему публицисту и историку, впоследствии патриарху историографии российского еврейства С.М. Дубнову. См.: Дубнов С.М. Книга жизни. Воспоминания и размышления. Материалы для истории моего времени. СПб., 1998. С. 95.

773

Не вполне качественные публикации некоторых докладов комиссии см. в: Корнилов И.П. Русское дело в Северо-Западном крае. Материалы для истории Виленского учебного округа преимущественно в муравьевскую эпоху. Изд. 2-е. СПб., 1908. С. 463–471, 487–493. Подлинные материалы комиссии см.: LVIA. F. 378. PS. 1865. B. 442; материалы члена комиссии В.П. Кулина: РГИА. Ф. 970. Оп. 1. Д. 882.

774

Корнилов И.П. Русское дело. С. 496–499.

775

РГИА. Ф. 970. Оп. 1. Д. 882. Л. 49 об. – 50.

776

Medišauskienė Z. Censorship in Lithuania: A Tool of Russian Policy, 1831–1865 // Lithuanian Historical Studies. 2002. Vol. 7. Р. 43–66.

777

РО РНБ. Ф. 523. Ед. хр. 711. Л. 86–86 об. (письмо от 12 декабря [1864 г.]).

778

О роли Петкевича в кампании по кириллизации литовской письменности см.: Subačius G. Development of the Cyrillic Orthography for Lithuanian in 1864–1904 // Lituanus. 2005. Vol. 51. № 2. Р. 39–41.

779

Сын короля Польши Казимира IV Ягеллончика, ревностный католик, умерший молодым и похороненный в Вильне в 1484 году. Канонизирован и объявлен патроном Великого княжества Литовского в начале XVII века. Виленские ревизоры католицизма считали культ королевича Казимира политическим вызовом российскому господству. См., напр.: А.Р. [Рачинский А.В.] О памяти в Вильне королевича польского Казимира // День. 1865. № 21. 22 мая. С. 488–491.

780

Корнилов И.П. Русское дело. С. 473. Из виленских деятелей, враждебных к католицизму, А.В. Рачинский особенно пылко ратовал за полный запрет культа католических святых, как-либо связанных с историческими преданиями о польско-литовском государстве. См.: А.Р. Из Вильна // День. 1864. № 17. 28 апреля. С. 12–13; А.Р. Из Вильны // День. 1865. № 22. 29 мая. С. 521–522.

781

Merkys V. Bishop Motiejus Valančius. Р. 74.

782

Корнилов И.П. Русское дело. С. 474–476; РГИА. Ф. 970. Оп. 1. Д. 882. Л. 3 об., 69 (черновики доклада Петкевича).

783

Святая Жмудь // Вестник Западной России. 1865. Т. 3. Кн. 8. Отд. II. С. 222–253; Кн. 9. Отд. II. С. 1–21. Об авторстве см.: Корнилов И.П. Русское дело. С. 224–225. Письма Соколова Корнилову, в том числе по вопросу об этнографических обследованиях Северо-Западного края, см. в: РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 1122. В письме от 29 января 1867 года (л. 4–5 об.) пересказывается и комментируется речь М.О. Кояловича на совместном заседании Статистического и Этнографического отделений Русского географического общества: «Вопрос вероисповедный – существенно этнографический, ибо в католике жмудине и приемах его набожности узнаются легко остатки языческих его воззрений. Ныне также должен быть особенно принят во внимание вопрос еврейский, ибо евреи – то же, что бывшие иезуиты; евреи – тайные общества, разбросанные по всему краю; в последнее же время евреи вступают в союз с поляками». Заметим, в сколь тесной связи находилась подобная «прикладная» этнография с конспирологическим сознанием русификаторов: этнограф, обнаруживая дотоле неизвестные практики и порядки, оголял тем самым «корни» мятежа.

784

Вестник Западной России. 1865. Т. 3. Кн. 9. Отд. II. С. 5; Кн. 8. Отд. II. С. 225.

785

РО РНБ. Ф. 523. Ед. хр. 265. Л. 20–22 (отчет от 10 декабря 1864 г.).

786

Из Жмуди // День. 1864. 28 апреля. № 17. С. 10–12 (подпись – «Корреспондент»).

787

Специального исследования заслуживает вопрос, оказали ли прямое влияние на российскую практику надзора за католической церковью в Западном крае французские литературные стереотипы демонического иезуита. О внедрении иезуитами в католицизм языческих культов, мертвящих истинный религиозный дух, об изобретении ими же новых, чувственных, обрядов и практик для «овладения» женскими душами (и телами) и т. д. писали такие достаточно популярные в России середины века авторы, как Э. Сю, Стендаль, Ж. Мишле. См.: Леруа М. Миф о иезуитах. С. 104–105, 112, 183–185, 206–209, 428–431 и др.

788

Зависть к Волончевскому прорывается в периодических упоминаниях о его крестьянском происхождении и «из-грязи-да-в-князи» карьере: так, Петкевич обличал епископа в «величайшей неблагодарности своему Государю, воздвигшему его из ничтожества и из серого кафтана облекшему в фиолетовую мантию» (Корнилов И.П. Русское дело. С. 478). Эта цветовая трансформация явно бередила воображение Петкевича, судя по всему, перешедшего в православие в поиске не истинной веры, а материальных благ.

789

Merkys V. Bishop Motiejus Valančius. Р. 77–78.

790

Корнилов И.П. Русское дело. С. 481–482.

791

Scapular // The Catholic Еncyclopedia: An International Work of Reference on the Constitution, Doctrine, Discipline and History of the Catholic Church. New York: Robert Appleton Company, 1907–1912 (электр. версия: http://www.newadvent.org/cathen/13508b.htm – последнее посещение 2 мая 2010 г.).

792

Позднее А.П. Стороженко в специальной записке, посвященной разбору польских молитвенников и религиозных брошюр, объяснял возникновение скапулярных («шкаплерных») братств исключительно подготовкой восстаний: «…oни (наплечники; у Стороженко – “шкаплеры”. – М.Д.) изобретены в 1846 г.; вследствие чего поляки приняли их как эмблему восстания 1846 года, хотя неудавшегося. Они служили удобным средством к распространению революционных прокламаций; они точно так же служили эмблемой братства миссионерского, и у нас начали распространяться после 1856 г.» (LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1453. L. 41–41 ap.).

793

Вообще «кальвария» – название центров особенного почитания Св. Креста, символизирующих Голгофу.

794

Корнилов И.П. Русское дело. С. 482–483, 484–485. Петкевич не проводил прямых параллелей между литовским католицизмом и новшествами в католической народной религиозности в европейских странах. Между тем М.Н. Муравьев, видимо, подразумевал именно это сходство, когда говорил чиновнику Виленского учебного округа Н.Н. Новикову, напутствуя того перед отбытием в Ковно: «Ковенская губерния совсем неизвестна нам; я даже не знаю, кому она принадлежала более, Российской или Французской империи» (РО РНБ. Ф. 523. Ед. хр. 185. Л. 1; это высказывание, относящееся к августу 1864 года, приводится Новиковым в позднейшей служебной записке о местном католическом духовенстве).

795

Еще в 1838 году тогдашний наследник престола вел. кн. Александр Николаевич побывал в кальварии в окрестностях Варезе в габсбургской Северной Италии. Оставленное им описание, акцентирующее чуждость католической религиозности, передает любопытную черту – смешение паломничества с профанным праздником, что было типично для католичества в разных странах Европы до начала ультрамонтанского ренессанса: «…по всей дороге устроены так наз. stations c изображением важнейших эпох из жизни Спасителя, фигуры сделаны из камня в настоящую величину и выкрашены, некоторые довольно удачно, но все это странно видеть, как-то не в нашем роде; еще страннее то, что посреди столь священных предметов… встречаешь то музыкантов… то импровизаторов, которые забавляют набожную публику своими фарсами, но что точно жаль смотреть – это множество нищих и разных уродов, они нарочно собираются на этой горе, чтобы оббирать приходящих…» (Переписка цесаревича Александра Николаевича с императором Николаем I. C. 121–122 – письмо от 9/21 – 18/30 октября 1838 г.).

796

Корнилов И.П. Русское дело. С. 486, 483–484. Сходные наблюдения о католиках делали не только православные. Так, знаменитый скульптор Марк Антокольский вспоминал о своем детстве в Вильне: «На страстную неделю в костелах выставлялось чучело в виде жида, и каждый считал за богоугодное дело стегать его вербою, дескать, за то, что замучили Христа» (Скитальца вечного двойное бытие: Письмо М.М. Антокольского барону Г.О. Гинцбургу / Публ. М. Гланц // Архив еврейской истории. Т. 1. М., 2004. С. 210).

797

А.Р. О памяти в Вильне королевича польского Казимира // День. 1865. № 21. 22 мая. С. 489.

798

Корнилов И.П. Русское дело. С. 485. Типичный пример такого же вульгаризирующего истолкования одного из крупнейших католических празднеств см. в: Попов А. Римский юбилей 1865 года // День. 1865. № 17. 24 апреля. С. 393–396. О мотивировавшемся экономическими соображениями (рост пауперизма) ограничении паломничеств и процессий в Пруссии в первой половине XIX века см.: Sperber J. Popular Catholicism. Р. 21–22.

799

Сравнение религиозной экзальтации с массовым умопомешательством, которое у Петкевича и других виленских «ревизоров» католицизма пока еще носило характер метафоры, предвосхищало распространившийся к концу XIX века дискурс экспертов-психиатров о бурных манифестациях народной религиозности как патологическом явлении эпидемического свойства, в высшей степени опасном для социальной стабильности. Но в отличие от борцов с католическим «фанатизмом» психиатры не делали принципиального различия между конфессиями и, как кажется, находили своих потенциальных пациентов чаще среди православных (кликуши), старообрядцев, баптистов, чем среди католиков (см.: Worobec C. Possessed: Women, Witches, and Demons in Imperial Russia. DeKalb: Northern Illinois University Press, 2001. Р. 148–187, 155–156, 177 ff). Тем не менее отмеченное сходство в воззрениях творцов конфессиональной политики 1860-х годов и медиков рубежа XIX и XX веков служит еще одним доказательством того, что страхи бюрократов по поводу якобы чрезмерной католической религиозности выходили за рамки стратегии деполонизации имперской окраины. В той же мере они обуславливались динамикой проникновения контролирующей и дисциплинирующей власти во всё новые ткани социальной реальности, включения в сферу внимания государства всё новых поведенческих типов. Проведенная параллель наводит и на размышления о секуляризирующем эффекте антикатолических мероприятий администрации.

800

Корнилов И.П. Русское дело. С. 486.

801

РГИА. Ф. 821. Оп. 150. Д. 584. Л. 1 (резолюция К.П. Кауфмана от 29 января 1866 г. на записке А.П. Владимирова); LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 2522.

802

См., напр., одну из передовиц Каткова: Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей». 1866. С. 382.

803

Деревицкий на тот момент имел чин статского советника и был директором стеклянного завода в Петербурге. В частной корреспонденции встречаются отзывы о нем как о беспринципном дельце с запятнанной репутацией (см., напр., письмо Б.М. Маркевича Каткову от 19 марта 1867 г.: «…Деревицкий всем вертит в Вильне и совершенно оседлал [генерал-губернатора] Баранова, а знаете ли вы, что никакой порядочный человек, кроме покойных гр. Виельгорских, не давал здесь руки этому шулеру и прощалыге?» [ОР РГБ. Ф. 120. К. 7. Ед. хр. 31. Л. 23 об.]).

804

LVIA. F. 378. BS. 1865. B. 1490. L. 1–3 (письмо Деревицкого Кауфману от 3 июля 1865 г.). Результатом этого труда стала изданная малым тиражом компиляция: Законоположения и правительственные распоряжения, до римско-католической церкви в России относящиеся со времени царствования царей Петра и Иоанна Алексеевичей, с 1669 (правильно: 1689. – М.Д.) до 1867 г. Сост. в Вильне при управлении главн. начальника Северо-Западного края. СПб., 1868 (компиляция доведена до 1824 года).

805

По сведениям М.Ф. Де Пуле (ОПИ ГИМ. Ф. 56. Д. 515. Л. 71 – письмо П.А. Бессонову от 2 октября 1867 г.), Деревицкий инициировал издание брошюры «Значение Пинско-Белостокской и Ковенско-Либавской железных дорог. Составлено при управлении г. Главного Начальника Северо-Западного края» (Вильна, 1867).

806

[Бессонов П.А.] Из Москвы // Виленский вестник. 1867. № 124. 26 октября.

807

РГИА. Ф. 821. Оп. 150. Д. 584. Л. 161 и сл. (записка Заусцинского от 22 октября 1866 г.). См. также: Staliūnas D. Making Russians. Р. 186.

808

См., напр.: Козловский И. Сорокачасовое богослужение // Современная летопись. Воскресное прибавление к «Московским ведомостям». 1866. № 38. 13 ноября. С. 1–2; Он же. О необходимости положить конец обязательности польского языка в России // Там же. 1867. № 33. 17 сентября. С. 1–3. См. также: Он же. Судьбы русского языка в Литве и на Жмуди. (Оттиск из «Вестника Западной России»). Вильна, 1870.

809

ОР РГБ. Ф. 120. К. 22. Ед. хр. 1. Л. 47 (копия письма С.А. Райковского М.Н. Каткову от 27 июня 1866 г.).

810

LVIA. F. 378. BS. 1867. B. 1426. L. 7–8 (записка Деревицкого от 1 марта 1867 г.). Попечитель Виленского учебного округа И.П. Корнилов, разделявший многие воззрения большинства членов Ревизионной комиссии, называл Козловского не иначе, как Игнатием Лойолой: Корнилов И.П. Русское дело. С. 388.

811

LVIA. F. 378. BS. 1867. B. 1157. L. 57.

812

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 294. Л. 43 (записка «Меры к уничтожению Римского католичества в Западной России», июль 1866 г.).

813

Там же. Л. 62.

814

См., напр., романтическое описание Эремичем Полесья и полещуков, в котором даже пресловутый колтун – в тогдашнем русском дискурсе знак хилости, дикости и забитости белоруса (см. хотя бы «Железную дорогу» Н.А. Некрасова) – представлен уникальным средством самолечения, посланным местному простолюдину самой природой этой таинственной земли: Эремич И. Очерки белорусского Полесья. Вильна, 1868.

815

ОПИ ГИМ. Ф. 56. Д. 515. Л. 124 (письмо от 12 апреля 1867 г.).

816

ГАРФ. Ф. 109. 1-я эксп. Оп. 38. 1863 г. Д. 97. Ч. 22. Л. 30 и сл. (отношение Анненкова в III Отделение от 19 марта 1864 г. и помета Долгорукова от 28 марта).

817

Райковский, советуя Каткову обратить внимание на опубликованный в «Вестнике Западной России» документ, писал: «Обедня эта (повстанская) добыта мной в Киеве…» (вероятно, из генерал-губернаторской канцелярии) (ОР РГБ. Ф. 120. К. 18. Ед. хр. 69. Л. 4 об. – копия письма Райковского Каткову от 21 марта 1866 г. Скопированные письма в этом архивном деле подписаны – «Б.». Текст некоторых из них идентичен тексту копий писем Райковского (согласно атрибуции составителей свода копий), сохранившихся в других делах катковского фонда: ср., напр., письмо от 14 мая 1866 г.: Там же. Л. 7–8 об.; К. 24. Ед. хр. 1. Л. 98 и сл. Вероятно, при составлении свода копий – мне, к сожалению, неизвестно, происходило ли это еще при жизни Каткова, – часть писем от «Б.» была уже скопирована, когда выяснилось, что это эпистолярный псевдоним Райковского, – отсюда вторые экземпляры копий в переплетенных томах, где указаны полные имена корреспондентов. Атрибуция этих сугубо конфиденциальных писем Райковскому подтверждается известными по другим источникам обстоятельствами службы Райковского в Вильне).

818

Вестник Западной России. 1865/1866. Т. 2. Кн. 6. С. 61–80 1-й пагинации (полное название опубликованного текста – «Священная мисса польского народа, или молитвы в нынешних крайних нуждах ойчизны для чтения во время священной миссы, из ее текста составленные и утвержденные польскою католическою церковью»).

819

Польский историк Х. Глембоцкий, наиболее обстоятельно исследовавший механику и арсенал антипольской пропаганды в России 1860-х годов, относит «Польскую революционную обедню» вместе с дурной славы «Польским катехизисом» к циничным фальсификациям российских властей (Głębocki H. Fatalna sprawa. S. 350–352, 363–364). Стоит заметить, что до сих пор не обнаружено конкретных свидетельств об изготовлении предполагаемых фальшивок кем-либо из русских чиновников, публицистов или просто добровольных помощников властей в подавлении мятежа.

820

ОР РГБ. Ф. 120. К. 18. Ед. хр. 69. Л. 4 об.

821

РГИА. Ф. 776. Оп. 3. Д. 342. Л. 1–2 об. (отношение Шувалова Валуеву от 4 августа 1866 г.). Валуев согласился с доводами Шувалова и отдал соответствующее распоряжение в Вильну (Там же. Л. 10 – отношение Кауфману от 29 августа 1866 г.).

822

Акцент на местную специфику и обостренное внимание к обрядности делают их диатрибы более колоритными по сравнению с антикатолическим нарративом в вышедшей на русском языке как раз в 1865 году сокращенной версии двухтомного сочинения Д.А. Толстого (к тому же в нем «средства латинской пропаганды» рассматриваются применительно к эпохе первой четверти XIX века, т. е. до начала религиозного ренессанса). См.: Толстой Д.А. Римско-католическая пропаганда в России. С. 282–300; в полной версии: Он же. Римский католицизм в России. Т. 2. Гл. 13.

823

Кое-какое различие между папством и Православием. Вильна: В типографии губернского правления, 1866. Атрибутируется на основании письма Эремича в канцелярию ВУО от 16 декабря 1866 г.: LVIA. F. 567. Аp. 6. B. 1575. L. 1.

824

Кое-какое различие между папством и Православием. С. 1–3.

825

Там же. С. 10, 13–14. В историко-теологическом ключе такое воззрение на католическое проповедничество было развито еще в 1840-х годах Ю.Ф. Самариным в его магистерской диссертации «Стефан Яворский и Феофан Прокопович». Третья часть диссертации, посвященная как раз анализу проповедей, была напечатана в 1844 году (см. новейшее издание: Самарин Ю.Ф. Избранные произведения. М., 1996. С. 294–396, особ. о католическом влиянии на Стефана Яворского – с. 313–333). Младший брат Самарина Владимир был членом Ревизионной комиссии и состоял с ним в переписке об обсуждавшихся проблемах.

826

Olszewski D. Polska kultura religijna na przelomie XIX i XX wieku. S. 80–87 etc.

827

Лучше своих коллег знакомый с практикой пастырской деятельности католических священников, И. Козловский все-таки признавал наметившуюся подвижку от проповеди к катехизации, но давал ей стереотипное объяснение в духе мифологемы «польской интриги», которая позволяла приписать, в сущности, любой религиозной практике католицизма тайный, устрашающий политический смысл: «Народные поучения до конца 50-х годов нынешнего столетия были не в ходу в западных губерниях… Когда же сделалось известным, что народ получит свободу, то народные поучения в костеле стали получать все большее и большее распространение. Около 1860 года здешние епископы уже строго предписывают ксендзам исключительно заняться народными поучениями потому, что в них и удобнее, и безопаснее, чем в проповедях, можно проводить политические идеи в народ, так как они произносятся без записок и, следовательно, нет контроля» (РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 294. Л. 99 об. – 100 – записка Козловского, представленная в Ревизионную комиссию 10 апреля 1867 г.).

828

РГИА. Ф. 821. Оп. 150. Д. 584. Л. 136–136 об., прим. Несочувственное описание проповедей Сояра, подтверждающее, однако, сведения об их популярности, оставил В.Ф. Одоевский: «Народа стекается пропасть нерусских и Русских; я насилу мог пробраться в Церковь. И что же я услышал и увидел? Правда, голос у Сульяра прегромкий, всякое слово слышно, но какая пестрота и пустота мыслей, какой неприличный образ выражения, что за жесты Полишинеля…». Одоевский не был оригинален в заключавшей это письмо сентенции о деградации «Латинского духовного красноречия» ([Одоевский В.Ф.] Князь Владимир Федорович Одоевский. Переписка с великой княгиней Марией Павловной, великой герцогиней Саксен-Веймар-Эйзенах: 1856–1859 / Сост., вст. ст. Е.Е. Дмитриевой. М.: ИМЛИ РАН, 2006. С. 228–229 – письмо от 25 декабря 1858 г.).

829

РГИА. Ф. 821. Оп. 150. Д. 584. Л. 136 об. – 137.

830

См., напр.: М-л Гр-в. О предварительной цензуре церковных проповедей // День. 1865. № 28. С. 655. Другой корреспондент газеты, признавая преимущество ксендзов перед православными пастырями в проповедническом искусстве, прямо объяснял его разницей в полученном образовании: «…напишите, пожалуйста, все, что вы знаете о сих таинственных семинариях, каким образом подготовляются там такие рьяные ксендзы…» (Русский. Из Минской губернии. Словечко о римско-католических семинариях Западного края // День. 1864. № 43. С. 14–15).

831

Кое-какое различие между папством и Православием. С. 15, 11–12. Сравнение не только проповедей, но и педагогической деятельности православных и католических священников приводило некоторых виленских чиновников к неутешительным выводам. Так, В.П. Кулин в рапорте попечителю Корнилову о своей инспекции частного женского пансиона описывал урок ксендза-законоучителя: «…говорил он весьма толково, с воодушевлением, нимало не затрудняясь в выражениях. Слушая его плавную речь и видя, какое внимание и сочувствие он возбуждает в девицах, я невольно вспомнил о наших православных законоучителях, большая часть которых излагает свой предмет вяло, безжизненно. [Поэтому] для детей римско-католического исповедания урок Закона Божия есть любимый урок, а у нас – наоборот» (LVIA. F. 567. Аp. 3. B. 1267. L. 34 – рапорт от 3 июля 1864 г.).

832

Слова Эремича.

833

Кое-какое различие между папством и Православием. С. 22, 24–25. Цитируемый Эремичем припев относится к колядке, начинающейся со слов «Lulajże Jezuniu». За это указание благодарю Андрея Тихомирова.

834

Там же. С. 26.

835

Freeze G. Institutionalizing Piety. Р. 227–228, 234–235. См. также: Shevzov V. Russian Orthodoxy on the Eve of Revolution. Р. 95–213, 145 ff.

836

В 1845 году по инициативе директора ДДДИИ В.В. Скрипицына МВД предписало Римско-католической духовной коллегии в Петербурге следить за тем, чтобы католическое духовенство не устраивало крестных ходов или молебствий вне храмов без предварительного разрешения МВД и духовной коллегии, а также не выставляло «своевольно… на полях, дорогах и вообще вне костелов никаких священных изображений, нередко обращающихся в орудие корыстолюбивых видов неблагонамеренных, что при должном уважении к святыне терпимо быть не может». Поводом к предписанию послужило донесение о том, что в Дисненском уезде Витебской губернии священники, «распространяя вымышленный слух о чудесном будто бы явлении одному крестьянскому мальчику, увлекают своими о том разглашениями легковерных и, совершая на месте мнимого явления молебны с крестными ходами, собирают за сие приношения как деньгами, так и припасами» (РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 4. Л. 1). Это был явный перенос на католиков опыта просветительского дисциплинирования православной церкви. Риторика о корыстном сельском духовенстве и суеверном плебсе преобладает в мотивировочной части документа. Спустя двадцать лет она будет дополнена в распоряжениях виленской администрации осуждением католического духовенства за политические злоумышления и прозелитизм в Западном крае.

837

Стоит указать на созвучие дискредитирующих описаний Эремичем и иже с ним католической «остентации» в Западном крае позднейшим критическим отзывам о тех новшествах в православном богослужении, которые вводил Иоанн Кронштадтский, включая экспрессивную, импровизационную манеру службы. См.: Киценко Н. Святой нашего времени: Отец Иоанн Кронштадтский и русский народ. М., 2006. С. 64–85, 313.

838

Кое-какое различие между папством и Православием. С. 30, 28, 30–31; LVIA. F. 378. BS. 1865. B. 1354. L. 94.

839

РГИА. Ф. 821. Оп. 150. Д. 584. Л. 139 об. – 140 об.

840

Там же. Оп. 125. Д. 294. Л. 65–65 об.

841

Возможно, эти предложения Говорского были связаны с не раз уже упоминавшимся проектом «обратной унии»: Долбилов М.Д., Сталюнас Д. «Обратная уния». С. 25–26.

842

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 294. Л. 12 об., 40 об., 42. О желательности постепенной замены внутреннего убранства церкви, привычного католикам, писал и И. Козловский: «Каждый раз при закрытии приходского костела вследствие принятия прихожанами его православия необходимо не медля ни минуты устраивать… православную церковь, оставляя отчасти прежние образа и даже самый наружный вид. Потом, спустя три, четыре года, когда эти новые православные утвердятся в своем исповедании, можно устроить все сообразно с действительною потребностью» (LVIA. F. 378. BS. 1867. B. 1426. L. 5 ap.).

843

РГИА. Ф. 821. Оп. 150. Д. 584. Л. 7.

844

Вообще, тема «ксендз и секс» живо занимала ревизоров католицизма. Так, А.П. Стороженко многозначительно включил в свою брошюру о священнике А. Мацкевиче, знаменитом командире большого повстанческого отряда в Ковенской губернии, перевод письма к нему от «любовницы» (Стороженко А. Ксендз Мацкевич – предводитель шайки мятежников. Вильна, 1866. С. 10–11; при допущении, что документ подлинен, а перевод с польского точен, определение «любовница», как ясно из текста, себя оправдывает).

А однажды в той же губернии было учинено публичное действо, выставлявшее на осмеяние целую группу предполагаемых нарушителей целибата и смахивавшее то ли на кощунственные антиклерикальные пародии петровского Всепьянейшего собора, то ли на инквизиторскую расправу над еретиками. В апреле 1866 года состоявший при генерал-губернаторе подполковник Генерального штаба Самбикин, посланный Кауфманом в Поневежский уезд ревизовать жандармские команды, вместо исполнения прямого поручения сосредоточил всю энергию (похоже, подхлестнутую неумеренными возлияниями) на своего рода облаве: он приказал жандармам, чтобы они «накрывали, при понятых, ксендзов с девками и о том составляли акт». Врываясь в одно селение за другим, жандармы арестовали восемнадцать священников, а вместе с ними всех проживавших в плебаниях женщин, включая родственниц этих клириков, даже дворянок. В некоторых селениях Самбикин лично провел «воспитательную» работу: составив одну «шеренгу из ксендзов и другую из женщин, издевался над ними в самых площадных выражениях, так что в толпе, собравшейся по этому случаю, между женщинами поднялся плач». На замечание сопровождавшего его военного начальника уезда о «неприличности такого обращения» Самбикин отвечал, что «с подобными филантропическими идеями» тому не следует занимать ответственную должность. Все арестованные священники и женщины были под жандармским конвоем отправлены в Поневеж, причем конвоирам приказали возглашать во всеуслышание, что они «везут ксендзовский бордель». В Поневеже на другой день издевательства продолжились: в присутствии чиновников, писарей, казаков и прочего люда Самбикин «более 2-х часов положительно неистовствовал над несчастными жертвами; его обращение и выражения с ксендзами и женщинами доходило до последней степени невозможного». Одного из ксендзов он заставил «молодой женщине, не понимавшей по-русски, переводить на литовском языке, в самых грубых и плоских выражениях, наставление, чтобы она не связывалась с ксендзами, с этой же самой женщины, чтобы убедиться, хороша ли она, он срывал с головы платок» (РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 269. Л. 1–4 об. – копии рапортов поневежского уездного жандармского штаб-офицера и поневежского военного начальника – ковенскому губернатору, апрель 1866 г.). На ксендзов, включая 75-летнего старика, подполковник «надевал, в виде шутки, соломенные кивера» – деталь, живо напоминающая «шлемы берестены остры» на головах обвиненных в «ереси жидовствующих» в средневековом Новгороде, что, в свою очередь, было подражанием обычаю испанской инквизиции надевать на осужденных позорные колпаки (см.: Зеленина Г. Сефардские мудрствующие, фантомная ересь и слава шпанского короля // Ab Imperio. 2008. № 3. С. 121–122); впрочем, трудно судить, осознавал ли Самбикин свою причастность к столь почтенной традиции. Это происшествие прогремело на весь край, скоро о нем узнали и в Петербурге. «Это действительно так возмутительно, что имени этому нет», – писал Б.М. Маркевич М.Н. Каткову (ОР РГБ. Ф. 120. К. 7. Ед. хр. 30. Л. 7 об. – письмо от 16 сентября 1866 г.). Вместе с другими злоупотреблениями генерал-губернаторских эмиссаров самбикинский скандал (а имя «героя» стало для местных католиков нарицательным) ускорил отставку Кауфмана в октябре 1866 года; эта история, с упоминанием все тех же «шутовских колпаков», составила целый сюжет в «Политическом обозрении внутреннего состояния империи в 1866 году», представленном императору III Отделением (Россия под надзором: Отчеты III Отделения. 1827–1869 / Сост. М.В. Сидорова, Е.И. Щербакова. М.: Российский архив, 2006. С. 660–661. Здесь же заключение, что арестованные Самбикиным ксендзы «произведенным исследованием… не признаны виновными ни в политических, ни в нравственных преступлениях»).

845

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 294. Л. 12, 46 об. – 47.

846

Там же. Л. 26 об. – 29, 39–39 об.

847

См., напр.: Владимиров А. История плана располячения католицизма в Западной России // Русская старина. 1885. № 10. С. 105.

848

РГИА. Ф. 954. Оп. 1. Д. 52. Л. 4 (письмо К.П. Кауфману от 20 февраля 1867 г.).

849

Кулеша С. Александр Викторович Рачинский [Некролог] // Русская старина. 1880. № 10. С. 433.

850

LVIA. F. 378. BS. 1865. B. 73. L. 18 etc. (аттестат о службе Рачинского от марта 1863 г.). Часть впечатлений от службы в ополчении изложена в публикации: Походные письма ополченца из Южной Бессарабии в 1855–1856 г. // Русская беседа. 1858. Кн. 2. Прибавление. С. 1–76.

851

См. одно из его первых выступлений в печати на эту тему: Несколько слов о просвещении болгарского народа // Русская беседа. 1857. Кн. 4. Смесь. С. 161–170.

852

Цит. по: Никитин С.А. Славянские комитеты в России в 1858–1876 годах. М., 1960. С. 38.

853

Maiorova O. From the Shadow of Empire: Defining the Russian Nation through Cultural Mythology in the Great Reform Era, 1850s–1860s. Ch. 5 (в печати). Благодарю О. Майорову за возможность ознакомиться с ее работой до публикации.

854

«Что естественнее для Болгарии, угнетаемой турками, утесняемой греками… как не броситься в объятия западных…» – писал Рачинский Бахметеву (цит. по: Никитин С.А. Славянские комитеты в России. С. 120). Полезный анализ греко-болгарской церковной распри в контексте взаимоотношений светских властей, церковных иерархий и национальных движений в Российской, Габсбургской и Османской империях см.: Werth P. Georgian Autocephaly and the Ethnic Fragmentation of Orthodoxy // Acta Slavica Iaponica. 2006. Vol. 23. P. 77–82, 98.

855

Ныне, спустя полтора века после описываемых событий, фигура Рачинского включена в официальный пантеон российско-болгарской дружбы. Не далее как в 2007 году в Варне, на улице, носящей его имя, была установлена мемориальная доска (см. сообщение Департамента информации и печати МИД РФ от 13 апреля 2007 г.: http://www.mid.ru/ns_publ.nsf/ca618d5746fee68cc32571f4002a5d7c/0518b7006330df12c32572bc002980c9?OpenDocument – последнее посещение 24 октября 2009 г.).

856

Цит. по: Герд Л.А. Константинополь и Петербург: Церковная политика России на православном Востоке (1878–1898). М., 2006. С. 231. Здесь же Герд приводит свидетельства о симпатии Александра II к проболгарской линии МИДа и посольства в Константинополе в конце 1850-х годов, что перекликается с утверждением Рачинского о личной причастности императора к его вызволению из Варны после конфликта с османскими властями.

857

В передаче Рачинского – «the féroce Consul» (смеш. англ. и фр.). См.: РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 1034. Л. 56 (письмо Рачинского И.П. Корнилову от 27 декабря 1874 г.); РО ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Ед. хр. 507. Л. 12 об. (письмо Рачинского И.С. Аксакову от 23 ноября 1872 г.).

858

Панславистски ориентированные российские дипломаты извлекли урок из провала Рачинского: в 1860-х годах, вплоть до учреждения султанским фирманом в 1870 году Болгарского экзархата, посол России в Османской империи граф Н.П. Игнатьев, горячо поддерживая проект болгарской автокефалии, старался, тем не менее, не оттолкнуть от России греческий клир и найти каноническую почву для разрешения спора. См.: Хевролина В.М. Российский дипломат граф Николай Павлович Игнатьев. М.: Институт российской истории РАН, 2004. С. 103–107, 162–181.

859

Кулеша С. Александр Викторович Рачинский. С. 434; РО ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Ед. хр. 507. Л. 12 об. (письмо Рачинского И.С. Аксакову от 23 ноября 1872 г.). Часть своей болгарской эпопеи Рачинский описал по свежим следам в корреспонденциях в аксаковском «Дне». См., напр.: Рачинский А. От Варны до Смоленска // День. 1863. № 7. 16 февраля; № 9. 2 марта.

860

РГАЛИ. Ф. 46. Оп. 1. Д. 560. Л. 364 (письмо Рачинского П.И. Бартеневу от 5 октября 1866 г.).

861

Кулеша С. Александр Викторович Рачинский. С. 434–435.

862

Некоторые приезжие из Великороссии виленские чиновники смотрели на Рачинского как на одного из местных уроженцев, тронутых порчей «полонизма». М.Ф. Де Пуле, чье высказывание о Говорском цитировалось выше, аналогичным образом отзывался о Рачинском, ругая того за родственный польскому «фанатизм»: «…Рачинский – ксендз. [Он], кстати, говорят, чуть не из здешних – смоленский шляхтич, как Говорский витебский» (ОПИ ГИМ. Ф. 56. Ед. хр. 515. Л. 61 – письмо П.А. Бессонову от 13 мая 1867 г.). В частных письмах Рачинского, при всей их заряженности антикатолическими эмоциями, иногда попадаются свидетельства его более близкого и мирного знакомства с местной католической культурой, чем то требовалось от неумолимого ревизора. Так, в июле 1867 года он сообщал И.П. Корнилову о своем посещении плебании католического священника И.Н. Малышевича, сотрудничавшего с разными научными обществами и не замеченного в сочувствии к повстанцам: «…я не выдержал, чтобы не сходить в костел, куда вошел – и перекрестился; поиграл на органе, по просьбе хозяина…» (РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 1034. Л. 14 об. – письмо от 22 июля 1867 г.).

863

LVIA. F. 378. BS. 1865. B. 73. L. 66 (копия письма Блудова Муравьеву от 23 июня 1863 г.).

864

Один – едва ли не самый невинный и при том не лишенный пикантности – случай превышения им служебных полномочий Рачинский живописал в позднейшем письме И.С. Аксакову: «В Дисненском уезде, когда я одной молоденькой пани, муж которой в 1864 году был еще арестован за участие в мятеже, – пани, явившейся к разбору по крестьянской обиде во всем наряде литовско-польской амазонки из леса, говорил, отведя ее в сторону, чтобы она перестала носить наряд, погубивший ее мужа; убеждал ее снять [с] себя мятежные символы, и убеждал кротко, с любовию, с полным уважением к ее молодости, – не скрою – красоте и отчаянному положению, – она презрительно мне отвечала: “Я мыслила, же то диело [sic] полиции…”» (РО ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Ед. хр. 507. Л. 7 об. – 8 – письмо от 10 апреля 1868 г.).

865

См. об этом: Мизернюк Н. К истории Виленского музея древностей // Славянский альманах. 2003. М., 2004. С. 148–163.

866

РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 279. Л. 175 (отчет чиновника МВД, секретно ревизовавшего Виленскую губернию в 1867 г.).

867

LVIA. F. 378. BS. 1865. B. 73. L. 32, 49–59 (формулярный список Рачинского).

868

РГИА. Ф. 970. Оп. 1. Д. 908. Л. 8 (письмо В.П. Кулину от 23–26 апреля 1868 г.).

869

А.Р. О памяти в Вильне королевича польского Казимира // День. 1865. № 21. 22 мая. С. 488, 489. О критике, которой один из ранних призывов Рачинского к русско-польскому единству подвергся со стороны А.А. Киреева, чей панславизм был более прагматичным, см.: Głębocki H. Fatalna sprawa. S. 204–205.

870

РО ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Ед. хр. 507. Л. 9–9 об. (письмо Рачинского И.С. Аксакову от 10 апреля 1868 г.); РГИА. Ф. 954. Оп. 1. Д. 52. Л. 3 об. – 4 (письмо Рачинского К.П. Кауфману от 20 февраля 1867 г.).

871

О трудностях в согласовании специальных задач аграрной реформы в этих губерниях с русификаторскими приоритетами см.: Западные окраины Российской империи. С. 135–137.

872

РГИА. Ф. 954. Оп. 1. Д. 102. Л. 1–1 об. (копия записки без подписи от 17 октября 1866 г., отложившаяся в личном фонде К.П. Кауфмана. Авторство Рачинского выявляется из его сопроводительного письма от 22 октября 1866 г., при котором копия записки была послана Кауфману: Там же. Д. 52. Л. 1–1 об.). Первым шагом к внедрению – а в его понимании, «восстановлению» – общины был изданный М.Н. Муравьевым 10 марта 1865 года циркуляр мировым посредникам, который, в противоречие Местному положению для Виленской, Гродненской, Ковенской, Минской губерний от 19 февраля 1861 года, предписывал убеждать крестьян в том, что выкупленные участки не «составляют принадлежность… одних домохозяев», а находятся «в постоянном пользовании крестьянских семейств…» (См.: Западные окраины Российской империи. С. 229–230).

873

РО ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Ед. хр. 507. Л. 4–5 (письмо от 25 марта 1864 г.). Новейший анализ распространенного в России в 1860–1870-х годах страха перед иезуитами и опасений в связи с деятельностью принадлежащих к этому ордену российских эмигрантов-католиков см. в: Beshoner J.B. Ivan Sergeevich Gagarin. The Search for Orthodox and Catholic Union. Notre Dame, IN: University of Notre Dame Press, 2002. P. 181–187 et passim.

874

Как показывает Дж. Бешонер, почти все аргументы Самарина против возвращения иезуитов в Россию заимствованы из расхожих антииезуитских памфлетов; без зазрения совести он повторял самые фантастические наветы на последователей Лойолы. См.: Beshoner J.B. Ivan Sergeevich Gagarin. P. 181.

875

РО РНБ. Ф. 523. Ед. хр. 823. Л. 2 (письмо Рачинского Н.Н. Новикову от 22–23 июля 1866 г.).

876

Некоторые высказывания Рачинского на этот счет представляют собой образчики экстремистской ксенофобии. Так, в ноябре 1864 года он писал Н.Н. Новикову из Поневежа Ковенской губернии: «…отвел я душу в здешнем остроге, переполненном неисправимыми мятежниками: здание так старо, что я могу мечтать о его разрушении, и о том, что оно задавит всю эту нечисть, столь вредно действующую на наше общество при распространении ее из средоточия собственного очага, где она по справедливости должна бы быть задушена порождением собственных дел» (РО РНБ. Ф. 523. Ед. хр. 823. Л. 1–1 об.).

877

РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 1034. Л. 12–13 (письмо И.П. Корнилову от 18 июля 1867 г.).

878

А.Р. Из Вильны // День. 1865. № 22. 29 мая. С. 521.

879

Едко полемизировавший с Рачинским корреспондент «Московских ведомостей», процитировав очередную его статью, где сообщалось о костельной статуе, «у которой до недавнего времени росли волосы», восклицал: «Странная статья! не менее странная, чем та статуя, у которой росли волосы (хорошо, что перестали!)» (Х. Из Петербурга // Московские ведомости. 1866. № 95. 4 мая. С. 3). В 1868 году Рачинский – к тому времени оставшийся фактически без родового имения – купил каких-то 8 десятин земли, чтобы водвориться на правах номинального землевладельца в окрестностях села Цветино и, как писал сочувствовавший ему виленский юноша, «выжить оттуда Пана Иезуса». Но даже этот доброжелатель добавлял: «[Как бы] только его самого оттуда не выжили крестьяне! Латинство следует отсюда гнать, но уважаемую народом святыню нужно как-нибудь преобразовывать, реставрировать; но уничтожать – дело не безопасное» (ГАРФ. Ф. 109. Секр. архив. Оп. 2. Д. 722. Л. 4 об. – перлюстрация адресованного М.О. Кояловичу письма из Вильны за подписью «ученик А. Демьянов», от 28 января 1868 г.). Благодаря П.А. Черевина за выхлопотанное у генерал-губернатора Баранова «свидетельство» на право приобретения земли, Рачинский, конечно, не упоминал о ненавистной ему статуе, но приведенный им мотив передает ностальгию по «героической» муравьевско-кауфмановской эре: «Воспользовался я им, чтобы купить 8½ десятин земли, на которой в Дисненском уезде провел я 9 месяцев страдной посреднической жизни…» (РГИА. Ф. 1670. Оп. 1. Д. 15. Л. 58 – письмо от 31 января 1868 г.).

880

А.Р. Из Вильны // День. 1865. № 22. 29 мая. С. 522.

881

См., напр., редакционную статью: Московские ведомости. 1866. № 175. 20 августа. С. 2.

882

Виленский старожил. О ходе народного образования в Северо-Западном крае // Московские ведомости. 1868. № 18. 24 января. С. 2–3. (Об атрибуции статьи Гомолицкому см. гл. 8 наст. изд.) Вот характерное свидетельство из составленного Рачинским в 1866 году списка книг и предметов «местной старины», привезенных им из Витебской и Могилевской губерний. Список содержал несколько неожиданный пункт о бутылке водки, которую бдительный ревизор нашел в алтаре одной из бывших униатских, а теперь православных церквей. Значимость находки состояла в том, что бутылка, по Рачинскому, не могла не быть сознательным «кощунственным» вызовом господству православия в крае: ее, как явствовало из нацарапанной надписи, поместил в алтарь в начале 1840-х годов бывший базилианский монах (РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 222. Л. 10 об. – 11).

883

***. Блаженный // Весть. 1868. № 27. 4 марта. Фельетонно-памфлетная стихия не была чужда и самому Рачинскому. Его политические остроты повторялись бывшими сослуживцами много лет спустя после его смерти. Так, популярным было словцо Рачинского «скверно-западный край»; в том же духе его каламбур «vilain gouverneur général» (про ненавистного ему Потапова), что в буквальном переводе с французского значит «мерзкий генерал-губернатор», причем «vilain» отсылает не просто к названию генерал-губернаторства (Виленское), но к звучанию этого слова по-польски, с ударением на второй слог: «wileński» (РГИА. Ф. 970. Оп. 1. Д. 761. Л. 44 – письмо В.П. Кулина И.П. Корнилову от 18–19 августа 1897 г.; РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 1034. Л. 29 – письмо Рачинского Корнилову от 26 ноября 1870 г.).

884

РО РНБ. Ф. 523. Ед. хр. 823. Л. 2 об., 3 об. (письмо Рачинского Новикову от 22–23 июля 1866 г.).

885

Здесь уместно процитировать известного в то время сербского политического деятеля – настроенного вполне пророссийски – М. Миличевича, который на знаменитом Славянском съезде в Москве в 1867 году был выведен из терпения поучениями и предостережениями русских панславистов из одного с Рачинским кружка: «Эти фанатические “православные” часто впадают в смешные ошибки, не видят в своем глазу бревна, а замечают соринку в чужом! В ихней церкви много католических особенностей, а они боятся, что мы окатоличимся!» (Цит. по: Никитин С.А. Славянские комитеты в России. С. 232–233). Думаю, Миличевичу недостало проницательности, чтобы заметить: антикатолические чувства в ком-то из его русских друзей были усилены как раз осознанием общих католицизму и православию тенденций и возникающим отсюда желанием зафиксировать отличительный разрыв по тем или иным отдельно взятым параметрам. Об одном из ярких примеров зависимости русского национализма николаевской эпохи от современных католических авторов, опасавшихся секуляризации общества, см.: Bushkovitch P. Orthodoxy and Old Rus’ in the Thought of S.P. Shevyrev // Forschungen zur osteuropäischen Geschichte. 1992. B. 46. S. 203–220.

886

Вот, к примеру, как он возражал в письме И.С. Аксакову на критику в русской печати новоучрежденного Болгарского экзархата за его «племенной характер»: «А разве П[атриар]хия противится возрождению болгар (и на каком еще начале: на церковно-иерархическом!) не по племенным воззрениям и, еще хуже, не по видам симонии, столь известным и переизвестным!!» (РО ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Ед. хр. 507. Л. 12 – письмо от 23 ноября 1872 г.).

887

РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 1034. Л. 25 (письмо от 6 ноября 1869 г.). Акцентируя взаимосвязь католикофобии с реакцией Рачинского на современные новшества в светском и православном церковном образовании, надо отметить, что само по себе его недовольство церковными реформами Д.А. Толстого вовсе не было уникальным. Претензии Рачинского созвучны, например, воззрениям гораздо более известного деятеля – А.Н. Муравьева, который совмещал в своем лице сторонника восстановления соборного устройства (противопоставляемого им Синоду) и въедливого инспектора церковного богослужения и обихода. См.: Freeze G. Parish Clergy in Nineteenth-Century Russia: Crisis, Reform, Counter-Reform. Princeton, 1983. P. 330–331; Никулин М.В. Православная церковь в общественной жизни России (конец 1850-х – конец 1870-х гг.). М., 2006. С. 90–92, 206–208.

888

ОР РГБ. Ф. 231/II. К. 27. Ед. хр. 61. Л. 18–18 об. (письмо от 15 ноября [1868?]). В одной из наиболее авторитетных биографий Людвига II Баварского, которого скорее можно назвать фанатичным поклонником Рихарда Вагнера, нежели фанатичным католиком, нет сведений о циркуляции такого рода слухов: Hüttl L. Ludwig II., König von Bayern: eine Biographie. München, 1986. Великая княжна Мария (тогда 15-летняя) могла видеться с Людвигом в Киссингене летом 1868 года; в начале ноября (ст. ст.) того же года Мюнхен проездом посетила ее мать императрица Мария Александровна. См.: Милютин Д.А. Воспоминания. 1868–1873. М., 2006. С. 72, 93 (ни о каких слухах насчет помолвки, однако, мемуарист не упоминает). Отзвук газетных публикаций, которые так встревожили Рачинского и прошли мимо внимания позднейшего биографа баварского монарха, слышится в одной из сцен известного фильма Л. Висконти «Людвиг» (1972).

889

Неслучайно один из виленских соратников Рачинского уничижительно называл Каткова «московским Папой» (ГАРФ. Ф. 109. Секр. архив. Оп. 1. Д. 2030. Л. 2 об. – 3 об. – перлюстрация письма А.И. Забелина М.П. Погодину от 26 августа 1866 г.).

890

РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 1034. Л. 34 (письмо Корнилову от 11 июля 1871 г.). Еще в 1865 году Рачинский, в связи с рассуждениями об упадке православного богослужения, поднимал в «Дне» вопрос: «Не кажется ли вам, что при современном разграничении гимназического образования на реальное и классическое в нашем Славянском отечестве, при всем уважении к авторитетам греко-римского язычества, не пополняется пробел давно оставленный, принадлежащий по всем правам христианскому классицизму, – изучению отечественной и общеславянской письменности?» (А.Р. Из Вильны // День. 1865. № 25. 19 августа. С. 593).

891

РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 1034. Л. 36 (письмо Корнилову от 17 июля 1871 г.). Приведенную цитату хорошо дополняет более ранняя вариация на ту же тему из письма Н.Н. Новикову: «[Теперь] мир так далеко ушел в цивилизацию, безмерно отстав в христианском просвещении; …проповедуемая терпимость идет от личностей, в деле веры безразличных; …эпитетом национальный гордятся неизмеримо выше, чем званием православный; …проповедники терпимости без запинки пускают в лицо противника слово клерикал, понятное в мире латинском с его всепоглощающею иерархиею, но не подходящее даже близко к строю православного мира, где все в одном Христе…» (РО РНБ. Ф. 523. Ед. хр. 823. Л. 3–3 об. – письмо 22–23 июля 1866 г.).

892

Так, в 1853 году в Нидерландах был принят закон, запрещающий духовенству под угрозой наказания появляться в публичных местах в церковном облачении, что привело к фактическому прекращению обрядов, подобных крестным ходам. Однако этот случай, конечно, отличался от российского: в Нидерландах не существовало института государственной церкви как такового, а сам закон принимался с целью создать конфессионально нейтральное публичное пространство, свободное от зрелищных проявлений как католической, так и протестантской религиозности. Причем и он допускал проведение крестных ходов в отведенных для этого местах – за оградой, но все-таки на улице, не внутри храма. См.: Margry P.J., te Velde H. Contested Rituals and the Battle for Public Space: the Netherlands // Culture Wars. Р. 129–151, 138–139, 149 ff.

893

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1349. L. 1–2.

894

Ibid. L. 4–5 ар.

895

Ibid. 1867. B. 2526. L. 15–17; 1866. B. 1340. L. 60 ap., 107. На основании материалов этой инспекции Ревизионная комиссия готовила рекомендации, касающиеся закрытия «лишних» католических приходов, перераспределения паствы между остающимися приходами и сокращения числа викарных священников, которые характеризовались как клерикальный «пролетариат», всегда готовый к мятежу (викарные не включались в установленные еще в 1843 году штаты католического духовенства и содержались за счет доходов и казенного жалованья настоятеля). См. также о дальнейшем (безрезультатном) обсуждении проблемы равномерного распределения католической паствы между приходами: РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 3050.

896

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1349. L. 94–95 (отношение Могилевской консистории от 22 ноября 1867 г.), 58 (отношение Волончевского цитируется в донесении Н.М. Муравьева Э.Т. Баранову от 29 декабря 1866 г.).

897

В мае 1868 года А.Л. Потапов отклонил ходатайство об отмене запрета, поступившее от епископа Станевского: LVIA. F. 378. PS. 1869. B. 99. L. 3–5 ap. Станевский подчеркивал, что крестные ходы «вовсе не введены, как ошибочно воображал генерал-адъютант фон Кауфман, в видах распространения какой-то латино-польской пропаганды, но составляют часть церковного богослужения…».

898

LVIA. F. 378. PS. 1867. B. 603. L. 38 ap. – 39 (составленная Н.А. Деревицким записка Баранова «О римско-католическом духовенстве северо-западных губерний», редакция от 14 октября 1867 г.).

899

Mitchell N.D. Forty Hours Devotion // New Catholic Encyclopedia. 2^nd ed. Detroit at al.: Thomson/Gale; The Catholic University of America, 2003. Vol. 5. P. 824; Forty Hours’ Devotion // The Catholic Еncyclopedia (электр. версия: http://www.newadvent.org/cathen/06151a.htm – последнее посещение 2 мая 2010 г.)

900

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 3066. Л. 17–18 (отношение Баранова в МВД от 5 декабря 1866 г.).

901

Козловский И. Сорокачасовое богослужение // Современная летопись. Воскресное прибавление к «Московским ведомостям». 1866. № 38. 13 ноября. С. 1.

902

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1340. L. 84.

903

Козловский И. Сорокачасовое богослужение. С. 2; LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1340. L. 84 ар.

904

Именно это было темой доноса, с которым виленский помещик, перешедший накануне из католичества в православие, З. Деспот-Зенович, обратился к Кауфману. По его оценке, в одном из приходов под впечатлением сорокачасового богослужения «[т]ри семейства, твердо желавших присоединиться к православию… отвлеклись обратно к латинству» (LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1146. L. 9 – письмо Деспот-Зеновича от 21 сентября 1866 г.).

905

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1340. L. 83 ap.; Козловский И. Сорокачасовое богослужение. С. 2. Позднейшее ксенофобское описание сорокачасового богослужения см. в: Владимиров А.П. История располячения западнорусского костела. М., 1896. С. 52–53.

906

Carroll М. Catholic Cults and Devotions. Kingston, Montreal, London: McGill-Queen’s University Press, 1989. P. 109–113. Притягательность этого обряда автор связывает с инфантильными оральными реакциями, которые будто бы возникали у католиков при непрерывном созерцании Св. Даров. Находя это объяснение редукционистским, замечу, что оно, пожалуй, могло бы отчасти удовлетворить виленских «ревизоров» католицизма, в представлении которых чувственная сторона католической религиозности приобретала нередко черты патологии. См. кощунственную шутку на тему секса и Св. Даров в мемуарном рассказе о закрытии одного из женских монастырей в Вильне: Черевин П.А. Воспоминания. С. 62–63 (см. также прим. 124 к гл. 5 наст. изд.).

907

Далеко идущие политические импликации богословского диспута о Евхаристии в период регентства Софьи убедительно исследуются в недавней работе Э. Зицера. Спор о моменте пресуществления хлеба и вина в Тело и Кровь Господни имел прямое отношение к проблеме культурной и символической легитимации монархической власти. Как известно, Сильвестр Медведев доказывал, что пресуществление происходит уже в тот момент, когда совершающий литургию священник повторяет тайноустановительные слова, произнесенные Христом на Тайной Вечере: «Сие есть Тело Мое… Сие есть Кровь Моя» (точка зрения, совпадающая с католической доктриной). Его противники во главе с патриархом Иоакимом настаивали на том, что освящение хлеба и вина происходит не раньше, чем прозвучит целиком специальная молитва (эпиклесис), призывающая Св. Дух на Дары. Как полагает Зицер, концепция Сильвестра, отводящая исполнению церковного ритуала второстепенное место в таинстве, служила инструментом для обоснования прав Софьи на престол. Точно так же как Св. Дух не нуждался в завершении формального обряда для того, чтобы сойти на Дары, харизма отмеченной божественным выбором мудрой правительницы не требовала подтверждения церковным помазанием. «Латинская ересь» Сильвестра, таким образом, грозила нанести удар по духовным правомочиям официальной церковной иерархии как посредника между монархом и божественной благодатью (см.: Зицер Э. Царство Преображения. С. 38–42). Учитывая, что «хлебопоклонные споры» усилили в русской православной культуре неприятие католического вероучения, предложенную Зицером интерпретацию следует иметь в виду при объяснении того – зачастую смутного – чувства страха за существующий порядок, которое в позднейшие времена возникало у православных, наблюдавших сцены почитания мирянами-католиками Св. Даров.

908

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1453. L. 19 ap. – 20.

909

ОР РГБ. Ф. 120. К. 21. Ед. хр. 1. Л. 150 об. – 151, 152 (копия письма Корнилова М.Н. Каткову [весна 1864 г.]).

910

Мнение члена Ревизионной комиссии П.А. Бессонова в заседании 28 мая 1866 года // О введении русского языка в римско-католическое богослужение. СПб.: В Синодальной типографии, 1867. С. 21–22 (раздельная пагинация).

911

ОР РГБ. Ф. 120. К. 24. Ед. хр. 1. Л. 105 (копия письма С.А. Райковского Каткову, лето 1866 г.).

912

См. письмо В.Ф. Самарина Ю.Ф. Самарину с рассказом о дебатах в комиссии, от 3 августа 1866 г.: ОР РГБ. Ф. 265. К. 146. Ед. хр. 9. Л. 9–10.

913

РГИА. Ф. 821. Оп. 150. Д. 584. Л. 15 об. – 16, 20 (записка Самарина в Ревизионную комиссию от 7 марта 1866 г.).

914

Слегка завуалированным способом достижения той же цели Самарин считал официальный запрет песнопений на любых языках, кроме латинского: «…народ, не зная и не понимая латинского языка, не будет принимать участия в этом пении, и обычай сам собою падет, а вместе с тем охладеет и религиозный фанатизм в народе» (РГИА. Ф. 821. Оп. 150. Д. 584. Л. 19).

915

Там же. Л. 16 об.

916

Преображенский А.В. Культовая музыка в России. Л., 1924. С. 42–71, 94–105; Гарднер И.А. Богослужебное пение Русской Православной церкви. Сергиев Посад: Московская духовная академия, 1998. С. 372–409 и сл.

917

Латинское по происхождению слово (devotus), означающее «благочестивый, набожный человек». Российские чиновники охотно переводили его как «ханжа». См., напр.: РГИА. Ф. 1282. Оп. 2. Д. 2055. Л. 7 (донесение могилевского губернатора – МВД от 14 апреля 1876 г. о закрытии Белыничского костела).

918

Х. Из Петербурга // Московские ведомости. 1866. № 95. 4 мая.

919

В марте 1866 года В.Ф. Одоевский прислал К.П. Кауфману несколько экземпляров одной из своих брошюр. Кауфман передал их митрополиту Иосифу Семашко, отметив, что в брошюре «доказывается уместность и польза введения в православных храмах песнопений по изданию Св. Синода, без употребления для сих песнопений музыки новейшего сочинения…». Один экземпляр был доставлен также регенту кафедрального собора, который отвечал за обучение пению в новых храмах Виленского уезда. По доступным мне источникам нельзя судить, в какой мере местное православное духовенство прислушалось к советам Одоевского (LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1138. L. 1). Об Одоевском как знатоке церковного пения см.: Мещерина Е.Г. Князь В.Ф. Одоевский в музыкальной культуре России. М., 2006.

920

Так, Бессонов выступал против католической «народной» гимнографии еще и потому, что видел в ней препятствие к возрождению традиции православных духовных стихов (издававшихся им в сборнике «Калики перехожие» [1861–1863]): «…подобные духовные стихи у нас существовали в остальной Руси и в огромном количестве по теперь остались только в рукописях, старых книгах и ученых изданиях, постепенно вымирая в народном творчестве и в раскольнических семьях. И вот то, что замерло в православной Руси, мы искусственно воскресим здесь на западе, во всей красоте, со всей увлекательностью духовной поэзии, влиянием стихотворного размера и напева, на языке русском и, в то же время, с католическим содержанием…» (Мнение члена Ревизионной комиссии П.А. Бессонова в заседании 28 мая 1866 года. С. 20; см. также: Бессонов П. Знаменательные года и знаменитейшие представители последних двух веков в истории церковного русского песнопения. М., 1872).

921

Morosan V. Choral Performance in Prerevolutionary Russia. Ann Arbor, 1986. P. 78–87 et passim.

922

Shevzov V. Russian Orthodoxy on the Eve of Revolution. P. 77–78; Idem. Popular Orthodoxy in Imperial Rural Russia. Ph.D. diss. Yale University, 1994. P. 142–144.

923

РО РНБ. Ф. 523. Ед. хр. 823. Л. 2 (письмо А.В. Рачинского Н.Н. Новикову от 22–23 июля 1866 г.).

924

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 2516. L. 156 ap. – 157 (свод отзывов благочинных Литовской епархии, представленный Литовской духовной консисторией в Ревизионную комиссию 19 октября 1867 г.).

925

Владимиров А.П. История располячения западнорусского костела. С. 36–37.

926

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 2516. L. 160.

927

Спустя двадцать с лишним лет, в 1888 году, православный путешественник, прибывший в Вильну из Киева, отмечал с сожалением: «Костелы везде переполнены были молящимися, тогда как в православных церквах молящиеся едва занимали половину храма. В русских храмах везде заведены певческие хоры; но не мешало бы завести общенародное пение, по крайней мере некоторых церковных песней. В Терезинском костеле мне привелось слышать общенародное, под звук органа, пение гимна Богородице. Торжественность такого пения не может идти в сравнение ни с каким вокальным хором» (Петров Н. Из путешествия в Северо-Западный край // Киевская старина. 1889. № 2. С. 471–472).

928

Т.е. католики, большинство из которых, по мысли автора записки, могли бы быть завлечены в православие при помощи смешения некоторых черт обрядности, внутреннего убранства храма и проч.

929

LVIA. F. 378. BS. 1867. B. 1426. L. 4–6 ap. (записка Козловского от 20 февраля 1867 г.).

930

См., напр., замечание Рачинского о том, что «в небрежности чтения нужно искать объяснения небрежности слушания, а вследствие того и холодности, вообще у нас царствующей в богослужении» (А.Р. Из Вильны // День. 1865. № 25. 19 августа).

931

LVIA. F. 378. BS. 1867. B. 1426. L. 5 ар., 7–7 ар. (отзыв Деревицкого о записке Козловского, датированный 1 марта 1867 г.).

932

В известном в то время полемическом сочинении А.Н. Муравьев писал: «Не странно ли, что для разумного следования за ходом службы благоговейные должны прибегать к молитвенным книжкам и читать, а не слушать молитвы? Можно ли одно сравнить с другим, и не более ли молитвенного единства в общем нераздельном внимании, нежели в частном раздельном чтении, где беспрестанно ускользают произносимые слова?» ([Муравьев А.Н.] Слово кафолического православия римскому католичеству. С прибавлениями. М., 1853. С. 43).

933

Кравецкий А.Г., Плетнева А.А. История церковнославянского языка в России. Конец XIX – XX в. М., 2001. С. 70–71.

934

РГИА. Ф. 821. Оп. 150. Д. 584. Л. 162–164.

935

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 2267. L. 1–1 ap. Если отвлечься от запретительных мотивов Ревизионной комиссии, то поднятый ею вопрос нельзя признать совсем уж праздным и надуманным. Именно в 1860-х годах среди католиков Европы крепло движение против светских тенденций в богослужении. Так, основанный в 1868 году Союз Св. Цецилии (Регенсбург) ставил целью сохранение каноничности богослужебных текстов (зачастую подгонявшихся к нужной инструментальной мелодии) и возрождение грегорианского хорала. См.: Преображенский А.В. Реформа богослужебного пения в католической церкви. Отдельный оттиск из «Русской музыкальной газеты». СПб., 1897. С. 15–39; Donakowski С. A Muse for the Masses: Ritual and Music in an Age of Democratic Revolution, 1770–1870. Chicago & London: University of Chicago Press, 1977. Part 2. Ch. 5, 6.

