Тайны Французской революции - читать онлайн книгу. Автор: Эжен Шаветт cтр.№ 143

Граф вошел в подземелье через печь в подвале Сюрко и добрался до погребка, в котором так долго сидел пленником.

– Прежде надо убедиться, что клад еще не пропал, а потом – позовем товарищей, чтоб выкопать его скорее.

Запасшись инструментом, Кожоль скоро проник в свою бывшую тюрьму. Ковры, занавеси и мебель – все исчезло, и обе прежние его комнаты сияли голыми стенами, мрачно отражавшими теперь тусклый свет его фонаря. Пьер высоко поднял фонарь, внимательно осматривая свое прежнее жилище. Вдруг он споткнулся и упал в какое-то углубление, вырытое в земле.

– Экая досада! – вскричал он. – Я опоздал.

Эта внезапно открывшаяся у его ног яма доказывала, что здесь побывал более проворный сыщик. Кожоль без труда вылез из ямы и, наученный опытом, уже осторожно ступал вперед, освещая земляной пол перед собою. Это была нелишняя осмотрительность, потому что скоро он заметил еще четыре ямы в разных местах.

– Все похищено! – повторил он.

Неожиданно за ним раздался громкий смех – дверь погреба быстро захлопнулась и чья-то рука щелкнула задвижкой.

Опять Кожоль был в плену!

Он яростно ударил в дверь – за ней опять загремел насмешливый хохот.

– Отвори, негодяй! – крикнул Пьер.

– О-го! – отвечали ему. – Уже это слишком жестокое словцо для вашего друга Лебика.

– Не собрался ли ты меня оставить здесь? – спросил Кожоль, узнав голос верзилы.

– Признайтесь, что если б Лебик был злой мальчик, то он мог бы выкинуть с вами прескверную штуку: эти погреба заброшены теперь и вам пришлось бы умереть с голоду, – отвечал, издеваясь, гигант.

Пьер почувствовал легкую дрожь, на секунду представив, что Лебик вздумал удалиться.

– Чего же ты требуешь за мое освобождение? – спросил он голосом, которому силился придать твердость.

– О, ничего! Почти ничего, господин Кожоль. Я, собственно, ничего не имею против вас… при случае даже не откажусь поделиться с вами некоторыми сведениями. Я сейчас освобожу вас, но только дайте мне честное слово дворянина, что ничего не предпримете против меня и отпустите меня беспрепятственно после того, как мы побеседуем с вами, как подобает парочке искренних друзей.

Кожолю ничего не оставалось, как только согласиться.

– Даю тебе слово! – отвечал он.

Он услыхал звук отодвигаемой задвижки. Дверь отворилась и вошел Лебик, весело заливаясь смехом, словно уличный мальчишка, только что выкинувший забавную шуточку.

– Э-э, э! – произнес он. – Я был уверен, что мышка попадет в мышеловку. Уж три дня, как я вас подкарауливаю.

– Зачем? – спросил Пьер.

– Да затем, чтоб отблагодарить вас за указание того места, где я мог найти сокровище.

– Я, по-твоему, указал тебе, где зарыты миллионы?

– Конечно. Да! Было времечко… я начинал терять терпение!.. Вы не можете себе представить, скольких трудов и неприятностей стоил мне этот клад: презабавная история!

– Так расскажи же!

– Охотно. Я думаю, бесполезно напоминать вам, каким образом он попал в руки Сюрко и его приятеля от Дюбарри.

– Тем более бесполезно, что мой друг Бералек познакомил меня с некоторыми твоими похождениями, гражданин Барассен.

– Вот как! Так вы знаете грешки моей молодости? Ба! Да кто же не был молод! Так, видите ли, когда сокровище было похищено этими двумя приятелями, я задался мыслью непременно завладеть им. Но в то время некто Фукье-Тенвиль сильно интересовался мной, так сильно, что я даже решился предпринять небольшое путешествие, чтоб избегнуть его нежного внимания. Вот в одно из таких путешествий я имел счастье встретиться с Точильщиком, моим дорогим другом.

– Кстати, Лебик: не замешан ли ты немножко в смерти твоего дорогого друга? Два часа тому назад я видел его труп.

– Не путайте факты, а иначе я потеряю нить рассказа; всякая вещь находится в свое время. Итак, продолжаю. Тогда я понял, что Сюрко и его приятель слишком хорошо устроились, имеют могущественных покровителей, и я не рискнул облегчить их кошельки от червонцев. Прежде всего мне нужен был надежный помощник, и я выбрал Шарля. Согласились честно поделить добычу. Месяц спустя мы были опять в Париже и с нами – тридцать славных товарищей.

– Да, шайка Точильщика?..

– Именно. Сначала я было решил прижать Сюрко. Чутье подсказывало мне, что из двух сообщников он был хранителем клада. Одно обстоятельство подтвердило мое предположение, а именно – его женитьба. О! Сюрко был дальнозоркий человек! Он сообразил, что революционное господство недолго будет продолжаться, что в один прекрасный день смиренные возвысятся, а гордые падут, что обворованные потребуют своих расхищенных богатств и так далее, и тому подобное – словом, что надо заранее расставить декорации, а там уж спокойно наслаждаться дарами богатства.

– Отлично обдумано!

– Итак, вот как он рассуждал: если власть опять перейдет к дворянам, то они не станут подозревать меня, когда узнают, что я женился на благородной девушке и спас ее от эшафота, а мои миллионы могут сойти за состояние моей жены – ее богатство я тоже сумел спасти от разграбления. Обдумав план, он добился у своих покровителей освобождения из тюрьмы одной девушки шестнадцати лет, и она вышла за него, боясь гильотины, ожидавшей ее в будущем.

– И кто же эта несчастная женщина, которая согласилась связать себя с таким человеком? – усомнился Пьер.

Лебик насмешливо покачал головой и ответил:

– Не следует отзываться об этом слишком презрительно, граф Кожоль, особенно вам.

– Почему же? – спросил удивленный Пьер.

– Потому что эта женщина – ваша сестра, Лора Кожоль!

Пьер вскочил, как ужаленный.

– Не может быть! – вскричал он. – Лабранш уверял меня, что моя сестра умерла.

Гигант захохотал.

– А-а! – продолжал он. – Вы, дворяне, до революции страдали какой-то манией наделять своих слуг прозвищами, напоминавшими вам о цветах или греческих мифах: Лафлер (Цветок), Лабранш (Ветка), Бургиньон (Бургундский черный виноград), Жасмин и тому подобное – и никогда не беспокоились узнать их собственную фамилию. Вот почему вы и не подозревали, что ваш Лабранш был в прошлом – Сюрко!..

Кожоль, бледный, с трепетом слушал это открытие.

– Продолжай! – отрывисто произнес он.

– Прибыв в Париж, Сюрко выдал обеих женщин, и их заключили в тюрьму. Тогда он хотел лишь овладеть несколькими жалкими луидорами, которые дамы доверили ему на сохранение. Но позже он придумал спасти девушку, а она, считая его преданным слугой, согласилась на брак с ним. Она верила его словам, верила, что он искренне желал спасти ее от казни; позже, когда улягутся революционные страсти, она надеялась, что Лабранш возвратит ей свободу.

– Ты тогда служил у Сюрко?