Беспокойное лето 1927 - читать онлайн книгу. Автор: Билл Брайсон cтр.№ 110

Сюжет музыкальной пьесы был довольно сложным, он охватывал сорок лет и затрагивал крайне щекотливые расовые темы – вряд ли его можно было назвать подходящим для развлекательного представления. Репетиции «Плавучего театра» начались на второй неделе сентября, почти за три месяца до его запланированной премьеры на Бродвее, что было больше обычных сроков для мюзиклов; но того требовал сам размах пьесы. Над музыкой работал Керн, слова песен и диалоги писал Оскар Хаммерстайн, хореографией заведовал Сэмми Ли, а декорации придумывал Джозеф Урбан. Премьера состоялась 15 ноября в Национальном театре Вашингтона, после чего мюзикл был показан в Филадельфии и, наконец, 27 декабря – в новом театре Зигфельда. Для этого пришлось потесниться «Рио-Рите», которую так и не досмотрел Чарльз Линдберг. Повсюду «Плавучий театр» пользовался ошеломительным успехом.

Как писал Лар в 1993 году: «До тех пор на американской сцене не ставилось ничего подобного». Постановка «Плавучего театра» ознаменовала собой рождение нового жанра мюзикла, в котором сюжет, песни, танцы и декорации составляют единое целое, как и задумывал Керн еще в 1917 году.

«Плавучий театр» был рискованной постановкой во многих смыслах. Прежде всего это касалось изображения отношений между белыми и черными, в том числе и смешанных браков; в пьесе просматривалась симпатия к тяжелой участи чернокожего населения Юга. Всего в ней было задействовано девяносто шесть певцов, в равной степени белых и чернокожих; она стала первой пьесой в истории американского театра, в которой чернокожие и белые пели вместе на одной сцене. Всего за три года до этого, когда стало известно, что в пьесе Юджина О’Нила «Крылья даны всем детям человеческим» черные дети как ни в чем не бывало играют наравне с белыми, прокурор округа Манхэттен приказал полицейским остановить ее показ. Так что уже в одном этом отношении «Плавучий театр» был необычен для того времени. Он был призван не только развлекать, но и привлекать внимание публики к серьезным вопросам.

Шесть песен пьесы известны и поныне: «Ol’ Man River», «Can’t Help Lovin’ Dat Man», «Bill», «Make-Believe», «Why Do I Love» и «You Are Love». Песня «Ol’ Man River» получилась на удивление похожей на уже существующую песню «Long-Haired Mamma», опубликованную годом ранее. По крайней мере, к такому мнению пришел ее автор, композитор Мори Мэдисон, подавший на Керна в суд. Дело удалось решить во внесудебном порядке.

Благодаря своему сюжету пьеса сразу же стала однозначным хитом. В ней речь шла не только о межрасовых браках, но и об азартных играх и о разводах. Шла она очень долго и заканчивалась не ранее половины двенадцатого ночи, но зрители стекались толпами. Некоторые из них были растроганы до слез. Всего за первую неделю прибыль составила 50 тысяч долларов.

Для Эдны Фербер эта неделя тоже выдалась запоминающейся. На следующий вечер после премьеры «Плавучего театра» состоялась премьера комедии «Королевское семейство», которую она написала в сотрудничестве с Джорджем С. Кауфманом. Это была забавная и хорошо поставленная пародия на актерскую династию Бэрриморов. Она тоже стала хитом и шла десять месяцев. Бэрриморы, обладавшие завышенным самомнением и вспыльчивым нравом, несомненно, были достойны пародии. Однажды Джон Бэрримор выбежал со сцены за кулисы, чтобы ударить электрика, который, по его мнению, неправильно направлял на него свет; а когда какой-нибудь зритель в зале кашлял во время его высокопарных монологов, он останавливался и обращался к аудитории: «Может, кто-нибудь бросит этому тюленю рыбу?» Этель Бэрримор сделала все возможное, чтобы отменить показ «Королевского семейства», но это у нее не получилось.

