Жрица Лунная, о, Мать-Земля!
Перед тобой стою, к тебе взываю я.
О Мать-Земля, мне слух и зренье обостри,
Меня ты лунной силой надели!
Она по-прежнему танцевала вокруг него, но теперь голос стал сильнее и намного увереннее.
О лунный свет, меня наполни до краев —
Несу я людям исцеленье и любовь.
Прекратив танцевать перед изуродованной правой ногой О’Брайена, Мари изящно опустилась на колени рядом с ним, осторожно положила руку на его икру, прямо над раной. Другую подняла над собой, широко растопырив пальцы, раскрыв ладонь навстречу лунному свету. Голосом, исполненным силы, закончила заклинание.
Мне в дар от предков связь с тобой дана.
Моя судьба – нести твой свет, Луна!
До конца жизни Ник мог воскресить в воображении образ Мари: руки и лицо подняты к луне, глаза искрятся серебром. Она словно стала светочем лунного света, струящегося на нее, озаряя Мари, О’Брайена и даже Ника. Ник почувствовал, как тело кузена дернулось, словно девушка чем-то в него выстрелила. Ника тоже задело. Он почувствовал холод, словно слишком близко подошел к водопаду. Рана на спине, пульсирующая болью в такт с сердцебиением, особенно после того, как он нес О’Брайена, внезапно унялась. Боль в бедре – постоянно припекающая и тянущая – отпустила.
И тут Ник осознал, что О’Брайен больше не корчится от судорог. Его тело совсем расслабилось. Борьба за каждый вдох уступила место глубокому и размеренному дыханию. Кажется, он спокойно спал.
Ник не мог оторвать взгляд от Мари: освещенная лунным светом, она казалась сошедшей на землю богиней: могущественной, соблазнительной, таинственной.
Потом она шевельнулась, отводя взгляд от неба, чтобы поглядеть на Ника. Он наблюдал, как серебряный огонь в ее глазах выцветал, пока они снова не стали серыми, но радость не сходила с ее лица.
– Получилось! – выдохнула она. – Я призвала луну! – Она покачала головой и слегка усмехнулась. – Я не была уверена, что получится, но получилось. Он исцелен, Ник. Теперь с О’Брайеном все будет хорошо.
– Правда? – спросил Ник приглушенным почтительным голосом.
Мари улыбнулась:
– Как ты и говорил, это всего лишь я.
– Нет, ты гораздо больше, чем все, что угодно. Ты…
О’Брайен закашлялся, выплевывая палочку и вытирая рот, несколько раз моргнул, а потом посмотрел на Ника.
– Братец? Где я?
Радость захлестнула Ника, и он усмехнулся, глядя на своего кузена сквозь слезы счастья.
– Ты с Мари и со мной. Теперь с тобой все будет хорошо, О’Брайен. Ты будешь жить!
О’Брайен наморщил лоб, осмотревшись и найдя Мари, стоящую на коленях возле его ноги, все еще держа руку на икре.
Он неуверенно ей улыбнулся.
– Привет. Я много о тебе слышал. Приятно познакомится, девушка в огне.
У Мари на щеках появились ямочки.
– Мне тоже приятно познакомиться, О’Брайен. Давай я быстренько тебя осмотрю. – Она ловко размотала повязку, и Ник пораженно уставился на ногу О’Брайена. Опухоль еще не спала, но полоски уже исчезли. Мари сняла травяную обмотку, удерживающую припарку на ране, и Ник выдохнул.
– Гнойники совсем исчезли! – воскликнул он.
– Как и запах, – кивнула Мари. – Я очень рада, что так быстро проходит.
О’Брайен приподнялся с помощью Ника, потом сел, глядя на свою ногу. Когда он перевел взгляд на Мари, по его щекам текли слезы.
– Как такое возможно?
– Лунная магия и Ник отказались принимать ответ «нет», – просто ответила Мари, заново перевязывая рану.
О’Брайен потянулся и взял ее за руку.
– Я обязан тебе жизнью.
– Тогда изволь рассчитаться. Будь добрым. Будь честным. И, самое главное, не причиняй вреда Землеступам.
– Даю слово, – сказал О’Брайен. Затем усмехнулся, становясь похожим на старого себя. – Ник не рассказывал мне, что ты такая хорошенькая.
Ник наблюдал, как порозовели щеки Мари. Затем к ним подскочил Ригель, ткнувшись носом О’Брайену в лицо, всех рассмешив.
– Это же щенок! Приятно его увидеть.
– Его зовут Ригель, – сказала Мари, нежно отгоняя пса. Ее глаза встретились с глазами Ника. – А теперь отнеси его обратно. Ему нужно много отдыхать.
– Отнести меня? На глазах такой красивой девушки? Я не настолько мертвый, чтобы с этим смириться… по крайней мере, теперь. Помоги-ка мне подняться, Ник.
– Братец, я не думаю…
– Ну, я-то знаю, что ты не всегда думаешь, но, может, тебе стоило бы подержать Мари в неведении хоть немного дольше? – поддел О’Брайен, и Мари негромко рассмеялась.
Ник нарочито сурово нахмурился, глядя на своего кузена, но его сердце переполняло счастье.
– Хорошо. Это твоя нога и твоя боль. Учти, если, грохнувшись с лестницы, ты сломаешь ее, мне придется нести тебя сюда на глазах у Мари, чтобы она снова тебя подлатала.
– Перестань разводить панику! – возмутился О’Брайен.
Ник с Мари помогли О’Брайену подняться, а потом, тяжело опираясь на Ника, двигаясь медленно и осторожно, кузен спустился по лестнице. Мари с Ригелем шли следом.
– О’Брайен! Слава солнцу, ты живой! – Сол кинулся к ним, стискивая О’Брайена в объятиях.
Так они и стояли: Ник, его отец и любимый кузен, прикованные друг к другу объятиями, любовью и благодарностью, и все из-за девушки, которая могла и не родиться. Взглянув на Мари, Ник почувствовал, как содрогнулся его мир, расширился и бесповоротно изменился.
– Он должен отлежаться, – тихо напомнила Мари, разрушая окутавшие их четверых чары.
– Конечно… конечно, – закивал Сол. – Я отведу: той же дорогой, которой мы попали сюда.
Ник кивнул и быстро сказал О’Брайену:
– Мы тайно протащили сюда Мари. У нас не было времени отвечать на вопросы Племени. Ты был слишком плох.
– Парша меня сожри, я ведь чуть не умер!
Ник покачал головой на возбужденный тон О’Брайена. Они с Мари переглянулись, и девушка закатила глаза.
– Да, ты чуть не умер. Ник действительно должен нести тебя обратно, – проговорила Мари.
– Как обычно, Мари права, – сказал Ник.
О’Брайен фыркнул:
– Без шансов, братишка.
– Вы, трое, прекратите болтать и поспешите за мной, – приструнил их Сол.
Еле сдерживая смех облегчения, они подчинились Солу.
Никто из них не заметил фигуру в тени, медленно, крадучись последовавшую за ними.
* * *