Отдел - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Сальников cтр.№ 74

Молодой дожидался их, подпирая собой капот «Газели» и дерзко покуривая по сторонам.

— Прекрасно, — сказал он, выбрасывая окурок, — Фила нет, так он тебе мозг полощет.

Игорь застенчиво поулыбался.

— Что там за хлопок был? — спросил Молодой. — Пациент отстреливался? Из чего?

— Из калаша, — коротко ответил Игорь Васильевич.

— А почему не очередями? — спросил Молодой.

— А вот, кстати, хрен его знает, — коротко задумался Игорь Васильевич, уже взявшийся за ручку двери. — Может, патроны берег, а последний на себя хотел оставить.

— Хорошо, что я с вами не пошел, — сказал на это Молодой.

— Можно подумать, — воскликнул Игорь Васильевич, не отцепляясь от дверной ручки, но и не открывая дверь, — что существует хотя бы маленькая вероятность того, что ты когда-нибудь с нами пойдешь.

Молодой молча проглотил сарказм Игоря Васильевича и полез в машину, отпихнув в сторону Игоря, и тот усомнился насчет собственного положительного влияния на Молодого.

На обратном пути Молодой пытался начать какой-нибудь веселый разговор, подначивал Игоря и спрашивал, не будет ли его тошнить на этот раз. Игорь отмалчивался, отвечая только улыбками, которых все равно не было видно в темноте. На него нашло очередное отупение, и только когда стали проезжать поселок, Игорь слегка встрепенулся, разглядывая, ушел поезд из поселка или еще нет, хотя глупо было надеяться, что поезд простоит так долго. Поезда, и правда, не было.

— Нет, ребята, ну правда, это ни в какие ворота, — подметил Молодой, — туда ехали в тишине, обратно едем, опять отмалчиваемся. Хоть как-нибудь развейте тоску.

— Клоунов, что ли, нашел? — отозвался со своего места Игорь Васильевич. — Сейчас высажу, будет тебе весело.

Игорь же не хотел разговаривать просто потому, что, хотя они и сделали ужасную вещь, больше ничего уже делать было не надо, кроме того, чтобы ехать обратно. После этого допроса новый последует только через некоторое время. Поэтому можно было тупо наслаждаться отсутствием насилия в своей жизни и ехать, чуть проскальзывая спиной то влево, то вправо по спинке сиденья, в зависимости от того, прибавлял Игорь Васильевич скорость, либо притормаживал, и в зависимости от того, насколько ровным было дорожное покрытие. Ничего плохого случиться уже не могло. Жена все равно уже ушла. Убийство было совершено. Не нужно было запираться в квартире одному и предаваться мрачным размышлениям, потому что дома был Фил, с которым можно обсудить то, чем они занимались в отделе, а не ходить, отбрехиваясь от жены и строя мрачные мины.

Стало холоднее, и пришлось закрыть все окошки в машине и включить печку.

— Я, кстати, от родителей все-таки съехал, — в отчаянной попытке завязать болтовню сказал Молодой. — Мы теперь с другом квартиру снимаем, живем, как вы с Филом, только без секса и, вообще, веселее. Потому что вы старые уже, и унылые, и на части разваливаетесь, а мы жжем по полной.

— Вы, главное, готовить научитесь, — тут же посоветовал Игорь Васильевич, которому тишина, видимо, тоже не давала покоя, — а то у меня знакомый так вот пожил на всю катушку в юности, теперь язву желудка лечит.

Молодой принялся делиться своими наивными впечатлениями от самостоятельного проживания, Игорь Васильевич стал делиться воспоминаниями о том, что делал он и его друзья, когда они были молодые. Игорь слушал их и думал, что Игорь Васильевич, скорее всего, о многом умалчивает, что в том возрасте, в котором находится Молодой, Игорь Васильевич уже успел повоевать и бог знает что еще пережил. Игорь в возрасте Молодого уже обзавелся женой, которая пыталась забеременеть, потому что все ее подружки уже ходили с животами. Игорь вспомнил, как она бесилась из-за одной беременной знакомой, светившей животом на зачетах и получавшей оценки не за знания, а именно за живот. Он вспомнил, как два первых года семейной жизни они лаялись с какой-то особенной яростью, потому что Игорь ничего не понимал в женщинах, а жена его ничего не понимала в мужчинах, как родители с обеих сторон лезли в их семейную жизнь со своими советами и ругались друг с другом, споря, кто виноват, что у них до сих пор нет внуков. Молодой рассказывал о каком-то безудержном веселье при помощи «Чат-рулета», а Игорь думал, что от той жизни, какая была лет пятнадцать лет назад у Игоря, Молодой поседел бы раньше времени.

Припомнив особенно острые пассажи семейных отношений того периода — например, как жена шарахалась по всяким литературным и художественным тусовкам, считая себя почему-то личностью творческой, или как она в течение года почти раз в неделю уходила жить к матери, — Игорь пришел к выводу, что его нынешняя эмоциональная глухота, помогающая ему терпеть теперешнюю работу, родом из того времени. Выходки Игоря Васильевича и Молодого совершенно не впечатляли в сравнении с теми бурями, что пережил он. В болтовне инфантильного лоботряса и головореза со стажем было нечто успокаивающее, что-то из другой жизни, куда Игорь не мог попасть даже случайно. Шум автомобильного двигателя, гудение голоса Игоря Васильевича, монотонный бубнеж Молодого и темнота за окном, в которой двигались только неясные пятна, подействовали на Игоря убаюкивающе. Он поставил ноги на бандуру Молодого, а тот так увлекся разговором, что даже не обратил на это внимания. Игорю показалось, что он задремал и слышал все, что говорят водитель и второй пассажир, но все-таки он уснул и пропустил, как машина подъехала к отделу и как Ринат Иосифович сообщал невеселую новость.

Проснулся Игорь от того, что Молодой тряс его за плечо и вместо всяких «давай просыпайся и выходи», твердил, что умер Миша. Сначала Игорь вообще не понял, о чем говорит Молодой, затем до него дошел смысл его слов. Игорь подумал, что речь идет о сыне, и сердце у него екнуло. Когда он понял, что говорят не про его сына, у Игоря отлегло так, что он даже не почувствовал должной скорби. Продирая глаза и зевая, Игорь смотрел, как Игорь Васильевич, с опущенной, как у лошади, головой, слушает, что ему рассказывает дрожащий на холоде и на нервах Ринат Иосифович. Трупов за эту ночь был явный перебор, это не укладывалось в голове, потому что ничего не изменилось ни в погоде, ни в котельной. Игорь, воспитанный русской литературой девятнадцатого века, привык, что природа реагирует соответствующим образом на состояние героев, но сегодня природа (представленная на территории отдела снегом, кустами и ветром), какой была, когда Игорь увидел Фила в последний раз уходящим внутрь котельной, такой же и осталась, когда Игорь стоял на ветру возле деревенского домика, и ничуть не изменилась при их возвращении.

— Что случилось-то? — спросил Игорь у Молодого со злостью на то, что его разбудили и через открытые двери из машины разом выдуло все тепло, отчего Игорю стало зябко, и он затрясся точно так же, как Ринат Иосифович.

— Тебе же сказали, — ответил Молодой.

Игорь спрыгнул в снег и подошел к Игорю Васильевичу, на котором не было лица, и Ринату Иосифовичу, который, возможно, выглядел бы веселее, если бы вместо Фила умер Игорь Васильевич с его вечным обращением «Ренат».