Преступление графа Невиля. Рике с Хохолком - читать онлайн книгу. Автор: Амели Нотомб cтр.№ 24

Инстинктивно он понял, что подобную интерпретацию событий следует держать при себе. Если в классе узнают, что свою невезуху он рассматривает как избранничество, его песенка спета. Он сознавал, что у него нет шансов убедить хоть кого-нибудь в правильности своего объяснения. И тем не менее сам он не сомневался.

Будь Деодат учеником пророка, он бы истолковал этот знак как божественный символ. Но он обладал редким свойством видеть вещи такими, каковы они есть, и восхищаться ими именно в этом качестве. Данный случай обернулся для него озарением. Перед ним открылся новый мир – мир птиц.

Он пожалел, что не сработал исследовательский рефлекс и он не рассмотрел помет. Так что было неизвестно, был то голубь, воробей или иная порода.

Он, кого человеческие существа начали серьезно разочаровывать, радовался, получив столь ясный призыв поднять глаза к истинным обитателям неба. Зачем придумывать образ ангела, если существуют птицы? Красота, грациозность, великолепное пение, полет, крылья, загадочность – эта порода обладала всеми качествами священных посланников. С тем дополнительным преимуществом, что не было нужды воображать их: достаточно было на них посмотреть. Но умение видеть никогда не было сильной стороной рода человеческого.

«Но я смогу видеть. Уже могу», – решил Деодат. Созерцать эту поразительную категорию реальности, которая жила в нескольких метрах над нами. И речи не было о стремлении увидеть незримое: даже без бинокля птица доступна взгляду. Не слишком связанный с нашей расой и в то же время не вполне ей чуждый, птичий род являл собой чудо параллельной цивилизации, мирного сосуществования.

Вернувшись на школьный двор, ребенок вгляделся в кроны каштанов. Он увидел крылатых обитателей парижского неба: воробьев, голубей и многих других птиц, чьи имена были ему еще незнакомы. Он поклялся себе, что научится определять их.

– Део, играть будешь? – крикнул один из мальчиков.

Он вернулся к игре в вышибалы и незамедлительно вышиб нескольких игроков своей команды подряд. В конце концов его прогнали с поля.

Новообращенный был не способен думать ни о чем другом и ждал окончания уроков с болезненным нетерпением. Когда прозвенел спасительный звонок, он со всех ног кинулся на улицу, где стояла на посту верная мать, открывая ему объятия.

– У нас есть дома книга про птиц?

– Нет.

Лицо ребенка исказилось. К счастью, Энида быстро сообразила:

– Ты сможешь посмотреть про птиц в словаре.

Вкладка «Птицы» в старинном «Иллюстрированном Ларуссе» раскрыла взору Деодата свои сокровища. Он разглядывал их, лежа на животе, несколько часов подряд, совершенно зачарованный.

Словарь представлял на одной странице все птичьи семейства. Воробьиные, хищные, голенастые и водоплавающие сгрудились огромной стаей, чего природа никогда бы не допустила. Это было истинное произведение искусства, пиршество красок и изящества.

Мальчик, руководствуясь чисто научным подходом, просмотрел и другие вкладки Ларусса: он ознакомился с семейством кошачьих, с рыбами, динозаврами, змеями. Никаких сомнений, только вкладка с птицами производила на него такое впечатление. Хотя разворот, посвященный рыбам, был не менее красочным, Деодат не почувствовал ни малейшего влечения к этой породе с недоуменными или недовольными мордами.

Художник, иллюстрировавший словарь, придал птицам выражение загадочное, но не сводимое ни к какому человеческому настроению: рыбы выглядели надутыми, а птицы хранили свою тайну.

Он также посмотрел в оглавлении названия пород, изображенных на вкладке. О радость! В своей щедрости Ларусс в статье «Дрозд» упоминал самца дрозда и его супругу, дрозда-самку, а в статье «Синица» еще и лазоревку – да на этих страницах птиц было не счесть. Придется пролистать весь словарь: никогда не знаешь, на какую тайную разновидность наткнешься на следующем развороте, – так, гуляя меж двух просек, вспугивают вспорхнувшую птицу.

Раньше Эниде приходилось заходить в спальню сына и будить его, чтобы он собирался в школу. Отныне она обнаруживала, что мальчик уже проснулся и лежит на ковре в гостиной перед раскрытым словарем. Всякий раз она спрашивала, давно ли он встал. Ответ был неизменен:

– Не знаю.

– Лучше бы ты выспался. Тебе это необходимо.

– Птицы мне нужнее.

– Ты их всех теперь знаешь.

– Нет. Есть еще те, которых не нарисовали. И потом, важно не только их узнать. Главное, быть с ними.

Соседка услышала об увлечении сына повара птицами. Она предложила мальчику зайти к ней в гости, чтобы познакомиться с ее кенарем. Деодат вернулся домой, охваченный сильнейшим гневом:

– Мама, Джонни сидит в клетке! Мадам Бутон настоящий монстр.

– Люди, у которых есть птицы, вынуждены держать их в клетках. Иначе те улетят и погибнут. Здешний климат им не подходит.

– Значит, нужно отвезти их в родную страну.

– Это невозможно.

Ребенок долгое время пребывал в угнетенном состоянии духа, не желая верить. Садизм ему подобных вызвал у него отвращение.

Энида, совсем было собравшаяся купить сыну в подарок на Рождество бенгальские огни, испытала глубокое облегчение при мысли, что ей удалось избежать подобной ошибки. Она раздобыла в книжном магазине том «Птицы мира» издательства «Бордас».

Вот так в возрасте шести лет Деодат получил в качестве подарка на Рождество книгу, которая заменила ему Библию. Справочник сначала перечислял девяносто девять разновидностей неворобьиных, прежде чем приступить к подробному описанию семидесяти четырех разновидностей семейства воробьиных: несколько странный подход к классификации, который, однако, не смутил юного читателя.

Эта абсурдная сортировка, без сомнения, объяснялась тем, что для большинства людей любовь к птицам в действительности сводилась к любви к отряду воробьинообразных. И правда, как не испытывать нежности к синицам, славкам, снегирям и малиновкам? Деодат их обожал, но не больше, чем хищных или голубиных. Заодно он открыл для себя, что попугаи, а еще больше – лапчатоногие служили для большинства представителей человеческого рода объектом насмешек. Получается, эти земляные черви осмеливались выставлять на посмешище столь благородные семейства! Мальчик был вне себя. Решительно, нет пределов человеческой низости. Кто видел все великолепие стаи диких гусей, тот не может не склониться перед этими аристократами небес.

Гуси не были единственными жертвами дурацкого человеческого презрения. Деодат узнал, что по-французски журавль – синоним женщины легкого поведения, утка вызывает целый ряд гротескных сравнений, как и ее несчастный кузен индюк. Он продолжил свое исследование и нашел некоторое облегчение в том, что речь идет о дефектах именно французского языка. По-английски индюк называется turkey, что близко к «турку» и отсылает нас к Блистательной Порте. По-японски утка звучит как kamo, что созвучно имени божества, а журавль, который именуется красивым словом tsuru, сам является объектом культового поклонения.