Акулы из стали. Последний поход - читать онлайн книгу. Автор: Эдуард Овечкин cтр.№ 3

– Так, блядь, – командир медленно ладонью открывает дверь, – что здесь происходит?

– А на что похоже? – спрашивает Жарик.

Командир заходит внутрь с некоторой опаской. Оглядывается. Заглядывает в шкаф, в тумбочки, под матрасы и под подушки, а также за батареи центрального отопления (они не топили, конечно, но так назывались).

– Где? – спрашивает.

– Что где?

– Бабы где?

– Какие бабы?

– С которыми вы чай с тортом пьёте!

– Так мы просто чай с тортом пьём. Но если вы баб хотите, то можем вам привести, конечно.

– Так… – Командир садится, снимает фуражку, аккуратно кладёт её на колено, расстёгивает плащ и ослабляет белое кашне. – То есть я сюда через весь город ехал абсолютно зря?

– Ну отчего же зря? Вот чая попейте из фарфорового сервиза с «Киевским тортом» по оригинальной рецептуре, без арахиса.

Наливаем ему чай, режем кусок торта и дальше сидим втроём – слушаем уже его рассказы про службу на Новой Земле, сушёную картошку, морковку и лук круглый год. И периодически отвечаем: нет, это мы не специально затеяли, чтобы его дураком выставить, а просто захотелось чая с тортом попить, и что такого, что прямо из фарфорового сервиза и на почти белой скатерти?

Сильно удивлялся, конечно, и до конца нам так и не поверил. Хотя если подумать, то что тут удивительного, в самом деле? Ну не все же порывы молодости направлены непременно на саморазрушение организма, верно? Случаются же и прекрасные порывы, как ни старайся их задавить. И без видимых причин в том числе – тяга к прекрасному.

– Тащ капитан-лейтенант, вас к телефону! Срочно!

«Лиственница» хрипит, шипит и не проявляет никакого такта к моим сновидениям. Вахтенный этот тоже упырь – нет бы проявить уважение, спуститься, в дверцу ласково постучать. Срочно у него. Ладно, знаю, кто сегодня на отработках вахты в гидрокомбинезоне раздвижной упор ставить будет. Бреду.

– Эдуард! – Это наш командир. – Поднимись наверх. Я сейчас писателя Черкашина привезу. Хочет пофотографироваться на «Акуле».

Писатель Черкашин известен на флоте. Это такой как бы Пикуль, только для подростков. Нормального образования в военно-морском училище получить не смог, окончил какой-то там МГУ, служил замполитом (самая презираемая должность на подводных лодках), пишет книги о военно-морском флоте. В книгах много технических нонсенсов и оксюморонов, которые у моряков вызывают недоумённое поднятие фуражек бровями, но зато там есть много пафоса, прилагательных и деепричастных оборотов. А ещё есть проститутка на подводной лодке, которую отстрелили через торпедный аппарат, и она превратилась в медузу. В общем, детям нравится.

Поднимаюсь. На улице как раз лето сегодня. Солнышко так и шпарит – на резине прямо яйца жарить можно (куриные, я имею в виду). Приезжают. Походили по корпусу, пофотографировались на фоне винтов/рубки/ракетной палубы – всё, в общем, по стандарту. Я деликатно удаляюсь, чтоб не мешать взрослым дяденькам разговаривать.

На рубке сидит комдив-раз Паша и курит, щурясь на солнце. Сажусь рядом – вниз идти неохота, пока лето.

– Чё носишься? – интересуется Паша.

– Да Черкашина с командиром фотографировал.

– Какого Черкашина?

– Николая, какого ещё.

– А Гоголя не было?

– Какого Гоголя?

– Николая, какого ещё?

– Не, не было.

Не спеша докуриваем.

– А в чём прикол-то был с Гоголем? – уточняю у Паши.

– Так он же умер, Гоголь-то.

– Ну?

– И Черкашин!

– Что Черкашин?

– Писатель, Николай Черкашин, он же умер уже!!! Давно уже!!! Ты чё?!!

Снизу деликатно кашляют. Делаем удивлённые лица (по привычке) и свешиваемся вниз. Прямо под нами стоит Черкашин с командиром и смотрят на нас. Черкашину явно неудобно, что он жив, командиру – весело.

– Жив он, Паша, – говорит командир, – я его пощупал – тёпленький.

Вниз Черкашин спускаться не стал почему-то, постеснялся, может того, что поставил Пашу в неудобное положение?

Рассказ этот называется «ДСП» потому, что содержит некоторые секретные тайны, и если у вас нет допуска, то вам его лучше не читать. В крайнем случае забыть немедленно после прочтения и уничтожить устройство, на котором вы его читали. Тогда специально обученные люди не станут вас долго пытать, а сразу убьют. А с вашей стороны это будет очень благородно: сэкономите иголки для страны и электроэнергию для подключения пыточных утюгов и паяльников. И не говорите потом, что я вас не предупреждал!

В чём нельзя упрекнуть государство СССР, на мой взгляд, так это в остром желании защитить своих граждан от военной угрозы со стороны проклятого капитализма. Ни денег не жалели, ни людей, ни риска в прожектах, грандиозность которых тяжело оценить, не увидев воочию хотя бы один из них.

Как, например, схрон для подводных лодок в городе Гаджиево.

– Чо, пошли в тоннель-то сходим?

– А что там станем делать?

Идти было лень.

На дворе сверкал ярким солнцем июнь, и вяло тёк очередной парко-хозяйственный день. Парко-хозяйственный день, если вы не в курсе, это такой вид почти что боевой подготовки, когда люди с высшим и средне-специальным образованием в субботу, вместо того, чтоб вяло разлагаться в кругу семьи, убирают мусор на закреплённой за ними территории. Очень повышает боеготовность и престиж службы.

Нам с секретчиком Михалычем, как старым (Михалыч) и опытным (я) бойцам, был доверен для уборки объект «Дивизийная свалка». Но мы, как старые и опытные бойцы, считали намного ниже своего достоинства даже имитировать какую-либо деятельность и поэтому цедили отвратительно тёплое пиво и курили за штабом дивизии. Прямо под окнами её командира.

– Ну посмотрим хоть на безумный размах инженерной мысли и пиво охладим заодно.

– Эка тебя, старик, с бутылки развезло! Тридцатник на улице почти, как ты его охладишь-то?

– Ой, пошли уже, дрищ. Просто слушайся старших!

– Так-то я майор целый, тащ старший мичман!

– А мне сорок лет! Я тебе в отцы гожусь. Почти.

В это время мы уже загребали ластами в сторону тоннеля. Печальные галстуки висели из карманов наших брюк, воротники рубашек были расстёгнуты до пупов, а пилотки усиленно впитывали пот с затылков. Жара в Заполярье – то ещё удовольствие, да.