Одно слово стоит тысячи - читать онлайн книгу. Автор: Лю Чжэньюнь cтр.№ 37

Какое-то время все сидели у огня. Поскольку Лао Гу с Ян Байшунем знаком не был, он не обращал на него никакого внимания. Сам Ян Байшунь заводить с ним разговор как-то не решался. Сяо Сун, глядя на поведение приказчика, также опасался болтать с Ян Байшунем. Пока всю первую половину дня эти трое говорили о своих красильных делах, Ян Байшунь оставался немым слушателем. Все только и мечтали о том, чтобы на улице поскорее распогодилось, но снегопад лишь усиливался, а после уже стемнело. В общем, пришлось им всем оставаться у Лао Юаня на ночевку. Ян Байшунь улегся вместе с Сяо Суном, и им наконец-таки удалось пошептаться о том, кто как устроился в жизни. Сяо Сун, покинув частную школу Лао Вана, все это время работал в красильне в деревне Цзянцзячжуан. При этом он деловито заметил: «Удалось устроиться в красильню, так и ладно, уж лучше тут притерпеться, чем искать приключений». Ян Байшунь даже позавидовал Сяо Суну: вот человек, выбрал себе одно дело и работает, никуда не дергаясь. Сам же Ян Байшунь на вопрос Сяо Суна о том, как его дела, тяжело вздохнул и во всех подробностях пересказал свою историю. Он начал с нечестного жребия, из-за которого не поступил в «Яньцзиньскую новую школу», потом рассказал про то, как учился у забойщика Лао Цзэна, как приехал на свадьбу к старшему брату и как, оставшись без всякой поддержки, решил переправиться через Хуанхэ, чтобы найти работу в Кайфэне. За два года он сменил несколько мест, но так нигде и не задержался, и все из-за каких-то дурацких промахов. В Кайфэне Ян Байшунь никогда раньше не был, поэтому не был уверен, что поступает правильно. Выговорившись, облегчения от этого Ян Байшунь не почувствовал, только душу разбередил. Сяо Сун, проникнувшись к нему сочувствием, вдруг ударил в ладоши:

— Вот это удача, а у нас в красильне как раз не хватает истопника, ты бы пошел?

В сердце у Ян Байшуня затеплилась надежда:

— Да у меня сейчас тупиковая ситуация, а ты еще спрашиваешь, пошел бы я? Работать истопником в своих краях уж всяко надежнее, чем ехать в незнакомый Кайфэн.

— Это ты прав, — откликнулся Сяо Сун, — новичков в больших городах не жалуют. Тогда я завтра поговорю с Лао Гу, посмотрим, что он скажет.

— Этот Лао Гу себе на уме, боюсь, провальное это дело. — Помолчав, Ян Байшунь сказал: — А будет здорово, если он меня возьмет, да и у тебя компания появится. — Он осекся, решив, что ляпнул глупость, и поспешил объяснить: — Я хотел сказать, что компания нужна не тебе, а мне. Я эти два года кое-как протянул, чувствую, что одному мне никак не перекантоваться.

— Ты это брось, у нас еще вся жизнь впереди, — успокоил его Сяо Сун.

На следующее утро снегопад прекратился, выглянуло солнце. Сяо Сун и в самом деле замолвил перед Лао Гу словечко за Ян Байшуня. Рассказав ему обо всех проблемах товарища, который оказался в тупике, Сяо Сун попросил Лао Гу взять его в истопники. Лао Гу на это без всяких объяснений ответил:

— Коли за два года ни с кем не смог ужиться, значит, скорее всего, он какой-нибудь прохвост. — Сделав паузу, он добавил: — Я бы тебя уважил, но ты ведь знаешь нашего хозяина. Дураков он не боится, а вот прохвостов избегает. Ведь случись, что этот парень набедокурит, отвечать-то придется мне.

