Осень Средневековья | Йохан Хейзинга | страница 154 | LoveRead.ec

Литература главенствует также в сфере легкой улыбки, там, где насмешка достигает своей самой высокой ноты и переплескивается через самое серьезное в жизни, через любовь и даже через гложущее сердце страдание. Искусственные, сглаженные, стертые формы любовной лирики утончаются и очищаются проникновением в них иронии.

Вне сферы эротического ирония – это нечто наивное и неуклюжее. Француз 1400 г. всё еще так или иначе прибегает к предосторожности, которая, по-видимому, до сих пор рекомендуется голландцу 1900-х годов: делать особую оговорку в тех случаях, когда он говорит иронически. Вот Дешан восхваляет добрые времена; всё идет превосходно, повсюду господствуют мир и справедливость:

L’en me demande chascun jour

Qu’il me semble du temps que voy,

Et je respons: c’est tout honour,

Loyauté, vérité et foy,

Largesce, prouesce et arroy,

Charité et biens qui s’advance

Pour le commun; mais, par ma loy,

Je ne dis pas quanque je pence.

Меня коль вопрошают счесть

Все блага нынешних времен,

Ответ мой: подлинная честь

Порядок, истина, закон,

Богатство, щедрость без препон,

Отвага, милость, что грядет,

И вера; но сие лишь сон

И речь о том, чего здесь нет.

Или в конце другой баллады, написанной в том же духе: «Tous ces poins a rebours retien»¹²⁹⁹ [«Весь смысл сего переверни»], и в третьей балладе с рефреном «C’est grant péchiez d’ainsy blasmer le monde» [«Великий грех так целый свет хулить»]:

Prince, s’il est par tout generalment

Comme je say, toute vertu habonde;

Mais tel m’orroit qui diroit: «Il se ment»…¹³⁰⁰

Принц, видно, суждено уже теперь

Всеместно добродетели царить;

Однако скажет всяк: «Сему не верь»…

Один острослов второй половины XV в. даже озаглавливает эпиграмму: Soubz une meschante paincture faicte de mauvaises couleurs et du plus meschant peinctre du monde, par manière d’yronnie par maître Jehan Robertet¹³⁰¹ [К дрянной картине, написанной дурными красками и самым дрянным художником в мире – в иронической манере, мэтр Жан Роберте].

Но сколь тонкой способна уже быть ирония, если она касается любви! Она соединяется тогда со сладостной меланхолией, с томительной нежностью, которые превращают любовное стихотворение XV в., с его старыми формами, в нечто совершенно новое. Очерствевшее сердце тает в рыдании. Звучит мотив, который дотоле еще не был слышан в земной любви: de profundis.

Он звучит в проникновенной издевке над самим собой у Вийона – таков его «l’amant remis et renié» [«отставленный, отвергнутый любовник»], образ которого он принимает; этот мотив слышится в негромких, проникнутых разочарованием песнях, которые поет Шарль Орлеанский. Это смех сквозь слезы. «Je riz en pleurs» [«Смеюсь в слезах»] не было находкой одного лишь Вийона. Древнее библейское ходячее выражение: «Risus dolore miscebitur et extrema gaudii luctus occupat» [«И к смеху примешивается печаль, концом же радости плач бывает» – Притч 14, 13] – нашло здесь новое применение, обрело новое настроение с утонченной и горькой эмоциональной окраской. И рыцарь От дё Грансон, и бродяга Вийон подхватывают этот мотив, который разделяет с ними такой блестящий придворный поэт, как Ален Шартье:

Je n’ay bouche qui puisse rire,

Que les yeulx ne la desmentissent:

Car le cueur l’en vouldroit desdire

Par les lermes qui des yeulx issent.

Устами не могу смеяться —

Очами чтоб не выдать их:

Ведь стало б сердце отрекаться

От лжи слезами глаз моих.

Или несколько более вычурно в стихах о неутешном влюбленном:

De faire chiere s’efforçoit

Et menoit une joye fainte,

Et à chanter son cueur forçoit

Non pas pour plaisir, mais pour crainte,

Car tousjours ung relaiz de plainte

S’enlassoit au ton de sa voix,

Et revenoit à son attainte

Comme l’oysel au chant du bois¹³⁰².

Казалось, радостно ему;

Лицем быть весел он пытался

И, равнодушен ко всему,

Заставить сердце петь старался,

Затем что страх в душе скрывался,

Сжимая горло, – посему

Он вновь к страданьям возвращался,

Как птица – к пенью своему.

В завершении одного из стихотворений поэт отвергает свои страдания в манере песен вагантов:

C’est livret voult dicter et faire escripre

Pour passer temps sans courage villain

Ung simple clerc que l’en appelle Alain,

Qui parle ainsi d’amours pour oyr dire¹³⁰³.

Сия книжонка писана со слов

Бежавша дней докучливого плена

Толь простодушна клирика Алена,

Что о любви на слух судить готов.

Нескончаемое Cuer d’amours espris короля Рене завершается в подобном же тоне, но с привлечением фантастического мотива. Слуга входит в комнату со свечой, желая увидеть, вправду ли поэт потерял свое сердце, но не может обнаружить в его боку никакого отверстия:

Sy me dist tout en soubzriant

Que je dormisse seulement

Et que n’avoye nullement

Pour ce mal garde de morir¹³⁰⁴.

Тогда сказал он улыбаясь,

Дабы, на отдых отправляясь,

Я почивал, не опасаясь

В ночь умереть от сей беды.

Новое чувство освежает старые традиционные формы. В общепринятом персонифицировании своих чувств никто не заходит столь далеко, как Шарль Орлеанский. Он смотрит на свое сердце как на некое особое существо:

Je suys celluy au cueur vestu de noir…¹³⁰⁵

Я тот, чье сердце черный плащ облек…

В прежней лирике, даже в поэзии dolce stil nuovo, персонификацию всё еще воспринимали вполне серьезно. Но для Шарля Орлеанского уже более нет границы между серьезностью и иронией; он шаржирует приемы персонификации, не теряя при этом в тонкости чувства:

Осень Средневековья - читать онлайн книгу. Автор: Йохан Хейзинга cтр.№ 154

Онлайн книга - Осень Средневековья | Автор книги - Йохан Хейзинга