936

При цитировании библейских текстов в переписке с властями католические клирики старались избегать церковнославянских слов и оборотов (в данном случае «грядый»), употребляемых православными.

937

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 2267. L. 4–10. Отзывы светских властей из Москвы, Петербурга, Саратова, Одессы также свидетельствовали об укорененности в тамошних костелах конгрегационного или по крайней мере хорового пения (Ibid. L. 13–18 ap.).

938

Римский С.В. Российская церковь в эпоху Великих реформ. С. 333–334, 362–369.

939

LVIA. F. 378. BS. 1863. B. 1366. L. 13–14.

940

См., напр.: Коялович М. О разных недоумениях и странных суждениях по поводу православных западнорусских братств // День. 1864. № 8. 22 февраля. С. 16.

941

Рябов А.К. Кукольник Павел Васильевич // Русские писатели. 1800–1917. Т. 3. С. 215–217.

942

Должность визитатора монастыря была введена в 1840-х годах (см. гл. 1 наст. изд.).

943

LVIA. F. 378. BS. 1864. B. 215. L. 48 ap. – 49 ap. (записка от 5 января 1864 г.). В этой же записке Кукольник инициировал один из самых оскорбительных для католического духовенства запретов – на произнесение проповедей собственного сочинения. Цензуру проповедей священника, обязательную, как известно, в синодальном православии, он представлял чуть ли не каноническим установлением: «…величайшее зло, вкоренившееся в Римской церкви, состоит в предоставлении права всякому ксендзу составлять и читать публично свои проповеди, без предварительного рассмотрения их высшею духовною цензурою» (Ibid. L. 50).

944

Shevzov V. Russian Orthodoxy on the Eve of Revolution. P. 76–77.

945

LVIA. F. 378. BS. 1864. B. 215. L. 50.

946

Ibid. 1866. B. 2516. L. 32.

947

Ibid. 1865. B. 2367. L. 1–3, 10–15.

948

Катков упрощал картину: среди членов братств были далеко не только поляки. Множество братств, к примеру, существовало в Тельшевской епархии, где подавляющее большинство прихожан составляли литовцы.

949

Катков М.Н. Собрание передовых статей из «Московских ведомостей». 1866. С. 473–475. В позднейшей статье Козловского братства именовались «проводниками польщизны» и (вопреки сведениям о преимущественно плебейском составе) «некоторой заменой бывших польских сеймиков». См.: Козловский И. О необходимости положить конец обязательности польского языка в России // Современная летопись. 1867. № 33. 17 сентября. С. 1–3.

950

LVIA. F. 378. BS. 1865. B. 2367. L. 11 ap.

951

Виленский вестник. 1867. № 135. 21 ноября. Де Пуле комментировал помещенную в том же номере статью о еврейских братствах за подписью «Г.В.» (окончание – в № 137).

952

Этот вопрос обсуждался в 1868 году в специальной комиссии по еврейским делам при виленском генерал-губернаторе (см. о ней гл. 9 и 11 наст. изд.), где главным обличителем братств был Я.А. Брафман. См.: РГИА. Ф. 821. Оп. 9. Д. 165; Брафман Я. Еврейские местные и всемирные братства. Вильна, 1869.

953

Следующий пассаж из отзыва одного православного благочинного об известном ему католическом братстве вторит брафмановским описаниям террора еврейских погребальных братств: «…при погребении умерших заставляют платить по 10, 20 и 30 и даже по 100 руб. Если же кто из родственников умершего… не согласится на уплату требуемой братством суммы, то умерший лишается отпевания ксендза и при погребении нет ни одной свечи и ни одного образа и даже воспрещается колокольный звон» (LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 2516. L. 159 ap.). Один из членов Ревизионной комиссии даже предпринял попытку выработать единые основания для политики в отношении католических и иудейских братств: Ibid. B. 2522. B. 2522. L. 102.

954

Признания этого встречаются и в документах виленской администрации. «Главные правила этих братств требуют от братчиков и сестер часто бывать в костелах и исповедоваться во все праздники и в дни некоторых святых, находиться на крестных ходах, ежедневно говорить установленные молитвы и носить установленные для братчиков значки», – доносил Э.Т. Баранову С.Ф. Панютин, впрочем, тут же характеризуя все это как проявления отчаянного «фанатизма» (LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 2516. L. 33 ар.).

955

Ibid. L. 158 ap.

956

Sperber J. Popular Catholicism. P. 73–80.

957

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 2516. L. 19–25 ap. (отношение Станевского от 7 сентября 1866 г.).

958

Ibid. B. 2522. L. 73–74 ap. (журнал Ревизионной комиссии от 19 сентября 1866 г.).

959

Ibid. 1865. B. 2367. L. 14–15; 1866. B. 2516. L. 12. Из членов Комиссии против привлечения православного духовенства к участию в закрытии братств протестовал Деревицкий, заявивший в особом мнении, что «это значило бы возбуждать антагонизм между церквями и, сверх того, значило бы придавать деятельности наших священников характер фискальства, несогласный с достоинством представителей Православной церкви…» (Ibid. 1865. B. 2367. L. 35).

960

Ibid. 1866. B. 2516. L. 156 ap., 159–159 ap., 161.

961

Ibid. L. 159 ар. – 160, 157, 160 ар. – 161. Курсив мой.

962

К примеру, К.П. Кауфман, отвечая в 1866 году на запрос III Отделения, где высказывалась тревога по поводу большого числа католиков, оставшихся вследствие закрытия «лишних» приходов без священников, небрежно пояснял: «…я должен заметить, что у католиков существует обычай хоронить умерших и без ксендза» (ГАРФ. Ф. 109. 1-я эксп. Оп. 39. 1864 г. Д. 82. Л. 58 – отношение Кауфмана П.А. Шувалову от 25 августа 1866 г.).

963

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1340. L. 81–81 ap.

964

Ibid. 1865. B. 2367. L. 13–14, 35 ap.

965

В справке ДДДИИ, датируемой концом 1860-х годов, отмечалось, что собранные о братствах данные ослабили впечатление об их «огромном вреде», «первоначально возбужденное …соображениями из Вильны» (РГИА. Ф. 821. Оп. 150. Д. 578. Л. 20). См. также: Там же. Оп. 125. Д. 3011.

966

Freeze G.L. Institutionalizing Piety. P. 219–221; Shevzov V. Russian Orthodoxy on the Eve of Revolution. Р. 196–197 et passim.

967

Западные окраины Российской империи. С. 246.

968

См. в особ.: Freeze G. Subversive Piety: Religion and the Political Crisis in Late Imperial Russia // Journal of Modern History. 1996. Vol. 68. № 2. P. 308–350.

969

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 2516. L. 32 ap.

970

Ibid. B. 2521. L. 1–2 (журнал Ревизионной комиссии от 15 сентября 1866 г.).

971

Ibid. L. 20–22 ар. (донесение от 3 декабря 1866 г.).

972

Ibid. L. 68 ар. – 69 ар. (рапорт благочинного цитируется в записке Полоцкой консистории от 24 июня 1867 г.).

973

О распространившихся в Европе еще в XVIII веке представлениях о колтуне как смертельно опасной (в случае преждевременного срезания) и заразной, типично «польской» болезни см.: Вульф Л. Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения. М., 2003. С. 70–71. К середине XIX века колтун вписался в русский стереотип белорусского простонародья.

974

Ibid. L. 80–83 (рапорт благочинного преосв. Михаилу от января 1867 г.).

975

РГИА. Ф. 821. ОП. 125. Д. 294. Л. 30.

976

«Ни одно из других покровительствуемых Правительством в здешнем крае исповеданий не заявляет с таким нахальством о своем существовании, как Римско-католическое», – читаем в донесении виленского губернатора С.Ф. Панютина К.П. Кауфману от 8 января 1866 г. (LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1349. L. 1–1 ap.).

977

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 2521. L. 67–67 ap.

978

Коялович М. Новые сведения о почитании нового латинского мученика Андрея Боболи // День. 1865. № 3. 16 января. С. 62.

979

Русские полемисты, выступавшие против культа Боболи, фактически не делали различия между беатификацией и канонизацией. Канонизация Боболи состоялась лишь в 1938 году.

980

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 2521. L. 67; РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 294. Л. 38 об., 30 об. Отношение преосв. Арсения Виленскому генерал-губернатору от 16 ноября 1865 г.: LVIA. F. 378. BS. 1864. B. 2321. L. 86–86 ap.

981

Ibid. F. 378. BS. 1864. B. 2321. L. 71 ap. – 72 (отношение преосв. Василия М.Н. Муравьеву от 24 апреля 1864 г.). Архиепископ ссылался на краеведческий авторитет Говорского, который еще в 1850-х годах, служа тогда учителем Полоцкой православной духовной семинарии, предпринял критический анализ иезуитского предания о мученичестве Боболи. Согласно жизнеописанию, нетленное тело Боболи было чудесным образом найдено в начале XVIII века.

982

Ibid. L. 65. Процитированные гиперболы сближали Боболю с другой ненавистной русификаторам фигурой из католического мартиролога – униатским епископом Иосафатом Кунцевичем, убитым православными в Витебске в 1623 году и канонизированным в 1867-м. Канонизацию Кунцевича крайне раздраженно восприняли многие политики и публицисты в России (см.: Himka J.-P. Religion and Nationality in Western Ukraine: The Greek Catholic Church and the Ruthenian National Movement in Galicia, 1867–1900. Montreal, 1999. P. 28–32; а также: Коялович М. Литовская церковная уния. СПб., 1861. Т. II. С. 121–125; Он же. Ответ газете «Le Monde», усиливающейся доказать, что наше русское мнение об Иосафате Кунцевиче несправедливо. СПб., 1865; Милютин Д.А. Воспоминания. 1865–1867. М., 2005. С. 107).

983

Интересно сравнить это утверждение с составленным тем же Кояловичем несколькими годами ранее описанием обстоятельств гибели Иосафата Кунцевича: «Мертвого Кунцевича били, таскали по улицам, клали на него убитую его собаку, садились на его обезображенное тело даже женщины с грудными ребенками и распевали песни…» (Коялович М. Литовская церковная уния. Т. II. С. 133).

984

День. 1865. № 3. 16 января. С. 62.

985

LVIA. F. 378. BS. 1864. B. 2321. L. 72.

986

О некрологических образах в российской полонофобии см.: Maiorova O. «A horrid dream did burden us…»: Connecting Tiutchev’s Imagery with the Political Rhetoric of His Era // Russian Literature. 2005. Vol. LVII. В первой половине XIX века негашеной известью засыпались в массовых захоронениях тела умерших от холеры. Задумка губернатора оттеняла восприятие католической религиозности как гибельной эпидемии. См.: Богданов К.А. Врачи, пациенты, читатели: Патографические тексты русской культуры XVIII–XIX веков. М., 2005. С. 377–378.

987

LVIA. F. 378. BS. 1864. B. 2321. L. 102–105 (донесение Веревкина от 15 августа 1866 г. с первоначальной резолюцией Кауфмана от 19 августа), 93–93 ар. (резолюция Кауфмана от 20 августа на докладе политического отделения генерал-губернаторской канцелярии).

988

Частным примером бюрократического скептицизма относительно народных понятий о чуде может послужить замечание виленского жандармского штаб-офицера А.М. Лосева в подробном донесении об обращении в православие части жителей крупного католического прихода в конце 1865 года. Сообщая о том, что одним из стимулов к массовому обращению стало выздоровление умиравшего старика после того, как он принял православие, Лосев оговаривается: «Разумеется, в понятиях образованных людей это один только случай, а для простого народа – чудо!» (ГАРФ. Ф. 109. 1-я эксп. Оп. 39. 1864 г. Д. 82. Л. 29 об. – доклад Лосева управляющему III Отделением Н.В. Мезенцову от 25 мая 1866 г.).

989

Shevzov V. Russian Orthodoxy on the Eve of Revolution. P. 122–123, 171–213, 207–211 ff.

990

Яркий пример бюрократического воззрения на православное духовенство как на монопольного медиатора сакрального и для своей паствы, и для католиков находим в рапорте ковенского губернатора Н.М. Муравьева Кауфману от января 1866 года. Обсуждая вопрос о запрещении католических процессий вне церковных зданий, в том числе устраиваемых для молебна об избавлении от стихийного бедствия или погодных катаклизмов, Муравьев заявлял, что католики, живущие по соседству с православной церковью, легко смирятся с этим запретом: «…в этом религиозном обычае может заменить ксендза православный священник, устроив крестный ход своими прихожанами» (LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1349. L. 4–4 ap. Грамматика процитированной фразы подчеркивает пассивную роль прихожан в обряде: они словно бы статисты в спектакле). Иными словами, за католиками отрицалась не способность верить в чудо, а право посредничать в призывании небесного вмешательства.

991

См., напр.: Olszamowska-Skawrońska Z. Tentatives d’introduire la langue russe dans les églises latines de la Pologne orientale (1865–1903) // Antemurale. 1967. Vol. 11. P. 72–75. Письмо государственного секретаря Римской курии кардинала Джакомо Антонелли архиепископу Могилевскому Антонию Фиалковскому по этому делу от 23 августа 1876 г. см.: РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 735. Л. 192–192 об.

992

Об этом, а также о надконфессиональном почитании этой иконы см.: Chomik P. Kult ikon Matki Bożej w Wielkim Księstwie Litewskim w XVI–XVIII wieku. Białystok, 2003. S. 82–85, 241.

993

LVIA. F. 378. BS. 1867. B. 1236. L. 2–3 ap. (донесение настоятеля Белыничского костела Люциана Годлевского викарию Могилевской епархии епископу Станевскому от 9 июня 1867 г., цитируемое в отношении генерал-губернатора Баранова могилевскому губернатору Беклемишеву от 3 августа 1867 г.); 1866. B. 2521. L. 176–177 (отношение Могилевской римско-католической духовной консистории Ревизионной комиссии от 15 мая 1868 г.).

994

Ibid. 1866. B. 2521. L. 44–45.

995

Shevzov V. Russian Orthodoxy on the Eve of Revolution. P. 240–243; Carroll M. Madonnas that Maim: Popular Catholicism in Italy since the Fifteenth Century. Baltimore: Johns Hopkins University Press, 1992.

996

LVIA. F. 378. BS. 1867. B. 1236. L. 17 ap. – 18.

997

Shevzov V. Russian Orthodoxy on the Eve of Revolution. P. 233.

998

Последнее утверждение было явной натяжкой: во многих местностях Белоруссии православные и после 1863 года продолжали посещать службу в католических храмах.

999

LVIA. F. 378. BS. 1867. B. 1236. L. 19–19 ар., 22–22 ар.

1000

Ibid. L. 7–8 (отношение губернатора Беклемишева Баранову от 27 сентября 1867 г.).

1001

Ibid. L. 55 (отношение епископа Станевского генерал-губернатору Баранову от 10 октября 1867 г.).

1002

Ibid. L. 19 (рапорт исправника), 26–30 (отношение преосв. Евсевия губернатору Беклемишеву от 31 августа 1867 г.).

1003

Этот пример помогает также понять, почему в те же годы католические иерархи противились переводу католического молитвословия и гимнографии на русский язык, при котором традиционные для католиков специфические латинские (сохранявшиеся и в польском) термины заменялись принятыми у православных аналогами. Несмотря на декларируемую светскими инициаторами перевода (чиновниками Виленского генерал-губернатора и ДДДИИ МВД) неприкосновенность католического вероучения, такая подмена исподволь втягивала католиков в культурное пространство православия (см. подр.: Долбилов М.Д. Перевод на русский язык как проблема конфессиональной политики: Деполонизация католического богослужения на западе Российской империи (1860–1870-е гг.) // Miscellanea Slavica: Сборник к 70-летию Бориса Андреевича Успенского / Сост. Ф.Б. Успенский. М., 2008. C. 409–430). В случае Евсевия православный термин в переводе католического предания послужил зацепкой для дискредитации прав католиков на их святыню.

1004

LVIA. F. 378. BS. 1867. B. 1236. L. 46–53 (отношение епископа Станевского генерал-губернатору Баранову от 10 октября 1867 г. с пометами на полях, предположительно Н.А. Деревицкого).

1005

В 1867 году энергичные возражения католического клира и подхлестнутая ими, в свою очередь, волна жалоб прихожан заставили чиновников временно отступить (см.: РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 735. Л. 394 – позднейшая справка ДДДИИ). Власти терпеливо дожидались смерти настоятеля Годлевского, пользовавшегося исключительным авторитетом, как признавал ДДДИИ, «не только от своих прихожан, но и всего окружного населения» (Там же. Л. 271 – доклад ДДДИИ министру от ноября 1876 г.). О закрытии Белыничского костела и размещении в его зданиях православного монастыря в 1876 году см.: РГИА. Ф. 1282. Оп. 2. Д. 2055; ГАРФ. Ф. 109. 1-я эксп. Оп. 41. 1866 г. Д. 212. Л. 85–88 об.

1006

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1453. L. 9–14, 24 (записки Ревизионной комиссии о католических молитвенниках).

1007

ГАРФ. Ф. 109. Секр. архив. Оп. 2. Д. 700. Л. 5 об. – 6 об. (перлюстрированная копия письма от 17 ноября 1866 г.).

1008

ОР РГБ. Ф. 120. К. 7. Ед. хр. 32. Л. 57 (письмо Маркевича М.Н. Каткову от ноября 1868 г.).

1009

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 294. Л. 33.

1010

См. об этом: Семененко-Басин И. Остробрамская икона Богоматери // Католическая энциклопедия / Ред. В.Л. Задворный. Т. 3. М.: Издательство Францисканцев, 2007. Стб. 1122–1124.

1011

Сведения об этом проекте имеются в воспоминаниях служивших в Вильне деятелей: РО РНБ. Ф. 856. Ед. хр. 5. Л. 330–331 (мемуары И.А. Шестакова «Полвека обыкновенной жизни»); Ф. 629. Ед. хр. 366. Л. 15 об. – 17 (датированное 1875 годом сочинение Л.А. Спичакова «О настоящем положении русского дела в Северо-Западном крае. Записка очевидца». Атрибутируется на основании упоминания автором своей публикации «Православие и римское католичество на западной окраине России» в: ЧОИДР. 1872. Кн. 2. Отд. V. С. 206–233). Шестаков называет в числе противников проекта митрополита Литовского Иосифа Семашко, который будто бы имел на икону свои виды. Просматривая (в качестве виленского губернатора) после смерти митрополита в 1868 году его архив, Шестаков обнаружил прошение императору, в котором Семашко просил перенести Остробрамскую икону в Свято-Духовский православный монастырь, где как раз завещал себя похоронить. По мнению Шестакова, это письмо было «изобличителем его [Семашко] задушевных дум»: «Старик жаждал поставить самому себе посмертный памятник…» (РО РНБ. Ф. 856. Ед. хр. 5. Л. 331). Письмо императору от июня 1861 года, в котором Семашко говорил о своей готовности принять смерть от рук польских мятежников (такая смерть «была бы для меня даже счастием, если бы была последствием и запечатлением святого дела, которого удостоился я быть орудием») и затем просил в случае его гибели перенести Остробрамскую икону в церковь Свято-Духовского монастыря в «единственное возмездие и напоминовение виновным», см.: [Иосиф Семашко]. Записки Иосифа, митрополита Литовского. Т. I. С. 259.

1012

Сведения на этот счет из мемуаров Шестакова дополняются синхронным событию донесением Н.А. Деревицкого Потапову. Сообщая из своей европейской командировки о том, что католики трубят в прессе о «преследовании в России святой их церкви», Деревицкий писал: «Это обстоятельство дает повод радоваться за принятые Вашим Высокопревосходительством меры как в отношении Волончевского, так равно и Острой брамы» (ГАРФ. Ф. 109. Секр. архив. Оп. 2. Д. 525. Л. 8 – письмо от 15/27 июня 1868 г. из Крейцнаха. О пересмотренном Потаповым плане административной высылки епископа Волончевского см. ниже в данной главе).

1013

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1340. L. 90–90 ap., 91, 93 ар. («Записка о действиях Ревизионной комиссии, учрежденной в г. Вильне по делам Римско-католического духовенства Северо-Западного края» – итоговый отчет, представленный через А.Л. Потапова в МВД в апреле 1868 г.).

1014

Ibid. L. 87 ар., 95–102.

1015

Ibid. F. 378. Ap. 216. B. 308. L. 27. Черновик от 27 октября 1867 г., подготовленный Деревицким и содержащий все основные тезисы беловой версии, см.: Ibid. F. 378. PS. 1867. B. 603. L. 41–64.

1016

Freeze G. Parish Clergy in Nineteenth-Century Russia. P. 308–329; Никулин М.В. Православная церковь в общественной жизни России. С. 207–209.

1017

Freeze G. Parish Clergy in Nineteenth-Century Russia. P. 354–369.

1018

Ibid. P. 326, 329 etc.

1019

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 21. Л. 21–22 (отношение Потапова министру внутренних дел А.Е. Тимашеву от 30 сентября 1868 г.).

1020

Там же. Л. 19 об. («Записка директора Департамента духовных дел иностранных исповеданий графа Сиверса о поездке его в Вильну» от 5 июня 1868 г.).

1021

Там же. Л. 22.

1022

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1340. L. 98 ар. В 1865 г. семинария Тельшевской епархии была (вслед за принудительным перемещением епископа) переведена из местечка Ворни в Ковно, дабы, в частности, легче надзирать за религиозным обучением и ослабить связь семинарии с горячей религиозностью сельского населения.

1023

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 324. Л. 142 (протокол совещания министра внутренних дел А.Е. Тимашева с виленским генерал-губернатором А.Л. Потаповым, директором ДДДИИ Э.К. Сиверсом и ковенским губернатором М.А. Оболенским о представленных последним в январе 1869 года секретных предложениях относительно Тельшевской епархии). Против принуждения литовских крестьян к русскоязычной церковной службе и катехизации выступали и Потапов, и Сиверс.

1024

Католическая Церковь накануне революции 1917 года: Сб. док. / Сост., ред. М. Радван. Люблин: Научное общество Католического университета в Люблине, 2003. С. 69–70. Сравнительная откровенность и смелость меморандума Шембека, возможно, имела отношение к репутации противника русификаторских крайностей, которую Святополк-Мирский приобрел, занимая в 1902–1904 годах должность виленского генерал-губернатора.

1025

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 450. Л. 73 об. – 74 (записка от 1878 г. директора ДДДИИ А.Н. Мосолова. О других вопросах, поднятых в этом любопытном документе, см. гл. 10 наст. изд.).

1026

См.: Долбилов М. Превратности кириллизации. С. 292–293.

1027

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 450. Л. 103 об. – 104 (записка от 16 ноября 1880 г.).

1028

Там же. Л. 100–102 об., 106.

1029

См.: Западные окраины Российской империи. С. 137, 173, прим. 17.

1030

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 3071. Л. 4–41. Еще раньше в служебной переписке отмечалось, что летом 1863 года из окон здания духовной семинарии в Ворнях стреляли по российским войскам (LVIA. F. 378. BS. 1864. B. 1615. L. 9–27 – замечания В.П. Кулина и православного епископа Ковенского Александра на представленный Волончевским проект преобразования семинарии, 1864 г.).

1031

Об этом проекте см.: Сталюнас Д. Идентификация, язык и алфавит литовцев в российской национальной политике 1860-х гг. // Ab Imperio. 2005. № 2. С. 225–254; Долбилов М.Д. Превратности кириллизации.

1032

Н.Н. Новиков в докладе генерал-губернатору Э.Т. Баранову от 3 августа 1867 года утверждал, что «грамотность по прежней (латинской. – М.Д.) азбуке развита… не в той степени, в какой показывает епископ. Не говоря о письме, из всей массы населения умеет читать большинство крестьян домохозяев и небольшое число батраков; а женский пол, за редкими исключениями в околичной шляхте, оказывается безграмотным» (РО РНБ. Ф. 523. Ед. хр. 47. Л. 26–28 об.).

1033

РО РНБ. Ф. 523. Ед. хр. 181. Л. 24.

1034

Merkys V. Bishop Motiejus Valančius. P. 83–84.

1035

РО РНБ. Ф. 523. Ед. хр. 224. Л. 1–2 (предписание ковенского губернатора Н.М. Муравьева Новикову от 22 сентября 1865 г. о расследовании причин «движения» католиков в губернский центр); Ед. хр. 181. Л. 17–18 (доклад Новикова Кауфману от 1866 г.).

1036

Как в отчетах чиновников, так и в прессе циркулировавшие в народе слухи пересказывались, по всей видимости, с добавлением разнообразных подробностей, призванных подтвердить образ «фанатичной» и «суеверной» католической «Жмуди». Так, корреспондент «Виленского вестника» уверял, что тут не обошлось без евреев, запугавших народ ссылками на сюжеты из Ветхого Завета. Заодно с ксендзами они якобы внушили, чтобы «все католики спешили помазаться миром, записаться в братства и запастись шкаплерами, иначе тех, которые не исполнят этих обрядов, запишут в православие; будто скоро придут французы и тех детей, на которых не окажется шкаплеров, будут убивать как русских. Суеверные жмудские женщины, зная по слуху историю избиения младенцев при Ироде, поверили этим толкам, за ними поверили и мужчины, и народ целыми тысячами повалил в Ковну помазываться миром и даже грудных детей записывать в братства… Конечно, ксендзы-шкаплерники и евреи-корчмари, к которым прибегло это движущееся народонаселение, собрали с него порядочную дань» (Волгин А. Письма на родину // Виленский вестник. 1866. № 177. 20 августа). Между тем главным виновником циркуляции слухов были сами власти, которые действительно планировали удалить епископа Волончевского и с 1864 года резко ограничили его общение с паствой.

1037

Иногда чиновники сами признавали, что пресловутое паломничество за конфирмацией было не пароксизмом «фанатичной» веры, а проявлением конфессионализации литовцев. Так, тот же Новиков отмечал, что желанием прихожан было «немедленное прикрепление себя к католицизму чрез выполнение тех обрядовых требований, совершение которых латинская церковь признает исключительною принадлежностию епископской власти…» (РО РНБ. Ф. 523. Ед. хр. 47. Л. 97 об. – черновик доклада Новикова Н.М. Муравьеву от осени (позднее сентября) 1865 г.).

1038

РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 271. Л. 19 (записка «Настоящее положение северо-западных губерний»). Тип страстного епископа-ультрамонтана, поднявшегося из социальных низов и оттого особенно ревнующего о своей пастве, получил заметное распространение в католической Европе в понтификат Пия IX. Так, в те самые годы, когда Волончевский отбивался от «крайних русских деятелей», в Верхней Австрии целая группа епископов крестьянского происхождения, среди которых наиболее влиятельным был глава Линцской диоцезии Франц Рюдигер, сопротивлялась введению новых либеральных законов Двойной монархии, уравнивавших между собой вероисповедания и отнимавших у католической церкви ряд прерогатив в пользу светской власти (Cole L. The Counter-Reformation’s Last Stand: Austria // Culture Wars. Р. 285–312, 300–302 ff.). Но, не говоря уже о различных позициях католицизма в России и Австро-Венгрии, у Волончевского не было и доли тех политических возможностей, которыми располагали его австрийские коллеги, ex officio заседавшие в представительных органах в Вене и в провинции, лично известные императору Францу Иосифу и более или менее искушенные в публичной полемике со светскими политиками.

1039

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 324. Л. 123–123 об. (отношение ковенского губернатора М.А. Оболенского генерал-губернатору А.Л. Потапову от 5 января 1869 г.).

1040

Там же. Л. 120 об. (отношение М.А. Оболенского Потапову от 5 января 1869 г.); ГАРФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 895. Л. 28 об. (письмо кн. В.П. Мещерского вел. кн. наследнику Александру Александровичу из Ковно от 20 апреля 1869 г.).

1041

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 3071. Л. 76 («совершенно секретное» отношение М.А. Оболенского Потапову от 9 марта 1871 г. о недавней беседе с Волончевским).

1042

В моем распоряжении почти не имеется источников, которые позволяли бы ответить на вопрос о том, как в действительности относился Волончевский к конкубинату священников. В работах литовских историков этот сюжет не затрагивается. Процитирую два документа из «компромата», собиравшегося на Волончевского администрацией в течение нескольких лет. (Документы доступны только в переводных копиях, но я не думаю, что власти в своем стремлении дискредитировать Волончевского пошли бы на сознательную фальсификацию: досье намечалось предъявить на судебном процессе.) Из письма Волончевского одному из настоятелей в 1868 году по поводу «хозяйки» последнего: «Неужели в мире Божием Вы не найдете другой женщины? Ссоры, возникающие в приходе, все по причине ее. Хотя бы была ангел, не женщина, одначе (так в копии. – М.Д.) для покоя Вы должны были бы удалить ее. Вы же готовы [скорее] приход потерять, чем расстаться с нею. Не смешно ли это? Ежели Вы не удалите, я это супружество разорву. Шпаковская не могла ужиться с мужем и для того овладела Вами. С этого видно, что Вы с нею не без греха, иначе Вы были бы бароном в плебании, не она». А вот переведенный фрагмент из латинского письма епископа одному из деканов: «Многие священники пользуются исключительно женскою прислугою; смотри, чтобы не возобладала невоздержность (сластолюбие). Вынуди, чтобы прислуга [была] мужеского пола» (РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 324. Л. 135; Д. 363. Л. 53–53 об.). Отсюда можно предположить, что епископ не поощрял конкубината, но в то же время был далек от борьбы с ним не на жизнь, а на смерть.

1043

Когда спустя два с лишним года, в конце 1868-го, Волончевский аналогичным образом отказался огласить новые административные ограничения относительно проповедей, губернатор Оболенский охарактеризовал ответ епископа как расчетливо «глумливый». Между тем из пересказа самим Оболенским состоявшейся в Ковно беседы видно, какого напряжения душевных сил стоила епископу полемика с имперской бюрократией: «“[Требовать, чтобы] я сам наложил руки на права церкви и римско-католического духовенства, возбраняя священникам исполнять их обязанности по отношению к поучению народа догматам веры, правительство от меня не может. …Мне все равно, где проведу я последние годы своей жизни”. Говоря это, епископ Волончевский был до чрезвычайности взволнован» (РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 324. Л. 117 об.).

1044

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 3071. Л. 58–58 об., 57–57 об. (копии отношений ковенского вице-губернатора Львова Кауфману от 1 и 20 сентября 1866 г., с пометой кого-то из чиновников ДДДИИ МВД на полях второй из них).

1045

LVIA. F. 378. PS. 1867. B. 603. L. 3–6, 12 ap. (копия записки Баранова и черновой отпуск сопроводительного отношения Баранова А.М. Горчакову от 12 июля 1867 г.).

1046

Лиценбергер О.А. Римско-католическая Церковь в России. История и правовое положение. Саратов, 2001. С. 127–128.

1047

Wolff L. The Vatican and Poland in the Age of the Partitions: Diplomatic and Cultural Encounters at the Warsaw Nunciature. Boulder, 1988. P. 164–165.

1048

Сиверс к тому моменту, судя по всему, уже успел отказаться от выдвинутого им в конце 1866 года двусмысленного проекта касательно права епископов непосредственно обращаться к папе за духовными полномочиями (см. гл. 3 наст. изд.).

1049

См. об этом письмо А.М. Гезена Каткову от 6 апреля 1870 г.: ОР РГБ. Ф. 120. К. 20. Ед. хр. 1. Л. 123 об. (копия письма). Показательна также помета самого министра внутренних дел А.Е. Тимашева насчет предложения (1869 г.) заведующего духовными делами иностранных исповеданий в Царстве Польском А.С. Муханова о постепенном введении выборов епископата самим духовенством: «Принятие выборного начала представляет в моих глазах много затруднений, и потому думаю, что легче было бы достигнуть предположенной цели (ослабления влияния Ватикана. – М.Д.) привлечением нескольких епископов немецкого происхождения, которые согласились бы посвятить епископов, преданных Правительству» (РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 3076. Л. 25 об.).

1050

РГИА. Ф. 821. Оп. 138. Д. 62. Л. 67, 67 об. (выполненный в ДДДИИ перевод с немецкого записки Пихлера от 26 июля 1869 г. Выделено в оригинале). Другой пассаж из той же записки живо напоминает «Легенду о Великом инквизиторе»: «Апостолу Павлу, если бы он воскрес, пришлось бы порицать Пия IX гораздо сильнее, чем некогда своего товарища Петра, и если Иисус Христос явился бы сегодня в Рим и повторил бы: Царство мое несть от мира сего, – то Папа велел бы его расстрелять шассепоскими ружьями (винтовка системы Шаспо, взятая на вооружение армией Второй империи в 1867 году и вскоре удачно опробованная в бою против гарибальдийцев под Ментаной. – М.Д.) наравне с гарибальдийцами» (Там же. Л. 66 об. – 67).

1051

Там же. Л. 120 об. – 123 (донесение главы временной миссии при Римской курии П. Капниста Сиверсу от 25 февраля / 9 марта 1870 г. из Рима; с депешей Капниста лично ознакомился Александр II). Пихлер полагал, что если в будущем и «найдется католический епископ, решающийся на столь резкий шаг», то это будет не кто-либо из германского клира, а Иосип Юрай Штросмайер, епископ Джаковский (Дьяковарский) и видный деятель хорватского национального движения. Со Штросмайером поддерживал контакты и А.М. Гезен.

1052

LVIA. F. 378. Ap. 216. B. 308. L. 15 ap. – 21 (записка Баранова, представленная императору, с резолюцией последнего от 11 декабря 1867 г. – передать записку на обсуждение особого совещания); F. 378. PS. 1867. B. 603. L. 55–56 (пометы на копии расширенной версии записки, подготовленной Деревицким для Баранова в октябре 1867 г.). Интересно сравнить характеристики Волончевского и Бересневича, данные руководством ДДДИИ в 1866 или 1867 году. Волончевский: «Родом жмудин, из крестьян. По образованию поляк. Человек умный, твердого характера, фанатик, упрям и непреклонен в своих убеждениях. Пользуется огромным влиянием на свою паству, особенно любим простым народом. С духовенством в некоторых случаях строг и даже жесток, но вообще привязывает ксендзов к себе снисходительностию относительно нравственного их поведения. По многим данным, совершенно не надежен в политическом отношении. Предполагается выслать его из края, но признано необходимым приступить к этой мере с величайшею осторожностию». Бересневич: «Жмудин родом, но по образованию чистый поляк. Был ректором Тельшевской семинарии, но удален за неблагонадежность скорее учебную, чем политическую» (РГИА. Ф. 821. Оп. 138. Д. 45. Л. 330–330 об., 332).

1053

Мещерский В.П. Воспоминания. М., 2001. С. 260, 270–272. О Мещерском как советнике и конфиденте наследника престола см.: Дронов И.Е. Князь Владимир Петрович Мещерский // Вопросы истории. 2001. № 10. С. 57–84, особ. с. 61–62; Черникова Н.В. Князь В.П. Мещерский и Александр III (история одной дружбы) // Cahiers du monde russe. 2002. Vol. 43. № 1. P. 103–118; Леонов М.М. Салон В.П. Мещерского: Патронат и посредничество в России рубежа XIX – XX вв. Самара, 2009. С. 57–75.

1054

ГАРФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 895. Л. 28 об. – 29 (письмо Мещерского Александру от 20 апреля 1869 г.).

1055

LVIA. F. 378. Ap. 216. B. 308. L. 15 ap. – 16.

1056

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 324. Л. 116 (отношение Потапова министру внутренних дел А.Е. Тимашеву от 11 марта 1869 г.).

1057

В свой первый генерал-губернаторский отчет (за 1868 год) Потапов, желая противопоставить «полонизатора» Волончевского его литовской пастве, включил противоречащее фактам утверждение, будто епископ противится употреблению литовского языка в дополнительном католическом богослужении (см.: Weeks T. Russification and the Lithuanians, 1863–1905 // Slavic Review. 2001. Vol. 60. № 1. P. 100–101).

1058

Merkys V. Bishop Motiejus Valančius. P. 83.

1059

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 324. Л. 125–126 об. (Оболенский – Потапову 5 января 1869 г.), 116 об. (Потапов – Тимашеву 11 марта 1869 г.).

1060

LVIA. F. 378. BS. 1867. B. 1372. L. 128–129 ар. (доклад Оболенского Потапову от 3 марта 1870 г.). Нетрудно заметить, что противоборство с Волончевским исподволь укрепляло в сознании властей то самое воззрение на литовцев, которое отстаивал их оппонент: не просто этническая группа, но преданная своему епископу паства. Стоило лишь подыскать благонадежного кандидата на епископскую кафедру и дождаться смерти Волончевского.

1061

Власти не придали значения тем полученным следственной комиссией показаниям, из которых явствовало, что Волончевский видел в запрещенной азбуке не символ польскости, а элемент литовской культуры. Так, один из привлеченных к делу священников приводил слова епископа, сказанные ему в 1867 году при вручении двадцати экземпляров запрещенных литовских букварей: «Назначен ты законоучителем в училище, где обучают детей по букварям, печатанным русскими буквами; даю тебе буквари, печатанные жмудскими, раздай и распродай детям, чтобы не забыли тех букв, какими печатали книги их отцов…» (РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 363. Л. 134 – отношение Потапова Тимашеву от 19 марта 1871 г.).

1062

Merkys V. Bishop Motiejus Valančius. P. 85.

1063

Автор новейшей биографии Волончевского В. Меркис особенно упирает на отсутствие у властей улик против епископа: даже при содействии прусской полиции, даже при обыске квартиры епископа не была захвачена ни одна из рукописей нелегальных изданий. Тем самым историк придает облику Волончевского узнаваемые черты героя национально-освободительной борьбы, опытного подпольщика (Merkys V. Bishop Motiejus Valančius. P. 85–86; данная статья Меркиса реферирует содержание его обстоятельного труда, изданного на литовском: Merkys V. Motiejus Valančius: tarp katalikiško universalizmo ir tautiškumo. Vilnius, 1999). Отдавая должное мужеству и предусмотрительности Волончевского, стоит задуматься, так ли уж рады были бы власти находке бесспорных улик: делавшийся после этого неотвратимым судебный процесс мог еще больше укрепить славу Волончевского в католическом населении.

1064

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 3071. Л. 73 об. – 75 (отношение Оболенского Потапову от 9 марта 1871 г.).

1065

Там же. Д. 363. Л. 135–136 (Тимашев – Потапову 19 марта 1871 г.).

1066

В оригинале здесь и ниже вместо «Бересневич» Корнилов ошибочно пишет «Боровский» (так звали тогдашнего епископа Луцко-Житомирского, который тоже был на плохом счету у властей, и Корнилов, вероятно, по ассоциации смешал две фамилии).

1067

РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 374. Л. 11 (письмо Корнилова Н.Н. Новикову от 9 августа 1868 г.).

1068

ГАРФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 895. Л. 29–29 об.

1069

В одной из нелегально распространявшихся брошюр Волончевского («Perspeimas apej szwenta wiera ypatingai apei Baźniczią Jezaus Kristaus» [Tilžėj, 1868] – «Предостережение о святой вере, а именно о церкви Иисуса Христа») утверждалось, что Александр I намеревался перейти в католичество и даже исповедовался в Риме. См. выписки из этого и других литовских изданий в переводе на русский язык, выполненном в следственной комиссии: РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 363. Л. 69 и др. Об авторстве брошюры см.: Biržiška V. Lietuvių bibliografija, III-ji dalis. Spaudos draudimo laikas (1865–1904 m.). Kaunas, 1929. Р. 485. Благодарю Д. Сталюнаса за консультацию по данному вопросу.

1070

См.: Prašmantaitė A. Žemaičių vyskupas Juozapas Arnulfas Giedraitis. Vilnius, 2000.

1071

РО РНБ. Ф. 523. Ед. хр. 711. Л. 20 (письмо И.П. Корнилова Н.Н. Новикову от 16 марта 1867 г.).

1072

Об условиях, которые были предъявлены властями Бересневичу при назначении его управляющим епархией, см.: Комзолова А.А. Политика самодержавия в Северо-Западном крае. С. 330–331.

1073

Долбилов М.Д. Превратности кириллизации. С. 291–294.

1074

См., напр.: Khodarkovsky M. «Ignoble Savages and Unfaithful Subjects»: Construcitng Non-Christian Identities in Early Modern Russia // Russia’s Orient: Imperial Borderlands and Peoples, 1700–1917 / Eds. D. Brower, E. Lazzerini. Bloomington & Indianopolis: Indiana University Press, 1997. P. 9–26; Breyfogle N. Heretics and Colonizers: Religious Dissent and Russian Colonization of Transcaucasia. 1830–1890. Ph.D. dissertation. University of Pennsylvania, 1998. P. 335–341; Jersild A. Orientalism and Empire: North Caucasus Mountain Peoples and the Georgian Frontier, 1845–1917. Montreal: McGill-Queen’s University Press, 2002. Р. 38–58; Петровский-Штерн Й. Евреи в русской армии. 1827–1914. М.: Новое литературное обозрение, 2003. С. 118–137; Avrutin E. The Jewish intelligentsia, state administration, and the myth of conversion in tsarist Russia // Words, deeds and values: The intelligentsias in Russia and Poland during the nineteenth and twentieth century’s / Eds. F. Björling, A. Pereswetoff-Morath. Lund: Lund University, 2005 (Slavica Lundensia, 22). P. 99–118; Uyama T. A Particularist Empire: The Russian Policies of Christianization and Military Conscription in Central Asia // Empire, Islam and Politics in Central Eurasia / Ed. T. Uyama. Sapporo: Slavic Research Center, 2007. P. 23–64.

1075

Freeze G.L. Lutheranism in Imperial Russia: Critical Reassessment // Luther zwischen den Kulturen: Zeitgenossenschaft – Weltwirkung / Hrsg. H. Medick, P. Schmidt. Göttingen, 2004. S. 297–317.

1076

Weeks T.R. The «End» of the Uniate Church in Russia: The Vossoedinenie of 1875 // Jahrbücher für Geschichte Osteuropas. 1996. H. 1. S. 28–40; Алексеева С.И. Святейший Синод в системе высших и центральных государственных учреждений пореформенной России. 1856–1904 гг. СПб., 2003. С. 206–222.

1077

Сталюнас Д. Роль имперской власти в процессе массового обращения католиков в православие в 60-е годы XIX столетия // Lietuvių katalikų mokslo akademijos metraštis. Vol. XXVI. Vilnius, 2005. С. 307–346, особ. 312, 344; Staliūnas D. Making Russians. P. 132–154. В монографии А.А. Комзоловой обращение католиков в Виленской губернии также рассматривается в контексте мер по этнической ассимиляции местного населения, но изложение событий фрагментарно, а в объяснении неудач обращения автор некритически следует версии самих русификаторов. См.: Комзолова А.А. Политика самодержавия в Северо-Западном крае. С. 185–191, 282–283, 317.

1078

Как доказывает О. Джерсилд, внедрение православия на Северном Кавказе в 1860-х годах и позднее представляло собой «форму империостроительства, которая, санкционируя языковое многообразие, выдвигала подчинение [православию] как разновидность имперской идентичности» (Jersild A. Orientalism and Empire. P. 57).

1079

Werth P. At the Margins of Orthodoxy. P. 140–146; Idem. Changing Conceptions of Difference, Assimilation, and Faith in the Volga-Kama Region, 1740–1870 // Russian Empire: Space, People, Power. 1700–1930 / Ed. by J. Burbank, M. von Hagen, A. Remnev. Bloomington and Indianapolis: Indiana University Press, 2007. P. 181–188.

1080

Более того, в 1840-х годах власти начали практиковать скромные материальные поощрения евреям, принимающим православное крещение, с целью облегчить им разрыв с прежним «родом жизни» и социорелигиозной средой. Однако ужесточение требований к искренности обращения наблюдалось и в случае евреев, которые, вероятно, больше, чем выходцы из других этноконфессиональных групп, страдали от подозрительности властей на этот счет (cм.: Avrutin E. The Jewish intelligentsia, state administration, and the myth of conversion in tsarist Russia. P. 103, 107).

1081

ПСЗ–2. Т. 36. Отд. 2. № 37709 (высочайше утвержденное 4 декабря 1861 г. и распубликованное 22 января 1862 г. мнение Государственного совета «О порядке приготовления иноверцев нехристиан к принятию Православной веры и совершения над сими лицами таинства Святого крещения…»).

1082

Вспомним, что в 1856 году М.Н. Муравьев, ознакомившись с ходом обращения в православие осетин, высказал сожаление, что «миссии не дается средств, чтобы склонять какими-либо житейскими выгодами народ к принятию христианства, как это делается миссионерами католиками в других землях» (LVIA. F. 439. Ap. 1. B. 3. L. 55 ap. – 56 – запись в путевом дневнике от 8 июля 1856 г.). Подробнее см. гл. 3 наст. изд.

1083

Werth P. At the Margins of Orthodoxy. P. 79–95; Breyfogle N. Heretics and Colonizers: Religious Dissent and Russian Colonization of Transcaucasia. 1830–1890. Ph.D. dissertation. University of Pennsylvania, 1998. P. 298–303.

1084

Об отражении этой темы в современной беллетристике см.: Сафран Г. «Переписать еврея…»: Тема еврейской ассимиляции в литературе Российской империи (1870–1880 гг.). СПб., 2004.

1085

Geraci R. Window on the East. P. 107–115.

1086

Едкому (и не всегда тонкому даже в литературном отношении) изобличению такого миссионерства посвящен ряд произведений Н.С. Лескова. Во «Владычном суде» мудрый архиерей не дает совершиться обращению протеже генерал-губернаторской супруги – мошенника-еврея, желающего таким манером снять с себя обязательство идти на военную службу. Другой гуманный архиерей в «На краю света» не перестает сокрушаться о том, что известный в свое время миссионер крестил сибирских инородцев «с угощением, попросту – с водочкой» (Лесков Н.С. Собр. соч. Т. 6. М., 1957. С. 88–145; Т. 5. М., 1957. С. 512).

1087

Geraci R. Window on the East. P. 114–115.

1088

Werth P. At the Margins of Orthodoxy. P. 94.

1089

LVIA. F. 378. PS. 1863. B. 1080. L. 1–2 (отношение Скворцова Муравьеву от 21 октября 1863 г.)

1090

Ibid. L. 5–5 ap. (отношения Иосифа Муравьеву от 26 октября 1863 г.).

1091

Werth P. At the Margins of Orthodoxy. P. 144.

1092

LVIA. F. 378. BS. 1864. B. 312. L. 41 ap., 39.

1093

Ibid. 1865. B. 919. L. 213 ap. – 214.

1094

Бутковский Я.Н. Из моих воспоминаний // Исторический вестник. 1883. № 11. С. 344.

1095

Типичным примером того, как дети обратившихся в православие не только не стали считать себя русскими, но и отвергли выбор родителей, может послужить история трех сестер Веверовских из Бельского уезда Гродненской губернии. Перешедшие официально в православие вместе с отцом и матерью в 1863 году, они после смерти родителей, в 1871-м, ходатайствовали о разрешении им исповедовать католичество, на том основании, что смена веры состоялась вопреки их личной воле, пусть даже старшим двойняшкам тогда было по 12, а их младшей сестре – 8 лет (см.: LVIA. F. 378. BS. 1869. B. 877. L. 83–104).

1096

LVIA. F. 378. PS. 1866. B. 259. L. 46. В те же самые дни Кауфман вычеркнул аналогичное заявление из своего секретного распоряжения по Ковенской губернии (см.: Staliūnas D. Making Russians. P. 99, 339, note 149). Не исключено, что безоговорочное поощрение чиновников-католиков к переходу в православие генерал-губернатор допускал лишь в Могилевской губернии, где польское присутствие было заметно слабее, чем в остальных губерниях края. Беклемишев последовательно проводил мысль о том, что отождествление католического исповедания и «польского происхождения», оправданное, как тогда считалось, относительно дворянства остальных губерний, требует корректировки в применении к могилевским дворянам-католикам: «…католики в Могилевской губернии по большей части ополячившиеся белоруссы или литовцы» (LVIA. F. 378. BS. 1865. B. 919. L. 6 – отношение Беклемишева Кауфману от 6 июля 1865 г.).

1097

Владимиров А.П. История располячения западнорусского костела. С. 69.

1098

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1146. L. 1.

1099

Позднейшие попытки правительства ввести русский язык в дополнительное католическое богослужение на территории западных губерний не посягали на латинский язык в литургии. Еще одно из немногих известных мне предложений ввести русскоязычную мессу сформулировал в 1870 году чиновник по особым поручениям при киевском генерал-губернаторе Краинский. Он прямо связывал это новшество с «осуществлением мысли великой Екатерины – отделить русскую католическую митрополию от Рима» (РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 279. Л. 7–8).

1100

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1146. L. 11–13 (прошение Кауфману от 18 марта 1866 г.), 4 (отношение Панютина Кауфману от 9 августа 1866 г.).

1101

Ibid. L. 1.

1102

Ibid. B. 1268. L. 5.

1103

Весть. 1866. № 70. 8 сентября. С. 3 (перепечатка письма Друцкого-Любецкого); LVIA. F. 378. BS. 1864. B. 1461. L. 9. Ср. также из письма Антония: «…кто же поручится, что паны, еще более озлобленные понесенными наказаниями, не передадут ее (вражду к России. – М.Д.) молодым людям…».

1104

ОР РГБ. Ф. 120. К. 7. Ед. хр. 30. Л. 2–2 об. (письмо Б.М. Маркевича М.Н. Каткову от 5 сентября 1866 г.).

1105

Ягмин А. Воспоминания повстанца // Исторический вестник. 1892. № 12. С. 724–731. В своих мемуарах Ягмин не упоминает, что накануне перехода в православие, в апреле 1867 года, он подал генерал-губернатору Э.Т. Баранову прошение о немедленном выделе ему доли наследства помимо воли отца (чего нельзя было сделать без нарушения права собственности): «[Прошу] обеспечить меня от случайностей в той части наследственного имения, которая, по тому же законному наследственному праву, должна перейти ко мне… В этом, мне кажется, не может встретиться затруднения, особенно ежели принять во внимание то исключительное положение, в которое я поставлен, и те исторические причины, которые вызвали здесь многие исключительные меры, необходимые для успешного, благого, всестороннего обрусения края». Молодой Ягмин угодливо сообщал: «…отец мой запродал почти все здешние имения с целию навсегда выселиться в Царство Польское». Этот пас удачно принял симпатизировавший Ягмину-сыну исправник Брестского уезда С. Папроцкий, выдвинувший в пользу раздела владений Ягмина-отца в обход закона следующий, юридически весьма игривый, аргумент: «…Феликс Ягмин намерен навсегда переселиться в Царство Польское и тем как бы покончить со всеми русскими интересами этого края или как бы умереть для своей родины…» В целом из чиновничьей переписки по делу Ягмина хорошо видна дилемма, стоявшая перед устроителями обращений: не оставить неофита без вознаграждения, сохраняя при этом возможность представить его обращение бескорыстным духовным выбором (см.: РО РНБ. Ф. 629. Ед. хр. 208. Л. 1–6). Стоит также добавить, что Ягмин-отец в декабре 1863 года, т. е. еще до решения сына перейти в православие, просил М.Н. Муравьева (напоминая о своей службе в 1831 году предводителем дворянства Брестского уезда) помиловать сына или хотя бы смягчить ему наказание (LVIA. F. 378. PS. 1863. B. 260. L. 8–8 ap.). В мемуарах сына об этом нет ни слова – освобождение происходит само собой.

1106

ОПИ ГИМ. Ф. 56. Ед. хр. 515. Л. 17–17 об. (письмо от 12 августа 1867 г.).

1107

Впрочем, как мы увидим ниже, среди русификаторов во второй половине 1867 года еще оставались те, кто считал таких нещепетильных ксендзов идеальными сотрудниками в деле массовых обращений католического простонародья в православие.

1108

РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 271. Л. 12–12 об.

1109

См. подробнее: Западные окраины Российской империи. С. 227–230.

1110

LVIA. F. 378. Ap. 216. B. 308. L. 15 ар. – 16, 30 ар. – 31 (всеподданнейший доклад «О римско-католическом духовенстве в Северо-Западных губерниях», декабрь 1867 г.). Это выражение из доклада Э.Т. Баранова, вышедшее, скорее всего, из-под пера Н.А. Деревицкого, хорошо передает типичный для многих бюрократов взгляд на религиозность католического простонародья.

1111

LVIA. F. 378. BS. 1864. B. 1331. L. 13–14, 17–18.

1112

Ibid. B. 1461. L. 3–11 ар., цитата – L. 7.

1113

Ibid. L. 8 ар.

1114

Ibid. L. 9–9 ар.; Владимиров А.П. История располячения западнорусского костела. С. 65.

1115

LVIA. F. 378. BS. 1864. B. 1461. L. 10–11, 9 ар.

1116

Ibid. L. 2.

1117

Ibid. 1865. B. 1354. L. 32 ap. – 33 (рапорт от 23 февраля 1865 г.).

1118

См.: Долбилов М.Д., Сталюнас Д. «Обратная уния». С. 10–34. В 1865 году Антоний представлял такую унию централизованным, безопасным и наименее «чувствительным» для католического простонародья способом массового оправославления.

1119

LVIA. F. 378. BS. 1864. B. 1461. L. 7 ар.

1120

Ibid. B. 1331. L. 232–233 ap. (рапорт Сукрухо от 7 октября 1865 г.).

1121

Ibid. L. 234–234 ар.

1122

Ibid. L. 230–231 (отношение Беклемишева Кауфману от 18 октября 1865 г.).

1123

ГАРФ. Ф. 109. 1-я эксп. Оп. 39. 1864 г. Д. 82. Л. 14–15 (рапорт от 23 октября 1865 г.).

1124

LVIA. F. 378. BS. 1864. B. 1331. L. 230–230 ар. (резолюция от 15 ноября 1865 г.).

1125

Ibid. 1865. B. 1601. L. 3–5 ap. (донесение Панютина от 13 декабря 1865 г.), 1 (его же донесение Кауфману о закрытии костела от 23 ноября 1865 г.).

1126

Сведения о соотношении «присоединившихся» к православию и оставшихся в католицизме (по наиболее крупным упраздненным католическим приходам) представлены в записке А. Киркора «Настоящее положение Северо-Западных губерний» (май 1866 г.), поданной в МВД и III Отделение (РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 271. Л. 16 об.).

1127

ГАРФ. Ф. 109. 1-я эксп. Оп. 39. 1864 г. Д. 82. Л. 28 об. – 29, 31 (записка Лосева управляющему II Отделением Н.В. Мезенцову от 25 мая 1866 г.).

1128

LVIA. F. 378. BS. 1864. B. 1331a. L. 63, 61 ap. (записка «Возражения на записку виленского губернатора от 17 ноября 1867 года», представлена при письме от 30 ноября 1867 г.). Подтверждение того, что дело «затемнили», находим в письме Кауфмана П.А. Шувалову от 25 августа 1866 г., где говорится, что Сульжинский был смещен с должности настоятеля «за предание земле тела задушенного ребенка» (ГАРФ. Ф. 109. 1-я эксп. Оп. 39. 1864 г. Д. 82. Л. 59). Интересно, что эта версия повторяет навет Сульжинского на родителей ребенка.

1129

РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 271. Л. 18.

1130

Там же. Ф. 797. Оп. 36. Отд. 4. Д. 56. Л. 4–4 об. (отношение митр. Иосифа обер-прокурору Св. Синода Д.А. Толстому от 24 марта 1866 г.).

1131

ГАРФ. Ф. 109. 1-я эксп. Оп. 39. 1864 г. Д. 82. Л. 32.

1132

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1208. L. 1 ap. (рапорт Хованского Кауфману от 29 мая 1866 г.).

1133

В терминах Хованского – несомненно, горячо верующего человека – эта мысль выражена так: без удовлетворения насущных нужд «дело само по себе Святое, Истинное не может идти вперед и самые ревностные деятели… потеряют энергию, у них опустятся руки» (Ibid. L. 2).

1134

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1137. L. 16 (отношение Кауфмана Толстому от 29 августа 1866 г.); РГИА. Ф. 797. Оп. 36. Отд. 4. Д. 56. Л. 18–18 об., 20–22 (отношение Рейтерна Толстому от 14 ноября 1866 г. и выписка из определения Св. Синода от февраля 1867 г.).

1135

РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 271. Л. 18 об., 18.

1136

См., напр.: Werth P. Coercion and Conversion: Violence and the Mass Baptism of the Volga Peoples, 1740–55 // Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History. 2003. Vol. 4. № 3. P. 543–569.

1137

Шавельский Г., прот. Последнее воссоединение с православною церковию униатов Белорусской епархии (1833–1839 гг.). СПб., 1910. С. 101–103.

1138

LVIA. F. 378. BS. 1865. B. 1601. L. 2.

1139

Западные окраины Российской империи. С. 213–214; Комзолова А.А. Политика самодержавия в Северо-Западном крае. С. 178–183.

1140

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1443. L. 7–7 ap. См. также: Сталюнас Д. Роль имперской власти. С. 332–333.

1141

Оговорка об «особо важных причинах» санкционировала закрытие приходов даже в случае обращения меньшинства прихожан в православие, так что упразднение храма часто становилось инструментом давления на еще остающихся в католицизме прихожан.

1142

ОР РГБ. Ф. 120. К. 18. Ед. хр. 69. Л. 3 (копия письма С.А. Райковского М.Н. Каткову от 11 марта 1866 г.).

1143

Владимиров А.П. История располячения западнорусского костела. С. 67; ГАРФ. Ф. 109. 1-я эксп. Оп. 39. 1864 г. Д. 82. Л. 43; РО РНБ. Ф. 856. Ед. хр. 5. Л. 329.

1144

«[Основная масса крестьян] не слишком заражена католическим фанатизмом… При разговорах и убеждениях, чтобы все крестьяне принимали православную веру, которую исповедует Государь Император, постоянный их ответ такой: “Пусть Царь скажет, и мы перейдем в православие, это все равно”» (ГАРФ. Ф. 109. 1-я эксп. Оп. 39. 1864 г. Д. 82. Л. 63–63 об. – рапорт А.М. Лосева главноуправляющему III Отделением от начала сентября 1866 г.). Еще пример сходного умозаключения: «…сословие это (крестьяне-католики. – М.Д.), мало того что чуждо политических стремлений, но еще в настоящую минуту более чем когда-либо равнодушно к своему исповеданию, так что теперь именно настал самый благоприятный момент для воссоединения его к православной религии, которую оно исповедовало прежде» (Там же. Оп. 41. 1866 г. Д. 5. Ч. 5. Л. 13 – донесение жандармского штаб-офицера по Минской губернии И.С. Штейна от 16 мая 1866 г.).

1145

Примечание автора записки: «Отзывы крестьян Трокского уезда, живущих над самым Неманом, и отзывы не пред местными властями».

1146

Согласно примечанию автора записки, в Вилейском уезде Виленской губернии.

1147

РГИА. Ф. 821. Оп. 150. Д. 584. Л. 55 об. – 56 (записка В.Ф. Ратча «О ксендзовско-польской пропаганде»).

1148

РО РНБ. Ф. 523. Ед. хр. 66. Л. 145 об. (письмо Новикова попечителю Виленского учебного округа Корнилову от 5 апреля 1867 г.).

1149

ГАРФ. Ф. 109. 1-я эксп. Оп. 39. 1864 г. Д. 82. Л. 20 об. – 21.

1150

Brooks J. When Russia Learned to Read: Literacy and Popular Literature, 1861–1917. Princeton, 1985. P. 215–222.

1151

Римский С.В. Российская церковь в эпоху Великих реформ. С. 384–389.

1152

Один из таких конфликтов произошел в начале 1865 года в Мозырском уезде Минской губернии. Мировой посредник Апалев так объяснял свои претензии к местным православным священникам: «Выслушивая заявления и жалобы народа на духовенство, я всегда старался убедить их силою доказательств, примером бедности и скудности народа, нищеты многих крестьянских дворов, что произвольно требуемая плата священником не по силам крестьянину и что последствия таких требований от народа могут быть в будущем – грустное разъединение народа с духовенством. Мои убеждения и просьбы к духовенству были поняты последним как оскорбление их сана и мое будто бы преднамеренное желание поставить их во вражду с народом». В свою очередь, один из этих священников описывал Апалева не как народного заступника, а как самозванца, одержимого шляхетской фанаберией: «Г. Апалев приказывал мне замолчать и не оправдываться и помнить, что он адъютант Его Императорского Величества, что он лично знаком Государю Императору, что он важная, для меня непостижимая особа у Государя Императора и служил в Лейб-гвардии и что он начальник девяти тысяч душ; взявши же в руки посреднический знак, он подносил его ко мне и заставлял меня благоговеть пред собою» (LVIA. F. 378. BS. 1865. B. 1354. L. 47, 68).

1153

ГАРФ. Ф. 109. 1-я эксп. Оп. 40. 1865 г. Д. 40. Ч. 13. Л. 14 об. – 15 (донесение от 22 мая 1865 г.).

1154

См., напр.: Г. В….к. Голос из Гродненской губернии // День. 1864. № 29. 18 июля. С. 16–19.

1155

В действительности посредник, навлекший на себя такое обвинение со стороны священника, имел в виду преимущество звукового метода обучения азбуке и утверждал, что дети, потратив два года на зазубривание церковнославянских названий букв, так и не выучились читать ни по-русски, ни по-церковнославянски (LVIA. F. 378. BS. 1865. B. 1354. L. 9–9 ap., 64 ap. – 65).

1156

ГАРФ. Ф. 109. 1-я эксп. Оп. 39. 1864 г. Д. 82. Л. 30 об.

1157

В 1864 году казенное жалованье православным священникам в Западном крае было удвоено: городские священники стали получать по 400 руб., а сельские – около 200 руб. См.: Римский С.В. Российская церковь в эпоху Великих реформ. С. 380–381.

