Шелковый путь. Дорога тканей, рабов, идей и религий - читать онлайн книгу. Автор: Питер Франкопан cтр.№ 12

Считалось, что Да Цин, или Великая Цин, как называли Римскую империю, обладает огромными запасами золота, серебра и чистейших драгоценных каменей ^[108].

Отношения Китая и Персии становились все более тесными. Посольства отправлялись несколько раз в год, как отмечает китайский источник, по крайней мере по десять миссий были направлены в Персию, а в более спокойные времена около пяти или шести – на Запад ^[109]. Дипломатические посланники, как правило, сопровождали большие торговые караваны, которые, в свою очередь, возвращались домой, груженные товарами, которые требовались дома, включая жемчуг из Красного моря, нефрит, лазурит и такие товары, как лук, огурцы, кориандр, гранаты, фисташки и абрикосы ^[110]. Очень востребованными были ладан и смирна, которые на самом деле привозили из Йемена и Эфиопии. В Китае их называли По-ссу, или персидские товары ^[111]. Как известно из одного, более позднего источника, персики из Самарканда ценились особенно высоко: «большие, как гусиные яйца», знаменитые своим насыщенным цветом. В Китае они были известны как «золотые персики» ^[112].

Китайцы имели не так много контактов с Римом, а Средиземноморский регион, в свою очередь, имел небольшое представление о мире, располагающемся за Гималаями и Индийским океаном. Единственное римское посольство прибыло к императору Хуань-ди около 166 года нашей эры. Интересы Рима и его знания о Дальнем Востоке были фрагментарными. Внимание Рима было сконцентрировано на Персии ^[113], которая выступала не просто соперником, но и возможной целью. После того как был установлен контроль над Египтом, такие авторы, как Вергилий и Проперций, с волнением говорили о расширении римского влияния. В поэме, восхваляющей Августа и его достижения, Гораций писал не о римском господстве над Средиземноморьем, но о господстве над всем миром, включая покорение Индии и Китая ^[114]. Это предполагало также и поход против Персии, что привело к череде сменяющих друг друга правителей. Были разработаны грандиозные планы, чтобы раздвинуть границы империи до горного перевала, известного как Каспийские ворота, глубоко внутри территории Персии: Риму необходимо было контролировать сердце мира ^[115].

Был предпринят ряд усилий, чтобы мечта стала реальностью. В 113 году император Траян лично повел огромную экспедицию на Восток. Быстро миновав Кавказ, следуя течению Евфрата, он покорил Нусайбин и Батну и ввел в обращение монеты, на которых значилось, что Месопотамия теперь «подчиняется власти народа Рима».

Сопротивление таяло на глазах, и император усилил давление, разделив войска на две части. Великие города империи персов были захвачены достаточно быстро. Аденистра, Вавилон, Селевкия и Ктесифон пали в результате блестящей кампании, длившейся несколько месяцев. Тут же были отчеканены монеты, которые бескомпромиссно заявляли – Persia capta («Персия захвачена») ^[116]. Затем Траян прошел до Хараксы (современный город Басра) в устье Персидского залива. Он прибыл как раз тогда, когда одно торговое судно отправлялось в Индию. Он смотрел на судно с печалью. Если бы он был молод, как Александр Великий, непременно пошел бы к Инду ^[117].

С разработки планов по созданию новых провинций в Ассирии и Вавилоне Рим хотел начать новую главу и расширить границы до самой долины Инда и «ворот» к Китаю. Однако успехи Траяна оказались недолговечными. В городах Месопотамии уже набирало обороты яростное сопротивление, император страдал от отека мозга, который в итоге и убил его, а в Иудее начался бунт, который быстро распространился и требовал немедленного внимания. Тем не менее наследники престола все так же обращали свой взор на Персию: именно сюда устремлялись основные военные расходы, здесь, на границе и за ней, были сосредоточены интересы Рима.

В отличие от европейских провинций, римские императоры регулярно наведывались в Азию, пусть и не всегда удачно. Например, в 260 году нашей эры император Валериан был захвачен в плен как жалкий раб, после чего жестоко унижен. Его использовали как человеческое подножие, для того чтобы персидскому правителю было удобнее сесть верхом на лошадь. С тела императора содрали кожу, покрасили киноварью, затем его поместили в храм варварских богов как напоминание о том, что такое может повториться с любым из послов ^[118]. Из тела императора было сделано чучело, чтобы все могли видеть глупость и позор Рима.

Как ни странно, именно амбиции Римской империи помогли оживить саму Персию. Во-первых, Персия получала выгоду от дальних сообщений между Востоком и Западом, что также отразилось на смещении политического и экономического центра Персии с севера. Ранее этот центр находился вблизи степи, где было удобнее вести переговоры с кочевыми племенами о поставках лошадей и домашнего скота и контролировать дипломатические контакты, необходимые для избегания нежелательного внимания со стороны грозных народов степи. Именно поэтому такие города, как Ниса, Абивар и Дара, играли такую важную роль ^[119].