Одно слово стоит тысячи - читать онлайн книгу. Автор: Лю Чжэньюнь cтр.№ 61

— А ну, выходи ко мне, кто там по фамилии Цзян!

Избить У Моси и Лао Цуя Ни Третьего и вправду подговорили братья Цзян Лун и Цзян Гоу. Они злились не только на то, что У Сянсян поселила у себя мужа под своей фамилией, благодаря чему пампушечная навсегда стала носить фамилию У. Злились они и на то, что, когда полгода назад У Сянсян задумала выходить замуж, она обстряпала все это дело за три дня, не оставив Цзянам времени для ответных мер. Пока У Моси огородничал при уездной управе и в его покровителях значился начальник уезда Лао Ши, Цзян Лун и Цзян Гоу ничего с ним поделать не могли. Но когда с Лао Ши случилась беда и новый начальник уезда прогнал У Моси, который теперь превратился в обычного продавца пампушек, братья Цзян разыскали Ни Третьего и за пять юаней попросили его как следует проучить и У Моси, и Лао Цуя. Последний хоть и был гадким типом, но к пампушечной никакого отношения не имел. А вот с У Моси история была другая. Происходи такое в театре, сегодняшняя разборка была бы музыкальной интерлюдией к главному действию. За первой разборкой намечалась вторая, и так до тех пор, пока У Моси не пустится в бегство. Но только теперь У Моси должен был убегать не один, а с У Сянсян и ее дочерью. Пока У Сянсян жила одна, прогнать ее было не так-то легко. Зато теперь, когда она обзавелась мужем, выгнать их всех вместе стало гораздо удобнее. В настоящее время целью братьев Цзян была уже не только пампушечная. Заодно им хотелось выпростать свой гнев, который они копили в себе целых полгода. Раньше, когда У Моси разносил воду, он казался Цзян Луну и Цзян Гоу совершенно безропотным, мужик в юбке, да и только. К тому же в управе им часто помыкали, целыми днями он был у кого-нибудь на побегушках. Поэтому братья расценили, что такого бесхарактерного типа будет достаточно проучить один раз. А коли он не уберется после первого раза, так они проучат его снова, пока тот не сбежит. Они никак не ожидали, что У Моси, едва его проучат, вдруг проявит характер и, не дожидаясь второго раза, заявится к ним на кровавую разборку. Вообще-то братья уже хотели выйти навстречу и разобраться с У Моси, но их остановил отец. Лао Цзян уже многое пережил на своем веку, поэтому, увидев У Моси с ножом, он испугался смертельного исхода. А если так, то независимо от того, кого именно порешат, к делу о пампушечной присовокупится еще и другое. После выкрика У Моси прошло какое-то время, но никто из дома Цзянов так и не вышел. Зато за ворота выбежала огромная рычащая овчарка, которая бросилась прямо на У Моси. Идея взамен людей выпустить собаку также принадлежала Лао Цзяну. Он подумал, что, завидев овчарку, У Моси испугается и убежит. Так они хотя бы на время замнут это дело, а потом понемногу разберутся. Другого развития событий Лао Цзян даже не представлял. Выйди к У Моси Цзян Лун и Цзян Гоу, он бы растерялся, но поскольку на него вылетела собака, он, напротив, осмелел. Ведь когда У Моси учился забивать свиней, руку он сперва набивал на собаках. Убить человека У Моси трусил, зато зарезать собаку он мог запросто, потому как это когда-то было его ремеслом. Выждав, когда собака сделает прыжок в его сторону, У Моси увернулся, а когда она собралась повторить попытку, он схватил ее за переднюю лапу и, наотмашь полоснув ножом, зарезал. От шеи до самого брюха у собаки зияла огромная рана, из которой хлестала кровь, она забрызгала все лицо и одежду У Моси, а разноцветные кишки овчарки вывалились на землю. Окружившая У Моси толпа издала крик одобрения. На перепачканного в крови У Моси так сильно подействовала собственная отвага, что, раззадорившись, он еще громче крикнул:

— Собака уже сдохла, теперь настал черед хозяев!