1158

LVIA. F. 378. BS. 1867. B. 1169. L. 1–6. В свою очередь, помощник Баранова по гражданской части генерал-майор М.И. Чертков (впоследствии, в 1878–1881, киевский генерал-губернатор), отклоняя в 1868 году прошение одного православного священника о льготном приобретении земельного участка, не упустил случая резко высказаться о местном православном клире вообще: «…обогащение лиц, и без того водворенных в крае, совсем не должно входить в наши виды, а священников тем более, когда и теперь их материальный быт обеспечен далеко не в пропорции достоинств и пользы, которую нам приносит наше духовенство» (РГИА. Ф. 1670. Оп. 1. Д. 15. Л. 66 – письмо Черткова П.А. Черевину от 4 февраля 1868 г.).

1159

LVIA. F. 378. BS. 1867. B. 1169. L. 13.

1160

В 1869 году, при первом объезде епархии, преемник Иосифа Семашко архиепископ Макарий (Булгаков), человек совершенно новый в местной православной иерархии, тоже отметил напряженность в отношениях между чиновниками и православным духовенством: «Отношение гг. посредников, исправников и других низших гражданских властей к православному духовенству не вполне благоприятное. Гораздо больше внимания и вежливости оказывается со стороны названных властей латинскому духовенству, нежели православному (что имел случай отчасти заметить и я сам во время моего путешествия по епархии), а в иных случаях бывает и прямо небрежное обращение с православными священниками, так что последние выражают опасения даже за личную свою безопасность от оскорблений и ругательств со стороны фанатизированных крестьян-латинян, которые легко могут увлекаться примером высших» (LVIA. F. 378. BS. 1869. B. 979. L. 1 ap. – 2 – отношение преосв. Макария генерал-губернатору А.Л. Потапову от 4 сентября 1869 г.).

1161

См.: Памятная книжка Минской губернии на 1867 год. Минск, 1867. С. 32.

1162

ГАРФ. Ф. 109. 1-я эксп. Оп. 41. 1866 г. Д. 5. Ч. 5. Л. 16 об., 18–18 об. (отчет Штейна от 16 мая 1866 г.); Оп. 38. 1863 г. Д. 201. Л. 48 об., 66–66 об. (рапорт Штейна П.А. Шувалову от 5 февраля 1868 г. и донесение начальника жандармского управления Минского уезда Штейну от 25 января 1868 г.). Сведения о числе новопостроенных костелов: Там же. Оп. 42. 1867 г. Д. 5. Ч. 4. Л. 9 об. (донесение Штейна от 2 марта 1867 г.). Похожие обвинения раздавались тогда же и по адресу витебского высшего клира. Так, в анонимном доносе от ноября 1864 года утверждалось, будто ректор Полоцкой православной семинарии приказал вернуть из монастырского архива в семинарию портреты знаменитых униатских архиереев эпохи начала Брестской унии и «сам часто, любуясь их осанистостию и посматривая на свой перстень на пальце и на перстни Терлецкого, Гребницкого и всех их, со вздохом возглашает при воспитанниках: “Вот то-то были владыки, настоящие крулики (от польск. król – король. – М.Д.)”». Доставалось в том же доносе и самому архиепископу Полоцкому Василию Лужинскому, который на званом обеде столь оживленно беседовал с дамами по-польски, что губернатору Веревкину пришлось его речь «прекратить» (LVIA. F. 378. BS. 1864. B. 1326. L. 13–13 ap.). На Лужинского доносы такого содержания поступали еще в начале 1840-х годов, сразу после «воссоединения»: «Он имеет большой круг родства женщин, постоянно составляющих его беседу, и иногда пускается в общества, нисколько не соответствующие его архиерейскому сану, а более приличные холостой молодежи» (РГИА. Ф. 797. Оп. 87. Д. 146. Л. 7 – копия «частного» донесения о Лужинском, сообщенная шефом жандармов А.Х. Бенкендорфом обер-прокурору Синода Н.А. Протасову в январе 1843 г.). Несомненно, эти доносы передают в какой-то мере привычку экс-униатских клириков к светскому коду общения, которая в глазах приезжих из Великороссии чиновников была несовместимой с духовным званием.

1163

ГАРФ. Ф. 109. 1-я эксп. Оп. 41. 1866 г. Д. 5. Ч. 5. Л. 60 (донесение Штейна «о положении умов» в губернии от 30 сентября 1866 г.); Оп. 38. 1863 г. Д. 201. Л. 49 об. – 50 (рапорт Штейна П.А. Шувалову от 5 февраля 1868 г.). Опубликованный недавно дневник архиепископа Михаила подтверждает замечания Штейна о расположении минского владыки к польской культуре и языку (записи он вел почти исключительно на польском, изредка вставляя русские слова и выражения, относящиеся к официальной сфере и православному вероучению и богослужению). Несомненно и то, что он был далек от фобии в отношении католицизма и поддерживал приятельские связи со многими католиками, включая минского епископа Войткевича. Проявления неприязни польского общества к российской администрации не ускользали от внимания Михаила и, как кажется, огорчали его. Когда в 1858 году он ходатайствовал перед Александром II о награждении Войткевича орденом Св. Станислава, католический епископ признался ему, что «потерял бы всякое доверие своих», если бы стало известно, что награда получена стараниями православного коллеги (Дыярыюш з XIX стагоддзя: Дзённiкi М. Галубовiча як гiсторычна крынiца / Ред. Я. Янушкевiч. Мiнск, 2003. С. 46).

1164

LVIA. F. 378. BS. 1864. B. 1331a. L. 58–58 ap. (донесение Стороженко Э.Т. Баранову от 30 ноября 1867 г.). Вероятно, у священника и вправду были мирские мотивы заниматься миссионерством, но они были и у ксендзов, соглашавшихся сотрудничать с властями. Тем не менее (экс-)ксендз как православный миссионер был предпочтительнее в глазах обратителей.

1165

ГАРФ. Ф. 109. 1-я эксп. Оп. 38. 1863 г. Д. 201. Л. 47 и сл. (сводка приложена к рапорту от 5 февраля 1868 г.).

1166

Сходные рапорты поступали тогда же из Могилевской губернии. Так, начальник жандармского управления Оршанского уезда майор Есипов в июле 1867 года отмечал: «…недостает в нем (православном духовенстве. – М.Д.)… превосходства в образовании и нравственности. Случалось видеть в католиках низшего класса готовность перейти в Православие, но их останавливало само же русское духовенство; католики говорили: “мы бы перешли в православие, да ксендзы ничего с нас не берут за духовные требы, а батюшки за все хотят денег”». По сведениям Есипова, в 1866 году мелкая шляхта Высоцкой волости, надеясь на освобождение от 5-рублевого контрибуционного сбора, обнаружила склонность «к переходу в православие, но их остановило отвращение от священника села Высокого, действительно человека пьяного и жадного к деньгам». Как кажется, не без удовольствия жандармский майор описывал недавнее посещение этим священником волостного правления, где тот, будучи сильно пьян, поссорился с приехавшим чиновником и требовал к себе особых знаков почтения (мол, «всякий священник имеет чин капитана») (LVIA. F. 378. Ap. 219. B. 138. L. 14 ap. – 15).

1167

Нельзя полностью исключать, что миссионерский проект 1864 года был со стороны Михаила (но едва ли Антония Зубко) попыткой отвести от местного православного духовенства нарекания в апатии и пастырском нерадении, без твердого намерения приступать затем к практической деятельности. То, что известно о личности, взглядах и темпераменте архиепископа, не дает оснований видеть в нем добровольного миссионера. В декабре 1859 года Михаил записал в дневнике в связи с проектом православного миссионерства среди евреев, выдвинутым учителем местной православной семинарии Я.А. Брафманом, впоследствии автором одиозной «Книги кагала»: «Хоть бы ничего не вышло из его проекта миссионерства» (Брафман собирался тогда ехать с проектом к обер-прокурору Св. Синода). См.: Дыярыюш з XIX стагоддзя: Дзённiкi М. Галубовiча як гiсторычна крынiца. С. 98 (ориг. на польском).

1168

Похожие отзывы высказывались и людьми, гораздо благожелательнее жандармов настроенными к местному духовенству. Один из приятелей М.О. Кояловича Демьянович, служивший при канцелярии обер-прокурора Св. Синода, сообщал в 1866 году, что его виленские собеседники (в частности, их общий знакомый К.И. Снитко, профессор Виленской духовной семинарии) привели его «в крайнее уныние рассказами о безотрадном состоянии сельского духовенства»: священники «ведут кутеж и карточную игру на широкую панскую ногу. …В Брестском и Бельском уездах почти во всех семействах священников говорят по-польски» (ГАРФ. Ф. 109. Секр. архив. Оп. 2. Д. 700. Л. 9 об. – 10 – перлюстрированная копия письма Демьяновича Кояловичу от 9 января 1866 г.).

1169

См. об этом: Марозава С.В. Уніяцкая царква ў этнакультурным развіцці Беларусі (1596–1839 гг.). Гродна, 2001.

1170

Отдельного упоминания заслуживает позиция митрополита Иосифа. Как отмечено выше, он не давал хода поступавшим от духовных лиц проектам миссионерства против католиков. Как высший иерарх в Северо-Западном крае и живой символ «воссоединения» униатов 1839 года, Иосиф был застрахован от жандармских порицаний за предполагаемую холодность к православной вере. Однако виленские чиновники были не прочь критически отозваться о нем в частном порядке. Так, И.А. Шестаков, на посту виленского губернатора (в 1868–1869) столкнувшийся с проблемой отпадения от православия вчерашних «новоприсоединенных» католиков, в мемуарах объяснял бездействие духовенства, помимо других причин, деморализующим влиянием митрополита: «…митрополит Иосиф не выказывал к делу участия, которого от него вправе были ожидать… Едва ли одна физическая немощь была причиною его холодности. …Из неоднократных разговоров и документов, найденных мною в бумагах покойного митрополита, я заключаю, что прославившийся воссоединением унии маститый пастырь опасался быть превзойденным кем-либо при жизни» (РО РНБ. Ф. 856. Ед. хр. 5. Л. 330).

1171

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1208. L. 1–1 ap. (рапорт Хованского Кауфману от 29 мая 1866 г. Помета Кауфмана: «Сколько мне известно, угодьями они удовлетворены хорошо»).

1172

Ibid. B. 1301. L. 1–2 (отношение минского губернатора генерал-губернатору от 9 октября 1866 г.), 3 и сл. (копия приговора волостного схода от 19 августа 1866 г.).

1173

Согласно пропагандистской брошюре А.П. Стороженко, Гирдвойн летом 1866 года в беседе с Алмазовым приписал успехи распространения православия секулярным факторам – земельной реформе и учреждению русскоязычных начальных школ: «Действительно, наших крестьян сильно тянет в православие; многие из них уже выучились молиться по-русски. Вы нас (католиков. – М.Д.) громите вашими школами…» По просьбе Алмазова, обеспокоенного скрытым противодействием «фанатических» членов католического братства, Гирдвойн однажды после мессы прочитал крестьянам вполне светскую (и антикатолическую!) проповедь на «чернорусском языке». (Как уточнял Стороженко, «из всех наречий Северо-Западного края чернорусское более других близко к великорусскому языку» – стало быть, Гирдвойна нельзя упрекнуть в опасном для общерусского единства культивировании народного «жаргона».) Стоит процитировать этот образчик «зазывания» в православие, к сожалению, дошедший до нас в переложении на маловыразительный официозный язык: «…великий Царь, отец наш, сказал нам свое милосердное слово: да будете свободны, и слово это, как слово Спасителя, сказанное умершему Лазарю: “восстани!”, воздвигло вас к новой жизни, к такой жизни, о которой вам и в голову не приходило. Оглянитесь на себя, чего вам недостает? У вас свой кусок земли, хаты ваши как шляхетские дома; вы сыты; в праздничных одеждах, в сапогах, а главное, легко на душе; вас окружают не палачи-экономы, а русские люди, которые охраняют вас с отеческим попечением, мало того, балуют, как слабая мать. …Слушайте же, братья, вы русские по языку, по крови, а деды ваши были русскими и по вере; но паны и иезуиты не советом, не обманом даже, а насилием обратили их в латинство и оторвали от русской родной семьи. С некоторого времени я замечаю в вас стремление к православию и за это нисколько не порицаю. Вы русские, русскими и должны быть – этим вы порадуете милостивого Царя-освободителя и возблагодарите за его благодеяние и попечение о вас» (Стороженко [А.П.]. Освящение церкви в местечке Ляховичах. СПб.: В типографии А.А. Краевского, 1867. С. 7, 8). У нас нет возможности проверить, так ли в действительности «оправославил» свою католическую паству Гирдвойн, говорил ли он «по-чернорусски» или как-то еще, но описание Стороженко – опубликованное сначала в газете «Голос» (1867, № 274) – ценно тем, что обрисовывает секулярную модель «присоединения», которой обратители старались держаться на практике. Отсутствие в ней православного священника красноречиво.

1174

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1301. L. 22–23 (донесение минского губернатора генерал-губернатору от 25 февраля 1867 г.); РГИА. Ф. 970. Оп. 1. Д. 1043. Л. 1–5 (копия рапорта А.П. Стороженко генерал-губернатору от 15 марта 1867 г.).

1175

По некоторым сведениям, в новообразованных православных приходах священники с ведома светских властей мирились с сохранением католических религиозных практик. Чиновник по особым поручениям МВД Монжевский, совершавший в 1867 году по поручению министра П.А. Валуева секретную инспекцию Минской губернии, отмечал в отчете: «Труднее всего ладить с крестьянскими женщинами, которых удерживает от присоединения приверженность к католическим постам и польским молитвам. Тут нужны уступки, и священники разрешают женщинам поститься по субботам, молиться по-польски и т. п.» (РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 279. Л. 337–337 об.).

1176

Например, в сентябре 1867 года А.П. Стороженко получил согласие тринадцати крестьян-собственников селения Новая Мышь Новогрудского уезда Минской губернии на переход в православие лишь после того, как пообещал им, что «священник не будет заставлять их работать на него панщину и брать с них за требы поборы свыше законного установления». Вскоре по настоянию Стороженко генерал-губернатор Баранов распорядился заменить православного священника как слишком «запальчивого и корыстолюбивого», а в соседний католический приход назначить ксендза, изъявившего готовность принять православие (после намеченного перехода его прихожан в православие именно он должен был возглавить объединенный приход). В данной крестьянами подписке слово «православие» не употребляется: «…изъявляем чистосердечное желание со всеми нашими семейными, женами, детьми и родственниками, в знак нашей любви к Государю Императору принять ту самую веру, которую исповедует сам наш Батюшка Государь…» (LVIA. F. 378. BS. 1867. B. 1380. L. 1–2, 3 – письмо Стороженко Баранову от 19 сентября 1867 г. и подписка крестьян).

1177

LVIA. F. 378. BS. 1864. B. 1331а. L. 64–64 ар. (записка Стороженко от 30 ноября 1867 г.).

1178

С этой точки зрения представляет интерес сравнение политики обращений в Российской и Османской империях в православие и ислам соответственно (сравнение, которое наверняка покоробило бы виленских обратителей). Хотя в XVIII – XIX веках османские власти не занимались насильственной массовой исламизацией населения, аналогичной православным кампаниям в Поволжье или Западном крае, индивидуальный переход христиан в мусульманство оставался в центре их внимания. Причем если виленская практика массовых обращений 1860-х годах поражает деградацией формальной процедуры смены конфессии, то в Османской империи в течение второй половины XIX века, напротив, наблюдалась, по выражению С. Дерингиля, «бюрократизация процедуры обращения», призванная предупредить любые слухи о принуждении и насилии. Так, согласно инструкциям Министерства внутренних дел на рубеже XIX и ХХ веков, на церемонии перехода в ислам должен был присутствовать, помимо родителей и ближайшей родни, старший из местных духовных лиц той конфессии, которую оставлял обращающийся; документы, удостоверяющие законность обращения, подписывались совместно мусульманскими и христианскими должностными лицами. Обращение детей, не достигших половой зрелости, не допускалось (см.: Deringil S. Redefining Identities in the Late Ottoman Empire: Policies of Conversion and Apostasy // Imperial Rule / Ed. by A. Miller and A. Rieber. Budapest, 2004. P. 107–130, 121–123 ff.). Как кажется, легализм османской практики конверсии невообразим в 1860-х годах в западных губерниях Российской империи, где обращения, что называется, были поставлены «на конвейер».

1179

LVIA. F. 378. PS. 1863. B. 1080. L. 5–5 ар.

1180

Ibid. 1867. B. 500. L. 7–8 ap. (конфиденциальное письмо Стороженко М.М. Яковлеву от 19 октября 1867 г.). См. также: Сталюнас Д. Роль имперской власти. С. 328.

1181

LVIA. F. 378. Ap. 216. B. 354. L. 5–6 ар.

1182

Ibid. L. 4–4 ap. (меморандум при «совершенно секретном» письме Потапова министру внутренних дел А.Е. Тимашеву от 3 января 1872 г.).

1183

ПСЗ–1. Т. 26. № 19263 (Сенатский указ от 1 февраля 1800 г. «О несовращении в Унию людей, присоединившихся к Православной вере, и о непрепятствовании Униатам приступать к оной»).

1184

Министр внутренних дел А.Е. Тимашев, рассмотрев меморандум Потапова, в принципе отказался «возбуждать общий вопрос» о жалобах «упорствующих» в Западном крае. См.: LVIA. F. 378. Ap. 216. B. 354. L. 2 (резолюция Тимашева от 17 января 1872 г.).

1185

Впрочем, за несколько лет перед тем подписка о смене веры находила почти такое же применение, что и у виленских обратителей 1860-х годов. В ходе санкционированного Екатериной II насильственного обращения униатов в православие на украинских землях вторично разделенной Речи Посполитой в 1794 году призывы и угрозы сопровождались сбором индивидуальных подписок, которые, даже если их было немного, служили оправданием конфискации храмов и записи в православие всех остальных односельчан. Жалобы униатов на принуждение, упомянутые в указе 1800 года (Павел, как известно, не упускал случая подчеркнуть допущенные при Екатерине злоупотребления), относились именно к тем событиям. Предположение Л. Вульфа о связи устроенного таким способом обращения с практиками якобинского террора представляется мне остроумным, но требующим доказательств. («Это было преследование, осмысленное в модерном духе, начатое в год апогея французского революционного Террора и, соответственно, имевшее целью терроризировать униатскую церковь как совокупность индивидов, а не просто как религиозную корпорацию» [Wolff L. The Uniate Church and the Partitions of Poland: Religious Survival in an Age of Enlightened Absolutism // Harvard Ukrainian Studies. 2002–2003. Vol. XXVI (1–4). P. 189]).

1186

LVIA. F. 378. BS. 1865. B. 1601. L. 4 ap.

1187

Ibid. Ap. 216. B. 354. L. 2 ар.–4.

1188

ГАРФ. Ф. 109. 1-я эксп. Оп. 39. Д. 82. Л. 4–5 об.

1189

LVIA. F. 378. Ap. 219. B. 125. L. 35–36 (рапорт подполковника Штейна Баранову от 3 октября 1867 г.).

1190

Ibid. BS. 1866. B. 1291. L. 10–10 ap. (прошение пяти крестьян предводителю дворянства Минского уезда Л.А. Ваньковичу от 11 октября 1866 г.).

1191

Сталюнас Д. Роль имперской власти. С. 329, прим. 101.

1192

LVIA. F. 378. Ap. 216. B. 354. L. 2.

1193

Ibid. Ap. 219. B. 125. L. 34, 36.

1194

Ibid. BS. 1869. B. 877. L. 79–80, 60–61 ap., 94–97. Как ясно из дела, отложившегося в фонде Управления Виленской католической епархии, православный священник требовал «возвращения» в православие, помимо Горошко, еще около 200 его односельчан. В жалобах, подававшихся ими и католическим, и православным духовным властям, говорилось: после запрета посещать соседний с их селом костел «[мы] живем с малым различием от животных» – без совершения таинств, а хуже всего, что стало невозможным христианское погребение и «грешное тело в образованной стране предается земле без всяких священных обрядов, наподобие индейских дикарей…» (LVIA. F. 694. Ap. 1. B. 2259. L. 367–367 ap., 381).

1195

О позднейших (единичных) случаях, когда Литовская православная консистория прекращала преследование католиков, почему-либо давших подписки о переходе в православие, но затем отказавшихся исповедоваться и причащаться в православном храме и доказавших приверженность католичеству, см.: Коялович М. Свислочская смута (Разъяснения по делу крестьянина Малиновского на основании документов). СПб., 1880. С. 34.

1196

LVIA. F. 378. BS. 1867. B. 1157. L. 34. Другие примеры: «Ввиду значительного числа присоединяющихся к Православию имею честь испрашивать распоряжения о высылке 5000 крестиков»; «Около Несвижа в уездах Новогрудском и Слуцком в последние дни присоединилось к Православию свыше 4000 человек» (Ibid. 1864. B. 1331a. L. 19, 21 – телеграммы минского губернатора Шелгунова Кауфману от 16 и 20 августа 1866 г.).

1197

РГИА. Ф. 954. Оп. 1. Д. 40. Л. 1 (письмо от 10 октября 1866 г.).

1198

LVIA. F. 378. Ap. 121. B. 625. L. 33 ap. – 34 (всеподданнейший отчет генерал-губернатора Потапова за 1868–1870 гг.).

1199

Например, по деревне Потаповичи среди крестьян, числящихся в ведомости 1866 года без домочадцев, а в ведомости 1867-го – вместе с ними, были указаны: Константин Михайлов Хмарук (с женой Францишкой Ивановной и пятью детьми), Михаил Адамов Слива (с женой Розалией Сильвестровной и тремя детьми), Иван Леонов Слива (с женой Екатериной Ивановной и двумя сыновьями), Иван Мартынов Дземид (с матерью Феклой Николаевной), Петр Матвеев Ромейко (с женой Екатериной Осиповной и тремя детьми); по деревне Конюхи: Петр Осипов Ромейко (с женой и четырьмя детьми), Гавриил Иванов Лойко (с женой и восемью детьми) и т. д. (LVIA. F. 378. BS. 1867. B. 1157. L. 107–108, 66–67 ap., 107 ap., 72 ap.).

1200

Обстоятельства очень скоро раскрылись: часть прихожан обратилась в том же феврале в МВД с жалобой о том, что на волостном сходе мировой посредник потребовал от них подписать некий «акт», не разъяснив его содержания, и при первых признаках несогласия отобрал у сельских старост «штемпеля, которые и приложил к акту». Управляющий МВД кн. А.Б. Лобанов-Ростовский немедленно послал запрос об этом происшествии виленскому генерал-губернатору. В ответе, полученном уже не от Баранова, а от сменившего его в марте 1868 года А.Л. Потапова, сообщалось, что по этому делу наряжено жандармское дознание (РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 935. Л. 3–4, 6–7 об. – отношение Лобанова-Ростовского Баранову от 27 февраля 1868 г. и Потапова – А.Е. Тимашеву от 27 мая 1868 г.).

1201

LVIA. F. 378. BS. 1864. B. 1331a. L. 79 (рапорт Гирдвойна от 6 февраля 1868 г.). Гирдвойн, неважно владевший русским языком и писавший с курьезными ошибками, в том же рапорте выражался так: «[Медведица] нам вгордле стала», т. е., видимо, как кость в горле. Это классический случай «самоисполняющегося пророчества»: впоследствии, в 1870-х годах, католики уцелевшего Медведичского прихода будут особенно упорно противиться введению русского языка в дополнительное костельное богослужение, подозревая в этой мере новый подступ к обращению их в православие. В 1879 году ксендз И. Юргевич, один из участников кампании по русификации богослужения (нам предстоит еще познакомиться с ним поближе), так мотивировал свой отказ от назначения настоятелем Медведичского костела: «…прихожане патриоты польские, на нововведение под никаким видом несогласны и готовы умертвить настоятеля, сочувствующего русскому направлению» (РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 3083. Л. 132–132 об.). Когда еще позднее, в 1886 году, Медведичский приход объединенными усилиями минских губернатора и православного епископа, при активной поддержке обер-прокурора Синода К.П. Победоносцева, был все-таки закрыт (разумеется, как особенно «вредный» для окрестных православных, «присоединенных» в 1865–1866 годах), с передачей костела православному духовенству, прихожане – почти исключительно крестьяне – «умерщвлять» никого не стали, но без всякого участия католического клира организовали оборону этого невзрачного, по их бедности давно не чиненного деревянного храма и принялись слать одну за другой жалобы императору, императрице, министру внутренних дел и т. д. Власти ни в Петербурге, ни в Минске не желали применять военную силу против крестьян, но не допускали и пересмотра принятого решения; упорства, вполне понятного в свете памятных событий 1860-х годов, было не занимать и католикам в Медведичах, которые отказывались передать ключи от здания и охраняли церковную утварь, так что костел простоял «ничьим» почти двадцать лет, до 1905 года, после чего был все-таки возвращен прихожанам. Эта поразительная история вызвала отклики в прессе (Там же. Д. 935. Л. 29–221; Д. 936. Л. 94–96 об., 106–110; Санкт-Петербургские ведомости. 1896. 28 апреля; Русь. 1905. № 222. 17 сентября. С. 5; Глинка С. Усердие не по разуму // Новое время. 1905. № 10624. 29 сентября. Я благодарю Ирину Вибе за помощь в изучении материалов одного из названных архивных дел).

1202

LVIA. F. 378. BS. 1864. B. 1331a. L. 78–78 ар., 92 (письмо Стороженко Николаю Андреевичу [Деревицкому]. Курсив мой). Резолюция Баранова на предложении Стороженко закрыть костел в Медведичах – «Пока отложить» – была сигналом о грядущем свертывании кампании: ранее он безотказно и незамедлительно утверждал ходатайства Стороженко об упразднении костелов и целых приходов.

1203

Ibid. L. 172 ap. – 173. Ведомости, составленные в Ревизионной комиссии по отдельно взятой Виленской губернии за 1863–1867 годы, содержат несколько меньшие показатели, чем данная сводная ведомость (Ibid. 1866. B. 2279. L. 54 ap. – 66, 99–108). В приведенных Д. Сталюнасом официальных данных с включением Могилевской губернии указана цифра 74 976 душ (Сталюнас Д. Роль имперской власти. С. 310).

1204

ГАРФ. Ф. 109. Секр. архив. Оп. 2. Д. 710. Л. 25 (перлюстрация письма от 29 апреля 1866 г.).

1205

Имеется в виду ближайший соратник Хованского в деле обращений – помощник виленского уездного исправника Якубовский, литовский татарин.

1206

Там же. Д. 734. Л. 1–3 (перлюстрация письма от 12 апреля 1866 г.).

1207

Там же. Д. 700. Л. 13–14 (перлюстрация письма от 17 августа 1867 г.).

1208

Там же. Д. 734. Л. 2; 1-я эксп. Оп. 39. 1864 г. Д. 82. Л. 84; РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 363. Л. 69 об.

1209

LVIA. F. 378. BS. 1905. B. 404. L. 45 (рапорт и.д. советника Виленского губернского правления Пугавко Виленскому губернатору от 17 июня 1905 г.).

1210

Parsons R. Polish Catholicity and Russian «Orthodoxy» // Studies in Church History. 3^rd edition. Philadelphia: John Joseph McVey, 1898. Vol. 5. P. 123. В менее демоническом свете, в облике «полоумного», Хованский представлен в известных мемуарах: Korwin-Milewski H. Siedemdziesiąt lat wspomnień (1855–1925). Warszawa: Warszawska Oficyna Wydawnicza «Gryf», 1993. S. 48–49.

1211

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1291. L. 4–7 ap. (рапорт старшего чиновника особых поручений Дмитровского минскому губернатору от 30 ноября 1866 г.).

1212

Ibid. L. 9–10 ар. (прошение от 11 октября 1866 г.).

1213

Ibid. L. 3–3 ар. (отношение минского губернатора Шелгунова Э.Т. Баранову от 18 декабря 1866 г.).

1214

См. об этом: Западные окраины Российской империи. С. 251–252; Комзолова А.А. Политика самодержавия в Северо-Западном крае. С. 237–240.

1215

Имеются в виду семьи, где один из супругов (в подавляющем большинстве случаев муж) принимал православие, а другой оставался католиком.

1216

РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 279. Л. 336 об. – 337 об. Стоит добавить, что «успеху» этого способа морального нажима содействовал сложившийся порядок сбора подписок. Поскольку подписка служила индивидуальным обязательством перехода в православие, вопрос о желании или нежелании выдать ее можно было задавать на сходе персонально каждому крестьянину, благодаря чему «смутьяны» отсекались от более конформистски настроенной массы.

1217

LVIA. F. 378. BS. 1865. B. 1647. L. 29 ap. – 30. «Успокоитель взволнованных умов» и «парализатор действий ксендзов» отличились при упразднении Шумского католического прихода в январе 1866 года, которое состоялось после перехода в православие 673 из 2444 (!) прихожан. Это было одно из самых непрочных массовых обращений в Виленском уезде. В 1869 году архиепископ Литовский Макарий сообщал А.Л. Потапову о том, что в Шумском православном приходе более 300 душ не бывают у исповеди (Ibid. 1869. B. 979. L. 21–21 ap.). Сам Хованский именно после этого «успеха» получил орден Св. Владимира 4-й степени.

1218

РГИА. Ф. 954. Оп. 1. Д. 55. Л. 1 об. (письмо от 22 декабря 1866 г.).

1219

Спичаков Л.А. Православие и Римское католичество на западной окраине России [8 ноября 1869 года, Вильна] // ЧОИДР. 1872. Кн. 2. Отд. V. С. 224–225. О представлении записки императрице Спичаков сообщал 13 ноября 1869 года своему гродненскому единомышленнику, журналисту, горячему противнику русификации «по-кауфмановски» Е.А. Лопушинскому (LVIA. F. 439. Ap. 1. B. 146. L. 12).

1220

О роли в этом противоборстве вновь назначенного главного начальника III Отделения П.А. Шувалова см.: Комзолова А.А. Политика самодержавия в Северо-Западном крае. С. 201–211.

1221

Записки П.А. Черевина (Новые материалы по делу каракозовцев). Кострома, 1918. С. 6.

1222

ГАРФ. Ф. 109. 1-я эксп. Оп. 39. 1864 г. Д. 82. Л. 65 (донесение Лосева П.А. Шувалову, полученное 5 сентября 1866 г. Курсив мой).

1223

Там же. Л. 73 об., 69 об. – 70; ОР РГБ. Ф. 120. К. 7. Ед. хр. 30. Л. 7 об. – 8 (письмо Маркевича Каткову от 16 сентября 1866 г.). То, что Маркевич сообщал о внушаемости Кауфмана, до известной степени подтверждается свидетельствами о методах воздействия на генерал-губернатора, содержащимися в переписке его подчиненных. Генерал А.Д. Столыпин выражал в августе 1866 года надежду, что П.А. Бессонову, потерявшему вследствие конфликта с попечителем Виленского учебного округа должность директора Виленской гимназии, удастся найти новое «казенное место… для этого стоит только врасплох напасть на К[онстантина] П[етровича], чтобы не дать ему очнуться» (ОПИ ГИМ. Ф. 56. Ед. хр. 515. Л. 12 об. – письмо М.Ф. Де Пуле Бессонову от 12 августа 1866 г.).

1224

Эта идея перекликалась с распространенным среди польской аристократии стереотипом восприятия самодержавной «Московии» как рассадника деспотической охлократии (см.: Горизонтов Л.Е. Поляки и нигилизм в России. Споры о национальной природе «разрушительных сил» // Автопортрет славянина. М., 1999. С. 143–167). В записках Киркора эта связь, конечно, не афишировалась, а обвинение кауфмановских чиновников в социализме и нигилизме выдвигалось в расчете на консервативные сословные симпатии П.А. Валуева и П.А. Шувалова.

1225

Московские ведомости. 1866. № 99. 18 мая.

1226

ГАРФ. Ф. 109. 1-я эксп. Оп. 39. 1864 г. Д. 82. Л. 81.

1227

РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 271. Л. 25, 17 об.; ГАРФ. Ф. 109. 1-я эксп. Оп. 39. 1864 г. Д. 82. Л. 81–81 об.

1228

РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 271. Л. 22–22 об. По крайней мере одно имя попало в перечень из-за личной небеспристрастности Киркора. П.А. Бессонов не участвовал в массовых обращениях и не так уж симпатизировал им (см., напр., критические суждения о рвении обратителей в его записке: ГАРФ. Ф. 109. Секр. архив. Оп. 2. Д. 709. Л. 1 об. – 2 об.). Однако Бессонов служил директором новоучрежденного Музея древностей в Вильне, где были фактически уничтожены собранные ранее Киркором, в качестве члена Виленской археологической комиссии, коллекции, в которых воплощалась дорогая его сердцу концепция регионально-культурной особости исторической Литвы (см.: Мизернюк Н. К истории Виленского Музея древностей // Славянский альманах. 2003. М.: Индрик, 2004. С. 148–163).

1229

РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 271. Л. 22 об.

1230

Можно предположить, что из многочисленных донесений о злоупотреблениях виленского чиновничества, поступавших в течение 1866 года в Петербург, записки Киркора, благодаря эмоциональности, полемическому мастерству и наличию статистической информации, произвели наибольшее впечатление на сановников. В начале октября 1866 года, накануне принятия Александром II решения об отставке Кауфмана, П.А. Шувалов на заседании Комитета министров, по сведениям Б.М. Маркевича, «самым горячим образом нападал на образ действий русских агентов в Западном крае, выражаясь при этом так, что они “бесчестят варварством своим русское имя”» (ОР РГБ. Ф. 120. К. 7. Ед. хр. 30. Л. 18 – письмо Маркевича Каткову от 3 октября 1866 г.). В те же дни жандармский генерал А.А. Куцинский, покровительствовавший Киркору, привез из Минска Шувалову и Валуеву «груду записок» о кауфмановском управлении (Валуев П.А. Дневник П.А. Валуева, министра внутренних дел. М., 1961. Т. 2. С. 153 – запись от 2 октября 1866 г.).

1231

Х. был надежно законспирированным корреспондентом «Московских ведомостей», и мне не удалось установить его личность. Логично предположить, что Х. – чиновник, причем имевший доступ к важной служебной информации. Его воззрения на национальные и конфессиональные дела в Западном крае близки взглядам А.М. Гезена, чиновника ДДДИИ МВД и секретного информатора Каткова. Копии многочисленных обширных писем Гезена сохранились в катковском архивном фонде. Гезен был обрусевшим немцем (в 1835 году, приехав из Пруссии в 20-летнем возрасте, поступил на медицинский факультет Московского университета, в 1849-м принял российское подданство, с 1865-го – на службе в МВД [см. формулярный список: РГИА. Ф. 821. Оп. 12. Д. 279]), правоверным католиком, яростным полонофобом и симпатизантом южного славянства. Как и в печатных корреспонденциях Х., в письмах Гезена Каткову тема располячения католицизма, связанная с более широкой катковской концепцией русской нации как надконфессиональной общности, являлась одной из центральных.

М.О. Коялович в полемической статье против «Московских ведомостей», изобилующей инсинуациями, обрисовал анонимную личность Х., как кажется, имея в виду именно Гезена. Коялович отмечал, что Х. «с особенною исключительностию занимается южными славянами», но совсем иначе относится к полякам – «даже не может написать ни одной статьи, чтобы не высказать каких-либо пикантных нападок на поляков». Внимание Х. к проблеме русскоязычного богослужения в католицизме и иудаизме давало Кояловичу повод заявить, что Х. имеет «западнолатинскую душу», «интригует в пользу латинства и отчасти жидовства чисто по-западноевропейски», а язык его писаний «странно соединя[ется] с речью жидовской». Завершала эту более чем сумбурную и злобную характеристику догадка, что Х. – «папист, у которого фанатизм проник до мозгов и высказывается невольно в самой утонченной гуманности и деликатности…» (Коялович М. «Московские ведомости» и Западная Россия (Русское латинство, русское жидовство) // Виленский вестник. 1866. № 146. 9 июля). Язвительно отвечая оппоненту, Х. уверял читателей, что нагородивший столько небылиц Коялович «хорошо знает» его «как по имени, так и лично» и знает, что он, Х., «по рождению русский, а по вероисповеданию православный» (Х. Из Петербурга // Московские ведомости. 1866. № 165. 6 августа). Если принять это на веру, православное исповедание и русское происхождение отводят кандидатуру католика и немца Гезена. Не исключено, однако, что, желая заинтриговать или запутать Кояловича и читателей, Х. надел ложную личину.

В изученной мною переписке Кояловича не нашлось свидетельств того, что он действительно знал, кто такой Х. Близкий знакомый и единомышленник Кояловича Рачинский в частном письме метал громы и молнии против «закутанн[ой] в броню фаланг[и] сотрудников “Московских ведомостей” с загадочной геральдикой буквы хера» – личность «рыцаря», как кажется, и в самом деле была для него загадкой (РО РНБ. ф. 523. Ед. хр. 823. л. 2 – письмо Н.Н. Новикову от 22–23 июля 1866 г.). Наконец, в письмах Гезена Каткову – а они вполне доверительные и посылались, конечно, с оказией – нет прямых указаний, позволяющих приписать Гезену авторство статей за подписью Х., как и вообще нет никаких упоминаний об этих статьях. Последнее, если Х.’ом был все-таки Гезен, можно было бы объяснить желанием избежать любых случайностей, чреватых раскрытием псевдонима.

1232

Х. Из Петербурга // Московские ведомости. 1866. № 131. 24 июня. С. 3.

1233

Катков М.Н. Собрание передовых статей из «Московских ведомостей». 1866. С. 296, 297–298 (опубл. 10 июля). Численность католиков-«белоруссов» Катков оценивал в «500–600 тысяч» («…это наши единственные союзники в чуждом и неприязненном нам мире католицизма»).

1234

Там же. С. 298.

1235

Там же. С. 296.

1236

ОР РГБ. Ф. 120. К. 24. Ед. хр. 1. Л. 106 (копия письма б.д., между серединой июля и 13 августа 1866 г. В письме от 13 августа Райковский извещал Каткова о своем отъезде из Вильны в длительную командировку: Там же. К. 22. Ед. хр. 1. Л. 79 об.).

1237

РГИА. Ф. 954. Оп. 1. Д. 55. Л. 1 об. – 2 (письмо от 22 декабря 1866 г.).

1238

ГАРФ. Ф. 109. Секр. архив. Оп. 2. Д. 700. Л. 9–9 об. (копия перлюстрированного письма Демьяновича М.О. Кояловичу от 9 января 1866 г.).

1239

Хотя нападки Каткова на виленских «клерикалов» могли играть на руку сильным противникам Кауфмана в Петербурге – П.А. Валуеву и П.А. Шувалову, нет оснований предполагать, будто Катков усилил эту полемику из стремления нормализовать отношения с Валуевым после хорошо известного в историографии конфликта между ними в мае 1866 года (когда Катков не подчинился требованию Совета Главного управления по делам печати при МВД приостановить издание газеты за возбуждение «общественного недоверия к правительственной власти» и демонстративно самоустранился от редакторства [см.: Чернуха В.Г. Правительственная политика в отношении печати. 60–70-е годы XIX века. Л., 1989. С. 165–170]). Катков действительно в некоторых случаях воздерживался от похвал Кауфману, которые могли бы навлечь на «Московские ведомости» новые неприятности (см., напр.: Литературное наследство. Т. 97: Федор Иванович Тютчев. Кн. 2 / Отв. ред. С.А. Макашин, К.В. Пигарев, Т.Г. Динесман. М., 1989. С. 384 [письмо Б.М. Маркевича Каткову от 5 октября 1866 г.]), но его разногласия с «клерикалами» обуславливались прежде всего его концепцией русской нации, а не расчетом на благосклонность к себе противников Кауфмана.

1240

ОР РГБ. Ф. 120. К. 24. Ед. хр. 1. Л. 105 об. Некоторые из администраторов не прочь были использовать влияние, которым пользовались отдельные богатые евреи в крестьянской среде, для подталкивания католиков к православию. Свидетельств тому почти нет в официальных источниках, но они встречаются в частной переписке и рабочих записях бюрократов вроде той, что оставил на полях случайно попавшего под руку письма попечитель Виленского учебного округа Корнилов: «Стоклишки Трокского уезда: евреи просят обратить костел в православную церковь и жертвуют 500 р. и говорят, что они найдут прихожан. …В Солечниках станция по Лидскому тракту, Мейер Сольц, содержатель станции, хвалится, что обратил всех ямщиков в православие» (РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 445. Л. 4 об. – помета на полях письма Я.А. Балвановича от 28 июля 1866 г.).

1241

Московские ведомости. 1866. № 175. 20 августа.

1242

Коялович М. «Московские ведомости» и Западная Россия (Русское латинство, русское жидовство) // Виленский вестник. 1866. № 146. 9 июля; № 150. 14 июля; цитата – № 146.

1243

В дальнейшем сюжет участия «нехристей» в гонениях на католичество продолжал возникать в критических отзывах о деятельности местных чиновников. В августе 1867 года один гродненский житель в письме в редакцию газеты «Весть» так описывал снятие старинных деревянных статуй со стен упраздненного костела: «Из них при бросании жидами уцелели только изображения Богородицы, Св. Магдалины и Св. Иоанна, остальные же остались без головы и членов, и все они перенесены полициею на дровяной двор. (Кстати заметить, что полициймейстером в Гродне татарин.) Этот Кармелитский костел, хотя давно уже упразднен, но все изображения святых хорошо сохранились. Следовало ли изображения эти сбрасывать посредством евреев или передать старину эту католическому духовному начальству?» (ГАРФ. Ф. 109. Секр. архив. Оп. 2. Д. 700. Л. 11–11 об. – перлюстрация письма И. Веймарна).

1244

Следует, правда, принять во внимание и то, что служившие на полицейских должностях литовские татары – по сословной принадлежности дворяне и не были так уж чужды культурной среде местной польскоговорящей шляхты.

1245

РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 279. Л. 159 об.

1246

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1208. L. 2, 1.

1247

В 1905 году виленский чиновник, анализировавший причины массового отпадения православных в католицизм в тех самых приходах, где в 1860-х годах орудовали Хованский и Стрелецкий, писал, основываясь на данных из служебных архивов: «[Стрелецкий] причинил немало зла православию своим последующим легкомысленным поведением: вел весьма нетрезвый образ жизни и охотно “увольнял” присоединившихся к православию за денежное вознаграждение» (LVIA. F. 378. BS. 1905. B. 404. L. 46–46 ap.).

1248

Любопытный штрих: по сведениям Н.Н. Новикова, в августе 1866 года депутация «маститых еврееев», вернувшаяся из Петербурга, рассказывала в Вильне о встрече с М.Н. Муравьевым (ему оставалось жить всего пару недель) и «прибавляла шепотом, что смена Кауфмана решена в высших правительственных сферах» (ГАРФ. Ф. 109. Секр. архив. Оп. 2. Д. 714. Л. 15 об. – перлюстрация письма Новикова П.И. Бартеневу от 30 августа 1866 г.). У евреев имелись веские претензии к Кауфману (именно в августе 1866 года он сделал попытку запретить печатные издания на идише), но нетрудно догадаться, что такого рода пересуды он игнорировал с еще большим презрением, чем толки в среде католиков о своем смещении.

1249

Из писем Райковского Каткову можно предположить, что Кауфман находил для себя выгоду в провоцировании противников на жесткие действия. 13 августа 1866 года Райковский весьма насмешливым и пренебрежительным тоном излагал впечатления от последней беседы с генерал-губернатором: «Кауфман говорит, между прочим, что он с удовольствием оставил бы здешний край, если бы на его место назначили человека честного; на свое возможное удаление он смотрит (поверите ли?) как на интригу против него за то, что он ратовал за русское дело; “ведь и Сперанского, и Державина удалили”, говорит он. …Что он удалится как страдалец за русское дело, напели ему здешние чиновники, особенно учебного ведомства» (ОР РГБ. Ф. 120. К. 22. Ед. хр. 1. Л. 79 об. – 80 – копия письма). На следующий же день после отставки Кауфмана тот же Райковский, призывая «страдальца за русское дело» настоять перед императором на издании исторических материалов об управлении Западным краем (сбором которых как раз и занимались Райковский с Комаровым) и тем самым сохранить влияние на ход дел в крае, не чурался явной лести: «Ваше Превосходительство, сделавшись в настоящую минуту единственной жертвой искупления за русское дело, одни несете на себе всю тяжесть интриги. …Мы имели возможность убедиться в громадной популярности Вашей во внутренних губерниях; со вчерашнего дня она возросла настолько, насколько возросла популярность Ермолова после отставки» (РГИА. Ф. 954. Оп. 1. Д. 56. Л. 1 – письмо Кауфману от 10 октября 1866 г.).

1250

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1443. L. 11–11 ap.

1251

Сам Забелин называл статью в «Московских ведомостях» с упоминанием своей фамилии «доносом», вынудившим его отказаться от должности редактора «Виленского вестника». Он жаловался в письме М.П. Погодину: «При удалении… Кауфмана, не сомневавшегося, по крайней мере, в моей благонамеренности, я рисковал даже не только репутациею, но и свободою. Жиды, поляки и их русские покровители своими доносами в Питер успели размалевать меня ярым фанатиком и радикалом!!» (ГАРФ. Ф. 109. Секр. архив. Оп. 1. Д. 2030. Л. 7 – копия письма от 18 ноября 1866 г.).

1252

ГАРФ. Ф. 109. Секр. архив. Оп. 2. Д. 700. Л. 3–3 об. То, что скандальное содержание и циничный тон письма идеально отвечали целям дискредитации Кауфмана – покровителя Забелина, наводит на мысль о возможной фабрикации перлюстрационной выписки в III Отделении. Подлинник письма мне неизвестен, равно как и личность И. Миллера. С другой стороны, выписка несет на себе достоверные следы бюрократической рутины: на ней имеются пометы высших чинов III Отделения, сделанные уже после того, как император начертал свою реплику. Первая из них сделана, вероятно, рукой Шувалова: «Кто этот Миллер?» Вторая – другим почерком, указание навести справку у минского жандармского начальника Штейна. Как бы то ни было, очевидно, что император не усомнился в подлинности перлюстрированного письма.

1253

ОР РГБ. Ф. 120. К. 7. Ед. хр. 30. Л. 27.

1254

См. его сдержанную передовицу от 11 октября 1866 года: Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей». 1866. С. 476–477.

1255

ОР РГБ. Ф. 120. К. 7. Ед. хр. 30. Л. 40 (письмо от 17 октября 1866 г.).

1256

ГАРФ. Ф. 109. 1-я эксп. Оп. 41. 1866 г. Д. 5. Ч. 5. Л. 62–62 об. (донесение Штейна от 15 октября 1866 г.); LVIA. F. 378. Ap. 219. B. 138. L. 5 (донесение Коцебу от 8 декабря 1866 г.).

1257

ГАРФ. Ф. 109. Секр. архив. Оп. 2. Д. 710. Л. 49–50 (выписка из перлюстрированного письма Королькова С.А. Райковскому от 12 ноября 1866 г.).

1258

Самарин подчеркнуто использует славянофильскую риторику тождества православного русскому. С этой точки зрения православное вероисповедание Кауфмана позволяло забыть о его немецкой фамилии.

1259

РГИА. Ф. 954. Оп. 1. Д. 61. Л. 38–39 (письмо В.Ф. Самарина от 9 октября 1866 г.); ГАРФ. Ф. 109. Секр. архив. Оп. 2. Д. 700. Л. 4–4 об. (выписка из перлюстрированного письма Папроцкого С.А. Райковскому от 17 ноября 1866 г.). О сотрудничестве Папроцкого с «Голосом» см. его письмо Л.Н. Антропову и письмо А.А. Краевского Папроцкому от 1868 г.: LVIA. F. 439. Ap. 1. B. 251. L. 1–2, 7–10.

1260

Напротив, в глазах менее националистически настроенных виленских деятелей близость Баранова к императору придавала его личности ореол обаяния и отчасти компенсировала его недостатки. Вот любопытная характеристика, данная Баранову редактором «Виленского вестника» М.Ф. Де Пуле (преемником и оппонентом Забелина), который рассчитывал на покровительство генерал-губернатора в своей полемике с крайними русификаторами: «[В Баранове] нет энергии, творческой деятельности… От этого и вялость во всех делах, в противуположность прежней энергии, хотя чиновной, хотя мошеннической. Баранов сух, несообщителен, не скажу – надменен, а нечто в этом роде. Его боятся; боятся действовать на него путем сплетни… ненавидят, воздыхают о Константине Петровиче [Кауфмане], о сем Егории Храбром, и выходит черт знает что: ненавиде-боязне-ничего-неделание – чиновный скрежет зубовный, по выражению Щедрина. …[С другой стороны,] произвол, жандармство и безобразие он вздерживает крепко, поляков вовсе не балует и не ласкает, но и не бранит. Справедливость, беспристрастие его поняли и поляки и евреи. К этим хорошим качествам присоединить – не умею, как назвать – личную, человеческую любовь к Государю, очень тонкое и нежное чувство… что мне очень в нем нравится. Но тем более досадно на такого человека: досадно становится, что он неповоротлив и слишком надеется на самого себя» (ОПИ ГИМ. Ф. 56. Ед. хр. 515. Л. 123–123 об. – письмо П.А. Бессонову от 12 апреля 1867 г.).

1261

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1291. L. 1–2.

1262

Подлинник записки, озаглавленной «Вильна 15–20 марта 1867 г.» и имеющей в конце помету «Петербург, 23 марта 1867 г.», сохранился в архивном фонде И.М. Гедеонова (РО ИРЛИ. Ф. 76. Ед. хр. 266. Л. 1–18), деятеля из круга М.Н. Муравьева и горячего сторонника политики деполонизации Западного края. Непосредственный составитель записки подписался инициалами – «В.К.» (Там же. Л. 1). Документ атрибутируется В.В. Комарову и С.А. Райковскому на основании следующих соображений: составитель записки излагает впечатления и соображения от имени двух лиц («мы» встречается в тексте гораздо чаще, чем «я»); спутник составителя назван «Сергеем Андреевичем» (имя и отчество Райковского); высказанные в записке оценки отвечают воззрениям Райковского и Комарова, известным по другим источникам; Райковский и Комаров и ранее работали в «тандеме» при исполнении секретных поручений Кауфмана. Интересно, что одно из них было тоже связано с зондированием общественного мнения: в январе 1866 года Кауфман командировал двух этих офицеров во внутренние губернии разведать, как смотрит великорусское дворянство на перспективу льготной покупки имений, принадлежащих польским землевладельцам в Западном крае, и по возможности повысить популярность этой идеи (ОР РГБ. Ф. 169. К. 65. Ед. хр. 22. Л. 11–12 об. – письмо Кауфмана Д.А. Милютину от 25 января 1866 г.). Пометы неоспоримо атрибутируются Кауфману на основании содержания, а также почерка.

1263

РГИА. Ф. 954. Оп. 1. Д. 56. Л. 1.

1264

О выступлении Кауфмана в 1869 году (уже в бытность Туркестанским генерал-губернатором) против выдвинутого А.Л. Потаповым проекта ревизии аграрной политики в Северо-Западном крае см.: Комзолова А.А. Политика самодержавия в Северо-Западном крае. С. 261–262.

1265

РО ИРЛИ. Ф. 76. Ед. хр. 266. Л. 8 об. – 9, 15 об. – 16.

1266

Там же. Л. 9–10.

1267

Имеется в виду доверие со стороны императора. Райковский и Комаров не решались выговорить открыто, что администратор, пользующийся, по их мнению, феноменальной популярностью в обществе, утратил доверие монарха.

1268

Там же. Л. 12, 10–11.

1269

В ноябре 1866 года чиновник, расследовавший жалобу волмянских крестьян, доносил о настроениях в Минской губернии: «…я почти повсюду замечал, что, под влиянием распущенных между ними… слухов о том, что принятие католиками православия вовсе не такое дело, которое было бы приязно Государю, что, напротив, Царь не желает, чтобы католики принимали православие, так как сама Царица католичка, что потому принявшим православие нужно обратно перейти в католичество и что для этого теперь самое удобное время, нужно только подать прошение епископу (р[имско]-католическому), – крестьяне, принявшие православие, потеряли то спокойное состояние духа, в каком находились прежде… а некоторые из них заметно сожалеют о том, что приняли православие» (LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1291. L. 8).

1270

LVIA. F. 378. BS, 1866. B. 2516. L. 158 ap. (донесение Скидельского благочинного [Гродненская губ.] – Литовской православной консистории, июль 1867 г.). См. пересказ того же слуха, где фигурирует Константинопольский патриарх: ГАРФ. Ф. 109. 1-я эксп. Оп. 42. 1867 г. Д. 5. Ч. 4. Л. 8–8 об. (донесение подполковника Штейна П.А. Шувалову, март 1867 г.).

1271

О формах давления, которому в 1860-х годах и позднее отпадавшие в ислам крещеные татары подвергали остававшихся в православии, см. ценные наблюдения: Werth Р. At the Margins of Orthodoxy. P. 171–176.

1272

РГИА. Ф. 970. Оп. 1. Д. 1043. Л. 2 об.–3.

1273

По оценке Киркора, в сентябре 1866 года более 20 тысяч крестьян из обращенных на тот момент 40 тысяч проявляли нежелание оставаться в православии (ГАРФ. Ф. 109. 1-я эксп. Оп. 39. 1864 г. Д. 82. Л. 82 об.).

1274

Релевантные и для нашей темы замечания о связи этой идеологемы с христианскими архетипами нечистой силы см.: Вайскопф М. Писатель Сталин. Изд. 2-е. М.: Новое литературное обозрение, 2002. С. 97–98.

1275

ГАРФ. Ф. 109. 1-я эксп. Оп. 41. 1866 г. Д. 5. Ч. 5. Л. 57 (донесение Штейна в III Отделение от 30 сентября 1866 г.); РО РНБ. Ф. 523. Ед. хр. 66. Л. 126 (секретная записка Новикова попечителю Виленского учебного округа от 25 апреля 1866 г. об установке православных икон в народных училищах для литовцев).

1276

Стороженко [А.П.]. Освящение церкви в местечке Ляховичах. С. 10; Владимиров А.П. История располячения западнорусского костела. С. 48.

1277

Из Северо-Западного края // Голос. 1867. № 80. 21 марта. О бытовании в Белоруссии и Польше народных легенд о числе «языков» и исповеданий, восходящих к книжным сказаниям о строительстве Вавилонской башни, см.: Народная Библия: Восточнославянские этиологические легенды / Сост. и коммент. О.В. Беловой. М., 2004. C. 286–288; Zowczak M. Biblia ludowa. Interpretacje watków biblijnych w kulturze ludowej. Wrocław, 2000. S. 191 (благодарю О.В. Белову за консультацию по этому вопросу). Интересно, что в те же самые годы именно этот образ – царство с 77 верами – встречается в доводах, при помощи которых крещеные татары доказывали свое право исповедовать ислам (см.: Werth P. At the Margins of Orthodoxy. P. 166–167).

1278

[Передовая] 7-го апреля, Вильна // Виленский вестник. 1867. № 41. 8 апреля. Спустя год корреспондент газеты «Весть» в фельетоне об А.В. Рачинском, выведенном под прозвищем Блаженный, прямо утверждал, что «мистические корреспонденции в “Голосе” о призвании братчиков, об отставном солдате и о 77 верах» написаны героем фельетона (***. Блаженный // Весть. 1868. № 27. 4 марта).

1279

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1152. L. 51–52.

1280

Ibid. L. 1–1 ар., 31–49 ар. Власти отвергали этот довод, поскольку действовавшее до начала 1830-х годов разрешение воспитывать дочерей от смешанных браков в вере матери, а сыновей – в вере отца, не распространялось на крестьянство. Как неверное толкование законов, так и саму идею снабдить жалобу ссылками на них власти приписывали не крестьянам (выгоднее было представить их жертвами подстрекательства и обморочивания), а составителю жалоб – еврею Хаиму Шварцу (Ibid. L. 28 ap.).

1281

Ibid. L. 28 ар. – 29, 48–49 ар.

1282

Ibid. L. 50 ар. – 51.

1283

Ibid. L. 54–55.

1284

Спичаков Л.А. Православие и Римское католичество. С. 226–227.

1285

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1152. L. 83–83 ар. (рапорт Стороженко Э.Т. Баранову от 23 августа 1867 г.). Вновь отметим сходство поведения католиков-белорусов со «стратегиями отпадения» (термин П. Верта), практиковавшимися в тот же период поволжскими крещеными татарами. Заставить власти иметь дело не с одиночками, а с целой массой значило повысить шансы на признание отпадения состоявшимся или, в случае неудачи, на смягчение наказания (Werth P. At the Margins of Orthodoxy. P. 168–171).

1286

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1152. L. 84 ар. – 86, 88–88 ар.

1287

Ibid. L. 86–86 ар. Слух о том, будто после победы под Севастополем Наполеон III потребовал от Александра II освободить крестьян, шел скорее не от ксендзов, а из «Мужицкой правды» К. Калиновского («Kali Prancuz pad Swistopolom zausim pabiu maskala, to dla toho kab maskal nie mieu sily i hroszy, prykazau narodowi daci wolność…»; факсимиле: Калиновский К.С. Из печатного и рукописного наследия. Минск, 1988), с текстом которой виленские русификаторы были, разумеется, знакомы (см., напр.: Райковский С. Польская молодежь Западного края в мятеже 1861–1863 годов // Русский вестник. 1869. Кн. 2. С. 651).

1288

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1152. L. 84, 88 ар.

1289

Разумеется, от Стороженко было бы трудно ожидать проведения аналогии между подачей прошений одновременно императору всероссийскому и императору французов и любопытным феноменом двойной лояльности среди крестьян в другом регионе бывшей Речи Посполитой – австрийской Галиции. Во второй половине XIX века галицийские русины, не имевшие еще четкого национального самосознания, совмещали культ кайзера («цесаря») Франца Иосифа с почитанием русского царя, считая того и другого своими соплеменниками (см.: Грицак Я. Пророк у своїй вiтчизнi: Франко та його спiльнота (1856–1886). Київ: Критика, 2006. С. 140–141). Судя по тому, что порозовцы посылали ходатая к А. Голуховскому, фигура Франца Иосифа могла быть популярной и в их среде. Разумеется, кажущаяся наивной лояльность более чем одному суверену не исключала прагматически мотивированных и по-своему расчетливых действий порозовцев в защиту своей веры. В конце концов, Наполеон III и Франц Иосиф I, в отличие от Александра II, были католиками. Подобным же образом галицийским русинам православный царь мог представляться в критические моменты защитником их униатской веры от польской угрозы.

1290

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1152. L. 90 ap. – 91 ap.

1291

Ibid. 1867. B. 1304. L. 14–21 ар. (изложение дела в отношении гродненского губернатора Д.Н. Кропоткина А.Л. Потапову от 21 мая 1868 г.).

1292

Ibid. 1866. B. 1152. L. 87–87 ар., 89–90 (рапорт Стороженко от 23 августа 1867 г.), 96–98 (протоколы показаний яловских крестьян).

1293

На следствии Липко показал, что заявление о принятии православия он «сделал из страха и для родных, взятых на попечение, но решился оставаться католиком». В 1868 году он был административным порядком выслан на жительство в Архангельск. Что касается мирян-«латинизантов», то Стороженко предлагал четверых крестьян, «особенно вредно влияющих на остальных», выслать «в восточные губернии России», восьмерых «пропагандистов-братчиков» – в Таврическую губернию, а остальных «непокорных» оштрафовать на сумму от 5 до 15 руб. каждого. При Баранове предложение не было приведено в исполнение, а новый генерал-губернатор Потапов, противник столь явного вмешательства гражданской администрации в сферу религии, передал дело в ведение исключительно церковных властей (LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 1152. L. 131, 91–91 ap.; 1867. B. 1304. L. 14, 22 ap., 39).

1294

Примечательно, что Стороженко не ограничился подачей рапорта и сделал порозовское дело достоянием гласности. В № 263 «Голоса» за 1867 год была опубликована корреспонденция о «совращениях в латинство» в Волковыском уезде. О задумке обратителей воздействовать посредством публикации на МВД сообщал в письме М.Ф. Де Пуле гродненский служащий Виленского учебного округа, противник жесткой линии русификации и анонимный корреспондент «Вести» Е.А. Лопушинский: «…корреспонденция написана с особенною целью. …Наш губернатор [Скворцов] объявил мне сегодня, что корреспонденцию написал Стороженко, и запретил мне писать опровержение. Она написана с умыслом, чтобы понудить министерство утвердить одно представление графа Баранова… о закрытии пяти костелов в Волковыском уезде. Знает ли о том граф [Баранов]? Спросите его, если это можно, только оставьте имя мое в тайне» (РО ИРЛИ. Ф. 569. Ед. хр. 320. Л. 24 – письмо от 25 сентября 1867 г.).

1295

LVIA. F. 378. Ap. 216. B. 308. L. 62–63 ap.

1296

Ibid. L. 64 ар., 62 ар. – 63.

1297

ОР РГБ. Ф. 120. К. 20. Ед. хр. 1. Л. 90 (копия письма от 2 декабря 1867 г.).

1298

РО ИРЛИ. Ф. 76. Ед. хр. 266. Л. 3 об.–4.

1299

LVIA. F. 378. BS. 1867. B. 1302. L. 1–1 ap. (отпуск отношения Баранова от 22 июня 1867 г.).

1300

Ibid. 1864. B. 1331a. L. 58–58 ap.

