Ни одна нотка в его голосе не выдает того, что он только что проснулся. Он хватает меня за предплечье и крепко держит.
– Я остановила первого попавшегося пирата и как следует его попросила.
Его лицо скрыто в тени, но я могу поклясться, что чувствую его улыбку.
– Я единственный, у кого есть ключ.
– Может, ты его обронил. Довольно легкомысленно с твоей стороны.
Он хлопает рукой по боку, где должен быть карман, но вспоминает, что не надел рубашку. Не понимаю, как об этом можно забыть.
Все было бы неплохо, если бы не этот приятный запах. Обычно пираты испускают зловоние. Почему же он пахнет солью и мылом?
Он подталкивает меня вперед, и я понимаю, что должна оказывать хотя бы видимость сопротивления. Свободной рукой я упираюсь ему в грудь и сильно толкаю. Ночной воздух прохладен, но Райден теплый, ведь он только что встал с постели. Теплый, крепкий, приятно пахнущий.
И хватка у него железная. Если он оставит синяк и на этой руке, я буду вынуждена мстить.
Он заталкивает меня в дверь, из которой только что вышел. Тут темно, как в самом дальнем углу пещеры, но Райден, похоже, легко находит все, что нужно. Не отпуская мою руку, он снова выталкивает меня за дверь, а другую приподнимает, показывая мне что-то, лежащее на ладони.
– Вот тот самый ключ, который я так легкомысленно обронил, – говорит он.
– Тогда это странно.
Он вздыхает:
– Алоса, что же ты тут делаешь?
– Вы меня похитили. Как ты думаешь, что я тут делаю?
– Шлюпки вон там. – Он показывает в сторону противоположного борта. – Зачем же тебе болтаться у моей двери?
– Прежде чем убежать, я хотела убить моих похитителей.
– И что из этого вышло?
– Я еще пытаюсь.
– Да уж, вижу.
Мы спускаемся по ступеням мимо спящей команды и входим в тюремный отсек.
Райден толкает меня к камере. Затем пытается открыть дверь.
Разумеется, ключ не подходит.
Райден внимательно смотрит на него. На его лице написано удивление.
– Ты его подменила.
– Да? – невинно спрашиваю я.
Он входит в камеру вместе со мной.
– Отдай его мне.
– Что?
– Ключ.
– Ключ у тебя в руке.
– Он не подходит.
– Если ты его сломал, я тут ни при чем.
Я не ожидаю, что он поверит хоть одному моему слову. Но чувствую, что мне нравится с ним играть. Мне приятно видеть удивление и… не совсем уважение, но что-то близкое к нему, что появляется у него на лице, когда он узнает обо мне что-то новое. Но я не могу позволить ему слишком много узнать о моей истинной сущности. Это было бы опасно.
Для него.
Потому что я не проиграю. Иначе можно только представить себе, что сделает со мной отец. Но этого я не боюсь. Я делаю это не только для отца, а потому что сама этого хочу. Потому что я – отличный пират, а охота – это весело, и мне это по душе. Потому что я хочу найти остров сирен не меньше, чем любой пират. Может быть, даже больше. Я решительно настроена найти карту, чего бы это мне ни стоило. Если с Райденом будет слишком много проблем, я устраню его со своего пути любыми средствами.
– Я даю тебе последнюю возможность вернуть мне его, принцесса.
Здесь, внизу, свет ярче. У входов в камеры горит несколько фонарей. Я отлично вижу лицо Райдена. И не только лицо – учитывая его наряд, мне прекрасно видна довольно большая его часть.
– У меня ничего нет, – повторяю я.
Он медленно подходит, не сводя с меня глаз. Я отступаю, пока не упираюсь спиной в стену, но он продолжает приближаться. Его лицо слишком близко. Мне видны золотые искорки в его глазах. У него красивые глаза. Я бы хотела вглядываться в них еще дольше.
Но вдруг он кладет мне руки на бедра.
Я чувствую, что сейчас у меня остановится дыхание, я ошеломлена и не понимаю, что лучше сделать: дать ему по рукам или замереть?
Он проводит руками вверх по моему животу, продолжая смотреть мне в глаза. Теперь я понимаю, что дышу, потому что только что шумно вдохнула. И я уверена, что должна дать ему по рукам.
Но я этого не делаю. Дойдя до ребер, он проводит руками вверх, до плеч.
– Не знаю, что это на тебе надето, – говорит он, – но мне это нравится.
– Сделано на заказ, – говорю я.
– И потом украдено?
Я пожимаю плечами.
– Что это ты делаешь?
– А ты как думаешь, что я делаю?
– Ты меня трогаешь.
– Я пытаюсь вернуть свой ключ.
– Звучит как предлог, чтобы меня потрогать.
Он улыбается и наклоняется, так что его губы оказываются у моего уха.
– Не вижу, чтобы ты меня останавливала.
– Если бы я тебя останавливала, то не смогла бы сделать вот это.
В его глазах вспыхивает тревога, но он не успевает угадать, что же я сделаю, как я уже это сделала.
Да, я поставила его на колени. Прямо у моих ног.
Ему нужно какое-то время, чтобы подняться, и за это время я выбегаю из камеры и закрываю его в ней.
Он смотрит на меня с обидой:
– Это было низко.
– Вообще-то, мне кажется, это было бесподобно. Кроме того, ты сказал, что не тронешь меня. Вижу, твое слово для тебя ничего не значит.
Я бросаю ему те же слова, которые он обращал ко мне.
– А ты сказала, что если мы принесем на борт этот твой чертов багаж, то ты не будешь устраивать драки.
– Я и не устраивала драки. Я вышла из камеры без боя.
– Выпусти меня из камеры, девочка.
– Мне кажется, ты в ней отлично смотришься.
Он бьет кулаком по одной из решеток.
– Выпусти меня. Ты же знаешь, тебе далеко не уйти. Все, что мне нужно, – это закричать, и на тебя набросится половина команды.
– Мне не терпится посмотреть на их лица, когда они увидят первого помощника в этой клетке.
– Алоса… – говорит он с угрожающей ноткой в голосе.
– Ответь на один вопрос, и я избавлю тебя от этой неловкости.
– Что?
Он явно обеспокоен.
Думаю, я на его месте тоже беспокоилась бы, если бы меня надула смазливая девчонка.
– Когда мы впервые увидели друг друга и я торговалась за жизни своих людей, ты прошептал что-то на ухо капитану. Это заставило его остановиться. Что это было?