Ужас на поле для гольфа - читать онлайн книгу. Автор: Сибери Куинн cтр.№ 122

Друзья мои, Жюль де Гранден истоптал много земли своими маленькими ногами. В арктических снегах и в экваториальной жаре он видел грехи, безумие и суеверия людей, и научился распознавать богов, которым они поклонялись. Поэтому он узнал и этот образ. Это богиня Кали, охраняющее индийское божество тхэгов, поклонение которому заключается в убийстве, и служение которому связано с кровопролитием. Она имеет много имен, друзья мои: иногда она известна как Деви, супруга Шивы и дочь Химавата – в Гималаях. Она также – Шакти, или женская сущность Шивы, и поклонение происходит ее различным ипостасям, поскольку она воспринимается или как кроткое и милосердное, или как злобное божество. В более безобидных ипостасях, помимо Деви, «богини», ее называют также Гаури, «желтой», или Умой, «яркой». В своих злобных формах она является Дургой, «недоступной», представляемой, как желтая женщина, сидящая на тигре; Чанди, «свирепой», и, что хуже всего, – Кали, «черной», в обличье которой она изображается с капающей кровью, окруженной змеями и украшенной человеческими черепами.

В ее последней ипостаси, поклоняясь ей, совершают непристойные и кровавые обряды, чаще всего приносят человеческие жертвы. Ее покорными помощниками служат тхэги, и от ее страшного имени вся Индия дрожит, потому что закон англичан еще не уничтожил ужасную практику тхэгов.

Теперь, когда я увидел этот грязный образ, стоящий в доме мадам Четвинд, я задумался. Тем не менее, я засомневался, – что позже оказалось правдой, – потому что казалось странным, что боги Востока влияют на народы Запада. Вот, триста тысяч англичан держат в полном подчинении столько миллионов индусов, хотя подданные каждый день проклинают своих хозяев всеми богами, которых они почитают. Кажется, подумал я, только те, кто стоит ближе к голым истинам природы, могут быть затронуты богами и богинями, которые являются олицетворением природных сил. Я не знаю, так ли это, это всего лишь моя теория. Во всяком случае, я не видел большой связи между идолом и болезнью нашей леди, пока мой друг Троубридж не поведал мне о ее индейской родословной. Тогда я сказал себе: «Не может ли она, которая имеет смесь туземной крови в своих венах, пострадать от силы этой языческой богини? Или возможно, растворенная кровь слабее, чем чистопородная, и злое воздействие Черной Богини могло найти какую-то лазейку в ее защите». Одно можно сказать наверняка: в доме мадам Четвинд явно ощущался запах восточного ладана, но нигде не было видимых доказательств того, что такой парфюм могла использовать изящная женщина Запада. Я принюхался, как собака, и осмотрел ее, и дважды поцеловал ее пальцы на прощание, чтобы окончательно убедиться в этом. Этот ладан, непонятно откуда, насторожил меня.

Вы помните, друг мой Троубридж, как я спросил ее горничную о запахе трута, и то, как мало я получил от нее в ответ. «Здесь творятся дурацкие дела», – сказал я себе, когда мы вышли из дома. И поэтому я сделал отпечаток ключа передней двери, чтобы мы могли снова войти туда и посмотреть, что к чему.

– Eh bien, друзья мои, разве мы не насмотрелись достаточно в следующую ночь, когда увидели, как мадам Айдолин кланяется и добровольно предлагает свою душу и тело Черной Богине? Именно так.

«Как преодолеть эту восточную злость? – спросил я себя. – Добрая Кэти Руни искупала ее в святой воде, и благословенная жидкость только подпалила эту столь бесчестную голову. Очевидно, сила западной религии в этом случае малозначительна. Ах, возможно, она овладела мадам Четвинд из-за ее первобытной крови. И что теперь делать?»

Mort d’un chat, внезапно всё сошлось! На ужине в Нью-Йорке я встретил молодого доктора Вольфа. Он чистокровный индеец, и, как он мне поведал, целитель своего народа. Теперь, если слабость этой женщины в ее индейской крови, разве не такая же кровь может стать ее силой и защитой? Я надеялся, что это так.

– Поэтому я убедил мсье Вольфа пойти со мной и призвать силу своего Великого Духа против злой силы Кали. Кто победит? Le bon Dieu только знал, но у меня были надежды.

Он одарил нас насмешливой улыбкой, и потом продолжил:

– Индейцы Америки, друзья мои, были поистине un sauvage noble ^[229]. Испанцы видели в них только что-то вроде зверей, которые должны быть порабощены и разграблены; англичане видели в них только преграду для овладения новой страной, и как таковые, они должны были быть изгнаны или истреблены; но для французов они были благородными персонажами. Ха, разве мои прославленные соотечественники, сиры Ла Саль и Фронтенак ^[230] не предоставили им справедливые пошлины? Безусловно. Их дружба была верной, их мужество – несомненным, их религия – чистой. Почему же мы не могли призвать Великого Духа индейцев?

Мы знаем, друзья мои, или, по крайней мере, мы думаем, что знаем, что есть только один истинный Бог, всемогущий и вечный, без тела, долгов или страстей; но одинаков ли этот Бог для всех народов? Mais non. Для арабов он – Аллах; для многих, называющих себя христианами, Он – всего лишь своего рода небесный Санта-Клаус. Я очень боюсь, друг мой Троубридж, что для многих ваших самых серьезных проповедников Он – всего лишь неприятный старик со словами: «Ты не должен!», выбитыми на его лбу. Но для всех этих различных представлений Он по-прежнему является Богом.

А что с языческими божествами? – он сделал паузу, выжидательно глядя на каждого из нас, но, когда мы ничего не ответили, продолжил отвечать на свой собственный вопрос: – Они – ничто, и все же они – что-то. Это сосредоточенная сила мысли, ошибочной веры, заблуждений.

И все же, потому что мысли – это поистине вещи, у них есть определенная власть, – parbleu, я думаю, их силой нельзя пренебрегать. Долго, на протяжении веков, перед этой злой статуей Кали совершались кровавые и неприличные обряды, – до тех пор, пока ее уродливые ноги не вытащили из сосредоточенной ненависти и зла бесчисленных язычников-обезьян. Это вызвало у нее злую силу, которая могла бы легко преодолеть сопротивление чувствительной природы. А все первобытные народы более чувствительны к таким влияниям, чем те, чьи предки долго были агностиками, однако много и шумно кричали о своем благочестии.

Отлично. Великий Дух американских индейцев, с другой стороны, будучи чистой и благородной концепцией, является одним из проявлений Самого Бога. Для бесчисленных поколений благородный Красный Человек наделил его всеми атрибутами благородства. Должна ли эта чистая концепция божества пропадать?

Нет, друзья мои, десять тысяч раз нет! Вы не можете убить благородную мысль так же, как не можете убить благородную душу, – обе они бессмертны.

И поэтому я убедил доброго Вольфа, чтобы он пошел с нами и призвал сосредоточенную мысль и веру своих великих людей в борьбе с массированной мыслью о тех презренных, которые сделали их богиней по образу собственной нечистоты ума. Nom d’une anguille, борьба была великолепной!