Пятое царство - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Буйда cтр.№ 43

Замечая струйки дыма, выбивавшиеся из прорех, Анимула тотчас отправляла туда работниц с иглами, чтобы они заштопывали дырки.

Ангел несколько раз заговаривал об опасностях, подстерегающих неопытного летчика, который намеревается управлять ветхим воздушным судном, не прошедшим испытаний, о коварстве воздушной стихии, переменах погоды и неблагоприятном расположении звезд и светил, оказавшихся под влиянием злобного Марса, но я горел нетерпением и пропускал его слова мимо ушей: надо было убедиться, что веревки крепки, а углы корзины просмолены на совесть.

К полудню поднялся сильный ветер.

Мы погрузили в корзину провизию, порох, свинец, теплую одежду, помолились Николе Угоднику, всех плавающих покровителю, и попрощались с хозяевами.

– Чем выше, тем сильнее ветер, а значит, и скорость вашего полета, – торопливо говорил Ангел, – но и холоднее – воздух в шаре скорее остынет, и вы опуститесь на землю. Держитесь выше церковных колоколен, чтобы вас не достали пули, а для посадки выбирайте место подальше от жилья, не то люди с перепугу вас побьют…

– Прощай, Ангел, – сказал я, обнимая брата. – И прости.

– Прости, – сказал Ангел, – и прощай.

Истомин-Дитя втащил в корзину обомлевшую от страха Луню.

Ангел перерубил канаты, удерживавшие шар, и мы взмыли высоко над землей.

Через несколько минут шар пролетел над поместьем Отрепьевых, не подававшим никаких признаков жизни, и помчался на юг, поднимаясь выше и выше.

Последнее, что мы увидели, прежде чем облака заслонили землю, – потоки повозок и людей, спешивших лесными дорогами в том же направлении, что и мы.

По расчетам брата, мы должны были опередить войска глумарха, если не помешает ветер.

А ветер мешал. Он то сносил нас далеко к востоку, угрожая забросить в Сибирь, то относил на запад, к Дмитрову и Волоколамску. Мы надели на себя шубы и дохи, подаренные братом, но холод все равно не щадил нас, пробирая до костей. Фляжка аквавиты, которую я берег на случай болезни, вскоре опустела.

Рядом с нами проносились тучи и огромные птицы, а Луне казалось, что это демоны явились по ее душу.

Поначалу мы летели очень высоко, но по мере приближения к Москве воздух в шаре остывал, и над крышами Китай-города мы мчались, едва не задевая печные трубы. А на подлете к кремлевским башням нас встретил ружейный огонь – такой плотный, что живому человеку через него можно было проскочить только чудом.

Свистя и шипя пробоинами, шар опустился на Ивановской площади, корзина завалилась набок, и на нас обрушилась оболочка.

Когда же мы выбрались из-под тряпья – грязные, пьяноватые, ошалевшие, закутанные в шубы, похожие, наверное, на бесов, – в лица нам уставились десятки ружейных стволов.

Впереди, широко расставив могучие ноги, стоял громадный шотландец Ангус Маккензи по прозвищу Крепкий Щит, который держал меня на прицеле.

Огромная толпа, окружившая место приземления шара, кричала, и в этих криках звучали только страх и угрозы.

Но тут Истомин-Дитя вдруг вскочил, раскинул широко руки и дивным своим басом запел на всю Ивановскую:

– Святый Боже, Святый крепкий, Святый бессмертный, помилуй нас!..

Люди растерянно подхватили.

Ангус Крепкий Щит Маккензи опустил ружье и хмуро кивнул мне.

– Ну здравствуй, Матвей Петрович, – сказал он, подавая руку. – Эй! Что у тебя в руке?

В руке у меня не было ничего – я оцарапал шотландца птичьим когтем, навсегда оставшимся на моем правом мизинце.

Князь Афанасий Лобанов-Ростовский,

боярин, судья Стрелецкого приказа,

окольничий Степан Проестев,

глава Земского приказа, командирам стрелецких полков, расквартированных в Москве, губным старостам и агентам приказали:

У всех домов, где разместились специальные гости Великих Государей, выставить удвоенные караулы. Начальники караулов отвечают головой за безопасность гостей. Усилить наружное наблюдение за этими домами и их окрестностями.

Колдунов и ведьм, зарегистрированных в Москве и замеченных ранее в черном волшебстве, арестовать и не выпускать до особого распоряжения.

Удвоить караулы на заставах, тщательно проверять всех прибывающих в Москву, руководствуясь требованиями, которые предусмотрены режимом «Слово и дело Государево».

* * *

Григорий Званцев,

московский дворянин, губной староста, Степану Проестеву, окольничему, главе Земского приказа, доносит следующее:

Сегодня утром управляющий имением княгини Патрикеевой-Булгаковой заявил о смерти хозяйки.

Посланные в ее дом на Петровке стрельцы и губной следователь Никита Онуфриев-младший нашли княгиню в спальне. Ее зарезали, как собаку, потом выжгли глаза и вырезали язык.

Кожа у нее коричневого цвета, покрыта многочисленными язвами, нос и уши деформированы, пальцы на руках скручены, зубы красные и как будто вышли из десен.

Среди ее бумаг обнаружен договор с аптекарем Атанасиусом Пернатом, который обязался лечить княгиню свежей кровью методом введения в вену.

Аптекарь допрошен.

Он подтвердил участие в лечении княгини, но ничего не знает о мотивах и участниках преступления. При этом господин Пернат заявил, что слыхал о связях княгини с нелегальными торговцами кровью, но утверждает, будто в последнее время она к их услугам не прибегала.

Во время обхода дома мы были вынуждены взломать опечатанную дверь, ведущую в подвал, где хранится великое множество книг с клеймом по-латыни Liberia и по-русски «Либерея».

Бумаги и книги арестованы.

* * *

Филарет,

Великий Государь и Патриарх всея Руси, Великому Государю и Царю всея Руси Михаилу написал:

Со всем вниманием, на какое только способен, прочел тезисы твоего выступления перед нашими гостями, и вот что я думаю.

Наши гости – не инвесторы, которых надо заманивать преимуществами России, а такие же, как мы с тобой, полноправные ее хозяева, отвечающие за нее – со всеми ее язвами и сокровищами – перед Богом и историей.

Выступая перед ними, вряд ли следует говорить о России в прошлом или будущем. Мне кажется, важно подчеркнуть, что Россия не бывает вчерашней или завтрашней – она всегдашняя.

Тем самым ты повышаешь роль наших гостей как хозяев державы, сохраняющей неразрывную связь с образом Пятого Царства, а заодно углубляешь понимание традиции.