«Мое утраченное счастье…» Воспоминания, дневники - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Костицын cтр.№ 232

Прежде всего выяснилось, как велико было непослушание Игоря: вместо того, чтобы иметь дело с одной или, скажем, двумя организациями — FTPF и «Русским патриотом», он связался с десятком организаций и сотнями лиц. Ему почему-то нравилось это обширное хозяйство, которое он расширял все дальше и дальше в явный ущерб конспиративности. И это его погубило. Я уже писал в предыдущей тетради, что Наркисян познакомил Игоря с красивым испанцем из международных бригад, который имел великолепные рекомендации. На самом деле он был чистокровным немцем, агентом гестапо, посланным специально, чтобы разведать, каким путем немецкие секретные документы попадают туда, куда не надо.

Как я уже рассказывал, Игорь добывал эти документы через немецкого офицера Бланка, работавшего в гестапо. Если бы Игорь удовлетворился передачей их в разведку FTPF, все было бы прекрасно. Но Игорь переводил эти документы на французский и размножал на машинке, раздавая экземпляры по другим адресам. При обысках и арестах некоторые из экземпляров попались немцам, и это их всполошило. Для выяснения они направили в организации Сопротивления одного из самых искусных своих агентов. Этот лжеиспанец познакомился с Наркисяном и рядом других лиц, добрался до Игоря, провалив по дороге ряд организационных ячеек, и стал обрабатывать его. Я не знаю, каким образом, после скольких бесед и скольких услуг, он узнал от Игоря, что у него есть связь с гестапистом, и добился свидания с Бланком. Своей неосторожностью Игорь был отнюдь не горд, и узнать от него все это в подробностях было невозможно. Факт оставался фактом: он свел Бланка с лжеиспанцем и через несколько дней встретился, уже арестованный, с арестованным Бланком в гестапо ^[1243].

Игоря пытали, и у него, как и у Пренана, был момент слабости: он назвал меня. Игорь, как и Пренан, прибег к частичному сознанию, чтобы иметь передышку. Но замечу при этом, что он имел все основания считать нас в безопасности: наш адрес был ему неизвестен, и во время последнего свидания с ним мы сообщили (так оно и предполагалось), что через несколько дней уезжаем в Швейцарию. Выкинул ли Игорь еще какой-то балласт? Не знаю, но думаю, что нет. По крайней мере, никто и никогда не приписывал ему никаких провалов. Сам он говорил, что, к счастью для него, немцы отняли у него всякую надежду остаться в живых, и по обстоятельствам дела ему полагалось быть расстрелянным.

Зная, что все равно через несколько дней получит свою порцию пуль, Игорь держался и даже сделал попытку утонуть в ванне во время пытки ^[1244]. По-видимому, после этого немцы ослабили нажим. Его не расстреляли, а отправили в Германию. Почему? Приходится ставить этот вопрос, потому что его ставят относительно всех, без исключения, уцелевших в таких обстоятельствах. Опять-таки повторяю, что не имею никаких оснований подозревать Игоря. У немцев бывали совершенно парадоксальные решения: расстреливали мелких сошек и щадили крупных деятелей. Что тут имело место — неосведомленность, какие-нибудь высокие соображения, мы узнаем, когда будут опубликованы протоколы допросов арестованных, то есть практически никогда.

После пребывания в Buchenwald, который после Compiègne показался Игорю адом, он попал в настоящий ад — в подземный лагерь, где изготовлялись секретные вещи: V1 и V2. Иными словами, все, работавшие в этой подземной фабрике, были обречены на смерть. Фабрика представляла из себя сквозной туннель, просверленный в горе: через один конец поступали материал и рабочие, через другой конец выходили готовые машины и… трупы. Для обреченных не полагалось никаких удобств, никаких смягчений режима. Когда американцы оказались близко, немцы хотели перебить всех заключенных, но решили выполнить это в другом месте. Все они были эвакуированы в Dachau, и, как я уже писал, именно там, среди трупов, было найдено несколько живых, в том числе Игорь. Эти последние дни до прихода американцев он находился в бессознательном состоянии ^[1245].