Армагеддон. 1453 - читать онлайн книгу. Автор: Крис Хамфрис cтр.№ 13

Феон взял две белые. Они оказались тяжелее, чем он думал, – не просто кость, а слоновая. Он покрутил кости, и что-то блеснуло. Феон присмотрелся. Алмаз.

– Изысканно, – пробормотал он, пока Хамза переворачивал доску черными к себе.

Турок указал на доску:

– Прошу.

Феон выбросил четверку и двойку. Хорошее начало, и он закрыл свой четвертый треугольник. Хамза не стал бросать.

– Что-то еще?

– Мы не договорились о ставке. В тавлу всегда до́лжно играть на что-нибудь.

– Но разве Коран не запрещает азартные игры?

– Вы знакомы с нашей Священной книгой?

– Я изучал ее. Я знаю, что там говорится о многих… грехах.

– «Они спрашивают тебя об опьяняющих напитках и азартных играх, – негромко продекламировал Хамза. – Скажи: в них есть большой грех, но и польза для людей, хотя греха в них больше, чем пользы» ^[4]. – Потом поднял свои кости и добавил: – Но что за жизнь без толики грехов? – Он улыбнулся и указал на доску. – Она прекрасна, верно? Не сыграть ли нам на нее?

– Я не могу предложить ничего столь же ценного…

Хамза прервал его:

– У вас есть дружба. Вы можете предложить мне ее.

Феон поднял брови.

– Вы собираетесь… выиграть мою дружбу?

Хамза рассмеялся.

– Вы правы. Возможно, игра сама с этим справится. Хорошо. – Он выпрямился на стуле. – Если я выиграю, то заберу этого великолепного кота.

Феон задумался. Все, чем владела его жена, принадлежало ему – даже кот, которого он ненавидел. Хамза знал об этом. Он предлагал подкуп… и вызов. Феон всегда с удовольствием принимал оба.

– Хорошо, – сказал он. – Ваш черед. И у меня уже есть преимущество.

Он указал на свой первый бросок. Хамза нахмурился:

– Этого я не учел. Мой отец всегда говорил, что вырастил дурня. Да благословит меня Аллах.

С этими словами он бросил кости.

Некоторое время они играли молча. Феону везло; он продолжал выставлять шашки, занимать лунки, укреплять их. Хамза попытался прорваться, был побит, вернулся и вновь был побит. Феон поставил свою шашку на край стола.

– Ослолюбы! – воскликнул Хамза. – Ваша стена крепка и держит меня. Как стена вашего города.

– Верно. Как всегда. Она – наш защитник.

– Однако у стены всегда есть слабое место, – указал Хамза. – Если я выброшу двойную четверку, то найду ваше.

– Вам понадобится удача.

– Как всегда – на войне и в игре.

Хамза бросил кости. Оба мужчины глубоко вздохнули, Хамза вернул свою шашку на стол и передвинул ее на четыре, побив шашку Феона.

– Так вы думаете, – произнес тот, кладя свою кость на стол и откидываясь на спинку стула, – что вам повезет не меньше и перед стеной Феодосия?

Хамза тоже положил свою кость. Пришло время сосредоточиться на другой игре.

– Иншалла. Но, как и в тавле, мы постараемся положиться не на удачу, а на то, чем можем управлять. На воинов. На множество воинов. И на оружие.

– У нас тоже есть оружие.

– Верно. Но не такое, как у нас.

Хамза собирался продолжить, но вместо этого глотнул воды. Еще на улице, перед домом, он решил не обрушивать на этого человека тупую дубину чисел и вооружений. В этом не было нужды, поскольку оба они все знали.

Феон потянулся к столу, подобрал свои кости, бросил. Хороший бросок.

– Однако вы забыли одну вещь, – сказал он, возвращая свою шашку и укрепляя ее. – На нашей стороне есть сила, которую не способны побороть ни все ваши воины, ни самые большие пушки.

– Какая сила? – нахмурился Хамза.

– У нас есть Бог.

– Но, друг мой, – рассмеялся Хамза, – и у нас тоже.

Феон изучал его улыбку. Турок пришел сюда не для того, чтобы говорить об уже известном. Он пришел, чтобы сделать предложение. И оба мужчины это знали.

– Итак, мы добрались до воли Бога, – продолжил Хамза. – Вы верите – так же ревностно, как и мы, – что Бог решит все. Вы знаете, мы говорим «иншалла», то есть «как пожелает Аллах». И оба мы знаем, что в любой битве победа обычно достается большей стороне.

– Не всегда.

– Согласен, – ответил Хамза и подался вперед. – Но зачем вообще сражаться? Сражения чужды вашей вере. И Аллах запрещает кровопролитие, кроме абсолютно необходимого ради какого-то святого дела.

– Зачем сражаться? – переспросил Феон и провел пальцем по кости, лежащей на его ладони. – Потому что вы собираетесь захватить наш город.

– Тогда почему бы вам просто не отдать его? Сохранить жизни людей. И жить вместе с нами в новом городе, чья слава затмит ярчайшие дни Византии.

– Жить вместе с вами?

Хамза склонился еще ближе, его глаза блестели в свете очага:

– Да. Посмотрите на нас – мы сидим, играем в тавлу, в шелковых одеждах и тапочках. Мы не похожи на тех… – он махнул рукой наружу, – людей Европы, с их грязными сапогами, шумными тавернами, скупой щедростью. Мы – люди Востока. Цивилизованные. С открытыми сердцами. Это на наших землях появились пророки – Моисей, Иса, Мухаммед, хвала ему. Хвала им всем. Левантийские ветры всегда наполняли наши паруса и вели нас к славе. У нас с вами больше общего, чем у вас – с ними.

– Мы поклоняемся Христу, как и они.

– Как они? Как вы поклоняетесь ему? Вы из православной церкви. Что вас просят отдать за скупую помощь Рима? – Глаза Хамзы сияли. – Только суть вашей веры. Ваш народ ненавидит союз, который вы заключили с римлянами. Они чураются ваших церквей и бунтуют на улицах. И когда они будут стоять на разрушенных стенах и смотреть, как подходит наша огромная армия, то засомневаются, слышит ли Бог их молитвы, потому что их вожди предали… Его.

Он поднял руку к небу, потом опустил.

– И все это ради тысячи генуэзцев и отвернувшихся в сторону принцев и епископов Европы.

Феон не шевелился. Бо́льшая часть слов турка о вере и народах была правдой. Но Хамза явился сюда не для теологического диспута.

– И что же вы предлагаете? – спросил грек.

Хамза пожал плечами.

– Чтобы мы не сражались. Мехмед будет разочарован, ведь он хочет завоеваний. Но у нас будут другие войны. Они всегда есть. – Он улыбнулся. – Однако его станут восхвалять как святого вождя, который собирает земли, не проливая крови. А вы, жители этого города, мужчины… и женщины, останетесь в нем и вновь увидите его славу. Я бывал там. Я видел, насколько он разрушен. Его жителей в десять раз меньше, чем прежде. Помогите нам восстановить его величие, сделать его средоточием империи, которым он был раньше и будет снова.