1301

Приводившиеся выше отзывы минских чиновников об архиепископе Михаиле и подопечном ему экс-униатском клире можно дополнить цитатой из доверительного письма, которое минский губернатор П.Н. Шелгунов написал П.А. Черевину под впечатлением новости об удалении владыки на покой. Архиереи из бывших униатов, в отличие от большинства глав православных епархий в империи, десятилетиями занимали свои кафедры (Михаил – с 1848 года), и Шелгунов, как видно, считал эту негласную привилегию одним из вреднейших пережитков униатства: «Нужно ли упоминать, до какой степени Вы… обрадовали меня известием, что для нашего Православия скоро настанет новая эпоха. Как и кто совершил наконец этот гигантский, давно взывавший о необходимости подвиг? …Для Православия у нас отныне восходит новая заря и возрождаются надежды. Дай Бог, чтобы они оправдались и чтобы в новом Иерархе нам суждено было встретить личность уважаемую, не отшельника и святошу, но и не мирянина, прикрытого монашескою рясою, компрометирующего и сан и религию; не ярого фанатика, но человека твердых убеждений и воли, который, не сокрушая всего за один взмах, сумел бы постепенно, шаг за шагом, неуклонно идти к цели восстановления достоинства прокаженного униятством, измельчавшегося в интригах, обесславленного страстью к стяжаниям, нередко продающего Православие, часто безнравственного, упавшего в глазах русских и поляков большинства духовенства» (РГИА. Ф. 1670. Оп. 1. Д. 18. Л. 40–41 – письмо от 17 февраля 1868 г.). Тем не менее губернатор ходатайствовал о назначении преосвященному достойной пенсии – из уважения к его былым заслугам как помощника «воссоединителя» Иосифа Семашко (который возглавлял соседнюю Литовскую епархию до самой смерти в ноябре того же 1868 года).

1302

LVIA. F. 378. Ap. 216. B. 308. L. 65. Утрата конкордатом силы означала отмену не вообще папской духовной юрисдикции над российскими католиками, а лишь условий соглашения между Святым престолом и империей, регулировавших осуществление этой юрисдикции.

1303

Ibid. BS. 1867. B. 1187. L. 7–7 ap. (отпуск отношения Баранова – МВД от 13 июля 1867 г.).

1304

Слова «и единственный» в черновом отпуске, с которым работал сам Баранов, зачеркнуты. Видимо, по зрелом размышлении Баранов счел такую формулировку чересчур вызывающей, слишком à la Муравьев.

1305

Ibid. L. 9–10 (отношение Лобанова-Ростовского Баранову от 26 июля 1867 г.), 15–16, 17–18 ар. (отпуски отношений Баранова Лобанову-Ростовскому от 8 и 10 августа 1867 г.). Последнее из этих отношений содержало недвусмысленный упрек по адресу лично Лобанова-Ростовского: «…отзывы Вашего Сиятельства замедляют дело упрочения Православия и русской народности в здешнем крае…» (Ibid. L. 18 ap.). Столь резкая реакция Баранова на запрос МВД объяснялась еще и тем, что тем же летом он с опозданием получил из МВД уведомление о приезде в край чиновников по особым поручениям, собиравших материалы для обзора положения дел в западных губерниях. Как писал П.А. Валуеву координировавший эту неформальную ревизию Л.С. Маков, Баранов, узнав о командировке чиновников, поднял «бурю» и даже собирался «высылать министерских чиновников из края с жандармами» (РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 576. Л. 20 – письмо от 8 сентября 1867 г.).

1306

Управляющий МВД попытался побить барановскую карту дискреционных полномочий генерал-губернатора и спасти Стволовичский приход от закрытия на основании законодательной нормы – статьи 125 «Уставов духовных дел иностранных исповеданий», разрешавшей учреждать отдельный католический приход при наличии не менее 100 дворов верующих. Однако 532 католика в Стволовичах не добирали до этой нормы (LVIA. F. 378. BS. 1867. B. 1187. L. 19–21, 22–22 ap. – отношения Лобанова-Ростовского Баранову от 21 августа и ответное от 29 августа 1867 г.).

1307

Ibid. L. 24–25 (отношение от 21 сентября 1867 г.).

1308

Ibid. B. 1380. L. 8 ap. – 9; 1864. B. 1331a. L. 71 (письма Алмазова Стороженко от 24 сентября и 21 ноября 1867 г.). Досадной помехой созданию этого «памятника» стал житель Стволовичей, костельный органист Михаил Бубен, который, как доносил Стороженко Баранову, «подстрека[л] принявших Православие обратиться в Латинство, разда[вал] им исповедные билетики, уверяя, что после этого они никогда уже не возвратятся в Православие, что будто бы на днях приедут ксендзы и костелы откроются по-прежнему…» Бубен легко отделался – его лишь выслали из волости (Ibid. BS. 1867. B. 1187. L. 26–26 ар. – донесение от 19 сентября 1867 г.).

1309

Из его письма Баранову от 30 ноября 1867 года: «Теперь на очереди Даревский римско-католический приход, за который уже и принялись» (Ibid. 1864. B. 1331a. L. 58 ар.).

1310

Ibid. 1867. B. 1157. L. 6–13 ap. Постановление схода католиков гласило: «Просим, чтобы была с Ляховицкого римско-католического костела сделана Православная приходская церковь, то тогда мы принимаем Православие, каковой наш приговор».

1311

Ibid. L. 4.

1312

Ibid. B. 1327. L. 1. Распоряжение Баранова о назначении Гирдвойна было послано в Минск телеграммой 28 марта 1867 года.

1313

Ibid. B. 1157. L. 14–15 (письмо Гирдвойна от 4 июня 1867 г.).

1314

Впоследствии Стороженко уверял Баранова, что еще до закрытия костела, т. е. до середины июля 1867 года, стараниями Гирдвойна дали подписки о присоединении более 1465 душ (Ibid. PS. 1867. B. 500. L. 7–7 ap.). Эта статистика не очень согласуется с июньским признанием Гирдвойна, что присоединение «идет туго».

1315

См. об этом: Jaroszewicz A. Przebudowy kościołów katolickich na cerkwie prawosławne na Białorusi po powstaniu Styczniowym (w świetle materiałów archiwalnych) // Kultura i polityka. Wpływ polityki rusyfikacyjnej na kulturę zachodnich rubieży Imperium Rosyjskiego (1772–1915) / Red. D. Konstantynow, P. Paszkiewicz. Warszawa: Institut sztuki Polskiej Akademii Nauk, 1994. S. 141–153.

1316

LVIA. F. 378. BS. 1867. B. 1157. L. 17–17 ар., 28–29 (отношения минского губернатора Шелгунова Баранову от 11 июля и 24 августа 1867 г.), 22–23, 25 (переписка Баранова с Бажановым).

1317

Стороженко [А.П.]. Освящение церкви в местечке Ляховичах. С. 17.

1318

LVIA. F. 378. BS. 1867. B. 1157. L. 34.

1319

Стороженко [А.П.]. Освящение церкви в местечке Ляховичах. С. 22–23. Разумеется, в описании торжества «русского дела» нет места упоминаниям о евреях, составлявших большинство населения Ляховичей. Об этом факте читатель мог догадаться только по обмолвке, что Ляховичи – «очень бедное жидовское местечко и решительно не имеет сколько-нибудь сносных квартир, за исключением волостного правления» (Там же. С. 12). Ляховичи являлись одним из центров хасидизма в Белоруссии; местные цадики славились как чудотворцы (см.: Котик Е. Мои воспоминания. СПб., 2009. С. 133, 312 [комм. В.А. Дымшица]).

1320

Стороженко [А.П.]. Освящение церкви в местечке Ляховичах. С. 13, 14.

1321

Там же. С. 21–22, 19.

1322

РО РНБ. Ф. 391. Ед. хр. 255. Л. 5–5 об. (письмо от 11 октября 1867 г.).

1323

LVIA. F. 378. BS. 1867. B. 1157. L. 38–39, 58–58 ар. (отношение Баранова и.д. обер-прокурора Синода от 19 сентября 1867 г. и отношение Д.А. Толстого Баранову от 12 января 1868 г.). О выдаче Гирдвойну из рук Стороженко 300 руб. единовременного пособия из генерал-губернаторской суммы на секретные расходы см.: Ibid. L. 47–48.

1324

Ibid. B. 1380. L. 1, 8, 14, 16 ар. – 17 (доклад Стороженко Баранову от 19 сентября 1867 г., письма Алмазова Стороженко от 24 и 29 сентября 1867 г., письмо Стороженко Баранову от 10 октября 1867 г.).

1325

С должности викария начал в 1868 году свою карьеру русификатора дополнительного католического богослужения минский ксендз Фердинанд Сенчиковский (см. гл. 10 наст. изд.).

1326

LVIA. F. 378. BS. 1867. B. 1380. L. 14 ар. – 15 ар. (письмо Баранову от 10 октября 1867 г.). В конце декабря 1867 года, донося о новых успехах миссионерства, Стороженко заклинал: «Одно, что необходимо в настоящее время, это выхлопотать поскорее пожизненную пенсию и давать фермы тем ксендзам, которые с приходом присоединятся к Православию. Без этого мы не привлечем на свою сторону ксендзов, которые всеми силами готовы теперь помогать нам» (Ibid. BS. 1867. B. 1157. L. 56 ap. – 57).

1327

В полную силу аппетит на конфискованные и секвестированные у польских землевладельцев имения и отобранные у прежних арендаторов казенные фермы разыгрался у местных чиновников именно при Баранове. О виленской «кухне» распределения разрешений на льготное приобретение имений и ферм можно немало узнать из сохранившейся частной переписки П.А. Черевина, заведовавшего при Баранове службой по укреплению «русского землевладения» в крае (см. в особ.: РГИА. Ф. 1670. Оп. 1. Д. 15 – собрание писем и телеграмм по этому вопросу; Д. 22 – письма Н.А. Зубкова П.А. Черевину). По сведениям Б.М. Маркевича, в начале 1867 года виленские советники Баранова, в том числе имевший репутацию темного дельца Н.А. Деревицкий, разработали проект выкупа «польских» имений приехавшими в край русскими чиновниками на условиях чрезвычайно выгодного кредита, с возможностью последующего обмена на равноценные угодья и леса в великорусских губерниях (ОР РГБ. Ф. 120. К. 7. Ед. хр. 31. Л. 23–23 об. – письмо Каткову от 19 марта 1867 г.). Можно предположить, что именно эта затея, близко граничившая с аферой, ускорила принятое на высшем уровне в июне 1867 года решение о закрытии Товарищества приобретателей имений в западных губерниях (откуда должны были выдаваться целевые ссуды) и передаче числившейся за ним суммы в 5 миллионов рублей Обществу взаимного поземельного кредита, преимущественно аристократическому по составу учредителей. Подробно исследовавшая этот сюжет А.А. Комзолова считает одной из главных причин этой операции изначальную незаинтересованность партии «космополитов», прежде всего П.А. Валуева, в вытеснении из края польских магнатов и замене их землевладельцами из Великороссии (Комзолова А.А. Политика самодержавия в Северо-Западном крае. С. 220–225). По моему мнению, позиция Валуева и его единомышленников отразила объективные трудности, на которые наталкивалась колонизация края предприимчивыми помещиками из Великороссии в условиях военного положения и чиновничьего произвола.

1328

LVIA. F. 378. BS. 1864. B. 1331a. L. 59–59 ар.; 1867. B. 1157. L. 57–57 ap. (письма Стороженко Баранову и Деревицкому от 30 ноября и 26 декабря 1867 г. соответственно). Когда стало ясно, что кампания массовых обращений лишается поддержки генерал-губернатора, Стороженко заговорил надтреснутым тенором утомленного службой и непритязательного старика. Возобновляя в письме Черевину ходатайство о ферме, он просил не оставить содействием «старого драбанта, прослужившего, как Вам известно, в крае 5 лет верою и правдою. Как-то совестно будет перед добрыми людьми и перед самим собою, если в этом угощении обнесут меня чарочкой» (Ibid. 1868. B. 2537. L. 1–1 ap. – письмо от 4 февраля 1868 г.). Судя по посвященному кадровым переменам в Вильне весной 1868 года фельетону, в одном из героев которого легко узнается Стороженко, мечта последнего о ферме стала притчей во языцех в Вильне (Лунин. Вильна. Апрель и май. Картинка с натуры // Современная летопись. Воскресные прибавления к «Московским ведомостям». 1868. № 20. 9 июня. С. 3). В конце концов А.Л. Потапов, увольняя Стороженко в отставку, предоставил ему на льготных условиях выкупа участок в 550 десятин в Брестском уезде, а позднее Стороженко удалось получить по соседству с этим малодоходным участком маленькую ферму Тришин, где он и прожил последние годы жизни. Из отзывов посещавших его там родственников и знакомых видно, что по благоустройству и уюту эта холостяцкая усадьба вполне могла сравниться с рисовавшейся его воображению в 1867 году ксендзовской «пустынью» (LVIA. F. 378. BS. 1868. B. 2537. L. 7 – письмо Стороженко Потапову от 7 августа 1869 г.; Стороженки. Фамильный архив. Киев: Типография Г.Л. Фронцкевича, 1902. Т. 1. С. 495–497).

1329

LVIA. F. 378. BS. 1864. B. 1331a. L. 70 ap., 71 ap.

1330

Там же. L. 64, 58 («Возражения на записку Виленского губернатора» от 17 ноября 1867 г. и письмо Баранову от 30 ноября 1867 г.). Учитывая, что Стороженко являлся поклонником творчества Н.В. Гоголя, можно было бы попытаться соотнести его упоение «обратительским» насилием и зачастую циничное отношение к духовенству обоих вероисповеданий с тем спиритуалистическим бунтом против конфессиональной (равно католической и православной) церковности, который М. Вайскопф прочитывает в ряде гоголевских произведений, в частности в «Тарасе Бульбе» (Вайскопф М. Птица-тройка и колесница души: Работы 1978–2003 годов. М., 2003. С. 174–178). Однако доступные мне источники не позволяют проникнуть столь глубоко в психологию организатора массовых обращений. Можно по крайней мере утверждать, что Стороженко охотно обыгрывал свое внешнее сходство с хрестоматийным обликом удалого запорожца.

1331

Стороженко [А.П.]. Освящение церкви в местечке Ляховичах. С. 16.

1332

LVIA. F. 378. PS. 1867. B. 500. L. 7 ap. (письмо Стороженко М.М. Яковлеву от 19 октября 1867 г.). Сигнал тревоги, на который пришлось реагировать Стороженко, поступил от минского жандармского начальника Штейна: тот, основываясь на данных о причастившихся, заключил, что в донесении минского губернатора об освящении церкви в Ляховичах число присоединившихся к православию завышено на 1311 человек (Ibid. L. 1–2 – донесение Штейна генерал-губернатору Баранову от 5 октября 1867 г.).

1333

К примеру, в апреле 1866 года на аналогичном торжестве в местечке Смиловичи Игуменского уезда архиепископ Михаил лично причастил около 300 из 1030 присоединившихся (Ibid. BS. 1864. B. 1331a. L. 1–2 ap.).

1334

Ibid. BS. 1867. B. 1157. L. 40, 119, 120 (отношения губернаторов Шелгунова и Касинова и и.д. губернатора Никотина от 14 сентября 1867 г. [Баранову], 13 ноября 1868 г. и октября 1869 г. [Потапову] соответственно).

1335

Вот какую последовательность действий намечал Стороженко в отношении Новомышского прихода в сентябре 1867 года: «1) Пересмотреть метрические книги и всех совращенных в латинство, на основании существующих постановлений, отправить на увещание к православному священнику. 2) Настоятеля Новомышского костела… рьяного фанатика, паписта и патриота, перевести в другой приход. 3) Новомышского прихода православный священник, запальчивый и корыстолюбивый, служит главной помехой успешному присоединению к Православию; губернатор и благочинный в Ляховичах, в моем присутствии, просили преосвященного Михаила перевести его в другой приход. …4) Необходимо также выселить из края крестьянина Новой Мыши Ксаверия Викентьева Жуковского, человека вредного, фанатика, распускающего самые нелепые слухи для поддержания и волнения присоединившихся к православию» (Ibid. B. 1380. L. 1–1 ap.).

1336

Ibid. BS. 1864. B. 1331a. L. 81–81 ар. (рапорт Гирдвойна б.д. [январь 1868 г.]). Разумеется, немало католиков платили Гирдвойну ненавистью. Пример – ругательное письмо от неустановленного лица, полученное в октябре 1867 года: «Да наградит вас московский хан, Богом и людьми проклятый тиран, помазанник сатаны; да примет вас, аки возлюбленных чад своих, в свои объятия глава вашей казенной веры его мрачность сатана, во царствии своем, за отступничество и цареугодие ваше» (Ibid. PS. 1867. B. 441. L. 6).

1337

Ibid. BS. 1864. B. 1331a. L. 68–68 ар., 71 ар. (письмо Алмазова Стороженко от 21 ноября 1867 г.).

1338

Ibid. 1867. B. 1380. L. 14 ap.; 1864. B. 1331a. L. 57–57 ap., 58; BS. 1867. B. 1157. L. 56 ap.

1339

Ibid. 1867. B. 1380. L. 16 (письмо Алмазова Стороженко от 29 сентября 1867 г.).

1340

Несмотря на потерю части своих прихожан, Новомышский, Даревский, Медведичский, Копыльский католические приходы устояли перед «штурмом» стороженковской команды и дотянули до весны 1868 года, когда А.Л. Потапов фактически свернул кампанию.

1341

Ibid. 1864. B. 1331a. L. 60, 59, 60–60 ар.

1342

Ibid. L. 58 ар. – 59, 60 ар. – 63.

1343

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 294. Л. 7.

1344

LVIA. F. 378. BS. 1869. B. 979. L. 20 ap. – 21 ap. (отношение архиепископа Литовского Макария А.Л. Потапову от 6 октября 1869 г.).

1345

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 301. Л. 14–14 об., 37; Д. 289. Л. 178–178 об.

1346

Своим одновременно и серьезным, и циничным отношением к религии эти русские националисты 1860-х годов предвосхищали творцов польской этнонациональной политики, действовавших в соседних с Минщиной и Виленщиной регионах в куда более позднюю эпоху, – военных администраторов Второй Речи Посполитой, которые в 1937–1938 годах (!) развернули на Волыни миссионерскую кампанию по «отвоевыванию душ» для польской нации. Словно нарочно пародируя былую Российскую империю в неком зеркальном отражении, они сосредоточили усилия на православной мелкой шляхте (к тому времени украинизировавшейся), взывали к памяти этого населения о «вере предков», поощряли к смене веры материальными льготами или склоняли угрозами, сводя роль католического духовенства к исполнению неизбежных обрядов (см.: Snyder T. Sketches from a Secret War: A Polish Artist’s Mission to Liberate Soviet Ukraine. New Haven: Yale University Press, 2005. P. 162–167).

1347

РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 279. Л. 484 (сводный доклад МВД о ревизии Северо-Западного края в 1867 году, фраза Столыпина приводится со слов одного из участников ревизии, Барыкова); ***. Блаженный // Весть. 1868. № 27. 4 марта.

1348

Достоевский Ф.М. ПСС: В 30 т. Л., 1973. Т. 8. С. 450–451 («Идиот», ч. 4, VII.) Роман начал выходить в «Русском вестнике» в 1868 году. Надо заметить, что собственно религиозный пафос Мышкина был чужд виленским чиновникам-католикофобам, демонизировавшим католицизм как прежде всего социополитическую и культурную силу.

1349

РГИА. Ф. 821. Оп. 150. Д. 584. Л. 77–77 об., 56 об. – 57. Трудно сказать, как представлял себе Ратч на практике регистрацию исповеди – должен ли был чиновник надзирать за конфессионалом в костеле?

1350

Там же. Л. 57 об.

1351

Не исключено, что этот опыт чиновников среднего звена К.П. Кауфман учел позднее на генерал-губернаторском посту в Туркестане (в 1867–1882 годах), где он с упорством, беспрецедентным для администратора имперской окраины, стремился секуляризовать повседневную жизнь мусульманского населения. Правда, достичь этого он надеялся не принуждением к отказу от традиционной веры, а путем «игнорирования» ислама, непредоставления этому исповеданию государственной поддержки и опеки, что, по его замыслу, должно было привести к стихийному разложению мусульманской веры. См.: Brower D. Islam and Ethnicity: Russian Colonial Policy in Turkestan // Russia’s Orient. P. 113–135; Khalid А. The Politics of Muslim Cultural Reform. P. 50–61; и др.

1352

LVIA. F. 378. Ap. 121. B. 625. L. 34.

1353

Шилов Д.Н. Государственные деятели Российской империи. 1802–1917: Биобиблиографический справочник. СПб., 2001. С. 542–545.

1354

Вывод А.А. Комзоловой о том, что Потапов отрицал курс М.Н. Муравьева, исходя из представления о невозможности национализирующей политики в Российской империи, основывается главным образом на анализе действий и высказываний Потапова относительно местной польскоязычной элиты (Комзолова А.А. Политика самодержавия в Северо-Западном крае. С. 281–285). Но с учетом других направлений деятельности Потапова, в особенности по проблеме русского языка в католическом богослужении и по «еврейскому вопросу», видно, что он вовсе не исключал аккультурационного воздействия государства на нерусские и неправославные группы населения, лишенные сильных элит.

1355

Напомню резолюцию Баранова на триумфальной реляции Стороженко о Медведичском приходе в начале февраля 1868 года: см. прим. 127 в наст. гл.

1356

Московские ведомости. 1870. № 102. 14 мая.

1357

«Народный» миссионер В.К. Высоцкий, добивавшийся закрытия Логишинского католического прихода, слал свои рапорты в 1865 году именно Потапову (см. гл. 5 наст. изд.).

1358

LVIA. F. 378. Ap. 219. B. 80. L. 25–25 ap.

1359

РО РНБ. Ф. 856. Ед. хр. 5. Л. 331, 332.

1360

Однако и при Потапове, хотя уже совсем не с прежним размахом, продолжилось закрытие костелов, признанных «вредными» для православия, и перечисление жителей упраздненных приходов в православие. См.: Сталюнас Д. Роль имперской власти. С. 334.

1361

LVIA. F. 378. BS. 1869. B. 979. L. 1–3 ap. (отношение преосв. Макария Потапову от 4 сентября 1869 г.). «Как самое присоединение этих христиан к православной церкви совершено не одним православным духовенством силою его проповеди, а преимущественно при содействии гражданской власти, так и удержание их в православии… может и должно совершаться духовенством при содействии же гражданской власти», – писал Макарий (Ibid. L. 3 ap.).

1362

Ibid. L. 7–11 (отношение Потапова Макарию от 17 сентября 1869 г., черновой отпуск). Вообще, несмотря на эту служебную полемику, Потапов с уважением относился к архиепископу. Во всеподданнейших отчетах он отмечал благотворное влияние Макария на православное сообщество края, но выражал сожаление, что из-за научных занятий и обязанностей члена Синода владыка слишком редко приезжает из Петербурга в епархию (Ibid. Аp. 121. B. 625. L. 32 ap. – 33; B. 651. L. 52).

1363

Такая позиция консистории была санкционирована указом Св. Синода от 23 апреля 1870 года, который Потапов, в свою очередь, расценил как препятствие своим попыткам добиться высочайшего разрешения на исповедание католической веры хотя бы для какой-то части «упорствующих» новообращенных. См.: Ibid. Ap. 216. B. 354. L. 3–4 (секретный доклад Потапова министру внутренних дел А.Е. Тимашеву от 3 января 1872 г.).

1364

В 1905 году, уже после издания указа «Об укреплении начал веротерпимости» и вызванного им массового перехода православных в католицизм, в особенности в местностях, где в 1860-х годах действовали чиновники-миссионеры, виленский чиновник писал в отчете, что православное духовное начальство «видимо относилось к приходам (образованным в 1860-х годах. – М.Д.) как к некоторой обузе. Возникающие по приходам вопросы разрешались по самым шаблонным меркам, а впоследствии приходы эти обратились как бы в места ссылки для попавших в немилость священников» (Ibid. BS. 1905. B. 404. L. 46 – рапорт и.д. советника Виленского губернского правления Пугавко Виленскому губернатору от 17 июня 1905 г.).

1365

Западные окраины Российской империи. С. 373–375; Верт П. Трудный путь к католицизму: Вероисповедная принадлежность и гражданское состояние после 1905 г. // Lietuvių katalikų mokslo akademijos metraštis. Vol. XXVI. Vilnius, 2005. Ń. 447–475.

1366

Основные работы, целиком или частично посвященные данной проблеме: Weeks T. Religion and Russification: Russian Language in the Catholic Churches of the «Northwest Provinces» after 1863 // Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History. 2001. № 1. P. 87–100; Смоленчук А. Попытки введения русского языка в католическое богослужение в Минской и Виленской диоцезиях в 60–70-е гг. XIX в. // Lietuvių katalikų mokslo akademijos metraštis. T. 20 (2002). P. 141–154; Merkys V. Rusų kalba Vilniaus vyskupijos Bažnyčiose 1866–1883 m. // Lituanistica. 2002. № 3. P. 33–47; Сталюнас Д. Может ли католик быть русским? (О введении русского языка в католическое богослужение в 60-е гг. XIX в.) // Российская империя в зарубежной историографии: Работы последних лет / Ред. П. Верт, П.С. Кабытов, А.И. Миллер. М., 2005. С. 570–588; Западные окраины Российской империи. С. 236–243; Staliūnas D. Making Russians. P. 164–180; Долбилов М.Д. Перевод на русский язык как проблема конфессиональной политики: Деполонизация католического богослужения на западе Российской империи (1860–1870-е гг.) // Miscellanea Slavica: Сборник к 70-летию Бориса Андреевича Успенского / Сост. Ф.Б. Успенский. М., 2008. C. 409–430. В фокусе настоящей главы – связь этих дебатов прежде всего с групповым самосознанием русификаторов в Северо-Западном крае и их выбором – или колебанием – между общерусской и локальной русской идентичностью. Иными словами, спор о русскоязычии в католицизме интересует меня не столько как отражение конфликта между (предположительно) уже сложившимися религиозной и этнолингвистической концепциями русскости (мнение Т. Уикса [Weeks T. Religion and Russification. P. 94, 104]), сколько как инструмент самоопределения служащих на окраине чиновников по отношению к имперскому центру.

1367

О русской католической эмиграции 1840–1860-х годов вообще и о В.С. Печерине в частности см.: Дмитриева Е.Е. Обращение в католичество в России в XIX веке (историко-культурный контекст) // Arbor mundi / Мировое древо. 1996. Вып. 4; Цимбаева Е.Н. Русский католицизм: Забытое прошлое российского либерализма. М., 1999; Она же. Русский католицизм: Идея всеевропейского единства в России XIX века. М., 2008; Первухина-Камышникова Н.М. В.С. Печерин: Эмигрант на все времена. М., 2006; Вибе И.Н. Вероисповедная политика самодержавия в Западном крае (1830–1855). Дисс. … канд. ист. наук. Санкт-Петербургский институт истории РАН. СПб., 2009. Гл. 3; Beshoner J.B. Ivan Sergeevich Gagarin. The Search for Orthodox and Catholic Union. Notre Dame, 2002.

1368

Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей». 1863. М., 1897. С. 420–425 (передовая Каткова от 1 августа); Московские ведомости. 1863. № 174. 10 августа (ответ Погодина). О негодующем ответе самого Печерина, увидевшего в статье Каткова призыв к созданию преданной самодержавию католической церкви и к гонениям на польское католическое духовенство, см.: Симонова И. Федор Чижов. М., 2002. С. 257.

1369

О катковской кампании против «польской интриги» см.: Głębocki H. Fatalna sprawa. Kwestia polska w rosyjskiej myśli politycznej (1856–1866). Kraków, 2000. S. 301–334.

1370

Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей». 1866. М., 1897. С. 305 (передовая от 13 июля).

1371

Там же. С. 78 (передовая от 1 февраля).

1372

Там же. 1869. М., 1897. С. 256 (передовая от 2 мая).

1373

Там же. 1866. С. 306; о «польской закваске»: Московские ведомости. 1866. № 175. 20 августа. Вот более поздняя и более цветистая вариация Каткова на ту же тему: «В церковных притворах выработался тончайший яд этого политического мистицизма, этих одуряющих фантазий, этой нервности и страстности, которыми отличаются проявления польского патриотизма» (Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей». 1869. С. 256 – передовая от 2 мая).

1374

Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей». 1866. С. 298 – передовая от 9 июля). Схематизм представлений Каткова о соотношении национального и религиозного выпирает наружу в тех метафорах, при помощи которых он сам и его последователи старались популяризировать идею «располячения католицизма». Так, упоминавшийся в гл. 6 и 7 наст. изд. некто Х., автор корреспонденций «Из Петербурга», писал: «Главная и, можно сказать, единственная (! – М.Д.) в настоящее время сила полонизма заключается в том, что он отождествляется с религией. Отделить от него сторону религиозную всё равно, что вырвать дуб, вокруг которого вьется плющ» (Московские ведомости. 1866. № 165. 6 августа). Учитывая, что и Катков, и Х. выступали не за изгнание католицизма из России, а за его превращение в аполитичную, анациональную и при этом лояльную престолу и русскому национализму церковь, метафора работала против них: видно, «плющ» («полонизм») был не так уж эфемерен, раз для его уничтожения «дуб» (католицизм) требовалось ни много ни мало «вырвать». Интересно, что П.А. Вяземский в статье 1868 года, осторожно выражавшей неприятие современных полонофобских настроений, приводил выражение «располячение католицизма» (наряду с «полякующий», «поляковать» и др.) как пример «новых слов, которые отзываются какою-то дикостью»: «Не щадите поляков, может быть, им и поделом; но пощадите по крайней мере русский язык» (Вяземский П.А. Мемуарные заметки // Державный сфинкс / Е. Комаровский, Р. Эдлинг, С. Шуазель-Гуфье, П. Вяземский (История России и Дома Романовых в мемуарах современников). М., 1999. С. 441).

1375

Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей». 1869. С. 258 (передовая от 2 мая).

1376

Вообще, катковская пропаганда русского языка в католическом богослужении сочеталась с его глубокой личной неприязнью к папству и католической церкви как таковым. Содержащиеся в частных бумагах свидетельства о ней цитирует Х. Глембоцкий: Głębocki H. Kresy Imperium: Szkice i materiały do dziejów polityki Rosji wobec jej peryferii (XVIII – XXI wiek). Kraków, 2006. S. 282–283. Но антикатолицизм Каткова пробивался порой и в публичных выступлениях. Так, в 1870 году он писал в передовице: «Если бы дело шло только о том, чтобы покончить с католицизмом, то русское правительство имеет к тому могущественный способ. Русскому правительству никто не воспретит вычеркнуть католицизм из своих законов и отказать его иерархии в гарантии и пособии…» (Московские ведомости. 1870. № 102. 14 мая). Несмотря на пропаганду формулы «Католик тоже может быть русским», Катков исключал возможность присвоения католичеству в России статуса русской национальной церкви. В цитируемых ниже строках он даже сближался с теми из своих русских оппонентов, кто ругал его за разрыв связи между русскостью и православием: «В России римско-католическая церковь ни в каком смысле не может считаться церковью национальною; стало быть, в России не имеет смысла вопрос об ультрамонтанстве, которому во Франции противополагается галликанство. Никакое ультрамонтанство не может быть опасно великой православной стране…» (Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей». 1869. С. 258).

1377

ОР РГБ. Ф. 120. К. 20. Ед. хр. 1. Л. 67–67 об. (копия письма Гезена Каткову от 26 сентября 1865 г.).

1378

РГИА. Ф. 797. Оп. 37 (1867). I отдел. 2 стол. Д. 156. Л. 47 (справка в отношении А.Е. Тимашева Д.А. Толстому от 20 ноября 1869 г.).

1379

Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей». 1865. М., 1897. С. 446–448 (передовая от 19 июля). Дело об этом ходатайстве (отклоненном властями) хранилось в архиве Виленского учебного округа; Каткову сообщил о нем, вероятно, один из его виленских корреспондентов.

1380

LVIA. F. 378. BS. 1864. B. 1360. L. 72–72 ap. (цитируется в отношении П.А. Валуева К.П. Кауфману от 9 ноября 1865 г.). Идею об использовании католиками белорусского языка (или «наречия») в качестве церковного разделяли разные деятели местного образованного общества, как католики, так и православные. В частности, автор серии «Белорусских писем» в газете И.С. Аксакова «День», подписывавшийся «Белорусс», – православный человек, близкий среде местного духовенства и державшийся взгляда на белорусов как ветвь русского народа, – приводил вопиющие, с его точки зрения, случаи «бессознательного» заучивания белорусскими крестьянами-католиками польских молитв (например, в пассаже «Езус Христус седзи на правицы Бога Ойца», т. е. по правую руку, третье с конца слово произносилось как «на травице», на траве перед Богом-Отцом) и настаивал на том, чтобы преподавание в народных училищах по крайней мере католического закона Божьего велось «на местном наречии» (Белорусс. Белорусские письма: Письмо XV // День. 1864. № 7. 15 февраля). Интересно, что сам редактор газеты, в которой публиковались «Белорусские письма», выступал тогда решительно против каких бы то ни было переводов католической религиозной литературы на русский.

1381

ОР РГБ. Ф. 120. К. 21. Ед. хр. 1. Л. 103 об.

1382

LVIA. F. 378. BS. 1864. B. 1360. L. 74 ap. – 75 (отношение Кауфмана Валуеву от 27 ноября 1865 г.).

1383

Ibid. L. 93–95, 96–103 ар. Интересно, что особенно резко против белорусских проповедей высказывался архиепископ Минский Михаил, в частном обиходе с удовольствием писавший и говоривший по-польски. Отметив, что еще в 1862 году он «протестовал» против издания Виленским учебным округом белорусских книг для чтения в народных училищах, архиепископ оспаривал утверждение Станевского, будто католические священники давно привыкли проповедовать на белорусском: «…проповеди произносились и произносятся на польском; иначе и быть не могло по польским политическим идеям» (Распоряжения и переписка графа М.Н. Муравьева относительно римско-католического духовенства в Северо-Западном крае. Вильна: Типография «Русский почин», 1910. С. 17–18). Можно предположить, что под антипольской риторикой (тезис о поощрении поляками белорусской обособленности) Михаил прятал полонофильский субъективный мотив – неприятие самой идеи, что язык высокой, аристократической культуры будет принесен в жертву ради развития крестьянского «наречия».

1384

LVIA. F. 378. BS. 1864. B. 1360. L. 105–105 ар.

1385

Ibid. L. 100–100 ар. (отзыв преосв. Иосифа от 1 февраля 1866 г.).

1386

Ibid. L. 87–88.

1387

Это решение далось виленским властям непросто. В течение 1864 года Муравьев санкционировал переход на русский язык в обучении католическому закону Божьему в гимназиях, прогимназиях и дворянских 5-классных училищах. Распространению этой меры на народные школы препятствовали опасения католического прозелитизма на русском языке не где-нибудь, а в крестьянской среде. Однако, как бывало не раз, под влиянием запросов нижестоящих чиновников, которые затруднялись совместить деполонизацию образования с сохранением польского языка на уроках закона Божьего, попечитель Виленского учебного округа И.П. Корнилов выступил с соответствующим предложением незадолго до отставки М.Н. Муравьева. Тот, несмотря на свое прежнее недоверие к такого рода конфессиональной инженерии, успел устно выразить заинтересованность в этом деле, а его преемник Кауфман летом 1865 года уже официально распорядился о переводе начального религиозного образования католиков с польского на русский (см.: Staliūnas D. Making Russians. P. 162–164). Надо отметить, что, вводя в 1865 году это новшество, Корнилов вовсе не рассматривал его как первый шаг к переводу на русский язык и богослужения: «Полагаю, что преподавание в школах по-русски вреда принести не может потому, что школа не косцел, где ксендз, поучая по-русски, может действ[ительно] придать косцелу привлекательность. Проповеди, конечно, желательно, чтобы читались на том же языке, на каком совершается богослужение. Но препод[авание] в школах по-русски будет, напротив, уничтожать в народе то распространяемое убеждение, что латинская вера есть польская вера… Народ чрез школы поймет, что можно быть католиком, оставаясь русским» (РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 365. Л. 24–24 об. – письмо Корнилова инспектору ВУО В.П. Кулину, б.д. [между 20 и 25 марта 1865 г.]; это письмо устраняет высказанное Д. Сталюнасом сомнение в том, был ли Муравьев действительно ознакомлен до своей отставки с проектом введения русских уроков католического закона Божьего в народных школах; см.: Staliūnas D. Making Russians. P. 363 note 179). Корнилов и впоследствии воображал себе некое выгодное для «русского дела» раздвоение католической религиозности: «…в учебных заведениях католический Закон Божий преподается по-русски. Это легко было сделать потому, что гимназия не костел. Ксендз в классе объясняет и спрашивает урок, как всякий другой преподаватель, а не совершает литургию как в костеле, пред толпою фанатических поклонников, с которыми справиться труднее» (РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 374. Л. 3 – письмо Корнилова Н.Н. Новикову от 11 марта 1868 г.). В этих рассуждениях проглядывает надежда на то, что подконтрольное администрации преподавание начал католической веры в казенных училищах сформирует первое поколение свободных от «фанатизма» католиков, равнодушных – здесь я воспроизвожу логику Корнилова – к внешним эффектам и чувственным излишествам костельного богослужения, а потому расположенных к переходу в православие.

1388

LVIA. F. 378. BS. 1864. B. 1360. L. 87–87 ар. (черновик рукой Кауфмана от 29 июня 1866 г.). Кауфман умалчивал о резком недовольстве многих ксендзов в Тельшевской епархии предписанной заменой литовского русским в религиозном обучении. См.: Долбилов М. Превратности кириллизации. С. 273–280.

1389

LVIA. F. 378. BS. 1864. B. 1360. L. 89–89 ар. (отпуск отношения Кауфмана обер-прокурору Синода Д.А. Толстому от 27 июля 1866 г.).

1390

Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей». 1866. С. 298 (передовая от 9 июля). Курсив мой.

1391

Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей». 1869. С. 523.

1392

Как и некоторые другие чиновники, например отличившийся на поприще русификации литовцев Н.Н. Новиков, Владимиров был рекомендован попечителю ВУО И.П. Корнилову его московским приятелем Ю.Н. Бартеневым (РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 1508. Л. 5 – «Основание и первые годы Виленской Публичной библиотеки. Воспоминания первого ее библиотекаря А. Владимирова» – февраль 1882 г.).

1393

Владимиров А.П. Из новейшей летописи Северо-Западной России. История плана располячения католицизма в Западной России // Русская старина. 1885. № 10. С. 99–122, особ. с. 102–108; РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 1508. Л. 32.

1394

Коялович М. Критика: «История плана располячения католицизма в западной России», воспоминания А.П. Владимирова // Церковный вестник. 1885. № 46. С. 774–775.

1395

Владимиров А.П. Из новейшей летописи Северо-Западной России // Русская старина. 1885. № 10. С. 102. Надо заметить, что и в 1880-х годах Владимиров с глубоким отвращением относился к массовым проявлениям религиозности католического простонародья в Западном крае, считая их не сутью веры, а наносным фанатизмом политического толка (см.: Владимиров А.П. История располячения западнорусского костела. С. 50–54 и сл.); орудием против последнего и мыслился русский язык в богослужении, который будто бы позволял выпарить, по выражению Каткова, «чисто римский католицизм» – в противоположность «грязному» польскому.

1396

РГИА. Ф. 821. Оп. 150. Д. 584. Л. 1, 1 об.

1397

Там же. Л. 2 об.–3.

1398

Там же. Л. 3, 3 об.–4. Примечательно, что в писаниях сторонников русификации костела редко затрагивался вопрос о собственно этнолингвистической стороне задачи, в частности о координации перемен в костельной службе с секулярной политикой языковой ассимиляции. Исключение составляет мнение ксендза Заусцинского, одного из самых лояльных властям католических клириков. В записке, представленной в Ревизионную комиссию 22 октября 1866 года, он подчеркивал, что проповедь и молитва на русском языке будут иметь положительное влияние при условии действительного распространения литературного русского языка, которого не подменить обращением в православие: «Малороссия с каких пор православная, а все-таки ратует за отделение своей народности и своего языка» (Там же. Л. 162 об. – 163).

1399

Там же. Л. 7 об. – 8, 10 об.

1400

Там же. Л. 12–12 об. Чтобы выпуклее проиллюстрировать праздную умозрительность и «перевёртышность» подобных выкладок о мотивах религиозных обращений, можно указать на расхождения в интерпретации разными членами Ревизионной комиссии того факта, что в униатской церкви наряду с литургией на церковнославянском прижились польскоязычные гимнография и молитвы. Стороженко делал упор на последние и считал главным орудием полонизации язык, а вот Н.А. Деревицкий, доказывавший тождество «полонизма» и католицизма, полагал, что уния, где «богослужение оставалось на славянском языке», «сослужила службу латинству без особенной помощи языка польского» (Там же. Л. 32). При этом оба оппонента располагали одним и тем же, довольно скудным, запасом идеологизированных сведений об истории межконфессиональных отношений в этих землях.

1401

РО РНБ. Ф. 523. Ед. хр. 213. Л. 3–4 (письмо Оболенскому от 18 мая 1866 г.).

1402

РГИА. Ф. 821. Оп. 150. Д. 584. Л. 118 об., 122 об., 124–124 об.

1403

Там же. Л. 127–128 об.

1404

Здесь мы имеем дело с еще одним свидетельством того, сколь умозрительно «ревизоры» католицизма представляли себе последствия введения русского языка в костел. Даже в тех случаях, когда тот или иной прожектер не сомневался в негативной реакции прихожан на это новшество, он приписывал ее не столько возмущению вмешательством светской власти в религиозную сферу, сколько каким-либо секулярным мотивам. Так, П.А. Бессонов (противник русификации костела) полагал, что произнесение священником проповедей на русском языке даст польскоязычной элите повод для замаскированных издевательств над властями: «[Ксендзы] намеренно введут такой ломаный якобы русский язык, что вы придете в ужас. Ничем вы не заставите ксендза “не ошибаться”: при каждом замечании он ответит – “виноват, ошибся, я хорошенько не знаю языка”. Слушатели проповеди при каждой такой ошибке усмехаются, некоторые ревнители русского языка, из поляков, может быть, даже нарочно перерывают и поправляют проповедника: возможно ли в таком деле допускать подобную комедию, игрушку демонстраций?» (Мнение члена Ревизионной комиссии П.А. Бессонова в заседании 28 мая 1866 года // О введении русского языка в римско-католическое богослужение. СПб.: В Синодальной типографии, 1867. С. 14 [раздельная пагинация]). Бессонов, кажется, не допускал мысли, что недовольство верующих навязанной переменой церковного языка могло оказаться гораздо сильнее сомнительного удовольствия подпустить шпильку властям, выставляя напоказ речевые ошибки священника.

1405

РГИА. Ф. 821. Оп. 150. Д. 584. Л. 129 об. Согласно сведениям С.А. Райковского, в устном выступлении Козловский, спекулируя на идее «очищения» католицизма от неканонических «примесей», утверждал, что «перевести придется всего только 8 молитв, ибо остальные, здесь употребляющиеся, не утверждены, а только терпятся Римом…» (ОР РГБ. Ф. 120. К. 22. Ед. хр. 1. Л. 47 – копия письма Райковского Каткову от 27 июня 1866 г.).

1406

День. 1864. № 31. 1 августа.

1407

Там же. 1865. № 39. 28 октября. В недавней монографии Р. Круза, посвященной взаимодействию имперского государства и ислама, роль главного противника «конфессионального государства» среди публицистов 1860-х годов отводится не И.С. Аксакову, а М.Н. Каткову (Crews R. For Prophet and Tsar. Islam and Empire in Russia and Central Asia. Cambridge: Harvard University Press, 2006. P. 294–297). Катков действительно не раз критически высказывался насчет попечения властей о «чистоте» неправославных вероисповеданий – прежде всего иудаизма и ислама (в случае католицизма, напротив, он прямо выступал за содействие властей его очищению от всего «антиканонического», читай польского в национальном смысле), но этой риторике до известной степени противоречит его же программа русификации богослужения этих конфессий, несомненно, созвучная традиции государственного дисциплинирующего вмешательства в конфессиональные дела (даже если сам Катков старался связать ее с идеей свободы совести).

1408

Unowsky D. The Pomp and Politics of Patriotism: Imperial Celebrations in Habsburg Austria, 1848–1916. West Lafayette, IN: Purdue University Press, 2005. Р. 26–32 et passim.

1409

РГИА. Ф. 821. Оп. 150. Д. 584. Л. 28 об., 132; ОР РГБ. Ф. 265. К. 146. Ед. хр. 9. Л. 9 об. (письмо В.Ф. Самарина Ю.Ф. Самарину от 3 августа [1866 г.]). Еще одна вариация того же образа: «…не наречие польское, в чем бы то ни было, а сущность римской оспы, привитой к славянскому телу, нам особенно опасна» (РО РНБ. Ф. 523. Ед. хр. 823. Л. 2 – письмо А.В. Рачинского Н.Н. Новикову от 22–23 июля 1866 г.)

1410

ОР РГБ. Ф. 120. К. 21. Ед. хр. 1. Л. 146 об., 147 (копия письма Корнилова Каткову, без указания даты; датируется мартом 1864 г. по содержанию).

1411

Там же. Л. 150 об. – 151, 152 (копия письма Корнилова Каткову, без указания даты; датируется апрелем – маем 1864 г. по содержанию). Сходные опасения побудили издателя «Вестника Западной России» и члена Ревизионной комиссии К.А. Говорского включить в свою записку оговорку о том, что замену польского языка русским в костельной службе надо произвести только в Западном крае, а вот в костелах Петербурга и Москвы, где польский язык «безвреден», «следует оставить его… неприкосновенным с воспрещением введения русского языка» (РГИА. Ф. 821. Оп. 150. Д. 584. Л. 109–109 об. – записка в Ревизионную комиссию от 9 июня 1866 г.). Рекомендация предвосхитила практику введения русскоязычной службы в 1870-х годах, которая не коснулась ни одного столичного католического храма.

1412

О крайнем недоверии имперских властей и части образованного общества к русским эмигрантам-иезуитам, в особенности И.С. Гагарину, см.: Beshoner J.B. Ivan Sergeevich Gagarin. P. 122–125.

1413

РГИА. Ф. 821. Оп. 150. Д. 584. Л. 73–73 об.

1414

La persécution de l’église en Lithuanie et particulièrement dans le diocèse de Vilna / Traduction du polonais, revue et précédée d’une préface par le R.P. Lescoeur de l’Oratoire. Paris: Charles Douniol et C^ie. 1873. P. 72. При цитировании используется выполненный вскоре после издания брошюры русский перевод (неопубликованный): LVIA. F. 378. Ap. 219. B. 690. L. 13. Это издание, согласно автору предисловия и переводчику на французский, представляет собой перевод польской рукописи. Как из предисловия, так и из самого текста видно, что памфлет написан виленским католиком, близко наблюдавшим за ходом соответствующих мероприятий и, вероятно, лично знавшим организаторов. Совпадение ряда фрагментов памфлета с текстом записки А. Киркора «Настоящее положение северо-западных губерний» от мая 1866 года, как и прямое утверждение, что эта записка (ее авторство при этом не раскрывается), дойдя до Александра II, послужила в том же 1866 году толчком к смещению Кауфмана, позволяют предположить, что именно Киркор и написал позднее этот памфлет или по крайней мере участвовал в его составлении. Как раз в 1873 году Киркор готовил разоблачительную публикацию еще одной записки середины 1860-х – проекта подчинения католиков в Российской империи православной церкви в форме унии (при том что в свое время сам участвовал в его разработке). См. об этом подробнее: Долбилов М.Д., Сталюнас Д. «Обратная уния».

1415

Корнилов И.П. Русское дело в Северо-Западном крае. Материалы для истории Виленского учебного округа преимущественно в муравьевскую эпоху. Изд. 2-е. СПб., 1908. С. 220 (письмо Корнилова товарищу министра народного просвещения И.Д. Делянову, 1866 г.). Сменивший Корнилова на посту попечителя учебного округа П.Н. Батюшков в той же связи указывал в 1868 году на недоступность церковнославянских православных молитв разумению «простолюдинов» и ставил вопрос об издании «полного православного молитвенника, с объяснениями на русском языке, для домашнего употребления» (Там же. С. 414–417). В славянофильском кружке, с которым и Корнилов, и Батюшков поддерживали связи, мнения о церковнославянском как языке, непонятном народу даже в Великороссии, однако пока еще незаменимом, придерживался Ю.Ф. Самарин. Он писал И.С. Аксакову: «Нечего себя обманывать: для простых людей наш славянский – почти то же, что латинский; с другой стороны, нельзя себе представить богослужения на языке не кристаллизованном, не отрешенном от развития и колебаний живого, разговорного языка…» (Самарин Ю.Ф. Статьи. Воспоминания. Письма / Сост. Т.А. Медовичева. М., 1997. С. 232–233 – письмо от 23 октября 1872 г.).

1416

См. анализ этого решения в контексте задач имперской политики на западных окраинах: Миллер А.И. «Украинский вопрос» в политике властей и русском общественном мнении (вторая половина XIX в.). СПб., 2000. С. 101–102. См. также: Batalden S.K. The Politics of Modern Russian Biblical Translation // Bible Translation and the Spread of the Church. The Last 200 Years / Ed. by Ph. Stine. Leiden, 1992. P. 68–80.

1417

О зарождении в конце XIX века дискуссии о поновлении языка православного богослужения, в ходе которой был остро поставлен вопрос о понятности церковнославянского, см.: Кравецкий А.Г., Плетнева А.А. История церковнославянского языка в России (конец XIX – XX в.). М., 2001. С. 42–61.

1418

Мнение члена Ревизионной комиссии П.А. Бессонова в заседании 28 мая 1866 года. С. 13–16.

1419

Примером того, сколь легкомысленно отнеслись к этим замечаниям сторонники русификации костела, служит отклик в частном письме М.Ф. Де Пуле (редактора «Виленского вестника» в конце 1866 – начале 1868 года) Бессонову: «…Вы указываете главнейше на затруднения литературные… а по-моему, черт с ними, с ксендзами и католиками! Проглотили бы как-нибудь и эти затруднения» (ОПИ ГИМ. Ф. 56. Ед. хр. 515. Л. 60 – письмо от 13 мая 1867 г.). Из записки Бессонова также хорошо видно, что противники русификации костела подчас глубже, чем сторонники этого проекта, понимали его преемственность по отношению к традиционной дисциплинирующей и регламентирующей политике «конфессионального государства» (тогда как некоторым сторонникам, включая Каткова, больше нравилось представлять его льготой в современном духе свободы совести). Вот как возражал Бессонов приверженцам, по его выражению, «отвлеченных понятий веротерпимости и гуманности»: «…если, перенося признаки церкви нашей на иную, вы хотите дать католичеству то, что есть у нас; если хотите оживить его, дать в нем участие народу, а через то национализировать латинствующий папизм…то, задавшись сей формою опеки, рассуждайте долго, ибо нескоро придете к плодам. За проповедью и молитвою на языке народном …поднимется вопрос и настанут хлопоты о том, дабы для польз католичества прекратить безбрачие и женить ксендзов подобно нашему духовенству; монашество от мирских назначений возвратить “filioque”… После нескольких веков (! – М.Д.) в результате мы получили бы для западнорусского края нечто вроде очищенного католичества галликанского или новоитальянской церкви, не менее враждебной всему православному…». Впрочем, ниже Бессонов признает, что конечным плодом всех этих «попечительных» усилий может стать «нечто подобное реформации, начавшей именно с того же, то есть – переводов с латыни, введения элементов народных, национализирования, свободной проповеди, чтения и пения на языке понятном, немецких гимнов и т. п., стало быть, начав опекою, мы кончили бы разрушением местного католицизма» (Мнение члена Ревизионной комиссии П.А. Бессонова в заседании 28 мая 1866 года. С. 10–11).

1420

РГИА. Ф. 821. Оп. 150. Д. 584. Л. 21 об., 71–71 об.

1421

Там же. Л. 46; см. также мнение Деревицкого: Там же. Л. 29 об. Из той же посылки И.П. Корнилов делал вывод, что если где-то и стоит вводить русский язык в католическое богослужение, то именно в литовских местностях: «…жмудяки ревностные католики (в отличие от католиков-белорусов, которые якобы стоят в одном лишь шаге от принятия православия. – М.Д.), но далеко не сочувствующие польщизне, [и они] могли бы быть привлечены этим к полнейшему сочувствию русским началам; их необыкновенные успехи в русском языке и охота, с которой они ему учатся, представляются… как вернейшее доказательство этого» (ОР РГБ. Ф. 120. К. 7. Ед. хр. 30. Л. 2 – пересказ беседы с Корниловым в письме Б.М. Маркевича Каткову от 5 сентября 1866 г.). Уже через несколько месяцев трудности, с которыми подчиненные Корнилова сталкивались при насаждении русского языка в одном только преподавании католического закона Божьего, опровергнут это оптимистическое заявление (см. прим. 22 к наст. гл.).

1422

ОР РГБ. Ф. 265. К. 146. Ед. хр. 9. Л. 9 (письмо от 3 августа 1866 г.).

1423

В июне – июле 1866 года горячий сторонник русификации костела С.А. Райковский, не заседавший, впрочем, в Ревизионной комиссии, сообщал Каткову об уходе к оппонентам, казалось бы, надежных единомышленников: «Говорский, стоявший прежде за русский язык, пошел на попятную; он уверял меня, что сделал это по убеждению, после объезда Гродненской губернии, где он убедился в напряженном стремлении католического населения к принятию православия. Все они (члены Ревизионной комиссии. – М.Д.) убеждены почему-то, будто введение русского языка остановит обращение в православие». Вскоре Райковский сетовал на то, что «Новиков, кричавший после последней поездки за русский язык, вдруг, в самое последнее время, перешел на сторону большинства» (ОР РГБ. Ф. 120. К. 22. Ед. хр. 1. Л. 46, 47 об. – копии писем от 26 и 27 июня 1866 г.).

1424

РГИА. Ф. 821. Оп. 150. Д. 584. Л. 33 об. – 34, 74–74 об., 34 об. (записки Деревицкого и Ратча).

1425

Там же. Л. 21 об., 37 (записки Самарина и Деревицкого); ОР РГБ. Ф. 120. К. 21. Ед. хр. 1. Л. 147 об., 151 (копии писем Корнилова Каткову, датируемых весной 1864 г.).

1426

Это давало повод сторонникам Каткова выдвигать против оппонентов довольно экстравагантное обвинение: будто те, настаивая на употреблении в костелах «опозоренного» польского языка и при этом налагая на отправление католического культа различные ограничения, стремятся вызвать озлобление народа против властей и тем самым помочь польским революционерам. Так, С.А. Райковский писал Каткову о Деревицком и близких ему членах Ревизионной комиссии весной 1866 года: «…поляки должны платить деньги таким деятелям. Почем знать, может быть, и платят. Они хлопочут очень усердно, чтобы возбудить здесь религиозный фанатизм и таким образом сделать борьбу нашу из политической, где все шансы на нашей стороне, религиозною, где мы несостоятельны» (ОР РГБ. Ф. 120. К. 18. Ед. хр. 69. Л. 5 об. – 6).

1427

«…попытки папы фанатизировать в латинстве вообще и в польском народе против России могут сильно отразиться и в Западной России, особенно благодаря возмутительному усердию многих великорусских чиновников православить эту страну полицейским способом», – писал Коялович И.П. Корнилову в связи с грядущей канонизацией Иосафата Кунцевича (РО РНБ. Ф. 629. Ед. хр. 393. Л. 1 – копия письма, датируемого по содержанию первыми месяцами 1865 г. – не позднее конца марта).

1428

Цьвiкевiч А. «Западноруссизм»: Нарысы з гiсторыi грамадзкай мысьлi на Беларусi ў XIX i пачатку XX в. Менск, 1993. С. 168–169; Głębocki H. Kresy Imperium. S. 345–346.

1429

Готовясь к принятию должности попечителя в начале 1864 года, Корнилов изучал распоряжения и предложения по Виленскому учебному округу за 1862–1863 годы. В его конспекте представления Назимова в МНП от 1 февраля 1863 года, где, в частности, говорилось о преподавании католического закона Божьего на «народных наречиях», была сначала допущена красноречивая ошибка: «…преподавать в нар[одных] школах Закон Божий на (польс[ком] – зачеркнуто. – М.Д.) белорус[ском] языке…» (РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 2. Л. 1). Это показывает, что в восприятии Корнилова преподавание на белорусском ассоциировалось с «полонизмом», а не с «русским делом».

1430

См., в частности, об этом: LeDonne J. Russian Governors General, 1775–1825. Territorial or functional administration? // Cahiers du monde russe. 2001. V. 42 (1). P. 5–30; Idem. Administrative regionalization in the Russian Empire, 1802–1826 // Cahiers du monde russe. 2002. V. 43 (1). P. 5–34.

1431

РО РНБ. Ф. 523. Ед. хр. 66. Л. 134–134 об. (письмо Корнилову от 6 мая 1866 г.).

1432

Там же. Ед. хр. 711. Л. 12–12 об. (письмо от 14–16 августа 1865 г.). Частное, но выразительное свидетельство корпоративной сплоченности активистов Виленского учебного округа – «зашифрованное» письмо, которое Н.Н. Новиков написал одному из сослуживцев в июле 1868 года, когда вновь назначенный генерал-губернатор А.Л. Потапов проводил кадровые чистки и пытался пересмотреть саму политику деполонизации края, в том числе по линии учебного ведомства. В этом письме недавние тревожные для Новикова и его коллег события в крае описаны как хроника размеренной летней жизни нескольких помещичьих имений, с последовательным замещением названий всех городов, должностей и имен чиновников иносказаниями и прозвищами. В сущности, это своеобразный служебный жаргон чиновничьего кружка (Там же. Ед. хр. 547. Л. 6–6 об.).

1433

РО ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Ед. хр. 297. Л. 34–34 об., 35, 35 об. (письмо от 1 сентября [1862 г.]). Датируется по содержанию: в письме упоминается, в частности, о выходе «Дня» за редакторской подписью Ю.Ф. Самарина, что имело место летом 1862 года, после отказа Аксакова сообщить властям имя автора одной нашумевшей статьи о православном духовенстве.

1434

РГИА. Ф. 970. Оп. 1. Д. 753. Л. 1 об. – 2; РО РНБ. Ф. 629. Ед. хр. 393. Л. 2 об. (письмо от 25 апреля 1866 г. и копия письма, датируемого началом 1865 г.).

1435

В не раз цитировавшейся выше записке «Меры к уничтожению римского католичества в Западной России» К.А. Говорский прямо утверждал, что приезжие из Великороссии чиновники – или «нигилисты», или «космополиты» (РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 294. Л. 62–62 об.).

1436

РО РНБ. Ф. 629. Ед. хр. 393. Л. 1–1 об. (1865 г.); Ф. 377. Ед. хр. 814. Л. 6, 8 об. – 9 (письма от 13 августа и 17 сентября 1867 г.). По поводу последнего казуса Коялович восклицал: «Вот, это и значит русить Западную Россию кулаком, а не моральною силою, ибо нет ничего кулачнее… [чем] пихать в сторону готовую нравственную силу страны».

1437

РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 148. Л. 3–3 об.; Ед. хр. 814. Л. 6 об. (меморандум Корнилова от 27 января 1866 г. и письмо Кояловича Корнилову от 13 августа 1867 г.).

1438

Коялович рекомендовал его в корреспонденты «Дня» еще в 1861 году: РО ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Ед. хр. 297. Л. 3 об.

1439

РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 658. Л. 16–16 об. (письмо Корнилову б.д.; по содержанию датируется 1867 г.). Слово «огуманизировались» употреблено, разумеется, иронически: в словаре тогдашних полонофобов «гуманность» служила синонимом «фальшивого» либерализма, близорукого потворства национальным чаяниям поляков.

1440

Еще одним проявлением такой дискриминации явился отказ местным уроженцам, хотя и квалифицируемым официально как русские и православные, в 50-процентной прибавке к жалованью, которая была введена для чиновников Виленского генерал-губернаторства после Январского восстания (как поощрение за приезд в особо трудный для службы регион). Д. Сталюнас ставит под сомнение прямую связь между этим отказом и поиском определения русскости, полагая, что главным здесь было прагматическое намерение поддержать чиновников, оказавшихся вдали от привычной среды и родственников (Staliūnas D. Making Russians. P. 98). Я думаю, что проблема «правильной» идентичности в данном случае все-таки первостепенна. Компаративным аргументом в пользу такого предположения может послужить заключение А.В. Ремнева об аналогичной практике в Сибири и на Дальнем Востоке. Ремнев полагает, что непредоставление тамошним уроженцам различных служебных льгот объяснялось «не только трудностями службы в отдаленных губерниях (для приезжих. – М.Д.), но и восприятием степени интегрированности Сибири в имперское пространство», и даже «напоминало колониальную практику европейских империй». Одним словом, «сибирские» русские казались недостаточно русскими (Ремнев А.В. Российская власть в Сибири и на Дальнем Востоке: Колониализм без министерства колоний – русский Sonderweg? [доклад, представленный на конференции «Imperium inter pares: Reflections on Imperial Identity and Interimperial Transfers in the Russian Empire» в Германском историческом институте в Москве в сентябре 2008 г.]).

1441

Андерсон Б. Воображаемые сообщества: Размышления об истоках и распространении национализма. М., 2001. С. 76–84; ср. анализ политики голландских колониальных властей в XIX веке по отношению к т. н. Inlandsche kinderеn – потомству выходцев из метрополии, рожденному и выросшему в голландской Ост-Индии: Stoler A.L. Along the Archival Grain: Epistemic Anxieties and Colonial Common Sense. Princeton, 2009. P. 36–37, 105–150. «Креолизирующий» подход особенно выражен в воззрении некоторых русификаторов на экс-униатское православное духовенство и его потомство. Уже позднее, накануне отставки с должности инспектора ВУО и выхода на пенсию, В.П. Кулин в письме Корнилову сокрушался о том, что до сих пор «русская интеллигенция» не «пустила корни» в Северо-Западном крае: «Желал бы видеть, где тот русский юноша, который на нашем (виленском. – М.Д.) кладбище помолился бы на могиле своего деда? Не вижу его и не увижу. А если и найдется, то разве из духовенства, но и тот поклонится ополяченному униату» (РГИА. Ф. 970. Оп. 1. Д. 761. Л. 26 об. – письмо от 21 января 1872 г.). Вчитаемся в логику этого суждения: чтя память деда-униата, юный попович или священник тем самым ставил под сомнение свою русскость. Печать происхождения делалась почти неизгладимой.