Несмотря на постоянные споры и разногласия, Фербер и Кауфман вместе написали три замечательные комедии – «Королевское семейство», «Обед в восемь» и «Служебный вход» – прежде чем разругаться навсегда. Когда Кауфман лежал при смерти, Фербер пришла навестить его, надеясь на примирение. Когда она уже собиралась уходить, Кауфман окликнул ее и спросил: «Эдна, так ты собираешься пойти на похороны?»

– Какие похороны? – спросила она.

– Твои. Ты мертва, Эдна, мертва! – закричал Кауфман и рухнул обратно на подушки. Больше с ней он не разговаривал.

Вместе с «Плавучим театром» в ту неделю на Бродвее состоялись премьеры восемнадцати пьес – одиннадцать из них на следующий день после Рождества, что стало рекордом для Бродвея. Казалось, театральная жизнь достигла наивысшей точки своего расцвета. Но в действительности это были последние дни былого величия. «Говорящим картинам» вскоре предстояло изменить индустрию развлечений самым коренным образом – не только из-за того, что они переманили у театров публику, но и из-за того, что лишили театр самых талантливых исполнителей и авторов. Звуковому кино требовались актеры, умевшие говорить, а также писатели, умевшие сочинять хорошие диалоги. Вскоре начался «великий исход». Спенсер Трейси, Кларк Гейбл, Хамфри Богарт, Фредрик Марч, Бетт Дэвис, У. К. Филдс, Джеймс Кэгни, Клодетт Колбер, Эдвард Г. Робинсон, Лесли Говард, Бэзил Рэтбоун, Клод Рейнс, Кэри Грант, Пол Муни, Полетт Годдар и многие другие актеры, выступавшие в 1927 году на Бродвее, через некоторое время оказались в Голливуде. Американский театр был обречен.

Когда в 1929 году «Плавучий театр» отправился на гастроли, он уже не пользовался большим успехом. Все уже ходили в кино.

Из всех людей, добившихся известности в Америке в 1920-х годах, никто не отличался таким воинственным настроем, такой непокорной шевелюрой и таким запоминающимся именем, как Кенсо Маунтин Лэндис.

Кенсо был невысоким и худым – весом не более 130 фунтов и ростом не более пяти с половиной футов – но при этом обладал весьма внушительной внешностью. Летом 1927 года ему было шестьдесят семь лет и он выглядел, как седовласый мыслитель с морщинами на суровом лице. Радикальный журналист Джон Рид сравнил его лицо с «лицом Эндрю Джексона через три года после смерти».

Лэндис родился в Миллвиле, штат Огайо, и своим необычным именем был обязан одному любопытному обстоятельству. Его отец, военный хирург армии северян во время Гражданской войны, потерял ногу у горы Кеннсо в Джорджии, и, что довольно странно, решил запечатлеть этот факт в имени своего сына (впрочем, слегка изменив написание).

Лэндис получил юридическое образование в Чикаго и, по счастливой благосклонности судьбы, устроился на работу личным помощником Уолтера К. Грешама, государственного секретаря США при президенте Гровере Кливленде. В качестве награды за усердную службу на благо нации в 1905 году Лэндиса назначили федеральным судьей Иллинойса. На этом посту он прославился рядом громких и неоднозначных судебных постановлений.

Общенациональную известность он приобрел, когда после затопления лайнера «Лузитания» обвинил кайзера Германии Вильгельма в убийстве (на том основании, что среди погибших был житель штата Иллинойс). В своем самом громком деле он потребовал у компании «Стандард Ойл» 29 миллионов долларов – необычайно смелую по тем временам сумму – за нарушение антимонопольного законодательства. Впрочем, апелляционный суд отклонил решение Лэндиса, что случалось довольно часто. Судебные решения Лэндиса отменялись по апелляции гораздо чаще, чем решения любого другого федерального судьи.