Лунный ветер - читать онлайн книгу. Автор: Евгения Сафонова cтр.№ 6

Он не попытался снова схватить меня. Не тронул место удара, проступавшее на коже красной отметиной. Просто стоял, опустив руки, молча вглядываясь в моё лицо со странным отчаянием в чёрной бездне, которой обернулись его глаза.

И тогда, задыхаясь, я подобрала юбку и побежала, каждым шагом вторя бешеному ритму молоточков в моих висках.

Я остановилась лишь где-то в полях. Прижала ладони к щекам — пальцы мои показались мне ледяными. Сердце колотилось, мысли путались, всё перед глазами плыло в странной дымке. Потом решилась оглянуться.

Меня никто не преследовал.

Том. Том, мой добрый друг, который никогда меня не предаст, никогда не сделает мне больно… так думала маленькая наивная я. Что ж, этот поцелуй — первый мой поцелуй, украденный, вырванный силой — сказал мне куда больше, чем могли сообщить любые слова.

Я отняла ладони, уставившись на мокрые пальцы. Яростно растёрла слёзы по щекам. Я плачу? Отчего? Потому что друг — самый старый, самый верный друг — ради сиюминутной прихоти запросто наплевал на мои желания и нашу дружбу?..

Фоморы бы тебя побрали, Томас Чейнз!

— Фоморы бы побрали тебя, — прокричала я вслух, с ненавистью глядя в небо, срываясь на какой-то птичий крик, — и отца твоего, и твоё предложение!

— Полагаю, — знакомый скучающий голос неожиданно раздался прямо за моей спиной, — на сей раз волнение вашей матушки будет сполна искуплено тем, что подобное высказывание в её присутствии точно обеспечило бы ей удар.

Я отпрянула ещё прежде, чем обернулась.

— Мистер Форбиден?! — сорвалось с губ, когда перед глазами, как я и ожидала, предстал новый сосед.

— Меня так трудно узнать?

Он сидел на коне, держась в седле с такой уверенной аристократической выправкой, какой я не видела даже у отца.

— У вас привычка подкрадываться со спины и подслушивать? — сердито осведомилась я.

— Не более чем у вас — сбегать из дому. — Разноцветные глаза смотрели на меня сверху вниз. Прямо, очень внимательно, вызывая смутное желание отвести взгляд; но я не поддалась этому желанию, как не поддалась порыву отойти ещё дальше от вороного жеребца, рывшего землю копытом. — Я два раза окликнул вас, но вытянуть вас из мысленного омута не было никакой возможности.

Я ощутила запоздалое смущение. Что я себе позволяю, в конце концов?

— Я… просто…

— Вы дрожите, мисс Лочестер. Думаю, сейчас вам не помешали бы покой, уют и горячий чай. — «Корсар», не моргая, склонил голову набок. — Но поскольку, как я могу предположить, стремления попасть домой у вас нет, осмелюсь пригласить вас в своё скромное жилище.

— Вы… меня… к себе?

— Почему бы и нет? В конце концов, если помните, за вами долг, а пара часов приятного общения с вами способна если не погасить его, то поспособствовать его уменьшению.

Я теребила складки юбки, пытаясь рассуждать здраво, насколько мне позволяла лихорадочная путаница в моем сознании, пытавшемся представить всё происходящее нереально реалистичным сном.

С одной стороны, это было верхом неприличия — отправляться одной в дом к незнакомому, в общем-то, мужчине, да к тому же без ведома родителей. Если кто прознает об этом, моей репутации конец. С другой, меньше всего на свете мне сейчас хотелось возвращаться домой, а провести ближайшее время, бродя по полям беспокойным призраком, было не слишком прельщающей перспективой.

С третьей — после того, от чего я сейчас бежала, думать о репутации и приличии…

Меня вдруг взяла злость на весь мир. Если я приму предложение Тома, ему — и мне — сойдут с рук куда худшие вещи, чем поцелуй до свадьбы, и никого не будет волновать, что жених поцеловал будущую невесту против её воли; но простой разговор с мужчиной, который годится мне в отцы, навеки поставит на меня клеймо распутницы. Почему? Почему я всю жизнь должна играть по дурацким правилам тех, для кого я — не личность, а лишь ходячая утроба для чьих-то будущих детей, почему каждую минуту должна думать о мнении и желаниях людей, для которых мои собственные желания — пустой звук?

— Грядёт буря. — Будто услышав мои мысли, мистер Форбиден протянул мне руку в чёрной перчатке. — Я на вашем месте не колебался бы.

Его голос — или разноцветный взгляд? — оплетал душу змеем-искусителем. Я уже не думала: просто приняла предложенную помощь и вспрыгнула на коня позади него.

В конце концов, может, я действительно просто сплю…

Хепберн-парк располагался сразу за лесом. Даже не столько за лесом, сколько на его краю. Я всегда считала старинный мрачный особняк, окружённый темнокорыми елями, подходящей декорацией для историй с привидениями: не слишком высокий, почти чёрного камня, он странным образом давил на гостей, вызывая у них желание скорее войти внутрь или уехать восвояси.

Надо сказать, нынешний владелец подходил Хепберн-парку куда больше, чем покинувшая его леди Хепберн. Добродушные морщинистые старушки не особо вписываются в страшные истории.

Нас встретил вначале мальчик-конюший, а затем чопорный лакей, проводивший меня в гостиную и усадивший перед очагом. Каменные стены особняка источали холод; я с наслаждением протянула руки к огню, дожидаясь хозяина дома, который отправился переодеваться. Его слова насчёт бури оказались правдивыми: стоило нам войти в дом, как в окна требовательно застучал ливень.

Мистер Форбиден вернулся ко мне одновременно с лакеем, нёсшим поднос с чаем. Одно его чёрное одеяние сменилось другим. Странная любовь к краскам ночи и траура…

— И плед, будь добр, Уильям. Мисс Лочестер продрогла, как вижу.

— Не надо.

Как бы ни были холодны стены Хепберн-парка, я понимала, что дрожу не от холода.

— Как пожелаете. — Усевшись в кресло напротив, мистер Форбиден наблюдал, как я помешиваю сахар в фарфоровой чашке; насколько я могла судить, это был очень хороший фарфор. — Итак, мисс Лочестер… полагаю, лорд Томас всё же чем-то вас обидел? Как обманчива внешность, однако.

— С чего вы взяли? — вновь обретя дар речи, спросила я.

— Как я догадался? — безжалостно поправил мой собеседник. — Не заметить, как он на вас смотрит, мог лишь полный слепец, а я таковым не являюсь. Учитывая, что в поле вы выкрикивали проклятия в адрес некоего человека, который сделал вам предложение, свести концы с концами нетрудно.

Я молча поднесла чашку к губам.

— Чем же вас не устраивает лорд Томас Чейнз, мисс Лочестер?

Я молча сделала глоток.

— Мисс Лочестер, вы можете промолчать, и ваша душевная рана затянется сама собой. Но если дать ей затянуться, не приняв противовоспалительных мер, возникнет безобразный и болезненный нарыв, который со временем вскроется. И, поверьте, время это будет самым неподходящим.