Генералов похищали в Париже. Русское военное Зарубежье и советские спецслужбы в 30-е годы XX века - читать онлайн книгу. Автор: Владислав Голдин cтр.№ 48

Отозвав своих агентов из Берлина, чекисты, тем не менее, решили продолжить и попытаться спасти свою операцию «Синдикат–4». Тем более, что они пока не знали о предательстве де Роберти. Поэтому по поручению помощника начальника КРО/Особого отдела С.В. Пузицкого был подготовлен план последующих действий. Контрразведчики стремились сохранить если не штаб ВРИО, то по крайней мере ее периферийные отделения на Дальнем Востоке, в Средней Азии и на Украине .

На имя полковника Зайцова в Париж были направлены письма, в которых Попов и де Роберти высказывали опасение за свою дальнейшую судьбу, ибо не были уверены, что их встречи с генералом Кутеповым не станут известны ОГПУ, и просили им временно не писать . Б.В. Прянишников, в частности, упоминал о направленных в Париж письмах, датированных 14 и 16 февраля. В последнем де Роберти просил прекратить с ним переписку и сообщал, что Попов скрылся из Москвы . Но вскоре у чекистов появились совершенно иные заботы, связанные с операцией «С–4», ибо возникли подозрения в отношении поведения де Роберти в Берлине, и началось следствие по его делу.

Тем временем за рубежом развернулось расследование обстоятельств январской поездки генерала Кутепова в немецкую столицу и его встречи здесь с людьми, приезжавшими из СССР. Эти факты расследовались как представителями французского и немецкого следствия, так и журналистами, о чем пойдет речь в этой книге несколько ниже.

В начале февраля 1930 года развернулась переписка между начальником II отдела РОВСа генералом А.А. Лампе и новым председателем этого союза генералом Е.К. Миллером, в ходе которой обсуждались и обстоятельства январского пребывания Кутепова в Берлине. В письме, датированном 5 февраля, фон Лампе сообщал, что тот часто бывал в столице Германии, не встречаясь с ним. Но 18 января, в 5 часов вечера, он получил записку от полковника Зайцева, в которой сообщалось, что Кутепов находится в Берлине и приглашает его на встречу в ту же гостиницу, где он жил с женой в 1924 году. Встреча проходила с 6 до 7 часов вечера, а затем продолжалась в течение получаса в пивной. На высказанное Лампе опасение, что с ним председателя РОВСа узнают скорее, чем одного, Кутепов ответил, что не разделяет этого мнения. Он сообщил, что приехал в Берлин 17 января и уедет утром 19 января. Лампе добавлял в своем письме Миллеру, что Кутепов встречался с кем-то вечером того же дня, но не знает с кем, так же как и того, зачем вообще председатель РОВСа приезжал в Берлин. Лампе писал, что не может сообщить по почте о содержании своего разговора с Кутеповым и сможет сделать это только лично, что необходимо в сложившихся обстоятельствах. В заключение письма фон Лампе указывал, что через два дня после пребывания Кутепова в германской столице ему сообщили, что кирилловцы знали о том, что тот был в Берлине, и добавлял — «думаю, что об этом знали и большевики» .

Спустя несколько дней начальник II отдела РОВСа в своем новом письме генералу Миллеру сообщал, что в субботу, 8 февраля, ему позвонили из полицей-президиума и попросили приехать к комиссару Хеллеру. Но в итоге Лампе попал к Брашвицу. Тот знал о похищении Кутепова, указывал автор письма, но в разговоре с ним ему стало понятно, что французская полиция ничего не знает, кроме пути следования автомобилей по Парижу. Генерала спросили в полиции о пребывании Кутепова в Берлине и о том, в какой гостинице тот останавливался. В результате полиция посетила гостиницу, где происходила встреча фон Лампе с Кутеповым. Председатель РОВСа ночевал в Берлине с 17 на 18 и 19 января и уехал во Францию. Фон Лампе писал, что узнал в результате, что Кутепов часто останавливался в одной и той же гостинице, но тот ничего не говорил ему о своих поездках в Берлин .

Автор письма сообщал также Миллеру о том, что узнал в полиции, что за четыре дня до визита туда был отдан приказ о проверке всех судов, уходящих на север из Германии . Из этого можно сделать вывод о том, что власти не исключали тайной доставки похищенного Кутепова из Франции в Германию и последующей его погрузки на судно, которое могло бы следовать в СССР северным маршрутом (через Балтику в Ленинград или же в Мурманск, или в Архангельск).

Фон Лампе информировал генерала Миллера, что 9 февраля ему позвонил французский консул Вине, которого он лично не знал, и пригласил приехать для разговора «с друзьями». Генерал понял, что речь идет о сотрудниках французской полиции, которые прибыли для работы с немцами. Лампе приехал на встречу вместе с Остен Сакеном. Французы привезли рекомендательное письмо от полковника А.А. Зайцова. Они сообщили, что установили маршрут движения автомобиля с похищенным Кутеповым по Парижу, но что происходило далее — относится к области догадок. В связи с этим сотрудники французской полиции не исключали, что Кутепов мог находиться в Германии, но все же полагали, что его, скорее всего, уже нет в живых .

В своем письме от 15 февраля Лампе сообщил Миллеру, что агенты французской полиции пробыли в Берлине четыре дня и, более не встретившись с ним, уехали в Париж. Он добавлял также, что об их деятельности в немецкой столице ходят лишь сплетни и слухи, но никаких арестов здесь произведено не было. Генерал указывал, что, по сообщению полковника Зайцова, может догадываться, с кем встречался Кутепов в Берлине. Он просил Миллера поручить Зайцову сообщить ему об обстоятельствах поездки Кутепова в Берлин, а также о том, «как теперь учитываются П. (Попов. — В.Г.) и Р. (де Роберти. — В.Г.) — как провокаторы или как наши люди, которые от происшедшего могут немало пострадать». Фон Лампе сообщал также, что после воззвания Миллера приступил к сбору средств для розыска Кутепова и опубликовал собственное воззвание по этому поводу в газете «Руль» .

Заметим, что в это же время в переписке с кем-то из близких ему людей генерал фон Лампе заметил: «Меня поразило Ваше определение, что у многих появился плохо скрываемый страх». Именно в этом, по его мнению, заключалась и цель инсценировки похищения Кутепова вместо простого политического убийства .

Резюмируя же итоги поездки агентов французской полиции и их работы в Берлине, заметим, что они не сделали, наверно, самого главного: не встретились с А.Н. Поповым и Н.А. де Роберти. Те 7 февраля находились еще в германской столице, а покинули ее и уехали в Москву лишь на следующий день. Их имена и место пребывания в Берлине представителям французского следствия были известны, поэтому непонятно, почему они не поспешили встретиться с ними по прибытии в столицу Германии. Возможно, что они хотели сначала собрать материалы на них, встретившись с другими людьми, а потом уже было поздно. Так или иначе, вопросы о причинах этой несостоявшейся встречи (в силу нерасторопности французских агентов или по каким-то другим причинам), которая, вероятно, могла бы дать многое для следствия, часто возникали в дальнейшем в ходе расследований, которые велись за рубежом отдельными органами печати или частными лицами.

Во второй половине февраля — начале марта 1930 года комиссар Фо-Па-Биде выслушал показания людей, которые последними встречались в Берлине с Поповым и де Роберти, — П.Я. Рысса и П.П. Дьяконова. Заметим, что Рысс, по свидетельству полковника Зайцова, в соответствии с договоренностью, достигнутой на переговорах Кутепова в Берлине, должен был возглавить комитет по сотрудничеству с ВРИО.