Курс на прорыв - читать онлайн книгу. Автор: Александр Плетнёв cтр.№ 13

Какая срочность заставила «выгнать» корабль в боевой поход, капитан 1-го ранга не знал, но дошли слухи, что это было распоряжение самого Горшкова.

Японский самолёт ещё жужжал где-то там, на северо-восточных румбах разобиженной мухой, а СПСовцы преподнесли командиру срочную «телеграмму» из штаба ТОФ с целым пакетом инструкций особой важности под грифом «секретно» ^[5].

Соединению надлежало сменить курс.

На третьи сутки нарисовался корабль-соглядатай. Держался он, надо сказать, на приличном удалении, чем вызвал удивление – обычно натовские корабли сопровождения не были столь стеснительны.

– Газотурбинный, – присмотревшись в визир, компетентно заявил стармех, – ишь коптит, всю силушку из машины выжимает. А форсунки-то не отрегулированы. Я бы такому меху фитиль на раз-два-три вставил. Долго не протянет, если мы «полный» постоянно держать будем.

После облёта «камовым» удалось определить его тип – это был старичок-эсминец серии «Чарльз Адамс» под штатовским флагом.

– Я же говорил! Он как бы не шестидесятых годов постройки.

Однако эсминец оказался упорным и стойким. Откуда «юс нэви» наковыряли этого одиночку – загадка. До ближайшей их базы – Апры, что на острове Гуам, было не менее 4000 миль. Единственное – на траверзе как раз были острова Самоа. Из них какие-то обозначены как американские. Может, оттуда?

С того момента как амеры навязали этого «прилипалу», «орионы» уже не висели в воздухе постоянно, а прилетали периодически. По ним можно было сверять часы – ровно в 14:00.

На первый взгляд – монотонная рутина, но командир помнил оговорку пленного цэрэушника о торпедах и не терял бдительности ни на секунду. Из вахтенных выжимал стопроцентную отдачу. Зато дал послабление на отдых, компенсируя эту вынужденную гонку полным расслабоном. На палубе в разрешённых местах шарилась по «форме раз» синетрусая команда подвахтенных. К жаре уже более-менее адаптировались, но находились ещё кадры, кто сгорел на солнце попервости, успел обшелушиться и умудрился по дурости заново пережариться.

* * *

Ещё сутки. Тяжёлый крейсер пёр на атомной тяге, поддерживая устойчивые 30 узлов, мощно раздвигая носовыми обводами пенящуюся волну, вращая антеннами, периодически «гугукая» сиреной (для своих) при включении РЛС, регулярно выбрасывая в курсовом секторе вертолётную «длинную руку» ПЛ-поиска.

Из происшествий – маленькая буза среди матросов (где-то раздобыли пойло и сорвались). Отделались синяками меж собой и хорошей взбучкой от боцмана, устроившего помятым и полубодунячим реальные «мыльняки». Плюс внеочередные наряды, чтоб от вахты до койки – и сил на всякую дурь не оставалось.

Ещё пытались артачиться пленные – церемонились ещё меньше. Морпехи только ждали повода, а в амбулаторном отделении матерились на лишнюю практику с гипсом и выправлением челюстей.

Океан совсем не шалил, умеренно дышал волной, лёгким ветром. И комфортней было на мостике, чем в рубке.

Старпом, наконец, снял свою пиратскую повязку, деловито улыбался:

– Прицел восстановлен! А то уж думал, пойду на свиданку, до дела дойдёт, а я не попаду куда надо.

– «Свиданку», – передразнил Терентьев, – кто тебя отпустит… с подводной лодки.

– А что? – Скопин чуть свёл глаза, делая мечтательно-дебильную рожу а-ля «Косой» из «Джентльменов удачи». – «Автомашину куплю с магнитофоном, пошью костюм с отливом, и – в Ялту».

– Да уж, – ухмылка Терентьева непроизвольно скисла и, обозначив паузу, – удастся ли?

– Что? – Скопин почувствовал непростой подтекст.

– Удастся ли нам внести свежую кровь в СССР? И что предпримут наши старпёры из ЦэКа? Неужели теперь так называемый «совок» не остановится, перевалит за миллениум своими дефицитами, скудными прилавками, очередями на автомобили и гнилой картошкой с овощебазы?

– Лишь бы опять не случилось горбачёвщины и развала… всего, – теперь и Скопин проникся, брезгливо поджал губы. – Помнишь?

– Помню. Корабль на приколе, на подножном корме, едва теплится аварийным аккумулятором, вахта – формальность…

– Когда в минуты-часы вынужденного безделья ты берёшь книгу, фантастику какую-нибудь, чтобы потеряться в строчках чужой нереальности, – вспомнил своё Скопин. Но тут же копну́л глубже, неожиданно меня настроение: – А знаешь, как я в детстве книги читал?

– Знаю. С фонариком под одеялом.

– Да я не о том… Глотал сначала – нетерпеливый и голодный! Пробегал глазами по абзацам с заглавными словами «однажды», «вдруг», «внезапно». Именно там меня ждали самые-самые приключения! Потом, если интересная, что наверняка – ведь я их по́едом ел, по второму разу читаешь уже подробней. И третий раз – даже с занудными описаниями природы, как у Верна и Купера, которые Жюль и Фенимор. Словно скелет плотью обрастал, вплоть до самого главного – идеи и души.

– Как люди.

– Что? – Старпом выпал из воспоминаний.

– Книги, как люди.

– Точнее люди, как книги, – исправил задумчиво. И с энтузиазмом: – Открываешь, бывало, одну… и знаешь уже, чем закончится – в общем: ни о чём! А что-то, словно детектив-фантастика – затягивает. Поначалу непонятно, интересно, читаешь взахлёб и… и вдруг – бац! Концовка! А случаются такие – читаешь, читаешь… и понятно же, что будет дальше, но… уж больно хорошо написано. Приятное чтиво!

– Ты о чём вообще?

– О бабах, конечно.

– А-а! В таком случае самая хорошая книга, которая настольная, которую открываешь и всякий раз находишь что-то новое.

– Была у меня одна такая. Так и не вычитал толком.

– Чего так?

– Замуж вышла. За другого.

* * *

И ещё сутки. И ещё. Позади, на левой раковине затухали радиомаяки Фиджи.

Эсминец не отставал. Всё так же – на дистанции.

Ловили его радиопереговоры. Кодированные. Не частые, но время сеансов связи не привязывалось к какому-то определённому графику.

– Наверняка с домом, с подругами талдычат, – предположили шифровальщики, – дисциплина – халява!

Попадались «рыбаки» и «торгаши». Тоже в основном на удалении.

– Ну, что тут у нас? – появлялся на мостике командир. Терентьев всё чего-то ждал, позволяя себе отдых в каком-то невообразимом режиме, умудряясь и поспать, и создавать видимость постоянного присутствия «у руля».

– Да нормально всё, – отвечал вахтенный, – вон вроде сухогруз идёт, а там сейнер.