Как ты смеешь - читать онлайн книгу. Автор: Меган Эббот cтр.№ 67

Мы садимся в мою машину. Она все время посматривает на дверь участка, как будто ждет, что полицейские придут за ней и скажут, что ей нельзя находиться здесь одной.

Я не рассказываю про Бет и не спрашиваю, знает ли она.

Сейчас ее очередь рассказывать. И она начинает.

В тот вечер Мэтт, как обычно, работал допоздна, а ее машина по-прежнему была в ремонте.

Уилл позвонил и сказал, что хочет ее видеть. Нет, не хочет – ему необходимо ее видеть.

Он пообещал заехать за ней на своей машине, если она согласится. Он не может оставаться один.

Никто никогда, даже ее дочь, не нуждался в ней так сильно, как Уилл в тот вечер. Она уверена.

В его квартире все воспринимается иначе. В последнее время его чувства слишком давят на нее, даже пугают: он прижимает ее к себе слишком крепко и постоянно твердит, что только рядом с ней ему перестает казаться, будто его сердце – насос, наполняющий колодец, в котором он скоро утонет.

Он повторяет одно и то же, и единственное, что ей остается – обнимать его. Иногда она обнимает его так крепко, что на ладонях расцветают синяки.

Они надолго уходят в спальню, но лучше становится только на минуту. Выражение его лица после пугает ее.

Она долго стоит в душе, чтобы дать ему возможность собраться с духом, прогнать чудовищ, притаившихся в углах темной спальни.

Но когда она выключает воду, то слышит громкий мужской голос. Он несколько раз произносит одно и то же. Сначала она думает, что это Уилл. Но это не Уилл.

Одни и те же слова, в том же ритме, со все нарастающей злобой. Так говорил ее отец, когда у него начались проблемы на работе, с ее мамой, со всем миром. Ей иногда казалось, что он хочет весь дом разнести, сжечь дотла, стереть с лица земли.

Наверное, это соседи сверху или снизу. Так всегда бывает в многоквартирных домах – никакой личной жизни, ничего нельзя сохранить в тайне.

Она поначалу даже не зовет Уилла, решив, что ей показалось. Какие только звуки не почудятся в больших домах. Как эхо в ущелье.

Но потом голос становится громче, и она понимает, что он ей знаком. И он совсем близко, на расстоянии вытянутой руки. Тогда она надевает футболку – тело еще мокрое, ткань прилипает к коже – и выходит из ванной.

– Уилл, – зовет она, – Уилл!

Она встряхивает влажными волосами. Ее голова опущена, и она не видит, как все начинается.

– Послушай, успокойся, прошу…

Уилл стоит в одном полотенце и объясняет что-то кому-то таким же тоном, каким она сама говорит с Кейтлин, когда та просыпается по ночам, испугавшись призраков, которые вылезли из стенного шкафа.

И тут слышится другой голос, тот, который она хорошо знает:

– …думаешь, тебе все можно? Она замужем…

Это Мэтт, но как он сюда попал? Может, она еще спит? Как в мыльной опере, когда герой выходит из душа и понимает, что ему все приснилось.

Мэтт.

Сначала она решает, что у него в руке телефон. Мэтт никогда с ним не расстается; он как черный жук в его ладони.

Она помнит, как Уилл сказал:

– Как у тебя оказался мой пистолет?

Уилл показал ей пистолет на прошлой неделе. Достал его из верхнего ящика секретера и проговорил:

– Неужели в этом смысл моей жизни?

Положив его на колени, он признался, что ненавидит армию, ненавидит все, кроме нее.

Ей не хотелось слышать такое, особенно после того, что случилось с папой.

Лежа с ним в постели, она не могла думать ни о чем другом.

И когда он уснул, залезла в ящик, взяла пистолет и убрала к себе в сумочку.

Она спрятала его в своем секретере, за стопкой отксеренных листов с упражнениями. И попыталась забыть о его существовании. Но все время, пока пистолет лежал там, она, пытаясь уснуть, думала только о нем.

А теперь он каким-то образом оказался у ее мужа, и он так странно его держит – словно незнакомый предмет.

Все происходит очень быстро. Уилл говорит:

– Думаешь, мне не плевать? Думаешь, я попытаюсь тебя остановить?

И хватается за пистолет, а Мэтт, наконец, замечает ее, видит, что она стоит там, и резко поворачивается к ней.

Внезапно Мэтт понимает, что происходит, но недостаточно быстро, чтобы это предотвратить.

Они сцепляются, и со стороны кажется, будто в объятиях.

И вдруг пистолет оказывается на уровне их лиц. Уилл отстраняется, дуло пистолета приближается к его губам, как бутылочка, из которой кормят младенца.

– Ну все, – говорит Уилл.

Она навсегда запомнит его слова.

И хлопок.

И вспышку у него во рту.

Она похожа на взорвавшийся фейерверк.

Его лицо освещается изнутри.

Вспыхивает.

Уилл оседает на пол.

Грациозно, как в танце.

Если бы это не было тем, чем было, она бы даже залюбовалась.

С этого момента она теряет счет времени.

Помнит лишь высокий резкий свистящий звук и наконец понимает, что это она его издает.

Мэтт плачет. Она никогда не видела, чтобы он плакал. Разве только когда родилась Кейтлин, и он сидел на стуле у ее койки в роддоме и твердил, что никогда не был так счастлив, и теперь все будет хорошо – он просто не позволит, чтобы было иначе.

Все, что происходит дальше, подернуто красным туманом: Мэтт вытирает пистолет о кожаные подушки, стирает отпечатки.

Она вспоминает, как подумала: «Откуда он знает, что делать?» А потом: «Впрочем, все это знают».

Потом он обнимает ее и что-то говорит, она помнит его искаженное окровавленное лицо и помнит, что ей было его жаль.

Потом она опустила глаза и увидела, что его рукава забрызганы красным.

Он пытался уговорить ее пойти с ним, но она отказалась. Может, он даже пытался увести ее. Она не помнит.

Потом она недолго посидела на кожаном диване, посмотрела в большое окно, за которым чернела ночь.

Ей кажется, она слышала, как Мэтт уезжал, хотя, конечно, это невозможно, ведь квартира на двадцать седьмом этаже.

Она не помнит, как позвонила мне.

Она ни разу не посмотрела на пол.

Мы сидим на тротуаре у входа в полицейский участок. Она заканчивает свой рассказ, нам очень холодно, но мы не хотим внутрь.

– Помню, что в какой-то момент я закричала: «Как ты мог так поступить со мной?» – вспоминает она с горьким смешком. – Но к кому из них я обращалась?

«Как ты мог так поступить со мной?» Продолжает ли она повторять это во сне?