– Не знаю, – тихо ответила она и покачала головой. – Просто не знаю.
Она проснулась около полуночи и прислушалась к его сонному бормотанию:
– Натуральные логарифмы целых чисел от десяти до двухсот. Первый ряд. Ноль – два, точка, три, ноль, два, шесть. Один – два, точка, три, девять, семь, девять. Два – два, точка.
– Спи, Фред, – недовольно нахмурившись, сказала она.
–. четыре, восемь, четыре, девять.
Она подтолкнула его локтем:
– Фред, спи.
– Три – два, точка.
– Фред!
– А? – простонал он и перевернулся на другой бок.
В темноте Ева услышала, как он взбивает подушку тяжелыми со сна руками.
– Фред? – тихо позвала она.
Он замер:
– Что?
– Думаю, утром тебе нужно будет сходить к доктору Буну.
Он сделал долгий вдох и так же не торопясь выпустил воздух из легких.
– Я тоже так думаю, – неразборчиво проговорил он.
Когда в пятницу утром Фред открыл дверь в приемную доктора Уильяма Буна, порыв ветра сдул бумаги со стола медсестры.
– Ох, – с извиняющимся видом сказал Фред. – Le chieggo scuse. Non ne val lapen.
Мисс Агнесс Маккарти уже семь лет работала регистратором у доктора Буна, но ни разу не слышала, чтобы Фред Элдерман произнес хоть слово на иностранном языке.
Поэтому она изумленно уставилась на него:
– Что это вы сейчас сказали?
Губы Фреда нервно дернулись, изображая улыбку.
– Да так, пустяки, мисс.
Она откашлялась и ответила с официальной улыбкой:
– Доктор просит извинить его, что не смог принять вас вчера.
– Ничего страшного, мисс.
– Он освободится минут через десять.
Двадцать минут спустя Фред уже сидел в кабинете Буна. Грузный доктор откинулся на спинку кресла и поинтересовался:
– Приболели, Фред?
Фред объяснил, что с ним случилось.
Сердечная улыбка доктора последовательно превратилась в удивленную, застывшую, напряженную, а потом и вовсе исчезла с лица.
– Это все правда?
Хмурый Фред настороженно кивнул:
– Je me laisse conseiller.
Тяжелые брови доктора чуть приподнялись.
– Французский, – определил он. – Что вы сейчас сказали?
Фред нервно дернул кадыком:
– Я сказал, что мне нужна ваша консультация.
– Застрелиться можно, – сказал доктор, растягивая слова, и ущипнул себя за нижнюю губу. – Застрелиться можно. – Он встал и ощупал череп Фреда. – Вы не получали никаких ударов по голове в последнее время?
– Нет. Не получал.
Доктор Бун опустил руки:
– Да, ушибов и вмятин не заметно. – Он вызвал мисс Маккарти и сказал: – Хорошо, давайте сделаем рентген.
Рентген не показал ни разрывов, ни пятен.
Они снова сели в кабинете, чтобы обсудить положение.
– Трудно поверить, – покачал головой доктор, и Фред уныло вздохнул. – Ну что ж, не принимайте все так близко к сердцу. Никаких нарушений нет. Вы просто стали вундеркиндом, ну так что с того?
Фред нервно провел пальцами по усам:
– Но ведь должно же быть какое-то объяснение. Почему это произошло? Что это? Честно говоря, мне страшно.
– Пустяки, Фред, пустяки. У вас отменное здоровье. За это я ручаюсь.
– Но что с моей. – Фред замялся. – Что с моими мозгами?
Доктор Бун выпятил нижнюю губу, ободряюще улыбнулся и покачал головой:
– Об этом тоже не стоит волноваться. – Он хлопнул ладонью по столу. – Разрешите мне немного подумать, Фред. Посоветоваться с коллегами. Ну, понимаете, нужно все проанализировать. Потом я сообщу вам результат. Договорились?
Он проводил Фреда до дверей.
– А вы пока не волнуйтесь, – порекомендовал он. – Для беспокойства нет никаких причин.
Но когда сам он, несколькими минутами позже, набирал телефонный номер, лицо его отнюдь не было спокойным.
– Фетлок? – сказал он в трубку. – У меня есть для тебя очень интересный случай.
Скорее привычка, а не жажда привела Фреда в тот вечер в «Мельницу». Ева просила его остаться дома и отдохнуть, полагая, что его состояние вызвано переутомлением. Но Фред настоял на том, что совершенно здоров, и вышел из дому, лишь глухо пробормотав: «Au revoir».
В баре он подсел к Гарри Балларду и Лу Пикоку и в мрачном молчании выпил первую кружку, пока Гарри объяснял, почему не стоит голосовать за конгрессмена Милфорда Карпентера.
– Говорю вам, у этого парня прямой провод с Москвой. Несколько таких ребят в кабинете министров, и все полетит в тартарары, вы уж мне поверьте.
Гарри обернулся к Фреду, уставившемуся в дно своей кружки, и хлопнул его по плечу:
– Ну а у тебя как дела, старина?
Фред рассказал, как будто говорил о болезни, которую подхватил.
Лу Пикок посмотрел недоверчиво:
– Значит, об этом ты и толковал в прошлый раз?
Фред кивнул.
– А ты, случаем, нас не разыгрываешь? – спросил Гарри. – Ты что, правда все знаешь?
– Вроде того, – печально подтвердил Фред.
На лице Гарри появилось хитрое выражение.
– Ну а если я спрошу что-нибудь, а ты не сможешь ответить?
– Я был бы только рад, – обреченным тоном ответил Фред.
Гарри просиял:
– Хорошо. Я не стану тебя спрашивать про атомы и элементы или про что-то еще в том же духе. Просто расскажи мне о местности между моим родным городом Ау-Сабле и Тарвой.
Он с довольным видом хлопнул ладонью по стойке.
На секунду на лице Фреда мелькнула надежда, а потом он заговорил несчастным голосом:
– Дорога от Ау-Сабле до Тарвы проходит через вырубки, по земле, некогда сплошь покрытой виргинской сосной (внимание, опасность: на трассу выбегают олени), но теперь там остались только молодые насаждения дуба, сосны и тополя. Вот уже много лет, после упадка в лесной промышленности, население здесь в основном занимается сбором черники.
Гарри разинул рот.
– Как известно, черника особенно хорошо растет на пожарищах, – закончил Фред. – Поэтому местные жители частенько сами поджигают леса, которые потом полыхают по всей стране.
– Это грязная ложь, черт возьми!
Гарри воинственно вскинул голову.
Фред удивленно посмотрел на него.