Быстрый английский для путешественников во времени. Учебное пособие - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Дружбинский cтр.№ 50

— Ага, поняла, — впитывала каждое слово Катька. — А третий?

— А третий — это когда само подлежащее уже негатив. Вот сказала ты это первое слово — «Никто» или «Ничто»… А дальше говори что хочешь, но уже просто так, без негатива. Исключительно в позитиве дальше говори, Катька. «Никто любит». Или «ничего случится». И все.

— Знаешь, за что я тебя люблю и ценю, Андрюха? — быстро проговорила Катька. «Люблю» у нее получилось без всякого ударения, скороговорочкой, совсем будничное, таким тоном, как будто в шуме готовящегося к уроку класса она тихо произнесла «Тетрадка» или «учебник физики». И все-таки это было слово «Люблю», и Андрюха его услышал. — За то, что ты умный. За то, что гениально объяснить умеешь. Раскладываешь на полочки потрясающе. Герундиевне бы так уметь, цены бы ей не было. И что еще мне в тебе нравится — концентрация вот эта твоя. Ты решил — ты сделал. Ты как ракета на цель идешь, Андрюха. Тебя не отвлечь ничем, с толку не сбить. Сила в тебе есть.

Андрюха вспомнил плотно упирающееся в его стриженый затылок твердое холодное дуло и поежился.

— Да я-то что, — сказал он. — Я обычный. Это учителя мне попадаются хорошие.

* * *

— I am not afraid of anything! Правильно, Андрюха?

— Угу. Т-с-с-с… Фарадеева услышит.

— I am afraid of nothing! Абсолютно то же самое, но малость пожестче звучит!

— Ага. И не малость пожестче, а прилично так пожестче, Катька. Способная ты ученица, этого у тебя не отнять.

— И, наконец, Nobody is afraid of anything! Никто ничего не боится! Вот тут подлежащее отрицательное, и все, и других мнений быть не может. Возьми меня туда в следующий раз, Андрюха.

— Не-а, не возьму. Там иногда бывает не очень уютно. Сам буду ходить. Ты задаешь направление поиска, я во всем разбираюсь, тебе докладываю.

— Я поняла. Ты, Андрюха, любишь, чтобы в жизни challenge был. Так это называется. Че́ллендж. А по-русски — вызов. Помнишь, профессор Челленджер был в «Затерянном мире»? Профессор Вызыватель. Он азартный был жутко, чуть увидит проблему нерешенную — бежит ее решать, ответы находить… Как ты, Андрюха. Такой же характер.

— Да я вроде мямликом всегда был. Это я, выходит, недавно челленджером стал. Ну, вот и хорошо. Буду искать ответы.

— Да какой из тебя мямлик, Андрюха. Ты искатель ответов.

— Угу. А ты знай себе только вопросы задавай, у тебя это отлично получается.

— Да вопросов хоть отбавляй. Взять хоть слово HAVE. Понятно, что «иметь». Но что-то с ним не так. Потому что иметь, я всегда думала, можно вещь, существительное. Иметь конфету в кармане или мороженое в руке. А тут имеют глагол, “have to come” какой-нибудь. А в следующей строчке видишь то же самое, но без ТО, “have come”.

— У Герундиевны спрашивала?

— Спрашивала. Она такую пургу понесла, что я пожалела, что спрашивала. Долго-долго объясняла, а я все равно толком не поняла ничего. У слова «иметь» есть всякие смыслы, она сказала. Все дело в этих оттенках.

— Что такое HAVE ТО — я вообще-то знаю…

Андрюха призадумался.

Он вспомнил залитый электрическим светом сборочный цех, доску на стене наподобие классной и человека с острым взглядом глубоко посаженных глаз, а потом свой вопрос и его четкий и быстрый ответ:

— А почему же MUST — это HAVE ТО, мистер Форд? Что это значит?

— Have to плюс любой глагол в инфинитиве, например, have to do — буквально «Имею делать». Если у вас есть что делать — значит, вы должны.

— Катька, я знаю! «Иметь делать» — замена слову «должен»! Есть что учить — это должна учить! Есть что копать — должна копать!

— Умный ты все-таки, Андрюха. Тогда выходит, что have to come — это «Должен прийти». Так, с этим разобрались. Но вот если без ТО, просто HAVE СОМЕ? Как можно иметь приход — честно, не очень понимаю.

— И я, Катька, если честно, как-то не очень…

— Вот тебе и задача следующая, Андрюха. Ты ведь любишь челленджи. Вот тебе и челлендж новый. Только смотри там, прошу тебя…

Осторожнее.

Тренажер на двойные отрицания. Задачу свою наш герой, как всегда, определил для себя как «набивать руку в сочинении фраз». Причем те фразы, которые можно сформулировать лишь одним способом, он формулировал одним; а которые двумя (один помягче, другой пожестче) — те уж двумя.

1. Никто не знал этого человека.

2. Я там не знаю никого.

3. В этой стране ничего хорошего не происходит.

4. Ты не делаешь сегодня ничего.

5. Я не боюсь никого.

6. Ты ничего не понимаешь в колбасных обрезках

7. Они не стесняются никого.

8. Я никому помогать не обязан.

9. Я ничего об этом не помню.

10. Никого не было дома.

Хоть и пробегал по Андрюхиной спине легкий морозец, когда он вспоминал свое приключение в Чикаго тридцатых, а только сомнений у него не было: напугать он себя не даст, в дверь ходить будет и дальше, английский в конце концов выучит классно и всех своих мечт добьется. Он еще с минуту размышлял над неуклюжестью слова «мечт» в русском языке.

Много мечт… У человека есть пять мечт…

Нет, не звучит. Неправильность какая-то чувствуется. Слово «мечта» правильнее и красивее всего воспринимается, когда стоит в единственном. У человека есть мечта.

И что же получается? А то, что мечта в единицу времени должна быть одна. Вот тогда звучит. Вот тогда и добьешься.

— Да это ж и выходит то же самое, что Катька концентрацией называла, — подумал он и спокойно нажал 1-0-7-8.

Так, Лондон. Опять Лондон. Андрюха даже обрадовался, будто домой к себе попал — таким узнаваемым был этот вид. Вот он, Тауэр, на горизонте, и даже вороны над ним летают все так же. А вот там Вестминстер, а вот Святой Павел. Правда, на горизонте еще прибавилась пара-тройка небоскребов, из чего Андрюха сделал вывод, что он как минимум в XX веке — но это точно был Лондон.

Андрюха быстро огляделся вокруг. Так, машины все под старину, типа чуть ли не тех, которым на фордовском заводе Сэм Уилсон гайки крутил — но это ни о чем не говорит, они в Англии всегда под старину.

Через секунду Андрюхино внимание переключилось на прохожих. Квартал, в котором он очутился, был довольно оживленный, народ спешил по своим делам туда и сюда, не обращая на пришельца со школьным ранцем никакого внимания. Люди были не в кафтанах и не в рыцарских латах, а в нормальных современных аккуратных костюмах, все с галстуками, и женщины тоже были в однотонных нарядах и белых блузках, и многие тоже с галстуками — из чего Андрюха заключил, что он в серьезном деловом месте. Вид у всех был озабоченный и занятой.