Упадок и разрушение Британской империи 1781-1997 - читать онлайн книгу. Автор: Пирс Брендон cтр.№ 322

Но реальностью оказывалась «бесконечная диета, состоящая из баранины, пива и рома, а развлечения ограничивались пьянством и прелюбодеянием, приправляемыми иногда инцестом».

Правда это или нет, но население, которое уже было меньше среднего английского прихода, несомненно старело и сокращалось. Однако после того как ООН в 1965 г. приняла резолюцию о том, что Великобритании и Аргентине следует достигнуть мирного соглашения по поводу вопроса, который большинство стран считали колониальным, министры от Лейбористской партии и партии «тори» объявили: в первую очередь следует учитывать желание жителей острова. Британцы настаивали на принципе свободы решения людьми своей политической судьбы — того принципа, который подорвал основы империи. К своей большой досаде, они теперь обнаружили, что он навязывает им ответственность за территорию, которую они бы с радостью уступили мощному соседу, претендовавшему на острова с такой алчностью.

Поэтому на протяжении 1970-х гг. Великобритания советовала колонистам вступить в какую-то ассоциацию с Аргентиной. Она говорила о пользе и преимуществах совместного правления, предлагала передать власть над островами на долгий срок на условиях аренды. Метрополия подчеркивала преимущества, которые появятся от сотрудничества с Аргентиной.

Лорд Шеклтон, сын исследователя Антарктиды, сказал: «Фолкленды — это острова, полностью окруженные советами». Министерство иностранных дел испытывало все большее раздражение от отказа Аргентины их взять.

Посол Великобритании в Буэнос-Айресе даже предложил отправиться в Порт-Стэнли и вызвать мурашки на коже советников «при помощи советов экспертов о потенциальном ужасе Аргентины» ^[3523]. Он же и подобные ему типы увещевали правительства Аргентины, которые к концу десятилетия стали печально известны нарушениями прав собственных граждан, по-доброму относиться к жителям островов. Как любил говорить дипломат, ответственный за зависимые от Британии территории, «насиловать Фолкленды нельзя, совращать — надо обязательно» ^[3524].

Но военная хунта в Буэнос-Айресе стала еще более возбужденной. Толпы пели со все нарастающем рвением: «Las Malvinas son Argentinas» («Мальвины — аргентинские!») Пока Британия тянула время, Аргентина устраивала провокации. Ее самолеты летали над Фолклендскими островами, а военно-морской флот тревожил иностранные суда вокруг островов. Ее транспортная связь с Порт-Стэнли стала беспорядочной, а солдаты высадились на Южном Туле. В 1977 г. правительство Джеймса Каллагэна было настолько обеспокоено перспективой аргентинской агрессии, что тайно отправило небольшое подразделение в Южную Атлантику. Это была временная «страховка» ^[3525], потому что считалось слишком дорогим удовольствием сохранять острова на постоянной основе, создавая «Фолклендскую крепость».

Другие варианты оказывались столь же неприемлемыми. Лондон отклонил предложения лорда Шеклтона о крупных инвестициях, включая дальнейшую модернизацию аэропорта Стэнли и продление взлетно-посадочной полосы. Переселение белых жителей Фолклендских островов было бы политически невозможно (в отличие от переселения темнокожих жителей архипелага Чагос). Поэтому министры Маргарет Тэтчер продолжали переговоры в надежде каким-то образом примирить право жителей острова на самоопределение и право жителей континента на территориальную целостность. Понимание было достигнуто между аргентинским министром иностранных дел и Николасом Ридли, очень резким сторонником Тэтчер, который предложил жителям Фолклендов принять или его, или последствия ^[3526]. Это было соглашение о продаже с получением обратно в аренду.

Вместо принятия жители островов стали еще более упрямыми, опасаясь, что их продадут, утопив в Ла-Плате. Британцы могли только продолжать переговоры с аргентинцами, хотя им было нечего сказать. По словам их посла в Буэнос-Айресе, «не имелось никакой стратегии, кроме неунывающего оптимизма» ^[3527].

Тем временем миссис Тэтчер боролась с сильным спадом у себя в стране. Три миллиона человек оказались без работы, банкротство достигло рекордных уровней, а инфляция составляла 15 процентов. В Лондоне, Ливерпуле и Манчестере начались беспорядки.

Во время беспорядков в Токстете дочь бакалейщика произнесла знаменитую фразу: «О, несчастные владельцы магазинов!» Лейбористская оппозиция была настроена резко, обвиняя в самых массовых проявлениях гражданского неповиновения безжалостное применение монетаристской политики «тори». Премьер-министр объясняла беспорядки человеческими пороками и злобой, а ее рейтинг упал на беспрецедентно низкий уровень.

Занятая кризисом внутри страны, Тэтчер преодолела свое нежелание пожертвовать суверенитетом Фолклендских островов. Более того, она создала такое положение, которое, как казалось, способствовало вторжению Аргентины и подтверждало конец Британской империи. Самым важным был план по сокращению оборонительных расходов— «бомба» ^[3528], которая сильнее всего ударила по Королевскому ВМФ. Министр обороны Джон Нотт убедительно доказывал: сторонники военно-морского флота, способного достигнуть любой точки земного шара, являются жертвами ностальгии по временам империи ^[3529]. Но он забыл, что остатки империи еще существовали. Когда агрессия Аргентины оказалась неизбежной, ему пришлось искать Фолклендские острова на большом глобусе в своем кабинете.

Сокращение флота должно было повлиять на оборонительную способность Великобритании. Адмирал сэр Генри Лич, Первый Морской Лорд, сказал: попытка Нотта притвориться, что все не так, — это «мошенничество века» ^[3530]. Как утверждал Лич, предлагаемые сокращения ослабят ^[3531] военно-морской флот. Они включали превращение в лом двух десантных кораблей и потерю двух авианосцев. (Американцы смеялись, что их разрезают на бритвенные лезвия) ^[3532]. Эти меры привели бы к урезанию в два раза флота из шестидесяти фрегатов и эсминцев — «хребта ВМФ» ^[3533].

Однако премьер-министр горячо поддержала экономию. Она даже заявила Нотту, что тот слишком робок, после чего потребовала прекратить траты на «Красную сливу» Антарктики. Это был окрашенный в красный цвет патрульный ледокол Ее Величества «Эндьюранс», под командованием грозного, внушающего уважение и восхищение капитана Ника Баркера. Его содержание обходилось в 3 миллиона фунтов стерлингов в год. Миссис Тэтчер, которая оставила королевскую яхту «Британия» из соображений престижа, заявила, что «Эндьюранс» — это «военная ненужность» ^[3534].