1442

LVIA. F. 378. BS. 1867. B. 2551. L. 2–3 (отпуск циркуляра Баранова губернаторам от 31 марта 1867 г.).

1443

Ibid. B. 1955. L. 40 ap. (записка от 11 мая 1867 г.).

1444

Онуфрий Поржецкий, принявший православие в 1864 году вместе с братом и сестрами, жаловался на взыскательного заимодавца, «заядлого полека», и на Витебское губернское правление, которое не хотело рассматривать его тяжбу «с точки поддержки Православного элемента» (Ibid. B. 2551. L. 35–36 ap.).

1445

Именно эти прошения сравнительно небогатых, а то и вовсе бедных помещиков легли в основу проекта обязательного разверстания чересполосных угодий и отмены пастбищных сервитутов, разработанного при Баранове и включенного его преемником А.Л. Потаповым в целую программу пересмотра «муравьевской» аграрной политики в крае. Так что едва ли права А.А. Комзолова (Комзолова А.А. Политика самодержавия в Северо-Западном крае. С. 229–230, 254–257), связывающая эти попытки скорректировать ход земельной реформы прежде всего со стремлением Потапова удовлетворить интересы супермагнатов Радзивиллов и Витгенштейнов. Под впечатлением от этих же прошений Баранов даже ходатайствовал о немедленном введении новых принципов судоустройства и судопроизводства в крае (см.: Западные окраины Российской империи. С. 268–269).

1446

Лишившийся чиновничьей должности в Вильне А. Бржозовский от имени «русских уроженцев» края (польская фамилия не мешала ему причислять себя к этой категории) жаловался новому генерал-губернатору на приезжих из Великороссии служащих, захвативших все ключевые посты: «[Положение здешних “русских уроженцев” и присоединенных к православию крестьян] самое безвыходное, их ненавидят поляки и подземными своими кознями стараются гнести, их на всяком шагу гнетут русские и единогласно говорят, что они хуже поляков…» (LVIA. F. 378. Ap. 219. B. 144. L. 17–18 – письмо Бржозовского Э.Т. Баранову от 4 ноября 1866 г.).

1447

LVIA. F. 378. BS. 1867. B. 2551. L. 57 ар. – 58 (записка помещика Себежского уезда Витебской губ. А. Томилова). Интересно, что чиновники при генерал-губернаторе отслеживали в текстах прошений формулировки, выдающие взгляд на белорусские губернии и вообще на Северо-Западный край как нечто отличное от России. Так, в записке помещика Быховского уезда Могилевской губ. А.И. Лаврова, где речь шла о привлечении капиталов из Великороссии в западные губернии, соответствующие выражения подчеркнуты красным карандашом (выделяю курсивом): «…деньги частных капиталистов могут быть с гораздо большею пользою затрачиваемы русскими людьми у себя дома, чем в нашем крае… Всякое торгово-хозяйственное предприятие легче и с большею выгодою исполняется помещиками в России (а не здесь. – М.Д.)…» (Ibid. L. 108).

1448

РО ИРЛИ. Ф. 569. Ед. хр. 322. Л. 35, 34 об. (письмо Лопушинского М.Ф. Де Пуле от 4 ноября 1876 г.).

1449

Там же. Ед. хр. 320. Л. 20, 16 об. (сведения из писем Лопушинского Де Пуле от 5 сентября и 27 августа 1867 г.). Цитированные письма позволяют атрибутировать Лопушинскому целый ряд анонимных публикаций в «Искре».

1450

Там же. Ед. хр. 322. Л. 33 об. (письмо Де Пуле от 4 ноября 1876 г.). Примером того, как человек из той же среды и с таким же воззрением на культурную роль польскоязычия экс-униатского духовенства усваивает «на глазах» жесткую логику русского национализма, может послужить следующий фрагмент из рапорта О. Демьяновича, учителя прогимназии в Вильне (и приятеля Кояловича), об инспектировании народных школ в 1862 году: «…большинство духовенства Литовской епархии зорко и внимательно стоит на страже вверенной ему паствы. В одном только можно упрекнуть его: не только с помещиками, но и в кругу своей семьи говорят всегда по-польски. Оттого-то (мне так кажется) и крестьяне во многих местах просят учить детей их польскому языку, как языку образованного, высшего общества… Конечно, тут ничего нет опасного; но если дело идет о народностях, если народность главнейшим образом выражается в языке и в вере, то… но я должен писать не рассуждение, а донесение» (LVIA. F. 567. Ap. 3. B. 1081. L. 11 ap. – рапорт от 2 июля 1862 г.).

1451

РО ИРЛИ. Ф. 569. Ед. хр. 322. Л. 26 об., 34–34 об. (письма от 4 ноября 1876 г. и начала мая 1873 г.). Хотя эти откровенные письма Михаилу Де Пуле относятся к более позднему периоду, главная из обсуждавшихся в них тем – личность и взгляды Плакида Янковского, униатского, затем номинально православного священника и польскоязычного литератора (Де Пуле работал над биографическим очерком о нем), – связывает данную эпистолярию с проблемами, особенно актуальными для обоих корреспондентов в 1860-х годах.

1452

Ненависть Лопушинского к русификаторам муравьевского и кауфмановского закала (при сохранявшейся лояльности к верховной власти и чувстве общерусского патриотизма) передают строки из его письма 1869 года брату, также «местному русскому», – о столкновениях тогдашнего генерал-губернатора А.Л. Потапова, старавшегося смягчить крайности русификации, со сторонниками прежнего курса: «Скажу тебе откровенно, я боготворю Потапова… всю эту шушеру и сволочь… я тоже ненавижу всеми силами своими и всеми инстинктами. Иегова, казнивший когда-то Египет… не казнил его так[ою] жестокою и разрушительною казнию, какая ниспослана небесами на наш несчастный край, в лице этой сволочи и гадости. Милость Божья и мудрость Отца-Государя, однако, не желают погибели бедной нашей родины. Правда, порядок, справедливость и закон восторжествуют над хищничеством, подлостию и флибустьерством». Если Потапов, заключал Лопушинский, продержится на посту еще «хоть несколько лет», «край наш поправится снова и в то же время обрусеет в приемлемом смысле этого слова, обрусеет прочнее и успешнее, чем это могут сделать Катковы и им подобные разрушители» (LVIA. F. 439. Ap. 1. B. 146. L. 13–13 ap. – перлюстрация письма Евгения Лопушинского из Гродно Адаму Лопушинскому в Мозырь от 11 ноября 1869 г.).

1453

РО ИРЛИ. Ф. 569. Ед. хр. 320. Л. 6 об., 11 об., 17 (письма Де Пуле от 21 февраля и 27 августа 1867 г.).

1454

Там же. Л. 18 об. – 19 (письмо Де Пуле от 5 сентября 1867 г.).

1455

О вкладе Де Пуле уже в начале 1880-х годов в развитие националистического катковского воззрения на проблему украинского языка см.: Миллер А.И. «Украинский вопрос». С. 217–219.

1456

РО ИРЛИ. Ф. 569. Ед. хр. 322. Л. 27–27 об. (письмо от начала мая 1873 г.).

1457

О менявшемся в те годы соотношении терминов «Литва» и «Белоруссия» см. гл. 4 наст. изд.

1458

Ведерников В.В. Национальный вопрос в зеркале консервативной публицистики. Газета «Весть» // Исторические записки. М., 2006. Т. 9 (127). С. 137–170.

1459

Вызванное полемикой по делам западных окраин переосмысление роли «Вести» некоторыми из тех деятелей, которые ранее презрительно смотрели на нее как на «крепостнический», «плантаторский» орган печати, хорошо передано в письме Де Пуле Бессонову от 12 августа 1867 г. (когда Лопушинский, и об этом Де Пуле знал, уже обдумывал перспективу сотрудничества в этой газете): «Знаете ли, что “Весть” начинает приобретать здесь расположение между честными русскими людьми. Только в “Вести”, говорят, можно прочесть и напечатать правду. …И я торжественно говорю, смелое и правдивое слово о здешнем крае говорит одна “Весть”. …Если я поеду в Петербург, я отправлюсь в редакцию “Вести”. Любопытно и, может, полезно будет познакомиться с людьми, до цинизма говорящими правду» (ОПИ ГИМ. Ф. 56. Ед. хр. 515. Л. 16 об. – 17). В 1868 году эстафету «Вести» в освещении эксцессов русификации подхватила учрежденная Н.Н. Юматовым и А. Киркором газета, которую ожидало, хотя уже не в их руках, большое будущее, – «Новое время» (см.: Смалянчук А. Паміж краёвасцю і нацыянальнай ідэяй: Польскі рух на беларускіх і літоўскіх землях. 1864 – люты 1917 г. Выд. 2-е. СПб., 2004. С. 65–66). Лопушинский стал и ее корреспондентом; в тогдашних публикациях «Нового времени» подчеркивалась этнокультурная неоднородность Северо-Западного края (из-за чего у русских националистов газета имела репутацию полонофильской).

1460

ГАРФ. Ф. 109. Секр. архив. Оп. 2. Д. 714. Л. 21–22 (перлюстрация письма от 16 ноября 1867 г.).

1461

Владимиров А.П. О положении православия в Северо-Западном крае. М., 1893. С. 79–81, 90. В обороте «…называли их вместе с поляками “нáездом”» поляки – субъект, а не объект действия (т. е. и они называли так великорусов; исходное польское слово – «najazd»). К моменту публикации этой книги Кояловича уже не было в живых, но восемью годами ранее он резко полемизировал с Владимировым по теме конфессиональной политики в Северо-Западном крае в 1860-х годах: Коялович М. Критика: «История плана располячения католицизма в западной России», воспоминания А.П. Владимирова // Церковный вестник. 1885. № 45. С. 754–756; № 46. С. 774–775; № 47. С. 794–796.

1462

Ср., напр., интересное описание отношений между различными кружками «русских» в Литовской православной семинарии в Вильне 1870-х годов: [Маренин В.] Пр.[отоиерей] В. М….ъ. Школьные и семейные воспоминания. Ч. II: Первые служебные шаги в Литве. Пг., 1915. Маренин, выходец из Великороссии, утверждал, что в глазах заносчивых, барствующих «литвяков» (к которым принадлежала элита экс-униатского духовенства, включая влиятельного протоиерея Виктора Гомолицкого) чудаковатый ректор семинарии архимандрит Августин, малоросс по рождению, был «кацапом». Иными словами, в «литвяцком» прочтении это пренебрежительное прозвище, часто употреблявшееся именно на Украине по адресу великорусов, означало и «москаля», и «хохла» (Там же. С. 14–15, 24, 41–43).

1463

Фигура Владимирова являет собой еще один пример причудливого сочетания разных идей и сантиментов в поиске формулы местной русской идентичности. Как и Лопушинский, он окончил полный курс духовного образования (Московскую духовную академию) и на всю жизнь сохранил нерасположение к православному духовенству, не находя, однако, принципиальной разницы между «древлеправославным» и экс-униатским клирами. Согласно одному мемуарному свидетельству, Владимиров «относился сурово к деятельности православного духовенства и многого не одобрял в нашей религии»; в начале 1880-х годов он высказывался в печати за распространение в России «евангелического христианства», этой «религии новейших времен» (да и другие его публичные выступления того времени посвящены вопросам, злободневность которых была отнюдь не очевидна большинству современников: пользе вегетарианства, охране фауны). (См.: Гене А. Виленские воспоминания // Русская старина. 1914. № 6. С. 594–596; Владимиров А. О введении русского языка в богослужение католической и протестантской церкви в Северо-Западном крае // Вестник Европы. 1881. № 3. С. 373–374). С Кояловичем в 1860-х годах он не сходился в отношении к проекту русскоязычного богослужения в костеле, отметая любые ссылки противников русского языка на специфику местных межконфессиональных отношений. Тем не менее позднее, к началу 1880-х, осевший в Вильне – и не переставший быть антиклерикалом – Владимиров стал развивать схему исторического двуединства России, перекликавшуюся с идеей Кояловича о России Западной и Восточной. Так, в неопубликованном мемуарном отрывке о своей службе в Виленской публичной библиотеке (рукопись датирована февралем 1882 г.) он передавал собственное суждение, произнесенное будто бы в беседе с И.П. Корниловым еще в 1867 году: «…к прискорбию, в наше время в России почти совсем не понимают значения Вильны ни для русских, ни для поляков. Москву обыкновенно называют “сердцем России”, но это не вполне верно. Она есть только половина “сердца России”, а другая половина его есть Вильна; и для истинного русского, всероссийского, а не суздальского только, – одинаково должны быть священны и московский “Кремлевский холм”, и виленская “Замковая гора”». «Суздальский русский» – в сущности, двойник термина «москвич», как он употреблялся в языке Кояловича и Лопушинского. Ознакомившийся с мемуарами Владимирова Корнилов явно не припомнил такого разговора – его рукой на полях против слов о «половине “сердца России”» и «одинаковой» важности Москвы и Вильны (по Владимирову, благожелательно Корниловым выслушанных) выставлено «?!!» (РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 1508. Л. 25 об. – 26).

1464

РГИА. Ф. 970. Оп. 1. Д. 753. Л. 3 (письмо Корнилову от 25 апреля 1866 г.).

1465

Похожий образ Западного края – имперской периферии, почти отчлененной от центра произволом чиновников, из этого же центра приехавших, – находим в записке А. Киркора о положении в северо-западных губерниях, поданной в МВД и III Отделение той же весной 1866 года (см. гл. 7 наст. изд.). Католик Киркор не дружил с Корниловым и его кружком, не питал большой приязни к православию и отстаивал версию регионально-культурной идентичности, в которой присутствовала существенная компонента литовской этничности (что не исключало признания белорусской самобытности), однако при концептуализации локальной особости от Великороссии и он, и Коялович прибегали к похожим риторическим приемам.

1466

«По своей жадности ко всему сладкому пчела иногда опивается нечистого меду, особливо в городах, где много жидов, занимающихся медоварением…». В статье находилось словечко и для поляков: «Трутни в улье – это польские паны и все им подобные дармоеды, которые живут только чужим трудом и работою, сами же ничего не делают. Они только производят по временам в западном крае непотребный гвалт, как трутни в полдень в пасеке, объевшись меду» (Царство пчел (Посвящается ученикам народных школ) // Виленский вестник. 1866. № 164. 3 августа).

1467

Еще в 1863 году он так описывал в «Дне» типичный, по его мнению, для великорусов взгляд на Западную Россию: «[Относятся] к ней как к полю, давно лежавшему в пару. Долго обществу нельзя было вспахивать его, как хочется, и засевать, что вздумается, – а теперь как будто можно. …Так отчего же не посеять любимой теории, – готова, свежа ведь почва, – эксперимент может выйти удачный даже в видах будущих планов на счет всей России» (Коялович М. Что нужно Западной России? // День. 1863. № 10. 9 марта. С. 1–2).

1468

Противники Кояловича сравнивали его ораторскую манеру с им же бичуемой католической театральностью и помпой: «Слышал я многократно великого оратора, понимаю силу красноречия, но говорящий ксендз мне отвратителен» (ОПИ ГИМ. Ф. 56. Ед. хр. 515. Л. 61 – письмо Де Пуле Бессонову от 13 мая 1867 г.). Фраза содержит ясный намек на неблагонадежность «западноруссов» как слишком недалеко ушедших от «полонизма».

1469

Виленский вестник. 1866. № 119. 7 июня. Со стороны «Московских ведомостей» заявление Кояловича о «бедности идеалов русской жизни» было истолковано как невольное саморазоблачение славянофильской публицистики. Однако тут же в пику приведенное перечисление этих самых идеалов, сформулированных отвлеченно и в увязке скорее с «холодными» державничеством и гражданственностью, нежели с «горячим» этнокультурным представлением о нации, Коялович мог бы цитировать как довод в пользу своего тезиса: «[Это] идеалы всего европейского и христианского мира… развитие умственное, нравственное и материальное, свобода гражданская и политическая, господство закона внутри и величие в сношениях внешних» (Х. Из Петербурга // Московские ведомости. 1866. № 131. 24 июня. С. 3).

1470

Виленский вестник. 1866. № 146. 9 июля.

1471

Там же.

1472

ГАРФ. Ф. 109. Секр. архив. Оп. 1. Д. 2030. Л. 2 об. – 3 об. (перлюстрация письма от 26 августа 1866 г.). Характеристика Каткова как «бешеного зверя» имела хождение и вне этого кружка. Так, Лопушинский, не делавший большого различия между Забелиным и Катковым, внушал Де Пуле: «[Катков] злейший враг счастия и преуспеяния России, это ultra-Магницкий в шкуре политика и публициста, истинный дикий волк в шкуре домашней, прирученной дворняшки. Берегитесь его и будьте с ним осторожны; за ним вся темная и мрачная масса, то есть ⁹/₁₀ всей России» (РО ИРЛИ. Ф. 569. Ед. хр. 320. Л. 21 – письмо от 5 сентября 1867 г.). Лопушинскому Катков видится не одной из «болезненных личностей нашей интеллигенции» (Коялович), а глашатаем русской охлократии.

1473

«…В… ближайшем будущем успех латинства или православия будет зависеть просто от наличной численности деятелей в пользу православия и в пользу латинства. Можно ли колебаться, что таких деятелей, да еще не стесняющихся никакими средствами, будет больше на стороне латинства и, следовательно, ближайшие к нам поколения будут неоспоримо испорчены…» (Виленский вестник. 1866. № 148. 12 июля).

1474

Напомню, что Катков надеялся осуществить деполонизацию католической церкви без вторжения – по крайней мере официального – в сферу догматики и, следовательно, без вывода католиков в Российской империи из-под духовной юрисдикции Святого престола.

1475

Виленский вестник. 1866. № 150. 14 июля.

1476

Ранее Коялович писал об этом подробно, например в статье: Настало ли время мириться с поляками? // День. 1865. № 1. 1 января. С. 9–12 (вот ее главный тезис: «…живить русское в Западной России и живить истинно польское в Польше…»).

1477

Виленский вестник. 1866. № 150. 14 июля.

1478

В середине 1880-х годов, когда план русификации костела вновь обсуждался на правительственном уровне, теперь уже с учетом неудачного опыта в Минской губернии 1870-х, Коялович, хорошо знавший фактического руководителя минского эксперимента Ф. Сенчиковского, пересмотрел свое прежнее неприятие деполонизации костела и обратился с конфиденциальным письмом к обер-прокурору Синода К.П. Победоносцеву. Но и тут он высказался не за прямую замену польского языка русским во всем дополнительном богослужении (мол, ксендзы «слукавят… с нашим русским литературным языком, – начнут хвалиться, что в костелах русская речь понятнее, чем в церквях церковнославянская»), а за постепенное введение церковнославянских песнопений. Другой его заботой на тот момент была активизация белорусского и украинского национализма: «…есть опасность, что ксендзы, кинувшись создавать литературный язык, белорусский, малорусский, займут положение народолюбцев, покровителей белорусского, малорусского сепаратизма» (РГАЛИ. Ф. 1077. Оп. 1. Д. 6. Л. 3–4 – копия письма Кояловича Победоносцеву, б.д.). Победоносцев, однако, сделал все от него зависящее, чтобы провалить проект деполонизации. Впрочем, едва ли Коялович по-настоящему надеялся на обратный результат: по свидетельству Сенчиковского, он называл Победоносцева «ученым дураком, западником и фарисеем» (РО РНБ. Ф. 284. Ед. хр. 47. Л. 15–15 об. – письмо Сенчиковского А.В. Жиркевичу от 3 мая 1900 г.).

1479

В одной из программных статей 1867 года Коялович с возмущением писал, что «многие весьма почтенные люди (из числа чиновников в Западном крае. – М.Д.) затевали серьезным образом вывести в народе живое изустное употребление белорусского и малорусского наречия и научить народ говорить нашим книжным языком» (Коялович М. Западная Россия // Москва. 1867. № 26. 1 февраля).

1480

ОР РГБ. Ф. 120. К. 1. Ед. хр. 22. Л. 47–47 об. (копия письма С.А. Райковского Каткову от 27 июня 1866 г.).

1481

Наблюдение, что местные чиновники и православные клирики гораздо меньше опасались русскоязычной службы в синагоге, чем в костеле (иудейское богослужение как таковое не представлялось им привлекательным для русского простонародья), см. в: Staliūnas D. In Which Language Should the Jews Pray? Linguistic Russification on Russia’s Northwestern Frontier, 1863–1870 // Central and East European Jews at the Crossroads of Tradition and Modernity / Ed. by J. Šiaučiunaitė-Verbickienė and L. Lempertienė. Vilnius, 2006. P. 54.Коррективу к этому суждению см. в гл. 9 наст. изд.: с. 939, прим. 210.

1482

О деятельности Бессонова по «еврейскому вопросу» см. гл. 9 наст. изд.

1483

См., напр.: ОПИ ГИМ. Ф. 56. Ед. хр. 515. Л. 22 (письмо Де Пуле Бессонову от 16 декабря 1866 г.).

1484

Несогласие между Корниловым и Бессоновым по крупным проблемам русификации сказывалось и на обсуждении дел меньшего масштаба. Так, в марте 1866 года Корнилов в докладе Кауфману о бессоновском проекте устава Виленской публичной библиотеки и музея оспаривал право заведующего библиотекой самому, помимо попечителя округа, подбирать кадры служащих и насмешливо писал об абсолютно излишних, по его мнению, требованиях к лингвистическим познаниям заведующего: «…должен знать латинский, греческий, древнеславянский, польский языки, белорусское и другие, помнится, славянские наречия (кажется, что о языках жмудско-литовском, латышском и еврейском жаргоне [идише. – М.Д.] не упомянуто)…» А в письме Кояловичу от середины октября 1866 года попечитель, жалуясь на то, что Бессонов мало занимался разбором свезенных в библиотеку книжных и рукописных собраний из католических монастырей и некоторых имений («Если он и работал, то в тайне и ни с кем не делился. В этом случае он похож на Кащея, денно и нощно стерегущего свои сокровища… Может быть, он и сделал открытия, может быть, многое увез и потом издаст»), подытоживал: «Не дай Бог никому встретиться в жизни с таким неограниченно самоуверенным, недобросовестным и озлобленным чортом» (РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 148. Л. 7–8; Ед. хр. 219. Л. 1–2 об.).

1485

Рассчитывая, вероятно, опубликовать этот далекий от беспристрастия опус, Бессонов воздерживался от указания имен, но большинство персонажей узнаются без труда. Например, сам Корнилов в этой рукописи фигурировал как тот, «кто… ничему не учился и никого не учил, много, если побывал мальчишкой в военном корпусе… ездил на киргизских лошадях, межевал землю, сидя за канцелярским столом Межевой [канцелярии]…». О Рачинском: «…изгнан …из славянских земель по ревности греков, не уступавших русскому своих ребят, своих древних… педагогических привычек…». Как кажется, характеристика «бит …товарищами в Духовной академии за склонность к доносам» относится к Говорскому (ОПИ ГИМ. Ф. 56. Ед. хр. 384. Л. 93 – черновая рукопись «Сепаратизм в Северо-Западном русском крае»).

1486

В опубликованном тексте речи Кояловича таких слов нет. Вот более или менее близкий им по смыслу фрагмент: «Века были в разъединении восточнорусские и западнорусские люди. Не мудрено, что и полное единение между ними должно вырабатываться трудом и временем. Для этого дела уже много положено материальной силы, много положено и ума. Мне думается, что завершит его не материальная русская сила, ни даже русский ум, а русская душа…» (Виленский вестник. 1866. № 119. 7 июня).

1487

«Мы в них (“Московских ведомостях”. – М.Д.) находим для себя один ум и ум холодный, а чаще всего жесткий до антипатии. Ум этот даже в лучших его свойствах мало нам нужен, потому что никакой ум не может быть умнее опытов нашего прошедшего, умудряющего нас лучше всех умозрительных теорий» (Коялович М. «Московские ведомости» и Западная Россия // Виленский вестник. 1866. № 150. 14 июля).

1488

ОПИ ГИМ. Ф. 56. Ед. хр. 384. Л. 90, 87 (архивная нумерация листов в данной рукописи нарушает последовательность текста). Относительно заведенных в «педагогическом кружке» возлияний имеется свидетельство в мемуарах С.С. Окрейца, в описываемое время – молодого чиновника, начинающего литератора, чуть позднее – сотрудника газеты Киркора «Новое время». В его воспоминаниях этот кружок фигурирует как «кауфманисты» или «кулинисты» (по имени правой руки Корнилова В.П. Кулина), «партия, если так можно выразиться, сверхрусская». Согласно Окрейцу, генерал В.Ф. Ратч, сам во многом сходившийся с ними (и вместе с ними выступавший, например, против русского языка в католической службе), «дружески советовал [Окрейцу] не раздражать кулинистов. “Это народ дикий, – говорил он, – не всегда трезвый. Они вас непременно из Вильны выживут”» (Окрейц С.С. Литературные встречи и знакомства // Исторический вестник. 1916. № 6. С. 625). Еще одно свидетельство принадлежит М.Ф. Де Пуле: «Один из друзей Корнилова специально занимается распространением пьянства между педагогическою молодежью. У него бывают вечера, и происходящие на них кутежи Коялович называет служением русскому делу. У этого бедного Кояловича или недостает в голове одной клепки, или он езуитничает» (РГАЛИ. Ф. 46. Д. 560. Л. 437 об. – письмо Де Пуле П.И. Бартеневу от 16 декабря 1866 г.).

1489

РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 814. Л. 40 об. (письмо от 17 июля 1886 г.). А.А. Комзолова анализирует деятельность кружка преимущественно под углом зрения, заданным апологетическими самоописаниями в эпистолярии и мемуарах его участников. К примеру, довольно-таки агрессивное по своей интенции распевание в Вильне патриотических песен оборачивается всего лишь лирическим обычаем завершения дружеских домашних вечеринок. См.: Комзолова А.А. «Положение хуже севастопольского»: Русский интеллигентный чиновник в Северо-Западном крае в 1860-е гг. // Россия и Балтия. Остзейские губернии и Северо-Западный край в политике реформ Российской империи. Вторая половина XVIII в. – XX в. М., 2004. С. 117–141.

1490

Выразительный пример такой самоидентификации – подробное письмо Н.Н. Новикова Корнилову о поездке на Пасху 1867 года в одно из очень немногих православных селений в Ковенской губернии – Александровскую слободу (бывшее местечко Ужусоле). Участие в празднике означало для автора письма духовное единение интеллигентного чиновника с «народом» (не лишенное эротических обертонов, когда речь заходит о крестьянской девушке, за успехами которой в русской грамоте и православном пении Новиков лично наблюдал). См.: РО РНБ. Ф. 523. Ед. хр. 66. Л. 153–157 (письмо от 19 апреля 1867 г.).

1491

А. Цвикевич, цитирующий аналогичный пассаж о пении «Вниз по матушке по Волге» из предисловия к позднейшему изданию Бессонова «Белорусские песни» (М., 1871), ошибочно полагает, что под главным вдохновителем этих действ Бессонов имел в виду Говорского. По логике Цвикевича, исполнение над Вилией великорусской песни могло означать только готовность певцов к коллаборации с имперским режимом в подавлении белорусской самобытности (См.: Цьвiкевiч А. «Западноруссизм». С. 100–101). Между тем Бессонов и в 1866-м, и в 1871 году видел в этом элемент стратегии самообособления людей, претендующих на звание «западнорусских».

1492

Коялович М. Западная Россия // Москва. 1867. № 26, 1 февраля. Об издании И.С. Аксаковым «Москвы» см.: Цимбаев Н.И. И.С. Аксаков в общественной жизни пореформенной России. С. 127–166.

1493

Коялович М. Западная Россия // Москва. 1867. № 27, 2 февраля.

1494

Первый залп был произведен самим редактором: Виленский вестник. 1867. № 19. 14 февраля (передовая).

1495

РО ИРЛИ. Ф. 569. Ед. хр. 136. Л. 25 (письмо Бессонова Де Пуле от 17 января 1867 г. Курсив мой). После этого Бессонов для выражения гнева на Аксакова – в частной переписке – дал волю сословным предрассудкам, обращенным как против аристократии, так и против купечества: «…откуда явились (у Аксакова. – М.Д.) непомерная гордость, задорность, резкость и просто драчливость! Вот что значит жениться на фрейлине старухе (37-летней А.Ф. Тютчевой. – М.Д.) и получить от купцов семьдесят тысяч на год». Чуть позднее он объяснял ориентацией «Москвы» на определенный сегмент московского купечества то, что к обрусению у Аксакова остался якобы лишь лицемерный интерес. Вот как он в связи с этим живописал Де Пуле свои впечатления от поездки по Владимирской и Нижегородской губерниям: «…церкви пустеют по селам, грамотность уменьшается, торговля псалтирями и букварями, вообще церковной грамотностью пала до того, что закрывай лавки. А купцы! Хороши! Живут со мною рядом первые богачи: кутёж и ни тени прогресса. По Владимирской дороге, от Павлова до Покрова, на 50 верст, целые города фабрик, целые копи золота, владенья акционеров “Москвы”… фальшивые ассигнации, отсутствие всякой веры, открытое блядовство жен-раскольниц с православными и наоборот, браки по избам без попов, отсутствие метрик, вино и деньги, деньги и вино… Вот кого бы обращать “Москве” вместо евреев… А мы хотим еще русить вдалеке…» (Там же. Л. 27, 55 – письма Де Пуле от 17 января и 3 августа 1867 г.).

1496

См., напр., передовицу Де Пуле о трех «способах» обрусения посредством распространения русского языка: Виленский вестник. 1867. № 13. 31 января. Дружелюбные пассы «Виленского вестника» в отношении «Московских ведомостей» см., напр.: [Бессонов П.А.] Из Москвы // Виленский вестник. 1867. № 114. 30 сентября. В приватном порядке, однако, Де Пуле и Бессонов находили иногда нужным акцентировать свое неприятие унификаторских мотивов в государствоцентричной программе Каткова: «…катковщина, т. е. всё, что есть в ней внешнего и полицейского, здесь свирепствует на каждом шагу. Вот почему послушать Бессонова полезно каждому русскому человеку…» (РГАЛИ. Ф. 46. Оп. 1. Д. 560. Л. 281 – письмо Де Пуле П.И. Бартеневу от 1 августа 1866 г.).

1497

Виленский вестник. 1867. № 77. 6 июля. В критике крайностей русификации, помимо «Вести», «Виленский вестник» мог рассчитывать иногда на солидарность «Санкт-Петербургских ведомостей» и «Биржевых ведомостей». Вот как наставлял Бессонов Де Пуле на этот счет: «1) не троньте Каткова, он поссорится с Аксаковым, если не теперь, то через месяц; 2) в остальном бейте (“Москву”. – М.Д.) фактами, холодно; 3) теперь за нас будут драться “Весть”, “Биржев. Ведомости”, Корш (издатель “Санкт-Петербургских ведомостей”. – М.Д.): устранимся и предоставим им…» (РО ИРЛИ. Ф. 569. Ед. хр. 136. Л. 63 об. – 64 – письмо от 7 октября 1867 г.).

1498

Одно из его писем Де Пуле проливает дополнительный свет на тактику «Виленского вестника». Сообщая, что в ближайшее время поместит фельетон против «Москвы» на страницах «Вести», Лопушинский признавал: «Вы и Бессонов правы; что же делать, союзников мало, нужно дорожить и теми, какие имеются. …Если Бессонову удастся одолеть и приобресть Каткова, то я поставлю в церкви огромную свечку. Катков подлец – это так, я никогда не буду уважать этого господина, всегда буду его бояться и презирать, но услуги его нынче были бы очень полезны для дела» (РО ИРЛИ. Ф. 569. Ед. хр. 322. Л. 38–38 об. – письмо от 17 октября [1867 г.]). Довольно скоро Лопушинского покинула надежда на «приобретение» Каткова силами Бессонова, и, как кажется, сотрудничество с «Вестью» стало для него душевным выбором, а не вынужденным маневром ради престижа «Виленского вестника».

1499

В полемическом освещении Бессонова возникновение этого альянса выглядело так: «Здесь (в “Голосе”. – М.Д.) антипатии ко всему польскому и латинскому как чувства глубокого и врожденного уже не может быть: искренность потеряна была на первых порах и потрачена на служение польщизне. Не может быть и положительных стремлений русской натуры: возможно лишь искусственное возбуждение, вроде пахучего сыра и благовонных сигар. На сию степень смака, обставленного разгулом, поднялся русский вкус газеты. Ему как нельзя лучше попала в раппорт старая партия бывшего “Виленского Вестника”, потерявшая кредит своим прежним нерусским (т. е. «фанатичным». – М.Д.) обращением с полонизмом и развитыми польскими замашками в деле русском…» ([Бессонов П.А.] Из Москвы // Виленский вестник. 1867. № 111. 23 сентября). О политической эволюции «Голоса» см.: Чернуха В.Г. Правительственная политика в отношении печати. С. 106–111.

1500

Е.А. Лопушинский сообщал Де Пуле о том, что автором анонимных передовиц по делам Северо-Западного края в «Голосе» был магистрант Петербургского университета А.С. Будилович, его бывший ученик по Кобринскому духовному училищу (впоследствии профессор Варшавского и ректор Дерптского / Юрьевского университета, известный панславист, издатель журнала «Славянское обозрение»): «Мне истинно жаль этого молодого и способного человека, подчинившегося влиянию Кояловича и попавшего в лапы такому бессовестному и ловкому эксплоататору, как Краевский». Три года спустя ведущим пером «Голоса» по этим проблемам был уже другой аноним, и на сей раз растерявший свои контакты, вконец озлобившийся и замкнувшийся в своем гродненском углу Лопушинский сам спрашивал Де Пуле, который служил тогда в Петербурге, не знает ли тот, «какая скотина пишет там передовые статьи по западнорусскому вопросу»: «Читая эти пошлые статьи, я всегда думаю, что их пишет… поляк! Да, только какой-нибудь продажный полячок способен на подобное мировоззрение, т. е. прозелит-поляк; русский человек, кажется, писал бы иначе, если бы даже писал в том же роде. Скажите, неужели Краевский бывает в обществе, неужели он разговаривает с порядочными людьми и неужели есть такие люди, которые с ним разговаривают? О, поистине, небрезгливость русского человека ни с чем несравненна!» (РО ИРЛИ. Ф. 569. Ед. хр. 320. Л. 16 об. – 17; Ед. хр. 322. Л. 3 об. – 4 – письма Лопушинского Де Пуле от 27 августа 1867 г. и 5 марта 1870 г.).

1501

Виленский вестник. 1867. № 110. 21 сентября.

1502

Одним из спорных вопросов был социальный профиль проектируемой землевладельческой колонизации Западного края. «Московские ведомости» выступали за преимущественное внедрение крупного землевладения, с неизбежным преобладанием дворянства (позиция, которая сочеталась с критикой общинной формы собственности в великорусской деревне), тогда как «Голос» доказывал необходимость усиленного притока мелких землевладельцев. См., напр.: Голос. 1866. № 40. 9 февраля. С. 1–2; № 57. 26 февраля. С. 1–2. Ценные сведения о выработке позиции «Московских ведомостей» по вопросу о «русском» землевладении см. в письмах Б.М. Маркевича Каткову 1865–1866 годов: ОР РГБ. Ф. 120. К. 7. Ед. хр. 29. Л. 65–55 об., 99–100 об., 103–103 об.; Ед. хр. 30. Л. 111–112 об.

1503

РГАЛИ. Ф. 46. Оп. 1. Д. 560 (письмо Бессонова П.И. Бартеневу от 31 марта 1866 г.).

1504

[Бессонов П.А.] Московские письма // Виленский вестник. 1867. № 24. 28 февраля; [Он же]. Из Москвы // Там же. № 114. 30 сентября. Черновики этих писем см.: ОПИ ГИМ. Ф. 56. Ед. хр. 384. Л. 2–84 и др. Убеждение в «подстрекательской» деятельности Кояловича Бессонов высказывал и в частной переписке с Де Пуле: «Коялович тоже работает: два академика (т. е. студента духовной академии. – М.Д.) от него мутили целое лето все духовенство против Вас и Графа [Э.Т. Баранова]. Снеситесь с Извековым, слонимским начальником: он Вам может написать статью о том, что у них проказил Коялович» (РО ИРЛИ. Ф. 569. Ед. хр. 136. Л. 60 об. – письмо от 17 сентября 1867 г.).

1505

Виленский вестник. 1867. № 24. 28 февраля. Спустя несколько лет, поостыв от этой полемики, Бессонов сделает попытку вполне научного, по меркам той эпохи, анализа исторических понятий «Белоруссия» и «Литва»: Бессонов П. Белорусские песни. С. xxxi – xxxii.

1506

Виленский вестник. 1867. № 35. 25 марта; № 56, 16 мая. Бессонов и Де Пуле, конечно, были не единственными виленскими деятелями, у кого категория «белорусс» вызывала ассоциации со второсортной, плебейской русскостью. Так, враждовавший с ними Корнилов спустя два года после своей отставки с должности попечителя ВУО делился с бывшим подчиненным замыслом издания альбома «этнографических фотографий» Виленщины. Вот его перечень подлежащих фотографированию «типов»: «[Первый выпуск будет включать типы] русских православных и раскольников; польской шляхты, жмудяков, литвинов, караимов, татар, латышей, белоруссов» – причем два последних номера вписаны над строкой (РГИА. Ф. 970. Оп. 1. Д. 908. Л. 66–66 об. – письмо В.П. Кулину от 17 января 1870 г.). О складывании в ту эпоху клише расовой «нечистоты» белорусов см.: Булгаков В. История белорусского национализма. Вильнюс, 2006. С. 173–174.

1507

См. об этом: Могильнер М. Homo imperii. История физической антропологии в России (конец ХIX – начало ХХ в.). М., 2007. С. 28–39, 151–207, 237–245, 253–278, 279–331. Надо, однако, заметить, что Де Пуле и Бессонов не были последовательны в объяснении особенностей белорусов расовой дегенерацией. Так, Де Пуле с той же легкостью предавался размышлениям о неких имманентных языковых привычках как причине ополяченности белорусов: «Здешние крестьяне… почти все говорят на двух языках. Просим сравнить с ними крестьян наших, великорусских и малорусских губерний; просим не забывать о близости белорусского наречия к языку польскому; и тогда уже, по одному этому филологическому признаку, независимо от других причин, сравнивать, отождествлять или обособлять два или три, хотя и родные, но жившие под разными условиями племена. В замечательной, можно сказать, неспособности великорусского и малорусского крестьянина к усвоению чужого языка лежит едва ли не главнейшая причина его национальной крепости и устойчивости» (Виленский вестник. 1867. № 79. 11 июля).

1508

Интересно, задумывался ли Бессонов над тем, что пресловутая «белокурость» белорусов могла бы быть истолкована в смысле, прямо противоположном утверждению о «физиологических помесях»?

1509

См.: Могильнер М. Homo imperii. С. 175–186.

1510

Для Де Пуле и Бессонова умозрения насчет дегенерации белорусов были ситуативным полемическим оружием, к которому в дальнейшем ни тот, ни другой не прибегали. Например, в 1871 году Бессонов, касаясь своих уже не столь актуальных раздоров с Кояловичем в Вильне, противопоставлял акценту последнего на западнорусскую особость риторику слиянной близости всех ветвей русского народа: «…сверх современного простого народа с его бытом, наречием и песнотворчеством мы не понимали особых западно-русских людей, ни даже белоруссов, в форме политической… Тем более не признавали мы, на поприще местном, великоруссов или еще москвичей… Мы видели здесь и не пришельцев, и не владык, а просто одних и тех же “русских”: служа краю, служили они всей Руси…» (Бессонов П. Белорусские песни. С. xv).

1511

Виленский вестник. 1867. № 51. 4 мая.

1512

Бессонов П. Белорусские песни. С. xxviii – xxix.

1513

См., напр.: Повесть из складчины Крашевского и Иоон-оф-Дыкальпа. М., 1847.

1514

Янковский, сохраняя православный сан, до конца жизни пользовался привилегией не носить рясу и брить бороду – впрочем, жил он очень уединенно.

1515

С этой интерпретацией еще на стадии написания очерка спорил в частной переписке с Де Пуле не раз цитировавшийся выше Е.А. Лопушинский. Он полагал, что приверженность Янковского, как и многих других экс-униатов, польской культуре (но не нации) исключает для них действительное принятие (велико)русской идентичности, и что с Де Пуле как редактором «Виленского вестника» старик Янковский стал сотрудничать, осчастливленный прекращением забелинской пропаганды «русского дела»: «…неужели Вы полагаете, что в тех статьях, которые он Вам присылал, он высказывался весь и вполне? …Не забудьте, что никто почти в нашем крае (кроме меня – да!) не знал и не понимал, в чем именно заключается “русская идея”, и чистосердечно громадное большинство наших признавали Забелина, Корнилова, Зубкова etc. истинными представителями этой идеи. В глазах этой клики Вы, с своим “Вестником”, были отступником и изменником “русскому делу”; но таким же именно отщепенцем от настоящего русского дела Вы казались и большинству наших, которые искренно Вам сочувствовали, напуганные этим русским делом и усматривавшие в нем какое-то кровавое и страшное пугало. Согласитесь, что это ужасное и плачевное недоразумение, – но что же делать? Оно, это недоразумение, живет и поныне!..» (РО ИРЛИ. Ф. 569. Ед. хр. 322. Л. 25 об. – 26 – письмо Лопушинского Де Пуле от начала мая 1873 г.).

1516

Де Пуле не называет имен, но можно с уверенностью предположить, что он имеет в виду Ю. Ярошевича, И. Даниловича, В. Сырокомлю, Ю. Крашевского, А. Киркора, того же Янковского и др.

1517

Там же. Ед. хр. 19. Л. 4–4 об., 11 (автограф с авторской правкой). Очерк был опубликован: Де-Пуле М.Ф. Плакид Гаврилович Янковский // Древняя и новая Россия. 1876. № 8. С. 322–336. Цитируется по рукописи ради сохранения некоторых определений оценочного свойства, опущенных в публикации.

1518

Интересно, что в этом контексте Де Пуле, и до и после этого полемизировавший с украинофилами, положительно отзывается об украинофильстве: «Если не закрытие польского Виленского университета, то неоткрытие русского университета в Вильне… было с нашей стороны большою политическою ошибкой. Русский университет в Вильне в 40-х годах непременно произвел бы уже не литвофильство, столь невыгодное для польских притязаний, а чистое белоруссофильство, положительно для них вредное… Русский университет в Киеве и развившееся там же украйнофильство спасли Юго-Западный край от тех явлений, свидетелями которых были потом Литва и Белоруссия» (РО ИРЛИ. Ф. 569. Ед. хр. 19. Л. 11). Очевидно, что украинофильство получило здесь признание постольку, поскольку объединяло антипольски настроенную интеллигенцию, способную повлиять в том же духе на простонародье. Сходным образом некоторые славянофилы (В.А. Елагин, А.Ф. Гильфердинг) сожалели о том, что в Белоруссии так и не появился свой Тарас Шевченко. См.: Głębocki H. Kresy Imperium. S. 326.

1519

РО ИРЛИ. Ф. 569. Ед. хр. 19. Л. 11 об.

1520

Там же. Л. 11, 12 об.

1521

Оба определения в скобках отсылают к расхожей риторике полонофобов. Де Пуле, если я не ошибаюсь, иронизирует над тем, что вернейшими сотрудниками «белоруссофилов» становились те, кто имел наибольшие шансы быть заподозренным в симпатиях к полякам.

1522

Там же. Л. 13, 12 об. – 13.

1523

Там же. Л. 13 об.

1524

Сталюнас Д. Нацiональна полiтика Росiйськоï iмперiï в пiвнiчно-захiдному краï та питання про вищий навчальний заклад пiсля Польського повстання 1863–1864 рокiв // Схiд / Захiд. Iсторико-культурологiчний збiрник. Вип. 7. Харкiв; Киïв, 2005. С. 221–222; Freeze G. Parish Clergy in Nineteenth-Century Russia. P. 308–329. См. также публикацию: Извеков Н.Д., свящ. Несколько документов по вопросу об открытии православной духовной академии в г. Вильне // Богословский вестник. 1893. Т. 4. № 11. С. 345–367 (2-я пагин.).

1525

ГАРФ. Ф. 109. Секр. архив. Оп. 2. Д. 700. Л. 8–10 – перлюстрация письма Демяновича Кояловичу от 9 января 1866 г.

1526

РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 391. Л. 1–1 об. (черновой отпуск письма от 8 апреля 1866 г.).

1527

Корнилов конкретизировал: «Онанизм, педерастия, небрежность в учебном отношении. Желательно, чтобы Его Высокопревосходительство (Кауфман. – М.Д.) удостоил посетить семинарию, причем обратить внимание на бледный, болезненный вид учеников. Можно поручить медику освидетельствовать; повод есть: новое здание, удобно ли оно в гигиеническом отношении. Чрезвычайно важно обновление личного состава надежными людьми. Другие люди дадут другое направление и значение семинарии и возвысят ее нравственную и учебную часть» (РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 148. Л. 3 – записка Корнилова от 27 января 1866 г.).

1528

Ковенская губерния, где до Январского восстания сеть средних учебных заведений была одной из самых развитых в северо-западных губерниях, стала в этом отношении объектом пристального внимания руководителей ВУО. В 1864–1865 годах Ковенская и Шавельская (Шавли, ныне Šiauliai в Литовской Республике) гимназии и Тельшевская (Тельши, ныне Telšiai) прогимназия поднялись в разряд полных классических, тогда как Поневежская и Кейданская гимназии были закрыты. См. черновик доклада Корнилова 1865 года о подлежащих закрытию гимназиях, где представлены доводы в пользу сохранения гимназии в Шавлях («Оставить Жмудь при одних народных училищах и без среднего учебного заведения опасно потому, что это ослабит русское направление. Уездные и народные училища сами по себе еще слишком слабы…»): РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 148. Л. 9–9 об.

1529

Речь шла о совмещении приоритета деполонизации западных губерний (требовавшего закрытия ряда гимназий как рассадников «полонизма») с целями одновременно начатой в империи школьной реформы. Критика Каткова была обращена не только против ВУО, но и против возглавляемого А.В. Головниным МНП, которое, по его мнению, при введении в действие нового гимназического устава от 19 декабря 1864 года не выработало в масштабе всей империи оптимальных критериев соотношения классических, классических с одним латинским языком и реальных гимназий (см.: Стафёрова Е.Л. А.В. Головнин и либеральные реформы в просвещении (первая половина 1860-х гг.). М., 2007. С. 232–234, 284–285, 321). В результате этого, писал Катков, «городок Шавли и местечко Тельши обеспечены в обладании европейскою педагогическою системою», а в Москве одна из гимназий, которая до той поры была университетской (т. е. окончание ее курса давало право на поступление в университет), «превращена в заведение, какое в Германии служит для сообщения лоска образованности лавочникам и ремесленникам…» (Московские ведомости. 1865. № 214. 1 октября – передовая). О признании (в частном порядке) Корниловым правоты Каткова в отношении средних учебных заведений в Шавлях и Тельшах см.: РО РНБ. Ф. 523. Ед. хр. 711. Л. 14 – письмо Корнилова Н.Н. Новикову от 6 октября 1865 г.); О закрытии при Муравьеве гимназий см. также: Комзолова А.А. Политика самодержавия в Северо-Западном крае. С. 109–110.

1530

РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 364. Л. 1–2 об. (черновой недатированный отпуск письма Корнилова Кояловичу; датируется январем – февралем 1867 г. по упоминанию о том, что совсем незадолго до написания письма был получен отчет Виленской дирекции народных училищ за 1866 г.).

1531

То, что в качестве примера примитивного «силового» режима Корнилов как бы невзначай упомянул политику в приграничных с Османской империей землях, выдает своеобразный ориентализм в мышлении виленских русификаторов (считавших «свою» окраину неизмеримо более важной, чем остальные, в особенности же южные и восточные). В действительности современное Корнилову имперское управление в Закавказье и на Северном Кавказе по части этноконфессиональной политики и экспериментов с культурным воздействием на разные группы населения было едва ли не изощреннее, чем в Западном крае (см. гл. 3 наст. изд.).

1532

См., напр.: РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 1034. Л. 12 (письмо И.П. Корнилову от 18 июля 1867 г.).

1533

*** [Лопушинский Е.А.?] Блаженный // Весть. 1868. № 27. 4 марта (о Рачинском см. гл. 6 наст. изд.).

1534

Белоруcс. Из Вильны // Современная летопись. Воскресные прибавления к «Московским ведомостям». 1867. № 28. 6 августа. С. 12–13; ХХХ. О народной газете в Северо-Западном крае. Письмо к издателям // Там же. № 40. 5 ноября. С. 1–2. По поручению Корнилова В.П. Кулин составил опровержение одного из главных пунктов обвинений – о будто бы безотчетном расходовании ежегодно ассигнуемой Виленскому учебному округу из казны суммы в 6000 руб., первоначально выделенной в 1864 году на издание журнала или газеты для «народа» (оно так и не состоялось, и деньги тратились на закупку учебной литературы для начальных школ). (См.: LVIA. F. 567. Aр. 4. B. 915. L. 78–107 – написанный Кулиным черновик доклада, представленного затем Корниловым от своего имени Э.Т. Баранову; позднее выдержки из него опубликованы в статье: Корнилов И. Общие замечания о положении учебно-воспитательного дела в Виленском учебном округе в 1867 году // Журнал Министерства народного просвещения. 1868. № 7. Современная летопись. С. 1–27). Любопытно, что после первых полемических статей Каткова еще в 1866 году активисты ВУО в частной переписке стали иногда называть себя «клерикалами». Делалось это, разумеется, иронически (и слово бралось в кавычки), но тем не менее такое принятие прозвища можно рассматривать как косвенный показатель их озабоченности отсутствием взаимопонимания с Катковым (см., напр.: РО РНБ. Ф. 523. Ед. хр. 66. Л. 158 об. – Н.Н. Новиков в письме Корнилову от 19 апреля 1867 г. высказывал опасение, что скоро некие сильные враги Виленского учебного округа его, Новикова, «выгонят как “крайнего клерикала” (красным еще не зовут)…»).

1535

Московские ведомости. 1868. № 18. 24 января (передовая). М.Ф. Де Пуле в упомянутом выше очерке, признавая заслугу Каткова в нанесении «чувствительных ударов» по экстремистам русификации в 1866 году, сожалел, что позднее катковская газета «запуталась в понятиях» и «обозвала крайних белоруссофилов “виленскими клерикалами”, что совершенно не верно, ибо большинство православного белорусского духовенства вовсе к ним не принадлежало, а главные вожди этой клики даже не носили духовного сана» (РО ИРЛИ. Ф. 569. Ед. хр. 19. Л. 13).

1536

См.: Eklof B. Russian Peasant Schools. Officialdom, Village Culture and Popular Pedagogy, 1861–1914. Berkeley: University of California Press, 1986. P. 52–56, 120–147.

1537

Именно в тот период Толстой (которому в самом скором времени предстояло возглавить и Министерство народного просвещения) размышлял над вопросом о том, как возложить на православное духовенство основную долю ответственности за начальное образование (см.: Freeze G. The Parish Clergy in Nineteenth-Century Russia. P. 302–303). Способ, которым он надеялся обеспечить духовенству поддержку в центральных губерниях, – привлечение средств земства, – заведомо не годился в Западном крае, где земская реформа была отложена на неопределенный срок. Отсюда, возможно, и возникла идея обратиться к преосвященному Иосифу за откровенным советом.

1538

О начавшейся в 1862 году бюрократической и публицистической полемике о том, кому надлежит контролировать начальное образование – православному духовенству или ведомству народного просвещения, см.: Стафёрова Е.Л. А.В. Головнин и либеральные реформы в просвещении. С. 245–260. В Виленском учебном округе эти разногласия не утихли с заменой в апреле 1866 года А.В. Головнина на посту министра народного просвещения Д.А. Толстым, сторонником преобладания духовенства в начальном образовании. Любопытно, что Корнилов и его чиновники как бы унаследовали позицию Головнина, с которым в годы его управления министерством не очень ладили.

1539

РГИА. Ф. 796. Оп. 205. Д. 284. Л. 196 об. – 198 (отношение митр. Иосифа Д.А. Толстому от 23 марта 1866 г.). Иосиф рекомендовал немедленно ввести в действие на территории Северо-Западного края положение о начальных училищах от 14 июля 1864 года (не касаясь при этом проблемы отсутствия земства) и предоставить «надзор за сими училищами в религиозно-нравственном отношении исключительно местным православным священникам».

1540

Сдержанное или скептическое отношение митрополита Иосифа ко многим русификаторским проектам вовсе не было тайной для виленских чиновников. Де Пуле позднее писал: «Надеемся не быть опровергнутыми, если скажем, что покойный митрополит далеко не сочувствовал всем мерам так называемого обрусения, какие практиковались в нашем Западном крае в 1864–1866 гг.» (РО ИРЛИ. Ф. 569. Ед. хр. 19. Л. 5 об. – 6).

1541

Обратим внимание, что буквально в те же дни Корнилов в частном порядке написал Ф.М. Сухотину, предостерегая от одобрения проекта духовной академии в Вильне (см. выше в наст. гл.). Этот проект не был поддержан митрополитом Иосифом, но вызывал энтузиазм у части виленского духовенства. Возможно, Корнилов послал свой сигнал тревоги именно после того, как убедился из отзыва Иосифа Толстому в нерасположении многих местных клириков к учебному ведомству.

1542

Сюда были зачислены как священники с дьяконами и причетниками, так и выпускники духовных семинарий.

1543

РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 98. Л. 1–14 об. (записка Кулина от 6 апреля 1866 г. «По вопросу об участии православного духовенства в управлении народными училищами в Виленском учебном округе»).

1544

Виленский старожил. О ходе народного образования в Северо-Западном крае // Московские ведомости. 1868. № 18. 24 января. С. 2–3. Катков в передовице в том же номере ставил в пример руководству ВУО положение дел в Юго-Западном крае, где местная власть предоставляла православному духовенству широкую инициативу в устройстве народных школ и организации обучения (Там же. С. 1). О роли православного духовенства Юго-Западного края в процессах украинского и русского нациостроительства см.: Vulpius R. Nationalisierung der Religion. Russifizierungspolitik und ukrainische Nationsbildung 1860–1920. Wiesbaden, 2005.

1545

Виленский старожил. О ходе народного образования в Северо-Западном крае. С. 3.

1546

ГАРФ. Ф. 109. Секр. архив. Оп. 1. Д. 2081. Л. 1–2. Кропотов впоследствии приобрел известность как автор апологетической биографии М.Н. Муравьева.

1547

См. прим. 94 в наст. гл.

1548

ГАРФ. Ф. 109. Секр. архив. Оп. 1. Д. 2081. Л. 1 об.–2. Рачинский добавлял: копия письма Киркора хранится у М.О. Кояловича, «в статье моей рукописной, рядом с копиею польского письма Каткова к Киркору в 1858 г.». Неясно, кстати, по-польски или по-русски писал Киркор Окрейцу. Сохранись личный архив Кояловича до наших дней, у нас бы, наверное, был шанс изложить эту историю полнее.

1549

Впрочем, автор ссылается на жалобы местных священников, упомянутые не где-нибудь, а в аксаковской «Москве» – газете, в которой активно сотрудничали те самые чиновники (например, Рачинский), чья деятельность могла быть причиной этих жалоб (Виленский старожил. О ходе народного образования в Северо-Западном крае. С. 2. Имелась в виду корреспонденция из Минска – ее автор (N.N.) сетовал на приезжих из Великороссии семинаристов, которые «осмеива[ли] укоренившиеся временем в белоруссах обычаи и осужда[ли] духовенство за всякое отступничество от церковных обрядов, существующих в великороссийских губерниях»: Москва. 1867. № 123. 6 сентября). Но, припоминая публикации Кояловича, нетрудно представить, как ответственность за «великорусскую диктатуру» могла перекладываться с чиновников Виленского учебного округа на полицию или мировых посредников.

1550

Окрейц С.С. Литературные встречи и знакомства // Исторический вестник. 1916. № 6. С. 622; ср.: «литвяк» Гомолицкий «всегда корчи[л] аристократа, ходи[л] в перчатках, разговарива[л] с дамами на французском диалекте» ([Маренин В.] Пр.[отоиерей] В. М….ъ. Школьные и семейные воспоминания. Ч. II. С. 42–43). Что касается влияния Гомолицкого на Семашко, думается, Окрейц его несколько преувеличил. Так, Гомолицкий был сторонником введения русского языка в дополнительное католическое богослужение (и Виленский старожил в «Московских ведомостях» также выступал за эту меру, в противоположность «клерикалам»), а Семашко, как уже отмечалось, до конца жизни не давал на это своей санкции. О соответствующих устных заявлениях Гомолицкого в Ревизионной комиссии по делам римско-католического духовенства см. в письме С.А. Райковского Каткову от 26 июня 1866 года: ОР РГБ. Ф. 120. К. 22. Ед. хр. 1. Л. 45 об. (копия письма, в которой фамилия Гомолицкого дана в неверном прочтении).

1551

Даже в частной переписке активистов ВУО неодобрительные замечания о митрополите Иосифе вуалировались. Так, в декабре 1868 года В.П. Кулин в письме Корнилову, на тот момент уже бывшему своему начальнику, в нейтральном тоне повествовал о похоронах почтенного митрополита. Лишь в конце этого рассказа пробивается отзвук недовольства, которое у «клерикалов» вызывала излишняя, по их мнению, светскость Семашко: «Нельзя не заметить, хоть в скобках, что на этом обеде (поминках. – М.Д.) были, между прочим, 30-тилетние наливки и мед и 25-тилетнее венгерское из погреба почившего хозяина» (РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 836. Л. 9 об. – письмо от 2 декабря 1868 г.).

1552

РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 374. Л. 4 (черновик письма Н.Н. Новикову от 11 марта 1868 г. Беловой автограф см.: Там же. Ф. 523. Ед. хр. 711. Л. 30–33 об.; с некоторыми погрешностями – и без всякого разъяснения контекста – письмо опубликовано в: Корнилов И.П. Русское дело. С. 381–389). На тот момент Корнилов уже предвидел свою отставку с должности попечителя ВУО. Через Новикова он как бы обращался ко всем единомышленникам-подчиненным с политическим заветом.

1553

РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 204. Л. 1–1 об. В действительности к концу пребывания Корнилова на посту попечителя Виленского учебного округа результаты его деятельности подвергались критике даже со стороны доброжелателей. Так, в январе 1868 года молодой корреспондент «Голоса» А.С. Будилович, уроженец Гродненщины и один из петербургских протеже Кояловича, дал в частном письме следующую зарисовку эволюции корниловских инициатив: «Человек он дельный. Жаль только, что энтузиазм его всегда направлен несколько односторонно и сменяется, так сказать, периодически чем-то другим. Первое время он б[ыл] исключительно отдан делу народного воспитания, и это б[ыла] самая благодетельная его мономания. В это время при училищах устроены библиотеки и пр., и Иван Петрович мерещил, что вот-вот из школ явятся Ломоносовы. Они не являлись, пыл остывал. Иван Петрович напустился на археологию, и это б[ыло] хорошо: составлена библиотека… сделаны некоторые находки, важные для библиогр[афии] и даже палеографии, подготовлено к изданию до 600 листов печат[ных] разных документов, со всех петербург[ских] толкучек доставляют целые пуды разной ветоши, будут ли то церковные книги, или Библии с рисунками, или рукописные тома стиходействий XVIII в. Далее И.П. обуяли артистич[еские] наклонности, и виленские артисты сочиняют рус[ские] песни или кладут на ноты народные, все это печатается и распространяется в народе. Кончились страхи от измов (имеется в виду противопоставление классического типа образования реальному. – М.Д.), к И.П. подъехали… [и он начинает] в уездные народные школы посылать уже не круки церковн[ого] пения, а токарные станки. …Я лично высоко уважаю И.П., его почти юношеский пыл, добрые намерения и патриотич[еские] цели. Сожалею лишь, что из-за палеографии забывают гимназии, где, по рассказам, большое нестроение и бездеятельность, что заметно подупал контроль за народн[ыми] училищами, а оттого и занятий, след[овательно,] и успехов поубавилось» (Санкт-Петербургский филиал Архива РАН. Ф. 35. Оп. 1. Д. 267. Л. 2–2 об. – письмо Будиловича В.И. Ламанскому от 16/28 января 1868 г.).

1554

РО ИРЛИ. Ф. 569. Ед. хр. 136. Л. 71–71 об. (письмо от 11 марта 1868 г.); Бухбиндер Н.А. Из жизни Л.О. Леванды: Письма Л.О. Леванды к М.Ф. де-Пуле // Еврейский вестник / Ред. С.М. Гинзбург. Л., 1928. С. 57 (письмо от 19 марта 1868 г.).

1555

Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей». 1868. М., 1897. С. 230 (передовая от 26 апреля 1868 г.).

1556

Не кто иной, как сын М.О. Кояловича М.М. Коялович, националистический публицист и производитель массового fiction-чтива на тот же вкус, в конце века издал в числе других политических детективов рассказ «Юдифь с берегов Двины». В нем выведен и Потапов, представленный ничтожным невольником чар польской аристократки, которая была подослана к генерал-губернатору неистребимым повстанческим «ржондом» (и, согласно галопирующему авторскому вымыслу, являлась на самом деле тайно спасшейся от казни популярной инсургенткой). См.: Коялович М.М. За кулисами истории. Рассказы. СПб., 1895.

