Шелковый путь. Дорога тканей, рабов, идей и религий - читать онлайн книгу. Автор: Питер Франкопан cтр.№ 91

Другие исследователи жили настоящим. В 1480-х годах Диогу Кан открыл устье реки Конго, проложив путь для официального обмена посольствами с могущественным правителем этого региона, который согласился принять христианство. Это порадовало португальцев, которые использовали эту возможность, чтобы улучшить свои отношения с папой в Риме, особенно когда король Конго развязал войну со своими врагами под знаком Креста ^[887]. В 1488 году южного окончания континента достиг исследователь Бартоломеу Диаш, который дал ему название Мыс Бурь, прежде чем вернуться домой из полного опасностей путешествия.

Португалия ревностно охраняла свои завоевания, поэтому, когда Колумб прибыл к Жуану II примерно в конце 1484 года с предложением отправить экспедицию на запад через Атлантику, он не был услышан. Хотя португальский король был заинтересован в достаточной степени, чтобы «тайно отправить корабли и попытаться сделать то, что (Колумб) предлагал», даже драматические открытия Диаша не повлекли за собой предположения, что главной задачей Португалии являлось удержание завоеванных земель в тех частях Нового света, с которыми она уже вошла в контакт, нежели продолжение экспансии ^[888].

Все изменилось, когда Колумб нашел спонсоров в лице Фердинанда и Изабеллы, правителей Кастилии и Арагона, и в 1492 году отправился в путь. Новости о его открытиях по ту сторону Атлантики привели Европу в восторг. Новые земли и острова, как полагал Колумб, были частью «Индии до обнаружения Ганга», так он писал Фердинанду и Изабелле по пути обратно в Испанию. Эти новые территории были «безгранично плодородны… вне всякого сравнения с другими», специи росли там в таких огромных количествах, что их невозможно посчитать. Там же были большие «залежи золота и других металлов, только и ждущих, чтобы их начали разрабатывать», а также возможности внешней торговли с «материком… принадлежащим Великому Хану». Хлопок, мастика, алоэ, ревень, специи, рабы и «тысячи других ценных товаров» – все можно было найти здесь в изобилии ^[889].

Колумб был смущен и озадачен тем, что он обнаружил. Вместо культурных людей, которых он ожидал встретить, он увидел местных жителей, которые расхаживали нагишом и, как казалось, были абсолютно примитивны. В то время как они были «очень хорошо сложены, с красивыми телами и приятными лицами», отмечал он, они также были доверчивы и приходили в восторг от даров в виде бусин и даже разбитых стеклышек и керамики. Они понятия не имели об оружии, когда им демонстрировали мечи, они брали их за лезвия, раня себя «по незнанию» ^[890].

В некоторой степени это были хорошие новости. Те, кого он встретил, «чрезвычайно кроткие и не знают зла», говорил он. Они «знают, что на небесах есть Бог и уверены, что мы пришли с небес. Они быстро запоминают молитвы, которым мы их обучаем, и научились знамению креста». Обращение их в святую веру, по мнению Колумба, было всего лишь делом времени ^[891].

Копии письма, которое рассказывало об экстраординарных открытиях, разошлись так быстро, что различные предположения высказывались в Базеле, Париже, Антверпене и Риме еще до того, как Колумб и его команда вернулись в родные воды. К этому моменту уже было создано то, что некоторые историки называют «сетью преувеличений, заблуждений и откровенной лжи» ^[892]. Колумб не нашел золотых приисков, а растения, которые были приняты за корицу, ревень и алоэ, оказались совершенно другими. Там не было даже намека на присутствие Великого хана. Утверждение, что в новых землях были несметные сокровища, которые позволили бы в течение семи лет оплачивать 5000 единиц кавалерии и 50 000 пехотинцев для завоевания Иерусалима, было просто обманом ^[893].

Такая же схема повторилась и тогда, когда Колумб отправился в свои следующие путешествия через Атлантику. Он снова уверил своих патронов, Фердинанда и Изабеллу, в том, что нашел золотые прииски, сваливая вину за то, что не может привезти более существенные доказательства, на болезни и местные проблемы с логистикой. В попытках скрыть правду он высылал попугаев, каннибалов и кастрированных пленников. Когда он был почти уверен, что находится близ Японии, во время своей первой экспедиции, он с уверенностью доложил, что находится рядом с шахтами Офира, в которых добывали золото для строительства Храма Соломона, обнаружив несколько впечатляющих самородков на острове Эспаньола. Позже, когда он достиг устья Ориноко, он утверждал, что нашел райские врата ^[894].

Некоторые из людей Колумба, взбешенные его одержимостью в управлении ходом экспедиции, тем, как скупо он распределял провизию, и тем, как легко он выходил из себя, когда кто-то не соглашался с его мнением, вернулись в Европу и пролили свет на отчеты адмирала, которые откровенно утомляли неоправданным оптимизмом. Пересечение Атлантики было просто фарсом, как объяснил правителям Испании Педро Маргарит, испанский исследователь, и Бернард Буил, монах-миссионер. Там не было золота и, кроме обнаженных индейцев, странных птиц и нескольких безделушек, привозить оттуда было нечего. Расходы на путешествие не покроются никогда ^[895]. Это был полный провал и одна из причин, почему внимание на этих новых территориях сместилось с материального богатства на эротику. Источники, описывающие в конце XV века открытые земли, сконцентрированы на необычных сексуальных практиках, сношениях в общественных местах и содомии ^[896].