Не прошло и часа, как комната наполнилась женскими гормонами – которые по своей химической природе, как известно, являются стероидами, – настолько, что Ева решила: их можно закупоривать во флаконы и продавать на черном рынке.
Женщины лакомились закусками, потягивали прохладительное, ворковали над выпирающими животами друг дружки и болтали о тех вещах, о которых, насколько она могла понять, они болтают, когда собираются вместе.
Волосы.
«Тебе так идет эта прическа, и какой дивный цвет! К кому ты ходишь?»
Одежда.
«Просто сказочные туфли! А в них удобно?»
Мужчины.
«Он просто не слушает, когда мне надо сказать ему что-то важное».
Ну и конечно, учитывая повод встречи, они говорили о детях, еще раз о детях и опять о детях.
Ева открыла для себя один новый, дотоле ей неизвестный факт: оказалось, что женщины, у которых уже есть дети, считают своим долгом поделиться опытом с теми, кому еще только предстояло в первый раз отправиться на эту Голгофу.
«Шестнадцать часов и два с половиной из них пришлось тужиться. Но дело того стоило».
«Титания выскочила, как только у меня отошли воды. И, попади я в роддом хоть на десять минут позже, она родилась бы прямо в такси!»
«Мне пришлось делать кесарево. Уайли просто не желал поворачиваться».
И у них была наготове уйма полезных советов:
«Надо непременно слушать симфонию Магдалины «Даю тебе жизнь»! Это так вдохновляет».
«Рожать нужно только в воде. Единственный верный путь. Я своих обоих рожала в бассейне. Это непередаваемо. Испытываешь экстаз».
«Требуй наркоза».
И это, по мнению Евы, были самые разумные слова из всех, что ей довелось услышать.
Держа в руке запотевший бокал с коктейлем, к ней подошла Надин Ферст, телезвезда «Канала-75», мастер криминального репортажа, которой вскоре предстояло стать хозяйкой собственного еженедельного шоу.
– Молодчина, Даллас, отличная вечеринка. Никогда не видела Мэвис такой счастливой. Она буквально светится.
– Погоди, она в любую минуту может зареветь.
– Гормоны, – пожала плечами Надин. Ее мелированные пышные волосы нимбом светились над ее остренькой лисьей мордочкой. – Мне надо с тобой поговорить.
– Волосы роскошные, обалденные туфли и, я уверена, твой последний трофей дивно хорош не только в постели. Я ничего не забыла?
– Ты выбила три очка из трех, но я не об этом. Мы окончательно доводим формат моего шоу, и мои продюсеры считают, что было бы бесподобно иметь ежемесячный эсклюзив с тобой. Я с ними согласна. Полный час раз в четыре недели, сосредоточенный не только на том деле, которым ты занимаешься в данную минуту, но и суммирующий все, чем ты занималась на протяжении месяца. – Надин подняла свой бокал, словно салютуя, и отпила глоточек. – Это украсит передачу, и это подача твоей деятельности в благоприятном свете, хорошая реклама для Департамента полиции и безопасности Нью-Йорка.
– Раз в месяц? Дай мне подумать минутку. Нет.
Надин лишь вздернула бровь, продолжая невозмутимо потягивать коктейль.
– Именно такого ответа я и ожидала. Я заранее так и сказала своей съемочной группе: ты откажешься. Поэтому у меня есть альтернатива, и мне кажется, она устроит нас обеих. Час с отделом убийств. Раз в месяц. Кто-то из сотрудников твоего отдела появляется на экране раз в месяц. Все, что тебе нужно, – это выбрать детектива и дать мне знать, чтобы я могла подготовиться. Это хорошая передача, Даллас. И это даст возможность зрителям увидеть лицо полиции.
– Может быть. – В глубине души Ева вынуждена была признать, что с прессой нужно идти на какие-то компромиссы. Тут были свои плюсы и минусы, но в плюс она могла записать то, что Надин представит сбалансированную картину. – Мне надо обсудить это с начальством и получить добро.
– Ты по-прежнему первая в очереди. – Надин хлопнула Еву по плечу. – Твое нынешнее дело дало бы нам колоссальный импульс. Двое любовников – молодые, красивые, но, в общем, обычные люди – были связаны, замучены и убиты. Как продвигается дело?
– Вот это мне в тебе и нравится, Надин. Умеешь ты поддержать светский разговор.
– Ты предпочитаешь поговорить о деторождении и кормлении грудью?
– Я предпочитаю, чтоб мне ткнули в глаз горящей головешкой. Дело движется. У тебя есть что-нибудь на Уолтера Кавендиша? Богатый адвокат.
– Нет, но я могу поспрашивать.
– Как насчет Фонда Баллока?
– Колосс. Раздает кучу бабла, финансирует программы, дарит гранты. Основан в Лондоне, действует по всему миру. Сейчас его возглавляет вдова и вторая жена Баллока, которая купается в огнях рампы, и ее сын, который никогда далеко от нее не отбегает. А какое именно отношение уважаемый и щедрый Фонд Баллока имеет к двум мертвым аудиторам?
– Вот в том-то и вопрос.
Завидев несущуюся к ней на всех парах Пибоди, Ева поняла, что сейчас ее ввергнут обратно в Страну Младенцев, и сама торопливо схватила коктейль.
– Мы должны начать игры.
– Вот и валяй, – сказала ей Ева.
– Э, нет! Ты должна проводить игры. Если я буду вести, не смогу играть. А я хочу играть.
– На меня не смотри, – предупредила Надин, когда Ева повернулась к ней.
– Ч-черт. Ладно, отлично. Я готова.
Она командовала операциями, она вела за собой бригаду детективов. Она сумеет справиться с сотней женщин, желающих поиграть в дурацкие игры.
Не прошло и четверти часа, как Ева пришла к выводу, что все они безумны. Гостиная была битком набита психопатками, подлежащими немедленному принудительному освидетельствованию. Они орали, визжали, хохотали, стараясь опередить друг дружку в разгадывании картинок-ребусов, которые она поднимала.
Ева всерьез опасалась, как бы ей не пришлось силой усмирять брюнетку, которая, судя по виду, ждала тройню.
– «Связался черт с младенцем»! – взвизгнула женщина.
– Отлично, вы угадали. А теперь успокойтесь.
Ева прижала пальцы к вискам и вздохнула, моля бога, чтобы дал ей сил выстоять еще два раунда, не превратившись в несущую бессвязный вздор идиотку.
Наконец она получила передышку, так как победительница настояла, чтобы ей помогли подняться на ноги, и заковыляла, переваливаясь, к столу с призами. Ей хотелось лично осмотреть свой трофей.
– Даллас? – Мэвис дотянулась до руки Евы со своего трона.
– Тебе что-то нужно? С тобой все в порядке?
– Да, мне лучше никогда не бывало. Но я смотрю, что Тэнди здесь нет. Не понимаю, как это могло случиться. Я звонила ей домой и на мобильный, но она трубку не берет. Может, у нее роды начались? Но я позвонила в родильный дом, они говорят, она к ним не поступала.