1557

Помимо соответствующих мест в настоящем издании, см. также: Долбилов М.Д. [Рец.:] Комзолова А.А. Политика самодержавия в Северо-Западном крае в эпоху Великих реформ. М., 2005 // Отечественная история. 2007. № 4. С. 183–184.

1558

Комзолова А.А. Политика самодержавия в Северо-Западном крае. С. 242–254.

1559

Следующая цитата из частного письма В.П. Кулина передает не только опасения чиновников ВУО в связи с кадровой политикой Потапова, но и уверенность в своем моральном превосходстве и способности противостоять генерал-губернатору: «…весьма важно, чтобы никто из лиц учебного ведомства не подавал повода врагам нашим пачкать округ. Мы под надзором тысячи вражьих глаз. Да, учебный округ наш должен оберегать себя, как целомудренная дева свою честь в похотливой среде» (РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 836. Л. 12–12 об. – письмо И.П. Корнилову от 5 июля 1869 г.).

1560

Материалы виленского «черного кабинета», касающиеся сотрудничавших с «Голосом» чиновников, см., напр. в: LVIA. F. 439. Ap. 1. B. 251. L. 1–2, 7–9. В числе уволенных был один из самых пишущих местных корреспондентов «Голоса» Л.Н. Антропов, служивший делопроизводителем в Ревизионной комиссии по делам римско-католического духовенства. См.: Петровская И.Ф. Антропов Лука Николаевич // Русские писатели. Биографический словарь. 1800–1917. Т. 1. М., 1989. С. 94–95.

1561

LVIA. F. 378. Ap. 216. B. 392. L. 1–2 (циркуляр от 1 августа 1873 г.). О претензиях Потапова к бородам мировых посредников еще в 1864 году см.: Черевин П.А. Воспоминания. С. 54.

1562

Magosci P.R. The Ukrainian National Revival: A New Analytical Framework // Canadian Review of Studies in Nationalism. 1989. Vol. XVI. № 1/2. P. 57; Миллер А.И. «Украинский вопрос». С. 197; Грицак Я. Пророк у своїй вiтчизнi: Франко та його спiльнота (1856–1886). Київ, 2006. С. 116–125. В целом о галицийском «русофильстве», в котором в 1860-х годах тяга к России все-таки не перекрывала регионального «малороссийского» («малорусинского») патриотизма и сознания культурно-языковой и конфессиональной самобытности, см.: Wendland A.V. Die Russophilen in Galizien. Ukrainische Konservative zwischen Österreich und Rußland. 1848–1915. Wien, 2001. См. также: Середа О. Мicце Росiї в дискусiях щодо нацiональної iдентичностi галицьких українцiв у 1860–1867 роках (За матерiалами преси) // Россия – Украина: История взаимоотношений / Отв. ред. А.И. Миллер, В.Ф. Репринцев, Б.Н. Флоря. М., 1997. С. 157–169.

1563

LVIA. F. 378. Ap. 219. B. 144. L. 54–55 (письмо Головацкого П.Н. Батюшкову от 30 апреля 1868 г.).

1564

Зарубежные славяне и Россия. Документы архива М.Ф. Раевского. 40–80-е годы XIX века / Отв. ред. С.А. Никитин. М.: Наука, 1975. С. 451 (письмо А.В. Фрейганга М.Ф. Раевскому от 1 декабря 1867 г.).

1565

LVIA. F. 378. Ap. 219. B. 144. L. 56–58 (всеподданнейший доклад Потапова от 10 апреля 1868 г.).

1566

Москва. 1868. № 20. 26 апреля; Московские ведомости. 1868. № 86. 24 апреля.

1567

Именно так казус Головацкого представлен Корниловым в позднейшей заметке, где утверждается, что Головацкий еще до приезда в Россию «порешил со всем своим семейством принять православие», о чем сразу же сообщил виленскому начальству (между тем и в очень важной для него беседе со сменившим Корнилова П.Н. Батюшковым Головацкий не говорил прямо о таком намерении): Корнилов И.П. Русское дело. С. 362–366.

1568

По частным письмам Головацкого его русским покровителям можно предположить, что он подыгрывал их представлениям, скорее книжным, нежели проверенным опытом, о непримиримой враждебности русинов-малороссиян к полякам. Рисуя себя этаким галицийским Тарасом Бульбой, он писал, в частности, что отказывается искать милости наместника Голуховского: «у меня в спине стремит такая твердая русская кость, что лучше пропаду, а не угну выи моей пред злейшим из ляхов, хотя бы он сулил мне и половину своего дьявольского царства». Достойна гоголевского пера и сцена, когда «весь университет представлялся ему (Голуховскому. – М.Д.), и я явился в полной форме даже с свят. Владимирским крестом, но за то имел я удовольствие видеть, как торжествующий над нашей русью лях не мог снести блеска русского креста и, покраснев по самые уха, отвратил свое лице от святого знамени». Объясняя, почему он предпочел бы служить в Вильне, а не Варшаве, Головацкий признавался, что семейные обстоятельства не позволяют ему «и[д]ти в огонь и тушить в буих ляшских головах польский жар и чад». Вместе с тем, демонизируя габсбургского бюрократа-поляка, бывший львовский профессор не питал иллюзий насчет полицейских нравов в давшей ему убежище империи: в его письме, написанном в критический момент, когда он мог потерять добытую с немалым трудом должность в Вильне, нет ни слова о Потапове (Санкт-Петербургский филиал Архива РАН. Ф. 35. Оп. 1. Д. 452. Л. 9–9 об., 16, 21–22 – письма Головацкого неустановленному лицу [возможно, М.Ф. Раевскому] от 1/13 марта 1867 г. и В.И. Ламанскому – от 3/15 августа 1867 г. и 22 апреля 1868 г.).

1569

LVIA. F. 378. Ap. 219. B. 144. L. 51–52 (отношение Батюшкова Потапову от 1 мая 1868 г.). Из этого документа ясно также, что информация «Московских ведомостей» о поддержке митрополитом Иосифом назначения Головацкого не совсем верна. Батюшков цитировал высказывание Иосифа, показывающее, что прибытие даже этого лояльного греко-католика в Вильну действительно причиняло владыке некий дискомфорт: «Если назначение его в Вильну можно не вполне одобрить, то в настоящем случае удалить его, по моему мнению, вредно» (Ibid. L. 52). О том, что даже самым русофильски настроенным галицийским греко-католикам переход в российское синодальное православие мог стоить немалых сомнений и переживаний, свидетельствует и позднейший пример еще одного эмигранта из Галиции – священника Ивана Наумовича: Грицак Я. Пророк у своїй вiтчизнi. С. 395–396.

1570

Stanislawski M. Tsar Nicholas I and the Jews. The Transformation of Jewish Society in Russia, 1825–1855. Philadelphia: The Jewish Publication Society of America, 1983; Lederhendler E. The Road to Modern Jewish Politics. Political Tradition and Political Reconstruction in the Jewish Community of Tsarist Russia. New York; Oxford, 1989; Klier J.D. Imperial Russia’s Jewish Question, 1855–1881. Cambridge: Cambridge University Press, 1995; Nathans B. Beyond the Pale. The Jewish Encounter with Late Imperial Russia. Berkeley: University of California Press, 2002 (перевод: Натанс Б. За чертой: Евреи встречаются с позднеимперской Россией. М., 2007); Петровский-Штерн Й. Евреи в русской армии. 1827–1914. М., 2003.

1571

Nathans B. Beyond the Pale. P. 45–79.

1572

См. об этом: Frankel J. Assimilation and the Jews in Nineteenth-Century Europe: towards a New Historiography? // Assimilation and Community. The Jews in Nineteenth-Century Europe / Ed. by J. Frankel and S. Zipperstein. Cambridge: Cambridge University Press, 1992. P. 21–23; Маурер Т. Западные евреи? Восточные евреи? Аккультурация как парадигма сравнительной истории евреев в Германии и Восточной Европе // Ab Imperio. 2003. № 4. С. 59–91; Stein S.A. Making Jews Modern: The Yiddish and Ladino Press in the Russian and Ottoman Empires. Bloomington: Indiana University Press, 2004. P. 8–10 et passim.

1573

Некогда господствовавшая в историографии аксиома, согласно которой массовое обращение евреев в православие составляло затаенную мечту правителей империи, теперь не только сдана в архив, но и радикально переосмыслена. В исследованиях Дж. Клира показано значение, которое часть российских бюрократов и публицистов придавала сохранению и (в их понимании) усовершенствованию традиционной иудейской религиозности. Православный еврей далеко не всегда являлся приветствуемой или возбуждавшей симпатию фигурой; проблема «искренности» обращения была в еврейском случае особенно острой. Страхи, которые вызывало в русском обществе проникновение в его среду обрусевших и принявших православие евреев, выражались и отчасти моделировались беллетристикой конца XIX – начала ХХ века (Klier J. Imperial Russia’s Jewish Question. P. 84–101; Idem. State Policies and the Conversion of Jews in Imperial Russia // Of Religion and Empire. Missions, Conversion, and Tolerance in Tsarist Russia / Ed. by R. Geraci and M. Khodarkovskii. Ithaca&London: Cornell University Press, 2000. P. 92–112; Сафран Г. «Переписать еврея…»: Тема еврейской ассимиляции в литературе Российской империи (1870–1880 гг.). СПб., 2004; Avrutin E. The Jewish intelligentsia, state administration, and the myth of conversion in tsarist Russia // Words, deeds and values: The intelligentsias in Russia and Poland during the nineteenth and twentieth centuries / F. Björling and A. Pereswetoff-Morath, eds. Lund: Lund University, 2005 (Slavica Lundensia, 22). P. 99–118).

1574

Маурер Т. Западные евреи? Восточные евреи? С. 63.

1575

Специально о раввинских училищах см.: Dohrn V. Das Rabbinerseminar in Wilna (1847–1873). Zur Geschichte der ersten staatlichen höheren Schule für Juden im Russischen Reich // Jahrbücher für Geschichte Osteuropas. 1997. Bd. 45. S. 379–400; Idem. The Rabbinical Schools as Institutions of Socialization in Tsarist Russia, 1847–1873 // Polin: Studies in Polish Jewry. 2001. Vol. 14. P. 83–104.

1576

Чериковер И. История Общества для распространения просвещения между евреями в России. 1863–1913. СПб., 1913. С. 9.

1577

Stanislawski M. Tsar Nicholas I and the Jews. Р. 43–122.

1578

Klier J. Imperial Russia’s Jewish Question. Р. 222–244, особ. 234–235.

1579

Ibid. P. 160–162, 230 (цитата), 237–238.

1580

Эльяшевич Д.А. Правительственная политика и еврейская печать в России. 1797–1917: Очерки истории цензуры. СПб.; Иерусалим, 1999. C. 192–266, особ. 221–250.

1581

Там же. С. 24–25, 224, 230, 315.

1582

Meyer M. Response to Modernity. A History of the Reform Movement in Judaism. New York; Oxford: Oxford University Press, 1988. P. 49, 56–59 et passim.

1583

Staliūnas D. Making Russians. P. 199–233.

1584

См. в особ.: Ibid. P. 221, 231–232.

1585

Ibid. P. 227–230.

1586

Itzkowitz D. The Jews of Europe and the Limits of Religious Freedom // Freedom and Religion in Europe and the Americas in the Nineteenth Century. P. 150–171, особ. 165.

1587

Stanislawski M. Tsar Nicholas I and the Jews. Р. 45–46; Nathans B. Beyond the Pale. Р. 33–34.

1588

Meyer M. Response to Modernity. Р. 32–43, 104–105; Stanislawski M. Tsar Nicholas I and the Jews. Р. 91.

1589

Klier J. State Policies and the Conversion of Jews in Imperial Russia. P. 98; Werth P. At the Margins of Orthodoxy. P. 181.

1590

Культурный контекст, в котором российские элиты в 1820–1840-х годах воспринимали иудаизм, впечатляюще реконструирован в недавнем исследовании: Вайскопф М. Покрывало Моисея: Еврейская тема в эпоху романтизма. М.; Иерусалим, 2008. Вайскопф рассматривает образ еврея в русской литературе и общественном сознании той эпохи как отражение и преломление смыслов, заложенных в понятие о законе, отменяемом благодатью, и в идею о Ветхом Завете как прежде всего и почти исключительно префигурации Нового Завета. На материалах беллетристики, поэзии и публицистики Вайскопфу удается показать, как все крепнувшая ассоциация Ветхого Завета с современным еврейством вносила неопределенность в понимание и толкование ветхозаветных по происхождению идиом божества, власти, благочестия, красоты и проч. (для примера сошлюсь на его трактовку литературных клише прекрасной еврейки как «прообразовательного» замещения Девы Марии, а старого и жестокосердого отца или мужа, покидаемого героиней, – как аллюзии на «библейского ревнителя, Бога-Отца» [Там же. С. 233–234]). Однако попытка Вайскопфа через ту же оппозицию закона и благодати объяснить политику властей по «еврейскому вопросу» приводит не к виртуозному уловлению противоречивых смыслов, а, напротив, к тиражированию довольно плоских тезисов виктимизирующей традиции. Акцент на префигурации приписывает правительственным мерам чрезмерную единонаправленность и прямолинейность: «Борьба с Талмудом велась как для ассимиляции иудеев, так и в надежде на их последующее приобщение к самоочевидным “прообразовательным” истинам Ветхого Завета» (Там же. С. 148; см. также с. 319). Не говоря уже о том, что автор игнорирует свидетельства о стремлении Уварова «реформировать» евреев именно в их качестве иудеев, а не неофитов-христиан (пусть даже сам Николай I, далеко не всегда всевластный, мог больше своего министра думать о крещении евреев), противопоставление Ветхого Завета Талмуду в разных обстоятельствах могло подразумевать не только приглушенную до поры до времени проповедь христианской благодати. Сама «ветхость» религиозной традиции с точки зрения приоритетов тогдашней конфессиональной политики имела самоценность: именно с ее (воображаемым) воскрешением связывалось избавление данной религии от позднейшей «порчи». Впрочем, нельзя сказать, что эта дихотомия почвы и порчи, которая причудливо накладывалась на оппозицию закона и благодати, ускользает от внимания Вайскопфа. Так, анализируя рассуждения востоковеда В.В. Григорьева об утрате Моисеевой религией первоначальной «чистоты и простоты» (добавлю от себя, перекликающиеся с ментальными схемами николаевских администраторов конфессий), он обнаруживает в григорьевской модели постепенной деградации веры во всех мировых религиях нечто «вроде позитивистской версии руссоизма, удрученного неизбежной утратой древних добродетелей на протяжении исторического развития» (Там же. С. 347–348; ср. меткие наблюдения Вайскопфа об общей логике николаевских мероприятий в отношении различных конфессий: с. 273, прим. 2).

1591

Цит. по: Эльяшевич Д.А. Правительственная политика и еврейская печать в России. С. 194.

1592

См. замечания Станиславского об уваровском употреблении термина «гражданственность»: Stanislawski M. Tsar Nicholas I and the Jews. P. 65–66, 201 note 51.

1593

Интересно, что творцы системы отдельного еврейского образования видели в уроках закона веры на немецком языке, которые будут жестоко раскритикованы в 1860-х годах, своего рода еврейскую версию принципа «народности» из знаменитой триады. Возражая в 1841 году II Отделению Собственной Его Императорского Величества канцелярии, предлагавшему исключить немецкий язык из программы училищ, Уваров подчеркивал, что «немецкий язык, хотя и в крайне искаженном виде, есть природный язык евреев в России…» (см.: Георгиевский А.И. Доклад по вопросу о мерах относительно образования евреев. СПб., 1886. С. 34). Спустя два десятилетия, когда в каталоге страхов имперской власти займет свое место и германская угроза, такое высказывание прозвучало бы рискованно. Тогда об идише говорили не иначе, как о скудном, исковерканном «жаргоне», но не «языке», роднящем евреев с немцами.

1594

Цит. по: Эльяшевич Д.А. Правительственная политика и еврейская печать в России. С. 221, 246.

1595

Meyer М. Response to Modernity. P. 103–110, 146–149, цитата – 104; Itzkowitz D. The Jews of Europe and the Limits of Religious Freedom. P. 162; Rozenblit M. Jewish Assimilation in Habsburg Vienna // Assimilation and Community. P. 228–229.

1596

Klier J. Imperial Russia’s Jewish Question. P. 40–42, 70; Dohrn V. The Rabbinical Schools as Institutions of Socialization in Tsarist Russia. P. 92.

1597

Пирогов Н.И. Докладная записка относительно образования евреев // Пирогов Н.И. Сочинения: В 2 т. Киев, 1910. Т. 1. Отд. 3. Стб. 741–742.

1598

YIVO. Record Groups 80–89. File 755. Folios 63251–63252, 63255, 63257 (копия записки Ковалевского от 30 сентября 1858 г.); Чериковер И. История Общества для распространения просвещения между евреями в России. С. 13–14.

1599

YIVO. Record Groups 80–89. File 755. Folios 63260–63265; Георгиевский А.И. Доклад. С. 281–284.

1600

Nathans B. Beyond the Pale. P. 68–69, 376–377.

1601

Эльяшевич Д.А. Правительственная политика и еврейская печать в России. С. 227–228, 618 прим. 161.

1602

О проповедях Саломона см.: Meyer M. Response to Modernity. P. 55–56.

1603

YIVO. Record Group 24. Folder 81. Folios 3–25. Привлеченный к экспертизе преподаватель Виленского раввинского училища Б. Лебенсон утверждал в 1858 году, что «здешние евреи» «вовсе не сочувствуют всем словам поэзии и красноречия и с жаждою слушают речи остроумные, в которых объясняются трудные места Св. Писания, пророков и талмуда, и посему они будут смотреть на германские речи, которые большею частию только поэтически красноречивы, льстят только воображению и которые далеки от всякого объяснения Библии, Мишны, Галады, Мидраша и всех трудных мест из сочинений наших древних писателей, они будут смотреть как на ничтожное мелкое пустословие…» (Ibid. Folio 13).

1604

Nathans B. Beyond the Pale. P. 62, 215–221.

1605

YIVO. Record Group 24. Folder 94.

1606

Staliūnas D. Changes in the Political Situation and the «Jewish Question» in the Lithuanian Gubernias of the Russian Empire (1855 – April 1863) // The Vanished World of Lithuanian Jews / Ed. by A. Nikžentaitis, S. Schreiner, D. Staliūnas. Amsterdam, New York, 2004. P. 29–33; Чериковер И. История Общества для распространения просвещения между евреями в России. С. 12. Назимов придавал особое значение тому, чтобы обязать евреев выбирать раввинов из числа выпускников раввинского училища. Записку об этом он направил в 1861 году в Министерство внутренних дел (см.: Freeze Ch.Y. Jewish Marriage and Divorce in Imperial Russia. Brandeis University Press, 2002. P. 99–101), где, напротив, эксперты склонялись к политике невмешательства и не верили в возможность переломить недоверие евреев к плохо знавшим галаху выпускникам казенных еврейских школ. Именно из МВД через два года после записки Назимова вышел проект реформы раввината, построенный на принципе отделения «духовно-административных» дел от «чисто духовных» (см. гл. 3 наст. изд.).

1607

В личном архивном фонде П.А. Бессонова (о нем подробнее речь идет ниже) сохранилась черновая записка без заглавия, подписи и даты, которую я осторожно атрибутирую Назимову. Датируется она концом 1862 – началом 1863 года, на основании содержания – в частности, в ней упоминается о недавнем закрытии русско-еврейского журнала «Сион» (произошло в октябре 1862 года). В записке идет речь о «самых рациональных и верных мерах для развития русского духа в подведомственном мне еврейском обществе», и на первом месте названы русское образование и издание для евреев прессы на русском языке. Само выражение «русский дух» свидетельствует здесь о новом взгляде на задачи политики по отношению к еврейству (ОПИ ГИМ. Ф. 56. Д. 332. Л. 74 и след.).

1608

Муравьев проявлял интерес к еврейскому вопросу тридцатью годами ранее, будучи гродненским губернатором. В докладе Николаю I в 1832 году он предложил ряд мер вполне в духе «выборочной интеграции» евреев – например, «истребить введением просвещения закоренелые невежественные предрассудки… образуя преимущественно первенствующие их сословия»: РГИА. Ф. 1284. Оп. 17. Д. 9. Л. 22 об. – 24. О Муравьеве в Еврейском комитете в начале правления Александра II см.: Нахманович В. Прорыв за Черту (История принятия закона о праве повсеместного жительства евреев-купцов 1-й гильдии) // Вестник Еврейского университета в Москве. 1997. № 1 (14). С. 26–27.

1609

Муравьев М.Н. Записки об управлении Северо-Западным краем и об усмирении в нем мятежа. 1863–1866 гг. // Русская старина. 1882. № 11. С. 387–432; см. также его итоговый отчет 1865 года: Русская старина. 1902. № 6. С. 495–507. Отдельные зафиксированные высказывания Муравьева на еврейскую тему в 1863 году воспроизводили ходячие стереотипы еврейской продажности и готовности служить «и вашим, и нашим». Согласно одному жандармскому донесению, при встрече с депутатами еврейского общества в июле 1863-го он угрожающе произнес: «Вы сами знаете – чтó вы такое» (ГАРФ. Ф. 109. 1-я эксп. Оп. 38. 1863 г. Д. 23. Ч. 13. Л. 128 – донесение виленского жандармского штаб-офицера А.М. Лосева от 24 июля 1863 г.).

1610

См.: Штейнберг О.Н. Граф М.Н. Муравьев и его отношения к евреям г. Вильны в 1863–1864 гг. (Из записок раввина) // Русская старина. 1901. № 2. С. 305–320.

1611

LVIA. F. 378. BS. 1862. B. 629. L. 251–252.

1612

Переписка наместников Королевства Польского. 1861–1863. [T. 2]. Wrocław; М., 1973. С. 47.

1613

LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1020. L. 6–7.

1614

Ibid. B. 1138. L. 1–3, 13; Ap. 21. B. 80. L. 49. Ср.: Отчет члена совета министра народного просвещения Постельса по обозрению еврейских училищ с 7 мая по 7 сентября 1864 г. СПб., 1865. С. 65 (далее – Постельс А.Ф. Отчет).

1615

Lamberti M. State, Society, and the Elementary School in Imperial Germany. NY, Oxford: Oxford UP, 1989. P. 18–23.

1616

LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1020. L. 5 (постановление педагогического совета Виленского раввинского училища).

1617

См. об этом типе школ: Dowler W. Classroom and Empire. The Politics of Schooling Russia’s Eastern Nationalities, 1860–1917. Montreal: McGill-Queen’s University Press, 2001. P. 31–32.

1618

LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1204. L. 14ap.

1619

Ibid. B. 1020. L. 7.

1620

Ibid. L. 1 (отношение генерал-губернатора попечителю ВУО от 19 февраля 1864 г.), 10 (отношение Шульгина Муравьеву от 26 февраля 1864 г.).

1621

Ibid. L. 48–49; Ap. 21. B. 54. L. 25. О включении сочинений Маймонида в учебную программу еще в 1857 году критически отзывался Н.И. Пирогов: Пирогов Н.И. Сочинения. Т. 1. Стб. 770–771.

1622

Stanislawski M. Tsar Nicholas I and the Jews. P. 97–98.

1623

LVIA. F. 567. Ap. 21. B. 54. L. 20–23.

1624

Ibid. L. 24–25 (черновик отношения попечителя генерал-губернатору от 13 октября 1864 г.), 35 (отношение Головнина попечителю от 16 февраля 1865 г.); Ap. 6. B. 1020. L. 48–49 (циркуляр попечителя от 12 марта 1865 г.).

1625

РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 188. Л. 1–2 об. (рапорт смотрителя директору Виленской гимназии и училищ Виленской губернии). При цитировании сохранены орфографические особенности текста.

1626

Там же. Л. 3–3 об.

1627

Сталюнас Д. Границы в пограничье: Белорусы и этнолингвистическая политика Российской империи на западных окраинах в период Великих реформ // Ab Imperio. 2003. № 1. С. 278–279.

1628

LVIA. F. 567. Ap. 3. B. 1267. L. 39–39 ap. (рапорт Кулина Корнилову от 3 июля 1864 г.). Еще в 1863 году преподаватель Виленского раввинского училища Ашер Воль не только подготовил сборник русских переводов (с древнееврейского) иудейских молитв, но и получил цензурное разрешение на его публикацию, которым не смог воспользоваться из-за недостатка средств: LVIA. F. 378. BS. 1867. B. 1482. L. 16 (изложение обстоятельств дела в отношении виленского генерал-губернатора управляющему МВД от 17 августа 1867 г.).

1629

LVIA. F. 567. Ap. 3. B. 1267. L. 39 ap.

1630

Klier J. Imperial Russia’s Jewish Question. P. 230–236.

1631

А.В. Головнин разослал копии отчета Постельса попечителям Виленского, Киевского, Дерптского и Одесского учебных округов 18 марта 1865 г. См.: LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1204. L. 1–2.

1632

Постельс А.Ф. Отчет. С. 45–46.

1633

Там же. С. 34, 40.

1634

Там же. С. 51–52. В отчете отмечалась устойчивая тенденция к увеличению числа еврейских учеников в средних общеобразовательных заведениях – гимназиях и уездных училищах.

1635

Там же. С. 52–58, 65, 91.

1636

Там же. С. 58, 59, 65–68.

1637

Там же. С. 11–21, 89.

1638

Владыко Н.Н. Бессонов Петр Алексеевич // Русские писатели. 1800–1917. Биографический словарь. М., 1989. Т. 1. С. 253.

1639

ОР РГБ. Ф. 327/II. К. 5. Ед. хр. 30. Л. 13 (письмо Бессонова В.А. Черкасскому от 19 июня 1864 г.); РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 467. Л. 15–15 об., 29–32 (письма Бессонова И.П. Корнилову от 5 июля, 28 и 31 декабря 1864 г.).

1640

ОПИ ГИМ. Ф. 56. Д. 338. Л. 1 об. (письмо Корнилова Делянову от 3 февраля 1865 г.).

1641

LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1106. L. 3 ap. – 5 аp. (текст журнала приводится в отношении Павловского попечителю ВУО от 7 декабря 1864 г.).

1642

Христианство. Энциклопедический словарь: В 2 т. / Ред. С.С. Аверинцев. М., 1993. Т. I. С. 249–250.

1643

LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1106. L. 2–3.

1644

ОПИ ГИМ. Ф. 56. Д. 338. Л. 63–64.

1645

Там же. Л. 95 (записка И. Шерешевского Бессонову от 11 июня 1865 г.).

1646

См. об этом: Batalden S.K. The Politics of Modern Russian Biblical Translation // Bible Translation and the Spread of the Church. The Last 200 Years / Ed. by Ph. Stine. Leiden, 1992. P. 68–80.

1647

Наиболее сочувствующие Бессонову маскилы подчеркивали важность русского языка для лучшего понимания еврейскими детьми своей религии. Так, смотритель Лидского казенного еврейского училища (Виленская губерния) А. Гордон доносил Бессонову, что при изучении Библии на немецком языке (в соответствии с официальной программой) еврейские мальчики часто путают похожие по звучанию, но разные по значению слова на немецком и идише, «отчего не может не пострадать самый смысл текста Библии». Чтение же Библии на русском избавляет их от такой путаницы: «Гораздо легче мальчику разучивать наново, как исправить ошибочно затверженное» (ОПИ ГИМ. Ф. 56. Д. 335. Л. 144–147 об. – рапорт от 8 февраля 1866 г., направленный Бессонову как директору Виленской гимназии).

1648

ОПИ ГИМ. Ф. 56. Ед. хр. 338. Л. 64–64 об.

1649

ОР РГБ. Ф. 327/II. К. 5. Ед. хр. 30. Л. 8 (письмо Бессонова В.А. Черкасскому от 5 января 1864 г.).

1650

РО РНБ. Ф. 523. Ед. хр. 608. Л. 15–16 об. (письмо Бессонова Новикову от 18 ноября 1864 г.).

1651

Разумеется, не стоит преувеличивать оригинальность и непосредственность «откровений» Бессонова о еврействе. Исследование М. Вайскопфа показывает, сколь широко и остро еврейские сюжеты, более или менее «экзотические» и нередко заимствуемые прямиком из английских, немецких и др. первоисточников, были представлены в беллетристике, драматургии, критике и публицистике предшествующей, николаевской, эпохи (Вайскопф М. Покрывало Моисея. С. 123–285 et passim). Вопрос о том, как прочитанные когда-то (и, возможно, полузабытые) повести, травелоги или рецензии отзывались при встрече интеллектуалов вроде Бессонова с живыми евреями черты оседлости, одновременно близкой и далекой, мог бы стать предметом специального исследования.

1652

РО ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Ед. хр. 45. Л. 3 об. (письмо Бессонова Аксакову от 27 февраля 1865 г.).

1653

Klier J. Imperial Russia’s Jewish Question. P. 127–143; Клиер Дж. Еврейский вопрос в славянофильской прессе 1862–1886 гг.: И.С. Аксаков и его издания // Вестник Еврейского университета. 1998. № 1 (17). С. 41–60.

1654

РО ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Ед. хр. 45. Л. 4–4 об. По обычаю (критиковавшемуся многими маскилами) имя ненавистного Амана выкрикивалось при чтении Книги Эсфирь в канун праздника Пурим (см., напр.: Венгерова П. Воспоминания. Мир еврейской женщины в России XIX века. СПб., 2005. С. 31). Бессонов скорее всего лично наблюдал празднества вскоре по приезде в Вильну в феврале 1865 года.

1655

РО ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Ед. хр. 45. Л. 8 об.–9.

1656

Там же. Л. 11 об., 19 об., 18 (письма Бессонова Аксакову от 11 марта и 4 мая 1865 г.).

1657

Там же. Л. 23–23 об. (письмо от 6 июня 1865 г.).

1658

Там же. Л. 23–23 об., 21 об. (письма от 6 и 5 июня 1865 г.).

1659

Там же. Л. 20 об. – 21 (письмо от 5 июня 1865 г.).

1660

Для характеристики личности Бессонова нелишним будет отметить, что незадолго до своего виленского назначения он похожим образом приписывал себе исключительную заслугу в важном научном предприятии – подготовке к печати известного фольклорного сборника «Песни, собранные П.В. Киреевским» (см.: Баландин А.И. П.И. Якушкин. Из истории русской фольклористики. М., 1969. C. 84–95). Ср. также его позднейшие обвинения против «педагогического кружка» в Вильне (гл. 8 наст. изд.).

1661

Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей». 1865. М., 1897. С. 119–121.

1662

РО ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Ед. хр. 45. Л. 20 об. (письмо Бессонова Аксакову от 5 июня 1865 г.).

1663

Письмо открывается следующими строками: «Уже в последние дни Вашего управления Северо-Западным краем… я имел честь представить Вам доклад о некоторых чертах в современном положении еврейского вопроса. Мне памятны слова, коими Вы изволили поддержать мои убеждения, так сказать, благословили на продолжение деятельности в том же роде…» (РО ИРЛИ. Ф. 265. Оп. 2. Ед. хр. 217. Л. 1).

1664

Там же. Л. 1–1 об. Это свидетельство позволяет уточнить наблюдение Д. Сталюнаса о письме Муравьева министру народного просвещения А.В. Головнину касательно будущего отдельных еврейских училищ, которое составлялось и было отослано в самые последние дни пребывания Муравьева на генерал-губернаторском посту (отпуск датирован 15 апреля 1865 года, за два дня до официальной отставки, уже после решающей беседы с Александром II). По мнению Сталюнаса, мотивы, побуждавшие Муравьева высказаться за сохранение отдельной системы еврейского образования, существенно отличались от тех, которыми при отстаивании той же цели руководствовался Бессонов в качестве директора раввинского училища (Staliūnas D. Making Russians. P. 225–226, 389 note 171). На мой взгляд, между Муравьевым и Бессоновым действительно имелись расхождения в аргументации (так, Муравьев не упоминал об угрозе онемечивания евреев, зато указывал на их участие в недавнем восстании в Польше), но предложенные генерал-губернатором конкретные меры (сохранение раввинского училища как рассадника кадров учителей для еврейских детей и «образованных раввинов», закрытие ешив и др.) были вполне созвучны программе Бессонова. И это едва ли случайно: как ясно из цитированных выше писем Бессонова, основу письма Муравьева в МНП, скорее всего, составил доклад, который Бессонов успел подать генерал-губернатору до его отъезда из Вильны.

1665

LVIA. F. 378. Ap. 219. B. 80. L. 53–58.

1666

РО ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Ед. хр. 45. Л. 20–21 об.

1667

О расхождениях между славянофилами и Катковым в представлениях о русской национальной общности см.: Реннер А. Изобретающее воспоминание: Русский этнос в российской национальной памяти // Российская империя в зарубежной историографии. С. 436–471.

1668

Бессонов П.А. Князь Владимир Александрович Черкасский // Русский архив. 1878. № 6. С. 218–219. По словам автора, его записка («О еврейском вопросе и положении его вообще, о школах и обучении у евреев в частности, о распространении между ними русского языка и о средствах водворить здесь начала твердые, по крайности безопасные для России») побудила Н.А. Милютина составить важный доклад, так и не получивший хода. Ни подлинника, ни копий записки под таким витиеватым заглавием мною не обнаружено.

1669

В уже упомянутом мемуарном отрывке Бессонов, не называя прямо имени Каткова, давал понять, что тот благосклонно воспринял его соображения. Это сообщение требует дальнейшей проверки. Тон высказываний Каткова по еврейскому вопросу в 1866 году накаляется по сравнению с 1865-м; в его передовицах угроза онемечивания описывается в терминах, близких бессоновским: «…может ли русское правительство желать, чтобы Германия имела в нашем полуторамиллионном еврейском населении свой аванпост, вдвинутый почти в самое сердце России?» (Бессонов П.А. Князь Владимир Александрович Черкасский. С. 218; Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей». 1866. М., 1897. С. 294 – передовица «Москва, 8-го июля»). С другой стороны, Катков тогда же выступал за немедленное изъятие религиозных предметов из программы еврейских училищ, что противоречило взглядам Бессонова.

1670

РГАЛИ. Ф. 46. Оп. 1. Д. 560. Л. 85 об. – 86 (письмо от 31 марта 1866 г.).

1671

Еврей [Плунгянский М.]. Письмо к редактору // Виленский вестник. 1867. № 14. 2 февраля. Атрибутируется на основании письма редактора «Виленского вестника» М.Ф. Де Пуле Бессонову от февраля 1867 г. (ОПИ ГИМ. Ф. 56. Д. 515. Л. 52 [ «Если бы Вы знали, что за фурор произвела эта статья! Одни от нее в восторге, другие скрежещут зубами и ищут автора. Я блюду его тайну, а иначе бедняку достанется. Но что за славная личность!»]).

1672

РО ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Ед. хр. 45. Л. 21 (письмо Бессонова Аксакову от 5 июня 1865 г.). В тот же день Бессонов писал об этом Муравьеву, правда, не называя имени Постельса: Там же. Ф. 265. Оп. 2. Ед. хр. 217. Л. 2 об.

1673

Постельс А.Ф. Отчет. С. 49.

1674

LVIA. F. 567. Аp. 6. B. 1138. L. 1–3, 6–8.

1675

Ibid. B. 1138. L. 9 (отношение Бессонова Корнилову от 15 мая 1865 г.).

1676

РО ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Ед. хр. 45. Л. 22 об., 23 (письмо от 6 июня 1865 г.).

1677

ГАРФ. Ф. 109. Секр. архив. Оп. 2. Д. 758а. Л. 45 об.; РО ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Ед. хр. 45. Л. 23 (письмо Аксакову от 6 июня 1865 г.).

1678

LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1204. L. 14–21 ар.

1679

Staliūnas D. Making Russians. P. 224, 388 note 159. В описываемое время Бух занимал должность начальника питейно-акцизного управления Оренбургской губернии.

1680

LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1204. L. 14.

1681

Ibid. L. 15, 15 ap.

1682

Geraci R. Window on the East. P. 47–85. Хотя у Бессонова было много знакомств среди ученых и педагогов, в том числе в Казани, у меня нет уверенности, что в тот момент он располагал точной информацией о системе Ильминского. Об особенностях последней сравнительно с практикой обучения евреев и литовцев в Виленском учебном округе см.: Долбилов М. Превратности кириллизации: Запрет латиницы и бюрократическая русификация литовцев в Виленском генерал-губернаторстве (1864–1882 гг.) // Ab Imperio. 2005. № 2. С. 280–283.

1683

LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1204. L. 16 ap.

1684

РО ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Ед. хр. 45. Л. 22 об. – 23 (письмо Аксакову от 6 июня 1865 г.). В личном фонде Бессонова сохранились критические записки маскилов о Воложинской ешиве: ОПИ ГИМ. Ф. 56. Д. 335. Л. 129–130, 137–138. После пожара в ешиве весной 1865 года Бессонов пытался добиться у Потапова запрета на сбор денег для ее восстановления.

1685

LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1204. L. 14.

1686

См. о Георгиевском: Klier J. Imperial Russia’s Jewish Question. P. 90–94.

1687

LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1204. L. 18–18 ap. Стоит отметить параллель между бессоновской концепцией «очищения» иудаизма и несколько более поздней попыткой властей модернизировать религиозное обучение мусульман, прежде всего татар, в Казанском учебном округе. Курировавший это предприятие ориенталист и чиновник Министерства народного просвещения В.В. Радлов высказывал очень похожие суждения о трансформации мусульманской религиозности в государственных учебных заведениях. Интересно, что русскоязычные учебные заведения для мусульман, созданные с учетом опыта отдельных школ для евреев, получили широкое распространение в 1870-х годах, т. е. именно тогда, когда сама отдельная система еврейского образования была фактически демонтирована. См.: Geraci R. Window on the East. P. 138–144.

1688

LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1204. L. 20–20 ap., 14 ар.

1689

Ibid. L. 21.

1690

ОПИ ГИМ. Ф. 56. Д. 332. Л. 81 об. – 82, 87 об. – 88 (карандашный черновик речи). С некоторыми разночтениями относительно черновика речь Бессонова цитируется в корреспонденции газеты И.С. Аксакова «День»: С – с А – р. Из Вильны // День. 1865. № 37. 16 октября.

1691

Еврей [Плунгянский М.]. Письмо к редактору // Виленский вестник. 1867. № 14. 2 февраля.

1692

LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1204. L. 23–24.

1693

Ibid. L. 26. И Бессонов, и его начальник Корнилов, и сменивший Бессонова во главе раввинского училища Н.И. Собчаков, хотя и с разной степенью настойчивости, старались отвратить воспитанников старших классов училища от поступления в университеты (а в 1865 году это уже не было мечтой единиц). Примечателен контраст со случаем католических семинарий: чиновникам ВУО не нравились в еврейских учениках стремление сменить предписанную профессию и интерес к новым возможностям социальной мобильности, предоставляемым имперской образовательной системой, – то есть именно то, чего, по мнению этих же чиновников (в качестве членов Ревизионной комиссии по делам римско-католического духовенства), так недоставало воспитанникам католических семинарий (см. гл. 6 наст. изд.).

1694

РО ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Ед. хр. 45. Л. 26 (письмо Бессонова Аксакову от 22 апреля 1866 г.).

1695

ОПИ ГИМ. Ф. 56. Д. 332. Л. 82–82 об. (черновик речи Бессонова при уходе с должности директора). С одной стороны, Бессонов, конечно, преувеличивал степень успеха, с другой – не заострял внимания на том, что и до его прихода в училище маскилы работали в этом направлении.

1696

LVIA. F. 378. BS. 1868. B. 1823. L. 13–14 ap. (отношение от 29 августа 1868 г. за подписью помощника генерал-губернатора Багратиона). См. также: Staliūnas D. Making Russians. P. 216–217. Осенью 1869 года известный маскил Э.Б. Левин, участвовавший в качестве депутата в работе Виленской комиссии по «еврейскому вопросу», поднес генерал-губернатору А.Л. Потапову экземпляр своего перевода трактата из Мишны Пиркей авот (сборник нравоучительных афоризмов, часто включаемых и в состав молитвенников). Это была одна из первых духовных еврейских книг, изданных на русском языке. «Книга эта древнее христианства, и если Вашему Высокопревосходительству угодно будет прочесть ее, то сами убедитесь, что великие наши народные наставники не только не научали нас ничему худому, как утверждают наши недоброжелатели, но, напротив, поучали народ правилам самой возвышенной нравственности», – пояснил Левин генерал-губернатору, на чье содействие в проведении благоприятных для евреев проектов депутаты рассчитывали (YIVO. Record Groups 80–89. File 756. Folios 63448–63448 v.; Чериковер И. История Общества для распространения просвещения между евреями в России. С. 83).

1697

LVIA. F. 378. BS. 1867. B. 1482. L. 16–17 ap. (отпуск отношения генерал-губернатора Э.Т. Баранова в МВД от 17 августа 1867 г. с изложением обстоятельств дела о переводе).

1698

Ibid. L. 18–18 ар.

1699

Meyer M. Response to Modernity. P. 49, 56–59, 105–107, 116–117, 193. О предложении изменения текста Кол нидре, поступившем от цензора еврейской литературы еще в 1850-х годах, см.: Эльяшевич Д.А. Правительственная политика и еврейская печать в России. С. 230.

1700

Meyer M. Response to Modernity. Р. 143–144, 149, 170. Об осмыслении в историографии еврейства этой ревизии молитв см.: Frankel J. Assimilation and the Jews in Nineteenth-Century Europe: towards a New Historiography? P. 12–13, 23–25.

1701

LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1319. L. 35 ap.

1702

Доклад Комиссии от 6 августа 1867 года см.: LVIA. F. 378. BS. 1867. B. 1482. L. 2–6.

1703

Ibid. L. 19–20 ар.

1704

Интересно, что в те же самые дни чиновник ДДДИИ А.М. Гезен получил от товарища министра народного просвещения И.Д. Делянова неформальный совет насчет проведения молитвенника через инстанции. Делянов советовал попросту исключить места, отмеченные духовной цензурой, и вновь представить рукопись на ее рассмотрение. Гезен так комментировал этот подход: «…желательно иметь русский молитвенник для евреев, но надо его сделать таким, чтобы евреи его и в руки не брали» (ОР РГБ. Ф. 120. К. 20. Ед. хр. 1. Л. 94–94 об. – копия письма Гезена Каткову от 9 мая 1868 г.). Рекомендация Делянова выдавала нежелание вникать в сложный религиозный вопрос.

1705

РГИА. Ф. 821. Оп. 9. Д. 165. Л. 18–19 об.

1706

По замечанию Дж. Клира, в еврейской прессе и публицистике на русском языке 1860-х годов не было упоминаний о Сионе, Мессии и о современном переосмыслении иудейского мессианизма в Европе. Клир объясняет это умолчание, столь контрастирующее с интенсивностью обсуждения данных проблем на Западе, влиянием духовной цензуры (Klier J. Imperial Russia’s Jewish Question. P. 122). Анализ записки Воля и других приведенных мною источников позволяет предположить, что в случае маскилов причиной могла быть и автоцензура. Об отношении в России к теме еврейской репатриации и восстановления Страны Израиля еще в 1840 – 1850-х годах, в связи с протосионистскими течениями в Европе, см.: Вайскопф М. Покрывало Моисея. С. 297–322.

1707

Еще одним примером того, как вопрос об иудейском мессианстве запускал в имперской администрации архаичный механизм страхов за общественное спокойствие, является составленный при помощи Бессонова доклад К.П. Кауфмана шефу жандармов В.А. Долгорукову (сентябрь 1865 г.) о воззвании берлинского еврейского проповедника А. Мозара, циркулировавшем среди евреев черты оседлости. Мозар призывал единоверцев готовиться к скорому пришествию Мессии. Бессонов, а вслед за ним Кауфман полагали, что евреи не обратят внимания на воззвание: «облагодетельствованные» монархом, они «не ищут освобождения [Мессией]…». Бояться же надо совсем другого: подобные воззвания могли бы «иметь крайне опасные последствия, если бы в русском переводе проникли к живущим в здешнем крае раскольникам, большею частию беспоповщинской секты, основной догмат и заблуждения которых касаются учения о пришествии Антихриста, ожидаемого большею частию ими из среды еврейского народа, а в подробностях, созданных воображением раскольников, о пришествии Антихриста, находится много сходного с теми приемами всеобщей переписи, к которой возбуждает Мозар… а потому можно опасаться, что подобные слухи, переходя между раскольниками… возбудят в них страшную ненависть против евреев, которые и могут сделаться жертвами оной; или же между самими раскольниками могут повториться несчастные явления, не раз уже случавшиеся в истории по поводу распространения слухов о скором пришествии Антихриста, как, например, в конце XV и начале XVI столетий, когда появление ереси жидовствующих сопровождалось распространением подобных слухов» (ГАРФ. Ф. 109. 1-я эксп. Оп. 40. 1865 г. Д. 319. Л. 1–2 об.; ОПИ ГИМ. Ф. 56. Д. 335. Л. 160–160 об.). Проблема помещена здесь в надуманный исторический контекст, а претензия на прозорливость себя не оправдала: как покажут ближайшие десятилетия, для участия в погроме совсем не требовалось верить в скорое пришествие Антихриста.

См. также о тревоге властей по поводу возможного использования русскоязычных еврейских молитвенников сектой субботников: Эльяшевич Д.А. Правительственная политика и еврейская печать в России. С. 316, 648 прим. 182.

1708

См.: Fleischer E. Piyyut // Encyclopaedia Judaica. 2^nd ed. / Ed. F. Skolnik. Detroit et al.: Thomson / Gale, 2007. Vol. 16. P. 192–195.

1709

О притягательности пиютим для евреев-традиционалистов в России первой половины XIX века см., напр.: Венгерова П. Воспоминания. С. 51.

1710

Meyer M. Response to Modernity. P. 24, 36, 49, 102 etc. В России едва ли не единственным в то время примером иудейского богослужения без пиютим была реформированная синагога в Одессе. См.: Zipperstein S. The Jews of Odessa. A Cultural History, 1794–1881. Stanford, 1985. P. 58.

1711

Чериковер И. История Общества для распространения просвещения между евреями в России. С. 102. См.: Гурвич О.Я. Еврейский молитвенник, впервые переведенный на русский язык. Вильна, 1869; Воль А.Л. Молитвы евреев на весь год с дословным русским переводом. Вильна, 1870.

1712

LVIA. F. 567. Ap. 5. B. 3165. L. 6–7 (прошение Гурвича попечителю ВУО Н.А. Сергиевскому от 17 декабря 1871 г.).

1713

О роли Хвольсона в проекте перевода Танаха см.: Чериковер И. История Общества для распространения просвещения между евреями в России. С. 97–99; Klier J. Imperial Russia’s Jewish Question. P. 252–253.

1714

LVIA. F. 567. Ap. 5. B. 3165. L. 4–5 ар. (копия заключения Комитета от 23 апреля 1871 г.).

1715

Уместно провести параллель с православным вероисповеданием: первая – неудачная – попытка перевода Священного Писания с церковнославянского на русский язык поставила и церковных, и светских деятелей перед такой же дилеммой. См.: Живов В.М. Язык и культура в России XVIII века. М., 1996. С. 464–467.

1716

LVIA. F. 567. Ap. 5. B. 3165. L. 8–10 (отзыв Фина от 4 февраля 1872 г.), 3 (отношение Делянова попечителю ВУО от 27 апреля 1872 г.).

1717

В посвященном евреям разделе записки Потапова от мая 1865 года предлагалось расширить «пределы территории их места жительства» (ГАРФ. Ф. 109. Секр. архив. Оп. 2. Д. 758а. Л. 50), но нельзя с уверенностью сказать, что и этот пункт шел от Бессонова.

1718

YIVO. Record Group 24. Folder 135. Folios 1–3 (прошение Немзера от 2 октября 1865 г. и отношение Бессонова Корнилову от 3 ноября 1865 г.); Георгиевский А.И. Доклад. С. 243–245.

1719

YIVO. Record Group 24. Folder 137. Первое из сохранившихся в этой коллекции прошений датировано 17 февраля 1865 года, т. е. было подано всего через несколько дней после приезда Бессонова в Вильну.

1720

Так, летом 1865 года он в полуофициальном порядке попросил ректора Московского университета С.И. Баршева взять под свое покровительство собиравшихся поступать в университет двух выпускников раввинского училища, предупредив о «совершенном почти недостатке денежных средств» у этих способных и «безукоризненного поведения» юношей (YIVO. Record Group 24. Folder 136).

1721

См.: Корнилов И.П. Русское дело в Северо-Западном крае. Материалы для истории Виленского учебного округа преимущественно в муравьевскую эпоху. Изд. 2-е. СПб., 1908. С. 212–216.

1722

РО ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Ед. хр. 297. Л. 15 об. – 16 (письмо Кояловича Аксакову от 30 октября 1865 г.; остается неясным, на какую предшествующую публикацию он ссылается). Статьей «“Московские ведомости” и Западная Россия (Русское латинство, русское жидовство)» (Виленский вестник. 1866. № 146, 148, 150), проанализированной в гл. 8 наст. изд., Коялович исполнил взятое на себя обязательство.

1723

Корнилов И.П. Русское дело в Северо-Западном крае. С. 214.

1724

Спустя год Бессонов коснулся своей виленской неудачи в статье, посвященной введению русского языка в католическое богослужение. Отметив, что сторонникам этой меры необходимо заручиться ясно высказанной поддержкой правительства, он ссылался на недавний печальный опыт русификации еврейского образования: «Когда некоторые, не имея ни прямых предписаний, ни косвенных воспрещений, но видя у евреев, через учебники и курсы преподавания, нежеланное господство жаргона и немецкого языка, пожелали сделать из евреев граждан не немецкого, а русского государства, тогда сначала они были запугиваемы самими евреями, а когда последние, вкусив всю сладость и пользу русского образования на русском языке, ринулись к сему с горячностию, тогда помянутые деятели навлекли на себя гнев ближайшего начальства, изумление некоторых газет и, вслед за сим, со стороны тех, других и третьих были громко обвинены в юдаизме, следовательно, в измене русскому делу» ([Бессонов П.] Из Москвы // Виленский вестник. 1867. 28 октября. № 125). Бессонов преувеличивал степень своего влияния на стремление евреев к просвещению, но точно описывал появившееся уже тогда у администраторов ВУО недоверие к образованным, овладевшим русской речью евреям.

1725

О брафмановском мифе кагала см.: Klier J. Imperial Russia’s Jewish Question. P. 263–283; Эльяшевич Д.А. Правительственная политика и еврейская печать в России. C. 289–300; Петровский-Штерн Й. Евреи в русской армии. С. 302–305. Интересные наблюдения о ранней циркуляции в русской журналистике идей, развитых впоследствии Брафманом, см.: Вайскопф М. Покрывало Моисея. С. 271–272.

1726

О симпатиях «педагогического кружка» к Брафману см., напр., упоминания в письмах М.Ф. Де Пуле П.А. Бессонову: ОПИ ГИМ. Ф. 56. Д. 515. Л. 52 и сл. (письма от 9–13 и 18 февраля 1867 г.).

1727

YIVO. Record Groups 80–89. File 756. F. 63532–63533 (письмо Левина Гинцбургу от 12 апреля 1870 г.).

1728

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 194. L. 1–2 (отношение Кауфмана В.А. Тарасову, назначенному председателем комиссии, от 29 июля 1866 г.). Показательно, что сам Брафман, оправдывая подачу им, безвестным тогда семинарским учителем, записки с такими размашистыми предложениями, ссылался на «слух о назначении Комитета по еврейскому вопросу» (Ibid. L. 1).

1729

LVIA. F. 378. BS. 1869. B. 40. L. 118–120.

1730

Klier J. Imperial Russia’s Jewish Question. P. 173–181; Nathans B. Beyond the Pale. P. 174–180; Западные окраины Российской империи. С. 323–324. Подлинник проекта 1869 года см. в: LVIA. F. 378. BS. 1869. B. 40. L. 350 и след. Хотя история разработки проекта не раз рассматривалась в историографии, роль некоторых ее участников из бюрократии остается не вполне ясной. В частности, требуют специального объяснения позиция и мотивы Баранова, механизм принятия решения, воплотившегося в циркуляре 1867 года. Баранов мало вникал в специальные проблемы управления краем, а в еврейском вопросе вовсе не имел административного опыта. В то же время, будучи влиятельным сановником, он мог рассматриваться предприимчивыми советниками вроде Брафмана как идеальный «промоутер» предложений и проектов в Петербурге. Следует учесть, что приписка евреев к волостям, о которой циркуляр виленского генерал-губернатора возвещал как о деле почти решенном применительно ко всем местностям проживания евреев, противоречила традиционной установке властей на изоляцию евреев от крестьянского сословия. В этом смысле барановский циркуляр был радикальной ревизией одного из табу еврейской политики.

1731

LVIA. F. 378. BS. 1869. B. 40. L. 367. Еще в первой записке Брафмана, поданной виленским властям летом 1866 года, батрачество преподносится одним из вернейших способов интеграции. Он предлагал узаконить такое положение, при котором еврей, «прослуживший 5 лет батраком у сельского обывателя и получивший от местного общественного управления свидетельство о хорошем поведении и трудолюбии», получал право на наделение землей, «при всех тех льготах и пособиях, которыми пользовались евреи землевладельцы до настоящего времени» (YIVO. Record Groups 80–89. File 756. Folio 63462 – копия записки).

1732

Корнилов И.П. Русское дело в Северо-Западном крае. С. 250–251 (отношение Корнилова Муравьеву [от 12 октября 1864 г.]; опубликовано с неверно указанной датой. Точная датировка восстановлена Д. Сталюнасом: Staliūnas D. Making Russians. P. 228, 390 note 180). Утверждение, будто выпускники раввинского училища занимали «выгодное положение» в еврейском обществе, опровергалось многими фактами, но брафмановский миф о кагале «снимал» и не такие противоречия.

1733

LVIA. F. 378. BS. 1869. B. 40. L. 162 (протокол заседания Комиссии от 14 января 1867 г.). Оценивая, насколько это предложение могло быть направлено на интеграцию евреев, надо помнить, что в тот момент Брафман еще не перестал считать обращение евреев в православие достижимой целью правительства.

1734

Meyer М. Response to Modernity. P. 104.

1735

Корнилов И.П. Русское дело в Северо-Западном крае. С. 251.

1736

Так, незадолго до своей отставки Корнилов, рассматривая в своем отчете об управлении ВУО за 1867 год вопрос о переводе на русский язык иудейских текстов, выразил несогласие с маскильским подходом (типичным для Хаскалы в Германии) – «при переводе избегать мест, относящихся к исполнению чисто внешних обрядов в обычной, мелочной жизни, так как те только своею мертвою формальностию, напрасно стесняя человека, не удовлетворяют религиозных стремлений, превращают частную жизнь человека в непрерывный внешний церемониал, лишенный внутреннего религиозного содержания». Корнилов выступал за полный и точный даже в мелочах перевод, выставляя главным доводом необходимость «убедить массу еврейского населения, что с переводом еврейских книг на русский язык еврейская богословская литература не понесет ущерба ни на одну йоту» (РГИА. Ф. 970. Оп. 1. Д. 103. Л. 9 об. – 10). Однако он умолчал о том, что его ближайший советник Брафман отстаивает полные переводы по совершенно иной причине. Эта недомолвка была не просто мелкой хитростью бюрократа. В ней запечатлелось колебание властей между двумя парадигмами «еврейской» политики: регламентацией иудаизма как полноценного (хотя и «иностранного») исповедания и дискредитацией его как опасной для государства секты. Или в других терминах – между попыткой нейтрализовать религиозный «фанатизм» евреев и намерением сделать его невыносимым для них самих.

Через год после отставки Корнилова его единомышленник В.П. Кулин сообщал бывшему начальнику, что местный цензор удалил из выполненного А. Волем русского перевода талмудического трактата о разводах Гитин один фрагмент, «охраняя чувство благопристойности» (саркастически цитировал Кулин цензора). В других письмах того же времени Кулин с пренебрежением отзывался о еврейских обычаях, так что логично предположить, что сожалеть об удаленном фрагменте его заставляла надежда на дискредитацию иудаизма, а не забота о букве иудейского закона (РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 836. Л. 12 об., 15 об. – письмо от 5 июля 1869 г.).

1737

LVIA F. 567. Ap. 6. B. 1266. L. 12 (копия отношения Серно-Соловьевича Витебскому директору училищ от 11 марта 1866 г.); B. 1319. L. 36–36 ap. (рапорт Балвановича из Гродно от 15 декабря 1866 г.). На Могилевскую и Витебскую губернии приходилось 17 казенных училищ 1-го разряда против 21 в остальных четырех губерниях Виленского учебного округа. К слову сказать, в одном из них, в Мстиславле Могилевской губернии, уже накануне его закрытия в соответствии с условиями реформы 1873 года, с упоением осваивал начатки русской речи юный С. Дубнов, куда менее охотно занимавшийся в ешиве своего дедушки; причем в его случае еврейские предметы, сохранись они в программе училищ Могилевской губернии, вряд ли усилили бы доверие обучаемого к учебному заведению (см.: Дубнов С.М. Книга жизни. Воспоминания и размышления: Материалы для истории моего времени. СПб.: Петербургское востоковедение, 1998. С. 49–51).

1738

В описываемый период у идиша не было решительных защитников среди аккультурировавшихся евреев, за исключением нескольких литераторов, писавших для еврейского простонародья. Маскилы враждебно относились к идишу, считая его одним из главных препятствий к аккультурации своих единоплеменников. То, что идиш обречен в будущем зачахнуть, было общим местом в маскильском дискурсе, и сам термин «жаргон» еще далеко не приобрел той альтернативной, сочувственной, коннотации, которая появится в массовой печати на идише в начале ХХ век (см.: Чериковер И. История Общества для распространения просвещения евреев в России. С. 109–123; Klier J. Imperial Russia’s Jewish Question. P. 249–254; Эльяшевич Д.А. Правительственная политика и еврейская печать в России. С. 435–445; Stein S.A. Making Jews Modern. P. 40–44; Staliūnas D. Making Russians. P. 210–215). Имперская же власть и ее агенты, и ранее не симпатизировавшие «жаргону», с середины 1860-х забили тревогу о роли идиша в том, что виделось им германизацией евреев в России. Как бы то ни было, в качестве разговорного языка массы еврейского населения идиш находился вне конкуренции, и считаться с этим приходилось и маскилам, и русификаторам-бюрократам. К примеру, сменивший Бессонова на посту директора Виленского раввинского училища Н.И. Собчаков, инспектируя в 1867 году начальные еврейские школы в Вильне, указывал, что «при объяснении мальчикам русских слов нужно предпочитать жаргон немецкому языку» (LVIA. F. 577. Ap. 1. B. 14. L. 27 – отчет о состоянии еврейской школы грамотности № 2 г. Вильны за 1867 г.). «Жаргон» расценивался как жалкий плод беспорядочных заимствований и коверканий слов других языков, но в новой этнополитической ситуации он оказался предпочтительнее немецкого языка, об усвоении которого евреями МНП так пеклось в 1840–1850-х годах.

1739

Staliūnas D. Making Russians. P. 212–214; Долбилов М. Превратности кириллизации. С. 285–286. О резком осуждении Брафманом (в его качестве цензора) идишистской массовой печати см.: Эльяшевич Д.А. Правительственная политика и еврейская печать в России. С. 443–444.

1740

См., напр., параноидальные рассуждения о распространении «жаргона» усилиями «еврейско-немецкой пропаганды»: К-вский К. К вопросу о евреях в Западнорусском крае // Виленский вестник. 1866. 12 мая. № 99. С. 3–4.

1741

LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1266. L. 3–3 ap.

1742

Ibid. L. 1–2, 6–7.

1743

Венгерова П. Воспоминания. С. 188. Любопытно, что Венгерова относит запрет на обучение еврейскому алфавиту только к «женским школам». Не исключено, что, вопреки циркуляру Корнилова, уроки чистописания в школах для мальчиков удержались в той или иной форме.

1744

Harshav В. The Meaning of Yiddish. Stanford, 1999. P. 52. До поворота в «еврейской» политике, положившего конец поощрению немецкого языка, маскилы в России пытались перенимать этот германский опыт. Так, в 1856 году учителя Виленского раввинского училища И. Герштейн и З. Минор, обращаясь к попечителю ВУО с ходатайством об издании журнала на древнееврейском языке («Гашахар» – «Заря») и приложения к нему на немецком языке, ссылались на то, что в Германии немецкоязычные журналы для евреев издавались сначала еврейскими буквами (ОПИ ГИМ. Ф. 56. Д. 332. Л. 15 и след.). Именно с таким приложением в начале 1860-х годов в Одеccе А. Цедербаум выпускал газету на древнееврейском «Гамелиц» (Klier J. Imperial Russia’s Jewish Question. P. 103–104). Мемуарное свидетельство о роли немецкоязычного издания Пятикнижия еврейскими буквами в самообразовании маскила см.: Паперна А.И. Из николаевской эпохи // Евреи в России. XIX век. М., 2000. С. 101.

1745

Котик Е. Мои воспоминания / Предисл. и прим. В.А. Дымшица. СПб.; М.; Иерусалим, 2009. С. 213–214.

1746

См., напр.: Aronson Ch. A Jewish Life under the Tsars. The Autobiography of Chaim Aronson, 1825–1888 / Ed. by N. Marsden. Totowa: Allanheld, Osmun Publishers, NJ, 1983. P. 27–28; Паперна А.И. Из николаевской эпохи. С. 57.

1747

Harshav B. The Meaning of Yiddish. P. 80–83.

1748

LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1266. L. 2.

1749

РГИА. Ф. 970. Оп. 1. Д. 103. Л. 45–46. Судя по сохранившимся черновым заметкам, Корнилов при составлении отчета совещался с Брафманом.

1750

LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1266. L. 12. Из рапорта помощника попечителя Серно-Соловьевича от декабря 1866 года видно, к чему привело корниловское указание в городах этих губерний: в училища «явилось от 400 [до] 800 мальчиков; так как принять всех их в училище не было возможности, то на сем основании не было возможности и подвергать родителей их штрафу» (LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1319. L. 14).

1751

ОПИ ГИМ. Ф. 56. Д. 515 (письмо от 18 февраля 1867 г.).

1752

РГИА. Ф. 733. Оп. 189. Д. 157. Л. 3–7, цитата – л. 6 об.

1753

Там же. Л. 10–11 об. (жалоба не датирована; получена в МНП 29 сентября 1866 г.).

1754

Там же. Л. 11 об., 18 об. (рапорт инспектора ВУО Г.Э. Траутфеттера о разборе жалоб); LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1321. L. 3–4.

1755

Впрочем, и эти обвинения настолько встревожили его, что он наполнил рапорт обилием не идущих к делу «обеляющих» фактов своей биографии, например тем, что он рос послушным мальчиком, болел золотухой и был наказан «двумя розгами» лишь однажды, за порчу платья старшей сестры. Корнилов милосердно вычеркнул эти признания из рапорта перед отсылкой его копии в МНП (LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1321. L. 21–24 – рапорт Собчакова Корнилову от 20 октября 1866 г.).

1756

LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1321. L. 28 аp. О том, насколько завышенными могли быть требования Собчакова к ученикам старших классов, позволяет догадываться его тирада о слабых знаниях учеников приготовительных классов (с 1-го по 3-й). Они, сокрушался Собчаков, «не имели понятия… о стереометрии, об электричестве и гальванизме». Даже Корнилов недоуменно приписал на полях: «Ученики приготовительных классов?» (Ibid. L. 29–29 ap.).

1757

РГИА. Ф. 733. Оп. 189. Д. 157. Л. 19 об. Корнилов лично отредактировал этот фрагмент рапорта Траутфеттера, пересланного в МНП: LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1321. L. 17 ар.

1758

LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1321. L. 33.

1759

Так, к исключительным «обычаям» раввинского училища Собчаков относил «вымаливание лучших баллов у учителей, резонерство, которое заменяет для малоуспешных воспитанников положительные знания, чтение по книге даже во время экзамена… подачу чужих сочинений вместо собственных и другие, на которые так изобретательна талмудическая изворотливость» (LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1321. L. 33 ар., 29 ар. – 30). В глазах Собчакова, разумеется, такие приемы не находили оправдания в том, что нередко от «вымаливаемых» баллов прямо зависела будущность ученика, ради окончания курса в казенном училище порвавшего с семьей. В местном учебном ведомстве вообще полагали (вполне по-ламаркистски), что недостаток присущей детям естественности в польских и еврейских учениках есть имманентное качество поляков и евреев, симптом запрограммированной трансформации детей в будущих плохих подданных. Корнилов, например, жаловался, что в гимназиях, где много учеников из «польско-шляхетской и еврейской среды», «самые детские шалости… отличаются иезуитизмом, осторожностию, злопамятностию, несвойственными русским детям, в которых более живости, прямоты, простоты и ребячества. Так же, как и польские мятежи, польские шалости делаются исподтишка, украдкой» (Корнилов И.П. Русское дело в Северо-Западном крае. С. 208 [письмо Д.А. Толстому от 8 июня 1866 г.]). Не касаясь здесь вопроса о роли этностереотипов в подобных описаниях, замечу, что собственная русификаторская политика Корнилова могла вынуждать детей к скрытности и недоверчивости. Но этим «педагогам» и в голову не приходило, что они собственными руками делали из детей маленьких невеселых взрослых.

1760

РГИА. Ф. 733. Оп. 189. Д. 157. Л. 13 (резолюция Толстого от 3 декабря 1866 г.).

1761

Георгиевский А.И. Доклад. С. 166–167.

1762

LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1319. L. 13 ap. – 14 (рапорт Серно-Соловьевича Корнилову от 4 декабря 1866 г.). Напомню, что из аналогичного сравнения со школами для мусульман Бессонов делал вывод о том, что необходимость дальнейшего развития отдельных учебных заведений для евреев оправдывается древностью и жизнестойкостью их религиозно-культурной традиции.

1763

Ibid. L. 14–14 ap. На Серно-Соловьевича и сходно с ним мысливших чиновников могла повлиять уже хорошо нам знакомая статья М.О. Кояловича, опубликованная в июле 1866 года. Хотя и посвященная в основном противостоянию «полонизму» и католицизму, она содержит пару сочащихся антипатией абзацев о евреях. Коялович подчеркивал, что «обрусение массы жидов совершенно помимо жидовской веры, т. е. нисколько не трогая нынешних религиозных порядков жидов, – едва ли мыслимо как полезное нам дело…». Для Кояловича существовал лишь один способ подлинного обрусения евреев – переход в православие, обставленный так, чтобы у властей не было сомнений в искренности обращения. Впрочем, даже после обращения евреи не освобождались бы от всех прежних правовых ограничений: крестившимся евреям следовало не стремиться «внутрь России», а оставаться «жить подле жидов», дабы воздействовать на этих последних живым примером (Коялович М. «Московские ведомости» и Западная Россия (Русское латинство, русское жидовство) // Виленский вестник. 1866. 14 июля. № 150).

1764

Показательно, что аргументация Серно-Соловьевича напоминает софистический трюк И.С. Аксакова, в те же годы «изобретшего» тезис о евреях как о «привилегированном племени» в Российской империи (cм.: Klier J. Imperial Russia’s Jewish Question. P. 193–194). Заявляя, что «такое же право» на устройство отдельных учебных заведений «могут иметь и другие народы и племена, обитающие в России», Серно-Соловьевич, по сути дела, утверждает, что сам «еврейский вопрос» в смысле комплекса особых институтов и мер есть привилегия еврейства.

1765

LVIA. F. 567. Ap. 21. B. 80. L. 126–129 (отчет Белостокского директора за 1866 г.).

1766

Ibid. Ap. 6. B. 1319. L. 25 ар. – 26 (рапорт Глушицкого от 18 ноября 1866 г.). Как и многие другие тогдашние любители ссылок на европейские прецеденты ассимиляции, Глушицкий забывал о том, что предоставление или (как в случае евреев Царства Польского в конце 1850-х – начале 1860-х годов) надежда на предоставление гражданских прав служили мощным ускорителем языковой аккультурации.

1767

Ibid. L. 26–27.

1768

См., напр., рапорт гродненского директора Балвановича: Ibid. L. 36. Надо, впрочем, принять во внимание, что в Гродно угроза германизации евреев могла казаться реальнее, чем в Могилеве.

1769

Ibid. L. 5 ар. (рапорт Дмитриева от 6 октября 1866 г.).

1770

В некоторых губерниях доля еврейских учеников в «нееврейских» начальных школах не была совсем уж ничтожной. Так, в конце 1867 года в Ковенской губернии в приходских и народных школах состояло 480 еврейских учеников при общем числе учеников 4111. Для сравнения: в Ковенской гимназии тогда же из 286 учеников 67 были евреями (LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1411. L. 14–15, 49 – рапорт ковенского директора училищ Корнилову от декабря 1867 г. и сводная ведомость о числе еврейских учеников в гимназиях, прогимназиях и уездных училищах ВУО).

1771

LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1319. L. 5 ар.

1772

Типичный пример – зарисовка из рапорта Балвановича: «Ученики хедеров – это пяти– и шестилетние мальчики; на лицах их заметна усталость, в глазах выражается боязливость с одичалостью, вследствие которой иные тотчас прячутся под стол, откуда до тех пор не вылазят, пока меламд не погрозит» (Ibid. B. 1319. L. 35). Не ставя под сомнение служебную добросовестность и благие намерения Балвановича, да, пожалуй, и слова о печати усталости на детских лицах, только вздыхаешь о бедности воображения и психологической косности официальных педагогов, неспособных увидеть себя глазами испуганных еврейских детей. Инспектор словно не понимал, что дети прячутся под стол от него, агента грозящей штрафами и наказаниями власти.

1773

Ibid. B. 1319. L. 3–3 ар. Вот еще один характерный пример нарратива о хедерах, принятого в учебном ведомстве: «…в прошлом году шавельские евреи, оштрафованные за недопущение детей в училище, опять перестали посылать их, начинают носить пейсы, ярмолки, а главное, вовсе не хотят говорить по-русски. …Мы в походе с исправником на хедеры открыли на 3 дозволенных хедера (мы ходили только 2 часа) 4 недозволенных школы больших, при молитвенных домах; учеников в одной из них больше 20, от 16 до 19 лет… и ни один из них не знает по-русски», – сообщал шавельский (Шавли Ковенской губернии) директор училищ М.В. Фурсов своему коллеге Н.Н. Новикову в августе 1867 года (РО РНБ. Ф. 523. Ед. хр. 946. Л. 22 об. – 23).

1774

На эту причину непопулярности казенных училищ еще в 1856 году указывал в своей записке Н.И. Пирогов: Пирогов Н.И. Сочинения. Т. 1. Отд. 3. Стб. 766–768. Спустя десять лет некоторые противники хедерного обучения стали объяснять неудачи казенных училищ происками кагала. См., напр.: Соломон Правдин [Гурвич М.] Еврейский вопрос в его действительном виде // Виленский вестник. 1866. № 174. 17 августа.

1775

LVIA. F. 567. Ap. 21. B. 80. L. 233 (рапорт Шульгина от 23 января 1867 г. и помета Траутфеттера. Неверное употребление глагола в форме настоящего времени показывает, что Траутфеттер, единственный высокопоставленный чиновник ВУО нерусского происхождения, служивший при Корнилове, и сам не овладел «совершенно» русским языком. См. также его письма Корнилову: РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 1172).

1776

LVIA. F. 567. Ap. 21. B. 80. L. 232 ap. Хор из учеников казенного училища был устроен и при синагоге в Белостоке (см.: Ibid. L. 129 ap.). В Ковно эти меры были прямо связаны с враждебным отношением местного губернатора Н.М. Муравьева к традиционным обрядовым практикам евреев, включая и те, что резко осуждались маскилами.

1777

Zipperstein S. The Jews of Odessa. P. 56–62; Stanislawski M. Tsar Nicholas I and the Jews. P. 138–139.

1778

Так, в мае 1868 года инспектор ВУО Н.Н. Новиков писал своему бывшему начальнику И.П. Корнилову о посещении раввинского училища: «Пение раввинцев (т. е. учеников училища, которые пели и в Виленской главной синагоге. – М.Д.) произвело особенно сильное впечатление… и не потому, что я большой музыкант в душе, а потому, что они опередили и здешних и ковенских гимназистов. …Музыка раввинцев уже пахнет Мендельсоном и Моцартом. Что нужды, что и у них выбор по преимуществу синагогальный; но их школа и в музыкальном отношении свободнее нашей церкви. И грустно, и завидно мне было слушать, с какою легкостию исполняли раввинцы хоровые фуги… Вот что значит школа, опирающаяся на общественное сочувствие… Наша византийская семинарская музыка есть загубление всякого музыкального вкуса и даже чутья, [a] у них и “Среди долины ровныя” похоже на херувимскую и кажется выше глинкинского “Славься”». Последняя фраза относится к введенному незадолго до этого новшеству в раввинском училище – разучиванию русских народных песен (РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 948. Л. 30 об. – 31; о репертуаре народных песен, исполнявшихся хором училища, см.: YIVO. Record Group 24. Folder 141. Folio 82; Чериковер И. История Общества для распространения просвещения между евреями в России. С. 73 прим.).

1779

Примечательно, что предпринятая, при поддержке ВУО, учителем пения Виленского раввинского училища В. Натансоном попытка получить разрешение на исполнение в синагоге на русском языке нескольких положенных им на музыку псалмов (в полувековой давности переводе Библейского общества) первоначально натолкнулась на возражения в Петербурге. В феврале 1868 года директор Придворной певческой капеллы Н.И. Бахметев заключил: переложения Натансона «так неправильны», что «исполнение их на русском языке вредно для Православной церкви и неминуемо должно развить еще более раскол»; в мае того же года Синод присоединился к этому мнению, которое выдавало страх, что «соблазном» для православных может стать красивое хоровое пение не только в костеле у католиков, но и в синагоге у евреев (хотя секта субботников, на которую, возможно, намекает отзыв Бахметева, образовалась вне какого бы то ни было контакта с иудейской обрядностью) (см.: РГИА. Ф. 733. Оп. 189. Д. 208. Л. 1–1 об., 6–7, 8–8 об., 11–11 об.).

1780

Назначение смотрителями начальных училищ выпускников раввинского училища разрешалось (и, по сути дела, поощрялось) положением Еврейского комитета от 6 октября 1862 года. См.: Георгиевский А.И. Доклад. С. 156–157.

1781

LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1319. L. 5, 29–29 ар.

1782

Ibid. B. 1319. L. 5.

1783

Между тем никто из директоров и не связывал замену христиан евреями с каким-либо конкретным распоряжением попечителя. Напротив, действия Корнилова давали основание полагать, что он начинает с подозрением смотреть на учителей-евреев. В начале ноября 1866 года в Ковно он поощрил практикуемое местным учебным начальством назначение в училища русских учителей (см.: Ibid. B. 1317. L. 10 ap.).

1784

LVIA. F. 577. Ap. 1. B. 16. L. 35–36 (прошение от «купцов и домохозяев Виленского еврейского общества» – Э. Ковнера, И. Страшунского, И. Глобуса и др.).

1785

Черновые материалы, дающие представление о ходе подготовки текста, см. в: Ibid. L. 8 и след.

1786

Ibid. F. 567. Ap. 6. B. 1690. L. 10, 8 ap.

1787

Маскилы напоминали, что один из подписавших прошение, И. Эльяшберг, в 1842 году был зачинщиком оскорбительных выходок против М. Лилиенталя, приглашенного из Баварии эксперта МНП и проектировщика государственной системы еврейского образования в России (LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1690).

1788

LVIA. F. 577. Ap. 1. B. 16. L. 9–10, 17. Почти тогда же о необходимости открытия еще одного казенного училища 1-го разряда в Минске сообщал в Вильну тамошний глава училищной дирекции: LVIA. F. 567. Ap. 21. B. 80. L. 135.

1789

Ibid. Ap. 6. B. 1690. L. 7 ap., 1 (отношение Собчакова Корнилову от 24 марта 1867 г.). Тот же ярлык навешивал на них и враждебно настроенный к администраторам ВУО редактор «Виленского вестника» Де Пуле: «Фанатики евреи подали просьбу начальнику края о закрытии равв[инского] и казенных училищ. Разумеется, пока серьезно опасного нет ничего» (ОПИ ГИМ. Ф. 56. Д. 515 – письмо Бессонову от 18 февраля 1867 г.).

1790

«…Обрусение евреев обусловливает не одно усвоение ими русского языка и народности; это еще не все: главное дело, что они должны остаться верноподданными Государя и верными сынами Отечества, а это возможно только при непоколебимости исповедуемой религии» (LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1317. L. 2 ap.). Говоря о попытке манипуляции тревогами бюрократов, я не ставлю под сомнение искренность возмущения миснагедов поведением или бытовыми привычками многих маскилов.

1791

LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1317. L. 10 ар., 3, 6.

1792

См., напр.: Ibid. B. 1319. L. 40–40 ар.

1793

О сходном механизме русско-польской взаимной стереотипизации в ту же эпоху см.: Долбилов М.Д. Полонофобия и политика русификации в Северо-Западном крае империи (1860-е гг.) // Образ врага. М., 2005. С. 166–172.

1794

LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1317. L. 3.

1795

См. об этом: Долбилов М.Д. Превратности кириллизации. С. 272–289.

1796

LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1317. L. 3 ар., 11 (черновик отношения попечителя ВУО генерал-губернатору, написанный Траутфеттером, с правкой Корнилова).

1797

Горизонтов Л.Е. Парадоксы имперской политики. С. 58–59; Сталюнас Д. Проблема административно-территориальных границ в «национальной политике» имперской власти: Ковенская губерния в середине XIX века // Российская империя: стратегии стабилизации и опыты обновления / Ред. М.Д. Карпачев, М.Д. Долбилов, А.Ю. Минаков. Воронеж, 2004. С. 147–166.

1798

Одна из ранних версий предложения Безака (в письме главноуправляющему III Отделением кн. В.А. Долгорукову от 10 ноября 1865 г.): ГАРФ. Ф. 109. Секр. архив. Оп. 2. Д. 708. Л. 1–9 (здесь же неподписанная копия критических замечаний П.А. Валуева от 14 ноября 1865 г.).

1799

Для одного из оппонентов Безака в Петербурге – директора ДДДИИ Э.К. Сиверса эта угроза была столь очевидна, что он в своей критике довольствовался постановкой риторического вопроса: «…было б ли желательно иметь римско-католическую кафедру в Киеве?» (РГИА. Ф. 821. Оп. 138. Д. 45. Л. 170).

1800

Там же. Л. 173 (копия особого мнения Валуева от 23 марта 1866 г.).

1801

Впрочем, фраза Валуева об «объяснительных причинах закрытия монастырей» позволяет предположить, что он считал и эту меру задевающей религиозные чувства всей паствы, но все-таки поддающейся легалистской интерпретации, выгодной властям.

1802

Там же. Л. 331 об. (из справки ДДДИИ с характеристиками епископов). В 1872 году престарелый Фиалковский с согласия Святого престола будет возведен в сан архиепископа Могилевского и займет должность митрополита римско-католических церквей в Российской империи, остававшуюся вакантной после смерти в 1863 году архиепископа Венцеслава Жилинского.

1803

LVIA. F. 378. Ap. 216. B. 308. L. 22–23.

1804

РГИА. Ф. 821. Оп. 138. Д. 45. Л. 330 об. Так, в марте 1865 года М.Н. Муравьев распорядился взыскать с Войткевича штраф в 500 рублей за попытку приостановить перечисление в православие прихожан закрытого Логишинского костела – тех самых, которые впоследствии упорно отстаивали свое право исповедовать католическую веру (Там же. Оп. 125. Д. 915. Л. 28–29 – донесение Римско-католической духовной коллегии министру внутренних дел от 24 марта 1865 г.).

1805

Примечательно, что Баранов выдвинул предложение закрыть Минскую епархию одновременно с ходатайством о замене Голубовича в должности минского архиепископа более энергичным архиереем, способным остановить «попятное движение» новообращенных назад в католицизм (см. гл. 7 наст. изд.). Получалось, что православный архиепископ и католический епископ вместе поплатились за сравнительно миролюбивые взаимоотношения, связывавшие их с давнего времени.

1806

РО ИРЛИ. Ф. 569. Ед. хр. 167. Л. 1–3 об. (письмо Войткевича М.Ф. Де Пуле от 22 декабря 1866 г.).

1807

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 21. Л. 7, 37–37 об. (журнал заседания Комитета от 24 декабря 1867 г. и изложение дела в позднейшей справке ДДДИИ, 1869 г.). В администрации Северо-Западного края в 1867 году циркулировала также идея об ином способе ликвидации Минской епархии – о присоединении ее к Могилевской архиепархии, т. е. административном сближении с Великороссией. Такое предложение высказал, в частности, минский жандармский штаб-офицер подполковник Штейн, живо интересовавшийся ходом обращений католиков в православие (ГАРФ. Ф. 109. 1-я эксп. Оп. 42. 1867 г. Д. 5. Ч. 4. Л. 9 об. – донесение Штейна шефу жандармов о «положении умов» от 2 марта 1867 г.). Штейн зрил в будущее: в 1883 году территория Минской губернии по указу Александра III и булле папы Льва XIII была подчинена архиепископу Могилевскому.

1808

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 21. Л. 25–25 об. (меморандум без указания даты, написанный Сиверсом собственноручно; датируется началом 1868 г.).

1809

Там же. Л. 17 («Записка директора Департамента духовных дел иностранных исповеданий графа Сиверса о поездке его в Вильну» от 5 июня 1868 г.).

1810

Там же. Л. 17 об., 18 об. – 19.

1811

Там же. Л. 19.

1812

Там же. Л. 21 (помета Сиверса от 16 ноября 1868 г. на полях отношения Потапова Тимашеву от 30 сентября 1868 г.).

1813

Риск такого рода осложнений было тем более важно учесть, что А.М. Горчаков и в мае 1869 года советовал Тимашеву воздержаться от ликвидации минской кафедры в какой бы то ни было форме: «…по моему мнению, лучше было бы без крайней необходимости в то же время слишком не усложнять отношений наших к католикам в наших пределах и не переносить на внутреннюю духовную ниву ту борьбу, которую мы будем вести решительно против Римской курии» (Там же. Л. 30–31 – отношение Горчакова Тимашеву от 31 мая 1869 г.).

1814

Там же. Л. 65–65 об. (записка Сиверса «о приведении в исполнение Высочайшего повеления об упразднении Минской епархии», от 11 августа 1869 г.).

1815

Там же. Л. 62–62 об.

1816

ОР РГБ. Ф. 120. К. 20. Ед. хр. 1. Л. 144 об. – 145 (копия письма б.д., датируется августом – сентябрем 1869 г.).

1817

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 21. Л. 66.

1818

La persécution de l’Église en Lithuanie et particulièrement dans le diocèse de Vilna / Traduction du polonais, revue et précédée d’une préface par le R.P. Lescoeur de l’Oratoire. Paris: Charles Douniol et C^ie, 1873. P. 115.

1819

РО РНБ. Ф. 856. Ед. хр. 5. Л. 372 (мемуары И.А. Шестакова «Полвека обыкновенной жизни»).

1820

Западные окраины Российской империи. С. 262–264, 267–268. Впрочем, на территории выделяемых губерний не было отменено действие ни одного из исключительных для Западного края законов и административных распоряжений, начиная от указа 10 декабря 1865 года о запрете лицам «польского происхождения» покупать имения и вплоть до запрета католикам устраивать крестные ходы вне стен храма.

1821

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 21. Л. 33.

1822

Подробнее об этом сюжете, а также о семантических, версификационных, стилистических и прочих «технических» трудностях перевода католической службы, с которыми столкнулись российские администраторы конфессий, см.: Долбилов М.Д. Перевод на русский язык как проблема конфессиональной политики: Деполонизация католического богослужения на западе Российской империи (1860–1870-е гг.) // Miscellanea Slavica: Сборник к 70-летию Бориса Андреевича Успенского / Ред. Ф.Б. Успенский. М.: Индрик, 2008. С. 409–430.

1823

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 277. Л. 45–45 об., 51–51 об. (проект предложения МВД и ответное отношение Потапова министру внутренних дел Тимашеву от 1 августа 1869 г.).

1824

Московские ведомости. 1869. № 137. 25 июня (передовая).

1825

Характерно, что в отношении министру внутренних дел от 1 августа 1869 года Потапов писал о деполонизации всего дополнительного (т. е. сверх литургии) богослужения, а не одной молитвы за августейший дом, хотя запрос поступил только о ней. Таким образом генерал-губернатор стремился расширить постановку проблемы русскоязычной католической службы (РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 277. Л. 51–51 об.).

1826

РО РНБ. Ф. 52. Ед. хр. № 28. Л. 1 об. – 2, 2 об. Интересно, что именно в 1869 году Русское географическое общество с ведома виленской администрации снарядило экспедицию в Виленскую и Ковенскую губернии с целью составить подробную этнографическую карту, которая бы показывала соотношение родного и второго языков разных групп населения, прежде всего литовцев и белорусов. См. об этом: Petronis V. Constructing Lithuania: Ethnic Mapping in Tsarist Russia, ca. 1800–1914. Stockholm, 2007. P. 153–159.

1827

После отставки Батюшкова, вызванной открытым конфликтом с Потаповым, он сам и его сторонники объясняли все неудачи и трудности введения русского языка в католическое богослужение происками «приверженцев полонизма», главным орудием которых якобы был Потапов. Согласно одной из версий этого конспирологического толкования, противники русского языка в 1869 году соглашались на введение в богослужение «местных наречий» не иначе, как «с согласия всех прихожан путем плебисцита (! – М.Д.)». Иными словами, поляки и «полякующие» хотели воспользоваться этой мерой для подрыва государственных устоев империи ([Автор не указан]. О введении русского языка в католическое богослужение // Русский архив. 1874. Кн. 1. Стб. 1262–1270. Издатель «Русского архива» П.И. Бартенев полностью разделял воззрение Батюшкова на роль Потапова).

1828

По вопросу о всеобщей переписи как одной из важнейших «культурных технологий» управления см.: Darrow D. Census as a Technology of Empire // Ab Imperio. 2002. № 4. С. 145–176; Cadiot J. Searching for Nationality: Statistics and National Categories at the End of the Russian Empire (1897–1917) // Russian Review. 2005. Vol. 64. № 3. P. 440; Hirsch F. Empire of Nations: Ethnographic Knowledge and the Making of the Soviet Union. Ithaca: Cornell University Press, 2005. P. 101–144.

1829

Детальный анализ дебатов вокруг этого проекта Потапова см.: Комзолова А.А. Политика самодержавия в Северо-Западном крае. С. 254–275; мою коррективу к интерпретации Комзоловой см. в прим. 80 к гл. 8 наст. изд.

1830

Московские ведомости. 1869. № 129. 15 июня (передовая); № 135. 22 июня (передовая).

1831

Виленский губернатор И.А. Шестаков, один из наиболее ревностных оппонентов Потапова по вопросу об аграрной реформе, отрицал в воспоминаниях причастность Батюшкова к этому делу: «Мы могли говорить с Батюшковым о школах, православии в крае, о произвольных воззрениях Потапова на многие вопросы, о его ненависти ко всем русским, о его лживости и других качествах, внушавших к нему отвращение, но о крестьянском деле не говорили и говорить не могли. Для Батюшкова оно было делом чуждым и совершенно темным» (РО РНБ. Ф. 865. Ед. хр. 5. Л. 407). Однако это не значит, что Батюшков, смещенный с должности одновременно с Шестаковым, просто попал Потапову под горячую руку. Шестаков, судя по всему, не был посвящен в обстоятельства отдельного конфликта Батюшкова с Потаповым, ставки в котором также были весьма высоки. Один из подчиненных Батюшкова – инспектор Виленского учебного округа Г.Э. Траутфеттер в частном письме экс-попечителю Корнилову признавал, что его начальник не был безупречен в своих взаимоотношениях с генерал-губернатором: «[Батюшков] под[д]ался лести “Московских ведомостей”и хотел явиться столбом (sic! – М.Д.) русского дела, не только зиждением русского образования в здешнем крае, но и решением крестьянского вопроса. Вместо того чтобы отдать справедливость Александру Львовичу [Потапову], который всегда на все его проекты и мероприятия согласился, он хотел явиться еще деятелем на другом поприще и сам вызвал это столкновение с Главным начальником края. Ему следовало отдать справедливость Потапову и на все лестные отзывы “Московских ведомостей” о поддержании только им русского дела в Западном крае, – отвечать, что все его предприятия делаются с согласия Главного начальника края, как это в действительности и бывает» (РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 1172. Л. 13 об. – письмо от 9 ноября 1869 г.).

1832

LVIA. F. 378. BS. 1869. B. 915. L. 1–2 (отношение Батюшкова от 19 марта 1869 г.), 4–4 ap. (рапорт начальника Ковенского губернского жандармского управления от 11 апреля 1869 г.).

1833

Ibid. L. 10 (отношение Сиверса Потапову от 11 мая 1869 г.).

1834

ОР РГБ. Ф. 120. К. 20. Ед. хр. 1. Л. 144 об. – 145 (копия письма Гезена Каткову [26–30 июня 1869 г.]).

1835

РО РНБ. Ф. 52. Ед. хр. 28. Л. 2 об.

1836

ОР РГБ. Ф. 120. К. 7. Ед. хр. 33. Л. 103–103 об., 90–91 (письма Маркевича Каткову от 17 ноября и 25 октября 1869 г.).

1837

Там же. Л. 17 об. (письмо Маркевича Каткову от 8 февраля 1869 г. Маркевич подчеркнул, что император желает «прочесть Сам» эти статьи).

1838

Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей». 1869. С. 105–108 (номер за 13 февраля).

1839

Там же. С. 523 (номер за 14 августа).

1840

О Комитете см.: Boudou A. Stolica Święta a Rosja. Т. 2. S. 431; Staliūnas D. Making Russians. Р. 174–176.

1841

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 277. Л. 138–138 об.

1842

См., напр.: Владимиров А.П. История располячения западнорусского костела. М., 1896. С. 132 и др.; Чихачев Д.Н. Вопрос о располячении костела в прошлом и настоящем. СПб., 1913. Термин «указ» используется мною условно для удобства обозначения этой меры, законодательный статус которой оставался весьма неопределенным.

1843

В дальнейшем виленская администрация апеллировала к образу Царя-Освободителя в попытке нейтрализовать сопротивление многих католических священников нововведению. Так, в августе 1870 года священникам, опасавшимся посягательств на сущность и дух веры, через прелата П. Жилинского внушалось, что государь, «даровавший миллионам своих подданных личную свободу, не желает стеснять и свободу их совести» (РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 279. Л. 80–80 об.).

1844

Там же. Д. 277. Л. 129–133 об. (доклад Сиверса Тимашеву от 19 января 1870 г.).

1845

Там же. Л. 134.

1846

В частной беседе с А.М. Гезеном Сиверс говорил, что министерство «дает инструкции своим агентам побуждать крестьян, чтобы они сами просили о введении русского языка» (ОР РГБ. Ф. 120. К. 20. Ед. хр. 1. Л. 120–120 об. – копия письма Гезена Каткову от 18 марта [1870 г.]).

1847

Там же. Л. 118, 120 об. (копии писем Гезена Каткову от 11 и 18 марта 1870 г.).

1848

В частности, он, как ранее Батюшков и позднее Бартенев (см. прим. 31 к данной главе), намекал на связь этой процедуры «вызова» прошений с подрывными для самодержавия политическими принципами: «…при обстоятельствах, в каких Западный край находится, невозможно вопрос подобного рода делать предметом странного плебисцита, отдающего населения в руки злонамеренной партии» (Московские ведомости. 1870. № 140. 1 июля. С. 2).

1849

По сведениям Гезена, у ряда чиновников ДДДИИ (а, возможно, как намекает письмо, и у самого директора Сиверса) имелась на этот счет также следующая специфическая оговорка: «…если бы просто объявить разрешение всем иноверцам употреблять русский язык, то, пожалуй, кое-где и лютеране вздумали бы воспользоваться этим разрешением, а тогда пострадал бы немецкий язык» (ОР РГБ. Ф. 120. К. 7. Ед. хр. 33. Л. 120 об.). В этом суждении отразился традиционный легитимистский взгляд на остзейских немцев как опору престола, который именно тогда горячо оспаривали русские националисты («Окраины России» Ю.Ф. Самарина и др.). Согласно логике приведенного Гезеном суждения, введение русского языка в лютеранское богослужение даже в ответ на добровольные прошения могло бы повредить отношениям между властями и остзейской элитой.

1850

LVIA. F. 378. BS. 1867. B. 1372. L. 116–116 ap. (отношение могилевского губернатора в канцелярию Виленского генерал-губернатора от 24 февраля 1870 г.); РГИА. Ф. 1282. Оп. 2. Д. 356. Л. 167–167 об. (его же отношение Л.С. Макову от 24 февраля 1870 г. с пометой Макова о том, что надпись «секретно» сделана по ошибке).

1851

LVIA. F. 567. Ap. 5. B. 1510. L. 26–26 ap., 29–30.

1852

Przybyszewski J. Język rosyjski w katolickim rytuale i w dodatkowem nabożeństwie (Czy może być wprowadzony język rosyjski do kościołów katolickich na Litwie?). Lwów: Z drukarni W.A. Szyjkowskiego, 1897. S. 157–158.

1853

Смоленчук А. Попытки введения русского языка в католическое богослужение в Минской и Виленской диоцезиях. 60–70-е гг. XIX в. // Lietuvių katalikų mokslo akademijos metraštis. Vilnius, 2002. T. 20. P. 146–147. См. также современные описания сцены: Владимиров А.П. Из новейшей летописи Северо-Западной России. История плана располячения католицизма в Западной России // Русская старина. 1885. № 10. С. 115; Корнилов И.П. Русское дело. С. 436–437 (статья В.П. Кулина, напечатанная в «Виленском вестнике»).

1854

Текст постановления (указа) консистории от 30 марта 1870 г. см.: Жиркевич А.В. Из-за русского языка (Биография каноника Сенчиковского). Ч. 1: На родине Белоруссии. Вильна, 1911. С. 167.

1855

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 272. Л. 128–129, 134 (отношение МВД Потапову от 15 сентября и ответное отношение Потапова от 4 октября 1870 г.).

1856

См., напр.: Kubicki P. Bojownicy kapłani za sprawą Kościoła i Ojczyzny w latach 1861–1915: Tom 1, cz. 2: Dawna Litwa i Białoruś. Sandomierz, 1936. Одна из многих работ, где католическое духовенство трактуется как агент польского нациостроительства (в данном случае на Познанщине): Michalski R. Polskie duchowieństwo katolickie pod panowaniem pruskim wobec sprawy narodowej w latach 1870–1920. Torun: Wydawn. Uniwersytetu M. Kopernika, 1998.

1857

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 279. Л. 78 об. (отношение Багратиона – МВД от 27 августа 1870 г.).

1858

LVIA. F. 378. BS. 1874. B. 1255. L. 16, 24, 25–26 ap.

1859

Спустя восемь лет, в 1878 году, Рубша доставит властям горькое разочарование. Назначенный в один из приходов Минской губернии, где ранее была введена русскоязычная служба, он тайком произносил у себя дома проповеди на польском. Получив донесение об этом от губернатора, министр внутренних дел Тимашев в сердцах назвал Рубшу «изувером» и наложил сентенциозную резолюцию: «Грустно вспомнить, что Рубша был одним из первых ксендзов, поднявших вопрос о русском языке» (РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 289. Л. 52–56 – донесение минского губернатора от 30 мая 1878 г.).

1860

ГАРФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 895. Л. 29 (письмо Мещерского вел. кн. наследнику Александру Александровичу от 20 апреля 1869 г.). Мещерский расценил это как выражение ненависти к русскому языку, которую импульсивный епископ (говоривший с ним, кстати, на русском) не сумел скрыть. Думается, что резкость отзыва имела отношение не к русскому языку как таковому, а к самой ситуации оглашения молитвы на языке, непонятном или плохо понятном пастве.

1861

LVIA. F. 378. BS. 1869. B. 915. L. 144–149 (отношение ковенского губернатора Потапову от 23 марта 1870 г.). О действиях Волончевского резко писала националистически настроенная пресса, см. напр.: Голос. 1869. № 320; 1870. № 8. Впрочем, и безотносительно к протестам Волончевского ковенский губернатор не верил в ассимиляторский потенциал русскоязычного богослужения применительно к литовцам: «Всякая попытка ввести русский язык в богослужение здесь преждевременна; пусть жители прежде выучатся понимать и говорить по-русски, после того может быть возбуждено и желание ввести русский язык и в богослужение…» (LVIA. F. 378. BS. 1867. B. 1372. L. 128–129 ар. – доклад Оболенского Потапову от 3 марта 1870 г.).

1862

Boudou A. Stolica Święta a Rosja. Т. 2. S. 446–447.

1863

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 277. Л. 173–174 (отношение Тимашева Дондукову-Корсакову от 15 апреля 1870 г.), 164–165 (письмо еп. Боровского Александру II от 17 марта 1870 г.).

1864

Имеется в виду этноязыковая самоидентификация прихожан – «природный язык», как пишет Боровский чуть выше.

1865

ГАРФ. Ф. 109. Секр. архив. Оп. 2. Д. 700. Л. 28–28 об. (копия письма Боровского Каткову).

1866

Там же. Л. 27–27 об.

1867

«Каковы бы ни были желания, мнения и чувствования монсиньора Боровского, – он все-таки есть польский иерарх, пока в его епархии польский язык остается органом общественного молитвословия и проповеди», – таков центральный тезис пространной и язвительной статьи Каткова, где из письма Боровского цитировался небольшой фрагмент, набранный петитом и комментируемый с натяжками (Московские ведомости. 1870. 1 июля. № 140 – передовая). Надо отметить, что, при всем желании Боровского противопоставить себя Каткову как приверженца и служителя вселенской церкви – узкому националисту, он не смог избежать националистической по характеру риторики. Строго следуя логике его аргументации, польский язык в богослужении надлежало защищать как язык именно церковный, сакральный, употребление которого освящено религиозной традицией. Боровский отступал от этой линии, когда, например, писал Каткову, повторяя ход мысли и даже гиперболу последнего, но ставя на место русского польский язык: «…истинный христианин не может требовать, чтобы какой-либо народ отрекся от своего природного языка даже в своих отношениях к Богу; в истории целого мира нет подобного примера…» (ГАРФ. Ф. 109. Секр. архив. Оп. 2. Д. 700. Л. 26 об.) Еще в 1865 году, протестуя против замены польского русским в катехизисе, он предупреждал об унынии, в которое всех без исключения местных католиков повергнет обучение основам веры «не на материнском языке» (РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 271. Л. 12. О попытке Боровского еще в 1862 году доказать польское происхождение крестьян-католиков на Волыни см.: Beauvois D. Trójkąt ukraiński: Szlachta, carat i lud na Wołyniu, Podolu i Kijowszczyźnie 1793–1914. Lublin, 2005. S. 302). Именно такие выражения (а в точно таких же терминах Катков описывал дискриминацию русского языка в католической службе) давали противной стороне веский повод обвинять Боровского и его единомышленников в польском национализме и полонизации «исконно русского» населения. Теоретически церковно-универсалистская аргументация Боровского выиграла бы от признания польского языка этнически чуждым большинству местных католиков, но незаменимым в ограниченной сфере богослужебной традиции.

1868

Beauvois D. Religie a narody w walce rosyjsko-polskiej na Ukrainie prawobrzeżnej w latach 1863–1914 // Przegląd Historyczny. 1997. Zeszyt 1. S. 76. Бовуа несколько упрощенно излагает обстоятельства конфликта Боровского с властями, недооценивая принципиальность занятой епископом позиции и преувеличивая готовность имперской администрации к репрессиям.

1869

Boudou A. Stolica Święta a Rosja. T. 2. S. 447–448.

1870

ГАРФ. Ф. 109. Секр. архив. Оп. 2. Д. 700. Л. 22–24 (русский перевод послания; помета Шувалова о сообщении информации Горчакову – 24 апреля 1870 г.). Текст послания из Рима (если довериться выполненному в III Отделении переводу на русский) датирован 16 апреля 1870 г.

1871

ОР РГБ. Ф. 120. К. 20. Ед. хр. 1. Л. 123 об. (копия письма от 6 апреля 1870 г.).

1872

См.: Boudou A. Stolica Święta a Rosja. S. 449–450.

1873

Ср., напр., свидетельство в донесении А.М. Дондукова-Корсакова в МВД от 7 мая 1870 года. Киевский генерал-губернатор уверял, что в Юго-Западном крае есть католические священники, которые готовы перейти на русский в богослужении, но они боятся конфликта с епископом Боровским. Более того, «они высказывают даже желание, чтобы римско-католическая церковь в России была объявлена в состоянии миссии, дабы каждый священник мог, не стесняясь властию епископа, действовать свободно и вводить русский язык, не требуя разрешения епископа» (РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 279. Л. 23–23 об.). Независимо от того, действительно ли имелись священники, высказывавшие такое пожелание, представляет интерес тот факт, что дискуссия о русскоязычной службе давала повод высокопоставленному бюрократу артикулировать немыслимое ранее суждение о совместимости интересов империи с институтом католического миссионерства.

1874

Предпринимавшиеся уже с 1870 года попытки российских властей добиться санкции Святого престола на русскоязычное богослужение составляют сюжет, требующий специального изучения. В последнее время им плодотворно занимается Е. Астафьева (см.: Astafieva E. L’Empire russe et le Saint-Siège en pourparlers: autour de l’introduction de la langue russe dans l’office supplémentaire de l’Église catholique en Russie [доклад представлен на конференции «Управлять языками: Проблема многоязычия в России и Советском Союзе», организованной Франко-российским центром гуманитарных и общественных наук в Москве в марте 2008 года]).

1875

В Витебской губернии, входившей в состав Могилевской архиепархии (и в начале 1870 года выведенной из состава Виленского генерал-губернаторства), попытка применить на практике указ от 25 декабря 1869 года была сделана по отношению не к белорусской, а к латышской части католического населения, причем эта мера связывалась с задачей постепенной языковой ассимиляции латышей (тогда как применительно к белорусам речь обычно велась об укреплении их, как считалось, врожденной русскости). За немедленный перевод польскоязычных проповедей на латышский, с параллельным текстом на русском, и за обязательное преподавание католического закона Божьего на русском высказывался в переписке с МВД в конце 1870 года витебский губернатор П.Я. Ростовцев. Он уверял, что латышей, знающих русский язык, насчитывается, например, в Динабургском уезде почти три четверти, в волостях Режицкого уезда, прилегающих к городу и уездам Люцинскому и Динабургскому, – около 80 %. В свою очередь, управляющий Могилевской архиепархией епископ Станевский, желавший смягчить недовольство имперских властей католическим клиром, предписал священникам в Витебской губернии четырехкратно огласить текст указа о русском языке. Положительного отклика со стороны паствы, однако, не последовало (РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 324. Л. 197–201 [изложение отношения Ростовцева – МВД от ноября 1870 г. в позднейшей справке ДДДИИ]; Д. 280. Л. 95–96 [копия рапорта Режицкого декана еп. Станевскому от 15 марта 1871 г.]; ОР РГБ. Ф. 120. К. 20. Ед. хр. 1. Л. 135–135 об. [копия письма А.М. Гезена М.Н. Каткову от 3 ноября 1870 г. со сведениями о мотивах действий Станевского]).

1876

См. об этом: Миллер А. Империя Романовых и национализм: Эссе по методологии исторического исследования. 2-е изд. М., 2010. Гл. 4, 7.

1877

Западные окраины Российской империи. С. 267–268.

1878

О проектах и практических мерах по административно-территориальному переустройству Северо-Западного края см.: Staliūnas D. Making Russians. P. 27–41.

1879

LVIA. F. 378. BS. 1867. B. 1372. L. 173–173 ap. Несколько позднее, в 1871 году, в записке Э.К. Сиверсу Сенчиковский открыто формулировал задачу: «…необходимо орудие, которым воевали поляки, поставить против них самих. …При содействии и поддержке Правительства духовенство имеет в своих руках все средства для того, чтобы покорить народ. Следовательно, Правительству положительно не следует трогать народ в деле обрусения Северо-Западного края, а попросту и серьезно ударить на духовенство…» (Жиркевич А.В. Из-за русского языка. Ч. 1. С. 228–229). Нельзя не отметить совпадение этого суждения с излюбленным тезисом устроителя массовых обращений Стороженко о ксендзах, во искупление прежней вины «возвращающих» народ в веру предков.

1880

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 279. Л. 44–48; Жиркевич А.В. Из-за русского языка. Ч. 1. С. 168–175.

1881

Второй том вышел в том же году: Жиркевич А.В. Из-за русского языка (Биография каноника Сенчиковского). Ч. 2: В изгнании. Вильна, 1911.

1882

О жизни Сенчиковского в Омске см. его переписку с А.В. Жиркевичем (которая в опубликованной биографии цитируется со значительными купюрами): РО РНБ. Ф. 284. Ед. хр. 46–53.

1883

На это, как и на противоречия в самоидентификации Сенчиковского, обратил недавно внимание Т. Уикс в статье: «Мы» или «они»: Белорусы и официальная Россия. 1863–1914 гг. // Российская империя в зарубежной историографии: Работы последних лет: Антология / Сост. П. Верт, П.С. Кабытов, А.И. Миллер. М., 2005. С. 589–609.

1884

Stankiewicz A. Rodnaja mowa ū swiatyniach. Wilnia, 1929. S. 63.

1885

Смоленчук А. Попытки введения русского языка в католическое богослужение в Минской и Виленской диоцезиях. С. 144.

1886

Второй термин предложен А. Новаком: Nowak A. Od imperium do imperium. Spojrzenia na historię Europy Wschodniej. Kraków, 2004. S. 13–42, 337–355.

1887

Жиркевич А.В. Из-за русского языка. Ч. 1. С. 179.

1888

Там же. С. 177–179.

1889

Там же. С. 188.

1890

Там же. С. 176–177 (отношение Лобанова-Ростовского – помощнику Виленского генерал-губернатора П.Р. Багратиону от 28 июня 1870 г.).

1891

Там же. С. 193–195, 198, 201.

1892

К 1873 году, когда Несвижский монастырь по высочайшему повелению был действительно закрыт, в нем отбывали заключение за сопротивление русскому языку в богослужении около 30 ксендзов Виленской епархии – жертв произвола Сенчиковского. При упразднении последовало распоряжение назначить тех из них, кто все-таки согласился бы служить по-русски, на вакантные приходы, а остальных перевести в еще одну подобную «яму» – Францисканский монастырь в Гродно (РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 735. Л. 129–129 об. – справка ДДДИИ, 1876 г.).

1893

Жиркевич А.В. Из-за русского языка. Ч. 1. С. 181.

1894

Там же. С. 198, 195–196. Впрочем, о самых вопиющих методах принуждения к выдаче обязательства Сенчиковский не распространялся в отчетах губернатору. Настоятеля Тимковичского (Цимковицкого) костела (Слуцкий уезд) И. Толвинского по приказу ревизора продержали под арестом три дня, после того как он заартачился с подписанием. В прошении министру внутренних дел Толвинский объяснял, что в результате ему пришлось нарушить указ Виленской консистории от марта 1870 года о введении русского языка только по желанию прихожан: «…недостаток продовольствия, доведший меня… до истощения, заставил меня согласиться дать подписку…». Далее он жаловался на обстоятельства, в которых оказался при попытке заменить язык богослужения: «…пока в окрестных приходах ксендзы, предвидя, что никакие крутые меры при введении русского языка… не принесут желаемого успеха, еще не решились на это, я… в настоящее время подвергся общему несочувствию, и вверенный мне костел почти всегда остается пуст…». Толвинский просил «до времени повсеместного введения русского языка» освободить его от обязательства, вынужденно взятого на себя; в противном случае он, с его опустевшим костелом, мог остаться без средств к существованию (РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 280. Л. 116–117 – прошение Толвинского от 27 декабря 1870 г.). В дальнейшем Толвинский продолжал служить на польском, чем и привлекал в свой костел народ из соседних приходов, где была введена русская служба. Настоятели этих приходов считали, что Толвинский не только переманил от них паству, но и изрядно обогатился за их счет (Там же. Д. 285. Л. 30).

1895

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 285. Л. 7–7 об. В составленной в 1895 году аналитической записке ДДДИИ, критически освещающей историю введения русского языка в дополнительное католическое богослужение, нарушение Сенчиковским принципа добровольности объяснялось попустительством МВД: «…приемы, которые допускал, побуждаемый честолюбием и тщеславием, Сенчиковский… были далеко не безупречными и не замедлили вызвать многие вполне справедливые жалобы и ходатайства об обратной замене русского языка польским, так как первый устанавливался Сенчиковским против воли прихожан, насильно, под угрозами полицейских агентов. …Возможность таких прискорбных явлений объясняется тем, что Министерство… не требовало приговоров прихожан о желании их слушать богослужение на русском языке, довольствуясь удостоверением местных властей» (Там же. Д. 293. Л. 39 об. – 40).

1896

Открытые следствием обстоятельства преступления изложены в анонимной записке «Об убийстве прелата Тупальского», прочитанной, вероятно, самим Александром II: ГАРФ. Ф. 678. Оп. 1. Д. 640. Л. 1–14.

1897

РО РНБ. Ф. 284. Ед. хр. 47. Л. 8 об. – 9 (письмо А.В. Жиркевичу от 12 апреля 1900 г.).

1898

ГАРФ. Ф. 678. Оп. 1. Д. 640. Л. 3–3 об., 12 об.

1899

Там же. Л. 12 об., 14 об. – 16.

1900

Там же. Л. 15 об.

1901

Przybyszewski J. Język rosyjski w katolickim rytuale i w dodatkowem nabożeństwie. S. 143–146. Аналогичную трактовку находим в книге довольно известного в свое время французского католического историка и публициста: Lescoeur [Le P. Lescoeur, prêtre de l’Oratoire]. L’Église Catholique en Pologne sous le gouvernement russe depuis le première partage jusqu’a nos jours (1772–1875). Deuxième édition. Paris: E. Plon et C^ie, 1876. T. 2. P. 257–258. Здесь, правда, главными грехами Тупальского названы разврат и интрига против его предшественника в семинарии, ревностного католика Здановича, а не содействие русскоязычной проповеди.

1902

ГАРФ. Ф. 678. Оп. 1. Д. 640. Л. 16 об. – 17.

1903

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 280. Л. 171–172 об. (прошение от января 1871 г.).

1904

Там же. Л. 173–175 (прошение, полученное 30 сентября 1871 г.), 179–180 (отношение МВД от ноября 1871 г.).

1905

Издан позднее: Римско-католические церковные песни / Пер. с польского. СПб., 1876.

1906

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 280. Л. 218–219.

1907

Жиркевич А.В. Из-за русского языка. Ч. 1. С. 271–272 (объяснение Сенчиковского в Виленскую римско-католическую консисторию от 21 января 1872 г.).

1908

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 284. Л. 20 (донесение Жилинского директору ДДДИИ Э.К. Сиверсу из Бобруйска от 15 марта 1873 г.).

1909

Там же. Л. 22, 25–27 об. (донесения от 28 марта и 2 апреля 1873 г.).

1910

Стандартная формулировка гласила: «[Государь император] лично мне объявил свою Высочайшую волю, чтобы Римско-католические церкви приняли порядок дополнительного богослужения вместо польского на русском языке» (Там же. Л. 5 и др.).

1911

Там же. Л. 16 об., 38 об. – 39 (донесение Сиверсу от 6 марта 1873 г. и прошение несвижских прихожан).

1912

Там же. Л. 28 (отношение Жилинского минскому губернатору от 2 апреля 1873 г.).

1913

Там же. Л. 16–16 об. (донесение Сиверсу от 6 марта 1873 г.).

1914

Там же. Д. 283. Л. 190–190 об. В этом ретроспективном, от февраля 1876 года, отзыве о поездке Жилинского Сенчиковский (в 1873-м еще не решавшийся открыто осуждать управляющего епархией) также сообщал, что в ответ на его, Сенчиковского, призыв продолжить ревизию управляющий отвечал без экивоков: «Чего я поеду? Разве только для того, чтобы мне в глаза наплевали?» (Там же).

1915

Там же. Д. 284. Л. 27 (отношение минскому губернатору от 2 апреля 1873 г.).

1916

Римско-католические церковные песнопения и молитвы / Пер. с польского. СПб., 1871.

1917

В июне 1878 года минский губернатор В.И. Чарыков, тогдашний покровитель Сенчиковского, доказывал (со слов его протеже) министру внутренних дел А.Е. Тимашеву неотложность массового издания католических молитв и песнопений, переведенных с польского на «простой, понятный чисто русский язык», без использования церковнославянизмов: «…до настоящего времени ничего еще не сделано в отношении облегчения самим прихожанам-католикам слушания богослужения на русском языке… Многие из прихожан… поют в костелах, где введен русский язык… гимны и молитвы на польском языке, объясняя после того, что они лишены возможности сделать это по-русски, т. к. не имеют у себя русского перевода этих молитв. Между тем пение молитв в костеле всеми прихожанами вошло в народный обычай, освященный временем и допускаемый церковью, вследствие чего устранение его является невозможным» (РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 273. Л. 106–107).

1918

Жиркевич А.В. Из-за русского языка. Ч. 1. С. 353–354 (рапорт Сенчиковского Чарыкову от 26 декабря 1876 г.).

1919

Спустя четверть века в переписке со своим биографом Сенчиковский, пересказывая содержание своих докладных записок от 1876 года, утверждал, что высказывался в них за замену польского «языком русским, белорусским и др. народными наречиями (там, где нельзя будет употреблять чисто русский язык)» (Там же. С. 329). Однако в подлинных документах столь смелой формулировки насчет «белорусского языка» не отыскивается.

1920

В 1876 году витебский губернатор сообщал МВД, что в одном из католических приходов Лепельского уезда дополнительное богослужение совершается на «белорусском наречии». Губернатор считал это шагом вперед по сравнению с польскоязычным богослужением (РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 281. Л. 164 об.). Надо заметить, что повседневное общение священника с паствой не поддавалось надзору властей, так что об употреблении белорусской речи в религиозном обиходе трудно судить, основываясь на официальных источниках.

1921

Текст перевода см.: Там же. Д. 273. Л. 207 и сл.

1922

Там же. Л. 94–95.

1923

Римско-католический алтарик. Молитвослов для юношеского возраста. Изд. 2-е / Перевел А. Немекша. Вильна, 1870.

1924

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 273. Л. 107 (ссылка на мнение Сенчиковского в отношении минского губернатора – МВД от 27 июня 1878 г.).

1925

Жиркевич А.В. Из-за русского языка. Ч. 1. С. 161, 169, 229.

1926

Сиверс, лично «разработавший» операцию, которая выглядела как ночной захват костела полицейским отрядом (при помощи Л.С. Макова ему пришлось убеждать министра А.Е. Тимашева в необходимости отнятия иконы у католиков), гордился тем, что, подобно знаменитому закрытию монастырей в Царстве Польском в 1864 году или упразднению Минской епархии в 1869-м, это мероприятие удалось подготовить в совершенной тайне, и не замечал нелепости военизированного спектакля в Белыничах на фоне втягивания России в чреватый настоящей, и очень серьезной, войной балканский кризис. См.: РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 735. Л. 124–127, 140–140 об. (переписка Сиверса и Макова от февраля – апреля 1876 г.), 141–144 об. (собственноручно написанная Сиверсом инструкция о порядке закрытия костела), 173–173 об. (жалоба прихожан на действия местных властей от мая 1876 г.) и др. документы в данном архивном деле. О притязаниях властей на Белыничскую икону Богоматери еще в 1860-х годах см. в гл. 6 наст. изд.

1927

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 283. Л. 212 об. – 213.

1928

Жиркевич А.В. Из-за русского языка. Ч. 1. С. 329 (из письма Сенчиковского Жиркевичу от 14 ноября 1899 г. Автограф письма: РО РНБ. Ф. 284. Ед. хр. 46. Л. 47–47 об.).

1929

Вполне возможно, что беседа с Сиверсом явилась как бы репетицией аудиенции у министра: Сенчиковский уже знал, как надлежит отвечать. Но и позднее он не отбросил вовсе ипостась православного in potentia.

1930

Правда, в том же самом письме он сообщал, что епископ Александр упрекал его за поспешное внедрение в костел элементов православного богослужения (в частности, пение под орган «Иже херувимы»): «Сама собою уничтожится папская вера, если уничтожится полонизм. Но на это нужны десятки лет. А вы хотите так скоро все сделать» (Жиркевич А.В. Из-за русского языка. Ч. 2. С. 448 – письмо Жиркевичу от 15 августа 1900 г.). Получается, что и в глазах епископа Александра личность Сенчиковского «распадалась» на две ипостаси (или Сенчиковский так представлял себе собственный образ в глазах епископа).

1931

Жиркевич А.В. Из-за русского языка. Ч. 2. С. 448–449.

1932

Долбилов М.Д., Сталюнас Д. «Обратная уния».

1933

Жиркевич А.В. Из-за русского языка. Ч. 2. С. 470–473. Мне не удалось ознакомиться с автографом Сенчиковского, который может находиться или в его не описанном до сих пор личном фонде в РО РНБ, переданном из Дома Плеханова, или в личном фонде Жиркевича в Отделе рукописных фондов Государственного музея Л.Н. Толстого. Судя по публикации Жиркевича, место, где должна была быть проставлена дата написания или отправки письма, осталось в черновике незаполненным; сведений об ответе Киреева не имеется. На то, что письмо с этими решительными заявлениями так и не было отослано Кирееву, указывает и еще одно обстоятельство: в 1890 году Сенчиковский вновь задумал обратиться к нему и отправил-таки письмо, в котором рассказывал о своей прежней деятельности в Минске без каких бы то ни было ссылок на попытку установить контакт с адресатом еще за семнадцать лет перед тем.

1934

Впоследствии Сенчиковский утверждал, что в 1870-х годах он смело пропускал в возглашении Символа веры filioque, причащал прихожан по православному чину и однажды даже изобличал в проповеди и на уроке закона Божия, в присутствии самого министра народного просвещения Д.А. Толстого, догмат о папской безошибочности («объяснял ученикам и ученицам об окончательном отпадении Папы от Христа и Его Св. Церкви, говорил о том, что этою признанной Папою непогрешимостью он сделался еретиком, языческим идолом») (Жиркевич А.В. Из-за русского языка. Ч. 2. С. 450–451 – черновик письма Сенчиковского протопресвитеру И. Янышеву, б.д. [1890]). Однако в источниках 1870-х годов, которые цитируются ниже в данной главе, нет сведений о столь дерзком вызове Сенчиковского в равной мере догматике и обрядности римского католицизма. Примечательно и то, что даже в 1890-х и 900-х годах он избегал называть в ряду ненавистных ему «иезуитско-фанатических примесей» еще один догмат, принятый в понтификат Пия IX – и исключительно важный для оживления католической религиозности, – о Непорочном Зачатии Пресвятой Девы.

1935

РГИА. Ф. 908. Оп. 1. Д. 576. Л. 56 об. – 57. Адресат записки не указан по имени, обращение к нему в тексте – «Ваше Высокопревосходительство». Записка датирована 17 февраля 1878 г. и сохранилась в личном фонде П.А. Валуева в одном деле с частными письмами Макова. По своей тогдашней должности министра государственных имуществ П.А. Валуев не имел прямого касательства к вопросу о русификации костела, но заседал в учрежденном накануне, в январе 1878 года, Особом комитете по католическим делам, где этот вопрос обсуждался. Отношения между Валуевым и Маковым (на тот момент товарищем министра внутренних дел) допускали возможность такого неформального, помимо ведомственных каналов, объяснения.

1936

Воспоминания Г.И. Кульжинского цитируются Жиркевичем по публикации в газете «Минское слово»: Жиркевич А.В. Из-за русского языка. Ч. 1. С. 541–543. Жиркевич не раскрывает полного имени воспоминателя, которое приводится им, однако, в публикации письма Сенчиковского: Там же. Ч. 2. С. 448.

1937

См.: Werth P. Schism Once Removed: Sects, State Authority, and the Meanings of Religious Toleration in Imperial Russia // Imperial Rule / Ed. by A. Miller and A. Rieber. Budapest, 2004. P. 93–100; Krisań M. Chłopi wobec zmian cywilizacyjnych w Królestwie Polskim w drugiej połowie – początku XX wieku. Warszawa, 2008. S. 90–96.

1938

Такую попытку он единственный раз предпринял в 1889 году, уже попав в Омск, где по распоряжению самого митрополита римско-католических церквей в России Александра-Казимира Гинтовта его не допускали к служению в местном католическом храме. Православный архиепископ Литовский Алексий поощрял Сенчиковского к переходу в православие и обещал дать ему хороший приход в своей епархии, но столковаться с ним о дополнительных льготах Сенчиковскому не удалось, и впоследствии, несмотря на унизительное положение в Омске, он не возобновлял этой попытки (см.: Жиркевич А.В. Из-за русского языка. Ч. 2. С. 412–417, 423–424, 444, 445 и др.).

1939

Жиркевич А.В. Из-за русского языка. Ч. 2. С. 448, 449. Десятью годами ранее он писал Кирееву: «Нам (католическим священникам, желающим заменить в службе польский язык русским. – М.Д.) только тяжело и невозможно изменить наружную обрядность, ибо как мы, так и народ наш, свыклись уже с западною обрядностью» (Там же. С. 475–476 – письмо б.д., 1890 г.).

1940

Вообще, для реконструкции событий 1870-х годов эти письма можно использовать только после особо критической проверки. Не говоря уже об ошибках памяти, многие из припоминаний Сенчиковского искажены параноидальными и шпиономанскими измышлениями о сговоре деятелей высшей бюрократии с Ватиканом. В этой государственной и духовной измене он подозревал даже К.П. Победоносцева, который однажды, еще в 1880-х годах, будто бы заявил Сенчиковскому: «Вы не за свое дело взялись, вы должны слушаться папу» (РО РНБ. Ф. 284. Ед. хр. 48. Л. 8 об. – письмо Сенчиковского Жиркевичу от 10 марта 1901 г.). Слова, которые Победоносцев, не одобрявший проекта русификации костела из-за вызванных попыткой 1870-х годов беспорядков, действительно мог произнести, преподносились как знак духовной лояльности «Западу» и «папизму».

1941

В упомянутом выше черновике письма Кирееву от января 1873 года Сенчиковский бегло ссылается на «серьезное движение старокатоликов за границею» как на достойный подражания пример сопротивления ультрамонтанству, но при этом крайне упрощает программу и цели предполагаемых союзников (Жиркевич А.В. Из-за русского языка. Ч. 2. С. 471).

1942

Жиркевич А.В. Из-за русского языка. Ч. 2. С. 477; РО РНБ. Ф. 284. Ед. хр. 46. Л. 21–22; Ед. хр. 47. Л. 32 об. – 33 об.; Ед. хр. 48. Л. 1 об. – 2 (письма Сенчиковского Жиркевичу от 21 сентября 1899 г., 6 ноября 1900 г. и 19 января 1901 г.).

1943

Жиркевич А.В. Из-за русского языка. Ч. 1. С. 158, 181–185. В церкви собственного прихода Сенчиковского женщин, особенно дворянок, среди постоянных посетителей службы было немного (хотя приход был городским). Это не укрылось от покровительствовавших ему бюрократов. В 1876 году приехавший в Минск Сиверс отмечал как приятную неожиданность, что на службе у Сенчиковского, где «было только весьма немного прихожан», присутствовало, «однако, и несколько баб… По окончании я сказал им несколько слов о разрешении Государем римско-католикам употребления в костелах русского языка вместо польского… присовокупив, что если кто-либо толкует, что в этом лежит измена их вере или отступничество от оной, то это ложь неблагонамеренных людей. …[Эти слова,] конечно, распространятся чрез этих самых баб… между сельским населением» (РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 283. Л. 212). В те же годы германские чиновники, приводившие в исполнение законы о Kulturkampf, жаловались на активное участие в антиправительственных протестах католичек из разных социальных страт. См.: Ross R.J. The Failure of Bismarck’s Kulturkampf: Catholicism and State Power in Imperial Germany, 1871–1887. Washington, DC: The Catholic University of America Press, 1998. P. 132–133.

