Дарвин - читать онлайн книгу. Автор: Максим Чертанов cтр.№ 69

Эмма взялась за дело с капканами. Отправила письмо во все газеты: «Те, кто сочувствует страданиям животных, должно быть, удовлетворены тем, что в последнее время обсуждается проблема вивисекции. Есть, однако, и другие страдания, причиняемые животным не в научных целях, а для развлечения. Капканы ставят на грызунов, которые мешают человеку играть в убийство. Попытайтесь представить боль, которую чувствует пойманное животное, представьте, как всю ночь оно мучается в стальных зубьях; немногие способны вынести это зрелище в течение пяти минут, а между тем каждую ночь по всей стране тысячи животных испытывают эти муки в течение восьми или десяти часов». Конечно, нечего думать, что лорды откажутся от забавы, но давайте хотя бы изобретем ловушки, которые убивают быстро. Эмма привлекла жен ученых и свою родню, Общество защиты животных ее поддержало, учредили конкурс ловушек, призовой фонд 50 фунтов, теперь дело пошло: в изобретательство ударились и фермеры, и лорды.

Дарвин был все так же плох и в середине октября, когда вернулся домой. Не поехал на свадьбу сестры Кэтрин с братом Эммы, вдовцом Чарлзом Веджвудом (невесте и жениху было далеко за шестьдесят). В начале ноября его номинировали на медаль Копли, высшую награду Королевского общества, но совет проголосовал за Седжвика. Дарвин подозревал происки Оуэна, но теперь установлено, что против его кандидатуры был Эдвард Сэбин, президент общества. В конце ноября Эмма пригласила очередного врача, Уильяма Бринтона, тот прописал покой и безделье. Людям, для которых работа — потребность и наслаждение, это редко помогает. Эмма докладывала Гукеру, что муж очень слаб, приступы рвоты четыре раза на дню. «Он просит сказать Вам, что Ваши письма приносят ему большое удовольствие, хотя он завидует, что Вы можете работать, а он нет… На ногах куропатки мы нашли 54 вида семян…»

В декабре приступы участились, больной не мог есть, угасал. Приехал Бринтон, сказал, что не видит причин, почему бы ему не выздороветь, тот на пару дней успокоился, потом стало хуже. Если кто-то еще верит, что болезнь Дарвина была «психическая» — из-за гостей, волнений, работы, — не было у него в тот период ни гостей, ни работы. А он умирал. Зиму провел как кролик в капкане. Прослышав о его болезни, 20 марта 1864 года прибыл сэр Уильям Дженнер, личный врач королевы. Прописал не пить жидкостей, есть абсорбенты, мел или тальк. Стало получше. И Хорас перестал хворать (или капризничать) и уехал в школу Рида. А 13 апреля Дарвин проснулся здоровым. Вскочил, побежал в оранжерею и провел час со своими зелеными друзьями. Ел мел, не пил молока, и все пошло нормально.

10 мая Уоллес прислал свою новую работу «Развитие человеческих рас под действием закона естественного отбора». Почему человек умственно сильно отличается от обезьяны, а физически — нет? Он предположил: древние люди, расселившись по миру, приспособились к разным условиям, в результате чего стали по-разному выглядеть. Но когда они овладели инструментами и стали меньше зависеть от природы, а также создали общественный уклад, при котором слабым помогают выжить, физические качества уже не имели значения для преимущественного размножения. «Человек является особым существом, он не подвержен действию законов, изменяющих другие живые существа». Мораль же продолжает находиться под действием отбора: племена, у членов которых развиты сочувствие и способность работать сообща, имеют преимущество. Однако нынешние «дикари» самостоятельно обрести эти качества не могут: «Как нерадивый школьник сам не приобретет образования и манер, так дикарь не способен на большее, чем простое подражание цивилизованным племенам»; долг этих последних — помочь дикарям, как взрослые помогают детям. При такой трактовке было неясно, как же нынешние цивилизованные народы стали такими и кто им помогал.

Работу Уоллеса ругали — он заявил, что современные человеческие расы, возможно, произошли от одной, а это считалось ужасной ересью. Дарвин утешал его: «Такие работы сделают больше для распространения нашего представления о происхождении видов, чем трактаты, посвященные собственно этому предмету…» Но с главными тезисами Уоллеса он спорил: физические качества людей продолжают иметь значение для выживания, во всяком случае у «дикарей». Кроме того, он полагал, что расы по-разному выглядят совсем не потому, что живут в разных условиях.

Эта мысль и сейчас кажется еретической. В любом учебнике вы прочтете, что (грубо говоря) негры черные, потому что в Африке жарко. Меланин, обусловливающий темный окрас кожи, защищает от разрушительного действия ультрафиолета. Люди, чьи гены обеспечивали больше меланина, имели преимущество для жизни в Африке. Тем, кто занимал другие климатические ниши, такая прорва меланина была не нужна и они вновь осветлились. Дарвина это объяснение не устраивало. Почему южные китайцы, живущие почти в таком же климате, как африканцы, не почернели? И почему негры, живущие в Европе, не белеют? И он выдвинул гипотезу о причинах внешних (фенотипических) расовых различий: цвет кожи и другие внешние черты были случайным признаком, сцепленным с другим, важным — устойчивостью к заболеваниям, встречающимся в регионе:«Цвет кожи и волос совпадает иногда поразительным образом с невосприимчивостью к определенным ядам и защищенностью от некоторых паразитов». Он списался с Адмиралтейством и получил разрешение разослать анкету армейским хирургам в тропических странах — какие расы чем болеют. Но вразумительных ответов не получил. Придумал иную гипотезу: негры черные, потому что негритянкам это нравится. Почему нравится? Так получилось, у разных людей вкусы разные. Ему самому в Бразилии казалось, что негры красивее белых, во всяком случае, португальцев. Африканские женщины предпочитали мужчин потемнее.

Уоллесу он сказал, что о человеке писать не будет, предложил ему свои материалы по этой теме, тот отказался: уже занимается географией растений, отвлекаться не хочет. Продолжали спорить, Уоллес отрицал, что у «дикарей» продолжается отбор на физические качества: самые сильные гибли бы в сражениях раньше остальных, не успев оставить потомства. Не верил он и в то, что дамские предпочтения могли сыграть какую-то роль в том, как выглядит потомство. Выбирает всегда мужчина (он сам только что выбрал невесту). Хорошо, пусть наоборот, неграм нравились темные женщины? Но Уоллес считал идею о каком бы то ни было половом отборе бредовой.

Обсуждали также экспедицию на Борнео: Уоллес видел там орангутанов и считал, что в тамошних пещерах можно отыскать ископаемых праорангутанов или древних людей. Увлекли этой идеей Лайеля, тот хлопотал в правительстве, но безуспешно. А Дарвин между тем влюбился в растение плакун-трава: его выделяющийся нектар в старину считали слезами над распятым Христом. Плакун был триморфный — цветки с коротким, средним и длинным пестиками. Он обильно рос в Саутгемптоне, где жил Уильям, отец попросил сына наблюдать за опылением, 25 мая отправили статью о сексуальной жизни плакуна в Линнеевское общество. А на следующий день в лондонском Сент-Джеймс-холле проходил (в рамках сельскохозяйственной выставки) конкурс ловушек. Участвовали более ста изобретателей, первый приз получила ловушка — ящик с захлопывающейся дверцей, похожая на те, что сейчас используют для поимки животных натуралисты. Участники конкурса, ощутившие себя причастными к науке, стали пользоваться таким ловушками. Но остальные не отказались от стальных капканов ^[27].