Агата Кристи - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Цимбаева cтр.№ 24

Агата увлеклась романом. «Я бродила по дому с отсутствующим видом. Мама спрашивала, почему я не отвечаю на вопросы, а если отвечаю, то невпопад. Я все время путала петли в бабушкином вязании; у меня вылетели из головы все дела, которые я собиралась сделать; я писала на конвертах неправильные адреса. Наконец наступил момент, когда я почувствовала, что могу начать писать. Я посвятила маму в свои намерения. Мама, как обычно, проявила полную уверенность в том, что ее дочери могут все, что захотят.

— О-о-о? — сказала она. — Детективный роман? — Чудесное развлечение для тебя, не правда ли? Когда ты начнешь?»

Начать легче, чем закончить, особенно при путанице нагроможденных в романе сюжетов. Наконец Агата попросила двухнедельный отпуск и в тиши отеля в Дартмуре сумела привести героев к развязке. Рукопись ушла в одно издательство, вернулась с пометкой «издатель сожалеет…», ушла в другое, в третье… а там и забылась самой сочинительницей.

6

Ее жизнь неожиданно изменилась. В середине 1918 года майор Кристи был переведен в Лондон, в Министерство военно-воздушных сил. Впервые супруги Кристи получили возможность зажить нормальной семейной жизнью. Ее организация, естественно, пала на Агату.

«Бабушка плакала, мама сдерживала слезы. Она сказала:

— Дорогая, у тебя начинается новая жизнь, с мужем, и я надеюсь, что все у вас будет хорошо.

— Если кровати деревянные, — сказала Бабушка, — не забудь проверить, нет ли там клопов».

Проблем, однако, было больше, чем представляла бабушка, никогда не снимавшая меблированных комнат.

Они арендовали квартиру на Нортвик-террас, сравнительно недалеко от Риджентс-парка, но на нефешенебельной стороне, как говаривала леди Брэкнелл у Оскара Уайльда. Любопытно, для семей какого состава было распланировано это жилище? Две огромные комнаты, разумеется, ледяные зимой, явно позднее выгороженные крохотные кухонька и ванная — и за все две с половиной гинеи в неделю без питания и обслуживания, что очень дорого. Это было жилище для непродолжительного пребывания, никто не мог бы снять его на год (136 фунтов в год за две комнаты — немыслимо!). С ними поселился ординарец Арчи, вышколенный слуга из герцогского дома, что супруги Кристи рассматривали как огромное преимущество. Но где он спал? в коридоре? в крохотной кухоньке? на диване в гостиной под боком у молодой четы? об этом не говорится в воспоминаниях — все слишком привыкли к слугам, чтобы при всем уважении к ним считать их самостоятельными личностями. Питались как получалось: брали еду в муниципальных столовых, что-то стряпала хозяйка дома, что-то готовила Агата, в основном из патентованных смесей.

В этой-то квартире с заботливой хозяйкой и ужасными кроватями с торчащими пружинами и началась настоящая супружеская жизнь давно обвенчанной четы. Их прежние короткие встречи не способствовали установлению взаимопонимания: Арчи был подавлен, обстановка неподходяща, все приходилось откладывать на «после войны». И вот для них война почти закончилась, быт кое-как наладился. Ни слова в «Автобиографии», но в «Неоконченном портрете» звучит намек на некоторую разочарованность героини в супруге: «С него слетела вся его самоуверенность, властность, дерзость. Он был юн, застенчив, по уши влюблен, и Селия была его первой любовью». Он не выражал своих чувств нежными словами или ласками, и вообще, «лучшим было то время, когда они, перед тем как отправиться спать, сидели у камина». Конечно, любовь героини превращала недостатки мужа в достоинства, но ее явно огорчала его неопытность. Агате Кристи не довелось встретить на своем пути пресловутого «мужчину с опытом», иначе она узнала бы, что даже в романах это редко значит нечто большее, чем тиражирование приемов, раз одобренных какой-то особой (возможно, льстившей ему по каким-то соображениям), а всем прочим женщинам предоставляется соглашаться с ее мнением — переубедить его все равно не удастся. Никакой опыт не заменит взаимопонимания между мужем и женой, а оно зависит от усилий обоих.

Кристи были обычной молодой четой, хотя их совместная жизнь и началась фактически через четыре года после свадьбы. Они имели все основания для счастья, сознавали это и почти по-детски играли «в семью». Возникали и разногласия: муж желал ложиться в десять вечера, а жена мечтала о развлечениях, не задумываясь о том, что ему с утра на службу; возникли, видимо, разногласия насчет закрывания окон в спальне (во всяком случае, позднее эти два фактора ее Паркер Пайн считал единственно существенными для перспектив удачной семейной жизни, а Таппенс возмущалась домоседством своего Томми). Но все эти трения очень скоро потеряли значимость.

Жизнь замужней дамы показалась Агате с непривычки невыносимо скучной. Дел по дому почти нет, окрестности не сравнить с родным Эшфилдом, друзья далеко, а любимая подруга Нэн Уотс живет (с первым из ее мужей) хотя в Лондоне, но в иных обстоятельствах:

Агата всегда была одинока и поэтому привычно легко приняла новый образ жизни как составную часть супружества. Занялась от скуки бухгалтерией и стенографией, хотя смысла в этих занятиях не существовало — не собиралась же она в самом деле когда бы то ни было работать секретаршей?! Она только очень огорчалась отсутствию ребенка. Ее воспитали в убеждении, что дети появляются чуть ли не от рукопожатий, почему и нельзя позволять мужчинам ни малейшей вольности. Теперь ей пришлось убедиться, что желанные дети рождаются, видимо, не столь легко, как нежеланные.

И вдруг война закончилась.

Арчи знал об этом заранее, но не имел права никому говорить. Для его жены мир стал полным сюрпризом, причины окончания многолетних сражений казались столь же непонятны, как и причины их начала. Ошеломленные лондонцы плясали на улицах, Агата шла с бухгалтерских курсов и пугалась царящей вокруг вакханалии. Ставшая уже привычной тяжесть упала с души и только тогда все поняли, какой давящей она была все эти долгие пять лет. А через несколько недель Агата почувствовала признаки беременности. И не она одна: на свет рвались долгожданные «дети победы».

Ей не повезло. Первый восторг сменился долгими месяцами непрерывной тошноты. Сочувствующая квартирная хозяйка ей в утешение выдумала, будто тошнота — признак будущей девочки. Миссис Кристи так и осталась в убеждении, что токсикоз неизбежен и обязателен, отчего впредь предпочла детей не иметь. Арчи, всегда ненавидевший свои и чужие болезни, никогда не помогавший болевшим близким под типичным предлогом «не хочу мешать», на сей раз переносил нездоровье жены с кротким терпением и безграничным желанием сделать ей что-то приятное. Он готов был и варить специальную питательную смесь, и брать на себя домашние хлопоты. Изо всех сил стремился порадовать ее чем-то вкусненьким. Она ничего не могла есть, но, к собственному удивлению, с голоду не умерла. И родила здоровое дитя.