По идее, если бы к нему вышли Цзян Лун и Цзян Гоу, двое на одного, то для У Моси все закончилось бы плачевно. Но так могло произойти до случая с собакой, а сейчас, убедившись в серьезных намерениях У Моси, который голыми руками управился с огромной овчаркой, братья несколько струсили. А может быть, именно по той причине, что их было двое, среди них не находилось кандидата посмелее. Видя, что в ход пошел нож, каждая из жен старалась удержать своего мужа, надеясь, что первым пойдет другой. Поскольку человек, перепачканный кровью, был явно не в себе, зачем было посылать к нему на растерзание своего мужа? В конце концов никто из братьев к У Моси так и не вышел, а вышел к нему сам хозяин хлопковой лавки Лао Цзян. Он был облачен в длинный традиционный халат и куртку, на его голове красовалась маленькая круглая шапочка. Встав на пороге своего дома, он издали посмотрел на У Моси и крикнул:

— Эй, малый, а ты не ошибся? Может, у того, кто тебя избил, все-таки была другая фамилия?

Увидав на пороге старика, который к тому же пытается его задобрить, У Моси смекнул, что семейство Цзянов перепугалось. У Моси от этого лишь ободрился.

— Папаша, мы тут не дети малые, кончай уже притворяться и нести всякую околесицу.

— А ты не слушай всяких подлецов, и мы разрешим все обиды, — отозвался Лао Цзян.

После слов Лао Цзяна У Моси был почти уверен, что сегодня его собственной жизни ничего не угрожает, тем не менее натягивать тетиву до предела он не решался:

— Так уж и быть, папаша, вас я пощажу. А вообще, я человек взрывной, и мне без разницы, кто появится первым, нож у меня наготове. И хотя я не собирался порешить все ваше семейство, мне не слабо, и собака тому пример. У меня не было в планах уходить отсюда живым. Я привык не просто оставаться в расчете, но еще и получать прибыль.

Лао Цзян затрясся всем телом:

— Послушай, парень, как бы там ни было, мы же не можем пойти под нож. Пусть между нами водились какие-то недоразумения, но ты все-таки живешь с моей невесткой, можно сказать, сам приходишься мне кем-то вроде сына. Ради моих преклонных лет, послушай меня, старого, давай на этом закончим. Мы поняли, что с тобой шутки плохи, иди уже домой.

Однако У Моси снова шагнул вперед, потом вышел на середину улицы и, взмахнув ножом, обмазал лицо собачьей кровью.

— Папаша, я без результата никуда не уйду.

Тогда Лао Цзян и правда попался на удочку У Моси:

— А как же без этого, у нас есть к тебе предложение.

— Какое? — спросил У Моси.

— Забудем все обиды, и с этого момента будем жить в мире.

У Моси смачно сплюнул на землю, выражая свое несогласие. Тогда Лао Цзян хлопнул себя по ляжке:

— А еще я тебе пожалую пару кубышек с хлопковым маслом для вашей стряпни.

Хлопковое масло семейство Цзянов выжимало из семян хлопчатника, которые оставались после очистки хлопка. Так что этого добра в их лавке было навалом. Понимая, что наступил ключевой момент, У Моси, боясь упустить шанс, сказал:

— Уважаемый, мне мир между нашими семьями не нужен.

— А что ты предлагаешь? — спросил Лао Цзян.

— Чтобы наши семейства больше никогда не пересекались.

Лао Цзян задумался и снова хлопнул себя по ляжке:

— А ведь ты дело говоришь. Раз уж так вышло, давайте перестанем общаться и тогда навсегда останемся жить в мире.

Весь в крови, с двумя кубышками хлопкового масла У Моси отправился от улицы Наньцзе к улице Сицзе. Народу вокруг него собралось пруд пруди, и настроение у всех не хуже, чем во время карнавала на Праздник фонарей. Теперь история про то, «как Ян Моси устроил разборку в Яньцзине», превратилась в предание, которое пересказывали еще спустя несколько десятков лет. Между тем У Моси по дороге назад обуял запоздалый страх, спина его то и дело покрывалась холодным потом, ноги стали как ватные. То, что он вообще остался жив, было большим везением. Когда же он переступил порог пампушечной, У Сянсян, поняв, что он одержал победу, со словами «родненький мой» бросилась его обнимать и целовать. Перепачканный собачьей кровью У Моси стоял и не двигался с места. Чувствуя, что вот-вот рухнет, он вдруг ощутил, что женщина, которая его целовала и называла «родненьким», вовсе ему не родная.