Но едва Лао Гу вышел из харчевни, как обнаружил, что Ян Байшунь перетаскал к переправе несколько десятков тюков с материей и пряжей, что с вечера оставались лежать под навесом. Оказывается, пока они спали, Ян Байшунь поднялся ни свет ни заря и сделал всю работу за них. Горький опыт последних двух лет изменил Ян Байшуня. Каждый из тюков весил больше сотни цзиней. Паромщик Лао Е уже был наготове со своей лодкой, поэтому Ян Байшунь, отставив зад, стал грузить в нее тюки. Несмотря на холод, он весь вспотел, от его головы валил пар, парень раскалился, словно решетка из-под пампушек. Указывая на работавшего вдали Ян Байшуня, Сяо Сун обратился к Лао Гу:

— Поглядите.

Лао Гу смачно сплюнул:

— Чего глядеть? Если бы он не развернул тут свою деятельность, я бы сказал, что он человек честный. Но теперь я вижу, что не ошибся, решив, что этот парень с хитрецой, а мне такие не нужны.

Пока они дошли до причала, Ян Байшунь уже все перетаскал. Верхняя половина его ватной куртки насквозь промокла. Лао Гу с подручными зашел на лодку. И если бы в этот самый момент Ян Байшунь вызвался на разговор, все бы его труды ушли коту под хвост, но Ян Байшунь, заметив безразличие Лао Гу и поняв, что тот не собирается ему ничего предлагать, не сказал ни слова. Вообще-то, чтобы переправиться на другой берег Хуанхэ, он мог бы попроситься к ним в попутчики, но вместо этого он спрыгнул с лодки и просто помахал Сяо Суну на прощание. Такое поведение тронуло Лао Гу, ему показалось, что Ян Байшунь все-таки хороший малый, поэтому он махнул в его сторону и сказал:

— Ну, парень, полезай к нам, поедем в красильню, покажу тебя нашему хозяину. Коли возьмет — считай, твое счастье, а коли нет — так уж не обессудь.

Ян Байшунь снова запрыгнул в лодку; переправившись через реку, они все вместе приехали в деревню Цзянцзячжуан. Красильня Лао Цзяна называлась «Исток», в ней располагалось восемь огромных, окружностью в целый чжан, красильных чанов, под которыми день и ночь не затухал огонь. В каждом из чанов находилась одна из восьми красок: красная, оранжевая, желтая, зеленая, голубая, синяя, фиолетовая и черная. Когда белую ткань либо белую пряжу помещали в чан с черной краской и, поварив в ней четыре часа, вытаскивали, ткань либо пряжа становились черными. Точно таким же образом ткань или пряжа получали красную, оранжевую, желтую, зеленую, голубую, синюю или фиолетовую окраску. В Яньцзине на сотню ли окрест существовало всего две красильни, одна из них как раз принадлежала Лао Цзяну из деревни Цзянцзячжуан. Для работы одной красильной мастерской требовалось около десяти работников.

Лао Цзяну уже перевалило за пятьдесят, прежде он торговал чаем и мотался между Яньцзинем и провинциями Цзянсу и Чжэцзян. Но если подворачивался удобный случай, мог смотаться и в другие места. С возрастом, когда поездки стали его утомлять, он на вырученные от продажи чая деньги взял и открыл красильню. Лао Цзян отличался худобой и орлиным носом. В молодости, занимаясь скупкой и перепродажей чая, он любил поговорить. От Яньцзиня до провинций Цзянсу и Чжэцзян все чаеторговцы знали любителя поболтать Лао Цзяна с орлиным носом. Однако, перевалив пятидесятилетний рубеж, Лао Цзян вдруг разлюбил разговаривать. Привычка говорить, что привычка курить — легко сказать «бросаю», тем не менее десять из восьми с этим не справляются. Но Лао Цзян слово свое сдержал, и даже несколько с этим переборщил. Теперь он целыми днями молчал, а если требовалось высказаться, надолго задумывался. Но окружающие к такому повороту дел были не очень-то готовы. Например, в красильне, прежде чем отдать какое-нибудь самое обычное распоряжение, Лао Цзян сначала надолго задумывался, но в результате выдавал самое обычное распоряжение. Но это только другие считали, что он сказал что-то обыденное, сам Лао Цзян, тративший столько времени на обдумывание своих слов, мог и разозлиться, если его фразам не придавали должного значения. Когда к нему привели Ян Байшуня, Лао Цзян взглянул на него и, опустив голову, погрузился в раздумья. Сяо Сун, который крутился рядом, пытался как-то повлиять на его решение: