Холокост. Новая история - читать онлайн книгу. Автор: Лоуренс Рис cтр.№ 52

И солдаты, и офицеры вермахта часто помогали айнзатцгруппам в их «работе», в частности, передавали им подозреваемых или подсказывали, на кого следует обратить внимание10. Кроме того, они принимали участие в расстрелах заложников — это считалось возмездием за нападения. Немецкие военнослужащие полагали, что это их законное право — убивать поляков11. Только в Быдгоще в начале сентября было расстреляно около 400 человек из числа мирного населения.

Тем не менее все эти и многие другие страшные факты еще не были тем самым Холокостом, о котором мы все теперь знаем. Даже при том, что в первые месяцы после вторжения в Польшу были убиты несколько тысяч евреев, преследования также обрушились на польскую знать, духовенство, интеллигенцию и преуспевающих предпринимателей, и основной политикой в отношении всех этих людей было то же, что и в отношении евреев: преследование и изгнание. С началом войны закрылся один канал перемещения евреев — крупномасштабная эмиграция в страны, неподконтрольные Германии, но одновременно открылся другой — возможность их депортации в самые дальние уголки новой нацистской империи. В конце сентября Гейдрих узнал, что фюрер одобрил план «эвакуации», и для начала отдал приказ собирать польских евреев в городах, чтобы упростить за ними контроль12.

В октябре Гитлер объявил, что оккупированная немцами территория Польши будет поделена на две части. Одну надлежит включить в состав рейха и германизировать, а вторую — юго-восточные районы, граничащие с территорией, оккупированной Советским Союзом, — пока можно оставить польской, но там тоже будут немецкие войска. Эта часть страны, в которой оказались в том числе Варшава, Люблин и Краков, с населением около 11 000 000 человек, теперь будет называться генерал-губернаторством оккупированных польских областей (впоследствии она была сокращена просто до генерал-губернаторства). Перспективы этого региона превратиться в «мусорный ящик» рейха, по выражению чиновников НСДАП, были очевидны с самого начала. Гауляйтеры территорий, подлежащих германизации, в первую очередь Альберт Фостер, руководитель рейхсгау Данциг — Западная Пруссия, и Артур Грейзер, ставший во главе Вартегау, административным центром которого была Познань, хотели, чтобы их земли как можно быстрее очистили от «нежелательных элементов». Евреев и всех неугодных поляков нужно отправить в генерал-губернаторство! Гитлер в конце сентября сказал, что районы в Восточной Польше, расположенные между Бугом (граница с зоной советской оккупации) и Вислой, должны принять всех евреев, а в тех, что чуть западнее, но в пределах генерал-губернаторства, нужно создать, как он выразился, форму польского государства.

Евреи, жившие на территории генерал-губернаторства, быстро осознали, как устанавливаемые национал-социалистами расовые порядки регламентируют их новое место в обществе — на самом дне. Сначала Томас (Тойви) Блатт, 12-летний еврейский школьник из Избицы, не понял, какой страшной стала действительность: «Я думал, что теперь, когда у нас один враг — нацисты, которые притесняли поляков, притесняли католиков и притесняли евреев, мы будем держаться вместе»13. Оказалось, опасность теперь представляют не только немцы, но и, как это ни прискорбно, поляки. Тойви увидел, что некоторые из них решили: «Да, действительно, евреи — люди второго сорта. Чего же с ними церемониться?» Еврейских торговцев стали избивать и отнимать у них деньги даже польские крестьяне, потому что знали — те больше не находятся под защитой государства. Впрочем, между самими полякам согласия тоже не было. Вскоре после того, как немцы заняли Избицу, Тойви увидел, как польский коллаборационист бил другого поляка за то, что тот не подчинился какому-то приказу новой власти.

Первые согласованные с Берлином и санкционированные им действия по переселению евреев в генерал-губернаторство начались в октябре 1939 года, через месяц после начала войны. Начальник тайной государственной полиции Генрих Мюллер дал одному из своих подчиненных — руководителю отдела гестапо IV B4 Адольфу Эйхману, занимавшемуся после аншлюса депортацией австрийских евреев, приказ подготовить план «эвакуации» из Катовице, города в той части Польши, которая подлежала германизации, 80 000 евреев польских. Практически одновременно с ними депортировать решили и евреев, живших на территории рейха, да и Вену пора было окончательно очистить. Эйхман отправил гауляйтеру Силезии циркуляр, где подчеркнул, что после высылки первых партий тот должен сообщать о достигнутом прогрессе по инстанции, и вполне вероятно, об этом будет доложено фюреру. Он и решит, скольких еще евреев следует выслать на восток14.

Местом назначения для этих евреев выбрали город Ниско на реке Сан, в 80 километрах к югу от Люблина. В конце октября в эту «резервацию» переправили почти 5000 евреев из Вены и городов Западной Польши. Они выгрузились из вагонов, после чего какую-то часть отправили строить лагерь, а большинство просто оставили под открытым небом. Никаких укрытий не оказалось. Еды тоже. Что из этого выйдет, было ясно с самого начала. Генерал-губернатор Ганс Франк остался полностью удовлетворен. «Какое удовольствие наконец физически разобраться с евреями! Чем больше их умрет, тем лучше»15.

Через несколько дней транспортировки в Ниско прекратились — по распоряжению Гиммлера16. Конечно, это было не идеологическое решение, а прагматическое. Появились другие проблемы, или вызовы, как их называл сам Гиммлер, которые повлияли на дальнейший «перевод» евреев из Германии и Австрии в Восточную Польшу. 7 октября 1939 года к уже существующим должностям Гиммлера добавилась еще одна — он стал рейхскомиссаром по укреплению немецкой народности. Звучит почти мистически, но на деле все оказалось предельно просто. Гиммлеру предстояло на этом посту контролировать высылку сотен тысяч поляков из районов, аннексированных Германией, в генерал-губернаторство, — дома этих людей предназначались для этнических немцев, живших за пределами Германии. Со Сталиным была достигнута договоренность о разрешении фольксдойче покинуть территории, оккупированные Советским Союзом, в частности прибалтийских стран, и вернуться домой, в рейх. По-немецки этот лозунг звучал как Heim ins Reich, а авторство термина «фольксдойче» приписывают самому фюреру — он использовал данное понятие в одном из официальных документов еще в 1938 году. В нем фольксдойче были названы люди, чей язык и культура имеют германские корни, однако являющиеся гражданами других государств. Всех их решили переселить в рейх, а значит, им нужно было подобрать жилье и работу. В стране, которая начала вести боевые действия, это было задачей очень непростой, но Гитлер и его ближайшее окружение придавали ее расовому компоненту такое большое значение, что никаких вопросов о приостановлении притока новой немецкой «крови» на местах не возникало.

Для поляков, которых выбрасывали из своих домов, чтобы освободить место прибывающим, это обернулось вполне предсказуемыми страданиями. Михаэль Прейслер вспоминает, что через несколько недель после того, как Гиммлер получил назначение на должность рейхскомиссара по укреплению немецкой народности, раздался громкий стук в дверь — в два часа ночи — и в их дом ворвались нацисты. «Они промчались по всем комнатам и застыли в спальне моих сестер, которые одевались: встали и смотрели на них. Нам не позволили ничего взять с собой, сказали, ничего не надо: ни еды, ни дополнительной одежды, ничего… И все время подгоняли. Вы же знаете немцев, все должно быть исполнено немедленно. Потом мы пошли по улице в здание, где уже были другие евреи. Когда там собралось много семей, нас повели на железнодорожную станцию»17.