1944

О женоненавистнических мотивах в антикатолической идеологии на примере Германии см.: Gross M.B. The War against Catholicism. Liberalism and the Anti-Catholic Imagination in Nineteenth Century. Ann Arbor, 2004. Р. 185–239.

1945

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 279. Л. 48; Жиркевич А.В. Из-за русского языка. Ч. 1. С. 192–193.

1946

Жиркевич А.В. Из-за русского языка. Ч. 1. С. 361, 367–370.

1947

О роли Извольского в отношениях между Петербургом и Святым престолом см.: Яхимович З.П. Россия и Ватикан: Проблемы дипломатических взаимоотношений в конце XIX – начале ХХ века (по материалам АВПРИ) // Россия и Ватикан в конце XIX – первой трети ХХ века. СПб., 2003. С. 64–66.

1948

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 293. Л. 114, 115 (записка Извольского от 23 января 1896 г.).

1949

Wolff L. The Vatican and Poland in the Age of the Partitions: Diplomatic and Cultural Encounters at the Warsaw Nunciature. Boulder, 1988 (East European Monographs Series). P. 245–249; Olszewski D. Polska kultura religijna na przelomie XIX i XX wieku. Warszawa, 1996. S. 218–219.

1950

Чуркина И.В. К вопросу о попытке объединения старокатолической церкви с православной (70–90-е годы XIX века) // Церковь в истории славянских народов (Балканские исследования. Вып. 17). М., 1997.

1951

Употребленный в переносном смысле, этот термин передает ту степень отчуждения, которое испытывали по отношению к Сенчиковскому и последовавшим за ним ксендзам клирики, считавшие русскоязычную службу антиканоническим актом. Едва ли отчуждение римских католиков от старокатоликов в Германии было намного меньшим.

1952

Ross R.J. The Failure of Bismarck’s Kulturkampf. P. 36–52, цитата – p. 48–49; Sperber J. Popular Catholicism. P. 233–240.

1953

Ross R.J. The Failure of Bismarck’s Kulturkampf. P. 53–94; Smith H.W. German Nationalism and Religious Conflict. P. 40–41.

1954

Ross R.J. The Failure of Bismarck’s Kulturkampf. P. 96–98, 121–148.

1955

Blackbourn D. Marpingen. P. 236–242.

1956

Одним из редких случаев организованного массового протеста католиков в России стала манифестация против замены польского языка русским в дополнительном богослужении, которая имела место в Минске в феврале 1872 года (горожане траурной процессией прошли перед домом губернатора, держа в руках зажженные свечи). Показательно различие в реакции российских и германских властей на такие протесты. В Минске несколько лиц, признанных без суда зачинщиками манифестации, были немедленно высланы по этапу. В том же году Майнцская католическая ассоциация легально организовала в Дюссельдорфе собрание против Kulturkampf, в котором приняло участие более 6 тысяч человек. Ассоциация продолжала и впредь устраивать такие же манифестации, устрашавшие полицейских своей массовостью, а после того как Бисмарк добился в 1876 году – в судебном порядке! – ее закрытия, передала эстафету другой католической организации – Katholikentag (Жиркевич А.В. Из-за русского языка. Ч. 1. С. 251; ср.: Ross R. The Failure of Bismarck’s Kulturkampf. P. 130–131).

1957

РГИА. Ф. 1282. Оп. 2. Д. 358. Л. 140, 159 об. – 162.

1958

РГИА. Ф. 821. Оп. 138. Д. 19. Л. 310 об., 309 об. – 310 об.

1959

В период с начала 1820-х до начала 1840-х годов (т. н. Vormärz) католическая церковь в Пруссии была объектом авторитарной политики; государство произвольно вмешивалось в церковные дела и нередко подвергало подданных-католиков дискриминации по конфессиональному признаку. После революции 1848 года католическая церковь получила действительно широкую (большую, чем, например, в католической Баварии) и гарантированную конституцией свободу деятельности, превратившись в автономный от государства институт (cм.: Sperber J. Popular Catholicism. P. 10–98). Ошибка в докладе Тимашева была, скорее всего, случайной: министерские эксперты историю католицизма в Пруссии знали неплохо. Так, А.М. Гезен в своих неопубликованных «Церковно-исторических очерках», экземпляр которых сохранился в архивном фонде ДДДИИ, утверждал, что «свобода, которою пользовалась католическая церковь» с начала 1840-х годов (когда начали смягчаться порядки Vormärz), обеспечила лояльность католиков властям в войнах с Австрией и Францией (РГИА. Ф. 821. Оп. 150. Д. 830. Л. 25–36).

1960

ОР РГБ. Ф. 120. К. 20. Ед. хр. 1. Л. 171 (копия письма от 11 февраля 1878 г.).

1961

Термин «православное правительство», употребленный Гезеном ради риторического благообразия, в действительности отсылал к феномену государственной опеки над признанными конфессиями (не только православием). Гезен предвидел последствия, к каким может привести в России попытка атаки на католицизм по германскому образцу: «[Преследования по конфессиональному признаку] у нас выражаются всегда гораздо грубее, чем в странах, где господствует свобода печати. Наш административный произвол как раз возбудит избыток усердия в низших чиновнических сферах, и тогда легко могут возобновиться сцены военных экзекуций и стрельбы по народу…» (ОР РГБ. Ф. 120. К. 20. Ед. хр. 1. Л. 171).

1962

РГИА. Ф. 821. Оп. 138. Д. 19. Л. 310 об. – 311 об.

1963

О том, как эта идея отразилась на ходе Kulturkampf, см., напр.: Ross R. The Failure of Bismarck’s Kulturkampf. P. 132, 184–185.

1964

В этой связи заслуживает внимания переписка главы российской миссии при Римской курии П.А. Капниста с Э.К. Сиверсом, в которой обсуждалась, в частности, возможность получить от папы каноническую санкцию русскоязычной службы. В 1874 году Капнист писал, что ныне, в период наступления государства на католицизм «почти во всей Европе», настал удобнейший момент для «энергического действия против римских притязаний» (РГИА. Ф. 821. Оп. 138. Д. 4. Л. 60–60 об.). О том, что Kulturkampf мог служить различным секулярным силам в Европе как примером для подражания, так и предостережением, см.: Culture Wars: Secular-Catholic Conflict in Nineteenth-Century Europe / Ed. by Ch. Clark and W. Kaiser. Cambridge, 2009. P. 4, 69–70.

1965

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 283. Л. 234 об. (письмо Юргевича Сенчиковскому от 10 мая 1875 г.). Заметим, что обвинения управляющего епархией в нелегальных контактах с Ватиканом были вполне в духе Kulturkampf.

1966

Там же. Л. 94–94 об., 91–92; Жиркевич А.В. Из-за русского языка. Ч. 1. С. 303–306.

1967

В последующие годы МВД по-прежнему не проявляло интереса к русификации костелов в столицах, центральной России и Сибири. Уже в 1878 году, незадолго до своего провала, Сенчиковский вновь возвращался к этой теме: «…разве в Москве опасаются польского мятежа в костеле? Да разве постоянное употребление в столице языка русского не повлияло бы и на провинцию? Употребление языка русского в Петербурге и Москве доказало бы уже согласие на то Митрополита (т. е. главы Могилевской архиепархии. – М.Д.). Это было бы для провинции своего рода столичным обычаем. Но что же делать, если за городом, почти в лесу, употребляется язык русский; в Москве же, сердце России, как бы опасаются двух-трех ксендзов…» (Жиркевич А.В. Из-за русского языка. Ч. 1. С. 312).

1968

О понятии «внутренняя Россия» в ментальной географии русского образованного общества см.: Горизонтов Л.Е. Внутренняя Россия и ее символические воплощения // Российская империя: Стратегии стабилизации и опыты обновления. Воронеж, 2004.

1969

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 283. Л. 92–92 об.

1970

Жиркевич А.В. Из-за русского языка. Ч. 1. С. 304–305.

1971

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 281. Л. 147 об. – 148.

1972

См. статью Каткова от марта 1876 года, где он с удовлетворением сообщал, что слухи о примирении Бисмарка с папой оказались ложными и что «“культурная борьба” в Германии возгорелась с новою силой» (Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей». 1876. М., 1897. С. 129–131).

1973

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 283. Л. 122 об.

1974

Там же. Д. 281. Л. 149 (доклад Сиверса министру от января 1876 г.), 158 об. (отношение могилевского губернатора – МВД от 10 июня 1876 г.).

1975

Там же. Д. 283. Л. 123–123 об.

1976

Там же. Д. 281. Л. 150. В другом деле сохранились отпуски того же запроса киевскому и виленскому генерал-губернаторам, на которых не проставлено ни точной даты («марта 1876 г.»), ни исходящего номера – верный признак того, что оригинал не был отправлен. См.: Там же. Д. 283. Л. 122, 125.

1977

Там же. Д. 281. Л. 210–210 об.

1978

Подыгрывая МВД, губернаторы старались приуменьшить степень польского присутствия в своих губерниях, отсюда такие характеристики местных помещиков, как «притязаю[щие] на польское происхождение» (могилевский) и «присваиваю[щие] себе польское происхождение» (витебский) (Там же. Л. 158, 164).

1979

Там же. Л. 152–166, цитата – л. 165 (отношение витебского губернатора Ростовцева – МВД от 18 июня 1876 г.). О более раннем оптимизме Ростовцева насчет обрусения латышей см. прим. 78 наст. гл.

1980

На полях подлинника ответного отношения витебского губернатора, полученного последним, имеется канцелярская помета: «Приказано приостановиться исполнением» (Там же. Д. 281. Л. 163).

1981

Там же. Д. 283. Л. 172–176 об.

1982

Там же. Л. 187–187 об.

1983

Чуть позднее, в 1877 году, Сенчиковский, привычно кивая на «подстрекателей», так описывал эту ситуацию: «…в одном месте ксендз, выдавший подписку, не может употреблять русского языка, потому что несколько личностей фанатиков прихожан… будут сопротивляться введению русского языка; в другой же местности, хотя и употреблялся прежде русский язык и утвержден Министерством, но опять ксендз, вновь назначенный, не выдал подписки» (Жиркевич А.В. Из-за русского языка. Ч. 1. С. 379).

1984

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 285. Л. 10, 9, 10 об. – 11, 11 об. – 12 (прошение Кулаковского от 19 июня 1876 г. Курсив мой).

1985

Сенчиковский имел в виду прецедент учреждения в 1842 году визитаторов для надзора за монастырями вместо упраздненного в империи института орденских генералов, однако предложенное им визитаторство отнюдь не ограничивалось управлением монастырей (их к тому моменту в Минской губернии почти не осталось).

1986

Там же. Д. 3082. Л. 1–6, 14–15 об. (записки, представленные Сенчиковским Э.К. Сиверсу, от 26 февраля и 18 марта 1876 г.).

1987

Там же. Д. 283. Л. 209 об., 210, 192–194 (копия протокола о беседе Сиверса с Жилинским, состоявшейся 20 апреля 1876 г.). В отношении остальной части епархии, т. е. Виленской и Гродненской губерний, протокол требовал от Жилинского содействовать тому, чтобы в семинариях воспитанников учили совершать требы на русском языке, а католические законоучители в светских учебных заведениях произносили на русском проповеди.

1988

Там же. Д. 3082. Л. 16–50.

1989

Там же. Л. 19–19 об., 73, 84–92.

1990

Там же. Д. 3083. Л. 1 об. (изложение обстоятельств дела в отношении Л.С. Макова минскому губернатору от 22 октября 1878 г.); Д. 288. Л. 212 об. (доклад Мосолова Тимашеву от 13 октября 1878 г.). В 1878 году Сенчиковский через Чарыкова пытался добиться распоряжения МВД, чтобы все назначения и смещения ксендзов совершались по инициативе визитаторов. Кредит доверия Сенчиковского в МВД был к тому времени уже подорван, и ДДДИИ выступил против столь вопиющего ущемления юрисдикции управляющего епархией. В составленной по этому случаю в ДДДИИ справке указывалось, что еще в особом Комитете 1866 года вопрос об устранении епископов от назначения ксендзов обсуждался в связи с общей проблемой разрыва конкордата со Святым престолом. Тогда эту меру поддерживал Кауфман, однако решение не было принято (Там же. Д. 3082. Л. 178 и след.).

1991

Жиркевич А.В. Из-за русского языка. Ч. 1. С. 374–376.

1992

См. об этом: Серова О.В. Взгляд из Петербурга на отношения со Святым престолом // Россия и Ватикан в конце XIX – первой трети ХХ века. СПб., 2003. С. 53–56.

1993

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 293. Л. 51 (историческая справка ДДДИИ, 1895 г.). Еще в марте 1876 года статс-секретарь Римской курии кардинал Антонелли в письме архиепископу Могилевскому и митрополиту римско-католических церквей в России Антонию Фиалковскому, перечисляя случаи губительного вмешательства светской власти в дела духовного управления, упомянул и то, что «русский язык вводится в костелах в дополнительное богослужение и литургию, что очень огорчает верующих и приносит большой вред религии» (Там же. Д. 735. Л. 200–201 об. [подлинник письма от 20 марта 1876 г. на латыни], 203–204 об. [перевод, сделанный в ДДДИИ]). Между тем нигде на территории Могилевской архиепархии русский язык не насаждался и вполовину так настойчиво, как это делал Сенчиковский в Минской губернии.

1994

Смоленчук А. Попытки введения русского языка в католическое богослужение в Минской и Виленской диоцезиях. С. 149.

1995

Публикации были помещены в «Церковно-общественном вестнике» и «Новом времени» (РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 288. Л. 204).

1996

Там же. Д. 293. Л. 115 об.

1997

Жиркевич А.В. Из-за русского языка. Ч. 1. С. 339–340; LVIA. F. 378. Ap. 216. B. 428. L. 1–9.

1998

LVIA. F. 378. Ap. 216. B. 428. L. 24–27. В тексте копии выговора, как и других имеющихся в данном архивном деле документов пера Сенчиковского, Сергиевский или кто-то из его чиновников выделял полонизмы и другие речевые неправильности, видя в них, наверное, еще одно свидетельство неблагонадежности амбициозного ксендза.

1999

Ibid. L. 44–45.

2000

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 289. Л. 96–97 (письмо Сенчиковского Л.С. Макову от 22 октября 1878 г.).

2001

Там же. Д. 3083. Л. 24–24 об. (донесение Юргевича минскому губернатору Чарыкову от 16 июля 1879 г.).

2002

Там же. Д. 283. Л. 184–184 об. Сумма казенного жалованья составляла от 230 рублей (в приходе 5-го класса) до 600 (в приходе 1-го класса). Сам Сенчиковский, будучи настоятелем прихода 3-го класса, в 1876 году получал (по официальным ведомостям) 400 рублей жалованья и не менее 150 – пособия (Там же. Д. 295. Л. 27).

2003

Там же. Д. 295. Л. 29, 49.

2004

Жиркевич А.В. Из-за русского языка. Ч. 1. С. 379; РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 285. Л. 82–82 об. (отношение Чарыкова – МВД от 7 апреля 1877 г.), Л. 96–97 об. (рапорт Юргевича декану Пиотровскому, начало мая 1877 г.).

2005

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 288. Л. 199 (доклад А.Н. Мосолова от 22 октября 1878 г.). Вот образчик логики, которой Сенчиковский руководствовался в своих распоряжениях: в конце 1877 года он ходатайствовал о переводе из Королищевичского прихода (Игуменский деканат) лояльного властям и «высоконравственного» ксендза Бертовича, мотивируя это, в частности, тем, что «в среде каролищевских прихожан начало замечаться нерасположение к русскому языку, и потому этот приход было бы полезно оставить временно без настоятеля, впредь до приискания на эту должность благонадежного лица и вразумления прихожан» (Там же. Д. 289. Л. 62 об. – 63).

2006

Там же. Д. 284. Л. 105–107 об.

2007

Тем более что американский епископ, отвечая на запрос из Петербурга, честно предупредил, что посвященный им в сан Барщ «весьма несведущ в богословских науках», а потому в приходские священники не особенно годится.

2008

Там же. Л. 103–103 об., 108.

2009

Там же. Л. 121 (письмо Макова от 7 февраля 1877 г.), 122 (доклад Сиверса от 9 февраля 1877 г.). Текст «подписки» Барща о служении по-русски: Там же. Л. 129.

2010

Там же. Л. 140, 165.

2011

Там же. Л. 141 и сл.

2012

За пределами настоящего исследования остается вопрос о статусе (возможно, менявшемся) педерастии в иерархии претензий католиков к своим священникам во второй половине XIX века. Замечу лишь, что в попытках дискредитировать католическое духовенство западных губерний в 1860-х годах местные администраторы часто разыгрывали карту нарушения целибата; тема же «мужеложства», насколько мне известно, в дискурсе о ксендзах тогда не возникала. В жалобах прихожан на ксендзов-русификаторов в 1870-х годах встречаем обвинения как в мужеложстве, так и в сожительстве с женщинами.

2013

Примером культурно-исторического анализа обвинений духовенства (а именно русского православного епископа в Сан-Франциско) в педерастии в XIX веке является работа Т. Эммонса: Emmons T. Alleged Sex and Threatened Violence. Doctor Russel, Bishop Vladimir, and the Russians in San Francisco, 1887–1892. Stanford, 1997.

2014

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 284. Л. 142–142 об. (письмо Макова Чарыкову от 13 сентября 1877 г.), 160–161 (письмо Барща Сенчиковскому).

2015

«Органиста, польского интриганта, визитатор удаляет сам и доносит об этом начальству», – таков был пункт ранней версии инструкции визитаторам 1876 года, составленной Сенчиковским (Там же. Д. 3082. Л. 5 об).

2016

Там же. Л. 156–157 (письмо Сенчиковского Макову от 23 сентября 1877 г.). Незадолго до того, 18 сентября, Сенчиковский писал о том же губернатору: «Страшно, но необходимо начать вопрос о несчастном ксендзе Барще, который, могу ручаться, сделался жертвою подстрекательства и сильной интриги. …[Надо] помочь горю, которое нас всех, служащих на русском языке, до того убило и обескуражило, что мы стыдимся пройти через город, и как ксендз Олехнович выразился: “Мы мучимся хуже, чем в пекле”. Это для нас – ужасная неприятность, а для врагов – великая радость» (Жиркевич А.В. Из-за русского языка. Ч. 1. С. 382. Жиркевич публикует текст письма без каких-либо пояснений об обстоятельствах, его вызвавших).

2017

Напомню, что еще в 1872 году на Сенчиковского поступил донос с таким же обвинением, повлекший за собой специальное расследование епархиального начальства, причем следователем был И. Юргевич, в 1876 году ставший вторым визитатором (РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 3083. Л. 38 об. [упоминание этого факта в прошении Юргевича министру внутренних дел от 19 января 1879 г.]). Сенчиковский был оправдан, но доносы поступали и позднее.

2018

Там же. Д. 284. Л. 172 (отношение Макова Чарыкову от 30 ноября 1877 г.), 189 (отношение Чарыкова Макову от 2 февраля 1878 г.). В ноябре 1878 года Швейковский был назначен органистом в один из «русских» костелов (Там же. Л. 208).

2019

С любопытными искажениями и домыслами история Барща рассказана в книжке Я. Пшибышевского – одном из опытов польского патриотического нарратива конца XIX века о защите костела на «кресах». Автор ошибочно называет местом службы Барща Новогрудок и, полностью умалчивая об обвинениях в гомосексуализме, сообщает, что «сразу после первой проповеди на русском языке» ксендза-авантюриста поймали и облили ему горячей смолой пенис, после чего он немедленно отказался от места и убрался назад в Америку (Przybyszewski J. Język rosyjski w katolickim rytuale i w dodatkowem nabożeństwie. S. 159–160). Выскажу очень осторожное предположение, что причиной умолчания могло быть не незнание деталей, а нежелание автора ссылаться на доносы прихожан. Что, в свою очередь, может свидетельствовать о сомнениях в справедливости этих доносов. Обратим внимание и на то, что героизирующая поэтика рассказа преподносит одну-единственную проповедь на русском как достаточное основание для столь сурового возмездия, которое одновременно уничтожает саму возможность возникновения (неупомянутой) темы гомосексуального совращения.

2020

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 284. Л. 169–171.

2021

Там же. Л. 174, 178–178 об. При цитировании сохранены речевые особенности оригинала.

2022

Чуть позднее Барщ написал донос на Сенчиковского, где утверждал, что тот безмерно обогатился за счет казны и завел себе дом как «у князя» (Там же. Л. 195). Сенчиковский действительно не стеснялся своего благосостояния, которое, впрочем, было совсем не «княжеским». См.: Жиркевич А.В. Из-за русского языка. Ч. 1. С. 541.

2023

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 284. Л. 173 об., 174, 180–182.

2024

Там же. Л. 175. Тем не менее вскоре Барщ был назначен викарным в приход в Виленской губернии (с польским богослужением). В 1881 году ему был дан отпуск для поездки к Гробу Господню, после чего в изученных мною архивных делах его следы теряются.

2025

См. мемуарное свидетельство об этом: Перетц Е.А. Дневник Е.А. Перетца, государственного секретаря (1880–1883). М.; Л., 1927. С. 142.

2026

О «партии» П.А. Шувалова см. в особ.: Христофоров И.А. «Аристократическая» оппозиция Великим реформам (конец 1850-х – середина 1870-х годов). М., 2002.

2027

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 450. Л. 53 об. – 54 (записка Альбединского от 27 декабря 1876 г.). По замечанию А.А. Комзоловой, ставя русскоязычное богослужение и запреты 1860-х годов в один ряд (как репрессивные меры), Альбединский преднамеренно давал неверную интерпретацию смыслу, который вкладывался в разрешение иноверцам слушать богослужение на русском. Анализируя всеподданнейший отчет виленского генерал-губернатора за 1874–1877 годы, Комзолова доказывает, что такая подтасовка понадобилась Альбединскому, чтобы подкрепить свое ходатайство о снятии запрета на ряд религиозных практик у католиков (Комзолова А.А. Политика самодержавия в Северо-Западном крае. С. 329–330). Мне представляется, что Альбединский не столько исказил смысл указа 25 декабря 1869 года, сколько продемонстрировал, что организаторы русификации костела нарушили декларированный тогда принцип добровольности, фактически подменив указ своими произвольными распоряжениями.

2028

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 450. Л. 54–55.

2029

На полях подлинника, прочитанного Тимашевым и, скорее всего, Сиверсом (документ отложился в архивном фонде ДДДИИ), выражение «народные массы» в одном из случаев помечено большим вопросительным знаком (Там же. Л. 54 об.).

2030

Имея в виду убеждение своих оппонентов в том, что польский язык в костеле дорог сердцу лишь высших сословий, Альбединский спустя год в отчете по управлению краем за 1874–1877 годы подчеркивал, что насильственно насаждать русскоязычное богослужение «значит, может быть, из вопроса сословного сделать вопрос народный, дать против себя оружие и вложить его в руки народа» (LVIA. F. 378. Ap. 219. B. 80a. L. 27 ap. – 28). Соответствующая часть отчета почти слово в слово воспроизводит письмо Тимашеву от декабря 1876 года.

2031

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 272. Л. 269–273 (отношение Альбединского – МВД от 28 марта 1876 г.).

2032

Там же. Д. 450. Л. 56–56 об.

2033

Там же. Д. 283. Л. 194 (пункты о католических проповедях на русском языке в светских учебных заведениях и др.).

2034

Там же. Д. 450. Л. 57 об. – 58.

2035

Альбединский, по словам директора ДДДИИ Мосолова в 1878 году, был убежден, что влияние Бересневича на католическое духовенство «всего Западного края» «безгранично» (Там же. Д. 288. Л. 210. Ср. свидетельство мемуариста: Феоктистов Е.М. За кулисами политики и литературы. 1848–1896. Л., 1929. С. 320). Со времени смерти епископа Минского Войткевича в 1869 году Бересневич был первым каноническим главой епархии в Северо-Западном крае, которого власти не подвергали унизительным ограничениям, так и не снятым с его предшественника Волончевского до конца его жизни.

2036

О введении М.Н. Муравьевым запрета на установку крестов в 1864 году см.: Долбилов М.Д. Полонофобия и политика русификации в Северо-Западном крае империи в 1860-е гг. // Образ врага / Под ред. Л. Гудкова. М., 2005. С. 169–170.

2037

LVIA. F. 378. Ap. 219. B. 700. L. 1–3 (письмо еп. Бересневича Альбединскому от 15 июля 1879 г.); РО РНБ. Ф. 16. Ед. хр. 58. Л. 1–2 об. (записка для памяти по поводу всеподданнейшего доклада Альбединского от 7 декабря 1879 г.). В подготовке почвы для отмены ограничений в Тельшевской епархии Альбединскому содействовал вновь назначенный директор ДДДИИ А.Н. Мосолов, который в бытность Альбединского прибалтийским генерал-губернатором состоял при нем чиновником для особых поручений. Альбединский умело задействовал свой статус патрона по отношению к Мосолову в новой ситуации (см. его письмо Мосолову от 7 ноября 1878 г.: РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 4. Л. 56–57). См. также: Комзолова А.А. Политика самодержавия в Северо-Западном крае. С. 331–333, 336.

2038

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 286. Л. 147.

2039

Материалы Особого комитета см.: Там же. Оп. 138. Д. 19. Л. 169 и сл. Первоначально в Комитете председательствовал Д.А. Милютин (по своей должности председателя Комитета по делам Царства Польского). Членами были Тимашев, Валуев, министр юстиции Д.В. Набоков, главы II и III Отделений Урусов и Н.В. Мезенцов, товарищ министра внутренних дел Маков, товарищ министра иностранных дел Гирс, бывший поверенный в делах при Римской курии Урусов. По мемуарному замечанию А.Н. Мосолова, секретаря комитета, «князь Горчаков, обыкновенно председавший во всех подобных совещаниях (по католическим делам. – М.Д.), уже одряхлел и ограничился прочтением записки, которую вообще одобрил» (ОР РГБ. Ф. 514. К. 1. Ед. хр. 6. Л. 5–5 об.).

2040

Olszamowska-Skawrońska Z. Tentatives d’introduire la langue russe dans les églises latines de la Pologne orientale (1865–1903) // Antemurale. 1967. Vol. 11. P. 72–75.

2041

За эти два десятилетия Сиверс, как и многие бюрократы его поколения и ранга, проделал заметную эволюцию от благих намерений укрепить веротерпимость в империи до почти увлеченности дискриминацией неправославных. К середине 1870-х годов он пользовался у католиков в Российской империи и за границей репутацией не намного лучше той, с которой завершал свое поприще его предшественник В.В. Скрипицын, считавшийся фанатиком «русской партии».

2042

О проблеме православной паствы в прибалтийских губерниях см. в особ.: Freeze G.L. Lutheranism in Imperial Russia: Critical Reassessment // Luther zwischen den Kulturen: Zeitgenossenschaft – Weltwirkung / Hrsg. H. Medick, P. Schmidt. Göttingen, 2004. S. 297–317. Позднее в своем дневнике Мосолов писал, что, хотя он навлек на себя в Риге ненависть остзейских аристократов, ему иногда удавалось склонять Альбединского «силою убеждения на такие меры, которых он по своим убеждениям не принял бы…» (ОР РГБ. Ф. 514. К. 1. Ед. хр. 2. Л. 16–17, 22 – записи от января 1872 г.).

2043

Эта подвижка не нашла отражения в тексте промуравьевских «Виленских очерков», написанных в основной части еще в конце 1860-х и опубликованных в «Русской старине» в 1883–1884 годах. (Отдельное издание 1898 года было дополнено лишь краткими фактологическими примечаниями автора.) В неопубликованном мемуарном отрывке, написанном в 1884 году, Мосолов писал, что в течение 1870-х внимательно следил «за судьбами Западного края и наблюда[л] и за судьбою выработанных нами мер, из коих многое было легко расшатано и не привилось» (ОР РГБ. Ф. 514. К. 1. Ед. хр. 6. Л. 4).

2044

Там же. Ед. хр. 2. Л. 24 (дневниковая запись от января 1872 г.).

2045

Там же. Ед. хр. 6. Л. 10 об. – 11 («Об удалении моем с должности директора Департамента духовных дел иностранных исповеданий на должность Вологодского губернатора», 1884 г.).

2046

Об этом см. в мемуарном отрывке: Там же. Ед. хр. 6. Л. 5. Не исключено, что в подготовке текста участвовали и эксперты ДДДИИ, в частности Гезен.

2047

РГИА. Ф. 821. Оп. 138. Д. 19. Л. 299 об., 314 об. – 315. Записка давала оценку массовым обращениям в православие в 1860-х годах, очень сходную с отзывом Альбединского в 1876-м: «[Эта] мера, принимавшаяся в смутное время ревнителями не по разуму, не принеся нам никаких существенных выгод, дала обильную пищу недоверию католиков… Впечатление это долго не изгладится и будет затруднять все наши отношения к римско-католическому духовенству и населению» (Там же. Л. 314 об.).

2048

Там же. Л. 303. О пастырской озабоченности католического духовенства уровнем начального образования в позднейшую эпоху см.: Католическая церковь накануне революции 1917 года: Сборник документов / Ред. М. Радван. Люблин, 2003. С. 72–75 (записка архиепископа Могилевского Георгия Шембека, 1904 г.).

2049

РГИА. Ф. 821. Оп. 138. Д. 19. Л. 313, 314.

2050

Там же. Л. 407 об. (копия журнала).

2051

Там же. Л. 352 и сл., 417 и сл.

2052

Александр II утвердил инструкцию Мосолову для очередного раунда переговоров в феврале 1881 года. Мосолов так описывает свою более раннюю (летом 1880-го) аудиенцию у императора, когда Александр одобрил проект временного соглашения («сделки»), которым намечалось завершить первый этап переговоров: «Заметно было, что он отменно мною доволен. Его приемы были необыкновенно тонки. Он вопрошал и слушал меня как человек, искушенный в делах, любовно встречающий молодого человека, подающего надежды». В данном мемуарном фрагменте имеется и ценное свидетельство об особом совещании по католическим делам, состоявшемся весной 1882 года в Гатчине, где Победоносцев «со вздохами обвинял прежних деятелей в тяжком грехе (сближения с католицизмом. – М.Д.), требующем искупления и покаяния» (ОР РГБ. Ф. 514. К. 1. Ед. хр. 6. Л. 16–16 об., 32 об. – 35 об.). Интересно, что в 1894 году, когда отношения Петербурга с Ватиканом потеплели, Мосолов был вновь назначен на пост директора ДДДИИ.

2053

См.: Карлов Ю. Дипломатические контакты России со Святым Престолом // Католическая энциклопедия / Ред. о. Григорий Цёрох. Т. 1. М., 2002. Стб. 1644–1649.

2054

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 289. Л. 95 (письмо от 22 октября 1878 г.).

2055

Там же. Д. 288. Л. 200 об. – 201 (отчет Мосолова Тимашеву от 13 октября 1878 г.; помета Тимашева о прочтении – 22 октября 1878 г.).

2056

Там же. Л. 201 об. – 201, 203.

2057

Там же. Л. 206, 205, 204–204 об.

2058

Там же. Д. 3083. Л. 25, 37 об. Мне не удалось выяснить, чем именно Юргевич заслужил «медаль и диплом» от М.Н. Муравьева (упоминается им в прошении от января 1879 г.). В 1866 году Юргевич был назначен законоучителем Трокского народного училища в Виленской губернии, т. е. по меньшей мере действительно был на хорошем счету у начальства учебного округа: LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1519.

2059

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 285. Л. 7–15.

2060

Там же. Д. 450. Л. 92–93 (данные из докладной записки виленского генерал-губернатора Э.И. Тотлебена М.Т. Лорис-Меликову от 16 ноября 1880 г.). На начало 1880 года в этой епархии числилось около 420 священников. После того как соседнюю Тельшевскую епархию возглавил А. Бересневич (Жилинский не имел канонической власти рукополагать в священники), число ежегодно посвящаемых в сан несколько возросло.

2061

Там же. Л. 73 об. – 74 об.

2062

Там же. Л. 75, 73 об., 76.

2063

«Воспитание в ней (семинарии в Ковно. – М.Д.) строго монастырское. Суровая наружная дисциплина; мало истинного, здорового учения; праздности и ханжества много». Под «праздностью» имелось в виду, в частности, «безмерное количество» неучебных дней – до 260 в году (Там же. Л. 75, 76).

2064

Там же. Л. 213, 214; Д. 293. Л. 59 об. Мысль Мосолова была осуществлена в 1883 году, но переподчинение минских католиков отнюдь не способствовало успеху деполонизации костела.

2065

Там же. Оп. 138. Д. 19. Л. 314–314 об.

2066

В подлиннике два неразборчиво написанных слова. Смысл восстанавливается по контексту.

2067

Там же. Л. 312.

2068

Как и в деле Барща, реакция властей на обвинения по адресу Сенчиковского выявила те же особенности в представлениях элиты о педерастии, которые отмечает Т. Эммонс на примере истории с православным епископом: отсутствие дискурса о гомосексуализме как стигматизирующей идентичности и сравнительное равнодушие к участи детей – предполагаемых жертв педофилов (Emmons T. Alleged Sex and Threatened Violence. P. 177–183). Биограф и апологет Сенчиковского Жиркевич, писавший свою книгу в начале 1910-х годов на основе архивных разысканий, был шокирован именно тем, что директор ДДДИИ Мосолов, считавший обвинения Сенчиковского в «мужеложстве» достоверными, разрешил ему при переезде из Минска в Бобруйск в 1879 году взять с собою двух опекаемых им юношей-органистов: «Он [Мосолов] подозревает Сенчиковского в противуестественных сношениях с органистами Володзько и Глинским и тех же органистов сознательно отдает… на жертву нездоровым прихотям развращенного, по его убеждению, холостого ксендза!!» (Жиркевич А.В. Из-за русского языка. Ч. 1. С. 524–526, см. также с. 37, 527–535). Жиркевич прилагает немало усилий к тому, чтобы снять со своего героя любые подозрения такого рода. С моей точки зрения, ему удается доказать только, что противники Сенчиковского были прямо заинтересованы в манипулировании такими слухами, но не то, что слухи эти безосновательны.

2069

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 288. Л. 241 об. (письмо Сенчиковского Чарыкову от 20 февраля 1879 г.); Д. 3083. Л. 48–48 об. (письмо Чарыкова Мосолову от 27 февраля 1879 г.).

2070

Там же. Д. 285. Л. 180–181 (прошение Макаревича Мосолову от августа 1879 г.); Жиркевич А.В. Из-за русского языка. Ч. 1. С. 525 (письмо Сенчиковского Мосолову от 10 марта 1879 г.). После того как в 1879 году Чарыкова на посту минского губернатора сменил полонофильски настроенный А.И. Петров, положение Сенчиковского еще сильнее пошатнулось. Петров с середины 1860-х занимал разные должности в Царстве Польском, даже владел польской речью. Если верить позднейшему свидетельству Сенчиковского, Петров при представлении ему священников Бобруйского деканата, обменявшись с Сенчиковским несколькими фразами на русском, сам неожиданно заговорил с его подчиненными по-польски, после чего «ксендзы и не думали уже употреблять язык русский (в костелах. – М.Д.)». Петров доказывал «с жаром» бывшему визитатору, что «обрусение католицизма – трудное дело, и потому нужно действовать очень осторожно, медленно, а главное, не навязывая упрямо языка русского». В конце концов Сенчиковский был переведен на службу далеко за пределы Минской губернии – в Туркестан (Жиркевич А.В. Из-за русского языка. Ч. 1. С. 538–539). Несмотря на свое полонофильство, Петров сумел «перестроиться» в новой обстановке царствования Александра III и в 1882–1884 годах инициировал новый виток принудительных мер по русификации костела, не принесших никакого положительного результата (РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 293. Л. 60–62 [освещение действий Петрова в справке ДДДИИ от 1895 г.]; Д. 935. Л. 29–31 [отношение Петрова – МВД от 30 октября 1885 г. с ходатайством об упразднении Медведичского прихода в Слуцком уезде]).

2071

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 3083. Л. 7–9 об. (отношение Чарыкова Тимашеву от 10 ноября 1878 г.). Упомянутое темпераментное письмо Юргевича, написанное Кулаковскому еще осенью 1877 года в ответ на первую денежную претензию, стоит процитировать для характеристики личности визитатора, а также взаимоотношений внутри группы ксендзов-русификаторов: «…Вы блудно живете 9 лет с замужнею женщиною Петрашевскою и четверо ребят, Вами прижитых с нею, собственноручно умертвили… Ваша штука была подбросить ребенка под колесо мельницы. Вы-то сами во время родов Петрашевской в плебании собственными руками из внутренностей ее вырвали младенца, вся комната была залита кровью… Руки Ваши до локтей в кровь опачканы. Свидетельница навеки в ужасе… Ваш грех, Ваша покута (польск. pokuta – епитимья. – М.Д.), но зачем же Вы, родитель, умертвили своих детей, того гиена, крокодил не делают. Ребенка одного, которого Вы с Петрашевской прижили, держит мужик в деревне, то Вам следовало и с остальными так поступать. …Все в г. Слуцке знают, что Вы блядей из публичного дома постоянно брали… Гул, шум, ужас что было, и то Вы, духовное лицо, служитель Алтаря… невинности миротворец. Не сатана ли Вы, не посланник ли Антихриста, сын лжи, ложный пророк… Разбойник на кресте получил прощение, но Вам вряд ли будет» (Там же. Л. 12–13). Выдвинутые Юргевичем против Кулаковского обвинения не повлекли за собой расследования (наоборот, власти были заинтересованы в пресечении слухов об аморализме «русских» ксендзов), степень их достоверности остается под вопросом.

2072

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 3083. Л. 37–38 об., 41–42, 61–62 (жалобы Юргевича), 48–48 об. (отношение Чарыкова Мосолову от 27 февраля 1879 г. и набросок ответа рукой Мосолова).

2073

Там же. Л. 64–65 (донесение Юргевича Чарыкову от 6 апреля 1879 г.), 71 (отношение Чарыкова – МВД от 23 апреля 1879 г.). Судя по рапортам исправника, рассказ Юргевича о причиненных ему побоях грешит преувеличениями. Учитывая, что он, кроме того, дал ложные показания о похищении у него денег и часов во время избиения, можно предположить, что возглас «Царя стреляют, а он что» (накануне произошло покушение Соловьева на Александра II) был им вложен в уста обидчиков, дабы представить их потенциальными политическими преступниками. Не вызывает, однако, сомнений, что ради защиты польскоязычной службы прихожане действительно были готовы пустить в ход кулаки.

2074

Там же. Л. 24–25 (прошение Юргевича Чарыкову от 16 июля 1879 г.), 111 (помета Мосолова на донесении Чарыкова от 22 июля 1879 г.), 136 (жалоба несвижских прихожан от 25 августа 1879 г.), 134–135 (отношение И.П. Альбединского Мосолову от 31 августа 1879 г.).

2075

Даже после этих выходок власти сочли возможным назначить Юргевича настоятелем в Клецкий приход Слуцкого уезда (РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 290. Л. 93).

2076

ОР РГБ. Ф. 514. К. 1. Ед. хр. 6. Л. 9–10 об.

2077

К таким костелам относились Околовский, Дедиловичский, Холопеничский, Зембинский Борисовского уезда, Свислочский Бобруйского уезда, Копаткевичский Мозырского уезда.

2078

Каменский и Першайский костелы Минского уезда, Серафинский Игуменского уезда, Несвижский Слуцкого уезда и Мозырский Мозырского уезда.

2079

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 289. Л. 179–180 (протокол беседы от 2 июня 1879 г.).

2080

Там же. Д. 301. Л. 10–13 (отношение Чарыкова Тимашеву от 7 июня 1878 г.).

2081

Там же. Л. 13 об.

2082

Там же. Л. 14–14 об., 37 (численность «упорствующих» по отдельным уездам указана в отношении Чарыкова в МВД от 13 ноября 1878 г.).

2083

Там же. Л. 10, 12 об.

2084

Шилов Д.Н. Государственные деятели Российской империи. С. 394.

2085

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 301. Л. 38–45.

2086

Там же. Л. 46–46 об.

2087

Там же. Д. 289. Л. 178–178 об.

2088

Там же. Л. 178 об.

2089

Там же. Д. 301. Л. 60–61 об. (отношение Толстого – МВД от 26 июля 1879 г.), 64–66 (прошение «общества жителей» местечка Логишин от 10 декабря 1879 г.), 69–87 (отношение Петрова – МВД от 13 февраля 1880 г.).

2090

Приведу одно из многочисленных высказываний Сенчиковского на эту тему: русский язык в костеле – «единственная мера» для «уничтожения главного и единственного источника, в котором скрывается вся ненависть и вражда к России и ко всему, что русское (понимаю здесь р-к. костелы, в которых господствующий полонизм есть публичный источник сказанной вражды, и единственное место убежища для польской враждебной России политики)» (Жиркевич А.В. Из-за русского языка. Ч. 1. С. 378 – рапорт Сенчиковского губернатору Чарыкову от 23 марта 1877 г.).

2091

На 1895 год, согласно данным ДДДИИ, русскоязычная служба официально считалась введенной в 31 из 46 приходов Минской губернии. Однако сама по себе эта цифра мало что значила: из этого 31 прихода 16 оставались вакантными, в 5-ти русский язык в дополнительном богослужении был фактически заменен польским, в еще одном – латинским, и лишь в девяти «русских» приходах действительно совершалась служба на русском (да и то не вполне ясно, в каком объеме). А вот из 15 приходов, где служба на польском не была запрещена, священники имелись в 13-ти и лишь 2 прихода оставались вакантными (РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 293. Л. 74 об.).

2092

Между 1873 и 1884 годами в Пруссии на вакантные приходы не был назначен ни один католический священник. См.: Ross R.J. The Failure of Bismarck’s Kulturkampf. Р. 64–65; Sperber J. Popular Catholicism. P. 252. То же наблюдалось в Минской губернии с середины 1880-х до конца 1890-х годов.

2093

РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 293. Л. 116 об. Под утратой «христианского облика» Извольский имел в виду вынужденное расцерковление католиков, отказывающихся посещать храм с русскоязычным богослужением.

2094

Там же. Л. 79 об. – 80.

2095

В недавней публикации П. Терешкович высказал предположение о том, что, несмотря на технический провал русскоязычной службы в костеле в белорусских губерниях, в более широком смысле кампания деполонизации католицизма, как и политика массовых обращений в православие, способствовала большей «пластичности» конфессиональной и этнической самоидентификации местного населения и, в конечном счете, сокращению к концу XIX века численности людей с польской самоидентификацией (Терешкович П. Пограничье как судьба: Метаморфозы идентичности в восточноевропейском пограничье // Ab Imperio. 2009. № 1. С. 216–220). Вероятно, более или менее вынужденный отказ от польскости в пользу (русско-)белорусского самоопределения мог быть в каких-то случаях последствием «маленького культуркампфа» Сенчиковского (хотя, в отличие Терешковича, мне вовсе не кажутся очевидными без специального глубокого анализа «социальные результаты [кампании] в статистическом измерении» [Там же. С. 217]). Но нельзя сбрасывать со счетов обратный эффект, документируемый источниками уже на этапе внедрения русского языка, – кристаллизацию конфессиональной идентичности под влиянием мероприятий, которые воспринимались католиками как гонение на веру. На мой взгляд, при оценке того, как различные деполонизаторские проекты властей влияли на реальный ход ассимиляции или аккультурации, не следует пытаться вывести некую равнодействующую прежде специального рассмотрения последствий каждого из таких проектов, применительно к конкретной группе или страте населения. Иными словами, можно допустить, что русификация костела, вопреки замыслу ее устроителей, препятствовала ослаблению польско-католического присутствия даже в том случае, если параллельные действия властей, например изгнание поляков с государственной службы или постепенное расширение сети русскоязычных народных школ, делали выбор польской идентичности для тех или иных категорий населения менее привлекательным, чем ранее.

2096

ОПИ ГИМ. Ф. 56. Д. 515. Л. 60 об. (письмо Де Пуле Бессонову от 13 мая 1867 г.).

2097

РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 185. Л. 2 об. – 3 об. (доклад Корнилова Баранову от 13 сентября 1867 г.). Впервые, насколько мне известно, идею о включении евреев в оклад налога на «народное образование», но без отмены свечного сбора, Корнилов высказал еще в январе 1866 года в черновике своего доклада тогдашнему генерал-губернатору К.П. Кауфману о денежных нуждах ВУО (по доступным мне источникам нельзя сказать уверенно, было ли это предложение в конце концов представлено Кауфману). Введение нового, и весьма тягостного, налога характерным образом связывалось в доводах Корнилова с исходящим, вероятно, от Брафмана планом отмены черты оседлости ради блага не евреев, а их якобы жертв: «[Так как евреи] по своей непропорциональной численности служат бременем для Северо-Западного края, то тем справедливее не щадить их и обязать их общества в пользу школ особыми чрезвычайными налогами. Эта мера может побудить многих к скорейшему выселению в другие местности вне края, что весьма желательно» (РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 148. Л. 1–1 об. – черновик доклада от 5 января 1866 г.).

2098

Корнилов И.П. Русское дело в Северо-Западном крае. С. 294–298 (представление Баранову от 11 ноября 1867 г.).

2099

В отличие от Корнилова, некоторые губернаторы, которым позднее был прислан на рассмотрение составленный Брафманом полный проект причисления евреев к сельским обществам, трезво судили о неизбежных последствиях его реализации, в том числе и в сфере образования. Например, минский губернатор писал: «Евреи не будут пользоваться общими больницами, так как они должны соблюдать кошер, не будут пользоваться общими школами, которые имеют вероисповедный характер… а между тем их общественное имущество перейдет в общинное достояние» (LVIA. F. 378. BS. 1869. B. 40. L. 353 ap. – 354).

2100

Корнилов И.П. Русское дело в Северо-Западном крае. С. 295, 296.

2101

В средних учебных заведениях ВУО училось на тот момент около 390 евреев (из них в гимназиях – 263 против 2847 неевреев), а в приходских и сельских училищах – примерно 1000. Данные по гимназиям приводятся по чуть более поздней (начало 1868 года) сводной ведомости по ВУО: LVIA. F. 567. ap. 6. B. 1411. L. 49.

2102

Корнилов И.П. Русское дело в Северо-Западном крае. С. 300–301.

2103

Немаловажным обстоятельством был выбор Корниловым ближайшего помощника при составлении (а, возможно, и предварительном обсуждении) поворотного доклада в ноябре 1867 года. Черновик документа составлен инспектором ВУО В.П. Кулиным, который, в отличие от своего коллеги, эксперта по еврейским делам Г.Э. Траутфеттера, не был сторонником сохранения отдельной системы еврейского образования (LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1690. L. 46–48 etc.).

2104

Корнилов И.П. Русское дело в Северо-Западном крае. С. 302.

2105

ОПИ ГИМ. Ф. 56. Д. 515. Л. 26 об. (письмо Де Пуле Бессонову от 26 декабря 1867 г.).

2106

Вскоре после неожиданной отставки с должности попечителя в 1868 году Корнилов, убежденный не только в своих административных способностях (не оцененных новым генерал-губернатором Потаповым), но и в таланте политического публициста, засел за писание статьи о еврейском образовании. Вот какими соображениями делился он в ходе работы над ней с бывшим подчиненным, продолжавшим служить в ВУО, В.П. Кулиным: «Довольно ли правильно я характеризую евреев и объясняю источник их паразитизма. Кроме Талмуда, не играет ли тут главную роль их восточное происхождение. Они как будто сродни цыганам». Из других частных рассуждений Корнилова о задачах образовательной политики в империи вполне очевидно, что он разделял фобии многих русских националистов в отношении образованных представителей самых различных нерусских групп. Ограничусь одним примером: «Как ни умен, как ни даровит наш народ, но пока от него требуют только податей и послушания (без этого нельзя обойтись, но это недостаточно), пока не займутся серьезно его воспитанием, пока он будет оставаться сиволапым и серым, до тех пор на его широкой и терпеливой спине будут сидеть не только почтенные Адамы Адамычи, но даже Срульки и Махмудки. Все эти молодцы народ грамотный, значит, и в самом деле грамотность есть сила, без которой Адамы Адамычи, пожалуй, не сидели бы на нас верхом». Мог ли писавший так человек действительно приветствовать перспективу появления многочисленных «Срулек» в гимназиях? (РГИА. Ф. 970. Оп. 1. Д. 908. Л. 24, 80 об. – 81 – письма Кулину от 21 августа 1868 г. и 2 октября 1870 г.).

2107

Дж. Клир подчеркивает важность заявления в 1867 году Толстым своей позиции для ускорения фактической отмены отдельной системы образования (последовавшей, впрочем, только в 1873-м – лаг, которому в работе Клира не дается объяснения) (см.: Klier J. Imperial Russia’s Jewish Question. P. 237–238). В своем анализе я сосредоточиваю внимание на взаимодействии импульса из МНП с факторами реформы, специфическими для ВУО.

2108

LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1411. L. 1–2.

2109

Ibid. L. 45–46, 49 (черновой отпуск Корнилова Толстому от 31 января 1868 г.).

2110

Характерно, что при редактировании процитированной формулировки Корнилов удалил само наименование этих училищ – «отдельные»; в черновике стояло: «не что иное, как начальные или приходские, исключительно для евреев, училища» (Ibid. 53 ар.).

2111

Ibid. L. 46–47 ар., 54–56 ар.

2112

В черновике отношения Корнилов даже заявлял, что «слияние общих училищ с специальными еврейскими уже совершилось в 1861-м году», имея в виду закрытие нескольких училищ 2-го разряда, в которых к тому времени было совсем мало учеников – в отличие от оставленных училищ 1-го разряда (Ibid. L. 53 ар.).

2113

РГИА. Ф. 970. Оп. 1. Д. 103. Л. 3–6 и др. (перебеленный текст «Общих замечаний» по еврейскому образованию, с правкой рукой Корнилова).

2114

И. Чериковер, характеризуя выступления Корнилова против еврейских учебных заведений как «закулисные нажимы» (лишь на том основании, что попечитель ВУО излагал свои взгляды в служебных документах, а не публично), не раскрывает тех бюрократических манипуляций, которые Корнилов действительно совершал вследствие несогласия с мотивами Толстого. См.: Чериковер И. История Общества для распространения просвещения между евреями в России. С. 193–194.

2115

Из гимназий Виленского учебного округа в 1867 году лишь Ковенская могла похвастаться сопоставимым процентом учеников-евреев: 67 из 286 (LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1411. L. 49).

2116

Воззрения Толстого на еврейское образование в 1860–1870-х годах по-разному трактуются в историографии, хотя историки редко артикулируют расхождения между собой по этому пункту. Так, Дж. Клир обнаруживает некий скрытый подтекст в заявлении Толстого (в 1873 году, при обосновании реформы еврейского образования) о том, что отдельные училища исчерпали свою роль, подготовив массовый приток еврейских учеников в общеобразовательные заведения. Согласно Клиру, эта констатация предвосхитила то недовольство, с которым власти вскоре начнут смотреть на увеличение числа евреев в университетах и гимназиях (Klier J. Imperial Russia’s Jewish Question. P. 238). Цитирую Толстого по первоисточнику – подготовленному в МНП в начале 1873 года докладу «Объяснительные сведения о еврейских начальных училищах и о еврейском учительском институте»: «…дети евреев всех состояний, как богатых и образованных, так, вслед за ними, и бедных и менее образованных, одинаково спешат толпами в общие учебные заведения, оставляя почти пустыми классы многих еврейских училищ… [Это стремление проистекает не столько] из недостатков, которые присущи не одним только еврейским училищам, сколько из сознания, утвержденного опытом, – из того сознания, что общечеловеческое образование есть единственно нормальное и полное и что полуеврейское, полуобщее образование есть нечто неполное. Сказать короче, евреи предпочитают общие училища не потому, что еврейские дурны, а потому, что последние… представляют собою учреждения переходные и что только в общих училищах можно получить целесообразное, истинное образование. …Нет сомнения в том, что с улучшением общих училищ и со введением новой системы общих городских училищ, имеющей дать начальному и общему образованию внутреннюю и органическую, а не внешнюю и механическую, взаимную связь, стремление евреев в наши общие учебные заведения получит развитие еще более широкое» (РГИА. Ф. 733. Оп. 189. Д. 469. Л. 107 об. – 108). На мой взгляд, данные рассуждения не заключают в себе какого-либо намека на необходимость в скором будущем поставить заслон этому движению к образованию. То же самое следует заметить и о соображениях, изложенных Толстым в 1867 году попечителям учебных округов, при первом подступе к этой реформе: он приводил количественные показатели стремления евреев к общему образованию с недвусмысленным одобрением.

В свою очередь, Б. Натанс, анализируя как высказывания Толстого в 1870-х годах, так и действия МНП, приходит к убедительному выводу, что учебное ведомство до начала 1880-х последовательно выдерживало курс на привлечение евреев в общеобразовательные заведения, а в 1880-х, при И.Д. Делянове (прежде – товарище Толстого в МНП), сопротивлялось введению антиеврейских процентных норм (numerus clausus) приема в высшие учебные заведения. Толстой стал сторонником ограничений приема евреев в вузы только к середине 1880-х годов, занимая должность министра внутренних дел (Nathans B. Beyond the Pale. P. 259–260, 263–264, 271–272).

2117

РГИА. Ф. 970. Оп. 1. Д. 103. Л. 3 об.–4.

2118

Виленский вестник. 1867. № 42. 11 апреля.

2119

LVIA. F. 378. BS. 1869. B. 40. L. 189 ар. (журнал заседания Комиссии от 22 мая 1867 г.).

2120

Ibid. L. 205–205 ap. (журнал заседания Комиссии от 18 июня 1867 г.).

2121

Напрашивается аналогия с установленным в 1865 году запретом на ввоз из-за границы литературы на литовском языке, напечатанной латинским алфавитом (чаще всего она поступала контрабандой из Пруссии).

2122

Ibid. L. 193, 104–105 ар. (распоряжение Баранова от августа 1867 г.). Об обсуждении в петербургских инстанциях ограничительных мер против идишистской печати в 1860–1870-х годах см.: Эльяшевич Д.А. Правительственная политика и еврейская печать в России. С. 433–445.

2123

LVIA. F. 378. BS. 1867. B. 1482. L. 2 ар. – 3, 4 ар.

2124

Ibid. L. 3 ар.–4. О влиянии протестантизма на религиозную идентичность немецких евреев см.: Meyer M. Response to Modernity. P. 39–40, 46, 50, 52, 82, 106, 124, 143.

2125

LVIA. F. 378. BS. 1867. B. 1482. L. 2; 1869. B. 40. L. 206.

2126

Цит. по: Чериковер И. История Общества для распространения просвещения между евреями в России. С. 110, 64–65, 79–80, 114–115. О том, почему ашкеназский раввинистский язык, представлявший собой смесь древнееврейского с арамейским, в которую, по выражению Б. Харшава, были «пересажены» идишистские значения, не стал основой для формирования современного иврита, см.: Харшав Б. Язык в революционное время. М.: Текст, 2008. С. 226–229.

2127

LVIA. F. 378. BS. 1867. B. 1482. L. 5.

2128

В МНП предложение из Вильны стало предметом экспертизы двух коллегиальных инстанций – Ученого комитета МНП и Комитета по рассмотрению еврейских учебных руководств. Этот последний, преувеличивая радиус действия предложенного запрета, подчеркнул, что «изгнание книжного древнего языка из науки и даже богослужения было бы мерой, нигде неслыханною и невиданною…». Виленская комиссия не высказывалась за «изгнание» древнееврейского из богослужения. (LVIA. F. 378. BS. 1867. B. 1482. L. 27–28).

2129

Ibid. L. 39–39 ap. О некорректности сравнения функции древнееврейского в языковой практике евреев XIX века (и более ранней эпохи) с местом латыни в европейских языках см.: Харшав Б. Язык в революционное время. С. 231–234. Харшав указывает, что, в отличие от латыни в английском или французском, древнееврейский был языком, «интегрированным» «в рамках двух языков-оболочек – идиша и государственного языка». С другой стороны, по его мнению, взаимоотношения древнееврейского и идиша не могут быть описаны по классической модели диглоссии, т. е. двух языков, имеющих каждый достаточно широкое употребление, но функционально и стилистически не взаимозаменяемых: полноценная устная коммуникация на древнееврейском была тогда невозможна, и для слишком многих сфер жизни он не имел своей лексики. С учетом этих замечаний представляется не лишенным эвристичности синхронное сопоставление между древнееврейским и церковнославянским языками в России второй половины XIX века. Современники проводили эту параллель (хотя, конечно, упоминание церковнославянского вместо латинского в контексте противопоставления живого и мертвого языков было невозможно включить в официальный документ, подобный цитированному выше заключению Ученого комитета МНП).

Несколько курьезное сопоставление древнееврейского и церковнославянского находим в записке о переводе иудейских молитв на русский, поданной в январе 1867 года «брестским обывателем» Г.Б. Штейнбергом в Виленскую комиссию по еврейским делам. Штейнберг, призывая сузить сферу употребления «ветхозаветного библейского языка» в еврейской жизни, писал: «…каждый русский… [употребляет] даже в молитвах и всех обрядах Богослужения один и тот же всем и каждому понятный русский язык… Для русских евреев настолько может быть нужен в Богослужении язык библейский, насколько древнеславянский или латинский в некоторых местах молитв допущен в христианской церкви…» (LVIA. F. 378. BS. 1869. B. 40. L. 171–174 ap.). В своем стремлении доказать приемлемость русского языка для иудейского богослужения Штейнберг преуменьшает (сознательно или нет – вопрос другой) роль церковнославянского в православной литургии. Если бы за образец принималось действительное соотношение сакрального и светского языков в православном богослужении, то переложение иудейских молитв на русский язык не получило бы хода. Вполне возможно, что в действительности Штейнберг имел в виду соотношение латинского и польского в католическом богослужении (удельный вес т. н. дополнительного богослужения на польском в то время возрастал).

2130

LVIA. F. 378. BS. 1866. B. 194. L. 33–36 (отношение Потапова Спасскому от 18 июля 1868 г.). Об озабоченности Потапова уровнем профессиональной экспертизы комиссии свидетельствует, в частности, исключение из ее членов учителя раввинского училища Моисея Гурвича (Николая Гурьева) немедленно после его крещения в православие. Вместо Гурвича в Комиссию назначили И. Герштейна, ученого еврея (эксперта по еврейским делам) при генерал-губернаторе. Впрочем, православный Брафман был оставлен в комиссии.

2131

См.: Nathans B. Beyond the Pale. P. 174–180.

2132

LVIA. F. 378. BS. 1867. B. 1482. L. 36–46, цитаты – 44–44 ар., 45–45 ар.; 1868. B. 1823. L. 9. Запрет не был введен.

2133

О межпоколенческих конфликтах среди маскилов см.: Klier J. Imperial Russia’s Jewish Question. P. 226–227, 251–252 и др.

2134

Чериковер И. История Общества для распространения просвещения между евреями в России. С. 117–118; Klier J. Imperial Russia’s Jewish Question. P. 260.

2135

РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 185. Л. 13 об. (черновик доклада). Отдельные полезные наблюдения о враждебности властей к ОПЕ см. в недавней монографии, которая в части, касающейся 1860–1870-х годов, могла бы быть основательнее, не игнорируй автор почти полностью специальные работы по истории еврейской политики в Вильне: Horowitz B. Jewish Philanthropy and Enlightenment in Late Tsarist Russia. Seattle: University of Washington Press, 2009. P. 55–70.

2136

Об обсуждении проблемы еврейской национальности в русской и русско-еврейской печати начала 1860-х годов и, в частности, о размытости представлений (как у русских и вообще неевреев, так и у евреев) о модерной еврейской идентичности см.: Klier J. Imperial Russia’s Jewish Question. P. 102–122, особ. p. 121–122. Виленские маскилы, тесно сотрудничавшие с властями, отстаивали тезис, согласно которому еврей, по мере того как становится образованнее, избавляется от «тех стихий, из которых обыкновенно слагается особенная национальность. По языку он очень близок к окружающему его народу; в памяти многих племен Европы живы и свежи исторические предания, у еврея же эти предания ветхи и далеки…» (РГИА. Ф. 821. Оп. 8. Д. 165. Л. 20 – записка А. Воля от 2 мая 1868 г.).

2137

LVIA. F. 378. BS. 1869. B. 40. L. 202 (журнал Комиссии от 11 июня 1867 г.). Комиссия ссылалась на ст. 1208 тома IX (о состояниях) Свода законов 1857 года.

2138

LVIA. F. 378. BS. 1869. B. 40. L. 202 ар. – 203.

2139

О практике учета еврейского происхождения в метриках, послужных списках, паспортах и т. п. документах см.: Avrutin E. The Jewish intelligentsia, state administration, and the myth of conversion in tsarist Russia // Words, deeds and values: The intelligentsias in Russia and Poland during the nineteenth and twentieth centuries / Eds. F. Björling and A. Pereswetoff-Morath. Lund: Lund University, 2005 (Slavica Lundensia, 22). P. 111–114. Так, с 1850-х годов даже евреям, перешедшим в православие, законом запрещалось менять фамилию.

2140

РГИА. Ф. 970. Оп. 1. Д. 455. Л. 1–2 (курсив мой).

2141

Там же. Л. 2 об.–3.

2142

Там же. Л. 3.

2143

О последнем выборе см.: Haberer E. Jews and Revolution in Nineteenth-Century Russia. Cambridge: Cambridge University Press, 1995. P. 77–80.