Дуэль нейрохирургов. Как открывали тайны мозга, и почему смерть одного короля смогла перевернуть науку - читать онлайн книгу. Автор: Сэм Кин cтр.№ 64

Поведение Дугласа за пределами общения с репортерами было еще более патетичным. Он начал засыпать на слушаниях, забывать имена, путать факты в важных делах и нашептывать помощникам об убийцах; из-за хронического недержания мочи секретарю пришлось намазывать его кресло лизолом. Хотя восемь других судей были связаны «обетом молчания» наподобие итальянских мафиози и не могли оказывать публичное давление на Дугласа, они договорились соблюдать нейтралитет до следующих выборов и не предоставлять Дугласу право решающего голоса.

В качестве небольшой уступки реальному положению вещей, Дуглас обратился за специализированным лечением в Нью-Йорке во время отпуска 1975 года, но улучшения так и не произошло. Другие судьи наконец вынудили его подать в отставку в ноябре, но даже тогда Дуглас периодически возвращался к работе, называл себя «десятым судьей», командовал клерками и пытался завоевать больше голосов. «Со мной все в порядке», – настаивал он. Это был грустный конец для видного юриста.

Такие случаи, как у Вильсона и Дугласа, возникающие в результате повреждения теменной доли, печально знакомы неврологам. Вильсон имел «синдром игнорирования» одного полушария – неспособность замечать половину окружающего мира.

Такие пациенты бреют только половину лица и одеваются лишь наполовину. Попросите их скопировать простой штриховой рисунок цветка, и они нарисуют половину маргаритки. Дайте им тарелку салата, и они съедят половину. Поверните тарелку на 180 градусов, и они съедят остальное.

Их воспоминания тоже разделены пополам. Итальянские неврологи однажды предложили нескольким жертвам «синдрома игнорирования» представить себя стоящими посередине знаменитой площади в их родном Милане, обратившись лицом к собору. Когда людей просили назвать каждое здание вокруг площади, они могли вспомнить лишь дома с одной стороны. Потом ученые предложили им мысленно развернуться кругом и посмотреть в обратном направлении. Тогда они могли назвать все здания с другой стороны, но ни одного из тех, которые они называли несколько секунд назад.

Один человек, который игнорировал все, что находилось с левой стороны, пришел в замешательство, когда его попросили нарисовать стрелки часов на циферблате в положении 11.10. В конце концов он изобразил цифры от шести до двенадцати с другой стороны, заставив часы идти в противоположном направлении. Но этот парадокс не расстроил его. В отличие от типичных жертв инсульта, которые часто оплакивают утрату своих способностей и впадают в депрессию, люди с «синдромом игнорирования» одного полушария, как правило, остаются бодрыми и жизнерадостными.

Наряду с этим некоторые жертвы инсульта (такие, как Дуглас) отказываются признать свой паралич и бесстыдно лгут себе и другим, чтобы сохранить иллюзию компетентности. (Врачи называют таких людей анозогнозиками, от термина анозогнозия – в буквальном смысле неспособность распознать собственную болезнь.)

Справа – рисунки человека, страдающего «синдромом игнорирования»; он не замечал ничего, что находилось слева от него. (Масуд Хусейн, из статьи «Hemispatial Neglect», Parton, Malhotra and Husain, Journal of Neurology, Neurosurgery and Psychiatry 75, no. 1 [2004]: 13–21).

Попросите их поднять парализованную руку, и они с улыбкой ответят, что она устала, или скажут: «Я никогда одинаково хорошо не владел обеими руками». Попросите их взять поднос с бокалами для коктейля, и они – в отличие от обычных людей с гемиплегией ^[38], которые подхватывают поднос посередине здоровой рукой, – возьмут поднос с одного конца, как будто другая рука может поддержать его. Когда содержимое упадет на пол, они просто извинятся за неуклюжесть.

Когда женщину, страдавшую таким расстройством, просили захлопать в ладоши, она подняла действующую руку и помахала ею в воздухе перед собой. Ее врач в шутку заметил, что она наконец решила старинный дзен-буддистский коан и услышала звук хлопка одной ладонью.

Но что действительно странно, подобные люди выглядят нормальными во всех иных отношениях. Они могут шутить, вспоминать былые времена и связно излагать свои мысли. Но их рассудок был поврежден, и в некоторых случаях – особенно связанных с их инвалидностью – они могут вести себя как сумасшедшие. Некоторые жертвы инсульта, лишенные зрения, отрицают даже этот недостаток – с риском для своей жизни и к ужасу тех, кто видит, как они переходят улицу.

* * *

Мы уже многое узнали об устройстве человеческого мозга. Мы узнали, как работают нейроны и как они объединяются в нейронные цепи и контуры. Мы узнали, как взаимосвязанные контуры создают зрение, движение и эмоции. Но теперь пришло время перейти от физической стороны к психической, а для этого нет лучшего моста, чем иллюзии и галлюцинации.

Разумеется, врачи тысячелетиями имели дело с иллюзиями и давно знают определенные психологические факты: многие иллюзии исчезают через несколько недель, а некоторые иллюзии чаще всего появляются у людей с характерным складом личности, например у перфекционистов. Но лишь в прошлом веке врачи повидали достаточно случаев со зловеще сходными симптомами, чтобы определить, что многие иллюзии имеют органическую основу в мозге. В сущности, некоторые иллюзии повторяются так часто и отключают такие специфические умственные модули, что позволяют проникнуть в одну из великих загадок неврологии: как клетки и биохимические соединения порождают человеческий разум со всеми его странностями.

3 июня 1918 года женщина, известная лишь как мадам М., ворвалась в полицейский участок в Париже, тяжело дыша и плача. Она сообщила дежурному полисмену, что знает как минимум о 28 000 людей, в основном детях, которых держат заложниками в парижских подвалах и катакомбах. Некоторые были мумифицированы заживо, других свежевали врачи-садисты во время своих экспериментов, и все подвергались невообразимым пыткам.

Когда М. спросили, почему никто не заметил такой огромный заговор, она объяснила, что каждую жертву заменяли «двойником» – почти точной копией, которая сохраняла личность похищенного человека. Для подтверждения своей истории она потребовала, чтобы двое полисменов немедленно пошли вместе с ней. Они действительно пошли – в психиатрическую лечебницу.

М. много лет проработала модной портнихой и оформительницей, но для психиатров, обследовавших ее, самая важная часть ее биографии касалась ее пятерых детей. Четверо умерли в младенчестве, включая близнецов, и этот удар подорвал ее психику. Она начала рассказывать людям, что ее малышей отравили или похитили, и с тех пор ее фантазии становились все более разнузданными.