Упадок и разрушение Британской империи 1781-1997 - читать онлайн книгу. Автор: Пирс Брендон cтр.№ 260

Ситуация в Адене ухудшилась после Второй Мировой войны, потому что его внутренние районы стали базой для осады, а не опорным пунктом или оплотом. С незапамятных времен, как писал Гиббон, «Arabia Felix» («Аравия Счастливая») почти не подвергалась завоеваниям с суши. В древности это был центр торговли благовониями и представлял собой естественную крепость из неровных ступеней от красновато-коричневого берега до янтарного массива. Яростные сыновья Исмаила, которых защищали дикая местность и пустыня, не только не подпустили Помпея и Траяна, но и отказали турецкому султану, получившему лишь «тень юрисдикции» ^[2842]. Да, силы Оттоманской империи добрались до пригородов Адена, известного, как «Глаз Йемена». Это случилось во время Первой Мировой войны. По легенде, огонь из их минометов помешал игре в гольф на Хормаксаре, что привело к тому, что комитет клуба «Юньон», самой сильной организации в Адене, приказал военным «начать контрнаступление, которое уже давно пора было организовать» ^[2843].

Разбросанные по засушливой пустыне эмираты обратили внимание на слабость Британии. Но арабы не могли ее использовать, поскольку жили в «системе анархии» ^[2844]. Владения феодалов состояли чуть более чем из оазиса, проезда, святилища или форта на возвышенности, расположенных среди высохшей акации и тамариска. Более широкая власть сюзеренов ограничивалась интригами, предательством и кровной враждой. Так и местная власть всегда ограничивалась «внутренней лицензией на грабеж, убийство и месть» ^[2845].

Британия воспользовалась этим состоянием, чтобы обеспечить свою базу в Адене. Она подписала дюжины договоров с соседями-разрушителями, ведущими подрывную деятельность, предлагая субсидии и защиту в ответ на сотрудничество. В противном случае британцы выбирали «господскую бездеятельность в арабской политике» ^[2846].

Между двумя мировыми войнами распространение современного оружия и претензии жестокого имама Йемена на расширение его средневековой теократии к Аденскому заливу усилили мятежность племен. Бомбардировщики Королевских ВВС на какое-то время ее успокоили, британцы достигли соглашения с имамом. Оно оказалось нечетким, допускающим двоякое толкование, позволило вносить разлад и вызывать волнения в южных протекторатах. К 1950-м гг. вооруженные набеги из Йемена участились. В то же самое время, с другого края политического спектра, победоносный Насер подстрекал к революции на территории, которую радио Каира провокационно называло «оккупированный Южный Йемен». В 1956 г. британский главнокомандующий не смог понять, что назревает гражданская война. Он отмахнулся от стычек — «военных игр в блошки» ^[2847].

Так британцы удерживали Аден, поскольку могли это сделать, раз это обусловлено прошлым. На самом деле ни «смерть» правления в Индии, ни провал Суэца не привели к фундаментальной переоценке имперской политики Великобритании. По официальному мнению, Соединенное Королевство оставалось «слишком важной частью свободного мира» ^[2848], чтобы позволить себе опуститься до пассивной роли вроде той, которую играли Швеция или Швейцария. Никто в Вестминстере или Уайт-холле не учитывал пророчества лорда Керзона, сделанное полстолетия назад, о том, что после ухода Индия и других крупных колоний, за ними последуют более мелкие зависимые территории: «Ваши порты и угольные порты, ваши крепости и верфи, колонии и протектораты вашей короны тоже уйдут. В них или пропадет необходимость из-за исчезновения застав, шлагбаумов и барбаканов империи, или же их захватит противник, более сильный, чем вы».

Бывший военный министр лейбористов Джон Страчи призывал к пересмотру британской мировой стратегии: «Надо прекратить вести себя, словно мы все еще остаемся ведущей мировой империей» ^[2849]. Но всеобъемлющие планы уступили частностям. Создавалось впечатление, будто, приобретя империю в припадке помутнения разума и в дальнейшем мало ею интересуясь, Британия отказывалась видеть ее потерю. Однако высказывались страхи: отказ от имперских обязательств может дать катастрофический эффект домино. Передача территории снизит военный радиус действия, поставит под угрозу контроль за сырьем, испортит антикоммунистический альянс с Америкой, повредит престижу, ослабит фунт стерлингов, навредит торговле (особенно, «невидимому экспорту»), подорвет уровень жизни в стране.

Поэтому британские политики и гражданские служащие имели основания, убедительные в краткосрочном плане, но отражающие нежелание признавать изменившееся международное положение страны в долгосрочном плане, отказывать Адену в независимости.

В то время, когда Кипр угрожал стать «второй Палестиной» ^[2850], Аден называли жизненно важным звеном в цепи опорных пунктов, которые тянулись от Гибралтара до Гонконга. С одобрения Вашингтона он охранял и обслуживал Персидский залив. Он давал Британии прочную позицию на Ближнем Востоке. Внутренние районы Адена могли даже содержать нефть. Как цинично заметил Гарольд Макмиллан, эта возможность означала, что метрополии следует продолжать разделять и властвовать. Премьер думал, что «будет лучше оставить местных шейхов и правителей в состоянии простого соперничества и разобщенности, при котором они радуются нашей защите. Их можно, где необходимо, стравливать друг с другом, а не сплачивать в нечто единое. Последнее с наибольшей вероятностью приведет к требованию независимости и самоопределения (а на самом деле как раз планируется для такой цели)» ^[2851].

Однако в 1958 г. было объявлено чрезвычайное положение после большего количества беспорядков, вдохновленных йеменцами. Лондон с неохотой пришел к выводу: Аден лучше всего сохранять путем дальнейших скромных шагов к демократии и объединению арабских государств-протекторатов для формирования «санитарного кордона». (Но, как писал один чиновник, он «оказался скорее поясом целомудрия — неудобным, но не защищающим от беременности») ^[2852].